Пролог

Дорогая чистая тетрадь, впоследствии превратившаяся в мой личный дневник.
Счастлива наконец-то открыть тебя и излить наконец душу хоть кому-то, пусть и бездушной бумаге, ибо больше поговорить мне не с кем.
А поговорить стоило бы...

Так, стоп. Лили, СТОП. Что за бред? Кто так начинает свои мемуары? Раз уж ты решилась поведать миру свою банальную как кусок батона историю, то будь добра, начни ее не столь пафосно. И вообще, сколько можно тебе повторять, что разговоры, пусть и на бумаге, с самой собой – признак передозировки Настоем Невменяемости?
Пожалуй, начнем сначала.

Глава 1

Сложно сказать, когда именно я поняла, что влюбилась в Поттера. Меня привлекало в нем абсолютно все – его отрицание факта знакомства с расческой, его дурацкая манера баловаться со снитчем, его смешные круглые очки, его теплые глаза цвета молочного шоколада... Список можно было бы продолжать до бесконечности. Таким образом, я смело могу заявить, что любила его всегда. Единственное, что меня в нем бесило – это его отношение к Северусу. Из-за его постоянных нападок на моего теперь уже бывшего друга у меня частенько чесались руки сломать Поттеру очки вместе с носом. В те моменты все его неоспоримые достоинства и хваленое гриффиндорское благородство уходили куда-то в задницу, выставляя вперед показательную самовлюбленность и раздутое до предела эго. Но после отвратительного случая на Черном озере с участием Северуса я снова посмотрела на Джеймса другими глазами.

А как забавно было смотреть на его восторженных поклонниц, неустанно хлопающих ему ресницами, смеющихся его самым несмешным репликам (если такое возможно в принципе) и заглядывающих ему в рот. Чем, признаться, Поттер нагло и беззастенчиво пользовался. А еще его ужасно бесило то, что я никогда не давала ему понять, что испытываю к нему интерес. По правде, сначала я сама не понимала, почему отказываю ему, но впоследствии я стала до обморока бояться, что он меня что называется "поматросит и бросит". Видимо, мое предпочтение Гигантского кальмара ему выработало у него какую-то отвратную от меня реакцию, ибо с приставаниями ко мне было покончено уже в середине шестого курса. Сама впрочем виновата... Ну не хочу я быть для него очередным трофеем! Надеюсь, что со временем моя любовь к нему пройдет, пока я буду запивать нелюбимый мною горький шоколад не менее нелюбимым молоком и думать о том, как все-таки хорошо мне было с Бенджи Фенвиком еще буквально два месяца назад. Это были мои самые первые отношения с парнем, ничем хорошим не закончившиеся. Мы встречались полгода, за которые Фенвик мне жутко надоел хотя бы тем, что был невообразимым занудой. То ли дело Поттер и его компания... Поначалу я боялась, что Джеймс голыми руками посадит на кол моего парня, но этого не произошло. Мало того, они очень даже неплохо общались. И, признаться откровенно, меня это жутко задело. Неужели я так быстро разонравилась Поттеру? А вскоре я совершенно случайно раскрыла его секрет равнодушия ко мне. И секрет этот зовут Нарцисса Блэк.
Ха, разумеется, угловатая дурнушка Лили Эванс ни в какое сравнение не идет с королевой Слизерина. Цисси, как ласково зовет ее Поттер, была моим полнейшим антиподом. Высокая, стройная, белокурая, огромные голубые глазищи в обрамлении длинных ресниц... Куда уж мне до нее со своим метром шестьдесят один, рыжими паклями и веснушками в пол-лица. Впрочем, Нарциссе я особо никогда не завидовала. До той поры, пока не застала ее обжимающуюся с Поттером в коридоре Григория Льстивого после уроков. Наверное, тогда я и испытала эти два чувства впервые в жизни – зависть и ревность. Противно было до одури.
Мерлин мой, только помяни дементора! Из-за угла школы показался Джеймс Поттер собственной персоной в компании Снежной Королевы. Похоже, они о чем-то спорили. Мне стало жутко любопытно, и я напрягла слух, начисто проигнорировав едкое замечание Совести о том, что подслушивать как минимум невежливо.

– Цисси, подожди! Ну, послушай меня, я глупец!
– Мог бы и не напоминать лишний раз об этом, Поттер, – раздался ледяной голос Нарциссы.
"Ого, – пронеслось у меня в голове, – чем же это наш Прекрасный Принц не угодил Корове... то есть Королеве?" Назвать Нарциссу коровой – все равно, что вообразить Хагрида вейлой.
Джеймс схватил ее за руку. Нарцисса вырвала ладонь и раздраженно отвернулась от него.
– Слушай, ну прости меня! Такого больше не повторится, честно!
Я начала раздражаться. Они специально хотят меня позлить, говоря загадками? Я уткнулась в свою книгу по заклинаниям, усердно зубря теорию Протеевых чар. В этом году все-таки ЛЯГУШКА, как нежно окрестил выпускные экзамены Поттер...
– Обещаешь? – до меня долетел звонкий голос Снежной Королевы, уже не такой недовольный.
– Клянусь трусами Мерлина!

Я прыснула. Вот в таких вот фразочках весь Поттер. За что я его и любила. Почему же так спокойно реагирую на их ссору, переходящую в примирение? Горький шоколад подействовал? Эх, никому и никогда я не признаюсь, что внутри меня на самом деле дерутся гиппогрифы. Но я для себя уже все решила. Поэтому да, все будет так.
Нарцисса что-то еще сказала, но я не расслышала. А в следующий момент жуткая боль пронзила мое сердце, словно на него наступил тролль. Поттер подхватил свою девицу на руки и закружил ее, целуя в нос. Меня передернуло от таких розовых соплей. Интересно, а пришла бы мне в голову эта фигура речи, окажись я на месте Блэк?
Рядом со мной устроились какие-то пуффендуйки с шестого курса, одна из которых делилась с подружками подробностями своей интимной жизни. Я громко захлопнула книгу. Не то чтобы мне было неприятно слушать глупенькие излияния шестнадцатилетней дурочки, однако я все равно ощущала себя крысиным пометом. Я что, одна такая "неполноценная" на весь Хогвартс? Вон даже пятикурсницы живут взрослой жизнью на полную катушку, я же, как однажды (причем не столь давно) выразился король комплиментов Сириус Блэк, "тихая скромная целочка". Нет, подумать только, каков хам! Тогда я гордо вскинула голову и во всеуслышание подтвердила его слова, а после полдня прорыдала в туалете в компании Плаксы Миртл, довольно мне аккомпанирующей. После этого заявления у меня на этой почве выработался комплекс. Не то чтобы я стремилась лишиться девственности с первым встречным. Просто наслушавшись пикантных откровений от подруг по факультету, которые, хихикая и скромненько так краснея, делились своими ощущениями после первого, третьего и семьдесят восьмого раза, невольно почувствуешь себя тупиковой ветвью. Кроме Фенвика на меня никто и не смотрел даже. Поттер не в счет. Я точно знала, что переспать с ним меня не заставит даже угроза атомной войны. Хотя бы потому, что не хотелось бы на следующий день обнаружить имя Лили Эванс в пергаменте с другими соблазненными им девицами. Я же, съешь меня докси, гордая.

Кстати, когда-то я твердо вознамерилась стать женщиной с Бенджи. Однако тот словно, не замечал моей укороченной до такой степени юбки, что называться так она стала чисто символически. Небрежно расстегнутые верхние пуговицы блузки, кокетливые жесты, идиотские жеманные смешки – на все это мой бывший обращал внимания не больше, чем на флоббер-червей. Честное слово, либо он такой тугодум (что странно, Когтевран как-никак), либо он попросту меня не хотел. На кой дементор было тогда встречаться?! Однако я не оставляла попыток встретить однажды своего принца на "Нимбусе-1500", который сделает меня по-настоящему счастливой.
Джеймс и Нарцисса куда-то свалили, мечтательно хихикающие пуффендуйки тоже, оставив меня наконец наедине со своими размышлениями. Солнце палило необычайно жарко для конца сентября. Я сбросила мантию и осталась только в блузке и предусмотрительно вернувшей изначальную длину юбке. Растянувшись на траве, я снова открыла учебник, отыскала нужную страницу и невидящим взглядом уткнулась в параграф, ни черта при этом не понимая. Все мои мысли были заняты Поттером и Блэк, которые уже наверняка уединились где-нибудь в укромном закутке замка. Поттер знал такие места от и до, так что ему не составляло труда отыскать место для очередного бурного секса со своей кралей. Двоюродный братец Нарциссы Сириус от своего дружка тоже не отставал, меняя девчонок как трусы. По непроверенным данным, сейчас он встречался с какой-то Доркас Медоуз. Римус Люпин был чуть более скромным донжуаном, чем Блэк и Поттер, хотя последний вроде бы перестал ходить налево вот уже полгода, утверждая, что "нашел таки женщину своей жизни". Что касается Петтигрю, то этот в своей жизни наверное вообще обнаженную девушку не видел. Впрочем, как и Лили Эванс мужчину.

Внезапно рядом со мной кто-то уселся. Терпеть не могу, когда нарушают мое личное пространство! Я недовольно покосилась на возмутителя спокойствия и обнаружила рядом с собой своего некогда лучшего друга по имени Северус Снегг. Если Поттер не был знаком с расческой, то Снегг наверняка даже о шампуне не слышал. Сначала я не придавала этому значения, но курсе эдак на четвертом, когда вовсю начинают бурлить гормоны, я не выдержала и подарила Севу на Рождество приятно пахнущий лавандой шампунь. Я бы могла и влюбиться в Северуса, но эти кошмарные сальные патлы просто выводили меня из себя. Сев тогда даже обиделся, но шампунем все-таки воспользовался. Раза три в месяц он неизменно открывает заветную бутылочку. Не удивлюсь, если она до сих пор у него на полке хранится как своеобразный трофей. Наконец Северус нарушил затянувшееся молчание:
– Привет, Лил. Можно к тебе?
Я кивнула и снова уставилась в свой учебник. Ненавижу издевательства над своим именем! Впрочем, я ведь его тоже зову Севом, что его раздражает, хоть он и не показывает вида, так что мы квиты.
– Что читаешь? – небрежно поинтересовался он.
Я, словно набрав в рот воды, показала ему книгу. Снегг кисло кивнул.
– Так и будем играть в молчанку? – осведомился он через минуту.
Я вздохнула и снова закрыла книгу.
– Прости, Сев, мне просто никак не удается сосредоточиться.
– О чем задумалась на этот раз?
Сказать или не сказать? Когда-то я делилась с ним всем. И не просто всем, а абсолютно всем. Но с тех пор многое изменилось. А главное, изменилась я сама. Ну не говорить же, что на самом деле я мечтаю переспать с Поттером! После таких откровений он точно инфаркт схлопочет.
– Да так, ерунда. Ты о чем-то поговорить хотел?
– Да, – кивнул он, и меж его бровей пролегла едва заметная складка. – То есть спросить... Лили, ты ведь и вправду меня простила?
Я тяжело вздохнула и закатила глаза к небу. Северус задавал мне этот вопрос вот уже почти год, когда я, наконец, решилась вернуть нашу утерянную дружбу. Ну, зачем он постоянно мне об этом напоминает? Хочет, чтобы я лишний раз себя ощутила "грязнокровкой"?
– Северус Тобиас Снегг. Честное слово, ты меня достал. Мне тебе татуировку на лбу сделать со словами "Да, я тебя простила"?
Он засиял как тульский самовар. Уж не знаю, как они там сияют, но этот литературный оборот мне нравился.
– Это хорошо, – с облегчением сказал он. Что могло измениться с нашего последнего разговора, который состоялся вчера на совместном со слизеринцами уроке зельеварения? Кстати, меня всегда интересовало, Дамблдору по приколу ставить его у двух враждующих факультетов вместе?
– Ага, – лаконично бросила я, мечтательно уставившись на слетевший с дуба лист цвета точь-в-точь как глаза Поттера.
– Кстати, я хотел с тобой обсудить тот реферат по зельеварению, что Слизнорт задал по парам. Ты не думала, какую тему мы могли бы выбрать? Я тут перебрал несколько и решил, что самый оптимальный вариант – Аконитово зелье. Оно пока разрабатывается, а у меня есть кое-какие идеи...
Я демонстративно зевнула, но Северус предпочел этого не заметить. Зельями я никогда особо не увлекалась. Всего лишь выполняла инструкции по их приготовлениям, следовала точным указаниям в книге, и благодаря моей врожденной педантичности зелья получались весьма сносными, а профессор Слизнорт восторженно считал меня гением в этой области. Не хотелось разрушать иллюзию профессорского счастья и портить собственную репутацию зубрилы и пай-девочки во всех смыслах. Северус продолжал выносить мне мозг своими новаторскими идеями, а я лишь безмятежно рассматривала голубое небо с проплывавшими по нему редкими облаками. Вон то, например, напомнило мне снитч...
– ... тогда действие клобука монаха активизируется, что способствует частичной блокировке волчьих инстинктов... – занудно бубнил Снегг.
Я нехотя посмотрела на него. Без слез же не глянешь, честное слово. Волосы были еще половиной беды. Что уж говорить о кривом длинном носе, черных пустых глазах и изжелта-бледной коже. Можно было бы списать далеко не выигрышную внешность моего друга на подземелья Слизерина, где света и тепла меньше, чем в царстве Аида, но взять к примеру ту же Нарциссу (которая где-нибудь за статуей Урика Странного сейчас ублажала Поттера), или ее жизнерадостную сестру Андромеду, выпустившуюся уже лет пять назад. Просто вейлы и фестрал. Впрочем, они все-таки женщины... Но и другие слизеринские типы вроде бы не выглядели так убого. Странно, что я вообще об этом задумалась. Раньше мне было плевать на колоритную внешность Сева. "Ну да, раньше тебе и на свою "целостность" плевать было", – ехидно заметил внутренний голос, от которого я пренебрежительно отмахнулась. "Не удивлюсь, если Сев тоже ни разу, – вдруг ни с того, ни с сего мелькнула дурацкая мысль. – Пора создавать кружок девственников-семикурсников. Пожалуй, Петтигрю тоже стоит пригласить. И еще ту мисс Бобр из Пуффендуя... Берта Джоркинс вроде... Мерлиновы трусы, как сказал бы Поттер, Лили, что это вообще за мысли?!"
Я не выдержала и истерически хихикнула. Северус оборвал свой научный монолог на полуслове и оскорбленно уставился на меня.
– Я сказал что-то смешное? – смешно приподнял густую черную бровь он.
– Нет, просто сегодня я что-то туго соображаю. И думаю совсем не о реферате по зельеварению. Прости, Сев. Давай поговорим на нейтральные темы, иначе моя голова сейчас взорвется.
– Как скажешь, – равнодушно пожал плечами он. И замолчал.
Ха, вот тебе и весь разговор. У него что, кроме зелий, тем больше нет? Я вздохнула.
– Ну ладно, зелья так зелья. Что ты там предлагал? Волчье противоядие? Ну, Сев, это же так банально... Давай лучше возьмем, скажем, Амортенцию?
– Любовный напиток? – брови моего друга взлетели вверх и слились с темной челкой.
– Ага, – бодро подтвердила я. – А что, по-моему, это актуально и креативно.
– И в чем это выражается? – В его тоне недоумение граничило с сарказмом.
– Только и слышно по школе – ах, как я его люблю, ах, какую бурную ночь мы провели... Тьфу, – демонстративно сморщилась я. Не дай Мерлин Северус прознает, что меня это мучает!
Кажется, обошлось. Снегг задумчиво нахмурился.
– Наверное, я тебя понял. Ты намерена показать, что настоящую любовь невозможно сварить в котле и вообще сымитировать... Разумно. Но не для урока зельеварения. Скорее больше подошло бы для этики и эстетики...
– Как жаль, что нас этому здесь не учат, – пробормотала я. Кое-кому, например, Поттеру, было бы полезно.
Неожиданно Северус засмеялся, и отчего-то на душе стало легче.
– Ладно, как скажешь, Лил. Амортенция значит Амортенция.
– Вот и отлично, – подытожила я. Все-таки замороженные яйца огневицы, или какой там главный компонент любовного напитка, куда интереснее, чем этот дурацкий клобук монаха.
– Я набросаю примерный план реферата и завтра тебе покажу, идет?
– Ага, – кажется, я уже в третий раз упомянула это словечко в разговоре с другом. Деградируешь, Лили Эванс.

У мраморной лестницы мы распрощались. Сев двинулся в свои катакомбы, а я неспешно отправилась в Гриффиндорскую башню. Почему-то вдруг захотелось залезть в горячую ванну и пролежать там как минимум часа два, но, увы, в Хогвартсе были только душевые кабинки. Тут я вспомнила про ванную старост, которой не пользовалась чисто принципиально. Ну не хочу я, чтобы на мои "прелести" кто попало пялился. А ванная, как известно, была для всех старост общей. И меньше всего мне улыбалось общество слизеринской старосты по имени Нарцисса Блэк. Впрочем, та сейчас наверняка слишком занята удовлетворением нужд Поттера, чтобы идти в ванную, да и рановато еще для вечерних гигиенических процедур. Стало быть, никто мне глаза мозолить не будет. И почему столь простое решение не пришло мне в голову раньше? Поэтому я решительно подхватила синюю сумочку с туалетными принадлежностями и отправилась в ванную старост. Отсчитав нужную дверь от статуи Бориса Бестолкового, я минут десять вспоминала пароль от нее, после чего дверь все-таки сжалилась надо мной и пропустила внутрь, едва услышав о зубной пасте. И кто это у нас такой мастер на гениальные пароли?

Я была здесь всего однажды, еще на пятом курсе, но с тех пор ванная практически не изменилась. Те же самые витражные окна, стопки белых пушистых полотенец, сотни разноцветных кранов по краям огромного бассейна, картина с хихикающей русалкой... Вообще здесь довольно мило. Вот только не сразу я поняла, что что-то было не так.
Бассейн был наполнен розовой и голубой мыльной пеной, на полу валялась хаотично разбросанная одежда, среди которой я различила гриффиндорский галстук. В ванной кто-то уже был. Что ж, не судьба мне сегодня здесь искупаться. Я развернулась, чтобы уйти, и уже взялась за медную дверную ручку, как вдруг раздался всплеск, словно кто-то вынырнул из воды, и знакомый до пульсирующей боли голос заставил меня вздрогнуть всем телом:

– Эванс?