Я очнулся в полной темноте. Это уже становится традицией. В голове было совершенно пусто. Как в холодильнике у Чарли. Странно, но вроде как ничего не болело. Я понимал, что для полного прояснения диспозиции моего тела в окружающем пространстве стоит открыть глаза. Это же поможет выяснить, помер я или все еще живой.

Вот только до этого я настойчиво попытался вспомнить, что со мной случилось, и как я умудрился очутиться в очередном обмороке. Но отдельные мысли весело позванивали в девственно чистом мозге, категорически не желая собраться в кучку и дать мне хоть какое-то представление о происходящем. Так. Меня зовут Эдвард Свон. Это я вспомнить могу. А значит, амнезия мне не грозит, это приятно. Где я могу сейчас находиться? В Лондоне? Нет, точно не в Лондоне, я помню, как уехал оттуда в краткосрочное тюремное заключения к папе в деревню. О, тогда в Форксе! Нет, стоп, из Форкса я тоже уехал. Но куда? Вот тут моя многострадальная память давала сбой в программе. Куда меня могло понести из этого крошки-городка? Может, я попер в лес и там упал в охотничью яму? Или меня покусал случайно оказавшийся неподалеку волк? Нет, волков не помню. Леса тоже. Ну же, Эдвард! Отчаянным усилием воли я собрал пару мыслишек воедино и заставил их пнуть ленивую память. Лас-Вегас! Точно. Накануне обморока я был в Лас-Вегасе. А что я тут делал? У меня и денег-то нет, чтобы в казино играть. Я ограбил банк? Черт! Неужели я ограбил банк?! Нет. Не мог я ограбить банк. С моим везением в нем бы оказались три-четыре ФБРовца с пистолетами и все местное отделение полиции. Чисто случайно, конечно. И прости-прощай, Эдвард. В лучшем случае друзья в полосочку, в худшем – деревянный макинтош. Не банк, в общем.

Меня это начало утомлять. Я сделал героическое усилие, мысли отчаянно скрипнули - и да! Яркой вспышкой в мозгу ко мне вернулись все потерянные воспоминания. Я скучал по вас, ребятки. Белла, Каллены, Лас-Вегас, склады, драка, оторванная рука в лоб, темнота…

Отлично. Память восстановилась. Но почему так тихо кругом? Будто в ответ на эту мысль, я начал слышать голоса. Вот только как-то очень издалека, будто я лежу в бассейне на самом дне, а на бортике кто-то танцует джайв под музыку Бритни Спирс. Странно все это. Таких обмороков у меня еще не бывало. Обычно все иначе – хоп, открыл глаза, и уже в теме.

Точно! Глаза. Нужно открыть глаза. Тогда пойму, ангелы ли это поют такими нервными голосами или же врачи психуют. Почему-то слегка переживая, я открыл глаза. Черт! Все равно темно! Ну все, точно умер! Этот метод меня еще ни разу не подводил! Но какого черта! Почему нет яркого света, тоннеля впереди и всей этой чертовщины, описанной в чертовой куче книжек! Стоп. Пора перестать чертыхаться. Господь этого не любит. А я все же тешу себя надеждой попасть в рай. Хотя с моим количеством потребленного алкоголя мне это ни черта… тьфу… прости Господи. Не светит, в общем. Но надежда же умирает последней. А, может, и переживает тетеньку с косой.

Погодите-ка. Если я уже по дороге в ад или в рай, то с какого перепугу я чувствую на веках тепло? При том, что все остальное тело будто онемело и не чувствует ровным счетом ничего.

И вдруг ко мне пришла она. Боль. Первой взорвалась голова. В нее будто воткнули диск с АС/DC и начали крутить на максимальной громкости без права на помилование. При этом сам диск тяжело проворачивался, заставляя бедный мозг крючиться. Потом я ощутил зверскую боль в руке. Ну, это уже было привычнее, с этим можно жить. Хотя все вместе это создавало такие непередаваемые ощущения, что я перестал строить из себя стоика и заорал со всей дури. Толща воды надо мной немедленно расступилась, впустив в себя звуки и голоса. Вот только вместо своего богатырского ора я услышал только мышиное попискивание.

- Эдвард, Эдвард, очнись! - я отчетливо услышал над собой голос Беллы. Увидеть ее золотистые глаза, к сожалению, не смог. Глаза были залиты какой-то липкой дрянью. К счастью, прохладная рука стерла с лица кровь. Черт, это была кровь? Ну и черт с ней. Так, я живой, уже можно чертыхаться.

- Белла, где кочевники? Ты как? – попытался прохрипеть я. Получилась, правда, какая-то неразбериха. Но Белла умница, все поняла.

- Да с нами все в порядке, мы отвезем тебя в больницу, - быстро протараторила она. Интересно, сколько же я был в бессознанке, если мы все еще тут, посреди пустыни. Я ощутил на лице палящие лучи солнца.

Белла будто прочла мои мысли. А говорила, что не умеет.

- Ты десять минут пролежал, - сообщила она обеспокоенным тоном. Всего-то? Я уж думал, пару суток.

Но тут, зараза, на меня опять опустилась какая-то пелена, и Белла исчезла…

Второй раз я очнулся уже в больнице. Смело распахнул глаза, обнаружил перед собой стандартную больничную палату и в ней ровным счетом никого! Вот молодцы. Сгрузили меня сюда, а сами сбежали! Я ж от любопытства помру!

Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что голова практически не болит. Рука тоже. В вену воткнула капельница, а я подключен к мониторам.

Но все-таки мне интересно, а где все? Пытаясь окончательно привести в порядок мысли, я пролежал в пустой белой палате неведомо сколько. Но, наконец, в двери показался врач. Смешной такой, маленький, румяный, кругленький, как мячик. Полная противоположность доктору Каллену.

- Очнулся! Вот и молодец, - проворковал милый доктор, подходя ко мне.

Я попытался поприветствовать мячик, но в горле пересохло, как в Сахаре накануне сезона дождей.

- Меня зовут мистер Боллз, - промурлыкал доктор и протянул мне стакан воды. Я жадно напился, чуть не захлебнувшись от смеха, осмыслив значение его фамилии. Надо же, какая подходящая.

- А где те, кто привез меня сюда? – наконец, смог проговорить я.

- Ваши сестры и брат? – улыбнулся доктор.

Ну да. Можно сказать и так. Сестры. Блин, я же по удостоверению личности Каллен. Забыл уже.

- Да-да, они! – нетерпеливо сказал я доктору, который, по-птичьи склонив голову на бок, очень приветливо мне улыбался.

- Они привезли вас под вечер, побыли здесь до утра, а потом уехали, - сообщил мистер Боллз, не снимая с лица дежурной улыбки. Что-то он начинает меня бесить.

- Так я пролежал без сознания всю ночь? – ужаснулся я.

- Да, юноша, всю ночь и полдня, - покачал головой доктор. – Вы прилично ушиблись головой. Мне сказали, на вас упало дерево?

Дерево! Ха. Ну и выдумщики мои Каллены.

- Ну да, дерево, - подтвердил я. – Дуб.

Доктор задумался. Вот черт! Не уверен я, что в Неваде растут дубы.

- Дуб, - задумчиво произнес мистер Боллз. – Ну да. Одним словом, у вас был рассечен лоб, но его мы зашили, шрама не останется, я надеюсь. И еще сломана рука. Но уже все в порядке, мы наложили вам гипс.

Только тут я заметил, что моя рука закована в гипс. Да, наблюдательный я, тут не отнимешь, что есть, то есть.

- Да, и еще сотрясение мозга, довольно сильное, - продолжил доктор и наставительно поднял палец. – Поэтому минимум две недели постельного режима!

Зараза! Опять запрут в четырех стенах. Ну за что ж мне такая невезуха, а? И где это Белла запропастилась?! Когда милый доктор ушел, велев мне поспать, меня одолел приступ уныния. Меня опять начали терзать мысли о том, что Белла меня не любит и прочая ерунда. Впрочем, где-то через час я вдруг бросил взгляд на окно и понял, что за ним яростно светит солнце! Ну да. Идиот я. Вампиры же не показываются на солнце, а иначе конец всей конспирации, да здравствуют отряды охотников на нечисть! С кольями и святой водой. Меня прямо попустило. Я откинулся на подушку и попытался поспать. Но вдруг чуть не подскочил. Чарли! Я не звонил ему уже два дня. Он точно решит, что меня сожрали змеи. Жалко его. Он же нервничает! А я тут валяюсь, как ненужный кусок гамбургера. И непонятно еще, что там в итоге случилось с кочевниками. Разобрали их Каллены по камешкам или этим коварным типам опять удалось ускользнуть.

Одним словом, закат солнца я встретил в весьма взвинченном состоянии. И так подпрыгивал на кровати, что медсестра в соблазнительно коротком халатике уже два раза пыталась уколоть мне успокоительное. Но я не дался. Согласился только на обезболивающее, потому что голова от нервов разболелась невыносимо.

С приходом темноты в палате, наконец-то объявились мои очаровательные вампиры. Белла в походном костюме – джинсах и рубашечке – мгновенно пленила мой взор. Я чуть не забыл, чего психовал целый день. Элис, Белла и Эммет ворвались ко мне с обеспокоенными лицами. Я, как мог, их успокоил. Мне помог чудный доктор, заверивший, что жить я точно буду. И, вероятно, долго. Если не буду провоцировать дубы. Юморист, блин.

Когда врач, наконец, удалился, я привалил Беллу сразу тонной вопросов: что с кочевниками, когда мы вернемся домой и нельзя ли позвонить Чарли.

- Я уже позвонил Чарли, у меня на телефоне остался его номер, - помахал трубкой Эммет.

- И что ты ему сказал? – взволнованно поинтересовался я.

- Пришлось сказать ему, что на тебя напал медведь, но ты почти в порядке, - ответил Эм. – Он захотел немедленно вылететь сюда, но я его отговорил. Пока, по крайней мере.

Медведь. Ага. Не уверен, что в этой пустыне они водятся. А на нападение бешеного суслика дыру во лбу не спишешь. Ладно, надеюсь, Чарли так же не силен в географии и зоологии, как и я. Но от этой информации мне стало полегче. Хотя Чарли же все равно нервничает.

- Так что с кочевниками? – повторил я вопрос. Белла, присевшая рядом со мной на кровать, не сводила с меня своих невозможных глаз. Погружаясь в их глубину, я чувствовал себя золотоискателем.

- С Джеймсом мы расправились, - тихо сказала Белла и провела прохладной рукой по моей голове.

- А Виктории удалось уйти, - негромко прорычал Эммет.

- Эдвард, ты прости меня, что я тебя зашибла, - сдавленно произнесла Элис. Она все это время стояла с виноватым лицом, а умный я только сейчас понял причину этого.

- Элис, милая, забудь, - махнул я рукой. – Ты тут совершенно не при чем. Это я сам попал под холодную руку!

- Мне нужно было смотреть, куда бросаю, - горестно простонала Элис.

Ближайшие пять минут я уговаривал Элис перестать мучиться от угрызений совести и начать жить. В конце концов, она поверила, что я не сержусь, и улыбнулась. В итоге Элис и Эммет откланялись, оставив нас с Беллой наедине. Не буду кривить душой, я был этому рад.

Белла все так же не сводила с меня глаз и молчала. Я ответил ей долгим взглядом. Я вдруг с ужасом представил, что мог ее потерять. Буквально вчера. Как быстро она успела занять самую большую, самую важную, самую почетную полочку в моей душе. Ту, без которой все остальные полочки, чувствую, посыплются, как карточный домик.

- Белла, я люблю тебя, - вырвалось из меня практически непроизвольно.

- И я тебя, - прошептала с улыбкой Белла и наклонилась ко мне. Я запустил руку в ее волосы, притянул к себе и нежно поцеловал. Я успел соскучиться по запаху фиалок, по ее удивительным губам, по копне ее упругих волос.

Спустя долгие минуты Белла отстранилась, встала и отошла от кровати на пару шагов.

- А теперь скажи мне, какого черта ты полез в пустыню один?! – вдруг нахмурилась Белла. – Ты же мог погибнуть!

- А так я бы дал тебе погибнуть! – сурово ответил я.

- Ну и пусть, - прошептала Белла. – Ведь это я втянула тебя во всю эту историю.
- Ведь знала же, знала, что бывает, если люди общаются с вампирами! – сердито воскликнула Белла и стукнула себя кулаком по руке. – Ты чуть не умер из-за этого.

Ну все. Этого моя больная психика уже выдержать не могла. Я расхохотался так, что приборы возмущенно запищали, а голова взорвалась болью. Я схватился за эту несчастную часть своего тела, но продолжал истерически смеяться. Белла заволновалась и позвала медсестру. Рыдая от смеха, я помахал рукой, что в порядке и попытался успокоиться. Через какое-то время мне это удалось.

- Белла, - простонал я, еле сдерживая приступ хохота. – Ну что ты порешь чушь! При чем тут ты, спрашивается? Ты же видела рентгены! Расслабься, я тебя умоляю. А то я умру от смеха. Мне вообще с такими задатками давно пора стать вампиром. Тогда у меня будет гораздо больше шансов выжить!

Белла все еще с обеспокоенным лицом опять присела

- Эдвард, не говори глупостей, - прошептала она. – Тебе не нужно быть вампиром.

Это меня почему-то покоробило. А потом я все понял и расстроился.

- Ну да, кто же захочет провести с таким, как я, вечность… - пробормотал я себе под нос. Но Белла, конечно, услышала.

- Эдвард, при чем тут это? – засмеялась она, а потом мягко поцеловала меня. – Я была бы рада провести с тобой вечность. Но вряд ли ты этого захочешь. Вечность – это дольше, чем тебе кажется. Но вампиром ты быть не должен.

- Это почему еще?

- Это проклятие, Эдвард, - твердо произнесла Белла.

Меня опять начал одолевать смех. Проклятие! Что ты знаешь о проклятиях, Белла! Полежала бы ты с мое по больничным койкам. Впрочем, ладно, не горит мне в вампиры-то. Жив пока и ладно.

Белла провела со мной еще пару часов, пока разъяренная медсестра таки не всадила в меня лошадиную дозу снотворного. Или лосиную. Потому что я проспал и почти весь следующий день. Проснувшись, я почувствовал себя значительно лучше и от мониторов меня наконец отключили. Встав с кровати, я понял, что головокружение пока никуда не делось, но решительно подкрался к окну, чтобы полюбоваться на закат.

С приходом темноты вернулись и Каллены.

- Увезите меня домой! – взмолился я.

- Тебя не выпишут в ближайшие три дня, - удивленно произнесла Белла.

- Да плевать! – взвился я. – Разве вы не слышали старую прибаутку, что дома и стены помогают!

Я и правда соскучился по своему спичечному коробку и старику-компьютеру. Да и за Чарли переживал.

- Отлежись еще пару дней, а потом поедем, - уговаривала меня Белла. Но я же, как осел. Если уж чего решил, даже морковкой не подкупишь.

Слушая наши долгие препирательства, Элис в конце концов усмехнулась.

- Белла, ну что я тебе говорила? Мы уедем сегодня, я это видела, - произнесла она и вручила мне пакет с новыми вещами. Старые во время операции «Буря в пустыне», видимо, окончательно пришли в негодность. Да, я буду скучать по вам, крокодиловые туфли.

Отбив меня у сопротивлявшегося доктора Боллза, Белла помогла мне выйти на улицу. В голове все еще был девятибалльный шторм, а рука предательски ныла, но я сильно хотел смыться из негостеприимного Вегаса. Зря я так сюда хотел!

На выходе из больницы я оторопело уставился на машину, в которой мы собирались ехать домой. На ней будто огромной бегущей строкой светилось «Я стою, как самолет». «Порш», прочитал я надпись. И вспомнил, как Томми на автосалоне с горящими глазами мне вещал, что это чуть не самые дорогие авто в мире.

- А ведь она, считай, твоя, - захохотал Эммет. – Куплена на твой джек-пот!

- Не надо мне таких подарков, - буркнул я. – Фишка была ваша, значит и машина ваша.

Да! Мы, Своны, бедные, но гордые. Как горные орлы.