Встреча с Акидой

Наутро к Муфти пожаловал еще один гость. Узнав о его приближении, тот немедленно оставил все дела в прайде и побежал к границе. Они встретились у водопоя – там, где полгода назад проходила Вамнафики с Флаффи. Некоторое время они сидели и молча смотрели друг на друга. Потом Муфти подошел и обнял гостя:
– Здравствуй, Акида.
– Привет, пап.
– Ты надолго к нам? Навсегда?
– Я пришел засвидетельствовать свое почтение тебе и твоему новому наследнику.
– О ком ты? – озадаченно спросил Муфти.
– Как о ком? – улыбнулся Акида. – Все окрестности знают о львице и её львенке, что ты приютил. Флаффи, так, кажется, зовут, да?
– М-да, информация у вас поставлена хорошо, – вздохнул Муфти. – Что ж, пойдем. Но ты их не знаешь.
– Что, прости, папа?
– Ты их НЕ знаешь, – медленно, выделяя отрицание, сказал Муфти и посмотрел сыну прямо в глаза, отчего тот съежился.
– Не понимаю, о чем ты, папа...
– О том. Представляешь, малого кто-то сильно избил. Так, что память отшибло напрочь. Кроме имени, ничего не помнит. Ни кто он, ни откуда, ни кто его побил.
– Мванахеве показывал?
– Да. Тот сказал, что малыш может вспомнить все, попади он снова в то самое место, откуда ушел. Или встретив того, кто побил.
Акида нервно сглотнул.
– А я, – спокойно продолжал Муфти далее, – не хочу этого сейчас. Он должен вырасти у меня тут. И прошлое меня не интересует. Ни откуда он, ни кто его родители. Ни как, в конце концов, его похитили у них. Хоть я и догадываюсь об этом.
– Откуда? – спросил, опустив голову Акида.
– Я сразу учуял знакомый запах на тельце. Такой долго не выветришь.
– Прости, папа...
– Как я уже сказал, меня не интересует прошлое Флаффи. И подробности преступления с ним, – Муфти вздохнул и снова обнял Акиду: – Вернись, сынок. Я все прощу. Никто тебя не осудит. Я не позволю. Только вернись.
– Хватит, пап, – мягко, но решительно прервал Акида. – Свою свободу я не променяю на королевство.
– Это не свобода, сынок, это кровь и убийства, опустошение и гибель. Одиночество без надежных друзей.
– Ты не прав, папа, у меня есть друзья. Пусть аутсайдеры, но они для меня дороже мирной жизни. За свои дела отвечу сам. А кровь понапрасну я не проливаю, ты же знаешь.
Муфти помолчал, потом кивком головы предложил продолжить путь вглубь территории:
– Кем бы ты ни стал, мой дом всегда открыт для тебя. Пойдем. Только помни, что я тебе говорил про Флаффи.
– Я понял, папа. Знаешь, мне тогда лучше не встречаться с ним совсем. Пока ты не посчитаешь это нужным. Мне хотелось больше посмотреть на ту львицу, что привела его, узнать кое-что, но раз ты не хочешь, чтобы Флаффи вспомнил правду, то не буду этого делать. Ведь он наверняка при своей приёмной матери ошивается почти всегда.
– А вот это уже слова мудрого льва, – улыбнулся Муфти. – Рад, что ты понял меня правильно. Придет время, и ты познакомишься с Вамнафики поближе. А пока не стоит вам встречаться. Да, кстати, вы по-прежнему обитаете в Саванне? Не ушли еще куда?
– А куда нам деться то? – удивился Акида. – Уж не хочешь ли ты дать нам землю?
– Нет, – ответил Муфти, – но вот пару дел у меня к вам есть. Могу ли я попросить тебя быть моим добровольным помощником в некоторых делах?
– Это ещё в каких делах-то? Ты и аутсайдеры?! Я всё ещё помню то последнее дело для тебя, после чего ты во всеуслышание объявил нас своими врагами. А ведь хлопцы за тебя тогда пошли, хоть и не знали этого на самом деле.
– И что вытворили, а?! Вся долина потом еще долго содрогалась при одной мысли об этом. Да и пример с Флаффи лишний раз показывает ваши методы.
– Какие уж есть, папа, по другому не умеют.
– Но ты умеешь. И коль в авторитете у них, пользуйся им, сделай так, чтобы было больше похоже на отряд, нежели просто на банду бродячих убийц. Иначе вся Долина ополчится не только на вас, но и на тех, кто дает приют любому из вас.
– Если ты так думаешь, то зачем совершаешь такую большую ошибку?
– Я старею, Акида, но не глупею, – вздохнул Муфти. – И наступает время, когда я не могу оставить прайд, но ради его же блага должен вступать в сговор со своими старыми врагами, чтобы одолеть других – новых.
– Никто из аутсайдеров не пойдет за тебя.
– Сейчас за меня – да, потому что не поверят. Но если ты постараешься их переубедить, если будешь говорить, что это нужно в первую очередь тебе, то дело может быть и по другому. За тебя пойдут. Ты мой сын. И, слава Богу, в долине этого почти никто не знает из королей. Ты – прирожденный лидер. Я знаю, ты сможешь их убедить. А мне, нам всем, это очень нужно именно сейчас.
И два льва медленно пошли вдоль границы, обсуждая новую сделку.

История про человека

Как уже повелось с недавних пор, каждый вечер после обхода границ Муфти приходил к Флаффи, чтобы поиграть с ним да рассказать историю на ночь. Вот и сегодня он медленно поднялся к ним в пещеру и лег на полу у входа:
– Привет, Флаф!
– Привет, дядя Муфти! – львенок тут же с разбегу запрыгнул на него: – Можно?
– Валяй, – Муфти подставил ему свой большой округлый живот.
С хохотом и визгом Флаффи принялся прыгать на нем, периодически скатываясь вниз и бегом забираясь обратно. Пока, наконец, лев не взмолился:
– Ну, все, все, Флаффи, дай мне передышку.
– Потом полежишь, – деловито ответил львенок, забираясь на свой «трамплин» вновь.
– Но так я не смогу рассказать тебе историю! Ты же хочешь её услышать?
Вамнафики, что до этого молча наблюдала за игрой, приподнялась:
– Флаффи, нам пора спать.
– Ну, мама, можно я погуляю? Еще немного, можно?
– Нет.
– Ладно, – львенок подошел к Вамнафики, свернулся возле неё калачиком и заурчал: – Расскажи мне что-нибудь, дядя Муфти.
– О чем тебе рассказать? – ласково спросил тот.
– О человеке, – ответил Флаффи.
– О ком?! – удивилась Вамнафики.
– Я слышал сегодня, как другие львицы говорили: «Он опасен как человек». А кто это?
Муфти устроился поудобнее и продолжил:
– Вообще-то они крайне редко встречаются в наших краях. Старожилы Долины уже давно не помнят, чтобы кто-нибудь из них заглядывал к нам. Они опасны, очень опасны, Флаффи. Они охотятся на нас в своих землях.
– Они нас едят?! Я думал, нас никто не может съесть.
– Нет, они не едят нашего мяса. Они единственные, кто охотится просто так, ради забавы. Но я хочу тебе рассказать историю о другом человеке, не таком как все. Он, в отличие от остальных, знал и понимал наш язык, как и язык птиц, рыб. И он был очень добр. Случилось это в те времена, когда мне исполнилось столько же месяцев, как и тебе сейчас...
Жил один старый лев со своим прайдом. Однажды люди поймали его и всех других зверей и увели в свою землю. Там заперли их в большом рву, а сами стали смотреть сверху, бросаться камнями и палками. Только один из них был добр ко львам и подкармливал их отборным мясом.
Но однажды его самого другие люди впихнули в этот ров и вход завалили камнем.
Старый лев забил упругим хвостом по бедрам и вскочил. Львята бросили свои игры и уставились широко открытыми глазами туда, где на валуне стоял этот человек.
– Не боишься? – проворчал лев и обнюхал подножие валуна – нет ли тут какого подвоха?
– Нет, – стоявший человек бесстрашно улыбался.
– Я узнал тебя. Ты тот, кого люди зовут пророком. Ты понимаешь наш язык. В твоей груди бьется сердце льва.
– Мы съедим его? – спросил подошедший годовалый львенок, но лев отбросил его лапой, рыкнув:
– Прочь, гиена! – и громогласно объявил: – Никто не смеет тронуть того, кто добр даже к паукам. Этот человек не такой как все. Орланы сказывали, что он не убил ни одного льва на охоте. Потому и тут его никто не тронет. Я – Король!
Лев снова повернулся к человеку:
– Зачем ты здесь?
– Меня приговорили к смерти, оклеветав перед царем. Ты знаешь, что такое клевета?
– Я знаю, что такое предательство. Проходи.
И старый лев улегся в тени скал, не сводя прищуренных глаз с пришельца. Смертник – он и в людской шкуре смертник.
Человек подошел к львенку, что первым подошел к нему, и спросил:
– Ну что, будешь есть меня?
– Нет, не буду, – ответил тот. – А ты только наш язык знаешь?
– Бог добр ко мне: я понимаю, о чем щебечут птицы в саду, шепчутся деревья, шумит рыба в воде. И ваш язык мне знаком.
Он положил пальцы на темя львенка и прошелся ими вдоль шерсти. И показалось тому, что не человек чешет его за ухом, но мама вылизывает своим теплым и ласковым языком.
– И меня! Меня погладь! – подобрался другой львенок размером с обычную кошку и замурлыкал. – Он большой, а я маленький.
Человек засмеялся и взял его на руки. Тут и другие львята полезли к нему на колени.
Довольные львицы облизнулись: сразу видно, он умеет обращаться с детьми и сможет снять их с головы в эту жару хоть ненадолго. А старый лев совсем успокоился и заснул в тени.
– А-а! Бороться хотите?! – человек встал и уперся руками в бока.
Тут с визгом от радости пушистая гурьба набросилась на чужака, пытаясь его свалить, да где там! Тот хитрее оказался, сделав шаг в сторону в самый ответственный момент. Львята так и повалились на раскаленный песок.
Потом был бег наперегонки. И хоть у львят четыре лапы, а у человека только две, никто так его и не обогнал. Только угомонились, высунув языки, разлеглись вокруг человека, бока ходят, словно кузнечные меха.
Мать одного из львят встала, засунула лапу в расщелину, достала полуобглоданную кость и положила перед ногами человека:
– Перекуси. Всё, что есть у нас...
Но тот улыбнулся и покачал головой:
– Вам эта кость больше пригодится. Я недолго тут пробуду.
Где-то высоко затрещали цикады. Было жарко и тихо.
– А ты рычать умеешь? – спросил человека годовалый львенок.
– Нет.
– Я тоже.
– Научишься, когда вырастешь, – ответил человек и, взяв того на руки, посмотрел прямо в глаза. Львенок отвел взгляд. Потом фыркнув со злости, снова посмотрел человеку в глаза. И опять не выдержал:
– Почему так?
– Что?
– Я даже сердитому льву могу в глаза посмотреть, а тебе нет. Почему так?!
– Поймешь, когда станешь великим королем.
– А я им стану? – удивился львенок.
– Обязательно, – человек потрепал его за щеку и легонько отстранил от себя: – А теперь не мешай мне думать...
– А что такое «думать»?
Человек ничего не ответил, лишь прислонился к теплому камню, глаза прикрыл и положил ладонь на спинку маленького принца. Потянулся зверёныш, зевнул во всю пасть и завел свою сонную кошачью музыку.
Незаметно подобрался вечер, и спустилась долгожданная прохлада. Старый лев поднял голову и заревел на луну от голода и тоски. Лишь человек лежал с одной закинутой за голову рукой, смотрел на звезды и поглаживал второй свободной жавшихся к нему от холода львят.
А на рассвете за большим камнем, через который накануне впихнули человека, послышалась громкая возня. Валун оттащили в сторону и в ров вошли другие люди, вооруженные большими палками. Лев тут же вскочил и упреждающе зарычал, но был остановлен.
– Не бойся. Эти за мною.
Человек обнял старого льва и сказал:
– За свою веру и страдания ты скоро будешь свободен. Бог снимает с твоей семьи наказание за твой грех. Ступай отсюда на заход солнца и иди, покуда не достигнешь большого солёного озера, берегов которого не видать. Там повернешь налево и пойдёшь вдоль берега, пока не придешь в долину, где о нас слышали, но почти никогда не видели. Там твоя семья найдет и землю, и покой. А твой сын стяжает славу великого короля. Верь мне. Я – пророк.
– Ты сказал, – выговорил спустя мгновение лев, – что наказание снимет Бог с моей семьи. Но снимет ли он его с меня?
Человек посмотрел льву в глаза и сказал:
– Твой путь будет долог и успешен. Но стать королем в новой земле тебе уже не суждено.
И с этими словами человек ушел.
Тут Муфти заметил, что Флаффи уже давно спит крепким сном. Тогда он тихо встал и повернулся к выходу. Вамнафики проводила его.
– Ты хороший рассказчик. Я и не знала, что король может так хорошо знать сказки.
– Ты мне не веришь, Вамнафики? – задумчиво спросил Муфти.
– Прости, в такие фантазии я не поверю никогда.
– Никогда не говори никогда, – лев посмотрел львице в глаза и та, не выдержав, отвела взгляд. Лев усмехнулся: – Лишь спустя годы я научился взгляду того человека. И понял, никто не выдержит его, если он старается узреть самую суть. Достать до самых черных пятен в душе, которые хочется спрятать далеко-далеко и никому не показывать. Как ты сейчас.
Вамнафики судорожно сглотнула:
– Значит, тот годовалый львенок...
– Это я, – закончил Муфти. – Человек сказал правду. В тот же день к нам вбросили нескольких людишек, видимо, врагов того пророка. Они же были теми, по чьей вине мы голодали и попали в плен. Мой папа и львицы тут же разорвали их на куски. И хотя мясо было никудышным, ты не представляешь даже, с каким аппетитом мы его ели. А потом нам еще и пару жирных лошадей, этаких зебр без полос, подкинули. Через неделю же нас совсем выпустили. И пророчество сбылось.
– Полностью?! – Вамнафики была поражена.
– Полностью. Когда мы пришли сюда, на спорную и потому не занятую территорию, то пришлось много повоевать, пока соседи не признали нашу власть. Но в день коронации черная мамба укусила моего отца и он умер. Как и сказал пророк, стать ему тут королем было не суждено.
– Ты поэтому и держишь на службе мандрила-шамана?
Муфти кивнул:
– Он хоть и не тот человек. Но тоже очень многое умеет. Другого такого нет.
Вамнафики тихо вздохнула:
– Был бы такой пророк у моего мужа, может, все было бы по-другому.
– Может, поведаешь о нем?
– В другой раз. Да и нечего рассказывать. Был предан прайдом и убит, редкое ли это явление?!
– Не редкое, – согласился Муфти. – Но в этом случае еще надо сильно постараться, чтобы так не любили. Чаще просто гонят прочь.
Вамнафики ничего не ответила.
Муфти потянулся, зевнул и сказал:
– Ладно. Я, в общем, хотел сказать, что надо всегда верить в лучшее. И оно обязательно придет. Иногда падение в самый низ – лишь начало успешного пути наверх. Шанс начать все сначала. Я говорю это тебе, потому как вижу его именно в тебе. Ты была на высоте, теперь ты в изгнании. У тебя нет своих детей, но был послан Флаффи. И пришла ты ко мне неспроста. Это шанс.
По щеке Вамнафики покатилась слеза, но она быстро смахнула её лапой. И улыбнулась:
– Спокойной ночи, Ваше Величество.
– До завтра. Не опаздывай на утреннюю охоту, – Муфти окинул её пристальным взглядом и вышел из пещеры.