- Профессор, с ним точно всё будет в порядке?
- Можете не сомневаться, мисс Грейнджер. Мне и мадам Помфри уже доводилось лечить практически такое же повреждение у него на четвёртом курсе. Вы должны это помнить – когда он схватился с лже-Грюмом.
- Да, я помню, мадам Помфри мне тогда сказала, что у него было сотрясение мозга…
- Ну вот видите. Думаю, он скоро очнётся. И, кстати… если у вас нет срочных дел… Я думаю, что ему было бы приятно…
- Конечно, профессор. Я понимаю. Я посижу здесь. Мне действительно сейчас некуда спешить.
- Очень хорошо. Если я понадоблюсь, скажите ему, что я у себя в кабинете.
- Хорошо, профессор.
Альтаир слушал разговор Северуса и Гермионы, не открывая глаз. Думалось ещё довольно плохо, хотя мысли с каждой минутой становились всё яснее. Блэк порылся в своей памяти. Комната с аркой… бой… Сектумсемпра в спину Упивающемуся, дерущемуся с Ремусом… красная вспышка справа и резкая боль в левом виске. Похоже, Ступефаем впечатали в платформу… Но вроде ничего непоправимого нет, особенно если верить Северусу. Стоп… а что с остальными?
Альтаир вдохнул поглубже и осторожно открыл глаза. Он лежал в больничном крыле. Рядом с ним на табуретке сидела Гермиона, с тревогой вглядывающаяся ему в лицо. Увидев, что он очнулся, девушка радостно улыбнулась.
- Как ты себя чувствуешь?
- Честно? Словно мне по голове тролль дубинкой врезал. Но вроде уже проходит.
- Очень хорошо, – облегчённо вздохнула Гермиона. – Профессор Снейп тоже сказал, что ты скоро поправишься.
- Да я уже почти поправился, – Альтаир осторожно попытался сесть в кровати, но Гермиона остановила его, придержав за плечи.
- Не торопись. Тебя ещё должна осмотреть мадам Помфри.
- Кто-нибудь ещё пострадал? Мама? Папа? Крёстный?
- Они… нет, с ними всё в порядке, – прошептала девушка, спешно отводя взгляд и моргая, словно отчаянно пытаясь удержать слёзы. Альтаир не на шутку встревожился. В сердце холодным, липким ручейком стал сочиться страх.
- Что случилось? Что с ними?! Или с кем-то другим? Скажи мне!
Гермиона всхлипнула. По её щеке сбежала слеза. Потом другая.
- Альтаир… Понимаешь… Сириус, он…
- Что с ним?! – похолодел Альтаир, рывком, несмотря на головокружение, садясь на кровати.
- Он мёртв, – еле слышно прошептала девушка.
Нет. Невозможно. Я ослышался.
- Не может быть, – произнёс Альтаир, чувствуя, как внутри ширится паника. – Нет, это невозможно! Наверное, ты ошиблась…
- Это правда, – с болью в голосе сказала Гермиона. – Я была рядом. Твоя мама… она всё видела. Ему в грудь попало заклятие, и он упал в Арку смерти.
Альтаир судорожно поднёс руку к лицу. Ему показалось, что мир вокруг поблёк и выцвел, в ушах гулко зашумела кровь. Воздуха внезапно перестало хватать, точно лёгкие отказывались вбирать его в себя.
- Кто это сделал? – спросил Блэк, не узнавая собственного голоса, ставшего хриплым и надтреснутым.
- Долохов.
- Что с ним?
- Он… сумел спастись. Его прихватил с собой Волдеморт.
- Что?! Он тоже был там?
- Долохов побежал в атриум, Гарри погнался за ним, вступил с ним в бой, но тут появился Волдеморт… и, к счастью, Дамблдор. Волдеморт не смог победить его и, схватив Долохова, аппарировал. В это время появились работники Министерства и сам министр, они успели увидеть его. Так что теперь возвращение Волдеморта будет официально признано.
Альтаир безмолвно откинулся назад на подушку. Не хотелось говорить. Не хотелось видеть. Вообще ничего не хотелось. Серые глаза без выражения глядели в потолок.
- Альтаир? – осторожно спросила Гермиона. – Послушай… я не была так близка к Сириусу, как ты, но… мне очень, очень жаль…
В её голосе звучали слёзы.
- Я верю, – ответил Альтаир без всякого выражения. – Верю. Кто ещё погиб?
- Больше никто.
Блэк мучительно стиснул кулаки, сквозь зубы вырвался стон. Ну почему? Почему погиб один Сириус, из всех? Лучше бы погибли все Упивающиеся, кроме Люциуса! Или эти… Лавгуд, Уизли, Долгопупс… Альтаир почувствовал, как глаза неудержимо наполняются жгучими слезами. Горло раздирал горестный вой, готовый вырваться наружу.
- Я позову мадам Помфри, – тихо произнесла Гермиона, поднимаясь с табуретки.
Вернувшись вместе с целительницей, она остановилась, как вкопанная. Альтаир лежал, уткнувшись лицом в подушку, всё его тело безостановочно сотрясалось от рыданий. Мадам Помфри печально покачала головой и положила руку на плечо гриффиндорки.
- Идём, моя милая, – прошептала целительница. – Ему надо излить своё горе, и лучше, если он сможет сделать это наедине с самим собой. Мужчины не любят плакать на людях, но слёзы в такой ситуации необходимы…
Альтаир покинул больничное крыло только к полудню, после того, как мадам Помфри его осмотрела и отпустила, наказав ещё пару дней являться для осмотра. Слизеринец равнодушно кивнул. Сейчас его не интересовало ничего на свете. В душе пылали боль и ярость.
Я убью тебя, Долохов. Как и Петтигрю. Клянусь, если вы мне попадётесь, я сделаю всё, чтобы убить вас обоих.
Только в холле ему пришла в голову мысль, заставившая остановиться. А где Драко и Блейз? Очень странно, что они так и не пришли хотя бы навестить его в больничном крыле. Не могут же они до сих пор ничего не знать? Драко-то, наверное, даже и не ложился… Блэк остановился и проверил карманы. Всё было на месте, как ни странно. И мантия-невидимка, и Карта Стервятников, и колдография Гермионы, и волшебная палочка. Даже перстень снова поблёскивал на руке. Альтаир осмотрелся по сторонам и решил найти укромное место, чтобы найти на Карте своих друзей. Может, конечно, они в гостиной, но чтобы в случае чего не терять времени…
- Блэк!
Альтаир медленно повернулся. На выходе из коридора, ведущего к гриффиндорской башне, стоял Гарри.
- Я тебя слушаю, – глухо проговорил слизеринец.
Поттер медленно приблизился. Его глаза не отрывались от Альтаира, Гарри словно впитывал его взглядом. Блэку вдруг подумалось о дыхательной трубке для подводного плавания – Ремус рассказывал ему об этом маггловском приспособлении. Шнорхелем, кажется, его ещё называют…
- Ну что?
- Я… ты уже знаешь, да? – проговорил Гарри.
- Ты о… Сириусе?
Оба молчали. Имя причиняло невыносимую боль.
- Да, – наконец прошептал гриффиндорец. – Я просто… хотел встретиться с тобой.
- Зачем?
- Легче… – был ответ. – Прости. Но когда я вижу тебя… мне становится немного легче. Я словно… я знаю, ты не он, но ты так похож на него…
Альтаир медленно склонил голову. Что ж, понятно.
- Ты видел, как это произошло?
- Да, – Гарри сглотнул. – Всё случилось на моих глазах.
- Посмотри на меня.
Зелёные глаза встретились с серыми. Через минуту из тех и других покатились слёзы. Ни Блэк, ни Поттер не утирали их. Им ни к чему было прятать свои чувства друг перед другом.
- Так вот как это произошло…
- Да, – Гарри сглотнул, поднося руку к горлу. – И во всём виноват я…
- Нет, Поттер. Я. Это я, идиот, болван, придурок, потащил туда всех! – внезапно с болью вскрикнул Альтаир и, резко развернувшись, саданул кулаком по стене, обдирая на нём кожу. – Я знал, что Волдеморту нужны сведения о том, как убить тебя!
- Что?!
- Да! Мне ещё прошлым летом об этом Ремус сказал! И предупредил, чтобы я ничего не говорил тебе, потому что этого не хочет Дамблдор…
- Я был у него… Он рассказал мне, почему он этого не делал, – Гарри внезапно осёкся.
- Да? И почему же?
- Прости, я не могу тебе сказать… Это не только моя тайна…
- Как знаешь. Что ещё тебе сказал Дамблдор?
Альтаир выслушал всё, что Гарри смог рассказать. И по окончании рассказа глаза слизеринца сверкали стальным блеском.
- Кикимер? Он предал Сириуса?
- Да… И, кстати, Малфоям! – Гарри вскинул взгляд, полный гнева и боли, но Альтаир, не дрогнув, выдержал его.
- Нарцисса тут ни при чём. Она не Упивающаяся, я точно знаю. И никогда ей не была.
- Значит, это её муж.
- Наверное. Но Люциус не виноват в смерти Сириуса. Волдеморту был нужен не он, а ты. Появление Сириуса там вообще не предполагалось.
Гарри снова осёкся и повесил голову, часто и судорожно дыша.
- Что ж, Поттер… Спасибо за ценную информацию. Теперь я знаю, кому предъявить счёт, – Блэк развернулся в сторону выхода.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри.
- Я имею в виду, что Кикимер – домовой эльф моей семьи, он был одолжен Сириусу. И теперь он снова подчиняется, в частности, моим приказам. Я сейчас душу вытрясу из этого ублюдка.
- Я с тобой, – почти сразу же ответил Гарри.
- Учти, зрелище будет неприглядным.
- Мне плевать. Я хочу услышать от него лично, что он сделал.
Альтаир понимающе кивнул и вышел во двор. Гарри последовал за ним. Блэк прошёл в самый дальний конец двора, выбирая непросматриваемое место. Найдя подходящее, он наложил отвлекающие внимание и заглушающие чары, после чего сложил руки на груди и оглянулся на Поттера. Тот кивнул, стиснув зубы.
- Кикимер!
Перед Альтаиром с хлопком появился домовик и уже открыл было рот, чтобы спросить о пожеланиях хозяина, но слизеринец не дал ему такой возможности.
- Молчать. Отвечай на мои вопросы. Ты передавал Люциусу Малфою информацию о Сириусе?
Эльф испуганно кивнул. Пальцы Альтаира сжались на волшебной палочке.
- На Рождество?
- Да, хоз…
- Молчать! Ты рассказал о том, что для Сириуса нет никого дороже Гарри Поттера, что для Поттера Сириус вроде отца и брата в одном лице?
Снова кивок. Эльф дрожал уже с ног до головы.
- Люциус Малфой по приказу Волдеморта приказал тебе скрыть от Гарри Поттера факт, что Сириус у себя дома, когда Поттер решит проверить, так ли это. Я прав?
Домовик в очередной раз кивнул.
- И ты сделал это?
Кивок.
- Ну что ж, – в голосе Альтаира зазвенел лёд. – Из-за тебя Сириус погиб. Пришла пора заплатить за своё предательство, Кикимер. Стой – и не сопротивляйся…
На последних словах лёд перешёл в яростное шипение.
- Круцио!!!
Ещё никогда Пыточное проклятие не удавалось Альтаиру столь легко и столь эффективно. Он знал, что этим Сириуса не вернёшь. Но мысль о том, чтобы оставить безнаказанным грязное предательство этого мелкого, проклятого, поганого выродка, приводила в ярость. И было ещё кое-что: терзая Кикимера, глядя, как он корчится, слушая его истошные вопли, Альтаир ощущал, как на душе становилось легче, словно чужая боль отсасывала его собственную. К тому же пустота в душе хоть чем-то, да заполнялась. Появлялась цель.
Он опустил палочку, чтобы немного передохнуть. И тут Поттер шагнул вперёд, решительно поднимая свою.
- Круцио!
Глядя на бьющегося в судорогах домовика, Альтаир отстранённо подумал, что надо будет спросить Поттера, где тот успел научиться Круциатусу. По идее, из Мальчика-Который-Выжил Тёмный маг, как из коровы балерина. Хотя сейчас это неважно.
Подождав, когда Поттер устанет и опустит палочку, Блэк занял его место и снова наложил Пыточное проклятие. Они сменяли друг друга раз за разом, а иногда и применяли Круциатус вместе, хотя вряд ли это могло давать какой-то особый эффект. И от одного Пыточного боль непредставима. Никто из них не следил за временем, и в итоге оба прекратили изливать свою боль и ненависть только после того, как устали окончательно.
Эльф лежал на земле, продолжая подёргиваться и что-то невнятно мыча. Альтаир с омерзением посмотрел на него.
- Кикимер!
Но домовик даже головы не повернул, а вместо этого вдруг захихикал и принялся бормотать какую-то ерунду.
- Кикимер! Встать. Немедленно!
Но и это приказание осталось безо всякого внимания. Блэк задумчиво склонил голову набок, смеряя эльфа взглядом.
- Похоже, всё. Конечная станция.
- То есть? – немного напряжённо спросил Гарри. – Что с ним?
- Он сошёл с ума.
- Что?! – вздрогнул гриффиндорец.
- То. То же самое, если я правильно помню, произошло с родителями Долгопупса – Лестрейнджи и Долохов пытали их Круциатусом до тех пор, пока оба не сошли с ума.
- И они до сих пор в больнице святого Мунго… – прошептал Гарри, содрогнувшись. Он с омерзением посмотрел на свои руки и поспешно засунул палочку в карман. Бросив на домовика ещё взгляд, гриффиндорец снова вздрогнул и, помотав головой, отступил на шаг. После того, как Дамблдор рассказал о предательстве Кикимера, Гарри хотелось разорвать на клочки проклятую тварь... А сейчас, при виде того, как Блэк применяет Круциатус, в голове сами собой всплыли слова, брошенные Долоховым там, в Министерстве. Как надо формировать свои эмоции, чтобы это заклятие сработало как надо. Ещё никогда Гарри не желал так сильно причинить боль, как... (десять? двадцать? больше?) минут назад, увидев домовика-предателя. Но сейчас, когда боль и ярость схлынули, гриффиндорец невольно ужаснулся, услышав про сопоставление себя с Упивающимися.
- Поттер, хватит рефлексировать, – раздался спокойный голос Альтаира. Гарри вздрогнул от неожиданности и поднял взгляд на слизеринца, лицо которого не выражало почти никаких эмоций, кроме разве что тени усмешки. – Ты не нервная гуманистка. Эта мразь получила лишь то, что заслужила. Оставить бы его в таком виде, но смысла нет, никакой боли, кроме физической, он чувствовать уже не в состоянии. Да и мало ли на что способен спятивший домовой эльф. Отвернёшься или досмотришь до конца?
Гарри машинально обхватил себя руками и покачал головой.
- Нет... Если ты не против, я бы не...
- Тогда ты свободен, – печально усмехнулся Альтаир, снова поворачиваясь к домовику и поднимая палочку.
Гарри сделал ещё шаг назад, потом резко повернулся и зашагал прочь, прижимая пальцы к вискам. За спиной раздалось:
- Это тебе за Сириуса... Сектумсемпра!

* * *

Блэк вошёл в Общую гостиную Слизерина. При его появлении разговоры разом смолкли.
- Альтаир, – поднялась ему навстречу Блейз, – Драко ждёт тебя в своей спальне. Он хочет поговорить с тобой наедине.
- И я даже знаю, о чём, – сумрачно откликнулся Альтаир, шагая к комнате старосты. Он нажал на ручку двери и зашёл внутрь.
Драко сидел на своей кровати, сцепив руки. Он вскинул взгляд на вошедшего. Выражение серо-серебристых глаз было сложноопределяемым. В них были и боль, и стыд, и ненависть, и облегчение, и сочувствие.
Альтаир молча стоял у двери, затем подошёл и сел на стул.
- О чём ты хочешь со мной поговорить?
- Это правда? – ещё немного помолчав, спросил Малфой. – Папа в Азкабане?
- Я знаю не больше твоего. Меня оглушили до конца боя. Но если правда то, что мне рассказали, то, боюсь, уже да.
Костяшки на пальцах Драко, сжимавших колени, побелели.
- Значит, правда… Альтаир… скажи мне, ты…
- Я не принимал в этом никакого участия и даже не дрался с ним. Клянусь. Я непричастен к его пленению. И мне… мне очень жаль, Драко, поверь. Я не хотел этого.
Снова повисло молчание, которое на этот раз длилось дольше. Похоже, что Драко раздирали противоречивые чувства – то ли наброситься на того, кто сражался против стороны, на которой сражался отец в этом проклятом бою, то ли обнять лучшего друга, вернувшегося из этого боя живым и даже не очень пострадавшим. Наконец победило второе. Драко уткнулся в плечо Альтаира, и тот ощутил через рубашку горячую влагу слёз. Блэк осторожно обнял друга, горько вздохнув.
«И что за день сегодня… Все плачут».
Но, в отличие от остальных, Малфой сумел довольно быстро взять себя в руки и отодвинулся, поспешно промокая платком глаза.
- А Сириус… он действительно…
- Да, – хрипло ответил Альтаир. – Прошу, Драко, не надо. У меня и так ощущение, что от души оторвали кусок, оставив на его месте чёрную дыру.
- Будь проклята эта война! – с болью вскричал Драко, вскакивая на ноги и бессильно сжимая кулаки. – Будь она проклята… в целом и Волдеморт в частности! Ненавижу! Ненавижу! Сириус мёртв! Папа в Азкабане! И всё – из-за чего? Из-за того, что одному красноглазому ублюдку вздумалось захватить власть и показать всем, как надо правильно жить! Будь он проклят на веки вечные, этот… этот… изверг!
Вспышка ярости словно опустошила Малфоя, и он, тяжело дыша, снова опустился на кровать.
- Ненавижу, – снова прошептал он. – Ненавижу!
Альтаир был полностью с ним согласен, но не видел нужды повторять то, что и так было ясно. Свою ненависть сегодня он уже выплеснул, и теперь в душе была некая опустошённость – нет чувства, но нет и боли. Но надо было ещё кое-что сделать. Вечно скрывать сведения, полученные от Поттера, было нельзя – если они всплывут спустя несколько месяцев или, ещё хуже, лет, будет только больнее.
Выслушав о роли своего отца в событиях минувшей ночи, Драко промолчал. Он молчал минут пять, прежде чем наконец проговорил, глядя в пустоту:
- Ты винишь его?
- Нет. Он понятия не имел, чем всё это обернётся. А одного из истинных виновников я уже… уничтожил. На пару с Поттером.
- С Поттером я лично разберусь… – глаза Драко угрожающе блеснули. – А так, остальное… Сириуса больше нет. Папа неизвестно когда выберется и… выберется ли вообще. А это значит… нам надо ещё крепче держаться друг друга.
Впервые с момента пробуждения на глазах Блэка появились слёзы радости, а не печали. Вообще-то они были для него большой редкостью. Но сейчас, после разлома мира на «до» и «после», услышать подобные слова было… неоценимо.
Прошло несколько дней. «Ежедневный пророк» издал экстренный выпуск, целиком посвящённый возвращению Волдеморта. В Хогвартсе поселилась тревога, хотя всё же пока несильная. Многие ещё не успели в полной мере оценить всё значение этой новости, а окончание экзаменов сделало своё дело. До отъезда учеников на летние каникулы оставалось несколько дней, и большинство из них проводили время во дворе. Кто-то летал в своё удовольствие над стадионом, кто-то купался в озере…
Альтаир в эти дни нередко бродил по Хогвартсу в одиночку. Поначалу некоторые ученики пытались подойти к нему и расспросить о событиях в Министерстве, но, натыкаясь на ледяной взгляд серых глаз, поспешно закрывали рты и отступали. Это вполне устраивало Блэка. После той страшной ночи слишком ко многому надо было привыкнуть. Боль потери, почти невыносимая первые дни, начала притупляться, хотя Альтаир и понимал, что окончательно она перестанет его терзать ещё очень нескоро. Он догадывался, что общение с друзьями помогло бы ускорить этот процесс, но это неизбежно произошло бы за счёт «затирания» самой памяти о Сириусе свежими воспоминаниями и событиями. Сама мысль об этом заставляла неприятно вздрагивать. Из двух зол выбирают меньшее, и Блэк предпочитал бродить по Хогвартсу, подобно неприкаянному духу, и ждать, пока время само не окажет своё милосердное действие. Особенно он пристрастился к ночным прогулкам. До полнолуния оставались считанные дни. Когда Альтаир вспоминал о своих недавних мечтах и каждый раз словно заново с мучительной болью осознавал, что им уже не суждено сбыться, ему хотелось стонать от безысходности. Но он нашёл ещё одно лекарство. И этим лекарством он был обязан Сириусу – одна мысль об этом наполняла сердце тихой, нежной печалью.
В анимагическом облике душевные терзания действительно переносились легче. Они оставались, но делались не такими острыми, и это приносило облегчение. Альтаир каждую ночь проводил в поле и на опушке Запретного леса, от заката и до рассвета в обличие Ветронога подминая копытами траву. К тому же после этого утром тянуло свалиться в кровать и проспать без задних ног до следующей ночи – ну или хотя бы до полудня.

Но вскоре произошло то, что по-настоящему встряхнуло его и заставило отвлечься от «иппотерапии». Директор решил напоследок подарить ученикам ещё одну вылазку в Хогсмид. Впервые с середины третьего курса Альтаир не стал приглашать Гермиону. Его чувства не остыли, но словно отодвинулись в сторону. Сейчас у него не было желания приниматься за решение своих сердечных дел, и он попросту отказался от самой прогулки в Хогсмид, предпочтя вместо неё проваляться на своей кровати за задёрнутым балдахином до вечера и возвращения Драко и Блейз. Друг вошёл в спальню хмурый и задумчивый.
- Вьюжник? Что-то случилось?
Драко махнул палочкой в сторону двери, захлопывая её и накладывая чары против подслушивания.
- Волдеморт решил сделать Малфой-Манор своей новой штаб-квартирой… или, точнее, резиденцией. Раньше он использовал для этого дом своих предков по отцовской линии, но теперь там стало небезопасно.
- Так, – Альтаир сел на кровати. – И что это для тебя значит? Кстати, откуда ты вообще об этом узнал?
- Я связывался с мамой через камин в «Трёх мётлах». Из номера, конечно. И она мне сказала. Она очень напряжена по этому поводу.
- Не сомневаюсь…
- Вот именно. Правда, он вроде бы дал понять, что для моей семьи это честь, но ты и сам знаешь, какого я мнения об этой «чести».
- Это нельзя предотвратить?
- Как? Мы не можем закрыть Манор и выдерживать в нём осаду. Без папы, который удерживал Узы Защиты Манора, у нас нет никаких шансов.
- Перебирайтесь к нам, – решительно сказал Блэк. – У нас более чем достаточно места. Хватит и тебе, и твоей матери.
- И оставить Родовое Гнездо на разорение Лорду? Я очень благодарен тебе за твоё предложение, но я не могу так поступить – это было бы, по сути, предательством чести Рода.
- Да, ты прав… Но что же тогда делать? Неужели ты собираешься просто терпеть Волдеморта в своём доме?
- Я не знаю, – покачал головой Драко. – Пока не знаю. Мне надо подумать, а времени осталось очень мало. Для прямого противостояния у меня просто не хватит сил, а как иначе можно уберечь Манор, я себе не представляю… Мне надо хорошенько поразмыслить.
- Возьми тогда хотя бы мой перстень-портключ. Если станет совсем плохо, ты всегда сможешь сбежать к нам.
- И оставить маму одну с этим монстром? Ни за что.
- Дурацкая вообще штука этот перстень, – горько усмехнулся Альтаир. – Ты уже второй человек, которому я предлагаю им воспользоваться, и я второй раз слышу отказ под тем же предлогом – не могу оставить в беде близкого человека. А я не могу его использовать по той же самой причине! Будь я одиночкой, вещь была бы замечательной, а так… Ни самому не сбежать, ни другого кого не выручить. Переделать его на несколько человек разом, что ли… Чтобы хотя бы выбирать не надо было, кого спасти, а кого оставить.
- Да уж, это точно. Ладно, извини – я к себе пойду. – Драко послал извиняющуюся улыбку. – Там думается немного лучше, спокойнее…
- О чём разговор, – Блэк надел ботинки и встал с кровати, набрасывая на плечи мантию. – А я тогда пойду прогуляюсь. Наверное, буду на Астрономической, но если что – Карта в тумбочке.
- Хорошо, – согласно кивнул Малфой.
Альтаир вышел в коридор и стал подниматься наверх. Оказавшись в холле, он немного постоял на месте, раздумывая. На Астрономическую башню подниматься расхотелось, и Блэк направился на одну из открытых галерей. Оттуда можно было наблюдать заходящее солнце, а в минуты грусти и неизвестности будущего это помогает облегчить душу.
Он стоял, облокотившись на перила, и задумчиво смотрел на алеющий солнечный диск. Дул прохладный вечерний ветер. Сбоку послышались чьи-то лёгкие шаги, скорей всего, девичьи. Альтаир не стал поворачиваться, чтобы узнать, кто это. Едва ли его сейчас станет кто трогать – десять против одного, что просто пройдут мимо.
Но вместо этого шаги приблизились к нему и затихли меньше чем в паре ярдов. Блэк старательно изображал, что никого не слышит и не замечает, но внезапно ветер переменил направление и подул со стороны замка. Альтаир вздрогнул.
- Гермиона? – он обернулся.
Гриффиндорка улыбнулась ему. Видимо, к ветру она отнеслась серьёзней – на ней была лёгкая кофточка поверх обычной одежды.
- Как ты узнал, что это я?
- Мандариновый шампунь, духи с ароматом ландышей… Такое сочетание только у тебя.
Улыбка девушки стала изумлённо-уважительной.
- Да у тебя обоняние, как у оборотня. Наверное, это здорово.
- Только не на уроках зельеварения, – улыбнулся Альтаир. Гермиона тихо засмеялась.
- Да, пожалуй, ты прав.
Несколько минут оба молчали – Альтаир любовался ей, а она то поднимала смущённый взгляд на него, то отводила глаза в сторону, но не уходила. Наконец девушка глубоко вдохнула и решительно посмотрела в тёплые серые глаза.
- Альтаир… Я хочу тебе сказать…
- Я слушаю.
- Я… в общем… Скоро мы разъедемся на лето, но я хочу… я должна это сказать.
Блэк с вежливым любопытством поднял брови. Гермиона снова набрала воздуха в грудь.
- Ты мне нравишься.
Альтаир вздрогнул. Его глаза словно впились в неё, выискивая признаки неискренности и не находя их. Сердце гулко стучало в груди.
- Это… правда? Я… я действительно тебе нравлюсь?
- Да, – похоже, после первых слов продолжить ей было уже легче. – И уже довольно давно, должна признать. Ты мне действительно нравишься… очень нравишься. Но я… понимаешь, я… боюсь.
- Боишься? Но чего, Гермиона? Клянусь, я не причиню тебе вред! Я… просто неспособен на это!
- Я не этого боюсь, – качнула головой девушка. – Я боюсь своих чувств. Ты такой… шикарный. Популярный. Обаятельный. Ты действительно звезда, звезда Слизерина, а я ведь, в сущности, ничего особенного из себя не представляю. За тобой бегает половина женского населения Хогвартса, и я… я просто боюсь, что быстро надоем тебе и ты меня бросишь…
Альтаир не знал, плакать ему или смеяться.
- Гермиона, – позвал он, заставляя гриффиндорку вновь поднять взгляд. – Помнишь, что я сказал тебе там, в Министерстве? Я действительно люблю тебя. Ты лучшая девушка в мире, самая умная, красивая, добрая, понимающая… Мне не нужна никакая другая, будь она хоть вейлой. Если бы я хотел встречаться с кем-то ещё, я бы давным-давно сделал это. Ты права, девушки вокруг меня действительно вьются. Но я никогда не хотел быть с кем-то из них. Я просто не могу встречаться с другой. Я за эти годы сделал всё, что мог, чтобы привлечь твоё внимание…
- Ты всё делал не то, – с грустью ответила Гермиона. – Знаешь, всего несколько твоих искренних поступков оказались действенней, чем годы выпендрёжа. То, как ты повёл себя на кладбище при возрождении Волдеморта. Твоя помощь Гарри в этом году. Твоя помощь всему отряду Дамблдора. Наконец, то, как ты поступил в Министерстве…
- Я делал лишь то, что должен был, – тихо сказал Альтаир. – Не ради награды, а просто потому, что иначе было нельзя. Я не мог бросить Поттера, потому что тебе, Ремусу… Сириусу было бы очень больно, если бы он погиб. Я не мог оставить вас на растерзание этой Жабе, потому что меня тошнило от одного её вида, я уж молчу про её… скажем так, скрытые достоинства.
Гермиона невольно улыбнулась.
- И, наконец, я не мог сбежать без тебя. Может быть, то, что я сейчас скажу, покажется тебе просто… ну, патетикой, но поверь – мне легче умереть самому, чем оставить на гибель тебя. И это чистая правда.
- Я верю тебе. Я это поняла ещё там. Но дело не только в твоём… твоей храбрости и преданности. За этот учебный год я поняла, что вы, слизеринцы, по большому счёту почти не отличаетесь от нас. Во всяком случае, твоя компания… помнишь, как мы встретились осенью в Хогсмиде? Тот случай дал мне много пищи для размышлений. В общем… в общем, так или иначе, а ты мне нравишься, и очень даже нравишься. Но я не уверена…
- В чём?
- Во многом… Знаешь, там, в Министерстве, после того как тебя оглушило, у меня был небольшой разговор с твоей матерью.
- Да? – Альтаир помрачнел. – Ну и что она тебе сказала?
- Ничего страшного, – поспешила успокоить его Гермиона. – Хотя она, конечно, была недовольна тем, что ты… что ты выбрал меня, но в конечном итоге она сказала, что не против того, чтобы я стала твоей девушкой, но я не должна, по её выражению, морочить тебе голову и водить кругами, как рыбу на леске. Я тоже этого не хочу. И нам с тобой надо решить – сможем ли мы… быть вместе.
- Нам с тобой? – повторил Альтаир. Его глаза смеялись. Гермиона удивлённо взглянула на него, но тут же всё поняла и тоже улыбнулась, пусть и с некоторым смущением.
- Ты про ту фразу? Забудь. Давай считать, что её никогда не было – нет, что она полностью потеряла свою силу.
- С удовольствием. А что касается наших отношений… Скажи мне, чего ты от меня хочешь, и если это будет в моих силах, я это выполню.
- А чего ты хочешь от меня?
- Ничего. Просто оставайся собой, такой, какая ты есть. Ведь я полюбил тебя именно такой.
По лицу Гермионы разлился румянец смущения и удовольствия одновременно.
- Я не хочу тебя принуждать к чему-либо. Раньше я бы потребовала, чтобы ты бросил задирать Рона, но теперь… Я даже не знаю. Давай так: постарайся не сцепляться с ним без повода. Но если он сам к тебе полезет – я не буду против, если ты дашь ему укорот. А вообще… Знаешь что? Через несколько дней мы разъедемся на лето по домам. У нас будет два месяца для того, чтобы всё обдумать. Будем писать друг другу, отдохнём как следует и, когда снова приедем в Хогвартс… Если ничего не изменится, то, пожалуй, стоит попробовать. Встречаться.
- Я буду ждать. И если тебе неприятны мои… выступления…
- Не то чтобы неприятны, – поспешила уточнить девушка, – просто они меня временами смущают, особенно если направлены на моё, – она слегка хмыкнула, – прославление. Так что просто пореже запускай салюты рядом со мной, ладно? Во всех смыслах. А вообще, у тебя часто очень весёлые идеи встречаются. Мне это нравится.
- Правда?
- Ну конечно. Ладно, чего сейчас пытаться определить лимиты. Глупо, просто глупо. Давай до сентября, а там посмотрим? Я постараюсь не сковывать тебя, обещаю.
- Если чей поводок я и соглашусь на себе терпеть, так это твой, – улыбнулся Альтаир.
- Никогда не любила поводков и намордников. Ладно, Альтаир… доброй ночи. Увидимся.
- Увидимся, – кивнул Блэк. Девушка снова улыбнулась ему и пошла в замок. А он остался стоять, со счастливой улыбкой на губах провожая её взглядом. После того, как она скрылась из виду, Альтаир прислонился виском к деревянному столбику, подпиравшему крышу галереи, и снова посмотрел на садящееся солнце. Неизбывная тоска по Сириусу по-прежнему терзала его душу, но пустота в ней начала заполняться.
А вечером следующего дня Драко попросил подойти в его спальню и Блейз, и Альтаира. Пропустив их внутрь, он тщательно проверил чары от подслушивания и только после этого, облегчённо вздохнув, уселся на свою кровать.
- Сливочного пива?
- Не откажусь, – ответил Блэк. – По какому поводу такие предосторожности?
- По простому, – неожиданно ухмыльнулся Драко. – Я нашёл способ защититься от Лорда.
- Так, интересно… И?
Драко вздохнул.
- Я решил перейти на сторону Дамблдора. Только он обладает достаточной силой, чтобы надёжно защитить и меня, и маму. В общем, я сегодня переговорил с ним и с Северусом. Кстати, вы не поверите – он шпион Дамблдора среди Упивающихся!
- Да? – Альтаир задумчиво подпёр рукой подбородок. – Что ж, насколько мне известно, в прошлую войну, к её концу, он действительно был им. Значит, Северус, если можно так выразиться, опять принялся за старое. Ну и правильно, я так скажу. Ладно, ты с ними переговорил. И что?
- В общем, если коротко, то я воспользуюсь Узами Защиты Манора и просто выкину Волдеморта со всей его сворой из поместья, после чего полностью активирую защиту. Этого должно хватить, чтобы полностью положить конец притязаниям Лорда на Малфой-Манор.
- Но ты же ещё несовершеннолетний, – тревожно сказала Блейз. – Для того, чтобы воспользоваться магией Манора, надо владеть Родовой Магией, а к ней приобщаются только в семнадцать лет.
- Я знаю. Но Дамблдор заверяет, что в отсутствии Главы Рода с разрешения опекуна – то есть, в данном случае, моей матери, – даже несовершеннолетний наследник может воспользоваться магией Родового Гнезда. В общем, план такой: я отказываюсь служить Волдеморту и при помощи Уз Защиты выкидываю из Манора всех, кроме себя. Мама сразу же аппарирует в безопасное место, а на Манор будет наложено заклятие Доверия как дополнительная защита.
- Постой, постой, – поднял руку Блэк, – а что значит – откажешься служить Волдеморту? Он что, предлагал тебе это?
- Лично пока нет, но Северус сказал, что это неизбежно. Волдеморт хочет наказать моего отца за провал в Министерстве и для этого сначала примет меня в Упивающиеся Смертью, поручит какое-нибудь невыполнимое задание, а потом, после того, как я с ним не справлюсь, замучит меня до безумия.
Блейз в ужасе вскрикнула, прижимая ладонь ко рту. Альтаир крепко выругался.
- И вот, чтобы избежать этого печального для всех исхода, я просто вышвырну нашего красноглазого знакомого до того, как он поставит мне на руку Чёрную Метку, – Драко храбрился, но было видно, что на самом деле он более чем нервничает. – Знаю, это опасно. Но ведь другого выхода не остаётся, правда? Или так, или…
Он махнул рукой.
- В общем, если уж погибать, то как воин, а не как проштрафившийся слуга. Блейз, не вздумай реветь. Скорей всего, всё обойдётся.
Но вместо того, чтобы последовать совету, девушка, напротив, всхлипнула и крепко обняла брата.
- Драко… пожалуйста, будь осторожен! Если бы я могла быть с тобой…
- Даже и не думай, – последовал мгновенный ответ. – Во-первых, в Бразилии ты будешь в безопасности. Во-вторых, окажись ты в Маноре, мне придётся вышвыривать и тебя, а аппарировать ты ещё не умеешь. Ну и в-третьих, одному мне будет, уж извини, только легче – меньше поводов для волнения.
- Понимаю, – вздохнула Блейз. – Но всё равно, заклинаю, будь осторожен!
- Буду, сестрёнка, буду. Обещаю, – Драко тепло обнял её. – Не плачь. Я же Малфой. Справлюсь.
- Послушай, хоть сейчас-то мой аварийный портключ прихвати, – сказал Альтаир, снимая с пальца перстень. – Раз ты там в итоге один останешься, то он как раз в случае чего может пригодиться.
- Ну, пожалуй… пожалуй, ты прав. Спасибо.
- Не стоит благодарности. Мне только надо будет его на тебя перенастроить. Ну что ж, а пока – давайте-ка выпьем за удачу. Сдаётся мне, она тебе очень пригодится.

* * *

Такая «приятная» новость о том, что предстоит лучшему другу, основательно выбила Альтаира из колеи. Но, с другой стороны, в этом был и плюс – боль и тоска начали заглушаться новыми проблемами. На прощальном ужине Блэк сидел рядом с Малфоем, всеми силами, как и на протяжении всех прошедших с того разговора дней, пытаясь обеспечить ему ощущение, что он не один, и у него есть те, на кого он всегда может положиться. Кажется, получалось – во взгляде Драко чаще начала читаться надежда, чем страх. Традиционную речь Дамблдора оба просто прослушали, не видя в ней никакой нужды для себя. Всё, что мог сказать директор ученикам по случаю признания возвращения Волдеморта и уже открытому началу второй войны, было ясно и так.
Весь вечер Пенси крутилась возле Стервятников. Альтаир машинально подметил, что она явно постаралась принарядиться и вообще прихорошиться. Было немного интересно, что это с ней сталось. Не иначе как решила перейти в решительное наступление на Драко – то, что она питает к нему нежные чувства, не было секретом ни для кого на Слизерине. Но Альтаир даже не подозревал, насколько решительным будет это наступление. Похоже, неудачный пример Парвати Патил ничему не научил Пенси, а то и вдохновил.
Большая часть вещей была уже собрана, и слизеринцы просто сидели – кто в спальнях, кто в Общей гостиной, – и спокойно вели разговоры, перемежая их лёгким десертом. Блэк задумчиво попивал сливочное пиво, периодически перебрасываясь с Блейз рассуждениями о том, чем можно будет заняться этим летом. Драко, сидевший до того неподалёку, отправился к себе в спальню. Альтаир не обратил внимания, что вскоре туда же зашла и Пенси.
Понемногу сидящие в гостиной стали расходиться по спальням, диваны и кресла пустели. Отправилась в спальню и Блейз, пожелав Альтаиру доброй ночи. Тот рассеянно кивнул, с налётом лёгкой меланхолии наливая себе очередной бокал. Нет, напиваться сейчас у Блэка особой охоты не было, просто хотелось расслабиться и ненадолго забыть о своих печалях.
Но вскоре выяснилось, что расслабиться этим вечером решил не он один, и не только таким безобидным способом. Внезапно дверь спальни старосты распахнулась, и оттуда стрелой вылетел полуголый Драко, промчался по гостиной, не обращая ни на что внимания, и исчез в коридоре, ведущим к общим спальням и ванным. Блэк изумлённо проводил его взглядом. Было слышно, как хлопнула дверь и зашумел душ. Немного подумав и сочтя, что с Драко вроде пока ничего страшного, Альтаир осторожно заглянул в его спальню. Там на кровати, в окружении скомканного постельного белья, сидела обнажённая Пенси и в голос ревела. Завидев Блэка, она взвизгнула и натянула на себя одеяло по самые уши.
- Можешь не стараться, я всё равно до тебя не охотник. Что с Драко? Он вылетел в душ, словно от бешеного пса спасаясь.
Пенси ещё громче разразилась слезами.
- О… о… о-он меня не лю-ю-юбит!
- Логично.
- ЧТО?!
- Ой, прости, я не то хотел сказать. Просто ты же знаешь, он у нас любитель разнообразия. И ты уж извини, но я довольно-таки удивлён, что он вообще… ну… решил в последний день вдруг заняться с тобой сексом.
Пенси снова разрыдалась, а Альтаир, поняв, что здесь он ничего не добьётся, отправился в душ. Там он нашёл Драко, который весь дрожал под мощными струями воды. В помещении клубился пар.
- Дрей, как ты только здесь дышишь, – недовольно пробормотал Блэк, разгоняя рукой душные клубы. – Что случилось? Пенси так кошмарна в постели?
- Я у-уб-бью её, – простучал зубами Малфой.
- А что это вдруг как радикально? Только и делает, что оргазмы имитирует, причём некачественно?
- Эта тварь опоила меня п-приворотным зельем!
- Что?! – поразился Альтаир. – Ты уверен?
- Абс-солютно! П-по своей воле я б-бы с ней ни-никогда в постель не л-лёг! Да и п-потом, когда в-внезапно приходишь в себя и видишь, с кем ты и г-где… П-поверь, ош-шибка тут ис-сключена.
- Ну и ну… Кстати, – Альтаир коснулся пальцами воды и сразу же отдёрнул руку назад, шипя и усиленно размахивая пострадавшей конечностью. – Вьюжник, ты спятил?! Свариться пытаешься?!
- Лу-лучше свариться, ч-чем помнить ощущение её на теле! – Драко содрогнулся. – Ты иди, я п-постою…
- Да, отметили окончание учебного года, называется, – покачал головой Блэк. – Ладно, давай. Я схожу, заколдую её чем-нибудь эдаким.
- В-вдвойне только!
- Да хоть втройне, – фыркнул Альтаир, доставая из кармана палочку.
Но, увы, мозгов на то, чтобы вовремя убраться, Паркинсон всё же хватило. Так что на этот раз ей относительно повезло.
Следующий день для Драко выдался тоже не слишком удачным. Чтобы хоть как-то сбросить тяжёлый стресс, преследовавший его уже который день, и заодно отомстить за содействие пленению отца, он, прихватив Крэбба и Гойла, устроил засаду Поттеру. Первоначально предполагалось, что в ней будет участвовать и Блэк, но, учтя наметившееся резкое улучшение отношений между своим другом и его пассией, Драко согласился на то, чтобы Альтаир просто побыл в качестве резерва на случай непредвиденной ситуации.
И эта ситуация, как назло, состоялась – место для засады было неосмотрительно выбрано около купе, битком набитого ОДовцами. Альтаир спешно присоединился к схватке, но из-за двукратного численного превосходства противника без повреждений не удалось обойтись даже ему – к счастью, лёгких. А вот Драко, Винсу и Грегу досталось намного больше, поскольку главный удар обрушился именно на них.
- Альтаир! – на помощь подоспел Майлз. – Что слу…
- Живо за Блейз, – выдохнул Блэк, прислоняясь к стене и ощупывая левую руку. – Нужна помощь. Особенно Драко.
- Я мигом! – Блетчли умчался выполнять поручение. Долго ждать не пришлось – Блейз появилась меньше чем через минуту и, на мгновение застыв при виде сцены побоища, коротко, но ёмко выразила своё мнение об ОД.
- Надо было их всех Амбридж сдать, – прошипела она после этого, садясь на корточки и начиная расколдовывать Драко. – Зря ты тогда смилосердничал.
- Ну кто же знал, что так выйдет, – Блэк поморщился, накладывая целительные чары на свою руку, висевшую плетью. – Ничего, я их тоже прошерстил как следует. Вон МакМиллан вообще без сознания валяется. А Боунс придётся уши укорачивать раз в десять, причём я понятия не имею, как – контрзаклятия я так и не нашёл.
- Пустячок, а приятно. Ну, я ещё поговорю с Поттером! Герой магического мира, чтоб ему…
Своё обещание Блейз выполнила – ещё стоя в коридоре, Альтаир и Драко услышали у выхода из вагона:
- Что вы с ним сделали, Поттер, боггарта тебе в задницу?
- Так, Вьюжник, притормози, – Блэк аккуратно придержал продолжающего пошатываться друга. – Сейчас наша Пушистая будет коготки показывать. Слушаем концерт.
К большому сожалению обоих, насладиться в полной мере гладкостью выражений и богатством лексикона Блейз им не удалось – надолго создавать задержку у дверей было чревато новыми неприятностями. Да и друзья Поттера быстро его увели. Недовольная девушка подождала Драко и Альтаира на платформе, но всё же улыбнулась при виде уважительного выражения лица Блэка.
- А у тебя неплохо получилось.
- Спасибо. Ну, давайте – мне пора, мама ждёт, – Блейз обняла Альтаира и поцеловала брата в щёку. – Удачи, Дрей. Ветроног – счастливого лета. Пока!
- Мне тоже пора, – сосредоточенно произнёс Драко, помахав вслед сестре. – Вон меня тоже уже ждут, – он кивнул в сторону Нарциссы, терпеливо ждавшей сына, чтобы тот имел возможность нормально со всеми попрощаться.
- Вьюжник, береги себя, – в серых глазах плескалась тревога. – Всё произойдёт сегодня вечером?
- Да, скорее всего. Если всё пройдёт удачно, я сам свяжусь с тобой.
- Мерлин, я просто не усну до этого момента. Ладно, Драко – давай. Выражаясь грубо… – Альтаир понизил голос, бросив настороженный взгляд по сторонам, – надери Волдику задницу. Только не спрашивай, откуда я эту фразу взял.
Драко прыснул от смеха, напоследок крепко обнял друга и зашагал к матери. Альтаир махнул рукой на прощание и направился к своим родителям, подхватив чемодан. Бартемиус и Беллатриса радостно встретили сына и почти сразу же аппарировали с ним на площадь Гриммо.
Весь вечер Блэк не находил себе места, мечась по своей комнате туда-сюда, как тигр в клетке. С одной стороны, изводить себя дурными предположениями охоты у него не было, с другой же – тревожные мысли всё равно упорно лезли в голову. Наконец, уже незадолго перед началом третьего часа ночи, в дверь его комнаты постучали.
- Открыто! – Альтаир обернулся и застыл, увидев в дверном проёме весело улыбавшегося друга.
- Драко! Как ты?
- Всё отлично! – жизнерадостно воскликнул Малфой, шагая через порог. – Упивающиеся и Волдеморт вышвырнуты из поместья. Правда, эти уроды оказались большими любителями вандализма, так что поработать придётся изрядно. Мерлин, пары недель пробыть не успели, а загадили всё, что только можно! Ну ничего, теперь всё на лад пойдёт. Извини, что так долго – мне надо было дождаться, пока мама со мной из Франции свяжется, а ей надо было ещё у Дамблдора заклятие Доверия наложить...
Он плюхнулся на кровать, продолжая широко улыбаться.
- Но теперь, если ты, конечно, не против, я могу хоть до утра посидеть!
- Вьюжник, я не припомню, когда ещё видел тебя таким счастливым.
- Больше нет угрозы, Ветроног. Понимаешь? Нет! То есть где-то есть, но далеко и неопасно, во всяком случае, пока. А мой дом снова можно назвать домом. Это же… – Драко пожал плечами и засмеялся. – Просто прекрасно!
- Полностью с тобой согласен, – Альтаир уселся на кровать рядом с ним. Радость друга оказалась заразительна – Блэк тоже начал беззаботно улыбаться. – Значит, можно праздновать победу?
- Именно так! Ветроног, дружище, я и вправду давно не был так счастлив!
- В таком случае, Вьюжник – пусть это будет не в последний раз!