Ритуал. Ночь правды
...

И Артем начал, не торопясь, перечислять:
- О'кей, Аяна. Что случилось с тобой на поляне? Что сказал тебе дед про будущее? Про меня и про тебя, я имею в виду. Почему ты прощалась так странно и почему совсем не удивилась моему приезду? Как будто планировала его заранее. Обрадовалась – да, непритворно. Но не удивилась.
Вот так! Со снайперской точностью прямо в сердце!
Давай, Аяна, назад дороги нет.
Я сглотнула и начала говорить. Тихо, обреченно. Без утайки. Отчаянно надеясь, что хватит сил досказать, не впав в новую истерику, меня уже тошнило от собственной слабости.
- Дед... Он меня ругал. Я выполнила ритуал почти правильно, вот только забыла о главном. Тогда, в детстве, у меня всё получалось без особого труда. Ещё бы, дед был рядом и следил, чтобы ничего страшного не случилось.
- Что же ты сделала не так? - тихо спросил Артем.
- Как бы понятнее объяснить... Вот ты водитель... Образно говоря... Я осознала, что меня учили только... Ну, только крутить руль. Сидя на коленях у деда. По ровной пустой дороге.
- А тут ты отважилась поехать сама?
- Да. Без тормозов. Не пристегнувшись. И сразу в городе, на полной скорости. У меня не было шансов вернуться. И я первым делом свалилась в кювет, насмерть перепугавшись этой несчастной Алисы.
- Да... Могу представить, - откликнулся Артем.
- Да! Ты можешь понять, ты тоже побывал там, хотя я считала это невозможным...
- Не отвлекайся.
- Я не отвлекаюсь! Я очень много про это думала!
- Малышка, пропусти часть, где ты рвешь волосы и посыпаешь голову пеплом, пожалуйста. Я понял, что ты считаешь себя виноватой в том, что случилось.
Я прикусила губу, зажмурившись и удерживая слезы. И ощутила солено-ржавый вкус крови.
- Ты не всё знаешь. Не знаешь, насколько я виновата. После моей смерти должна была умереть мама. А потом - ты. А иногда ещё и твоя мама. Из-за того, что я заварила эту кашу.
- Это будущее?
- Да. Не случившееся. Много вариантов. Только суть одна. На множестве путей: я, мама и ты. Но ты - не всегда, были дороги, на которых ты жил дальше.
Артем молчал, и я тоже остановилась, не решаясь продолжать.
- О'кей, я мог умереть, а мог и выжить. От чего это зависело? - нарушил парень молчание и ободряюще коснулся моей руки.
Успокаивает тебя? А ведь это ещё не всё...
- От многого. Дед вернул память и разум Алисе, она перестала тебя мучить. И хороших дорог для тебя стало больше, чем плохих.
- Но ты умирала, и никто другой не мог тебе помочь. Правильно?
- Да, - я вытерла глаза. – Дед увидел решение. Он сделал так, чтобы Алиса могла слышать меня. Сказал, что я могу... Нет, что ты можешь, если рискнешь... И показал, что изменилось в будущем...
- И что же?
Вот сейчас...
- Большая часть путей осталась прежней. На них ты не соглашался, или у тебя что-то не получалось. Умирала я, а за мной мама.
- Так... Ещё варианты?
Голос Артема был спокоен, я не могла понять, как он реагирует на всё это, а открыть глаза не решалась. Набравшись храбрости, я тихо продолжила:
- Иногда у тебя почти получалось. Но ты застревал, как и я.
- И это понятно, - согласился Артем. - Что дальше, я понял, не надо описывать.
- И всего в нескольких случаях ты возвращался. И даже не опаздывал спасти меня.
Я замолчала, не решаясь говорить дальше. У меня, наверное, бесконечный запас слез, потому что они снова потекли из-под закрытых век.
- Так именно этот вариант и реализовался же, правильно? - удивленно произнес Артем, явно не понимая, почему я плачу.
- Я не сказала «оставался в живых», Артем, я сказала «возвращался»! – со всхлипом вырвалось из меня. - Проведя ритуал, ты обрек себя на верную и близкую смерть! И не важно, спас меня при этом или нет!
Артем прижал меня к себе и я, хлюпая носом в его широкое плечо, сотрясалась, выплакивая муки выбора, который стоял передо мной тогда.
- Но погоди... Поясни... Почему я всё ещё живой? Что-то дед недосмотрел? Или тебе не показал? Аян... Ну ведь всё хорошо сейчас? Или вперед ничего не загадывать? Тогда давай гульнем на все деньги, а? Не дадим пропасть капиталу?
Я стукнула Артема кулаком, чтобы прекратил пытаться меня утешить или рассмешить.
- И ты выбрала себя и маму, пожертвовав мной, да? - решил помочь мне Артем со словами.
Я ненавидела себя. Мне хотелось исчезнуть и никогда не рождаться.
- Малыш, ты правильно выбрала. Две жизни по цене одной.
- Дурак! – я с воплем ударила Артема ещё раз, но тот почему-то улыбался.
- А почему я должен умереть? Ведь всё ещё должен?
Он сумасшедший!
- Ты отмечен, – прошептала я отчаянно. - Нельзя пройти тропу, попасть Туда и остаться прежним. Теперь любая случайность не в твою пользу. Упавшая сосулька, занос машины, пожар, что угодно. Безмолвие неохотно выпустило тебя, но всё ещё ждет...
- А тебя? Ты же бывала там ещё ребенком! Как дожила тогда до восемнадцати?
- Артем, не забывай, я из рода шаманов! По крови, телу и духу! И даже со мной бывало всякое, когда от дедушки забрали, - пробормотала я, глотая слезы. - Мама вроде тебе немножко рассказывала?
Артем задумался, вспоминая:
- Да. Было такое. Но ты же вот. Живая и почти здоровая...
И этот... невозможный человек!.. меня поцеловал?!
- Ну вот и я постараюсь избегать сосулек и водить машину аккуратно.
- Ты сумасшедший, - выдохнула я неуверенно, разглядывая лицо Артема.
Он не сердится.
И не ужасается! Я не могла взять в толк, почему парень ласково улыбается мне.
- Артем, почему ты... Я не понимаю... Ты совсем не злишься?
- Господи, за что?
- Но... Я же обманула тебя... Знала, что ты умрешь... Практически невозможно было... Наверняка погибнуть, страшно, мучительно, только крохотный шанс... - я растерянно бормотала, схватив Артема за руки, не веря, не видя льда в его глазах, не ощущая того, в чем была стопроцентно уверена, чего дико страшилась всё это время.
- Милая... Я догадывался, что это билет в одну сторону. Ты казнишься, что не предупредила меня через Алису об опасности? Не сказала, что я должен умереть, да и сейчас ещё могу в любой момент?
- Д-да, - заикаясь, подтвердила я.
Артем обнял меня, прижав к груди, и прошептал:
- Аян, мне не нужно было дополнительных предупреждений. Я был готов к смерти. Даже прикинул, как меня хоронить будут, в квартире напоследок прибрался, о долгах подумал. И отлично понимаю, что выжил чудом. Если честно, ты меня сейчас ни капли не поразила новостью, что Безносая мне до сих пор в затылок дышит. Я, кажется, это чувствовал. Чувствую. Как будто на каникулах, радуюсь каждому прожитому дню, но внутренне знаю: это всё ненадолго, календарь-то перелистывается...
Я слышала, как стучит сердце Артема.
Глубоко и ровно, может быть, чуть чаще обычного, он взволнован, но не особенно. Так спокойно рассуждает, что готов умереть?
Из-за меня! За меня! Ради меня! Мамочки... Почему я такая дура?.. Как получилось, что мы встретились?
Как ты только осмелилась тогда обратиться к нему? Не зная ничего, даже не подозревая...
Какой он замечательный, невероятный, неправдоподобный! Любимый!
- Теперь давай про порку.
...

***

Я вздрогнула, возвращаясь в реальность... Мужская рука, не торопясь, пропутешествовала под одеялом по моему телу и, задрав короткий халат, нежно погладила пострадавшее в тот день место. Я покраснела и спрятала лицо на груди Артема, отпихивая его руку.
- Э-эй... Малышка, посмотри на меня. Не смущайся. Как бы поздно уже. Ну-ка скажи вслух: «попа»!
Вместо этого я с большой неохотой отстранилась, садясь.
- Артем... Сейчас... Дай мне собраться. Это важно...
- Конечно, важно, - дурашливо подтвердил парень, но, поймав мой взгляд, посерьезнел, тоже сел в кровати, дотянулся до тумбочки и щелкнул выключателем лампы, зажигая свет.
Глубоко вдохнув, я почувствовала, как у меня пересохло горло. Говорить правду оказалось сложнее, чем скрывать.
- Я... Я спросила деда... Что можно... Чтобы ты остался жив, и мама и ...
- Всего-то выпороть тебя? Может, повторим для верности?
Я вздрогнула, не понимая появившегося выражения на его лице:
Он так злится?
Он что... серьезно?..
- Артем, пожалуйста, я...
И заторопилась, пытаясь объяснить:
- Дед... не говорил со мной. То есть говорил, но не словами. Мыслями, образами, видениями. Он ведь даже уже не человек... Я и в детстве не всегда понимала, что он от меня требует... В общем... В ответ на мою мольбу дед... поставил мне условие. Нет… даже не так... Я поняла, что это для нас единственный шанс. Вообще единственный, нет другого способа! Тебе нужно было со мной порвать. Нет, опять не так! Я поняла, что нам нужно расстаться, разойтись, и мне, лично мне требуется тебя отпустить! Совсем. Полностью. Не думать, не говорить, не писать. Короче, мы должны были расстаться сразу и как будто навсегда. Но сначала я должна была сделать очень больно тебе. Да, в награду за твой невероятный героизм, я должна была...
Не выдержав, я всхлипнула. Артем молчал, внимательно слушая меня. Никак не реагируя, сидя в кровати с каменным лицом, обхватив под одеялом колени руками. Сверля меня ледяными серыми глазами.
- А потом мне нужно было испытать боль самой, приняв её от тебя. В ответ. Быть готовой к этому. Не жалеть себя, выжечь свой страх. Очень сильную боль. Ты должен был... Прости, я помню, ты ненавидишь слово «должен». Но я сейчас говорю, как восприняла видения деда, понимаешь?
Мой голос дрожал. Мне очень хотелось взять Артема за руку. Казалось, что с каждым моим словом между нами снова ширится трещина, змеясь, разбегаясь в разные стороны, её края осыпаются, камни грохочут, обрушиваясь в бездонную пропасть!
- Ты фактически должен был захотеть меня убить. А я - предоставить тебе для этого возможность. Чтобы ты выплеснул на меня гнев, обиду и свою боль. Я поняла деда так.
- А зачем всё это... Не поняла? - вкрадчиво поинтересовался внимательно слушающий Артем.
Я сглотнула и провела языком по сухим губам:
- Тогда в твоей квартире... Ты помнишь мои слова?
- Не дословно, но да. Помню. Меня интересует, о чем ты тогда умолчала, - спокойно откликнулся парень.
Я замялась, а Артем приподнял мое лицо, вглядываясь при свете лампы в мои расширенные глаза:
- Аянк, вот только не соври сейчас...
И я послушно и честно ответила:
- Если бы я всё сделала правильно, не жалея себя, вынудив тебя... И потом устранилась, окончательно пропала из твоей жизни...
- То что тогда?
- То ты мог захотеть найти меня сам. Или не захотеть… главное, чтобы я не думала про это! Ни словами, ни сном, ни мыслью мне нельзя было влиять на тебя. Никак. Мне казалось, что этой поркой я должна рассчитаться с тобой, списать с себя долги и освободить тебя от своего присутствия. Как бы навсегда.
- А на самом деле?
- Не знаю, - всхлипнула я. - Сейчас уже не знаю! Я ошиблась, неправильно поняла деда. Истолковала по-своему... Артем, прости... Я... Я боялась, что ты меня бросишь, жутко боялась, что возненавидишь за...
- Хочешь знать, что ты сделала с моей точки зрения?
Я похолодела от его сумрачного голоса. Суженные зрачки убивали меня. Кожа на скулах Артема натянулась, черты лица заострились, губы плотно сжались.
Задрожав, я покорно кивнула.
- Аяна. Ты замечательно исполнила свою роль в тот день. Я долго размышлял, анализировал твой поступок. И терзался сомнениями. Не понимал, сознательно ли ты пошла на это? Сама ли решилась на такое? Или кто-то тебе подсказал сыграть добровольную жертву? Чтобы я в итоге почувствовал себя насильником, злодеем, садистом?
Я задохнулась, беспомощно открыв рот, не в силах ничего сказать.
- Ты говоришь, что хотела списать свой долг передо мной. Да, у тебя получилось. Но ты пошла дальше. Избив тебя, вывернувшись наизнанку, показав собственную черноту, потеряв самообладание, я получил свой собственный комплекс вины. Взвалил камень на свои плечи. И уже не мог перестать думать, вспоминать, ворошить в памяти всё, что нас связало. Всю боль и кровь. Разумеется, в итоге я понял: меня тянет сюда. К тебе. Чтобы как минимум спросить, этого ли ты добивалась?
Я покачала головой, не в силах ответить.
Нет! Совсем другого! Хотела как лучше!
А вот сейчас он действительно зол на тебя.
Но...
И совсем не за то, что ты не сказала ему об опасности.
Артем разозлился, что я...
Управляла им. Вынудила его. Ты же понимала это. Сделала осознанно.
Мне казалось, так будет лучше!
Для тебя.
Для нас с ним!
Так было проще.
Нет!
Ты вытерпела боль, и сочла, что именно так хотел наказать тебя дед?
Нет... Не знаю...
Ты сделала из Артема инструмент, навязала ему роль палача.
Я не думала, что...
Тебе казалось, что ему это даже понравится. Помнишь? А теперь он выглядит довольным?
Артем молчал. Ждал моих слов.
Я не верила в тебя, любимый! Прости! Несмотря на всё, что ты сделал для меня, на то, что влюбилась без памяти сама... Знала о твоей любви, видела и ощущала её... И не верила...
Снова захотелось убежать, спрятаться, только бы не видеть этих страшных глаз напротив. Я попыталась облизнуть потрескавшиеся распухшие губы.
Молчание ширилось.
Пока Артем вдруг не улыбнулся.
Чуть-чуть... Едва заметно... Самым краешком рта...
- Аянк, извини, мне надо в туалет. И пить хочу.
Я часто заморгала, ощутив, что судорожно, до боли в ногтях вцепилась в отворот халата.
Парень выбрался из-под одеяла, выпрямился, расправил плечи так, что я расслышала, как что-то хрустнуло в его спине. Я закусила губу, не в силах отвести взгляда от мужской фигуры. Краснея. Поджимая пальцы ног от напряжения, плотно сведя коленки, проводила Артема взглядом.
Мне тоже нужно! - всплыла в сознании паническая мысль.
Едва дождавшись, пока парень вернется в комнату, вся багровая от смущения я юркнула в заветную дверь и заперлась там, открыв кран над умывальником на полную. А когда, наскоро умывшись, торопливо вышла, то увидела, что Артема в номере нет.
Ну вот и всё... - бессильно подумала я.
Но тут же услышала приближающиеся шаги в длинном гулком гостиничном коридоре. Схватившись за отвороты халата, пряча голую шею, не помня себя, я рванула ручку на входной двери и встретилась глазами с удивленным взглядом Артема.
- Э...
И парень, не задумываясь, протянул мне одну из двух кружек с кипятком:
- Держи. Только осторожно, очень горячо.
Я машинально приняла её, обжигаясь, но не обращая на это внимания.
- Может, всё-таки дашь мне зайти? - Артем улыбнулся.
Как будто ничего не произошло!? Выглядит усталым, но спокойным?
Я молча отступила назад, парень щелкнул дверным замком и заторопился к журнальному столику.
- Садись, - кинул Артем мне, копаясь в рюкзаке и выкладывая на стол чайные пакетики.
- Черт...
- Что такое? - испуганно спросила я, вздрагивая.
- Шоколадка растаяла. Я вещи вплотную к батарее оставил, не подумал чего-то, - сообщил парень, облизывая испачканные пальцы. И улыбнулся вырвавшемуся у меня истерическому смешку.
Усаженная в кресло с горячим чаем в руках, разделив с Артемом несчастную липкую, растаявшую, потерявшую форму шоколадку, я немного расслабилась.
Парень, одетый в просторную черную футболку и шорты, сидел на кровати, поджав ноги. Молча, бесстрастно улыбаясь мне. Как Будда!
Да, только не пузатый. Сидит, поделившись теплом, позаботившись о твоем состоянии лучше тебя самой. Снова. Бескорыстно. Спокойно. Не говоря и не показывая, что ждет чего-то взамен. Даже когда Артем измучен, даже когда сердится на тебя, он...
Он снова закрылся! Он меня бережет? Бережет от себя, от своей злости!
Тебе это нравится?
Да... И в то же время... Это нечестно! Я хочу быть наравне!
Наравне или сильнее? Ты ведь сама решила беречь его чувства. Ради высоких целей, ради жизни Артема, правда?
Да! Но это же забота! Он тоже так делает! Это правильно и хорошо!
Отчасти. Только если забота не перерастает в постоянный контроль. Когда только ты решаешь, что нужно говорить, а что нет. Подобные умалчивания должны закончиться в тот момент, когда Артем заговорит с тобой открыто, потребует честности. Спроси его.
О чем?
О том, почему он сердится на тебя. Или сердился совсем недавно, сейчас по нему уже не понять. Ведь ты это почувствовала, да? Всё было непритворно, реально, серьезно. Это сейчас Артем спрятался, не желая показывать эмоции.
Я не могу... Не хочу... Не сейчас... Не вынесу его злости...
Вот видишь... Он это понимает, каким-то непостижимым образом чувствует... Но вы вернетесь к этому?
Да! Я поняла! Просто... позже... Сначала мне нужно разобраться в себе...
Мой разум прояснился, впервые за долгое время я вдруг смогла начать мыслить трезво и чётко. Восстанавливая в памяти события, перебирая собственные поступки. И во мне росло осознание повторяющейся раз за разом странности, ошибочности моих действий, словно у меня перед глазами всё время висела какая-то пелена, мешающая видеть, и лишь сейчас она, кажется, растаяла.
Я не могла понять, осознать, ответить – даже не Артему, а себе самой, – зачем выбирала именно такой путь из множества вариантов. Впервые задумалась об этом.
Почему ты сочла, что дед хотел от тебя унижения?
Порки! Физической боли и крови...
Почему ты решила, что это необходимо Артему?
Нет! Это было в большей степени нужно мне, я помню свои эмоции! Но зачем?
И во мне зародилось пока ещё смутное, неоформленное понимание... Всё время нашего общения с Артемом я подспудно ждала, что рано или поздно он поведет себя как...
...мой отец! Станет ругаться, кричать, брызгать слюной в гневе!
Это же нормально, да? Ведь так ВСЕ мужчины злятся, верно? Все, которых ты знала. Отец, дядя, физрук в школе... Дед не в счет, он совсем другой… Всё?
…Я всю жизнь училась скрывать свои истинные мысли от отца. Не попадаться ему на глаза лишний раз. Чтобы не огорчать. Не раздражать. Потому что не родилась мальчиком... Потому что я странная, некрасивая, неуклюжая, часто болею...
А ещё потому, что отец боялся деда и не выносил даже упоминания о нем.
Потому что не слушаю своего родителя, перечу ему, спорю до хрипоты, топая ногами...
Только в детстве. Потом ты выросла и замкнулась в себе. Став послушной. Внешне.
А ещё отец, вспылив, меня наказывал. Не то чтобы жестоко и не то чтобы совсем ни за что.
За дело, в общем-то, не без оснований.
Но унизительно. Ну и больно, конечно. Зато потом, после порки, отец долго ходил тихий, молчаливый, не цеплялся по пустякам, смотрел сквозь пальцы на мое поведение.
И ты этим пользовалась.
Да... Я пользовалась его чувством вины. Не нарочно, не задумываясь, просто считая это... справедливым? По мелочам же, ничего серьезного! И последний раз я получала ремнем уже очень давно.
Классе в седьмом? В шестом?
Я только сейчас осознала, что в любой критической ситуации упорно пыталась натянуть на Артема образ отца. А затем каждый раз по-детски изумлялась, что мой любимый – другой, ведет себя иначе, реагирует не так...
А ещё... Артем не только читает, кажется, мои мысли, но знает, чувствует меня лучше, чем я сама. Как дедушка в детстве...
И это пугало тебя.
Да! Мама всегда, всю жизнь боялась деда, а я любила его... Любила, но страшилась!
Не понимала, никогда не была уверена, что поступаю правильно в его глазах, не могла сообразить, как вести себя, чтобы заслужить одобрение, похвалу дедушки, которой жаждала всем своим маленьким детским сердцем.
Заметив, что кружка давно опустела, я поставила её на столик. Артем привалился спиной к стене и вроде бы дремал, но на тихий стук о столешницу немедленно открыл глаза.
- Легче стало? - поинтересовался парень.
Я кивнула, собираясь с мыслями.
- Артем, прости за молчание. Спасибо за твое бесконечное терпение. И за чай. И за всё.
- Ты что, уходить собираешься? - улыбка исчезла с губ парня.
- Нет... Если только не прогонишь, - вымученно улыбнулась я. - Просто говорю то, что думаю. Ты же так просил.
- Не прогоню, сиди, малышка... Тут не удобнее будет? - он хлопнул по кровати.
- Нет... Не сейчас. Лучше так, как есть. Ты всё ещё хочешь знать ответы?
- Ага. Осталось непонятным, что сказал тебе дед про нас в будущем и чья была идея с таким оригинальным подарком на прощание.
- Передать точные слова деда не могу. Не потому, что не хочу, я больше ничего не скрываю... А потому что дедушка... он теперь дух. В образе орла. И говорил со мной не словами. А я, как могла, пыталась его понять. И, кажется, вышло не очень правильно. Сочла, что он настаивает на моем телесном наказании. Решила, что да, я заслуживаю жестокой порки... Всё себе замечательно объяснила, поверила собственной версии. Даже тебя в ней убедила.
Артем хмыкнул, и, помявшись, вдруг спросил:
- А тебя до этого уже... В детстве?
- Конечно, - немного удивленно ответила я. - А тебя что, никогда?
- Нет... А тебя кто... мама?
- Ты что, отец, конечно! Мама всегда только утешала потом. Я её очень люблю, но... Она всего боится. Мирить, обнимать, жалеть - это да. Но защищать, спорить ради этого с отцом - никогда. А потом ещё Мелкая родилась, и маме совсем не до меня стало.
Артем потянулся ко мне и дотронулся до моей руки:
- Аянк, сочувствую...
- Да за что? - не поняла я. - У нас обычная семья, ничего трагичного! Ну, прилетало мне ремнем, последний раз лет в двенадцать, за вранье досталось. Чего такого-то? И вообще, не сбивай, а то я мысль потеряла... - немного поморщившись, я попыталась вспомнить, на чем остановилась. - Да... Так вот... Я решила, что... Решила за тебя, что ты в глубине души только порадуешься такому вот... ритуалу искупления. И мне легче стало. Честно скажу, не вру, мне было намного легче уезжать. Я справилась, выполнила план.
Парень спокойно кивнул:
- То есть мое якобы спонтанное решение всё-таки было тобой спланировано.
Я отрицательно мотнула головой, торопясь высказать главное:
- Артем, пожалуйста, поверь, только сейчас я заподозрила, что дед хотел от меня другого! Того же, чего потребовал ты этой ночью. Чтобы я сделала тебе больно правдой! И вместо того чтобы мучиться, отрезая прут, планируя в деталях порку в твоей квартире, мне, наверное, стоило размышлять, что говорить при встрече... В каких выражениях, в каком порядке говорить! А не перебирать, о чем хочу умолчать, скрывая истину!
Артем задумчиво смотрел на меня.
- И я должна была, вероятно, рассказать всё сразу. Довериться твоей силе, твоей любви. А если бы её не хватило... То принять эту боль, быть готовой к ней. Понимаешь?
Мой голос опасно задрожал, пальцы снова бессознательно комкали ворот.
- Да... Понимаю. Порезы на душе кровоточат намного дольше, чем на коже…
Артем плавно соскользнул с кровати, оказавшись рядом со мной. Опустился на колени, заглядывая в мои опущенные глаза.
Совсем как тогда... На кухне, в последний день...
Жалко улыбнулась ему… Как же я устала...
- Хватит, малышка, хватит слов...
И парень подхватил меня на руки, поднимая с кресла. Покружил немного по комнате, как я и мечтала недавно. Но сейчас уже не в силах была этому радоваться. Мысли всё ещё теснились в голосе. События, поступки, анализ. Холодно, бесстрастным взглядом «со стороны», почти без эмоций. Без любви и ненависти.
- Ты меня убаюкать собрался? – измученно спросила я.
- Нет, расслабить, - немного растерянно ответил Артем, останавливаясь.
- Да я вроде бы всё. Спокойна… Если больше ничего спросить не хочешь…
- Нет, - Артем улыбнулся. – Сегодня больше ничего. Уже почти утро. Ночь правды можно объявлять закрытой.
Мне вдруг стало очень тоскливо на душе.
- Поставь меня, пожалуйста, - тихо попросила я. И когда удивленный парень выполнил просьбу, обхватила себя за плечи и прошептала:
- Последний вопрос. Можно?
- Э… О'кей. Твоя очередь.
- Артем… пожалуйста… сними маску. Не жалей меня, не пытайся уберечь. Просто скажи…
- Какую ещё маску? – перебил меня парень.
- Вежливую, мягкую. Ты добрый, ты не хочешь ранить меня, я знаю. Но поверь, я не обижусь. Ночь правды. Мне очень важно знать, что ты действительно сейчас ко мне чувствуешь. А не то, что ты показываешь.
- А… Понял. Думаешь, я так классно притворяюсь?
Я пожала плечами. Переступила с одной замерзшей босой ноги на другую.
- Аянк. Можно я возьму пример с твоего дедушки?
- В каком смысле?
- В таком, любимая моя, что отвечу тебе не вслух...
И в следующий миг он закрыл мне рот поцелуем. И крепко обнял. А потом снова поднял на руки и аккуратно положил на кровать. Освободил от одежды. И стал разогревать, растирать мои холодные конечности. Как только я пыталась что-то сказать, Артем не давал мне это сделать. Когда пыталась дернуться, оказывалась прижатой к парню.
…Сильные руки повернули меня на живот. И стали разминать одеревеневшие мышцы на шее и плечах, зажатые в тугие узлы. Неторопливо. Заставляя то пищать от боли в сопротивляющихся сведенных мускулах, то тяжело дышать, чувствуя, как неприятные ощущения уходят, сменяясь сладкой негой, жаром от прилившей крови, восторгом... Я понемногу оттаивала, казалось, что Артем создает мое тело заново, наполняя энергией жизни бесплотные контуры, отчетливо существующие лишь в его сознании.
...Чуткие пальцы аккуратно прошлись по моему позвоночнику. Ласковые ладони скользнули по ребрам, разбежались по спине порхающими движениями. Расслабляя, погружая в транс. Так что когда руки Артема добрались до моих ягодиц, я только покраснела, радуясь про себя, что лежу лицом в подушку при выключенном свете...
Даже не дернулась ни капельки!
Но, к моему тайному сожалению, парень надолго ТАМ не задержался, а...
...слишком быстро...
...перешел ниже, к бедрам, икрам, щиколоткам, планомерно, обстоятельно... Дошел до самых пяток. Согнув мои ноги в коленках, размял, растёр, согрел каждый пальчик…
...Затем мое безвольное обмякшее тело было перевернуто снова на спину и теплые ладони двинулись вверх. Выше, выше, выше... По внутренней поверхности бедер...
Эй!..
...на грани чувствительности, дразняще, волнующе...
...и совсем не страшно...
...Не задержавшись, аккуратно обойдя... «центр», руки Артема заскользили по моим бокам, легонько щекоча, заставляя ежиться и невольно улыбаться. Парень вытянул мои руки вверх и, удерживая одновременно оба запястья, низко наклонился над лицом. Я почувствовала жаркое дыхание Артема, ощутила чуть колкое прикосновение его распущенных волос. И...
...кажется, впервые!..
...с чувством ответила на долгий страстный поцелуй...
...Его палец коснулся моего лба, носа, губ, подбородка. Прочертил, чуть царапая ногтем, дорожку по горлу. Пополз ниже, ниже, ниже… Обвел пупок и побежал снова вверх, заворачивая, очерчивая контуры грудей… А потом до меня внезапно дошло… Улыбка растянула уголки моих губ, и я шепнула, не открывая глаз:
- Тебе так понравилась ритуальная раскраска?
Артем, верный своим словам, не стал отвечать, снова закрыл мне рот поцелуем… А тем временем его пальцы… которые, кажется, знали обо мне всё… Лучше меня самой…
...Мои ноги сами, без команды от мозга, даже без осознания этого факта, расслабились, чуть-чуть разошлись в стороны. Но уже в следующий миг...
Нет!
...рука Артема оказалась в ловушке судорожно сомкнувшихся бедер.
Не пытаясь вырваться, парень снова стал целовать меня. Его горячее дыхание коснулось моего уха. Мягкие губы поймали мочку, зубы нежно её прикусили… Язык дотронулся до тонкой кожи за ушной раковиной, мне стало щекотно. Панический спазм проходил, прыснув от смеха, я снова расслабилась.
...Стала уплывать, погружаться в пьянящие ощущения от уверенных движений руки Артема. По мне пробежала легкая дрожь… Артем чуть прикусил чувствительный напрягшийся сосок, и мое тело выгнулось дугой… Дыхание участилось, сердце забилось сильнее...
...Я позабыла про всё, доверившись, раскрывшись полностью! Потеряв стыд... Перестав стесняться, помнить, что некрасива! Ощущая пламя разгорающегося костра внутри! Жаркого, яростного, пылающего! Изгоняяя тьму, холод и страх, жадно поглощая серое безжизненное полотно, огонь возвращал яркие краски в мир… Обострял чувства до предела…
Я закусила губу, выгибаясь, отмечая каким-то крохотным оставшимся краешком сознания, что Артем вдруг прервался на миг, скользнул куда-то вниз, а затем…
...Застонала, но не от боли, а от счастья… От чувства… полноты…
Энэ сагахаа хойшо хоёр сагай нэгэндэ *...
Любимый!

---------------
*(бурят.) «С этого часа два становится одним». Одно из наиболее могущественных заклинаний в бурятском шаманизме