Track к рассказу

Второй шанс

Боль была какой-то притупленной.
Словно во сне.
Наверное, это и был сон.
И в нем я умирала.
И Смерть моя была странной.
Ее глаза были того же цвета, каким окрашено умирающее солнце, тяжелой тягучей массой сваливающееся за мутную полоску горизонта…
Кроваво-красные…

Не люблю просыпаться. Не люблю это мгновение, когда настойчивый, до тошноты привычный звук будильника врывается в уши и сотнями иголок впивается в барабанные перепонки.
Меня передергивает от него. Но я все же открываю глаза.

Медленно сползаю с постели и иду в ванную, шаркая онемевшими после сна ступнями. Зеваю. Протираю глаза от скопившейся в уголках глаз дряни. Чищу зубы, с силой размазывая мятную массу жесткими щетинками щетки. Заворожено наблюдаю за тем, как вспенившаяся масса покрывает губы, и ассоциативное мышление начинает работать в совершенно нелепом направлении, навевая мысли о бешенстве и летальном исходе этой странной болезни. Смываю всю эту глупость дурацким смешком и обильными глотками воды из прозрачного стакана с почти стершимся с его стенки героем из какого-то диснеевского мультика. Кажется, это был Плуто… Не помню.

Возвращаюсь в комнату и надеваю первые попавшиеся в шкафу вещи. Расчесываю волосы и подкрашиваю ресницы черной тушью.

- Бри! Завтрак на столе! – раздается снизу мамин голос. Я слышу в нем столько искреннего участия и ласки. Всегда удивлялась, как матери удается вести двойную жизнь и при этом себя не выдавать. Утром она – примерная мать, днем – чья-то страстная любовница, вечером – верная жена.

Да-а. Ей может позавидовать любая актриса.

Я хватаю сумку со школьными принадлежностями, запихиваю туда несколько тетрадей и пару учебников. Черт, кажется, я опять забыла сделать домашнее задание. Или все-таки сделала?

Плевать.

Неспешно спускаюсь по лестнице и вхожу в просторную кухню. За большим овальным столом уже сидит отец, одетый в привычный деловой костюм и туго затянутый галстук, прячущий свой треугольный «хвостик» в застегнутых полах пиджака. Волосы зачесаны, а взгляд быстро пробегает по черным вертлявым строчкам свежей газеты.

- Доброе утро, милая, - улыбается мама, целуя меня в лоб.

- Привет, ма, па, - отвечаю я, усаживаясь на стул и стаскивая с плеча сумку.

- Привет, дорогая, - задумчиво произносит отец, не отрывая взгляд от заинтересовавшей его колонки.

На самом деле, вряд ли в газете написано о чем-то слишком важном.

Все дело в моем отце. Точнее, в его патологическом стремлении быть таким, как все. Именно поэтому он закрывает глаза абсолютно на всё, что могло бы выделить его семью из общей массы клонированных ячеек общества «прогрессирующей с каждым годом Америки».

Мы трое, живущие в этом доме, называющие себя дружной и любящей семьей, знаем абсолютно все друг о друге.

Но продолжаем делать вид, что нам ничего не известно.

Как это все омерзительно, с какой стороны ни взгляни.

Я издаю какой-то фыркающий звук и встаю, не прикоснувшись к завтраку.

- Мне пора, - на ходу бросаю я, хватая сумку и оставляя на тарелке нетронутую яичницу с беконом. Даже это оказывается слишком примитивным.

- Бри, удачи в школе! Сегодня Хэллоуин, повеселись с друзьями, - воодушевленно кричит мне вслед мать.

- Пока, дочь, - доносится до моих ушей голос отца, не обремененный никакой эмоциональной нагрузкой.

- Угу, - киваю я, покидая стены опостылевшего дома.

Наконец-то.



- Бри, а как насчет секси-ведьмочки, или всадника без головы? – не унимается вот уже четвертую перемену Ривер, юлой крутясь вокруг меня. Ее бледно-голубые глаза, наполненные неизвестно откуда взявшимся энтузиазмом, кажется, вот-вот прожгут на моем лице дыру необъятных размеров. Я старательно прячу взгляд за учебником тригонометрии. Внезапно осознала, что сегодняшняя ее возбужденность, связанная с посещением старого заброшенного дома на окраине Сиэтла, раздражает все больше.

Еще в средней школе она своевольно назвалась моей подругой и с тех пор не отстает ни на шаг, пытаясь воспитать из меня «полноценного тинэйджера». Смутно представляю, что она подразумевала под этими словами, однако, на ее попытки ушло два года, а с мертвой точки она определенно так и не сдвинулась.

Я никогда не поощряла ее начинания.

- Ривер, - устало повторяю я, - все эти костюмы – полная чушь, прекрати.

Тут же над моей головой раздается мрачное сопение, угрожающее перерасти в истерику.

- Иногда я просто не знаю, как к тебе подступиться. Своим безразличием ты меня полностью обезоруживаешь! – вдруг с горечью произносит Ривер, садясь за парту и подпирая подбородок ладошками. – Бри, почему, ну, почему ты так отчаянно всему сопротивляешься? Почему жизнь тебя совсем не радует?

Когда Ривер говорит нечто подобное, я невольно перестаю считать ее пустоголовой болтушкой. Правда, это бывает крайне редко.

- Потому что все это не имеет смысла, - тихо произношу я несколько секунд спустя после того, как учитель входит в класс и начинает урок. Все сорок пять минут она кидает на меня двусмысленные взгляды, отлично понимая, что разговор на эту тему не получит своего продолжения.



Серый трехэтажный особняк мрачно приветствовал самую храбрую половину моего класса, стоящую у крыльца.

- Круто, да? - свистнув, протягивает Джонас, пиная тяжелым ботинком по отвалившейся от крыльца доске. Она с глухим стуком опускается на землю, обильно разбрызгивая вокруг себя труху и жирных личинок неизвестных насекомых. Люси и Надин, стоящие рядом с ним, испуганно вскрикивают и отскакивают в сторону. – Будьте осторожнее, кажется, крыльцо почти прогнило. Разбейтесь по парам, не отходите друг от друга далеко. Если понадобится помощь – сразу дайте знать.

Ривер с силой сжимает в объятиях мою ладонь и согласно кивает, уважительно глядя на Джонаса, осторожно ступающего в раззявленную пасть старого дома. Я следую за ним, радуясь единственной вещи – еще не скоро попаду домой. Только по этой причине пришлось согласиться на этот импровизированный поход.

Очутившись в густой темноте, вдруг понимаю, что нутро этого огромного особняка зарождает в голове слишком соответствующие обстановке мысли. В нос мгновенно ударяет запах плесени и застоявшейся воды. Откуда-то сверху доносится раздражающий звук падающих капель и смешивается с частым дыханием нервничающей рядом со мной Ривер. Хочется вырвать руку из ее цепких пальцев и заткнуть уши, но странное чувство в груди не позволяет этого сделать. Позади себя я ясно слышу шаги остальных ребят, их робкие, чуть испуганные возгласы и перешептывания.

- Бри, тут как-то… страшно, - совсем тихо произносит Ривер, но ее голосок на фоне мертвой тишины, царящей в доме, кажется необычно громким. Это кажется мне неправильным. Как будто наш приход нарушил нечто, что нельзя было беспокоить.

- Это твоя идея, - сухо отвечаю я ей, - так что не жалуйся.

- Да, но…

Ривер вдруг замолкает, по-детски вздыхая, а я продолжаю углубляться во мрак, на слух продвигаясь вслед за Джонасом.

- Эй, мы что, так и будем всю ночь блуждать в темноте? – недовольно спрашиваю я его. Слышу отчетливый смешок, эхом разнесшийся по коридору, который мы медленно преодолеваем.

- Неужели испугалась, Бри? – довольно произносит он. – На первом этаже безопасно, дыр в полу нет, днем я заходил сюда и все проверил. Скоро доберемся до гостиной, проводка там еще осталась цела, так что можно будет зажечь свет. Потерпи, трусиха.

Я невольно поджимаю губы.

- Заткнись, Джонас, может, кто-то тут чего-то и боится, но точно не я. – В ответ мне доносится его смех.

- Я боюсь, - пищит Ривер, еще крепче сжимая мою руку. – Так что, давайте поторопимся! Джонас, долго еще?

- Почти пришли, - все еще смеется он. Хорошо, что я не вижу в этот момент его ухмыляющейся физиономии.

Постепенно я вновь расслабляюсь. Правда, это длится лишь секунду…

Я резко застываю, крепко сжимая ладонь Ривер в своей руке. Ее дыхание обрывается, а затем возобновляется с новой силой.

- В чем дело, Бри? – испуганно спрашивает она, прижимаясь ко мне.

Я молчу.

Лишь усиленно пытаюсь расслышать в густой тьме хоть какой-нибудь звук, кроме дыхания Бри… И ничего. Абсолютная тишина. Даже звук капель исчез, словно кто-то услужливо закрутил кран до упора.

- Джонас, стой! – вдруг кричу я и не узнаю свой слишком взволнованный голос. – Подойди к нам.

- В чем дело? – недовольно спрашивает он. – Мы почти пришли, успокойся уже.

- Я не слышу… других ребят, - сдавленно произношу я, оглядываясь по сторонам. Но перед глазами лишь непроглядная, густая, почти ощутимая тьма. Ривер вздрагивает, услышав мои слова.

- Да брось, они, наверное, решили подшутить над нами, - непривычно гогочет Джонас, однако, я слышу, как в голос его проникают первые панические нотки. – Том! Зак! Эдриан! Надин! Эрика! Люси! Где вы, черт вас подери! Голову оторву, когда найду, мамой клянусь! – вдруг вспарывают давящую тишину его громкие выкрики. – Вылезайте, кому сказал! Живо! Это вам не…

Его голос вдруг резко обрывается. Я ясно слышу звуки недолгой борьбы, сопровождаемые глухими ударами и сдавленным мычанием Джонаса. Вдруг отчетливо понимаю, что все это уже не игра, не шутка, не праздник всех святых, черт бы их всех побрал.

Бежать. Сейчас же.

Вот только мозг отказывается выполнять команды, все тело наливается свинцом, каменеет, и я просто физически ощущаю, что не могу пошевелить даже рукой. Лишь глаза безрезультатно вглядываются во тьму, пытаются уловить малейшее движение. Слух обостряется настолько, что улавливает учащенное сердцебиение стоящей рядом со мной Ривер.

Ривер.

Всполох воспоминаний о ней заставляет меня двинуться с места.

- Бежим, - тихо шепчу я, разворачиваясь к выходу из особняка. Тяну за собой подругу, но она, словно статуя, продолжает стоять на месте, вглядываясь во тьму.

- Он же пошутил, они все пошутили, правда, Бри? – тонким дрожащим голоском спрашивает она меня. – Они ведь не умерли на самом деле, да? Они ведь живы? Бри? Бри? Бри! – она уже кричит, царапая мою кожу ногтями, но по-прежнему не двигается с места.

- Я не знаю! Мы все равно ничего не можем сейчас сделать! – кричу я, толкая ее к выходу. Вдруг с облегчением чувствую, как адреналин насыщает мою кровь до предела. – Двигайся, Ривер! Надо бежать отсюда! Ну же!

Я изо всех сил тяну ее за собой. Моя ладонь судорожно ощупывает облезшие на стенах обои, пока вдруг не соскальзывает, наткнувшись на что-то теплое. Я не вижу, что это, но ужасная мысль закрадывается в голову. Подношу руку к лицу и, вдохнув, мгновенно распознаю железистый запах крови. Это подстегивает меня еще больше.

Вдруг мгновенно захотелось жить.

Ривер плачет, уже не сдерживаясь. Я только крепче сжимаю ее руку, боясь потерять, выпустить и больше никогда не увидеть. Что-то страшное прячется в этом доме, и я не хочу знать, что именно. Просто хочу выбраться отсюда.

Все мысли мгновенно сменяются ступором, когда я ощущаю, как ладонь Ривер выскальзывает из моей руки. Чувствую, как ее ногти с силой взрезают мою кожу, оставляя в ней глубокие кровоточащие борозды. Оглушающий крик пронзает уши. Я застываю. Оборачиваюсь, тихо скуля. Не могу поверить. Не хочу верить!

- Ривер, - глупо шепчу я, баюкая левой рукой кровоточащую ладонь, - вернись. Ривер. Я все сделаю, что захочешь. Только вернись…

И в этот момент что-то в моей голове переключается. Я физически ощущаю, как легкий щелчок изменяет сознание, и его наполняет то, от чего я всегда добровольно отказывалась.

Я так хочу жить.

Не хочу умирать!

- Не хочу! – гневно кричу я сквозь слезы в густой мрак, окружающий меня со всех сторон. – Не Хочу Умирать! Не Хочу!

У Жизни или у Смерти я прошу – не знаю.

Я умоляю, потому что только теперь вдруг понимаю, что мне есть, что терять.

Что я даже не знаю жизни, и не готова вот так с ней расстаться.

Что я люблю своих родителей такими, какие они есть.

Что теперь, когда Смерть насильно выдрала из моего сердца Ривер, я поняла, как дорога она мне была, насколько глубоко проникла в мое сердце.

Я понимаю, что ХОЧУ ЖИТЬ.

Беззвучно плача, я пячусь к выходу, боясь того, что может появиться из темноты и убить. Но, не сделав и пары шагов, наталкиваюсь на что-то твердое. Оборачиваясь, понимаю, что передо мной стоит человек.

- Помогите, - шепчу я, окровавленными пальцами хватаясь за его куртку. Я даже не допускаю мысли, что должна бежать именно от него. – Помогите. Пожалуйста.

- Так ты хочешь получить второй шанс? – раздается над моей головой низкий мужской голос.

- Да, - всхлипываю я, зажмуривая глаза. – Да.

Чувствуя, как пугающе ледяные пальцы смыкаются на моем горле, словно тиски, я распахиваю веки и начинаю орать. Крик сам вырывается из глотки, словно только ждал подходящего случая. Пальцы, окружившие мою шею, напрягаются, и незнакомец с легкостью отбрасывает меня в сторону. Я впечатываюсь в стену и ощущаю, как с шипением выходит из легких воздух, царапая горло.

- Я подарю его тебе, - тихо произносит возникший надо мной человек.

- Кто ты? – почти теряя сознание, успеваю я задать мучающий меня вопрос. Ответом мне был шипящий смех.

- Добро пожаловать в новый мир, детка. Но придется потерпеть еще немного, так что...

В следующую секунду я чувствую, как нечто ледяное и острое вонзается в мое горло. Я пытаюсь кричать, но слышу лишь булькающие звуки.

Такой будет моя смерть? И не будет второго шанса? Не будет новой жизни Бри Таннер?

Нет.

- Нет!

Я сопротивляюсь. Сопротивляюсь Смерти. Сопротивляюсь этому огню, пожирающему мое тело. Потому что я не хочу умирать. Потому что я решила, что хочу жить.

Поэтому...

Дай мне второй шанс.