Бонус. Кэтрин Пирс. «Я не разбиваю чужие сердца. Я просто подбираю половинку к своему».

Счастье - это не Лондон... и даже не Париж.
Счастье - это не дизайнерские шмотки и не дорогая косметика.
Счастье - это тот человек, который рядом с тобой. Любит тебя и уважает.

Ранним апрельским утром Кэтрин Пирс проснулась в своей роскошной нью-йоркской квартире на последнем этаже элитного небоскреба и взглянула на светящийся циферблат прикроватных часов. Четверть восьмого. Всю ночь актриса ворочилась в постели и спала очень беспокойно, поэтому утром встала с тяжелой головой.
Она подложила под спину две подушки и потянулась к мобильному телефону, лежащему на тумбочке. 17 число. На сегодня у нее назначена фотосессия в стиле «гламур» для всемирно известного журнала Vogue. Сегодня ее ждет пресс-конференция по поводу ее нового фильма, в котором она играет знаменитую Коко Шанель. Сегодня она будет делать покупки в одном из самых дорогих бутиков на Пятой авеню, а затем вернется домой и даже позволит себе полакомиться небольшим кусочком шоколадного торта.

Кэтрин поднялась с огромной кровати и направилась в ванную. Она всегда считала, что чуть теплый душ с самого утра – это самый лучший способ для того, чтобы окончательно проснуться и зарядиться взрывом энергии до самого вечера. К тому же, лучшее средство для бодрости и омоложения.

Вернувшись в комнату, девушка накинула на себя ярко-красный халат из натурального китайского шелка и взглянула в окно. Утро выдалось серым и мрачным; небо было затянуто свинцовыми облаками, идеально соответствуя настроению актрисы. Нетвердой походкой она подошла к туалетному столику и занялась своими темными волосами.

Сегодня ее тридцатый день рождения. В этот раз не станет устраивать вечеринку в модном клубе, не пригласит на нее знаменитостей, не будет принимать поздравления от фальшивых друзей. Нет. Она отметит этот грустный праздник в полном одиночестве. Ведь рядом с ней больше никого нет. Клаус больше никогда не позвонит ей и не пригласит на ужин, она больше никогда не услышит его низкий голос с нотками хрипотцы. Пэрл решила продлить отпуск и отправилась в Англию, навестить свою дочь Анну. Элайджа, ее импресарио, как всегда будет слишком занят составлением ее личного расписания на ближайшие несколько месяцев и бесконечными телефонными переговорами. Так что она проведет вечер абсолютно одна. Теперь в ее жизни больше нет семьи. Никакой семьи. Разве что старик-отец, который остался в Мистик-Фоллз, но они не общались вот уже несколько лет. С тех самых пор, как умерла мать Кэтрин.

Актриса отложила щетку в сторону и подалась вперед, внимательно изучая свое отражение в зеркале. Кэтрин очертила кончиками пальцев контур своего лица и тихо вздохнула. В уголках глаз она заметила тонкие морщинки. Нужно будет снова записаться на прием к косметологу, которого ей посоветовала Пэрл. Затем провела руками по изящной шее, ощущая бархатную гладкость кожи, и спустила вниз шелковую ткань, обнажая чуть загорелые плечи. И она с гордостью могла признать, что время, потраченное на посещение невероятно дорогого салона красоты на Бродвее, не прошло для нее даром.
Кожа стала безукоризненно гладкой и чистой, а густые каштановые волосы приобрели восхитительный золотистый оттенок. Да, ей уже тридцать. Но ведь она по-прежнему красива и востребована. Она самая сексуальная, самая желанная в мире женщина, которой, впрочем, она и была, если верить восторженной статье в последнем выпуске People.

Облокотившись о крышку столика, Кэтрин аккуратно подкрасила губы пурпурной помадой, в рекламе которой она снялась совсем недавно, и нанесла на запястья несколько капель любимых духов. Жасмин.

Переодевшись в свое любимое платье от Гуччи, Кэтрин спустилась вниз, где ее уже поджидал черный блестящий автомобиль. Водитель с дежурной улыбкой открыл перед ней дверцу, и актриса расположилась на мягком кожаном сидении.



- Давай, Кэтрин, наклони голову чуть вперед! А теперь повернись и смотри на меня! – Суетился возле девушки фотограф, одну за другой раздавая команды. Это был невысокий полноватый мужчина средних лет, с темно-карими глазами в крупных очках, с зачёсанными назад волосами и аккуратной строгой бородкой. Джим Моррис являлся настоящим профессионалом в своем деле и работал с мисс Пирс на протяжении вот уже нескольких лет.

Кэтрин запустила пальцы левой руки в копну слегка вьющихся волос и, обернувшись через плечо, посмотрела прямо в объектив камеры. Джим нажал еще раз спуск фотоаппарата, раздался привычный щелчок, и вспышка на мгновение озарила выразительное лицо актрисы. Затем она сменила позу, положила руку на талию и обольстительно улыбнулась.

- Да что с тобой, черт возьми, происходит сегодня, а? – произнес Моррис, тяжело вздохнув и повесив камеру на шею, раздраженно всплеснул руками. – Кэт, почти ни одного удачного снимка не вышло! Где твоя чувственность? Где та задорная искорка в глазах, от которой сходит с ума все мужское население планеты?

- Извини, Джим. Наверное, на меня так действуют магнитные бури, - глухо отозвалась девушка, устало провела ладонью по разгоряченному лицу и тихо вздохнула. Она думала, что со временем головная боль пройдет, но она не исчезала, а, наоборот, с каждой минутой только усиливалась. – У меня просто раскалывается голова.

- Ну, так прими таблетку аспирина! – продолжал раздосадованный фотограф. Он жестом подозвал молоденькую девушку-гримершу и опустился на высокий стул. – Вряд ли «Vogue» придет в восторг от перспективы оплачивать целой команде лишний съемочный день только потому, что модель, видите ли, не в духе.

Через секунду к мисс Пирс подбежала гримерша и протянула пластиковые стаканчики с водой и лекарством. А затем убрала со лба актрисы выбившийся из прически локон, зафиксировала его лаком, подчеркнула румянами скулы девушки и нанесла на плечи увлажняющий лосьон с блестками.

- Хорошо, давай попробуем еще раз, - согласно кивнула Кэтрин, отчетливо понимая, что фотограф был абсолютно прав. Такие занятые люди, как она просто не имеют права ни на головную боль, ни на усталость, ни на плохое настроение, ни на что-либо еще негативно влияющее на съемочный процесс. – Я постараюсь.

- Вот и хорошо, дорогая. – Мужчина довольно улыбнулся и, поднявшись с места, лукаво подмигнул актрисе. - Покажи нам настоящую богиню красоты!

И Кэтрин снова приняла счастливый и безмятежный вид, снова соблазнительно улыбалась, демонстрируя ровные белоснежные зубы, снова профессионально держалась перед камерой, искусно позируя фотографу. Наконец, изматывающая съемка подошла к концу, Джим расплылся в довольной улыбке, разглядывая великолепные снимки, и поаплодировал актрисе, искренне восхищаясь ее очарованием и стойкостью. А мисс Пирс, в свою очередь, наградила его своей самой обворожительной улыбкой и вежливо поблагодарила мужчину за проделанную работу. Но как только вся команда разошлась по своим делам, на лице актрисы вновь появилось хмурое выражение, а ее карие глаза с золотистыми крапинками потеряли свой обычный блеск. Кэтрин прошла в гримерную, уселась в глубокое кожаное кресло перед зеркалом и вытащила из ушей тяжелые серьги в форме колец. Бросив их на туалетный столик, она потянулась к бутылке минеральной воды и, открыв крышку, сделала глоток прямо из горлышка. Настроение было хуже некуда. До этого, несмотря на все переживания, она держалась и не проронила ни одной слезинки. Но сейчас девушке хотелось немедленно расплакаться, чтобы выплеснуть, наконец, все свое эмоциональное напряжение. За окном по-прежнему моросил мелкий, противный дождь. Его холодные капли медленно стекали по стеклу, образуя замысловатый рисунок.

Мисс Пирс глубоко вздохнула и, пытаясь ослабить головную боль, сжала пальцами пульсирующие виски. В дверь тихонько постучали, и в комнату проник Элайджа. В руках он держал небольшой поднос с расставленными на нем двумя бокалами шампанского и парой тарелок с кусочками аппетитного торта, обсыпанного кокосовой стружкой. На одном из них горели свечи. Кэтрин подняла на него взор и натянуто улыбнулась.

- С днем рождения тебя! – нараспев произнес мужчина, протягивая актрисе тарелку с лакомством, а сам уселся в кресло напротив. – Думаю, после такого сложного трудового дня можно позволить себе кусочек десерта.

- Спасибо. – Кэтрин задула свечи, зацепила вилкой кусочек и отправила его в рот. – Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз пробовала сладкое. Кстати, ты первый кто поздравил меня с этим днем.

- Но ты этому событию отчего-то совсем не рада.

- Мне исполнилось уже тридцать лет, Эл. Чему я должна радоваться?

- Ну, это идеальный возраст, когда многое уже есть, а все самое хорошее еще впереди, - произнес мужчина, заставив актрису грустно улыбнуться.

- Многое есть, говоришь… Да чего я вообще добилась? - задумчиво прошептала актриса. – Ну, сделала я великолепную карьеру в киноиндустрии. Ну, живу в одной из самых элитных квартир на Манхэттене. Ну, номинировали меня на премию Оскар. И что дальше? Я ведь совсем одна.

- Не впадай в депрессию, Кэт! Что с тобой такое? Я тебя просто не узнаю! – Элайджа наклонился чуть вперед и ободряюще сжал ладонь девушки. – Куда исчезла та жизнерадостная оптимистка, прямолинейная и непосредственная? Ты достигла таких высот, о которых другие и мечтать не смеют. Ты добилась всего, чего так хотела!

- Не знаю. Действительно ли это то, о чем я так мечтала, будучи девчонкой? – едва слышно произнесла шатенка, словно погрузившись на мгновение в свои воспоминания. – Я просто хотела быть счастливой. Но сейчас я понимаю, что упустила в жизни что-то очень важное…

Она подняла на мужчину свои яркие темно-карие глаза и коротко рассмеялась.

- Тебе повезло намного больше в жизни, нежели мне, Эл. Вот ты вернешься вечером домой, а тебя на пороге встречает жена, которая приготовила вкусный ужин, дети, которые закидают тебя такими важными глупыми вопросами… А меня кто ждет? Только тишина и одиночество.

На некоторое время в комнатке повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по стеклу. Кэтрин откинулась на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, смотрела прямо перед собой отсутствующим взглядом. Элайджа тоже заметно помрачнел, ослабил узел стильного темного галстука и расстегнул верхнюю пуговицу воротника.

- Мне никто не звонил сегодня? – первой нарушила царившее молчание актриса. – Может быть, мой отец?

- Нет, Кэтрин, - отрицательно покачал головой мужчина. – Он тебе не звонил.

- Он совсем забыл обо мне… И почему только мы перестали общаться? – спросила Кэтрин. И этот вопрос был адресован скорее самой себе, чем Элайдже. – Знаешь, я даже успела позабыть его голос.

- Ну, - Элайджа замялся, ему не очень хотелось говорить об этом, он боялся, что может ненароком обидеть девушку. - Кэт, ты ведь не была дома вот уже лет пять. Да и с отцом ты не общаешься, считая его неудачником и деревенщиной. Он столько раз пытался звонить тебе, но ты всегда отвечала, что занята, а, положив трубку, сообщала всем, как же он тебя достал. Джозеф даже письмо тебе прислал как-то, помнишь? - Кэтрин отрицательно покачала головой. - Ты почему-то показала его мне в тот день, я даже решил, что ты… ты изменишь свое отношение, но нет.

Яркий огонек погас в глазах актрисы, и в них появилось выражение разочарования и боли. Она посмотрела на мужчину и приложила тонкие пальцы к губам, как будто опасаясь рыданий, которые ненароком могли вырваться у нее. Бриллианты на ее пальцах засверкали, когда девушка небрежным движением руки провела по своим каштановым локонам.

- А что там было? В этом письме?

Элайджа нахмурился, ему было сложно говорить о таких вещах. Он помолчал некоторое время, а потом заговорил снова - медленно, ровно, взвешивая каждое слово:

- Джозеф писал, что счастлив за тебя, что каждый раз, видя рекламу с твоим изображением, очень гордится тобой, что следит за твоими успехами, очень любит тебя и ждет, когда ты приедешь навестить его. Надеется, что ты хотя бы позвонишь, что прощает тебе все прежние обиды и все грубые слова, которые ты наговорила при вашей последней встрече.

- А я не поехала к нему, - сказала женщина, отворачиваясь в сторону. По ее щекам скатились слезы. – Мы с Клаусом тогда улетели на Мальдивские острова, где он должен был снимать свой новый фильм, в котором я исполняла главную роль.

Элайджа минуту молчал, потупив голову, затем тихо пробормотал:

- Жаль.

- Знаешь, что я сделаю, Эл? Я поеду к нему! Да! Сегодня же! – Словно поддавшись какому-то внутреннему чувству, интуиции, Кэтрин резко поднялась с кресла, ухватившись за эту мысль, показавшуюся ей спасительным кругом. – Закажи мне билет на самолет в Вирджинию. Я должна увидеть своего отца и… попросить прощения.

Она улыбнулась и торопливо зашагала по гримерной из угла в угол, собирая разбросанные повсюду вещи. Элайджа достал из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и, одобрительно кивнув, набрал номер аэропорта.


Кэтрин осторожно спустилась по ступенькам, держась одной рукой за гладкие перила, а в другой крепко сжимая большой зонт. Но, как только она вышла из здания, ее тут же ослепили яркие вспышки камер, и назойливые папарацци стали кружить вокруг нее. Еще с самого утра, когда актриса только подъехала к знаменитой фотостудии PIER 59 ее преследовали несколько репортеров, но сейчас их число перевалило за пару десятков. Это была шумная, неконтролируемая, будто спущенная с цепи свора и готовая разорвать её на части, ради удачного кадра. Мисс Пирс огляделась вокруг: блестящего черного автомобиля «бентли» поблизости она не нашла. Значит, водитель оставил его на закрытой парковке. Звонить Джону или Элайдже было бы бесполезно, в такой суматохе они вряд ли даже голос ее сумеют расслышать. Кэтрин тихо выругалась сквозь зубы и, прикрываясь большим зонтом, попыталась проложить себе дорогу сквозь многочисленную толпу. Кое-кто из журналистов начал выкрикивать почти неразборчивые вопросы – слишком много вопросов, слишком быстро, слишком громко. Один из них сунул ей в руки какую-то листовку и прокричал прямо в ухо:

- Вы подтверждаете свою связь с Клаусом Морганом? Каковы будут ваши комментарии, мисс Пирс?

Кэтрин бросила взгляд вниз на газету, на первой странице которой был опубликован цветной снимок ее и Клауса, сделанный в Риме. Они выходили из машины возле дома актрисы, Морган обнимал ее за талию, а она весело смеялась его шуткам, запрокинув голову. Актриса сжала в руках бумагу, ощущая, как с каждой секундой в ней все сильнее нарастают гнев и раздражение, резко отбросила газету на мокрый асфальт и, гордо распрямив плечи, зашагала вперед. Вспышки фотоаппаратов по-прежнему не прекращались, камеры громко щелкали, вызывая у девушки очередной приступ мигрени. Ей захотелось накричать на этих вездесущих папарацци, захотелось развернуться и вдребезги разбить их проклятые камеры, лишь бы хоть на чуточку уменьшить невыносимый шум. Кэтрин покрепче вцепилась в ручку зонта, сжав ее обеими руками. Она почувствовала, что в глазах у нее защипало от навернувшихся слез. Но актриса всегда знала, что нельзя допускать подобных слабостей на публике. Нужно сделать глубокий вдох и успокоиться. Нужно взять все свои эмоции под контроль, и только потом уже отреагировать, следуя здравой логике и рассудку. Мисс Пирс направилась дальше по вымощенной плитками дорожке к тротуару, звонко цокая каблучками любимых туфель от Маноло Бланик. Но со всех сторон путь ей преградили фотографы, и девушка еще плотнее сжала губы, едва не зарычав от безысходности. Эти наглые люди, от которых отвратительно пахло ментоловыми сигаретами и резким дешевым одеколоном, приблизились к ней практически вплотную. Кто-то наступил ей на ногу, кто-то больно толкнул в спину, окружив ослепительными вспышками и безжалостными выкриками. Кэтрин поднесла ладонь к губам. Репортеры расплывались у нее перед глазами, превращаясь в одно большое, цветное, смазанное пятно. Ощущая головокружение и страшную слабость, девушка выпустила зонт из рук и подставила лицо под холодные капли дождя. Небо прорезала стрела молнии, и снова раздался удар грома. Дождь перешел в ливень. Горячие слёзы девушки смешивались с прохладными каплями. Кэтрин показалось, что еще немного, и она упадет в обморок, когда вдруг чьи-то сильные руки подхватили ее за талию.

- Только не смей грохнуться в обморок на виду у толпы обезумевших журналистов, - произнес спокойный мужской голос.

- Блэк? - На какое-то короткое мгновение сквозь творящуюся неразбериху, ее взгляд встретился с уверенным, твердым взглядом темных глаз. - Ты что здесь делаешь?

- Спасаю остатки твоей репутации, мисс Пирс.

Джейк, а таинственным спасителем оказался именно он, ловко подхватил актрису под руку и, словно тряпичную куклу, потащил к стоявшему неподалеку автомобилю. Блэк помог Кэтрин забраться в салон и захлопнул дверцу. А потом сам скользнул внутрь, устроился на водительском сиденье, завел мотор и повез актрису прочь от фотостудии. Парень заметил, как фотографы кинулись к своим машинам и рванули вслед за ними. Когда в зеркале заднего вида показался огромный джип, Джейк чертыхнулся и прибавил скорость. Подрезая старый поржавевший пикап, он резко вывернул на шоссе и помчался прямо, высматривая дорожные указатели. Водитель подрезанного старичка-автомобиля надавил на клаксон, но когда увидел рядом с собой серебристый «шевроле» с тонированными стеклами, то предпочел остановиться и пропустить вперед себя бешеную машину, от греха подальше.

Некоторое время они ехали молча. За окнами мелькали деревья, посаженные через абсолютно равные промежутки, и огромные небоскребы, созданные из стекла и бетона. Совершенно непонятным для Кэтрин образом, Джейку все же удалось оторваться от назойливых папарацци, и теперь она могла вздохнуть спокойно.

- Наконец-то в безопасности, - с заметным облегчением прошептала девушка.

- Я бы на твоем месте не радовался раньше времени, - ответил Джейк. – Теперь они припишут нам с тобой роман к выпуску сегодняшних вечерних новостей.

Шатенка рассмеялась своим звонким, с нотками чувственной хрипотцы, смехом. Блэк неотрывно смотрел на дорогу и вскоре снова возобновил свое молчание.

- Скажи, а зачем ты вообще это сделал? – решила первой нарушить угнетающую тишину Кэтрин. – Почему не оставил меня на растерзание этим шакалам?

- Ну, наверное, потому, что мое благородство не позволяет оставить в беде беззащитную девушку. – Джейк бросил мимолетный взгляд на Кэтрин. - И потом, я ведь стал бы до конца дней корить себя, если бы вся американская киноиндустрия лишилась такого бесценного сокровища в твоем лице, мисс Пирс. Итак, куда теперь отправится наша королева желтой прессы зализывать свои раны?

- Отвези меня на Либерти-стрит. Там находится потрясающий ресторанчик, где готовят великолепный крабовый суп с хлебом из кукурузной муки.

- Крабовый суп? – Блэк иронично приподнял брови. Он немного опустил окно, нащупал в кармане клетчатой рубашки пачку сигарет и достал одну. – Вот уж никак не ожидал, что тебе может нравиться такая простая еда. А вообще тебя сейчас спасти может лишь бокал мартини или виски.

Актриса криво усмехнулась и заправила за ухо выбившийся из прически каштановый локон.

- Да, это мое самое любимое блюдо. И еще, Джейк, - она повернула голову и внимательно посмотрела на молодого человека, чуть слышно прошептав: - Спасибо.

- Не стоит благодарности, мадемуазель Шанель, - отмахнулся Блэк и, включив радио, принялся барабанить пальцами в такт мелодии группы Muse. Кэтрин тихонько рассмеялась и расслабленно прикрыла веки.

Дождь наконец-то закончился, и выглянуло солнце.

Вскоре показалась знакомая вывеска изысканного ресторана, и автомобиль плавно затормозил на подъездной аллее. Оглядев фасад заведения, выполненного в архитектурном стиле эпохи Средневековья, Джейк удивленно присвистнул. Он явно не вписывался в категорию людей, посещающих этот ресторан. Обычно он питался в фаст-фудах или же в греческой таверне, что находилась за углом, рядом с редакцией.

- Да, шикарное место! – сказал журналист, озираясь по сторонам и чувствуя себя не в своей тарелке. – Пеняй на себя, если меня с позором выставят отсюда. На мне ни галстука, ни приличного костюма. – Он поправил воротник джинсовой куртки и выбросил сигарету в урну. – И столик наверняка здесь заказывают заранее.

Кэтрин махнула рукой, призывая следовать за ней. Джейк усмехнулся и открыл стеклянные двери, пропуская актрису вперед.

- Слушай, перестань ныть. Для меня здесь вход всегда свободный, - лукаво подмигнула мисс Пирс, которая в противоположность молодому человеку, прекрасно чувствовала себя в подобной обстановке. – А все остальное не твоя забота.

Метрдотель, поприветствовав гостей, провел их вдоль украшенных авангардными картинами стен, вдоль цветного витража, отделяющего один зал от другого, к столику в углу, где они могли спокойно побеседовать.

Пока Джейк изучал меню, Кэтрин, закрыв глаза, глубоко вздохнула. В воздухе витал неповторимый аромат свежеиспеченного хлеба, жареного мяса, белых грибов и трюфелей.
После того, как они заказали обед и напитки, актриса отпила небольшой глоток мартини и поставила бокал на стол.

- Расскажи что-нибудь о себе, Джейк, - попросила девушка и, устроившись поудобнее, подперла подбородок левой рукой и задумалась. – Ненавижу сидеть в полной тишине.

- Что ты хочешь знать? – поинтересовался журналист, скрестив руки на широкой груди.

Кэтрин пожала плечами.

- Мне практически ничего о тебе неизвестно, в то время как ты, наоборот, знаешь многие подробности моей личной жизни. Это нечестно, ты так не считаешь?

- Ну, твою жизнь определенно нельзя назвать скучной, – с улыбкой протянул Джейк. – В отличие от моей.

Довольно долго он рассказывал Кэтрин о себе по ее просьбе. Поначалу его удивило и даже немного смутило то, что она проявляет любопытство и заинтересованность по отношению к нему. Но постепенно напряжение между ними рассеялось.

Джейку безумно хотелось понять, раскусить ту Кэтрин Пирс, которой она была в этом мире. Кто она? Жестокая и холодная красавица, способная идти по головам ради собственной карьеры? Утратила ли она все живое и человечное, или хоть капелька доброты в ней все-таки осталась? Боится ли Кэтрин чего-то? Чем дорожит? К чему стремится?

Блэк невольно поймал себя на мысли, что ему симпатична мисс Пирс. Сейчас в уютной обстановке ресторана, она казалась совершенно другой: умиротворенной, спокойной, способной поддержать непринужденную, чуть ли не дружескую беседу.

Джейку показалось, что сегодня Кэтрин была настоящей.

И этот образ разительно отличался от того, который обычно демонстрировала актриса на публике и в светстком обществе. Он вдруг вспомнил ее лицо в тот момент, когда ее окружила шумная толпа репортеров. Лицо испуганной, потерянной, неуверенной в собственных силах девушки. В обыденной жизни мисс Пирс казалась ему хрупкой и совершенно беззащитной. Он подумал, что на самом деле Кэтрин не настолько цинична и стервозна, как может показаться на первый взгляд.

- Ну, хватит обо мне, - наконец произнес Блэк, откинувшись на спинку стула. – Давай теперь поговорим о тебе.

- В отличие от других журналистов, тебе известны довольно значительные подробности моей биографии. Я еще не настолько пьяна, чтобы раскрывать перед тобой всю душу, зная, что на следующий день ты непременно напечатаешь очередную статью, в которой разнесешь меня в пух и прах.

Джейк покачал головой и тихо рассмеялся. Кэтрин сделала глоток прозрачного напитка и задорно улыбнулась. Она перевела взгляд на золотые наручные часики – стрелка приближалась к четырем часам вечера.

- Куда-то торопишься? – как бы невзначай спросил Джейк. – Могу подбросить.

- Через полтора часа я улетаю в Вирджинию, - пояснила актриса. – Мне нужно в аэропорт. Но, если ты занят, я могу вызвать такси.

- Так и быть, исполню сегодня роль твоего водителя, - с широкой улыбкой ответил Блэк, а затем добавил: - Но только лишь сегодня. Очередные съемки, да?

- Не угадал. Я собираюсь навестить своего отца, - девушка отрицательно покачала головой, сжимая в руках тонкую ножку бокала с вермутом. На ее губах появилась теплая улыбка. – Знаешь, папа всегда хотел, чтобы я стала учительницей. Или врачом. Да кем угодно, лишь бы не актрисой.

- Но ты молодец! Добилась своей цели, - улыбнулся Блэк. – Доказала всем, что мечты сбываются…

- Перестань, Джейк. Тебе ведь прекрасно известно, что я бросила свою семью ради карьеры, что я была замужем и у меня в Италии растет дочь, с которой я практически никогда не общалась. Я поссорилась с собственным отцом из-за какой-то глупости, о которой сейчас толком и не вспомню. И ты все еще считаешь, что мои мечты сбылись?

Она на секунду замолчала, плотно сжав губы, и отвела взгляд. Между бровей у нее залегла тонкая вертикальная морщинка. Джейку даже на мгновение показалось, что в глазах Кэтрин блеснули слезы, но он не поверил сам себе - не могла же она одновременно плакать и не дрогнувшим, уверенным голосом говорить с ним. Молодой человек слегка растерялся.

- Что-то я совсем заболталась с тобой, Джейк. - Кэтрин вновь криво усмехнулась и поднялась с места, отставляя стул назад. Джейк поднялся вслед за ней. – Еще немного и опоздаю на самолет. А "боинг" даже меня ждать не станет.

Блэк сунул руки в карманы куртки в поисках своего бумажника, но девушка жестом остановила его и, покачав головой, мягко улыбнулась.

- Слушай, пусть я не имею таких ошеломительных доходов, как ты, мисс Пирс, - начал парень, уязвленный стрелою гордости. – Но ужин в ресторане я в состоянии оплатить самостоятельно.

- Не в этот раз. Считай, что таким образом я отплатила тебе за услуги личного водителя.
Она вынула из сумки кошелек и, достав из него несколько бумажных купюр, бросила на столик. Затем, развернувшись на каблучках, направилась к выходу. В ее осанке были изящество и грация свесткой дамы.

Накинув на плечи легкий плащик цвета бордо, актриса на секунду прикрыла глаза и полной грудью вдохнула свежий весенний воздух. Джейк с пригласительным жестом, открыл ей дверцу своего серебристого «шевроле».

- Благодарю, – произнесла Кэтрин с улыбкой, бросив на сиденье большую фирменную сумку, а потом забралась сама.

Блэк обошел машину и сел рядом с ней. Всю дорогу до аэропорта журналист и актриса ехали в полном молчании, каждый погрузившись в собственные мысли. Блэк смотрел только на дорогу, лишь изредка бросая мимолетные взгляды на сидевшую рядом Кэтрин. А сама мисс Пирс старательно делала вид, будто ее больше интересует пейзаж за окном или же внимательно изучала свои длинные тонкие пальцы с безупречным маникюром. За время поездки салон успел пропитаться цветочным ароматом духов девушки, и Джейк с каким-то странным упоением вдыхал сладкий запах, исходивший от ее волос. Кэтрин, в свою очередь, также остро чувствовала его близость. Шатенка бросила быстрый взгляд на его сильную загорелую руку, сжимавшую руль. Джейк управлял автомобилем с удивительной профессиональной легкостью. Блэк повернул голову в ее сторону, и глаза их на секунду встретились, а потом они оба сразу же отвернулись.

Спустя полчаса машина, наконец, остановилась. Кэтрин взглянула в салонное зеркало и взбила рукой великолепные каштановые локоны, придавая им объем.

- Спасибо, что доставил в целости и сохранности, - мягко улыбнулась она Джейку, а затем, подумав мгновение, протянула ему ладонь для рукопожатия. – Ты можешь быть очень даже милым, когда захочешь, Джейк.

- Приятного путешествия, - с широкой улыбкой ответил Блэк. Он прикоснулся к ее руке, гладкой и немного прохладной, и легонько сжал тонкие пальцы. – Сказать честно, я тоже удивлен. Оказывается, на самом деле ты не такая уж и стерва, какой обычно привыкли видеть тебя журналисты.

Мисс Пирс задорно рассмеялась. Щеки ее окрасил нежный розовый румянец. Блэк достал из внутреннего кармана джинсовой куртки визитную карточку и протянул ее девушке.

- Здесь номер моего мобильного и домашнего телефона. Если понадобится помощь или тебе просто станет скучно, ты напьешься и захочешь излить кому-нибудь душу, звони в любое время.

Кэтрин взяла карточку и взглянула на нее.

- И еще, я не стану печатать твое откровенное интервью без твоего разрешения, - добавил журналист. – Об этом можешь не беспокоиться, Кэтрин.

Их глаза встретились, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Кэтрин тихо вздохнула. Пронзительный взгляд Джейка обжигал ее, в уголках его чувственного рта застыла слабая улыбка. Девушка хотела отвернуться, когда он вдруг приподнял ее лицо за подбородок, почти вплотную наклонившись к ней. Его взгляд был прикован к ее невольно приоткрытым устам; сердце актрисы отчаянно заколотилось в груди. Блэк, помедлив секунду, решительно коснулся ее губ, и Кэтрин со всей страстностью ответила на его поцелуй. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джейк с усилием оторвался от ее сладких губ, заглянув в блестящие золотисто-карие глаза актрисы.

- До свидания, Джейк, - чуть хрипло произнесла Кэтрин; щеки ее окрасил прелестный румянец. - Уверена, мы скоро встретимся.

Кэтрин вышла из «шевроле», элегантно захлопнула за собой дверцу и, махнув на прощание рукой, направилась в здание аэропорта, громко цокая каблучками и высоко подняв голову.

Джейк еще некоторое время смотрел в окно, провожая взглядом поспешно удаляющуюся фигуру актрисы, а потом повернул ключ зажигания и тронулся с места, включив фары.

День подошел к концу, и ночь окутала город своим темным покрывалом. Фонари горели мягким оранжевым светом. Яркие гирлянды огоньков привлекали внимание к местным магазинчикам и ресторанам. По узкому тротуару шагала влюбленная парочка, припозднившаяся где-то вечером. Держась за руки и смущенно улыбаясь друг другу, парень и девушка свернули в какой-то переулок и скрылись из виду.

Желтое такси остановилось возле двухэтажного коттеджа, построенного в пятидесятых годах прошлого века, с застеклённой верандой. Он выглядел очень домашним и в то же время надежным, способным защитить своих обитателей от любых напастей.

Вытащив из багажника несколько больших пакетов, Кэтрин расплатилась с водителем, остановилась перед домом и окинула взглядом фасад, выкрашенный в светло-зеленый цвет. В высоких окнах первого этажа горел свет. К крыльцу вела дорожка, выложенная многоугольными плитами разных размеров и наполовину заросшая травой. Во внутреннем дворике стоял старенький автомобиль темно-синего цвета с облупившейся краской.

Кэтрин глубоко вздохнула и, собравшись с духом, поднялась по ступеням, которые вели ко входу. Сердце ее учащенно забилось, кровь прилила к щекам. Ноги отяжелели, словно на туфли ей набили свинцовые подошвы. Девушка нерешительно замерла перед дверью. Еще чуть-чуть и она струсит. И что тогда? До конца дней мучиться угрызениями совести от сознания того, что так и не использовала возможность исправить прежние ошибки? Кэтрин осторожно постучала. Ответом ей была лишь тишина, отчего на душе у актрисы сделалось только хуже. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем послышались шаркающие шаги.

- Иду! Иду, подождите. Кто… - Через несколько секунд дверь приоткрылась, и на пороге показался седовласый пожилой мужчина, одетый в потертые джинсы и клетчатую рубашку с закатанными до локтей рукавами.

Хозяин дома замер от неожиданности, остаток фразы так и не слетел с его губ. Он сдвинул металлическую дужку очков на кончик носа и взглянул на позднюю гостью поверх тоненьких черных ободков.

- Кэти? – Мужчина был искренне удивлен. – Ты вернулась?

- Папа, я… - девушке хотелось столько всего сразу сказать, заключить отца в объятия, уткнуться ему в плечо, объяснить, что с ней произошло, извиниться, но она не смогла.

Она стояла, крепко сжимая в левой руке огромные пакеты, и молча смотрела на постаревшего отца, вспоминая все те слова, которые наговорила ему в момент их последней встречи. Не в силах больше сдерживаться Кэтрин вытерла ладонью навернувшиеся на глаза слезы, ее губы задрожали.

Она внезапно, даже для себя, опустила пакеты в большое плетеное кресло, стоявшее неподалеку, подошла к отцу и крепко обняла его. Но мужчина вдруг отстранил ее от себя и несколько мгновений молчал, внимательно изучая черты ее лица, а сердце Кэтрин с каждой секундой билось все сильнее и сильнее.

- Ох, Кэти. Ты вернулась! – Наконец, он обнял дочь за плечи и поцеловал в макушку, от чего девушка лишь сильнее прижалась к нему и крепко зажмурилась. – Ты вернулась…

- Прости меня, папа, прости, - чуть слышно произнесла она, размазывая слезы по щекам и задыхаясь от рыданий, рвущихся наружу, разрывавших ее изнутри на части. – Я так виновата перед тобой. Пожалуйста, прости меня…

- Все в порядке, Кэти, - прошептал Джозеф и принялся ласково поглаживать Кэтрин по волосам. На его лице засияла счастливая улыбка. – Главное, что ты приехала. Все остальное уже не важно.

Аккуратно обнимая дочь одной рукой за талию, и слегка прижимая её к себе, мужчина провел ее в дом.

Гостиная оказалась большой уютной комнатой, обставленной с большим вкусом. В центре стоял ярко-красный диван с разбросанными цветными подушками. Рядом с ним несколько больших мягких кресел и низкий стеклянный столик. На полу лежал пушистый ковер, вдоль стен выстроилось несколько книжных шкафов. Воздух был наполнен сосновым ароматом от поленьев, горящих в камине, которые уютно потрескивали и освещали комнату теплым оранжевым светом. Над камином висело вытянутое прямоугольное зеркало в раме из темного дерева, покрытой замысловатым резным узором.

- Ты можешь оставаться здесь так долго, как только пожелаешь, Кэти, - с радостной улыбкой сказал Джозеф, убирая с дивана телевизионный пульт и несколько газет. – Двери этого дома всегда открыты для тебя, дочка.

- Спасибо, папа, - ласково улыбнулась актриса. Она вновь крепко обняла отца за плечи и стерла с его щеки след от губной помады. – Я люблю тебя.

Джозеф вызвался приготовить ужин, а Кэтрин поднялась вверх по лестнице в свою спальню и осмотрелась. Стены были выкрашены в красно-желтые тона. На одной из них красовался яркий плакат с надписью, которую мисс Пирс сделала, будучи еще подростком: «Никогда не возвращайся в прошлое - оно убивает твое настоящее. Воспоминания бессмысленны, они лишь забирают твое драгоценное время. Истории не повторяются, люди не меняются. Никогда никого не жди, не стой на месте. Помни! Никогда и ни при каких обстоятельствах не опускай руки! Иди напролом, не сворачивая. Только так ты добьешься того, чего хочешь».*

Широкая кровать, застеленная светлым покрывалом, была расположена у большого окна с видом на небольшой садик. Ее мать очень любила выращивать цветы. Камилла посвящала этому увлечению практически все свое свободное время.

Розовый сад – сад её детских грёз.

«Здесь ничего не изменилось, - подумала Кэтрин. – Все осталось на своих местах. Будто сюда и не входил никто».

Девушка грустно вздохнула и провела кончиками пальцев по спинке кровати, восстанавливая в памяти картины своего детства. Ей вспомнилось, как долгими летними вечерами она лежала в постели без сна, листала глянцевые журналы и грезила о том, как будет стоять в роскошном платье от именитого модельера и на высоких каблуках в самом сердце Нью-Йорка в ожидании «бентли», который вот-вот приедет за ней и отвезет на очередной светский раут.

Кэтрин опустилась в глубокое кресло возле окна, поджав под себя одну ногу, и задумчиво уставилась на высокий комод, на котором стояли рамки с фотографиями. Девушка потянулась к тонкой серебристой рамке. Со старого черно-белого снимка на нее смотрела удивительно красивая молодая женщина с темными, слегка вьющимися, волосами. Прислонившись к дереву, она весело улыбалась в объектив чей-то фотокамеры, крепко сжимая в руках букет цветов. Изящные пальцы актрисы с нежностью и трепетом коснулись старого снимка.

Тишина вдруг окутала ее, и вместе с этой звенящей тишиной будто вернулись те далекие дни, когда мисс Пирс еще только мечтала стать актрисой, чтобы весь мир знал ее имя и восхищался ее талантом и красотой.

Неожиданно в дверь постучали, и на пороге комнаты с улыбкой на лице, появился Джозеф. В руках он держал большой поднос, на котором были расставлены чашки с горячим шоколадом и тарелки с кусочками сладкого тыквенного пирога.

- С днем рождения, Кэти! – мягко произнес он и поставил поднос на край журнального столика.

Кэтрин соскользнула с кресла и, крепко обхватив руками чашку с любимым напитком, с наслаждением вдохнула аромат шоколада. А затем обратила свое внимание на дымящийся, благоухающий чудесными запахами, только что испеченный кусок пирога.

- Ты сам приготовил выпечку? – Она удивленно приподняла брови. Джозеф присел на край кровати и с гордостью кивнул. Мисс Пирс опустилась рядом. – По маминому рецепту?

- Когда живешь один невольно приходиться учиться готовить. У меня было много времени для освоения кулинарных рецептов твоей матери.

- Это просто потрясающе! – Актриса с удовольствием надкусила лакомство, напрочь позабыв обо всех диетах. – М-м-м... вкуснятина… Ты будто знал, что я сегодня приеду.

- Я готовлю этот пирог на каждый твой день рождения, в надежде, что ты однажды все-таки вернешься домой, Кэти, - немного грустно ответил мужчина. – И вот сегодня мои ожидания оправдались!

Услышав слова Джозефа, она почувствовала укол совести и смущение. Кэтрин отставила в сторону тарелку и, придвинувшись ближе к отцу, снова обняла его, положив голову ему на плечо.

- Расскажи мне о себе, Кэти. Я стараюсь следить за твоей жизнью по выпускам газет и телепередач. Но ведь по большей части они дают только ложную информацию.

- Конечно, я расскажу тебе обо всем.

- Я слышал, ты недавно вернулась из Рима…

- Да, - согласно кивнула девушка.

- Скажи, ты общаешься со своей дочерью? – Джозеф немного отстранился от нее и пристально взглянул в ее темно-карие глаза, все еще блестящие от недавно пролитых слез.

- Я стараюсь наладить отношения с ней, - вздохнула Кэтрин, заправляя за ухо каштановый локон. – Между мной и Деймон с трудом установилось перемирие… Но с Камиллой мы подружились. Она замечательная девочка, правда.

- А как у тебя с этим Клаусом? – как бы невзначай поинтересовался мужчина, нахмурив брови. – Вы опять стали жить вместе.

Кэтрин покачала головой.

- Теперь между нами все кончено. И вообще, да пошел он к черту, этот Клаус!

Девушка рассмеялась и снова прижалась к отцу, который положил руку ей на голову и пригладил непослушные каштановые пряди. Она ощутила пронзительный прилив нежности. Протянув ладонь, Кэтрин дотронулась до его щеки, теплой и слегка колючей.

- Я люблю тебя, папа, - едва слышно сказала она и не смогла больше сдержать горячие слезы, которые покатились по ее щекам. – И прошу у тебя прощения за все.

- Я тоже тебя люблю, милая, - тихо ответил мужчина, легонько поцеловав дочь в висок.
Кэтрин прикрыла глаза и широко улыбнулась. Сегодня она впервые почувствовала себя счастливой. По-настоящему.

Как бы ни жил человек, ему все равно требуется семья. Семью не заменишь ни деньгами, ни карьерой, ни друзьями. Семья — как элемент пазла: найдешь недостающий кусочек, и картинка жизни сложится.**

*цитата; автор неизвестен.
**Цитата.

Приятного прочтения! Своими впечатлениями Вы можете поделиться на Форуме