Ренесми

1
Я знала, что однажды он меня доведет. Черт его подери, но это не могло продолжаться вечно! Я давно, давно сходила по нему с ума, зная, что он никогда не станет воспринимать мою к нему любовь как нечто серьезное. Слишком много всего было в его жизни до меня. А еще был этот чертов импритинг. И жить рядом с ним, зная, что однажды он встретит ту, которая станет всей его жизнью, было невыносимо.
И я пробовала искать кого-то, кто мог бы заставить меня перестать смотреть на него. Но такого, кажется, не существовало на земле, по которой ходил Джейкоб. Мой Джейкоб.

2
- Как ты похожа на своего отца! – мелодичный голос вывел меня из оцепенения. Я вздрогнула и вскинула глаза на крышу дома. Мне еще не доводилось так близко видеть вампира. С того самого дня, запечатлевшегося в моих воспоминаниях. Но их-то я гнала прочь. Потому что лица стерлись давно. Оставались только звуки, голоса, движения. И бег – такой быстрый, такой пугающе стремительный бег прочь.
Она была совсем юной, когда ее создали. Невысокая, светловолосая, с подернутыми алой пеленой глазами, она смотрела на меня в упор, явно забавляясь моей реакции. Я знала одно – мне снова предстоит бег. Но Джейка не будет рядом.
- Кто ты? – спросила я, надеясь, что в моем голосе не звучит испуга.
- Ты и так знаешь, кто я. Мы уже встречались однажды.
Теперь я знала точно – она была среди тех, кто уничтожил мою семью. Джейкоб никогда не рассказывал мне о клане. Он никогда не пускал меня в эту часть своей жизни. Но, господи, я совершенно точно знала, что он продолжает ту битву по сей день. Волей судьбы и моей матери ему пришлось бежать, чтобы спасти меня. Но в действительности он все еще находился в том мучительном для него прошлом. И эти его частые исчезновения могли объясняться только одним – волк выходил охотиться.
Теперь же я испытывала дикий страх – я привыкла бояться их. Я всю жизнь их боялась.
- Так вот, - продолжала вампирша, - ты похожа на своего отца. И ты уникальная.
- Что ты хочешь? – спросила я, сглотнув.
- Не бойся. Я здесь не затем, чтобы убить тебя.
- Тогда что тебе нужно?
- Сказать правду.

3
Это было немыслимо. Но правда неумолимо обрушилась на нас, не жалея, но жаля, превращая нас в пепел и даруя надежду. Я не знаю, как бы жила, если бы всю жизнь эта надежда была со мной. Но еще больше, еще сильнее я боялась того, во что превратит эта правда Джейкоба. Когда-то давно он любил мою мать. Когда-то давно он сам говорил мне, что умер бы за нее. Немыслимо! Живы?
- Они не в клане, если это беспокоит вас, - тихо проговорила Джейн, глядя в глаза Джейкобу, - все гораздо проще. Вольтури забрали их с собой в обмен на вашу свободу.
- А остальные? – живо спросил Джейкоб. – Каллены, Денали, другие?
Джейн дернула плечиком и чуть заметно улыбнулась одними губами. Ответа не последовало. Все было предельно ясно.
Позднее, когда Джейн Вольтури была заперта в подвале (как будто это то, что могло ее удержать!), Джейк медленно сходил с ума на кухне. Я боялась его, такого. Если бы он просто надрался до потери пульса, было бы проще. Но он замер, глядя на то, как под чайником пляшет огонек конфорки. Таким его взгляд делался лишь тогда, когда ему было очень плохо. Я помнила этот взгляд из далекого, почти забытого детства. Он часами просиживал, схватившись за голову и устремив свои черные, как ночь, глаза в пространство – мимо меня. Но стоило мне коснуться его ладони и спросить: «Что, Джейк?», как он прижимал меня к себе крепко-крепко и тихонько отвечал: «Ничего, ничего, ничего». Насколько тогда все было проще!
Я тихонько приблизилась к нему. Он не шелохнулся.
- Ты долго еще будешь молчать? – спросила я.
- О чем говорить? – хрипло ответил Джейкоб.
Я пожала плечами и села возле него.
- Разве не о чем? Например, о том, что нам теперь делать.
- Тебе ничего, - живо отозвался Джейкоб, - ходить в школу, учиться и держаться подальше от своего баскетболиста. Во всяком случае, до тех пор, пока я не разыщу твоих родителей, и твой отец лично не проконтролирует твое поведение.
Я подавила в себе вспыхнувшее, было, возмущение и шутливо сказала:
- Мой папаша давно ничего не может проконтролировать. Иначе не очутился бы в заложниках Вольтури.
- Не смей так говорить о них! – вспыхнул Джейкоб. – Когда-то я клялся отдать за них жизнь. Но отдали они – за нас.
- Ты все еще любишь ее? – прямо спросила я.
- Кого? – казалось, он был искренно удивлен.
- Маму.
- Рехнулась? У меня никогда не было шансов. И поверь, дело совсем не в твоем отце.
Его слова принесли мне облегчение. Облегчение и решение.
- Если ты думаешь, что уедешь на сей раз в одиночестве, то ошибаешься. Я поеду с тобой. Это все еще мои родители.
Я готова была к вспышке гнева. Но той не последовало. Он долго изучающее всматривался в мое лицо, словно бы видел его впервые.
- Ты понимаешь, что это может быть ловушка? – спросил он. – Джейн так и не ответила, зачем рассказала нам правду. Вольтури могли просто решить добраться до тебя.
- Мне плевать. Я с тобой.
- Есть что-то, что заставит тебя передумать?
Я не ответила. Он перевел взгляд на окно, о которое бились снежинки. Рождество, о котором мы совсем забыли. Было что-то более важное. Рождение наших надежд. Возрождение наших душ.
- Можно я все-таки спрошу? – тихо проговорила я.
- Спрашивай.
- Ты ведь не запечатлен?
Он усмехнулся и посмотрел прямо в мои глаза.
- Зришь в корень, детка. Запечатлен и очень давно.
Что ж, Ренесми Каллен, теперь ты в полной мере знаешь, что такое горечь. Горечь поражения. На собственной шкуре. Ну и к черту!

4
Я стояла во дворе, сунув кулаки в карманы. Снег мелкими иголками вонзался в мое лицо, но мне давно было плевать на него. Всю жизнь я, кажется, только тем и занималась, что пыталась быть с ним до конца, владеть им, чувствовать, что он полностью принадлежит мне. Когда все изменилось? Когда я поняла, что это я принадлежу ему? Не вчера, не месяц, кажется, целую жизнь назад, хотя мне совсем немного лет. Но все зря. Все, все зря. Мне остается, молча, смотреть, как он будет отдаляться. И он не будет в этом виноват. Все этот проклятый импритинг, превращающий его в раба, отнимающий у него волю, его человеческую сущность. Что в нем осталось человеческого, кроме облика? Он всего лишь волк. Волк, потерявший свою стаю, но не лишившийся инстинктов.
А во мне человеческого оказалось больше… Жаль.
- Замерзнешь, - Джейкоб стоял за моей спиной. Сперва я почувствовала его запах, который обволакивал меня, согревал и заставлял гулко биться сердце – удивительно, но сердце мое было живым, и оно билось – и лишь потом услышала слова.
- Я никогда не мерзну, - отмахнулась я, - гены папочки.
- Но что-то же в тебе должно быть и от Беллы, - с улыбкой ответил он. Я не видела его улыбки, но знала, что он улыбается. До мельчайших деталей я представляла себе это его лицо… Чуть грустные глаза, чуть насмешливо сложившиеся губы. Он всегда был лучшим. Самым красивым, самым смелым, самым теплым.
- Теперь, зная, что они живы… - проговорила я, - я не чувствую себя счастливее. Я чувствую только злость и ненависть за те годы, когда их отняли у меня.
- Несси, - прошептал Джейкоб, - мы найдем их, клянусь.
- А потом? Вольтури убили всю семью, твою стаю. Неужели мы пощадим их?
- Мне все равно. Впервые я чувствую способность что-то изменить.
- А я боюсь перемен.
- Ты никогда не была трусихой. Даже ребенком. Помнишь, как ты вцепилась мне в шерсть на шее, когда мы бежали с той поляны, и шептала: «Быстрее, быстрее». Я был испуган сильнее тебя. В тебе всегда было это мужество. От Беллы.
- Вот мы и нашли, что у меня от нее, - усмехнулась я. Но, по правде сказать, мне совсем не хотелось говорить о ней. Я чувствовала, что к глазам подступают слезы. Я ненавидела себя а них. Я не была человеком, не была вампиром. Эта половинчатость приводила меня в бешенство, заставляла в полной мере ощутить собственную неполноценность. И из всех человеческих качеств я получила в наборе это трепыхающееся сердце и эту соленую влагу в глазах.
В один день изменилась вся моя жизнь. И я никогда больше не почувствую той прежней защищенности, которая необъяснимо появлялась рядом с Джейкобом – при мысли, что он никогда не покинет меня.
- Сегодня Рождество, - без всякой связи сказал он, - а мне нечего тебе подарить. Планировалось, что сегодня я выберу подарок.
- Ненавижу подарки из супермаркетов. Я собиралась подарить тебе ловца снов. Меня Сэт научил их плести.
Джейкоб крупно вздрогнул, и развернул меня лицом к себе.
- Ловцы снов отгоняют злых духов, но они никогда не помогали в жизни, - сказал он.
- Мой тебе бы помог.
- Почему?
- Неужели до сих пор не догадался?
И мне было все равно. Я почему-то решилась. Пусть будет, как будет. Я не знаю, на ком он запечатлен, я не знаю, сколько времени нам отпущено, я не знаю, погибну я завтра или буду спасена. Но я знала одно – я всю жизнь буду сожалеть, если не скажу ему.
- Кажется, догадываюсь, - он судорожно глотнул и впился в меня своим черным горячим взглядом. А я стала на цыпочки и все-таки дотянулась до его губ. И будь, что будет. Потому что это моя жизнь. Вся моя жизнь.

Конец