Глава 9. Голос

«Господи, какие странные мне снятся сны», - подумала я, открывая глаза. Сделать это было непросто. В глазах рябило, летали белые мушки, и контуры предметов в комнате расплывались, как в тумане. Доктор сказал, что пройдёт недели через две-три. Хорошо бы. Привычная тошнота, подступившая к горлу, уже стала частью моего существования. Так что я постаралась игнорировать её. Встала с постели, натянула на себя первую же попавшуюся футболку и поплелась в ванную.

Боже мой! Отражение в зеркале испугало меня до глубины души. Спутанные грязные волосы, тёмные круги под глазами, зеленоватый оттенок на бледной коже. Чудовищно! Я долго настраивала воду в душе, чтобы она была чуть тёплая, а потом осторожно, боясь поскользнуться, ступила на прохладный пол душевой кабины.

Стоя под мощными струями воды, я пыталась привести в порядок свои мысли. Всё-таки, хорошо, что девочка жива. Я поступила правильно, хоть и причинила, как обычно, столько вреда. Но два искорёженных автомобиля, разбитая губа блондинки Тэда и моё сотрясение стоили того, чтобы девочка, Эмма, да, так её зовут, продолжала жить и наслаждаться каждым днём своего детства.
Я вспоминала себя маленькой. То беззаботное состояние предвкушения чего-то необычного, которое бывает только в детстве, когда с нетерпением ждёшь Рождества или Дня рождения, словно чуда, к сожалению исчезло.

Я вздохнула, вытираясь полотенцем. Откинув назад мокрые волосы, я чуть тряхнула головой. В глазах снова потемнело, колени предательски задрожали. С трудом придерживаясь за стенку рукой, я добралась до постели.

Я лежала с закрытыми глазами, стараясь отогнать все мысли из головы. Размышляя, почему я так усердно старалась не вспоминать последние дни, я с ужасом поняла, что мной руководило чувство стыда. Именно стыда. Как я поступила с Нэдом? Написала какую-то ерунду, а теперь лежу и тщательно делаю вид, что всё это меня не интересует.

Я подошла к компьютеру. Открыла сайт.

У вас четыре сообщения. Жёлтый квадратик ритмично мигал, вселяя надежду.

Ещё вчера было три, три непрочитанных письма от Нэда.

ЭмДжей! Я чем-то невольно обидел тебя? Ответь, пожалуйста.

Сердце заколотилось. Я открыла второе письмо.

ЭмДжей! Ты решила оставить конкурс и нашу переписку? Так сообщи хотя бы об этом, пожалуйста.

Я сообщила, конечно же, прямо вчера вечером расписалась в своей глупости! От обиды и злости на себя я закусила нижнюю губу.

ЭмДжей! Что случилось?!

Последнее письмо я открывала, затаив дыхание. Оно было написано ночью. Значит, сомнений у Нэда в том, что я обидчивый неуравновешенный подросток не осталось никаких.

Нет! Это просто невыносимо: неужели все неглупые пятнадцати... хорошо, семнадцатилетние девчонки эмоционально одинаковы!

Знаешь, что сделала девочка Лиза сто лет назад, получив эти стихи в синем конверте через два дня после встречи с поэтом? Она ОБИДЕЛАСЬ! Она негодовала, разорвала и стихи и конверт – «Кончено! Убежала».

Жаль, что нельзя разорвать электронное письмо, да? Зато можно удалить. Давай не будем? Убирай-ка свои пальчики с клавиатуры, пока не написала в придуманной обиде ничего более глупого, чем «спасибо за все – до свидания». Хорошо, спишем все на твое посттравматическое состояние… Как твое самочувствие сейчас? Чтобы не нарушать предписания врача (а в удовольствии общения с тобой я отказать себе не могу, когда ты только этому поверишь?), надевай наушники, жми на кнопочку медиа проигрывателя и соблюдай постельный режим. У нас сегодня звуковое письмо, хоть и не по правилам и в нарушение ранних договоренностей, ну да ладно… (кстати, с рецензиями тоже что-нибудь придумаем, не переживай).

«Он святой», - подумала я, переключая наушники из плейера к колонкам компьютера. Я прислушалась. Мама копошилась внизу, чем это она была так занята, что не заметила, что я проснулась и даже сходила в душ? Ладно, как-нибудь выкручусь. Сейчас важно только одно. НЭД! Я вдруг отчётливо осознала, что своей жизни без него больше не мыслю. И дело не в том, что мне нужно выиграть этот конкурс, или хотя бы перейти в третий тур, дело в том, что этот человек уже завладел частичкой моей души. И потерять её, значит, растерять часть себя. И теперь я страстно желала снова обрести целостность.

Привет, ЭмДжей!

Ну и из-за чего ты полезла в эту железобетонную ракушку никомуненужности?

Я же прислал не мои стихи к тебе! И не просто так, а в контексте предыдущего письма и с маленькой историей их создания и их последствий…

А говорили мы о литературе и о жизни. Об Экзюпери с его почти религиозным наказом всем не бесчувственным созданиям: «ты навсегда в ответе за всех, кого приручил» и о выборе пути – восторженного потребителя или творца. Но ведь пути-то не два, не так примитивно устроена жизнь как «да» и «нет». Творцом можно стать и не в однозначном смысле «сочинительства» - в конце концов, не на стопки литературных шедевров взгромоздилась черепаха мирозданья.

Этот голос! Бархатный, мягкий, хорошо поставленный, словно текст читал профессиональный актёр. Он звучал, словно музыка, играющая нежно и проникновенно, легко касаясь струн души, завораживая, сводя с ума, заставляя участиться сердцебиение.

Стоп! Наслаждаясь чарующей красотой его голоса, я совсем упустила из виду смысл сказанных слов. Он что, извиняется? Я натворила глупостей, а извиняется Он?

Я остановила запись и подключила свой i-Phone через USB, скачала звуковое письмо и снова забралась в постель.

Так мог гений, слышавший «музыку сфер», измученный какофонией надвигающихся катастроф наступившего века и знающей о непомерности цены «отнятия аромата у живого цветка», предложить хорошей, думающей девочке другой, не трагический путь самореализации? Путь сотворения любви и радости для себя и своих спутников, путь безмятежности веры в справедливость предначертанного и обманчивой надежды обязательного счастья для всех? Мог оставить за ней право выбора, уберегая ее от надломленности и вычурности «псевдолитературных» барышень или безысходного одиночества непризнанной современниками гениальности ?

Мог, правда, чуть покривя душой… Предложил? На первый взгляд – да. А если прочитать еще раз? Нет! Он вложил ей в руки и в душу совсем другой ключ – «только влюбленный имеет право на звание человека»! Ради этой строчки написано все стихотворение. Все остальное было обманом, мороком, туманом, выбираясь из которого надо было увидеть это: «ТОЛЬКО ВЛЮБЛЕННЫЙ ИМЕЕТ ПРАВО НА ЗВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА»!

И понятно же, что речь не о девчачьей влюбленности – отголоске просыпающихся гормонов (хоть это совсем и не поэтично, но правда), и не о влюбленности – влечении взрослого, да и не о человеке как о существе «прямо ходящем о двух ногах без крыльев и перьев»!

Речь о Человеке, созданном по образу и подобию… О Творце, не отнимающем ароматы, а наделяющем сущности именами…

И влюбленность здесь – не желание получить неземное блаженство от мира, а неутолимая потребность раствориться в этом мире, впитать его в себя и наполнить его собой одновременно, отдать всего себя во имя его просветления…

Не напрасно же в конце письма я для тебя соединил слова, разведенные во времени и пространстве. «Только влюбленный имеет право» - «Любите друг друга». Девочка Лиза услышала и поняла поэта. И ее Любовь стала смыслом ее жизни…и смерти.

ЭмДжей, ты не устала? Тогда я еще чуть-чуть, на сегодня(!)…

А ведь у этого стихотворения не два слоя, если вчитаться и задуматься.

Ведь наш гениальный поэт испугался силы и ясности чувств этой девчонки; испугался, что поверив ей, ему придется изменить всю свою, пусть и не очень устоявшуюся, счастливо-несчастливую сложную жизнь! И не рискнул, не посмел…

Почему я так считаю? Я написал тебе, что он посвятил ей два стихотворения. В один и то же день. Второе не отправил, в нем другое настроение, другие отношения, оно - как на минутку приоткрытое окно в другую, возможную, параллельную, но так и не случившуюся, реальность. Вот послушай:

Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух "Макбета".
Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.
Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески.

Тебе пора отдыхать, милая глупая ЭмДжей, до встречи, засыпай…

Знаешь, мне тоже обидно «что целовались не мы, а голуби», если бы …

"Интересно, последние строчки – это моя фантазия?" – подумала я, погружаясь в сон.
___________________________________________________________________________________

Прошу обратить ваше внимание, что я НЕ ЯВЛЯЮСЬ АВТОРОМ этой истории! Я ее просто выкладываю! Все благодарности в репку tn и гайчонок

Задать вопросы, высказать свое мнение, обсудить главу можно на ФОРУМЕ!