12

Они ещё некоторое время стояли вот так, обнявшись, и Кэролайн постепенно приходила в себя. Слёзы уже высохли. Желание плакать пропало. Но, тем не менее, девушка ещё не оправилась после случившегося. Она боялась. Слишком сильные эмоции, слишком серьёзные чувства – такого с ней ещё не было никогда.

Кажется, что если она поддастся этому, её накроет с головой и она или утонет, или, если выплывет, то задохнётся, как рыба, выброшенная на сушу.

Слова, вырвавшиеся у неё в минуту слабости, сейчас могли обернуться против неё. Она не хотела, чтобы он думал, будто она сдалась. Нет, Кэролайн не собиралась вот так всё перевернуть в своей жизни, в которой никогда не было места ему. Тому, кто не изменится никогда и будет спокойно убивать, как сегодня, когда пожелает. А потом просто обнимать её и целовать, будто всё в порядке и ничего не случилось. И, самое ужасное, она не сможет ничего с этим поделать, да и захочет ли? Сейчас девушка, как никогда, понимала слова Ребекки: «В течение тысячи лет я любила и ненавидела своего брата в одинаковой степени». Но, в отличие от сестрёнки гибрида, Кэролайн не собиралась с этим мириться: она вообще не хотела любить Клауса. Да и не любила – это просто странная, болезненная и ненужная иллюзорная влюблённость, вызванная только тем, что в великом злодее всё же обнаружилось что-то человеческое.

А сейчас… Ощущение, что девушка стояла на краю пропасти, и стоило сделать только один неверный шаг – и она сорвётся вниз, где её будет ждать мрак, тёмный и неясный, как её будущее. Слишком опасно, безумно быть с Клаусом, даже зная, что это временно, и они скоро расстанутся.

- Я не уеду в течение оставшегося месяца, - уточнила на всякий случай свои слова Кэролайн, не желая, чтобы он допускал даже мысль о том, что она добровольно захочет остаться и дольше.

Затем попыталась оттолкнуть его от себя, но вдруг почувствовала, как Ник сам её быстро отпустил из своих рук. Слишком неожиданно и мгновенно. И вряд ли он это сделал только из-за её слов. Её недоумение быстро закончилось, когда она почувствовала присутствие кого-то постороннего: очевидно, Клаус тоже понял, что они не одни.

- А я всё думала, когда ты меня заметишь. – Услышала вампирша чужой насмешливый голос. Интонации произношения были совсем недружелюбными. Сомнений нет: обращались к Нику.

«Эстер», - мелькнуло в сознании девушки. И, прежде чем она повернулась в сторону новоприбывшей первородной ведьмы, гибрид кинулся к своей матери. Со сверхъестественной скоростью он буквально впечатал её в стену, держа за горло.

- Клаус! – только и воскликнула Кэролайн, поразившись его быстрой и такой агрессивной реакции на визит Эстер.

Наверное, она никогда не привыкнет к тому, насколько он разный. Ещё минуту назад, когда она плакала, он был ласков и нежен, утешая её. А вот теперь Ник снова напоминал того монстра, убившего сегодня утром несчастную брюнетку, с той только разницей, что тогда он был равнодушен, а сейчас – в ярости. На собственную мать.

Но что девушка могла сделать? Эта древняя семейка не такая, как остальные, у них свои разборки. Лучше ей держаться подальше от этого, всё равно её никто не послушал бы.

Решив не вмешиваться, Кэролайн просто наблюдала со стороны, надеясь, что эта ситуация закончится более-менее нормальным образом, если такое вообще возможно.

- Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен убить тебя прямо сейчас, – обратился тем временем, Ник к Эстер, не отпуская её. Она ничего не ответила, лишь усмехнулась одними уголками губ, чем ещё больше разозлила его. - А впрочем, обойдёмся и без этого. – Добавил раздражённо он, и, как только занёс руку, чтобы, видимо, вырвать ей сердце или как-то ещё убить, вдруг отскочил, словно ударенный мощным током.

Это странно. Мало того, что он сам по себе, сильнейший гибрид, против которого даже несколько вампиров, оборотней и ведьмаков бессильны, так ещё и чтобы вот так отбросить его… Так резко, мгновенно и внезапно. Словно какая-то неведомая сила не давала ему убить ведьму.

Приподнявшись, Клаус удивлённо посмотрел на свою мать. Она, как всегда, держась гордо и надменно, встретила потрясённый взгляд сына, ответив ему лишь холодным превосходством.

Кэролайн нерешительно переводила глаза то на неё, то на него, не зная, что ей вообще и думать в этой ситуации.

- Что за чёрт? – окончательно встав на ноги и не сводя с Эстер взгляд спросил, наконец, недовольно Клаус.

- Заклинание неприкосновенности, – как будто ожидая этого вопроса, тут же ответила она. – На целых три дня я и мой помощник неубиваемы. Каждому, кто попытается нам навредить, придётся очень плохо. – Она сообщала всё это с такой уверенностью в своей правоте, что могла показаться даже помешанной. – Три дня – этого должно хватить, – добавила ведьма задумчиво, словно про себя.

Помощник? Какой ещё… Не успел Клаус спросить это вслух, как увидел стоящего на пороге комнаты молодого мужчину лет двадцати с лишним, который так благоговейно взирал на Эстер, что не оставалось сомнений: он сделает всё, что ей покажется нужным. Не исключено, что он даже её любовник – хранить верность погибшему мужу ведьма вряд ли бы стала, ведь она изменяла ему даже тогда, когда он был жив.

Ник окинул презрительным взглядом вошедшего брюнета, но, когда тот уверенно подошёл к Кэролайн, пренебрежительное выражение лица гибрида сменилось беспокойным. Что они задумали? Неужели нельзя было не впутывать во всё это её?

Девушка тоже заметила этого ведьмака, и то, как он смотрел на неё, не предвещало ничего хорошего. Когда мужчина встал позади неё, одной рукой крепко сжав её за предплечье, чтобы она не уходила, её опасения подтвердились. Итак, её, скорее всего, будут использовать как заложника, как наживку для Клауса. Ситуация практически безвыходная. В панике она оглянулась на Эстер, но та абсолютно игнорировала вампиршу. Прикусив губы почти до крови, Кэролайн таким образом преодолела желание взвыть от отчаяния. Непонятно даже, чего именно она сейчас боялась – последствий для него, древнего сильнейшего гибрида или для себя, слабой и беззащитной перед врагами? Как найти хоть какой-нибудь выход из этой странной, непростой и ситуации?

Почувствовав на себе взгляд Клауса, она обернулась в его сторону. Встретившись с теплотой в его выразительных глазах, девушка внезапно будто бы успокоилась, хотя бы на мгновение ощутила себя лучше. Глядя на неё вот так, с какой-то безмятежной нежностью, он словно безмолвно говорил ей: «Всё будет хорошо, не бойся». Обещал, что никто её не тронет и не обидит. И, как ни странно, она поверила этому. В данной ситуации сложно было надеяться на положительный исход, но спокойствие и уверенность Ника будто передались ей, и Кэролайн кивнула ему в ответ.

- Отпусти её, – приказал затем напускным сдержанным тоном Ник, обращаясь к ведьме.

- Отпущу, – тут же ответила она. Клаус с небольшим, едва заметным удивлением взглянул на неё. - Если ты пойдёшь со мной на свою верную смерть, – добавила вдруг Эстер всё тем же безразличным ко всему, кроме своей цели, голосом.

Услышав эти слова, Кэролайн побледнела от волнения. Она знала, что у Клауса есть к ней чувства – но любовь ли это? Такая, ради которой не жаль рискнуть своей жизнью? Всегда и во всех своих действиях этот гибрид заботился только о своей безопасности. Смог бы он изменить это ради неё? Ведь речь шла даже не о каких-то простых уступках. Всё складывалось иначе, и для её спасения нужно нечто гораздо большее. Слишком велика цена – его жизнь.

Сейчас девушка испытывала странные двоякие чувства: с одной стороны, она не хотела умирать. Но, с другой, не могла допустить такой сделки между ними. Не потому что она, чёрт возьми, питала к нему какие-то чувства и излишне беспокоилась за него, а только лишь по той причине, что не хотела спастись за счёт чужой жизни. Она выживет не таким путём.

- Ты не сможешь убить меня, – сказал тем временем с такой уверенность в голосе, какой в глубине души не чувствовал, Ник. - Белый дуб окончательно уничтожен, от него не осталось ничего.

- Да, я знаю, что ты поджёг все его остатки, – ответила Эстер. - Но я выяснила, что место, на котором рос дуб, осталось священным. Попадая на эту землю, любая сверхъестественная тварь, как бы сильна она ни была, сгорает, – она выдержала небольшую паузу, чтобы её слова достучались до всех присутствующих и возымели нужный ей эффект. - Так что сегодня в любом случае кто-то умрёт. Либо ты, либо она. Решать тебе, и ты знаешь, что бороться со мной и с Андрианом – пустая трата времени и сил, – договорила она, выжидательно глядя на сына.

В эту секунду Клаус почувствовал такую сильную ненависть от осознания её слов, что не было сомнений: если бы не это идиотское заклинание неприкосновенности он бы с лёгкостью и даже с удовольствием вырвал сердца у обоих незваных гостей. Понятное дело, ведьма не блефовала. Это чёртово место, можно сказать, призрак белого дуба, который и после своего исчезновения никак не оставит Ника в покое, действительно способно убить его. И самое ужасное, что, если он туда не пойдёт, под угрозой окажется жизнь Кэролайн. Этим ведьмакам ничего не будет стоить уничтожить её. Эстер уже давно перестала думать о морали, и на пути к своей цели не остановилась бы ни перед чем.

- Я вижу, ты хорошо подготовилась, мам, – вслух сказал гибрид, вложив как можно больше ядовитого презрения в голос и с желчным отвращением подчёркивая последнее слово. Забавно, а ведь тогда, когда она вышла из гроба и сделала вид, что простила его, ему действительно казалось, что они способны снова стать семьёй. Ему хотелось этого и он даже верил в такую возможность. Был искренне рад её прощению, хоть и недолго. Всё равно глупо. Дурак.

Всё это было лишь частью её плана, апогеем которого стал её сегодняшний решительный удар – по самому дорогому для него.

Его слова и тон словно ничего не вызвали в душе Эстер. Она оставалась так же холодна и чопорна, и в её гордом надменном решительном взгляде не было даже малейшего намёка на сожаление и, тем более, материнскую любовь.

- Я жду твоего решения, – только и сказала ведьма в ответ.

А был ли у него вообще выбор? Рисковать жизнью любимой девушки для него даже не предоставлялось обсуждению. Этот вариант исключался сам собой.

- Как я узнаю, что Кэролайн действительно в безопасности? – спросил он.

- Андриан оставит её и придёт наблюдать твою смерть сразу же, когда ты вступишь в указанное место, – тут же с готовностью и даже с облегчением ответила Эстер.

- А где гарантия, что он до этого не тронет её? – бросив недоверчивый взгляд в сторону молодого помощника ведьмы, настаивал Клаус. Он должен быть в полной уверенности, что она будет в порядке, прежде, чем пойдёт на риск. А уже потом подумает, как спасти свою жизнь. Ему не впервой.

Эстер смотрела на своего сына, уже поняв, что победила. Она знала, что Клаус умел по-настоящему любить. Сильно, глубоко, всепоглощающе, потому что в глубине души он всегда тонко чувствовал и воспринимал всё, происходящее вокруг. Может быть, именно поэтому и не мог прощать обид. Как бы то ни было, в его сердце накопилось много нерастраченной любви, одарить которой он способен только одну. Ту, что полюбил бы только раз и уже навсегда. И это был как раз тот случай, именно та девушка. Ведьма знала это наверняка.

Поэтому Эстер ни на минуту не сомневалась в его выборе. И даже… гордилась, как бы это ни было странно в таких обстоятельствах.

- Хорошо, – вслух произнесла она. - Ты поговоришь с ней по телефону, как только он придет, и убедишься в её безопасности сам, – и после небольшой паузы почти мягко добавила: - Поверь, мне нет смысла убивать эту девчонку. По сравнению с тобой, она чиста и невинна, как ангел. Мы оба знаем, что с ней всё будет в порядке и после твоей смерти, ведь она принадлежит кровной линии Элайджи.

Она – да, будет в порядке, но Тайлер… Нет, конечно, Клаусу абсолютно наплевать на этого гибрида, более того, если бы выбор был за Ником, он предпочёл бы видеть Локвуда мёртвым. Но это, скорее всего, заставило бы её страдать, даже сейчас. А ему была невыносима сама мысль о том, что Кэролайн будет лить слёзы по Тайлеру. Тем более в данной ситуации, когда сам Ник был готов рискнуть своей жизнью.

Но Эстер ждала его ответа, и времени на то, чтобы составить план, который бы спас их двоих, у него не было. А потому нужно хотя бы точно спасти её.

- Хорошо, я согласен, – сказал он в почти мёртвой тишине, нарушаемой лишь тиканьем настенных часов.

Кэролайн вздрогнула при этих словах. Она уставилась на него потрясённым взглядом, но Клаус словно бы этого не замечал. Вампирша судорожно вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Неужели он действительно решился на такое? Это слишком. Не только потому, что неразумно и не в его стиле. На такое бы решился мало кто, даже сама Кэролайн на его месте бы не стала жертвовать собственной жизнью. Не говоря уж о том, что этот поступок ну никак не ассоциировался с тем Клаусом, которого она знала всегда. Или не знала? Кто он вообще, этот загадочный безумец, такой знакомый незнакомец? Его сложно понять. Как бы то ни было, она не могла принять его решения.

«Ты в своём уме? – взывала девушка в мыслях к нему. - Ты просто ненормальный, если пойдёшь на это всерьёз!»

Но вслух не могла произнести ни слова, только смотрела на него. В душе её боролось множество чувств, порой абсолютно противоположных. Она боялась за него, злилась, даже ненавидела, но в то же время, узнав, что он действительно её любит и готов ради неё даже на такое, чувствовала себя настолько защищённой и важной, что не могла больше лгать, по крайней мере, самой себе. Он ей нужен. Несмотря ни на что.

Только с ним она, наконец, поняла, что значит действительно быть любимой. Не просто желанной девушкой, которая нравится или дорога, а именно любимой. Такого она ещё не испытывала никогда. И эту любовь ей дарил тот самый монстр, злейший враг друзей и проклятый собственной семьёй одиночка? Как мало они все его знали и как многое потеряли…

Её глаза затуманились, и она почувствовала новый прилив слёз. Ей вдруг стало безразлично всё, кроме одного: остановить его любой ценой. Это сейчас главное, а в своих чувствах разберётся потом. Непонятно почему это стало так важно, но думать об этом она не хотела. Не время для самокопания, когда ему грозила такая опасность.

- Нет! – она едва узнала свой охрипший от волнения голос, вырываясь из хватки невозмутимого с виду ведьмака. Теперь все взгляды присутствующих в комнате переключились на неё.

Клаус тоже обернулся на её крик. Что, она вспомнила о Тайлере? Иначе к чему такой душераздирающий протестующий вопль? Ник пристально взглянул на Кэролайн. Лицо девушки выражало непередаваемое беспокойство, даже страх. За кого именно? Ему отчаянно хотелось узнать, о ком именно сейчас думала : о нём или о Тайлере. Конечно, смерть древнейшего ещё и раньше была нежеланной для неё, ведь её любимый волчонок последовал бы за ним. Она даже, переступив через себя, спасла когда-то Ника именно по этой причине. Но теперь всё изменилось. Всё по-другому, и ему сейчас очень необходимо узнать, о ком именно она так волнуется. В душе гибрида сомнения боролись с надеждой. Нет, вряд ли о Тайлере… У них всё закончено.

Кэролайн панически вырывалась из стальных рук обхватившего её помощника Эстер. Она не обращала внимания даже на могущественную Эстер, взирающую на девушку в хмуром молчании. Вампирше не было до неё никакого дела – пусть даже та вздумает напасть на неё. Главное сейчас было одно – остановить его.

Встретившись с девушкой глазами, Эстер вдруг, переводя взгляд на Андриана, кивнула ему. Что это означало, непонятно, но после минутной паузы ведьмак вдруг отпустил её.

Ещё не до конца осознав и не сообразив причин такого поведения, Кэролайн тут же буквально подлетела к Клаусу и обняла его. На мгновение Ник замер, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами. Теперь не оставалось никаких сомнений, о ком именно девушка так беспокоилась. Если бы всё дело было в Тайлере, она бы не вела себя так сейчас. Не дрожала бы от переполненных эмоций в руках древнего, не цеплялась бы так судорожно за него. Не обнимала бы именно его, Клауса, так крепко и отчаянно. Не желая отпускать. Ник, наконец, в свою очередь, обнял её.

Эстер терпеливо ждала, не мешая им прощаться. Она была абсолютно уверена в том, что это их расставание, потому что шансов выжить у её сына не было никаких.

Но сам Клаус так не думал. После того, как он во второй раз за сегодняшний день убедился в том, что у Кэролайн есть к нему чувства, идея умирать казалась абсолютно абсурдной.

Нужно срочно придумать какой-нибудь выход, и, единственное, что сейчас приходило на ум: он пойдёт со своей матерью, дождётся, когда отпустят Кэролайн, убедится, что девушка в безопасности и… Сбежит.

Тогда были только две проблемы. Первая: не факт, что ему хватит на всё времени, и он к этому моменту не сгорит. Но раз уж речь шла о жизни Кэролайн, он пойдёт на такой риск. Вторая проблема: чтобы выбраться оттуда и быть уверенным и в её, и в собственной, безопасности, ему придётся убить и мать, и Андриана. Он это сделает. Без сомнений и сожалений – не в первый раз ему придётся поднять руку на Эстер. Они уже давно не семья. Так что всё, что нужно - просто снять с неё и с этого колдуна чёртово заклинание неприкосновенности. А кто ещё мог сделать это, как не одна знакомая ему и Кэролайн могущественная молодая ведьмочка?

Так тихо, чтобы человеческий слух, которым обладали все присутствующие в комнате, кроме них двоих, не воспринял это, Клаус прошептал:

- Бонни…

Одно слово. И девушка поняла его мысль сразу, в знак согласия она, подняв на него глаза, беззвучно, одними губами произнесла: «Да». Вампирша пока даже не представляла, как именно убедит свою подругу снять заклинание, но другого выбора уже не было.

- Пора, – вмешалась ничего не подозревающая Эстер, и Ник отпустил девушку. Она безвольно опустила руки, сразу ощутив гнетущую пустоту. Блондинка прекрасно знала, что живой в случае их успеха древняя ведьма уже не вернётся, но эта мысль не вызывала в её душе никакого отторжения. Так просто надо.

Проводив их, уходящих, взглядом до самого выхода, Кэролайн повернулась в сторону Андриана. Теперь она осталась одна, наедине с помощником первородной ведьмы.

Кэролайн задумчиво сжимала в руке мобильный телефон, и, изредка поглядывая на Андриана, прикидывала в уме план спасения. Судя по всему, ведьмак не собирался упускать её из виду, а бороться с ним она не могла. То есть увидится в таких обстоятельствах с Бонни представлялось мало реальным, особенно если учесть, что сама вампирша сейчас в Портсмуте, а её подруга – в Мистик Фоллс. Даже и без бдительно следящего за ней Андриана девушка бы просто не успела добраться в другую страну и попросить Беннет об услуге.

Остаётся одно – прислать ей сообщение через телефон. Этот вариант рискованный и не особо плодотворный, но другого у неё просто не было. Но как объяснить Бонни всю важность просьбы и как добиться её согласия, при этом не вызывая подозрений ведьмака? Неизвестно ещё, что он из себя представляет. Так ли он молод и неопытен, как кажется на первый взгляд?

Украдкой бросив внимательный взгляд в сторону Андриана, Кэролайн заметила, что он отвлёкся – смотрел в окно. Она тут же принялась набирать сообщение подруге, с осторожностью изредка наблюдая за ним.

«Привет, Бонни, - написав это, девушка нахмурилась, не зная, как выразить все мысли. – У меня к тебе очень важная просьба, это вопрос жизни и смерти. Нужно, чтобы ты сняла заклинание неприкосновенности с Эстер и её связанного с ней помощника, ведьмака лет двадцати». – Она раздражённо вздохнула, понимая, как нелепо всё это выглядело. И, главное, что она потом скажет подруге? Естественно, что Беннет позвонит ей и всякая ложь про поездку к бабушке будет казаться не просто глупой, но и даже какой-то издевательской.

« Я тебе потом всё объясню, сегодня не звони мне», – добавила Кэролайн, представляя, как странно будет смотреться такое послание в глазах её подруги. Но пути назад не было – сообщение уже отправлено. Оставалось только надеяться, что Бонни всё же выполнит просьбу. Её силы и могущества вполне хватит на то, чтобы снять это заклинание, причём сразу с двоих, особенно если учесть, что тело Эстер питало силы как раз из линии ведьм Беннет. Да и без каких-либо расспросов подруга вполне могла выполнить эту просьбу – на Бонни всегда можно было положиться, она ещё никогда не подводила своих друзей.

- Что ты делаешь? – услышала она вдруг недовольный голос Андриана. Девушка испуганно дёрнулась в его сторону, от неожиданности чуть не выронив телефон из рук.

С трудом она заставила себя выдержать пристальный взгляд его настороженных глаз. Не было сомнений, он видел мобильный и то, как она что-то печатала. Поэтому как можно более спокойно она ответила первое, что пришло в голову:

- Пишу маме, – и на всякий случай недоуменно пожала плечами, как будто не видела причин для его досады.

- О чём? – тут же спросил он, без сомнения, требуя быстрого ответа.

- О том, что скучаю, – не сводя с него глаз, солгала она.

- Почему именно сейчас? – не унимался тот, подходя ближе.

Неужели она его недооценивала? Он что-то подозревал или просто спрашивал? Кэролайн, отступив на шаг и раздражённо закатив глаза, сказала даже с какой-то долью возмущения в голосе:

- Да тебе не всё рано?

- Дай посмотреть, что ты там написала, – не отвечая на вопрос, сказал он, протягивая руку.

- Это моё личное! – притворно возмутилась блондинка, хотя в глубине души она дрожала от страха, ведь от любого её промаха зависела жизнь Клауса.

Некоторое время они просто смотрели друг на друга, и, чем дольше это длилось, тем ближе к панике была Форбс, хоть и внешне она держалась с невозмутимым спокойствием.

- Тогда подожди с этим личным до смерти Клауса, – решив, видимо, что подвоха нет, сказал Андриан и сел напротив неё.

- Ну и пожалуйста. – Девушка едва сдержала желание вздохнуть с облегчением. - Мне он абсолютно безразличен, – добавила она на всякий случай как можно убедительнее.

- Будем надеяться, что это так, – не сводя с неё внимательных глаз, ответил ведьмак.


Время тянулось мучительно медленно, словно на него тоже наложили чёртово заклинание. Кэролайн сидела как на иголках, с трудом удерживаясь на месте. Хотелось бежать, кричать, делать что-то, но что она могла? Это бы всё испортило. Поэтому девушка просто смотрела на стену напротив и унылым видом рассматривала узоры на обоях, пытаясь отвлечься от лишних мыслей о том, о ком она вообще не должна так сильно беспокоиться.

Когда зазвонил телефон Андриана, она уже чувствовала себя настолько эмоционально опустошённой, что уже, казалось, согласилась бы на всё, лишь бы это мучение прекратилось. Это слишком для неё. Чересчур насыщенный испытаниями и переживаниями день, а ведь он ещё только начался!

- Эстер сказала, Клаус уже там, – известил её высокомерным голосом ведьмак, уже переговорив по телефону. - Можно уходить.

Кэролайн только усмехнулась, не найдя что сказать.

- Ну вот, всё обошлось, ты свободна, – бросил на прощание перед выходом Андриан, непонятно зачем: то ли пытаясь её утешить, то ли просто демонстрируя своё снисхождение. Ей было всё равно.

Когда за ним закрылась дверь, она ещё долго вслушивалась в тишину, пытаясь определить, как далеко он находился. И, только когда поняла, что он окончательно покинул здание, девушка быстро набрала такой знакомый номер.

- Кэролайн! Ты в порядке? – сразу же подняв трубку, вместо приветствия спросила её Бонни.

- Да, Бонни, это… - вампирша замялась. Как объяснить Беннет, вдоволь настрадавшейся от Клауса, что именно этот гибрид сейчас почему-то так беспокоил блондинку? Как же неловко говорить об этом. И страшно. Да, она боялась. Осуждение друзей, непонимание, даже отношение как к предательнице – всё это вполне могло последовать за её странным признанием о том, что она жаждала спасти Ника. А их поддержка ей так важна. Она не готова пойти против них, да и вряд ли смогла бы когда-нибудь. – Ты сняла заклинание? – вместо объяснений, спросила она подругу.

- Да, но может, ты скажешь мне, зачем? – строго поинтересовалась Бонни, услышав в голосе подруги нотки чувства вины и какого-то отчаяния.

- Я тебе завтра позвоню, ладно? – чувствуя себя полной дурой и трусихой, всё же предприняла попытку избежать разговора Кэролайн.

- Ты ведь не у бабушки, верно? – практически перебила её Беннет, полностью проигнорировав вопрос подруги.

Понимая, что Бонни не успокоится, пока не выяснит всё, вампирша вздохнула. В трубке повисло напряжённое молчание, которое давило на обеих. Так не могло долго продолжаться, рано или поздно всё равно её обман бы раскрылся.

- Я… - она осеклась, до конца не решаясь признаться в том, как проводила эти дни. Как будто она совершила что-то постыдное. И откуда это чувство вины? Очевидно, что его бы не было, будь она с Ником не по своей воле. Но всё так усложнилось, что Кэролайн уже не могла отрицать перед собой, что наслаждается его обществом. И не спешит домой. – Я с Клаусом, – тихо сказала, наконец, она.

Некоторое время в трубке молчали, и Кэролайн словно воочию видела осуждающий взгляд подруги перед собой.

- И заклинание я снимала из-за него, так? – подозрительно спокойно спросила, наконец, Беннет.

- Да, – только и ответила блондинка. – Это долгая история.

- А я не тороплюсь, - жёстко ответила Бонни. Было видно, что гнев потихоньку берёт обороты и терпение ведьмочки уже на пределе.

- Но мне ещё надо дождаться его звонка… - быстро пролепетала блондинка, чувствуя себя так, словно она семилетняя школьница, которая боится рассказать строгой маме про двойку или разбитое стекло. – Чтобы убедиться, что он в порядке, - уточнила девушка, но это пояснение только всё испортило. К сожалению, она поняла это, только когда слова уже были сказаны.

- Какая трогательная забота, - с желчью в голосе «умилилась» Беннет. – Что происходит? – тут же, уже другим, серьёзным и полным обиды, неприятия и возмущения, тоном, спросила она. - Ты где вообще?

- Бонни, пожалуйста, - взмолилась Кэролайн, но как ни странно, первой мыслью, пришедшей ей сейчас в голову, была не тоска от назревавшей ссоры с подругой, а страх от того, что, разозлившись серьёзно, Беннет может встать в сторону Эстер. – Жизнь Тайлера под угрозой тоже, просто считай, что ты спасла его, – примирительно добавила вампирша, надеясь, что это возымеет действие.

- Надо же, ты вспомнила Тайлера, - съязвила Бонни. - Может, ответишь хоть на один мой вопрос?

- Всё сложно, – коротко сказала Форбс, почему-то чувствуя непонятную злость на подругу из-за того, как резко она выступала против Клауса. С чего это вдруг? Что за бред? Бонни имела полное право ненавидеть его, и ей, Кэролайн, следовало бы поддержать её в этом, а не обижаться. - Спасибо за помощь, это очень важно для меня, – только и смогла произнести вслух она, не выдавая своих, таких противоречивых, мыслей.

- Я уже не смогу снова восстановить заклинание, для этого мне нужна Эстер, – ответила Бонни каким-то сухим голосом. – Да и не стала бы этого делать, раз для тебя это много значит.

Блондинка облегчённо вздохнула: не стоило и сомневаться в подруге.

- Спасибо. Большое, - с чувством сказала она.

- Клаус так важен для тебя? – спросила вдруг Беннет, и голос, каким она задала вопрос, вселил в девушку страх. Словно от её ответа зависела вся их дальнейшая дружба. Чтобы Бонни отказалась от неё только из-за вражды с одним древним? Нет, не могла же она так его ненавидеть! Наверное, у Кэролайн просто уже паранойя: ей везде мерещится осуждение, в каждом слове подруги.

И, тем не менее, вампирша всё-таки струсила. Не сумела сейчас честно ответить на этот вопрос, просто не смогла произнести правду вслух.

- Нет, - сказала она, чувствуя, как всё её существо протестовало против этого слова. Но девушка не в силах сопротивляться своему голосу разума, всё ещё кричавшему о том, что всякое увлечение Ником надо прекращать и, уж тем более, не объявлять об этом всем. И не могла она умерить свой страх перед реакцией Бонни. Её друзья, семья, её прежняя жизнь – вот то, что имело значение. Только это и ничего больше. И уж тем более не жестокий убийца, растерзавший одну уже чуть было не забытую ею брюнетку сегодня у неё на глазах. – Я просто очень беспокоилась о Тайлере, ведь жизнь Клауса влияет на Тая. Давай поговорим чуть позже, мне пора, – как можно убедительнее и безмятежнее уверила она Беннет.

Но почему-то, после того, как разговор окончился, она не чувствовала, что поступила так уж правильно, как считала раньше. Скорее наоборот: ощущала себя настолько скверно и паршиво, как будто предала кого-то по-настоящему близкого и родного. Но что она такого сделала? Всего-то соврала о Клаусе. Кому от этого будет хуже? Если только ему, узнай он об этом… О нет. Видимо, именно по этой причине она так терзалась: чувствовала себя виноватой перед ним за эту ложь. Что это с ней происходит? С каких это пор для он для неё важнее, чем её друзья, которых знает почти всю жизнь?

Интересно, если бы она сказала Бонни правду, на душе было бы так же тяжело? Или же наоборот, спокойнее? Почему ей так хотелось сейчас вернуть тот разговор и на вопрос подруги ответить иначе? И плевать даже на всё, пусть хоть у всех там начнётся коллективный приступ ярости, и они объявят её своим новым врагом.

- Боже, помоги мне! – отчаянно простонала блондинка, как никогда, в полной мере осознавая свою беспомощность перед этими сильными чувствами, которых она, вопреки своей воле и разуму, всё же испытывала к Клаусу.


Ник и Эстер стояли молча, не говоря ни слова, перед небольшим участком земли, который, по-видимому, и предназначался для его убийства. Они ждали Андриана, с прибытием этого ведьмака, по договору, гибрид должен вступить в это место, позволяя себя сжечь заживо, а перед этим ему разрешилось бы позвонить Кэролайн и убедиться, что она в безопасности. Клаусу ненавистна сама мыль о своей роли марионетки, которую он вынужден разыгрывать, но выхода не было – не мог же он рисковать её жизнью.

Так что приходилось терпеть. И пока он утешал себя лишь тем, что представлял, как он будет убивать Андриана. В уме он уже перепробовал всевозможные способы, начиная с самых кровожадных и жестоких, и заканчивая абсолютно нелепыми, но от того не менее забавными. Это позволяло не только хоть немного развлечь себя, но и отвлечься от своего волнения за неё, оставшуюся там, в Портсмуте, с этим чёртовым колдуном.

За этими увлекательными мыслями время пролетело довольно быстро, и совсем скоро уже сам ведьмак предстал перед ним собственной персоной, протягивая ему телефон. Гибрид тут же выхватил его из рук молодого приятеля Эстер.

- Клаус! – Услышал он взволнованный и такой родной голос Кэролайн. - Ты в порядке?

- Всё нормально, – ответил Ник, чувствуя невероятную радость и спокойствие от того, что она говорила сейчас с ним, а значит, была жива, и это главное. - Как ты? – всё же спросил, на всякий случай, он.

- Отлично, – бодро ответила блондинка. - Бонни разрушила заклинание, – тихо добавила она, давая понять, что он может действовать.

- Хорошо, – просто сказал Клаус в ответ и положил трубку. Вернув Андриану телефон, он бросил прощальный взгляд на свою мать, смотря на неё так, будто видит впервые. Как бы он ни ненавидел её, мысль о том, что придётся убить её, прямо сейчас, не вселяла оптимизма. Он помнил, как тяжело это далось ему в прошлый раз.

- Ты готов? – спросила Эстер, расценив его взгляд иначе.

Видимо, это было его проклятием, наказанием за то, что он имел наглость появиться на этот свет, - презрение и ненависть родителей. Он пытался убедить и себя, и их, что ему всё равно. Но сейчас он отчётливо понимал, что это не так. Никогда Ник не хотел быть вечно один, он всегда хотел, чтобы его любили те, кого, так или иначе, любил, пусть и на свой манер, он. И от этого было невыносимо больно, но ведь он научился обращать свою боль в гнев. И пощады не доставалось никому из тех, кто осмелился идти против него. Сейчас ничего не изменится. Поздно всё менять, и не получилось бы всё равно. Их семья давно обречена.

- Да, - ответил Клаус, и, не оставляя себе больше сомнений, бросился к ней, чтобы снова вырвать сердце.


Автор: _Freedom_

---