Снова больничные стены. Снова писк датчиков. Запах лекарств. Что, Дженнифер, скучала? Получай! Только вот главного человека из-за которого я тосковала по больницы, здесь не было. Меня привезли в «Медицинский центр Векснера» к доктору Шепарду, что наблюдал меня до того, как я оказалась в больнице «Святой Марии».
— Привет, Дженнифер, — улыбнулся он мне. — Как вижу, ты успела пройти через целое приключения в другой больнице, поставить кардиостимулятор, — врач продолжал листать мою медкарту. — Осталось выяснить, что заставило его хуже работать? — он вопрошающе посмотрел на меня.
Мама тоже смотрела на меня выжидающе.
Стоило почувствовать себя чуть лучше, после того как меня накололи целой кучей лекарств, как начался допрос. Могли бы подождать до утра, что ли. Нет, я понимала, что то что случилось это очень серьезно, и что для лучшего лечения им нужно знать правду, но вот только говорить всю правду было нельзя, иначе ждет меня домашний арест до того момента, как меня упекут либо в больницу, либо в какой-нибудь колледж на практичную и престижную профессию.
— Долго болтала по мобильному? Работала за компьютером? Ты падала? Ударялась? Может тебя кто-то ударил, или толкнул? — начал перечислять доктор Шепард, не дождавшись моего ответа.
— Толкнули, — тихо ответила я, чтобы хоть что-то ответить.
— Что?! Как?! — взмахнула руками мама на всю палату.
— Это случилось в школе. Совершенно случайно, — решила говорить правду, просто опуская подробности.
— Почему ты сразу не поехала домой?! Почему ты нам ничего не сказала?! — не давая вставить слово врачу, начала допрос мама.
— У меня ничего не болело и чувствовала я себя нормально, а потом вы так на меня накинулись! — фыркнула я пользуясь тактикой Александра Македонского «Лучшая защита — нападение».
Мама осеклась, наконец дав сказать врачу:
— Это, конечно, плохо, но сейчас в работе кардиостимулятора нет никаких нареканий, но я выпишу тебе поддерживающие лекарства. Не забывай их пить. Обещаешь? Это очень важно.
— Обещаю, — почувствовав себя неразумным ребенком, смутилась я.
Ни доктор Берк, ни, тем более, доктор Каллен, не позволяли себе общаться со мной, как с неразумной малолеткой. Хотя возможно и стоило.
— Доктор Шепард, в той больнице, где Дженнифер установили кардиостимулятор, нам сказали, что у нее очень слабая реакция на лекарства, — сказала мама. — Вы нам ничего такого не говорили. Возможно они ошиблись?
Доктор чуть нахмурился и поджал губы, словно не очень хотел отвечать на этот вопрос, но вопросительный взгляд моей матери сложно было игнорировать.
— У вашей дочери действительно низкая реакция воздействия на некоторые группы лекарств, — как-то очень обтекаемо ответил он. — Но я выпишу ей новое средство, настоящий прорыв в кардиологии.
Он начал объяснять моей матери разницу между старым и новым лекарством, а мне вся его речь очень напомнила рекламный слоган, но мама была им вполне довольна.
— Мы продержим тебя тут до обеда. Сделаем еще один тест, — обратился доктор Шепард уже ко мне. — И если данные теста будут в норме, то отпустим домой. Хорошо?
— Хорошо, — почувствовав себя попугаем, ответила я.
Раньше доктор Шепард меня так не раздражал. Высокий темноволосый врач был предметом воздыханий всех молодых мамочек в округе. Детский врач-кардиолог был суперзвездой этой больницы. Его симпатичное лицо часто можно было увидеть на каком-нибудь билборде, или даже по экрану ТВ. Он создал себе репутацию хорошего доктора и этакого волшебника в белом халате от которого дети не плачут, а улыбаются, ведь знают, что после болезненного укола последует вкусная конфетка и ласковое потрепывание по волосам. Но на меня, скорей всего, в силу возраста, уже не действовали такие методы. Наоборот, за всей этой улыбкой и добродушностью, мне казалось какая-то неискренность и искусственность и поэтому раздражала. Как только доктор вышел из палаты я быстро спросила у мамы:
— Почему вы привезли меня сюда?
— То есть? — не поняла она.
— Мистер Берк делал мне операцию и я думала…
— Мы с отцом решили, что тебе нужно вернуться к тому врачу, что следил за тобой ранее, — сказала мама, то что я и так знала.
— Но почему? — настаивала я.
— Потому что решил, что это будет для тебя лучше, — родительский авторитет в худшем своем проявлении.
— Но я уже не ребенок.
— Ты это доказала тем, что промолчала о том, что тебя толкнули и чуть было не умерла, — фыркнула мама. — Так что давай не будешь говорить о самостоятельности. Лучше отдыхай.
Я не стала спорить, понимая, насколько это бесполезно. При том потерпеть до утра не так сложно.

Утром меня действительно обследовали, и заключив, что ничего там угрожающего моей жизни нет, всунули волшебные таблетки от всего на свете, и выставили за дверь. Дома я воспользовалась своим положением, и так как я недавно выписалась из больницы, могла прятаться в своей комнате. Что было удивительно, никто меня не трогал, даже брат. Утром я буквально сбежала в школу.
— Куда ты пропала на целые два дня? — стоило мне ступить на порог класса накинулась на меня Матильда.
— Отдыхала в больнице, — села я за свою парту.
— Это после парковки? — сразу поняла Грей.
— Не беспокойся, уже все хорошо, — махнула я рукой.
После уроков Матильда подошла ко мне, игнорируя взгляд Кайла:
— Тебя подвести?
— Нет, — покачала я головой. — Думаю сегодня это не лучшая идея.
Матильда посмотрела на моего брата и понимающе кивнула:
— Увидимся.
Я же приготовилась к сорока минутам моего персонального ада, где демонами-истязателями были Кайл и его дружки.
— Привет, зомби, — поприветствовал меня брат и его дружки послушно заржали, когда я садилась в их машину.
— Даже если я — зомби, то тебе не стоит меня бояться, — фыркнула я. — У тебя мозги такие маленькие, что я просто умру с голоду. Мне по вкусу хотя бы те, что могут выучить таблицу умножения.
Дружки Кайла снова заржали, наблюдая, как лицо брата вытягивается от обиды.
— Хватит ржать! — зло рявкнул он. — Поехали уже, — толкнул он дружка на месте водителя.
Автомобиль неуверенно выехал на дорогу, а я уставилась в окно. В теле все еще чувствовалась ненормальная слабость и хотелось спать. Монотонность пейзажа погружала в подобие транса и даже глупые шутки и смех парней не мешали. В голове заиграла виолончель. Я на память вспоминала различные партии и кисть сама собой начинала движение. Резкая остановка, визг тормозов. я ухватилась за спинку переднего кресла, похвалив себя за то что пристегнулась, а то не миновать мне второго ушиба груди.
— Эй! Что за хрень, Кит?! — завопил кто-то из ребят, кому повезло меньше и приложился он сильнее.
— Я тут не причем! — воспылал негодованием Кит. — Это все вот эти психи, — он указал на дорогой автомобиль перегородивший нам дорогу.
Стоило ему это произнести, как со стороны перекрестка, который машина должна была пересекать сейчас, если бы нас не остановили, вылетел небольшой, но довольно тяжелый грузовичок. Водитель явно не слишком хорошо справлялся с нагруженной машиной.
— Стойте! — остановила я перебранку ребят. — Если бы нас сейчас не подрезали, то тот грузовик въехал бы в нас? — указала я пальцем в сторону удаляющегося грузовика.
Все затихли и в этой тишине, было слышно как кто-то нервно сглотнул. Я же холодея от страха, понимала, что удар пришелся бы как раз на ту сторону, где я сидела. Тем временем окно в автомобиле, что так вовремя перегородил нам дорогу чуть приоткрылось и из него выглянуло милое личико девушки, обрамленное темно-каштановыми волосами, что делали ее бледную кожу еще прозрачнее. Она посмотрела в нашу сторону, и мне почему-то показалось, что взглядом, среди всей этой толпы парней, она искала именно меня. А найдя, совершенно искренне улыбнулась и подмигнула. До того, как я успела сообразить, правда это так, или это лишь игра моего воображения, стекло автомобиля поднялось, а он сам, освободив нам путь, быстро и ловко свернул на тот самый поворот, с которого появился грузовик.
— Вы видели? Классная девчонка! — оценил кто-то из парней.
— Да, ладно какая-то она бледная, — фыркнул другой.
— И мелкая, — подтвердил третий.
— Похожа на эльфа, — вдруг сказала я и мурашки пошли по спине.
Неужели?
— Кит, мы доедем сегодня или нет? — Кайл снова толкнул сиденье водителя.
Автомобиль послушно завелся и на этот раз потихоньку, смотря во все зеркала и по сторонам, тронул с места.



— Привет, отец! — звонкий голос Элис, мелодичным колокольчиком пронесся по коридору больницы, заставив всех кто в нем был повернув голову в ее сторону.
Я улыбнулся и поспешил навстречу своей дочери до того, как она успела бы за несколько секунд преодолеть расстояния между нами в длину одного больничного коридора.
— Привет, Элис, — обнял я ее, только сейчас осознавая как соскучился по своим детям. — Почему не сообщила, что собираешься приехать?
— А я и не собиралась, сначала, — таинственно ответила дочь. — Просто так сложились обстоятельства.
Я нахмурился, прекрасно зная манеру провидицы говорить загадками:
— Что-то случилось, или случиться?
— Уже нет, — просияла Элис. — Все хорошо, — она замолчала на несколько секунд, — пока.
Покачал головой, прекрасно зная, что эта хитрюга никогда не скажет больше, чем захочет, но также зная, что никогда не будет молчать если мне, или кому-то другому из семьи угрожает опасность. Поэтому не стал настаивать на подробностях, позволяя Элис наслаждаться какой-то только ей известной историей.
— Ты приехала одна? — перевел я тему.
— Джаспер на улице. Я решила, что ему не стоит быть здесь, — она обвела взглядом стены больницы.
Я согласно кивнул, сдержанность Джаспера еще оставалась шаткой.
— Тебе тоже.
— Я справляюсь лучше, — насупилась Элис, заставив меня улыбнуться.
— Конечно, но давай все-таки не будем рисковать.
Сказав медсестре, что я не надолго, приобняв дочь за плечи вышел с ней на улицу.
— Как дела дома? — спросил я, пока мы шли к парковке.
— Скучно, — пожала плечами Элис. — Розали и Эммет заняты друг другом, как обычно.
Эдвард и Белла все еще путешествуют, на этот раз они уговорили родителей и отчима Беллы съездить с ними на горнолыжный курорт. Не волнуйся, погода там будет в основном пасмурная, а шапка, шарф и очки, помогут держать дополнительную маскировку, — предупредила она мои вопросы. — Белле хочется побыть как можно дольше с родителями до того…
Тут Элис замолчала, так как мы подошли к машине, возле которой стоял высокий блондин, при хорошем воображении можно было принять за моего младшего брата.
— Здравствуй, Джаспер, — пожал я руку названному сыну.
Тот сдержанно кивнул. Пожалуй из всех моих «детей» был самым отстраненным. К его обращению и к обращению Элис я не имел никакого отношения. Они сами нашли нас, точнее даже Элис нашла, и просто остались. Джаспер обращенный во время большой войны вампиров Юга. Был всего лишь на сто лет меня младше, и я не мог к этому мужчине относиться с искреннем отеческим чувством, как к тому же Эдварду, или Эммету, но уважал его, в первую очередь за его любовь к Элис, и каждодневную борьбу с собственной жаждой ради нее и себя.
— Вы можете поехать в дом, — я передал ключи Джасперу. — Я приеду через несколько часов.
— Хорошо, отец. Мы будем ждать тебя там, — уже наверняка зная все наперед, ответила Элис. — Поехали, милый, — встав на цыпочки, чтобы дотянуться она поцеловала Джаспера в щеку. Его губы тронула мимолетная улыбка, делая строгие и даже хищные черты его лица, нежнее. Джаспер, как истинный джентльмен открыл Элис дверцу, а потом уже сам сел за руль.
— До вечера, — попрощался я.
После чего автомобиль выехал с парковки.
— Кто это был, доктор Каллен? — спросила одна из медсестер, что видела как я выхожу с Элис из здания.
— Моя дочь, — коротко ответил я.
— Такая взрослая? — расширились глаза женщины от удивления.
— Приемная, — улыбнулся я, мысленно возвращаясь в тот вечер когда Дженнифер узнала, что у меня есть дети.
Дженнифер. Я надеялся, что у нее все хорошо. Доктор Берк не имел право рассказывать куда перевели его пациентку, но я и сам легко выяснил. Доктор Ричард Шепард, «Медицинский центр Векснера» — самая большая больница города и одна из самых больших во всем штате. Я мало что могу сказать о докторе Шепарде, но надеялся, что свою работу он получил не только за красивые глаза, которые то там, то тут мелькали в рекламе. И надеялся, что здоровье пациентов для него важнее, чем контракты с многочисленными фармацевтическими компаниями.
В любом случае я не хотел вмешиваться в жизнь Дженнифер Робертс и бередить ее своим появлением. Только один Господь знал каких усилий мне стоило не остановить машину и не плюнуть на все предостережения, прижать ее к своей груди, услышав ее тихие всхлипы в то утро у школы.
Не думать! Не думать об этом! — я на миг остановился, задержав дыхание. Будь я наверное младше, к примеру как Эдвард, я бы не выдержал и сорвался к ней, но я был старше, поэтому умел держать себя в руках, умел держать слово.
С работы, я как и обещал Элис с Джаспером вернулся вовремя. В доме горел свет, хотя мы спокойно могли обойтись и без него, но все же было в этом что-то согревающее, что-то заставляющее улыбаться и идти по дорожке к дому чуть быстрее, когда видишь ожидающий тебя в окнах свет.
— Здравствуй, отец, — Элис спускалась с лестницы со второго этажа, когда я вошел в дом.
— Здравствуй, — я уже стал подзабывать то ощущение, когда тебя встречают.
— Розали и Эммет звонили, — сообщила мне дочь.
— Наконец заметили, что нас нет, — пошутил, а может быть и нет, спускающийся, следом за Элис, Джаспер.
Я покачал головой, готовый поспорить, что эти двое тоже могут не замечать никого вокруг, когда находятся вдвоем. Из всех пар, что сложились в нашей семье, больше всего меня почему-то трогали именно они. Ни красавица Розали, холодная королева открывающая сердце только близким и веселый, добрый, но при этом по медвежьи сильный и в чем-то мудрый Эммет. Ни Эдвард с Беллой, боровшиеся за свою любовь с самой судьбой и вампирской природой. Не вызывали такого отклика в душе. Зная какой ад им обоим пришлось пережить вдали друг от друга. Зная каких демонов хранит Джаспер в своей душе и с какими сражается каждый день. У Элис не просто хватает мудрости и силы поддерживать его, а получается отогревать его своим теплом, своим знанием и верой в то что он справиться, просто справиться со своей жаждой, с голосами и чувствами своих прежних жертв, что остались в памяти, с чувством вины, только бы она была рядом. Взгляды понятные только им, прикосновения рук в немой поддержке. Выражения любви в самом настоящем ее смысле.
«Любовь долготерпима и милосердна, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится. Любовь не ропщет, не мыслит зла, она не ищет выгоду, и не бесчинствует. Любовь не радуется неправде, но сорадуется истине, и ведёт к свету. Любовь всё покрывает, и всегда, в любом проявлении — благословенна», — вспомнились мне строчки из Нового завета.
Джаспер улыбнулся, уловив мои эмоции. Прижал Элис к себе всем своим видом показывая, что не отпустит, та улыбнулась, как лисичка и одним ловким движением, практически неразличимым для человеческого глаза, вывернулась из его объятий, оказавшись у Джаспера на спине и совершенно детским, шкодливым движением взъерошила его волосы.
— Так, что говорят Розали с Эмметом? — спросил я.
— Искали нас, — пожала плечами Элис.
Она спустилась на пол, подошла ко мне, протягивая мне конверт. Я вздрогнул узнавая печать на конверте.
— Два дня пришло поздравление от них и подарок для новобрачных, а это подписано лично тебе, — объяснила Элис.
Открыв конверт я мгновенно узнал этот красивый, но с тем же самым немного небрежный почерк. Томирис.

Здравствуй, Карлайл. Я знаю, что ты помнишь меня, ибо память вампиров вечна, но не жду, что ты скучал по мне. Я никак не могла забыть нашу последнюю встречу, и наш последний разговор. Нет, я не скажу, что поменяла своё отношения к людям, но идея искусственной крови, запала мне в голову. Я занималась этим исследованием около двух веков, и могу сказать, что добилась кое-каких результатов, чем все же решила поделиться с тобой. Надеюсь, ты больше не держись на меня обиду. Если пожелаешь со мной связаться, то ты знаешь где меня искать.
С пожеланием всего наилучшего в творец вечности, тво…твой друг, Томирис.

Дальше шли всяческие химические формулы и расчеты.
— Что там, отец? — встала на цыпочки Элис, заглядывая мне через плечо.
— Привет из прошлого, — ответил я.
Элис нахмурилась, но подумав несколько минут, словно опять заглядывая в будущее, пожала плечами. Видимо будущее не особо сильно изменилось от этого знания. Я ещё раз посмотрел на письмо.
Томирис была царицей древнего царства, названия которого сложно найти в исторических книгах. Я никогда не спрашивал как она стала вампиром, а она никогда об этом не заговаривала. Мы сошлись на любви к поэзии средневековья и ее интересу к анатомии и биологии. Часами мы разговаривали. Я рассказывал ей о том, что успел узнать и чему успел научиться. Томирис была одной из тех вампиров, что спокойно принимала мой способ питания, не пытаясь переубедить меня в его неправильности. В какой-то момент между нами возникла симпатия, практически любовь. Я даже уговаривал уйти от Вольтури вслед за мной. Только вот ее собственное отношение к людям была далеко от человечного. Томирис воспринимала людей если ни как еду, то как скот. Я мог в чем-то понять это, так как во времена ее смертной жизни, большинство людей были безграмотными крестьянами, которые едва ли знали буквы и умели писать, мылись только в тёплые месяцы в ближайшей реке и все их радости и горести крутились вокруг совершенно простого, незамысловатого быта. Мы часто спорили с ней о том, что люди меняются, растут, становятся умнее, но даже признавая прогресс человечества в общем, она продолжала в частном относиться к людям не более, чем к стаду. На этом мы и разошлись. Я ушёл из Вольтури, понимая, что мне больше нечему учиться и не в силах больше наблюдать за гибелью невинных людей. Понимал, что никак не смогу повлиять на главенствующий клан вампиров, и решил искупать их зло своими делами. Спасением тех, кого смогу спасти как врач. Жизнь за жизнь.
— Отец, мы не будем задерживаться тут надолго, — сказала Элис. — Боюсь Эммет и Розали затоскуют без нас.
Я улыбнулся. Элис сложно было удержать на месте. Они с Джаспером объездили полмира. В любой уголок мира, что интересовал Элис, тут же вылетал наш частный лайнер.
— Куда ты собралась на этот раз? — спросил я.
— В Билокси.
— В Билокси? — удивился я.
Когда Эдвард расстался с Беллой и всей семье пришлось уехать из Форкса, Элис, благодаря своей встречи с охотником Джеймсом, узнала о своём прошлом. Она приехала в свой родной город, где у неё внезапно оказалась племянница. Элис не хотела ничем тревожить родственницу, но видимо что-то все-таки заставило ее изменить решение.
— Думаю случиться, что-то знаменательное в этом году, — улыбнулась Элис.
— Что ж я доверяю твоей интуиции, но эту ночь вы проведёте здесь? — спросил я.
— Да, — Элис села на диван, где не так давно сидела Дженнифер, и хитро прищурившись невзначай заметила:
— Правильно, что ты подарил ей заколку. Она ей очень идёт.
Я вздрогнул вспомнив тот эпизод в ванной да и весь тот вечер и ночь. Интересно много ещё сковывает моя провидица? И сколько из ее видений связано с Дженнифер?
Элис лишь невинно улыбнулась в ответ на мои невысказанные вопросы.
— Отец, а ты же раньше жил в этом городе, — вдруг спросила дочь. — Расскажи мне про это.
— Особо нечего рассказывать, — пожал я плечами — Это был небольшой город. Эдвард не так давно переродился и ещё не умел толком сдерживать свои порывы, хотя очень старался.
— Ты работал врачом?
Я кивнул.
— И однажды ты встретил ее? — в глазах Элис загорелись мечтательные огоньки.
А я понял, что после этой фразы уже в первую очень в голове возникает совсем не образ Эсми, незаметно для него ее сменила ее правнучка Дженнифер Робертс.
— Да, однажды я встретил ее, — вздохнул я.


Я крутила ручку в пальцах и не слушала, то что нам говорит преподаватель. Мои мысли возвращались к вчерашним событиям, к той аварии, что не случилась только благодаря Элис Каллен. Практически была уверена, что та девушка в машине была никем иным, как приемной дочерью доктора Каллена, но как она меня нашла? И зачем? А может это просто совпадение, или вовсе игра моего воображения.
— Мисс Робертс, я надеюсь вы там занимаетесь расчетом уравнения, что написано на доске? — миссис Питерс, стояла у моей парты, прекрасно видя, что никаким решением уравнения там не пахнет.
— Конечно, миссис Питерс, — уткнулась я в тетрадку, пытаясь сообразить ответ.
Учительница покачала головой, всем своим видом показывая как ей надоели безмозглые подростки, у которых в голове одни глупости. На перемене я первая подошла к Матильде:
— Можешь меня сегодня подвести домой?
— Могу, — пожала плечами она. — А вообще у меня идея получше, — улыбнулась Матильда и от этой улыбки у меня пошли мурашки по спине.
— Я…
— Подожди не отказывайся, — перебила меня она. — Будет весело.
— Хорошо, — согласилась я, не слишком надеясь на веселье. Скорее я его боялась.
Когда мы подъехали к уже знакомому мне клубу, мое беспокойство возросло, но решив, что вряд ли меня ждёт что-то опаснее вчерашней почти аварии, вошла в клуб. В отличие от моего первого посещения, сейчас в зале было намного больше народа. На сцене за музыкальными инструментами стояли трое парней, именно к ним и направились Сэм и Матильда.
— Дженни, знакомься эта наша группа «Утонувшие крокодилы»: Питер, Люк и Колин.
— Утонувшие кто?! — посмотрела я на ребят.
— Крокодилы, — пожал плечами Питер. — Прикольно же.
Я согласно кивнула, название действительно было необычным.
— Ты можешь сесть тут, — Матильда указала за один из столиков перед сценой, а сама забралась на сцену к ребятам и села за ударную установку. Сэм взял бас-гитару. Я и не знала, что они умеют играть, а тем более играют в собственной группе. Это был рок, альтернатива. Что-то с низкими басами и драйвовый мелодией, которая иногда переходила в мелодичную балладу. Обычно, я такую музыку не слушала, но тут то ли сыграла роль, то что это все игралось в живую, то ли просто так совпало, но мне понравилась песня, которую они сыграли. Потом следующую и ещё одну.
— Эй, давайте передохнём, — сказал Люк, — у меня пальцы устали.
— Вечно, ты жалуешься, — вздохнул Питер. — А это я глотку рву.
— Ладно тебе, — фыркнул Люк, спускаясь со сцены.
Остальные тоже разбрелись кто куда. Матильда подошла ко мне:
— Ну, как тебе?
— Зажигательно, — улыбнулась я. — И давно вы играете?
— Ребята уже около года, — кивнула Матильда в их сторону. — А я пришла к ним, где-то четыре месяца назад.
— Я и не знала, что ты умеешь на барабанах.
— Два года назад мне было очень скучно, а в гараже у соседа стояла забытая барабанная установка, — пожала Матильда плечами. — Вот я и попросила научить меня «стучать».
— Эй, смотрите, что я вчера сочинил, — сев прямо на сцену, взял гитару Питер, начав петь:

Шепчешь ли ты имя спасителя своего
В трудную минуту
И чувствуешь ли ты вину, если уж и привкус ее,
Напоминает жадность,
Тайный смысл, туманные намеки и злую волю,
И ты не можешь уже лежать неподвижно
Среди этого шума, дожидаясь, пока человек в окровавленном плаще и с рапирой…


Пропев, ещё несколько строк, песня оборвалась.
— А дальше я ещё не придумал, — вздохнул Питер.
— Моя жизнь — ничто, лишь карнавал тлена, — предложила я.
Питер и Матильда посмотрели на меня с удивлением.
— А неплохо звучит, — кивнул Питер. — Ты, пишешь стихи?
— Раньше не писала, — пожала я плечами.
— Стоит начать, — улыбнулся Питер. — Если что-то ещё придёт на ум, говори.
Я смущенно кивнула.
— Придёшь завтра на вечером на выступление? — спросил парень.
— Вряд ли, — пожала я плечами. — Я не уверена, что…
И замолчала, понимая как глупо и по-детски прозвучит, то, что мне не разрешают родители:
— Не уверена, что у меня получиться.
— Ну, не завтра, так в другой день, у нас выступление каждую неделю, — пожал плечами Питер. — Ну, что ребята, перерыв закончен? Погнали.
Все снова встали за инструменты. Репетиция длилась ещё три часа, и все это время я о нем и не задумывалась. Просто наслаждалась музыкой, общением с ребятами, которые оказались очень веселыми, начитанными и музыкальными. Питер и Люк учились в музыкальной академии, а Колин, Сэм, как и Матильда, были самоучками. Я расспрашивала парней об обучении, о том как насколько сложно там учиться. Как подать документы и ещё тысячу вопросов. Так что когда я появилась в дверях дома, меня снова ждали рассерженные родители, прям дежавю какое-то.
— Дженнифер, что тебе непонятно в словах «домашний арест»?! — сердито смотрел на меня отец.
— Может то что мне не десять лет и даже не шестнадцать?
— Но и не восемнадцать! — рявкнул отец. — Вот когда ты закончишь школу и уедешь учиться в колледж, то можешь играть в взрослую, а сейчас, будь добра, отдай свой мобильный и ключи от дома, — он протянул руку.
— Что?! — опешила я.
— Ты, слышала, — вторила отцу мать. — Теперь ты ездишь только в школу и из школы, и не сама, а либо с Кайлом, либо с кем-то из нас. Никаких задержалась! Никаких встреч с подругами! В конце-концов, твоя главная задача сдать экзамены.
Я слышала это все и не слушала. С каких пор родители решили, что могут со мной поступать как с ребёнком. Почувствовала как задыхаюсь от чувства несправедливости. Вытащив из кармана ключи и телефон я вложила их в ладонь отца.
— Иди, поужинай, — кивнула в сторону кухни мама.
— Нет! Обойдусь! — рыкнула я в ответ, поднимаясь по лестнице.
— Снова получила, — стоя в дверях своей комнаты, с издевкой покачал головой Кайл. — Как ты могла связаться с такой плохой компанией, сестренка.
— Заткнись, Кайл, — прошипела я, — Иначе я сломаю тебе и вторую ногу.
Брат хмыкнул, но предусмотрительно отступил от двери назад. Я же больше не посмотрев на него прошла в свою комнату. Грудь давило и дышать было тяжело. Открыв ящик тумбочки, я вытащила флакончик с таблетками, высыпала их на ладонь. Проглотив две белые капсулы я ощутила, как тяжесть немного отпустила. Переведя взгляд на письменный стол обнаружила там буклеты колледжей: там было все экономика, юриспруденция, туристический бизнес и даже специалист по рекламе, но ничего что хоть бы намеком говорило о творчестве и музыке. Ничего, что мои родители посчитали бы легкомысленным или неперспективным. Практичный выбор. Вот оно идеальное будущее их глазами, но не моими!
Я схватила буклеты и, смяв их в руках, со злостью выбросила в мусорное ведро. Взяв с полки блокнот, открыла чистую страницу:

«Моя жизнь — ничто, лишь карнавал тлена.
Это все игра, в которой нельзя потерпеть поражение».

Примечания: В тексте использованы слова песни Carnival of Rust группы Poets Of The Fall

Предыдущая глава