Глава 15.

Несколько бесконечных минут я смотрел на спокойное лицо Катарины. Еще совсем недавно она была похожа на монстра, скалясь и сверкая безумными глазами, теперь же была в одном шаге от смерти. Надо же, как переменчива судьба и в тоже время банальна. Год назад умирал я, и Катарина спасла меня, теперь же это участь постигла ее и сейчас в моих руках жизнь любимой.
Я взял Катарину на руки и осторожно понес в сторону леса. Все смотрели на меня с жалостью и ужасом, лишь изредка бросая взгляд мне за спину, туда, где бились Корина и Иштван. Мне не было до них дела. Отчего-то я был уверен, что ведьма выиграет эту битву, даже не смотря на то, что ее брат был дампиром. Кто бы мог подумать, Иштван - и дампир. Ирик оказывается может хранить чужие секреты.
- Как Катарина? – тут же спросила меня Ида, едва я поравнялся с ней.
- Не знаю, - коротко бросил в ответ.
- Ее нужно увести отсюда и посмотреть, что с ней, - тут же продолжила она.
- Именно это я и хочу сделать, - ответил, не сбавляя шага.
Ида тронула меня за руку, заставляя посмотреть на нее.
- Хочешь, я пойду с тобой, Влад?
Грусть в ее глазах и искреннее участие в голосе, сделали мне лишь больнее.
- Нет, сестренка, я сам.
Она с готовностью кивнула, хотя было видно, как ей не хотелось отпускать меня одного. Но я не дал ей возможности начать переубеждать меня, а тут же поднялся в воздух. Прижимая Катарину к груди, словно ценный клад, я мчался в дом Ирика. Мне хватило десяти минут, чтобы оказаться там. Едва зашел в дом, тут же отнес девушку в комнату, которую колдун выделил мне, и уложил на кровать. Катарина издала звук в некотором роде похожий на стон. Я растерянно уставился на нее.
- Любимая моя…
Она не ответила и не открыла глаза. Я снова разозлился, принимаясь с ожесточением высвобождать ее от одежды. Две раны затянулись, но третья никак не хотела. Наверное, задет какой-нибудь орган. Я пожалел, что не взял с собой хотя бы Петра.
Оставив Катарину в футболке и джинсах, оголил место ранения и принялся осматривать рану. Она была ровной и глубокой. Не знаю, что делают в этом случае врачи, но у меня лишь одно лекарство на все времена – собственная кровь. Прокусив запястье, я уронил несколько капель на рану Катарины. Моя кровь тут же запенилась и зашипела, оставляя на коже ожог, хотя рана начинала заживать в тот же миг, едва капли достигли цели. Что-то тут не так. Прошло пару минут и от раны не осталось и следа. Веки Катарины затрепетали.
- Влад, - простонала она, и я тут же взял ее ледяную ладонь в свои руки.
Катарина открыла глаза и посмотрела на меня. Ее мутные зрачки были не подвижны, в них даже не отражался свет и это пугало.
- Влад, только не становись человеком, - проговорила она снова.
- Что? – я готов был услышать что угодно, только не это.
- Влад.
Она притронулась кончиками пальцев к моему лицу. Они были совсем ледяные и твердые, как камень.
- Не жертвуй собой ради меня.
- Что ты такое говоришь?!
Катарина вздохнула и прикрыла глаза. Ее голова медленно склонилась на бок, прерывистое и тяжелое дыхание вдруг стихло. Грудная клетка едва заметно вздымалась.
- Катарина! – позвал я, но она не ответила. – Катарина! Любимая моя, ты слышишь меня? Катарина!
Но она молчала, просто замерла, как спящая красавица. Меня захлестнуло отчаянье. Я положил ее голову себе на колени и не видящим взглядом уставился в окно. День клонился к вечеру, скоро придет ночь… Сколько мне сидеть так, ожидая, когда Катарина придет в себя, если вообще придет. А если она умет? Я посмотрел на ее спокойное лицо. Нет, только не это. Она будет жить, просто обязана жить! Поддавшись порыву, я принялся целовать ее холодное лицо. Сначала лоб, потом щеки, нос, подбородок и, наконец, губы, которые не ответили на мой поцелуй. Я укрыл Катарину одеялом и принялся укачивать ее, как младенца. Ее так давно не было в моих объятьях, что я уже начал отвыкать. Так давно не целовал ее губы, что забыл их истинный вкус. А теперь, когда все это у меня есть, Катарина может умереть в любой момент. Я еще сильнее прижал ее к себе. Нет, не позволю смерти придти сюда. Не может же она снова забрать мою любовь, как сделала это тогда, много-много лет назад, чтобы я снова ждал и считал дни, которые будут тянуться неделями и месяцами. Нет, это невозможно вынести еще раз. Чтобы я не говорил Катарине, я не смогу принять ее смерть и ждать, когда она снова переродиться. Всему приходит конец и ожиданию тоже.
Прошло много часов. Спустился вечер, потом пришла ночь, потом снова наступил рассвет, когда я крепко обнял Катарину и забылся коротким сном. Пробудившись, я ожидал, что она пришла в себя, но ничего не изменилось. Катарина была похожа на фарфоровую куклу, которая не двигалась и никак не подавала признаков жизни, разве что сердце тихо билось где-то в глубине груди.
В дверь постучали, и только сейчас я учуял, что все вернулись с битвы. В комнату заглянула Корина. Казалось, она еще больше постарела за эти сутки и выглядела измотанной.
- Как дела? – спросила она тихо, будто бы боялась разбудить Катарину.
- Я залечил ее раны, но она все еще не приходит в себя, - ответил ей.
Корина прошла в комнату и присела рядом, внимательно посмотрев на девушку в моих руках. В ее взгляде сквозила озабоченность. Она взяла Катарину за руку, замерев на некоторое время, а потом посмотрела на меня.
- Она не придет в себя, - проговорила ведьма. – Катя умирает.
Я дернулся, почти физически ощущая боль, которая в тот же миг накрыла душу, но потом взял себя в руки. Если Полукровка умирает, то она перерождается, значит, нет ничего страшного.
- Значит, скоро она очнется вампиром? – спросил я.
- Нет. Катя действительно умирает, совсем. Она не будет вампиром, она просто отправится на тот свет.
- Но как…
У меня не хватило слов, не нашлось мужества, спросить, почему, а главное, как так выходит. Она ведь Полукровка! Она должна переродиться и стать вампиром, а не умереть.
- Понимаю, Влад, - мягко продолжила Корина, - тебе сложно поверить, но я не вру. Ей вводили сыворотку, очень много и часто. Я сама видела, присутствовала при этом и ничего не могла сделать. Они приставили меня к Кате вроде конвоира...
- Почему ты не остановила их? – только и спросил я, не сводя глаз с умиротворенного лица девушки.
- Не знаю, - тихо отозвалась та, - не смогла видимо. Они были моей семьей, как я могла идти против них? Однажды я решилась, но это не привело ни к чему хорошему…
- Что же, теперь они не семья тебе? – грубо перебил ее.
- Они убиты, все до последнего.
Я поднял на нее лицо.
- Ты убила их?
- Да. Либо я, либо они. Я давно хотела избавиться от себе подобных. Если бы ты знал, Влад, как я ненавидела Иштвана! Он сломал мне жизнь…
- Мне нет дела до ваших семейных дел. Скажи, как спасти Катарину.
Ведьма задумалась.
- Способы наверняка есть, но так сразу их не вспомнишь. Нужно сказать Ирику.
Она поднялась и тут же вышла из комнаты, оставив меня в тишине. Я снова посмотрел на Катарину. Выражение ее лица не изменилось, хотя я видел, что черты лица начали заостряться. Недолго осталось.
Я прижался своим лбом к ее лбу. Господи, как я люблю ее! Она просила меня не становиться человеком, значит, она знала о моем намерении. Уж не Ирик ли ей рассказал. В ту же секунду колдун ураганом влетел в комнату и опустился у изголовья кровати. Он принялся трогать лоб Катарины, ее лицо, руки, живот, при этом пребывая совершенно не в себе.
- Этого не может быть… Скоты! Как могли они… - бормотал он.
Окончив осмотр и подумав пару минут, Ирик поднял на меня лицо.
- Влад, надежды почти нет.
Мне показалось, что его слова фильтруются через войлок, настолько плохо я вдруг стал их слышать. Надежды нет? И это я слышу от Ирика?
- Ты же колдун, чародей, черт возьми! – прошипел я. - Ты должен знать способ!
- Я могу спасать своей магией людей, но не Полукровок, дампиров, вампиров и прочее. У вас и без меня хватает сил, чтобы выжить. Прости, Влад, но есть вещи, которые мне не под силу.
Я беспомощно взглянул на Корину, которая замерла на пороге, словно следующий ее шаг может точно добить Катарину. Лицо старой ведьмы было встревожено, бледная и изможденная она пыталась собраться с духом и придумать нечто такое, что могло бы спасти Катарину.
- Корина, - позвал я бесцветным голосом, - неужели и тебе нечем утешить меня?
Она удрученно покачала головой.
- Я могу попытаться что-то придумать, Влад, но не обещаю, что это поможет Кэти.
Я перевел взгляд на умиротворенное лицо Катарины. Покоясь в моих объятиях, она казалась беззащитной и доверчивой, будто бы ждала этого момента долгие дни и месяцы, но вместо такой безвольной покорности я предпочел бы видеть ее упрямство и противоречивость, коими она славилась совсем недавно. Грустная усмешка тронула губы. Знаешь ли ты, милая, что умираешь? Что видишь ты там, на этой тонкой черте, разделяющей жизнь и смерть? Расскажи мне, Катарина, открой глаза и расскажи.
Впервые в жизни мне хотелось зарыдать. Я шел к ней долгие годы, обрел и снова потерял, потом потратил год на то, чтобы переступить через свою смертельную обиду и вновь обрести Катарину, но на короткий миг. Сколько у нас с ней сейчас времени?
Корина вдруг подошла ко мне и положила руку на плечо.
- Послушай, - тихо заговорила она, - я не могу и не хочу тебя обнадеживать, но сейчас вспомнила кое-что, что возможно спасет ее. Не спрашивай меня, Влад, не скажу, иначе не сбудется. Уж такой я человек – сначала сделаю, а уж потом поделюсь, боюсь напугать события. Я могу сейчас убить Катарину, чтобы она не мучилась, но могу и попытаться спасти. Если ты выберешь второе, то на это может уйти несколько дней, а то и недель. Не знаю, сколько она может еще прожить, но продлить ее агонию я могу. Но это будет жестоко, Влад, очень жестоко и бесчеловечно. Ее мучения будут адские, хоть мы с тобой никогда о них и не узнаем…
- Если у тебя есть возможность спасти Катарину, то зачем ты мне сейчас говоришь про эти страдания? – нетерпеливо перебил ее. – Катарина никак не покажет мне их, так не лучше ли нам просто не думать об этом, ведь в худшем случае она все равно умрет. Пусть это будет намного позже, чем планировали твои родственнички, но сейчас у меня хотя бы будет надежда.
Корина снисходительно мне улыбнулась.
- Тогда мы решили. Оставь меня на пару минут с ней.
Я колебался. Страх, что я могу уйти и потерять Катарину все никак не отпускал.
- Мне нужно совершить один ритуал, но его никто не должен видеть, - мягко проговорила та.
Я кивнул. Осторожно переложив Катарину на кровать, бросил на нее долгий запоминающий взгляд и вышел из комнаты. В коридоре мне встретилась Ив, которая по всей видимости спешила к Катарине.
- Это правда, что Кэти умирает? – срываясь на крик, спросила она.
- Правда, - был мой ответ.
- Но, как и почему? Она же Полукровка, уже не человек… ее нельзя убить. Влад, я не понимаю, почему так?
- Не все в мире бессмертно, Ив. Твоя семья не нашла другого более удачного плана, чтобы сломить меня, чем убить Катарину.
Девушка стояла и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Она мужественно сдерживала слезы, хотя я видел, насколько тяжело ей это дается. Несмотря на их размолвку с Катариной, Ив продолжала ее любить и надеялась на то, что они померяться.
- Как же теперь ты, Влад? – прошептала она.
Ивлина подалась порыву обнять меня, но остановилась на полпути. Мой угрюмый взгляд дал понять, что жалеть меня не стоит.
- Как-нибудь, - ответил я, хотя отчетливо понимал, что меня уже практически нет. Вся былая решимость, уверенность, храбрость и наглость улетучились. В один миг я обратился в тряпку, жалкого нытика, больно раненого в самое сердце. Если Корина не сможет спасти ее, то я совсем исчезну с лица земли. Ждать еще сто с лишним лет – небывалая роскошь, которую я просто не вынесу.
Дверь моей комнаты распахнулась, и Корина оказалась в коридоре.
- Можешь вернуться к ней, Влад, - сказала она, окинув меня и Ивлину усталым взглядом.
- Можно мне навестить Кэти? – подалась вперед Ив, но Корина цепко ухватила ее за руку.
- Нет, детка моя, у меня к тебе есть один важный разговор. Будем надеяться, что очень скоро ты сможешь навестить Катю, которая будет в сознании и вдали от всех угроз для ее жизни.
Взяв внучку под руку, старая ведьма повела ее к лестнице. Ив беспомощно оглянулась на меня, на что я лишь пожал плечами. На самом деле мне просто не хотелось успокаивать еще и ее. Мне самому было более чем паршиво, и хотелось бы насладиться этим гнетущим чувством в одиночестве.
Вернувшись в комнату, я несколько секунд постоял в ногах кровати, рассматривая мирно лежащую на покрывале Катарину. Она не изменила своей позы и выглядела больше мертвой, чем той, в ком еще теплилась жизнь. Я осторожно лег с ней рядом, будто бы боялся разбудить, и, опершись головой о руку, вгляделся в спокойное бледное лицо девушки. Кончиками пальцев свободной руки прикоснулся к ее щеке, она была прохладной, но все такой же мягкой. Очертив контур лица Катарины, я прижал указательный палец к ее сонной артерии, которая лениво, едва различимо пульсировала. Прижавшись губами к тонкой венки, я запечатлел на ней долгий поцелуй. Потом мои губы поднялись чуть выше, прижались к щеке, затем к неподвижным губам. Едва я поцеловал Катарину, ее рот слегка дрогнул, но она не ответила на поцелуй.
- Ты еще жива, милая, - прошептал я, - и ты меня чувствуешь! Только вернись ко мне, и я буду любить тебя сутками напролет.
Обняв Катарину, прижав ее к себе, я зарылся лицом в ее волосы и закрыл глаза.
За окном забрезжил рассвет, один из тех многих рассветов, которые мне пришлось встречать все следующие дни, и, засыпая каждый раз, я надеялся, что именно сегодня придет Корина и скажет, что нашла способ спасти Катарину. Но ничего не происходило. Я открывал глаза и видел пустую комнату, окутанную тишиной и холодным светом, льющимся с тяжелого серого неба. Иногда за окном шел снег и тогда нас с Катариной захватывал сумрак. Я устремлял бессмысленный взгляд в окно и рассматривал быстрый танец снежинок, рассказывая своей спящей красавице обо всем, что видел в эту минуту. Она оставалась равнодушна, лишь изредка двигая руками и ногами или размыкая губы, чтобы бросить в тишину какое-нибудь слово или бессвязную фразу – только так я еще мог узнать, что Катарина жива.
Несмотря на то, что обнимать ее и находиться в полной тишине, не слыша ее упрямых споров, казалось сплошной идиллией и истинным счастьем, день ото дня желание встретить ее противоречия становилось все крепче. Мне не нужна бесчувственная кукла, я не тот сказочный принц, который пройдет любые испытания, лишь бы найти свою принцессу и пробудить ее поцелуем; мне нужна была моя живая, взбалмошная Катарина. Сейчас я понимаю, что она всегда была противоречивой и упрямой, даже в той, в прошлой жизни. Истинная кокетка, гордая, но любящая всем сердцем. Я вспомнил, как в той своей смертной жизни мечтал жениться на ней и создать свой теплый уютный очаг, мечтал о детях, о семейном благополучии. Сейчас я уже и забыл, что значит быть человеком, но если бы Ирик в эту минуту предложил мне стать вновь смертным, и от этого решения зависела бы жизнь Катарины, то я бы, не раздумывая, согласился. Нет, мне не хотелось быть человеком, постоянно думать о том, что есть, во что одеваться, где найти хорошую работу, чтобы содержать семью, как ее не потерять (и семью и работу). Для меня это было тяжело и … чуждо. Вампиру ничего этого не надо: одежду легко можно украсть и не мучиться от голоса совести, еда мирно бродит по улицам и сама иногда дается в руки, деньги – так они вообще не нужны, так же как и дом, и работа. Это счастливая жизнь, когда ты можешь быть где угодно и когда угодно, зная, что ничего тебе за это не будет. Но я готов пожертвовать этим ради того, чтобы Катарина выжила и была рядом.
Посмотрел на нее и отметил новые перемены в лице. Кожа стала серого цвета, губы приобрели голубоватый оттенок, а щеки ввалились. Стало вдруг жутко от того, что Катарина медленно разлагается прямо на моих руках и скоро обратится в кости, обтянутые кожей, которые превратятся в прах.
- Знаешь ли ты, как я люблю тебя? – прошептал ей в самое ухо.
Она тихо простонала, но этого было достаточно, Катарина меня слышит. В этот самый момент в дверь постучали.
- Входите, - крикнул я и сел на кровати. Хоть за дверью стояли не Ирик с Кориной, а Ида, но мне хотелось верить, что она принесла мне хорошие новости.
- Без изменений? – спросила сестра, едва оказавшись в комнате.
Она не подошла к кровати и лишь мельком взглянула на Катарину. Шумно втянув ноздрями воздух, Ида поморщилась.
- Пахнет смертью.
Я инстинктивно бросил взгляд на Катарину.
- Она умирает, медленно, но умирает, - тихо проговорил в ответ. – Иногда мне кажется, что она борется, а иногда я вижу, что ошибаюсь на этот счет. Веришь или нет, но я даже не знаю, сколько уже дней прошло.
- Пять. – Ида с жалостью посмотрела на Катарину, на этот раз внимательно ее рассматривая. – Ты голоден. Сходи поешь, а я буду тут.
Да, голод мучил меня страшно и если бы не тяжело состояние Катарины, я бы давно вышел на охоту.
- Не переживай, я тут же примчусь за тобой, если будут какие-либо изменения, - слегка подбодрила Ида. – На тебя смотреть тошно.
- Ты как никто другой должна знать, что я через день впадаю в меланхолию и выгляжу примерно так же, как сейчас, - попытался пошутить я.
Ида прошла к кровати, села рядом и обняла меня.
- Это уже не меланхолия, - заговорила она, - это катастрофа. Ты теряешь ее, но ты любишь ее. Мне ли не знать, что это такое.
Я кивнул. Поцеловав сестру в щеку, поднялся на ноги и неспешно прошел к двери. От голода меня немного штормило, как заядлого пьяницу. У самой двери оглянулся на Иду и безмятежно покоящуюся на кровати Катарину, которая по сравнению с лиловым покрывалом выглядела просто изможденным, тонким приведением. Хватит ли у меня мужества пережить ее смерть во второй раз? Отвечать не стал. Взялся за ручку двери и потянул на себя, потом вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
Удивительно, но стало легче. Едва оказался на улице, со всех ног побежал куда глаза глядят. Мне нужна была эта разрядка, чтобы хоть немного придти в норму. Сил было мало, голод почти полностью завладел рассудком и я решил сегодня не быть особенным гурманом. Забрел в первую попавшуюся деревеньку и насытился тремя мужчинами, обычными рыбаками. Бедняги даже толком понять ничего не успели. Потом, повинуясь своей природе, углубился в лес и прошел несколько километров, наслаждаясь тишиной поздней осени. Там же мне встретился какой-то нерадивый браконьер, уже успевший высвободить из своего капкана лисицу. Им я тоже не побрезговал. Сытый и немного повеселевший я вернулся в дом Ирика спустя час после того, как ушел оттуда.
Едва поднявшись наверх, я увидел, что дверь в мою комнату раскрыта настежь. Все самые плохие мысли всколыхнулись в душе, и я со всех ног бросился туда. На середине комнаты стояли Ирик и Корина, Ида все так же сидела на краю кровати, Ивлина, немного отрешенная и сжавшаяся в комок, сидела на подоконнике, привалившись спиной к стеклу. Все они задумчиво взирали на Катарину.
- Что случилось? – спросил я, застыв на пороге.
Они в один момент обернулись ко мне. Несколько секунд мы молчали, глядя друг на друга.
- Влад, мы пришли воплотить то, что я задумала, - начала Корина, - но не уверена, что это тебя устроит.
Страх и паника разом ушли. Я готов принять все, что угодно, если это и правда спасет Катарину.
- Плевать на меня. Что ты задумала?
Корина неуверенно взглянула на Ирика, но тот обнадеживающе улыбнулся и внимательно посмотрел на меня.
- Помнишь, я предложил тебе стать человеком, чтобы быть рядом с Катей?
- Помню, но не вижу никакой связи.
- Подожди, не беги вперед скорого поезда, мой друг, я все тебе объясню. Может, присядешь?
- Это настолько может шокировать, что я свалюсь в обморок, как барышня?
- Кто тебя знает, - усмехнулся Ирик, - в последнее время ты заметно раскис.
Я хмыкнул и сложил руки на груди, приготовившись слушать.
- Как хочешь, - пожал плечами колдун. – Как ты знаешь, Влад, - начал через минуту он, - у нас у всех есть душа, которая заключена в сосуд, называемый телесной оболочкой. Когда человек умирает, душа покидает тело и начинает странствовать по миру, а то и вовсе отправляется прямиком к Богу за дальнейшими указаниями. То есть душа бессмертна, так?
- Хватит университетских лекций, ближе к делу, Ирик! – нетерпеливо перебил я.
- Успокойся, постарайся вникать в мои слова. Я говорю это все не потому, что хочу поразить тебя своими познаниями, а только потому, чтобы уберечь себя же от лишних вопросов, ибо времени мало. Так вот, знаешь ли ты, почему так происходит. Почему тело умирает, а душа странствует? Потому что телесные страдания всего лишь вытесняют душу, но не убивают ее. Вот сейчас твоя Катарина одной ногой уже в могиле. – Ирик предостерегающе вскинул руки. – Да-да, я не собираюсь щадить твои чувства, Влад, она и правда уже наполовину умерла. Но лишь ее тело, душа же отчаянно мечется внутри и ищет выход. Сейчас мы может спокойно и безболезненно переселить ее в другое тело, дать новую жизнь. На это у нас мало времени, но мы можем успеть, если ты согласен.

______________

Дорогие читатели, если такие имеются, кроме нескольких человек, что постоянно отписываются под главами или на форуме, а так же "кидают" спасибо в репутацию.
Сегодня на сайте появилась еще одна замечательная история от потрясающей Гали Коман (bastet), и называется она "Симфония для Поллианны". Приглашаю в читатели!)