Я не знаю, как мне удалось закончить этот учебный год. Возможно, так получилось, потому что я все свободное время тратила на изучение дополнительного материала, возможно, потому что этого свободного времени у меня оказалось слишком много — баллы за экзаменационные тесты уверенно держались на том же уровне, что и год назад.

Алекс не приехал, поверив моей лживой истории о счастливом возвращении мужа в лоно семьи. Или моем возвращении. Это как посмотреть на нашу «размолвку» со стороны: Кевин уехал в неизвестном направлении, но ушла-то он него я.

Уже через неделю после того как Кев исчез, я вернулась в нашу квартиру. Опустевшее и хранившее множество воспоминаний жилище перестало быть уютным, перестало быть родным. Но оно мне помогало выжить без любимого, без вестей о Кевине.

Образы взъерошенного после сна мужа; его, сидящего возле компьютера; Кева с книгой в руках за столом на кухне... Они приносили боль, но в то же время давали мне силы жить дальше.

Я рассталась с мужем ради него. Не ради себя я все затеяла, не ради себя я все терпела. И поэтому изо дня в день я вставала и ходила на учебу, как ни в чем не бывало. Именно поэтому я продолжала улыбаться Адриане и Ричарду, чтобы они не волновались за мое самочувствие. Именно поэтому бумаги о разводе лежали не подписанными в верхнем ящике секретера моего отца.

Со временем боль не только не притуплялась, к ней лишь добавились новые волнения. Я не видела ни мужа, ни Эстель несколько месяцев. Неизвестность пугала.

Нет, она не выворачивала руки в безмолвных одиноких истериках, не останавливала мое сердце в страхе, что следующий день, следующее утро может стать последним для кого-то из моих любимых...

Что-то должно снова измениться в моей жизни...

Я понимала это слишком хорошо. В преддверии ненастья эта неизвестность просто нависла над моими близкими, надо мной. Оглушающе тихая, темная, выжидающая удобного времени, удобного случая или просто моей промашки.

Первым делом, вернувшись в Ирландию, я съехала из родительского дома. Я обрекла себя на одиночество этим летом, но нахмуренный взгляд отца и постоянно горькие вздохи матери сводили с ума.

Отвечать на их вопросы у меня не было ни возможности, ни сил. Просто не могла сказать вслух, что мы с Кевином больше не вместе и от этого мне больно. Я боялась, что таким образом я признаю перед ними, перед небом и перед самой собой, что выход, который предлагала Эстель... мог бы стать приемлемым.

Я сняла квартирку неподалеку от дома, в котором жили родители Кева. Он им звонил каждые три дня. Муж рассказывал, что с ним все в порядке, убеждал миссис Майлс, что он хорошо ест, здоров и просто путешествует. Только подробностей мне не рассказывали. Родители мужа просто не знали, как относится к тому, что я не вместе с их сыном, поэтому общались со мной очень осторожно.

А я каждый день приходила в их дом, чтобы узнать хоть какую-нибудь весточку о любимом, и получала один и тот же ответ: «Кевин звонил и передавал тебе, что с ним все хорошо».

Эта фраза обезоруживала. С одной стороны, мне говорили, что ничего страшного пока не произошло и Эстель пока не нашла его... или не соблазнила, если она рядом. С другой же, я так и не находила ответы на главные вопросы: «Где он? Что с ним? Почему не связывается со мной? Неужели он верит в то, что я разлюбила?»

«Он позвонит тебе, девочка», - твердила мама любимого, когда видела разочарование и боль в моих глазах, мягко подталкивая к двери. И я уходила в свою пустую обитель.

В обстановке моей съемной квартирки не было ни единого лишнего предмета мебели. Мама ругала меня за аскетизм, но я хотела быть готовой к визиту Эстель. Если все получиться точно так же, как и в прошлую встречу — чем меньше углов, тем лучше для моей головы и лица.

Свободное пространство я застелила мягкими коврами и танцевала. Без партнера, скорее всего, это смотрелось несколько глупо. Выступления для пар, которые мы разучивали с Алексом, явно не подходили мне одной. Зато это здорово отвлекало от размышлений.

Однажды вальс, под который мы кружили на междугороднем соревновании, сбился, и из динамиков, подключенных к компьютеру, полилась уже знакомая музыка. Та самая, что играла в вечер слишком странного, как я тогда думала, поведения мужа. Он говорил, он намекал, он делился тем, что уже прошло и никогда не вернется. Он уже все знал, но не сказал до конца...

Я долго потом искала в компьютере композицию неизвестного мне исполнителя. Не нашла. Провидение вновь меня наказало, посмеявшись над моими чувствами и вновь отдаляя любимого.

Сейчас я рассматривала фотокарточку, присланную Адрианой и Ричардом из кругосветного путешествия. В этом году парень закончил свое обучение, и, прежде чем начать свою трудовую деятельность, он решил побывать везде. Ади стала частью его жизни, и я нисколько не удивилась, когда он пригласил ее с собой.

Визгам и восхищениям подруги не было предела. Эта ненормальная скакала по моей квартирке, словно пятилетний ребенок, которого ведут в цирк. Мне ничего не оставалось, как только улыбаться, глядя на радость девушки. Я поверила Ричарду и со спокойной душой отпустила ее в их «предсвадебное» путешествие.

В данный момент они были где-то в Азии. По смазанным фотографиям было видно, как счастлива Ади, как влюблено смотрит на нее Ричард. У них все хорошо, им ничего не грозит. По крайней мере я себя в этом убеждала.

Ади посылала мне электронные письма, сбивчивые и восторженные. Зачастую Ричард добавлял пару строк от себя. Было приятно и очень мило с их стороны.

Когда зазвонил телефон, часы показывали около полуночи. Я удивленно рассматривала незнакомый номер и молилась, чтобы этот звонок был от Кевина. Он ведь обещал позвонить?

- Алло.

Я сорвалась на шепот. Волнение все-таки взяло надо мной верх.

- Привет, Кэм! - закричала в трубку Адриана, оглушая.
- Господи, Ади! Ну нельзя же так пугать! Ты хоть в курсе, сколько сейчас времени?
- Камилла Майлс! Прекрати выговаривать каждый раз, как я тебе звоню! - возмущенно проговорила Ади и громко засмеялась. - Ричард, прекрати! У меня теперь новый папочка, так что ты уходишь в отставку со своими нравоучениями.
- Да уж. Бабник будет тебя учить жизни...
- Он бывший бабник! Теперь он почти женатый парень, - счастливо сообщила подруга, продолжая смеяться.
- Он сделал тебе предложение! - улыбнулась я.
- Да! Это было что-то невероятное! Он у меня такой романтик!
- Я уже боюсь. Если ты говоришь романтик, значит, он сделал это во время полета с парашютом, - пошутила я.
- Прекрати ерничать! Похоже, отсутствие мужчин в твоей постели сделало тебя ворчливой, вредной и...
- Ади! - не дала я договорить подруге.
- Ах, да! Что я тебе звоню-то! Представляешь, я вчера видела Кевина.

Трубка упала на пол. Подруга что-то кричала. А я растеряно хлопала глазами, не зная, что делать. Собственно, вариантов было два: кинуться подбирать трубку с пола или сразу начать строить предположения о том, зачем моему мужу понадобилось уезжать так далеко от Великобритании, Ирландии... и меня.

Зачем? Почему? Что он делает?

- Ади, говори теперь по порядку: где ты его видела, с кем, как он выглядел...
- Камилла, он же тебе изменял!
- Да-да, - недовольно проворчала я. - И именно поэтому ты звонишь мне, чтобы сообщить о встрече с Кевом.
- Ладно-ладно. Не психуй, - пошла на попятную подруга. - Мы сидели с Ричардом в кафе. Ну, или как там это называется? - видимо, спросила подруга возлюбленного.
- Адриана, неважно! - в бессильной злобе зарычала я.
- Ну ладно. Прекрати так со мной разговаривать, иначе я вообще ничего тебе не буду рассказывать, - обиженно проговорила Ади.
- Адриана! - не выдержала я. - Я, конечно, понимаю, что твои надутые губки теперь действуют безотказно на парня, что рядом! Но ты никогда не была идиоткой, чтобы вести себя подобным образом! Прекрати, пожалуйста, - отчитала я подругу.
- Да. Прости. Это все солнце. Ричард, я сейчас.

Наконец-то в голосе Адрианы появились те самые нотки ума, твердости духа, которые я всегда ценила в ней. Подруга, видимо, вышла на улицу или балкон, потому что теперь в трубке слышались посторонние шумы и крики.

- Мы сидели в кафе под открытым небом. Кевин прошел мимо нас. Я окликнула его. Он, вздрогнув, обернулся. Он очень плох, Кэм. Глаза красные. Похудел. Кевин постоянно оборачивался, словно боялся чего-то или кого-то. Он сказал, чтобы мы не волновались. А еще он сказал, что любит тебя и понял, что ты в тот день сказала ему своим уходом. Дальше я не совсем поняла, что он имел в виду, но, если дословно, Кевин сказал: «Я ищу выход».
- Боже мой, Ади!

Слезы радости покатились по моим щекам. Он понял меня! Значит, еще не все потеряно! Я могу надеяться!

- Камилла, ты ведь понимаешь, что я больше не верю в сказочку про то, что он тебе изменял?
- Да... - выдохнула я.
- Когда я вернусь, ты больше не будешь меня обманывать, - серьезно сообщила мне подруга. - Вы с Кевином единственное светлое пятно в моей жизни после смерти матери и до появления Ричарда. Вы оба дороги мне. Я хочу вам помочь.
- Нам уже не поможешь, - зарыдала я, нажав на отбой.