– Он все это сделал ради тебя? Это так романтично! – восклицала Анжела, пока они шли в столовую.
Реакция Анжелы на рассказ Беллы об их с Эдвардом субботнем вечере очень сильно различалась с реакцией Джессики.
– Так вы сделали это?
– Джесс!
– Что? Уверяю тебя, после всего, что он сделал, он ждал, что ты тоже чем-то ему отплатишь, – подмигнула им обеим Джессика. – Боже, не надо так удивляться. Все парни одинаковые. Им всем нужно только одно.

Белла усмехнулась. Она знала, что Эдвард всё услышит. Он, как оказалось, не так сильно расстроился из-за того, что ему пришлось выкинуть свои принципы о добродетели в окно, как она предполагала. Когда она завела этот разговор на следующее утро, он сказал, что должен был признать, что не может противостоять ее чарам, и, кроме того, в этот раз он совершенно не травмировал ее. Но ей показалось, что он что-то ей не договаривает, пытаясь защитить девичьи чувства, и такие высказывания Джессики только заставят его чувствовать еще больше вины за то, что он сделал что-то неправильное и недопустимое.

Войдя в столовую, Свон отделилась от подруг и проследовала к столику, где ее уже ждал Эдвард. Он встал, чтобы нежно ее поцеловать.
– Ммм. И тебе привет, – выдохнула Белла.
– Что ты будешь сегодня на обед? У них есть что-то странно-тянущееся под красным соусом, плоская, круглая коричневая штука на чем-то таком же плоском, или куски чего-то белого с длинными, похожими на палочки, штуками, которые видимо только достали из кастрюли. Не думаю, что здесь есть еда, которая будет для тебя безопасна, не говоря уже о питательности.
– Хм. Нет, точно ничего плоского, оранжевого или круглого и коричневого. Думаю, я возьму кусочки курицы с жареными палочками. Интересно, у них есть какая-нибудь белая жидкая штука, чтобы макать туда кусочки? – пробормотала Белла, смеясь.

На лице Эдварда появилось выражение отвращения, и они присоединились к очереди.
Пока они шли, Белла прошептала настолько тихо, чтобы мог услышать только он:
– Расслабься, Эгги. После субботнего вечера ты лишился возможности не разбираться в человеческой еде.
– Я не уверен, что то, что готовят в этой школе, можно классифицировать как человеческая еда. Наверное, мне стоит приносить тебе еду с собой из дома. Серьезно, Белла, то, что у них есть – вредно.

Белла рассмеялась и обняла его.
Когда они подошли ближе, Джессика ухмыльнулась так, словно знает какой-то грязный секрет.
– Привет, Эдвард.

Она попыталась произнести его имя как можно игривее, но у нее ничего не получилось. Наверное, ей не стоило стоять и заигрывать с Эдвардом, накручивая свои волосы на палец, пока Белла стояла рядом с ними. Вампир сконцентрировался на теплой руке Беллы, что покоилась на его талии, дабы выдержать эти семь минут пытки рядом с навязчивой девушкой.
Когда они с Беллой направились к столу, он прошептал:
– Уверен, что моя самоизоляция от людей была не без причины, но сейчас я начинаю об этом жалеть.
– Не позволяй ей как-то влиять на тебя.
– Так она не влияет. Не совсем. Фактически… – он перегнулся через стол, – … сейчас она просто в ярости. Это довольно смешно.

Белла чуть не поперхнулась от смеха, отпивая из своей банки с газировкой. Широко улыбаясь, она посмотрела на него.
– Эдвард! Ты? Ты что, распространяешь школьные слухи?! Я не могу в это поверить. Сначала ты критикуешь столовскую еду, теперь сплетничаешь. Что дальше?
– Что я могу сказать? Ты пробуждаешь во мне семнадцатилетнего мальчишку.
– Каллен, сплюнь.
– Всё это – то, как она вела себя сейчас, было не для меня. Это было для Майка. Как оказалось, выпускной бал оказался не таким уж офигительно классным и чертовски радостным событием.
– Серьезно? И что случилось?
– В том-то все и дело, что ничего не случилось. Майк всю ночь был занят. Он практически не обращал на нее внимания. Она надеялась, что он что-то предпримет, но он даже и не думал. Она просто в ярости.

– Так получается, рассказывая то, что делал со мной ты…
– Просто вывело ее из себя. И она попыталась хоть как-то заставить Майка ревновать.
– Сработало?
– Он даже ничего не заметил, – ответил Эдвард, с его лица быстро исчезла улыбка, а глаза стали безжизненными.
Белла засмеялась и опустила кусок курицы в соус. Напустив на себя серьезность, она убрала волосы за ухо и прошептала:
– Ты сегодня днем снова встречаешься со стаей?
– Да.
– Можно мне тоже пойти?
– Белла…

– Эдвард, прошу тебя. Ты сказал, что проработал пару новых стратегий. Я хочу на это посмотреть. Так мне становится легче. Может, я буду меньше волноваться, когда увижу всё собственными глазами.
Это был ее беспроигрышный трюк, особенно, когда она немного прикрывала глаза и смотрела из-под ресниц, но ей было просто необходимо потренироваться перед тем, как использовать коронный трюк для своего грандиозного плана.

Эдвард отодвинул подальше тарелку с нетронутыми спагетти и опустил голову, потирая глаза. Он слегка повернулся в сторону своей семьи.
– Джас?
На другом конце комнаты Джаспер даже не подал виду, что услышал обращение Эдварда, но по выражению на его лице Белла поняла, что он дал ответ в ее пользу. Белла всеми силами пыталась сдержать возглас радости, рвущийся наружу.

– Но ты будешь всё время стоять там, где я тебе скажу, Белла. Я серьезно. Если ты сдвинешься хоть на сантиметр, я это узнаю, закину тебя на плечо и унесу обратно в Форкс. Мы договорились?
– Договорились. Мне всё понятно. Не мешаться. Обещаю. Спасибо тебе, Эдвард.
– Не стоит благодарить раньше времени, нам еще нужно спросить разрешения у Сэма. У них нет причин делать нам какие-то поблажки, а ты всё еще персона нон-грата для большей части стаи.
– Ага.

Грусть на лице его любимой разрывала Эдварду сердце.
– Я обещаю, что Карлайл спросит. И Джейкоб простил тебя, так что это поможет. Ему очень стыдно, что вся резервация настроена против тебя. Он, правда, не знал, что так произойдет, любовь моя. Он злился на них не меньше тебя. И, на удивление, у тебя появился союзник, хоть и неожиданный. Леа Клируотер.

– Леа? Быть не может. Она не может быть на моей стороне. Она и раньше-то не была.
– Ну, да, ты ей не нравишься, но не принимай это на своей счет. Леа вообще больше никто вокруг не нравится. Но ей кажется, что ты совершенно правильно отстаивала своего возлюбленного, и на твоем месте она сделала бы то же самое. – Несмотря на всю серьезность разговора, голос Эдварда смягчился, когда он назвал себя ее возлюбленным. – Серьезно, у тебя два самых влиятельных союзника. Джейкоб – это Бета, правая рука Альфы. По правилам, да и по крови, он может уже сейчас стать Альфой, но не хочет этого. А Леа… У Сэма и Леи была своя история. Он очень сильно ее обидел, пусть и сделал это не намеренно, но очень бы хотел все исправить.
У Беллы в горле сформировался болезненный ком. Джейкоб простил ее.
– Спасибо тебе, Эдвард.



Сэм с неохотой позволил Белле наблюдать за тренировкой, и после большого количества уговоров и уверений Эдварда о том, что с ней всё будет в порядке, она наконец-то стояла на поляне позади Калленов и Денали в ожидании прибытия стаи. Когда первый волк появился из-за деревьев, сердце Беллы стало стучать сильнее. Она уже было открыла рот, чтобы закричать, но звук потерялся где-то внутри. За первым последовало еще несколько волков, и Белла все-таки не сдержалась.
– Матерь божья!!!

Она отскочила назад и, запутавшись в собственных ногах, упала на твердую землю. В мгновение ока Эдвард оказался рядом с ней. Она с удивлением посмотрела на него.
– Ты сказал «волки»! Волки! Они – волки... – Белла подняла руки вверх и судорожно замахала ими в воздухе, очерчивая свое представление о размере волков. – А эти существа... – Она стала показывать в сторону стаи. Казалось, что девушка пытается руками отогнать от себя пчелу. – ... НЕ ВОЛКИ!

Они определенно не были обычными волками, и если бы эти определенно-не-обычные-волки могли ухмыляться, то именно это сейчас и сделали бы. Один из волков отделился от стаи; посмотрев на своих собратьев, он медленно прошел мимо вампиров, заставив их быстро расступиться, и стал приближаться к Белле.
Белла сжала руку Эдварда так сильно, как только могла, когда огромное животное подошло к ней и нависло, прежде чем село рядом, протянув ей свою правую переднюю лапу.

Поначалу с осторожностью, но всё же с улыбкой на лице, Белла пожала лапу, которая была размером с ее ладонь.
– Джейкоб? Это ты?
Животное встало, опустило к ней свою огромную морду и лизнуло в щеку.
– Эу! Фу, Джейк! В следующий раз просто скажи «привет»! – Белла вытерла щеку обратной стороной рукава. – Боже, это так противно!
Эдвард рассмеялся.

– Тебе это кажется смешным, Эгги? – Белла вытерла свой рукав об него.
– Белла! Я купила ему этот свитер! Не порть его! – возмутилась Элис.
Довольный своей выходкой, Джейкоб толкнул носом Беллу под подбородок и вернулся к стае.

Радостная улыбка исчезла с лица Эдварда, когда он повернулся к стае. Десятый волк, медленно пробравшись сквозь деревья, упал на землю прямо за ними, словно был смертельно ранен.
– Вот, чёрт возьми, – пробормотал себе под нос Эдвард.
Белла испуганно посмотрела на него. Эдвард никогда раньше не ругался.
Вампир смотрел в направлении раненого животного с выражением истинного сострадания в глазах.
– Что случилось? Эдвард, что произошло? С ним всё в порядке? Что случилось?

В ответ Эдвард покачал головой. Волки стали переглядываться, словно не знали, что делать. Джаспер сделал шаг вперед и начал тренировку, словно в пятидесяти метрах от них не лежало израненное животное. К удивлению Беллы, остальные волки не стали обращать внимание на пришедшего, а двое присоединились к Джасперу.

То, что происходило дальше, Белла не могла объяснить, потому, как и в прошлый раз, когда она наблюдала за их тренировкой, всё происходило слишком быстро, чтобы понять, кто с кем сражается. С той лишь разницей, что в этот раз Сэм и Джейкоб в человеческом облике наблюдали со стороны, в то время как вся остальная стая активно принимала участие в тренировке в образе волков.

Белла заметила, что все их движения были четкими и отработанными, отчего ей стало намного спокойнее.
По крайней мере, пока не настала очередь Эдварда.
Практически всё время Эдвард стоял рядом с ней, пока не пришла его очередь драться. Наблюдать за его битвой с Джаспером – было одно, ведь он, в конце концов, являлся его братом, но сейчас ему предстояло драться с волками. Конечно, Белла понимала, что волки дрались на их стороне, но казалось, что дрались они именно против Эдварда. Из-за нее у волков была причина не любить его.

Ее мучила вина от одной только мысли об этом, но она никак не могла отогнать ее от себя. Неужели волки настолько ненавидят Эдварда, чтобы в нужный момент не прийти ему на помощь во время битвы?

Так же, как и с братом, Эдвард двигался так быстро, что Белла не могла его заметить. В один момент он был в одной точке, а через долю секунды – уже совсем в другой. Огромный волк надвигался на него, раскрыв свою пасть с большими зубами, но когда он уже находился в сантиметре от ее любимого, Эдвард оказался совершенно в другом месте.

Как и со всеми другими, Джаспер давал четкие рекомендации, поправляя и высказывая свои одобрения.
Наблюдать за этим было просто ужасно, даже зная, что это всего лишь тренировка, и что они все на одной стороне. Если это всего лишь тренировка, то что же будет в настоящей схватке? Когда нападать на него будет не кто-то из его семьи или волков? Когда это будет новорожденный, десятки новорожденных, желающих им смерти?

Где-то внутри живота Беллы снова появилась та же самая боль, что и прошлым летом, когда Эдварду пришлось сражаться с той ужасной эпидемией девяносто один год назад. От воспоминаний о той боли, что ей пришлось пережить, когда письмо так и оставалось лежать в ящике, когда она поняла, что это значит, а Майкл лишь подтвердил ее опасения... живот Беллы сжался в тугой узел, и казалось, что вся съеденная еда готова покинуть его.

Когда тренировка подошла к концу, Эдвард вернулся к ней гордый, словно ребенок, получивший пятерку.
– Видишь? Я же говорил тебе. Ничего... Белла?
Белла бросилась к нему, пошатнув его уверенность, и, обняв, поклялась себе, что больше никуда не отпустит. Ее желание схватить его и убежать куда-нибудь подальше, где никто их не найдет, еще никогда не было таким сильным. Пережить это было почти невозможно. И сейчас Белла не собиралась снова через это проходить. Когда началась эпидемия, он обещал, что будет осторожен, но в итоге всё это не имело значения. Маленький Чарли заболел, и он держал его на руках, тем самым подписывая себе смертельный приговор.

Не важно, каким он был быстрым, один из новорожденных может оказаться быстрее.
Что если кто-то из новорожденных загонит в угол Эсми или Элис, или Карлайла? Не важно, кем видел себя Эдвард, по сути он был тем же человеком, что и тогда. Пусть он и отрицает это, но у него то же самое сердце, что и было когда-то, и он снова может действовать, положившись на инстинкт, забыв о себе.

Или один из новорожденных может быть таким же щитом, как и она, и сумеет полностью блокировать его способности. Эдвард всегда использует мысли человека в схватке, а без этого он будет беззащитен.

А что если один из новорожденных тоже сможет читать мысли?
А что если кто-то из новорожденных будет хитрее его? Заставит его думать, что он поступает правильно, в то время как на самом деле всё совсем не так? Эдвард будет готовиться к атаке справа, а они нападут слева.
Эдвард не будет сражаться; вот что ей было нужно. Она ему не позволит. Эдвард просто не пойдет сражаться. Она сделать всё, что потребуется, всё, что будет в ее силах, но он не пойдет сражаться.
– Белла? Дорогая? Что случилось? Что такое?

Не здесь. Не сейчас. Надо подождать. Нужно сказать ему об этом наедине. Нужно подумать, как правильно это преподнести. У тебя будет лишь один шанс. Не профукай его снова.

– Белла? Прошу, скажи мне, что случилось?
– Я в порядке. Все хорошо.
– Белла...
– Со мной все в порядке. Серьезно. Прости. Я просто... Это было потрясающе. Ты был просто неподражаем. Просто... Возможно, слишком быстро для человека.
– Мне не стоило приводить тебя сюда.
– Эдвард, я сама этого хотела.
– Не стоило тебя слушать.
– Со мной все в порядке. Правда. Просто... В один миг ты был там, в другой совсем в другом месте, а потом в третьем. Просто я немного запуталась, пытаясь уследить за всем.
– Ты уверена? Это точно всё? Ты уверена, что всё в порядке?
– Правда, я уверена. – Белла ненавидела врать ему, но она знала, что худшее еще впереди.
– Пойдем, я отвезу тебя домой.
– Дай мне только... Оу.
– Что?

Белла посмотрела через поле, где должны были быть волки. Они уже ушли.
– Я хотела поговорить с Джейком. Извиниться.
– Они не хотели больше здесь оставаться. Они вернулись к себе в резервацию.
Эдвард держал Беллу за руку, пока они шли к его машине.
– Что случилось с тем волком? Его ранили? – спросила Белла.
Прежде чем ответить, Эдвард минуту смотрел на землю. Он заговорил очень медленно, словно подбирал нужные слова.
– Белла, не хочу показаться бессердечным, но это не наше дело.
– Но, если ему было больно...
– Ему не было больно. По крайней мере, не физически. И это был не он.
– Не... Ты имеешь в виду – это она? Такое вообще возможно?
– Как оказалось. Для всех это стало сюрпризом. В истории племени такое впервые.

Эдвард открыл пассажирскую дверь, и Белла забралась внутрь. Когда она потянулась за ремнем безопасности, он уже сидел за рулем с заведенным мотором.
– А кто она?
Эдвард неохотно ответил.
– Леа Клируотер.
– Леа? Когда ты говорил, что она на моей стороне, я даже не предполагала...
Они пару минут молчали, пока Эдвард выводил машину на более чистую и приемлемую для езды дорогу.
– Но что с ней случилось?
– Белла, у нас нет права ввязываться в личные проблемы племени. Это не наше дело.
– Но ей было больно. Карлайл – врач, вдруг он сможет ей помочь.
– Ей больно не физически, а даже если бы и было, они бы никогда не приняли нашей помощи. Сейчас мы в ситуации «враг моего врага». Но мы не друзья. Мы действуем вместе, потому что это в наших общих интересах. Мы столкнулись с одной и той же угрозой и прекрасно понимаем, что с ней легче будет справиться, объединив наши силы. Один лишь эффект неожиданности дает нам огромное преимущество. Добавь к этому совместные тренировки, и в итоге бой будет выигран за минуты. Всё будет слишком просто, совсем никакого веселья. Там будет не так много новорожденных, чтобы хватило всем.
Белла вздрогнула и зажмурилась.

– Эдвард, прошу, перестань говорить об этом, словно об игре.
Эдвард взял ее руку в свою и погладил запястье.
– Прости, любимая. Мы правда не думаем об этом, как об игре. Но мы очень хорошо подготовились. Ты видела, как мы действуем вместе. Я знаю, как сильно ты переживаешь. Я думал, что, увидев это, ты сможешь немного расслабиться.
– Всё, что я видела – это мелькание, и то, как ты появлялся то в одном месте, то в другом. Ты никогда раньше не говорил мне, насколько на самом деле быстрый.

– Серьезно? Я и не знал. Мы никогда раньше об этом не задумывались. Если тебе станет легче, я могу даже засечь в секундах. Но Карлайл никогда не встречал кого-то быстрее меня. Они не смогут даже пальцем меня коснуться, любовь моя. Обещаю тебе.

Белла краем глаза посмотрела на Эдварда. Вот он; это именно тот момент, которого она ждала. Ее стало заполнять чувство вины, родившееся где-то в глубине живота, заставив разочарованно выдохнуть. Казалось, внутри нее ползает огромная скользкая змея, так и норовящая укусить, чтобы найти выход. Но ее отец вскоре все выяснит. У нее не было времени ждать.

Всю свою жизнь Белла безрезультатно сражалась со своими слезными каналами, но они всегда ее подводили, отрываясь от малейшей провокации. Но сейчас она пыталась выдавить слезы сама. Сжав руки в кулаки и обхватив себя, она со всей силы постаралась сконцентрироваться на самых ужасных моментах своей жизни: на том времени, когда думала, что Эдварда больше нет, его словах о смерти ее матери, о том, как увидела свою мать в гробу рядом с Филом, о том, как уходила с кладбища...

Белла позволила слезам накопиться и задержала дыхание, прежде чем позволить им закапать по щекам, всхлипнув:
– Не смей. Не смей так говорить. Не давай обещания, которые не можешь сдержать. Однажды ты уже это сделал.

Она услышала, как Эдвард удивленно втянул воздух, словно развернулась и ударила его. Она сделала ему больно. Она намерено причинила ему боль. Простит ли он ее когда-нибудь, если узнает правду? Если бы он знал, что она делает это специально, чтобы добиться своей цели?

Машина остановилась, и за секунду Эдвард покинул место водителя и оказался возле ее стороны машины. Он открыл дверь и встал перед ней на колени. Белла упала в его объятия, молясь, чтобы однажды он простил ее за то, что она собиралась сделать.

– Я не переживу это снова, Эдвард. Я не смогу снова через это пройти. Неведение... Это было просто ужасно. Прошу, не заставляй меня проходить через это снова.

Всё время, пока Белла плакала, заставляя его чувствовать вину и поддаться на ее провокацию, Эдвард гладил ее волосы, разговаривал с ней, извиняясь снова и снова – как будто это он был виноват перед ней. Она этого не заслуживала. К слезам беспокойства теперь прибавились еще и слезы вины за то, что она делает с ним, а он успокаивал ее. Она чувствовала себя просто ужасно. У нее внутри всё разрывалось на части. Но это работало, или, по крайне мере, она на это надеялась, а больше ничто не имело значения.

Белла наклонилась вперед, опустив голову к ногам.
– Я не могу... Я не могу... Я не могу потерять тебя. Когда я думала, что ты погиб... Я почти сошла с ума. Я не знала, что с тобой все в порядке. Я не могла. Мне нужно знать, что ты в безопасности.
– Белла, я буду в полной безопасности. Всё закончится за пару минут. Новорожденные не знаю, что их ждет.

Белла подняла на него свои красные и опухшие от слез глаза. Страдание в его прекрасных янтарных глазах стало еще очевиднее, когда он увидел ее заплаканное лицо. Эдвард поднял руку, чтобы вытереть ее слезы, и она прильнула к ней. Прохлада его ладони дарила потрясающие ощущения.

– Это на самом деле займет всего пару минут? – спросила она.
– Это на самом деле займет всего пару минут.
– И... И ты сказал... что они будут в меньшинстве?
– Да, конечно.
– В таком случае... – Чувство вины было таким сильным, что Белла практически перестала дышать; чувство вины, словно невидимая сила, разрывало девушку изнутри. Спустя пару секунд Белла смогла произнести слова, но они были такими тихими, что она сама едва их услышала: – Не ходи. Не оставляй меня. Не сражайся. Останься со мной.
Эдвард замер, ни один его мускул не дрогнул.

– Эдвард, прошу тебя... Мне страшно. Я не могу... Каждый день... не знать... Боясь взглянуть на стол... боясь, что ничего не смогу там найти... Я не смогу снова через это пройти, даже если это всего на несколько минут. Я не смогу. Просто не смогу. Прошу, не заставляй меня снова через это проходить. Я сойду с ума.

Шли секунды, собираясь в минуты, а Эдвард всё еще не двигался. Чем дольше он оставался неподвижным, тем больше вины она ощущала.
Белла сидела в машине лишь наполовину, а ее тело сотрясалось от слез и чувства вины. Первым движением Эдварда стало смахивание слез с ее щеки. И оно было почти невесомым.
– Хорошо.

Белле показалось, что у нее исчезли из тела все кости, и Эдварду пришлось ее ловить, когда она стала падать вперед. Единственное, что сейчас оказалось ей подвластно – это были руки, отчаянно сжимающие его рубашку.
– Прости меня. Мне очень жаль. Прости меня, Эдвард. Прости. Прошу, прости меня. Прошу, прости. Прости меня.
Он нежно обнимал ее, прижимая к своей груди.

– Белла, не надо. Не извиняйся за свой страх. Если кто и должен извиняться, так это я. Я плохо о тебе заботился. Я должен был видеть, как ты напугана. Я должен был понять, что после... всего, что случилось... – Эдвард достал Беллу из машины и, сев на обочине, стал покачивать ее из стороны в сторону. – Для меня нет ничего важнее, чем ты. Ничего. Если ты хочешь, чтобы я был с тобой, значит, я буду. Я позову Джаспера. Скажу, чтобы действовали без меня. Всё будет хорошо.

Белла слышала грусть в его голосе. Кого он пытался убедить, что всё будет в порядке? Ее? Или самого себя? Она заставляет его оставить семью, когда он им нужен. Она заставляет его делать выбор между нею и ими. Как она может просить его о подобном? Как он сможет потом простить ее за это?

О, боже. Что же я наделала?



– Белла, ты едва притронулись к своему ужину. Тебе не нравится?
Таня обеспокоено переминалась с ноги на ногу за спиной девушки, украдкой поглядывая на ее отца. Белла не могла смотреть на нее уже несколько дней. Какому риску ее подвергнет такое эгоистичное поведение Беллы? Она переживала, сможет ли Эдвард простить ее, а как насчет ее отца? Если Таня... пострадает... из-за того, что она сделала...
– Я просто не голодна.

Самое ужасное, что в попытке защитить Эдварда она снова поступит точно так же.
– Приближаются выпускные экзамены. Ты готова к ним?
Белла пожала плечами.

Эдвард с братьями и Карлайлом ушли сразу же после занятий и будут отсутствовать несколько дней. Около двух недель назад появилось сообщение о пропавших туристах в Вайоминге. При осмотре места их привала не было обнаружено никаких признаков нападения животного. Но их так до сих пор и не нашли. Спустя неделю директор одного из приютов в Айдахо позвонил в полицию и сообщил, что несколько из его воспитанников не появились на ночь и не приходили за едой. Он звонил, чтобы узнать, не задержали ли их по какому-то поводу. А вчера тела нескольких проституток были найдены среди того, что осталось от сгоревшего заброшенного склада на окраине Бойсе.

Это, может, не имеет никакого значения.
Белла повторяла себе это на протяжении нескольких дней, но сама же в это не верила. Не было смысла притворяться, что это не то, что они искали все эти дни. Исчезновения тех, кого никто не будет искать. И они продвигались на запад. Они были на несколько сотен миль южнее, но определенно двигались в западном направлении.

Эдвард и остальные отправились исследовать окрестности, идя по следу исчезновений, начиная с пропажи воспитанников приюта в надежде найти хоть какие-то зацепки, которые могли бы им помочь. Белле пришлось прикусить себе язык, чтобы снова не попросить его остаться. Она видела в глазах вампира ожидание того, что она именно об этом и попросит, пока он подробно разъяснял ей куда они направляются и как это важно. Эдвард должен был пойти; он может слышать то, чего не слышат другие, и своим взглядом умолял ее всё это понять.

Спустя еще десять минут бесполезного катания еды по тарелке, Белла встала из-за стола, когда зазвонил ее телефон, и на экране появилось имя Джейка.
– Это Джейк.
Взглянув на отца и Таню, Белла заметила удивление на их лицах.
– Джейк? Что такое? Что случилось? – спросила она.
– Почему ты решила, что что-то произошло? Разве парень не может просто позвонить, поздороваться.

В его голосе была та неловкая нервозность, которую она никогда раньше не слышала. Джейкоб всегда говорил очень самоуверенно. Иногда ей даже было интересно, каково это – быть всегда таким уверенным в себе? Но прямо сейчас он нервничал.
– Конечно, можешь.
Спустя несколько мгновений неловкой тишины Белла с Джейкобом заговорили одновременно. Обоим было очень неудобно, пока они пытались начать разговор, но все темы не находили развития. Белла подумала, что это просто ужасно.

Ужасно переживать из-за Эдварда и больше не иметь возможности нормально общаться с Джейком.

– Джейк, зачем ты звонишь? Что-то случилось? – наконец, все же спросила Белла.
– Ничего не случилось.
Белла заметила, с каким раздражением он произнес последнее слово, однозначно, всё равно было что-то не так.
– Мне просто стало интересно, как прошел выпускной. – Казалось, что он выжимает слова сквозь стиснутые зубы.

– Выпускной?
– Да. Выпускной. Ты ведь знаешь: танцы, крутая вечеринка.
– Мы не ходили туда.
– Что, он так сильно не может выносить человеческую еду? Я думал, он хотя бы...
– Если тебе интересно, мы не ходили, потому что я этого не захотела. Хотя, мы и провели этот вечер вдвоем. Но, боюсь, я не из тех, кто делится подробностями своей интимной жизни. – Произнеся это, Белла услышала звук сжимающейся пивной бутылки и слишком поздно поняла, что ее отец и Таня сидели совсем рядом.

– Для меня это уже лишняя информация.
– Тогда не надо было спрашивать.
– Хорошо. Послушай, вот в чем дело. Мне нужно узнать о человеке, который ходит с тобой в одну школу.
– Оу. Ну. Хорошо. Это… неожиданно, но хорошо. Про кого?
– Блондинчик. Торчащие волосы. Он был на пляже в тот день прошлым летом. Он был на выпускном с девушкой, у которой практически все достоинства вываливались из платья.
– А, Майк Ньютон?
– Ньютон. Это ведь его семье принадлежит магазин спорттоваров?
– Да. А что с ним такое?
– Он и та девушка, они пара?

Это был один из самых странных разговоров в жизни Беллы. Почему Джейкоб интересуется Майком и Джессикой? Но какой бы не была причина, напряжение в его голосе выдавало важность ее ответа.
– Майк и Джессика? Нет. Вообще-то, она очень зла на него.
– За что? Что он сделал? – напряжение в его голосе сменилось страхом. Страхом, словно Джессика была его младшей сестрой, а Майк зашел слишком далеко. Но ведь Джейк видел их всего раз, да еще и год назад? Это было очень странно.

– Джейк, в чем дело? Почему ты спрашиваешь о них?
– Белла, просто ответь на вопрос.
– Он ничего не сделал.
– Тогда почему она на него разозлилась?
– Именно поэтому. Она хотела, чтобы он что-нибудь сделал. Она ждала от него... ну, ты понимаешь… что он хотя бы попытается. Но он не стал.
Вздох облегчения от Джейка звучал очень странно.

– Он не стал ничем заниматься с этой девушкой? Ты уверена? Совсем ничего не было? Белла, я видел ее платье. Оно совсем не говорило «держи свои руки при себе и верни меня домой к десяти».
– Джейк, почему тебе это интересно?
– Просто, прошу тебя, ответь на вопрос. – Он замолчал, и Белла слышала, как он медленно делает вдох и выдох. – Прости. Это было грубо. Прошу, поверь мне, это очень важно.
– Да, я в этом уверена.

Она снова услышала, как он выдохнул, и не могла поверить, что слышит в его голосе облегчение.
– Это... это хорошие новости. Они ведь не пара или, ну ты знаешь, друзья с привилегиями, или что-то типа того?
– Нет. Джейк, что происходит? Эдвард со своей семьей сейчас расследуют случаи исчезновения людей. Один из ваших волков пострадал или болен. Какая разница, было у Майка Ньютона что-то после выпускного или нет? – Белла не могла понять, куда он клонит.

Какая ему может быть разница, было у Майка что-то с Джессикой или нет? И почему его так обрадовало, что ничего не было? Он их даже не знает. Если бы ему нравилась Джесс, это бы имело смысл. Но она ему не нравится. Ну, он, по крайней мере, этого не показывал. Его может интересовать только Май... О. Мой. Бог.

– Джейк?
– Да?
Белла пыталась подобрать слова, чтобы правильно выразить свои мысли, но у нее получались только междометия.
– Ну, ты ведь знаешь, что моя школа в Финиксе была больше этой?
– А какое мне до этого дело? – Джейкоб явно не понимал, о чем она.
Хорошо, – подумала Белла, – теперь твоя очередь.
– Никакого. Я просто констатирую факт, знаешь, намного больше. И там было много ребят.
– Много ребят в большой школе большого города. Это просто невероятно. Белла, о чем ты говоришь?

– Ну, это просто... знаешь... ну, когда в школе много детей... знаешь... то это много разных людей. Людей с разными интересами и разными... предпочтениями... в... других людях. Разных... ну, ты понимаешь... ориентаций.

На другом конце телефона воцарилась гробовая тишина, даже фоновые шумы, создаваемые несколькими находящимися поблизости людьми, пропали, словно разговор резко прервался, прежде чем Джейкоб разразился хриплым, почти оглушающим, диким приступом смеха.
– Ну, а что ты хотел, чтобы я подумала? Ты позвонил мне впервые за такое количество времени и стал расспрашивать про парня, а потом еще и обрадовался, когда узнал, что у него ничего не было после выпускного. Черт, Джейк! А что еще я могла подумать?

– Я спрашивал не для себя!
– Ну, и как я могла это понять? И, знаешь, сейчас это вполне распространенное явление, а не что-то ужасное.
– Но не для меня! Я думал, ты догадаешься, что я спрашивал не для себя! О Боже, Белла! Ты уж точно должна знать... Я спрашивал для Леа!
– О! Как... как она?

Белла не была уверена, должна ли рассказывать ему, что знает про то, что раненым волком была Леа, или что знает, что Леа вообще была волком, но ей просто было необходимо переключить его внимание на кого-то другого. Она даже представить не могла, каково это – быть первой девушкой в истории племени, которая присоединилась к стае. Кроме того, Эдвард сказал, что Леа – единственная, кто поддержал Беллу в ее праве защищать Эдварда перед стаей, за что была невероятно ей благодарна, а если учесть, в каком виде она появилась на поляне, то с ней явно было что-то не так.

Может, Эдвард ошибся. Может она сможет убедить их принять помощь Карлайла. Если дело серьезное, может она сможет убедить их принять помощь со стороны.
Неожиданно ей в голову пришла мысль. Конечно, Карлайл, в отличие от Эдварда, вел себя с волками более дипломатично, и, к тому же, он был врачом с клятвой Гиппократа и всем таким, но может его неприязнь к ним лежать куда глубже? Что, если они просили о помощи, а он отказал им?

– С ней все хорошо. Она только что ушла.
– Ну, приятно слышать. Я рада. И куда она пошла?
– Просто вышла.
– А.
– Ну... Белла, послушай. Мне пора.

Белла была разочарована. После того, как он подошел к ней и облизал ее, что до сих пор казалось ей омерзительным, прежде чем они приступили к тренировке, Белла надеялась, что они смогут реанимировать свою дружбу. Но, видимо, нет. Он позвонил ей, чтобы просто получить ответы для Леа. Она попыталась скрыть разочарование в голосе. Меньше всего ей хотелось, чтобы он ее жалел.

– Я понимаю. Послушай, Джейкоб, я хотела бы извиниться... за то, что сказала. Я перегнула палку, и мне правда очень жаль.
– Да. Мне тоже. Прости. Клянусь, я не знал, что они станут так тебя ненавидеть. Особенно после того... ну, ты понимаешь, после того, что произошло с твоей мамой… и всё такое.
– Да, знаю. Эдвард сказал мне.
У Беллы всё внутри похолодело, когда она поняла, что сболтнула лишнего.
– Я имела в виду, что он сказал, что уверен в этом.
– Как ты? Я имею в виду, после смерти матери?
– Кажется, неплохо. Знаешь, есть хорошие дни, есть плохие.
– Точно. Ну, мне пора.
– Ладно. Эй, Джейк?
– Да?
– А у нас... Ну, ты понимаешь... у нас всё в порядке?

Некоторое время он колебался, словно не хотел отвечать, а когда заговорил, Белла поняла, что и правда не хотел.
– Белла, мне правда очень жаль. Но так ничего не выйдет. Либо он, либо я, и я не настолько глуп, чтобы уговаривать тебя выбрать меня.
– Джейк, я действительно люблю его.
– Да. Я это понял. Я кое-что знаю о том, что значит любить кого-то.

Прежде чем Белла успела спросить, что он имел в виду, парень повесил трубку. По ее щеке скатилась одинокая слеза. Ее отец и Таня переместились в гостиную после упоминания Беллой про ее интимную жизнь, и, погоревав несколько минут о своей закончившейся дружбе, девушка собрала остатки ужина в контейнер, поставила его в холодильник и присоединилась к ним.

Тани в комнате не было. Белла решила, что она ушла на охоту. Но спрашивать не стала.
Ее отец сидел, уставившись на экране телевизора. Его лицо не выражало никаких эмоций, и Белла не знала, знает ли он, что игра уже сменилась рекламой. Свернувшись калачиком на другом краю дивана, она открыла книгу, которую не собиралась читать.

Отец неожиданно начал разговор, словно и не заметил ее появления в комнате.
– Как дела? – спросил он.
Белла потупила взгляд и помотала головой.
Снова началась игра, но у команды «Мэринерс» был слишком плохой сезон, чтобы это помогало отвлечься. Это напомнило ей про восхищения Эдварда игрой «Вайт Сокс» в тысяча девятьсот восемнадцатом году.
– Завтра суббота, – прокомментировал Чарли.
– Ага.
– Ты занята?
Белла отрицательно покачала головой.
– Мне понадобится твоя помощь.

Неожиданно воспряв духом, Белла выпрямилась, надеясь, что наконец-то сможет чем-то помочь.
– Всё, что угодно. Что я могу сделать? Я хочу помочь.
– Я не... Я не об этом, Белла.
Белла тут же сникла.
– Ох.
– Мне нужно съездить в Порт-Анджелес. Я надеялся, что ты поедешь со мной.
– Ну. Да, конечно.

Она вроде бы ничего не планировала на завтра. Переживать за Эдварда она может и в Порт-Анджелесе.
– А что тебе нужно в Порт-Анджелесе?
– Мне нужно... ну... В магазин. – Шериф Свон замолчал, наблюдая несколько секунд за маневрами команды. – В ювелирный магазин.
Белле понадобилась несколько секунд, чтобы сообразить, что он сказал, после чего она закрыла книгу и села прямо.
– Я надеялся, что ты поможешь мне кое-что выбрать.
– Для Тани? Да, конечно, пап. Ну и что ты хочешь купить? Подвеску? Браслет?
– Нет. Вообще-то... кольцо.
Белла спрыгнула с дивана и обняла отца, широко улыбаясь.



Ювелирный магазин – уютное местечко, расположенное в двух кварталах от кинотеатра. Выкрашенное в темно-красный цвет, здание имело большие панорамные окна, украшенные огромным количеством цветов и дополненные вьющимся плющом, отчего казались немного нереальными. Белла с Чарли подъехали и припарковались в метре от входа.
Как и Белла, отец был весь день молчалив и произнес за сегодня лишь пять слов: «Доброе утро, Беллз» и «Ну, поехали».

Несмотря на то, что Белла была очень рада за отца и безумно любила Таню, она не могла представить, что отец снова решится на этот шаг. А в прошлый раз рядом с ним был Билли? Может, он именно поэтому и решил поехать в ювелирный магазин Порт-Анджелеса, вместо того, чтобы идти в местный? Чтобы избежать воспоминаний? Избежать призраков прошлого?

Когда они вошли внутрь, над дверью прозвенел маленький колокольчик. Магазин находился в туристической зоне, поэтому здесь было много местных украшений. Внутри находилось еще двое покупателей: молодая пара и девушка, восхищающаяся странным ожерельем, которое, казалось, совмещало в себе всё, что можно было себе представить: серебро, резьбу по дереву, стекло, керамику...

Рядом с Беллой, всего в шаге от входной двери, находясь в полной растерянности, стоял ее отец. Девушка посмотрела на него и улыбнулась. Он каждый день ходил на службу с заряженным пистолетом, а вот внутри ювелирного магазина у него сдали нервы.

– Пап, я думаю, что обручальные кольца в той стороне. – Белла указала в ту часть магазина, где возле большого стеллажа стояло необычное кресло, чем-то напоминающее кресло в приемной врача.

Пока они смотрели кольца, к ним подошла пожилая улыбающаяся дама. Их было так много. С камнями разных размеров и разных форм, из различных металлов, с уже вставленными камнями и без них, современные кольца, старомодные винтажные кольца, традиционные с одним бриллиантом, кольца с несколькими видами камней, самые простенькие кольца, замысловатые кольца... Это было просто невероятно.

Белла рассматривала винтажные кольца.
В голове она слышала слова Эдварда о том, как важен брак; она вспомнила, с какой любовью он в этот момент на нее смотрел. Может, для нее брак значит не так много, как для него, но, возможно, это и не важно. Может всё дело в том, как он важен для него. А для него он значит практически всё.
– Это кольцо в стиле бесконечности. Камнями усыпан весь ободок.

Внимание Беллы снова привлекла пожилая продавщица, пока показывала ее отцу кольцо номер один. Девушке стало интересно, сколько же той лет. Определенно около семидесяти. Может, даже все восемьдесят. И всё равно, она лет на двадцать или тридцать младше Эдварда. Белла посмотрела вниз. На ее левой руке было надето обручальное кольцо.
– Здесь такой большой выбор, – сказал отец Беллы.

Белла перевела на него взгляд. Ее отец потирал затылок. Брак много значил не только для Эдварда. Для ее отца он тоже много значил. Так же, как и для ее матери. Когда они были вместе, они не просто жили вместе, они поженились. Даже после неудачной попытки оба ее родителя всё еще верили в брак.

– О, да. Когда мы с Говардом открыли этот магазинчик, такой коллекции еще не было, – ответила продавщица.
Глаза Беллы вернулись к золотому ободочку на ее пальце.
– А Говард – это ваш муж?
– О, да, дорогая. Правда, он уже почил с миром.
– Мне очень жаль.
Ее голубые глаза засияли.

– О, не стоит тратить жизнь на слезы. Мы прожили хорошую жизнь. Мы были вместе пятьдесят два года. Это было хорошее время. Счастливое время. Но, конечно, не обходилось без парочки ссор. – Рассказывая о своем муже, она, казалось, помолодела лет на двадцать. – Но мы прожили хорошую жизнь. – Глаза женщины переместились к продавцу, работающему с молодой парой. – Теперь это место принадлежит моему сыну, но он постоянно смешит свою старушку-мать и позволяет ей иногда приходить и помогать ему здесь.
Когда взгляд продавщицы вернулся к ее отцу, Белла улыбнулась.

Смешит ее. Я не удивлюсь, если она возглавляет список лучших продавцов.

– Вы ищите что-то конкретное, сэр?
Отец беспомощно посмотрел на Беллу.
– Беллз?
Белла сосредоточилась на кольцах перед ней.
– Их так много, – сказала она, пока ее взгляд норовил вернуться к винтажным кольцам.
– Ребенок, ты не очень-то помогаешь.

Белла услышала, как продавщица спрашивает у отца про вкус Тани, о том, какие украшения она носит в повседневной жизни, но их голоса звучали словно вдали, пока мысли Беллы уносили ее всё дальше и дальше. Она вспомнила слова Элис, когда та помогала ей собраться перед важным свиданием с Эдвардом, о том, что если бы Белла жила вместе с ним в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Она представила, как входит в длинном платье в бальный зал под руку с Эдвардом. Представила себя в светлой блузке с расшитым воротом и темной юбке на фотографии рядом с Виолеттой, Лилиан и Ирэн. Представила себя на заднем дворе его дома, где его мама срезает свежий лавандовый букет. Представила, как они вместе сидят на крыльце и едят домашнее клубничное мороженое, запивая его лимонадом. Она представила, как наблюдает за игрой в мяч между Эдвардом и маленьким Чарли. Представила, как они сбегают вместе, прячась там, где их никто не видит, и Эдвард целует ее без необходимости себя сдерживать.

Она представила, как Эдвард встает на одно колено с кольцом в руке...
– Белла?
– Да.
– Может вот это?
Белла была резко вырвана из своих мечтаний. Отец что-то у нее спрашивал.
– Прости. Что ты сказал?
– Как насчет вот этого? Думаешь, оно ей понравится?

Отец протянул ей простое, но очень элегантное кольцо. Оно было платиновым с камнем «изумрудной» огранки, окруженным россыпью камней огранки «маркиз», напоминающими листья, и маленькими круглыми камешками, идущими по кругу, вдоль всего ободка.
У Беллы сжалось горло, но к этому не имело отношение кольцо в ее руках, она думала о том, что было в ее мечтах.
– Оно очень красивое, пап. Думаю, оно идеально. Классическое. Вечное. А ты ведь знаешь, это очень важно. Хорошо, что оно никогда не выйдет из моды, ведь ей предстоит носить его… очень долго.

Отец заканчивал оформление покупки, в то время как Белла не слышала и не видела ничего вокруг. Всё, что она видела – это Эдвард, стоящий перед ней на одном колене с кольцом в руках и смотрящий только на нее. Единственное, что она слышала – это собственный голос, отвечающий на его вопрос без единого колебания: «Я согласна».




Автор: Momatu
Переводчики: лебедь & Deruddy
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: ♥Sweet_Caramel♥