Подарок ведуньи
Мостик тянул к себе и манил по нему пройти. Странно, вроде бы я знала парк до последней тропинки, но никогда не замечала ни этой речушки, ни перекинутого через нее мостика. Может быть, просто редко заходила в эту часть, густо заросшую липами и вязами. И сейчас не пошла бы, торопясь домой к Борису, но в парке по какой-то причине не работало освещение, и я в слабом свете луны и звезд, видимо, сбилась с хорошо утоптанной дорожки.
А здесь свет был. С обеих сторон мостика горели кованые фонари под старину. Да и сам он, казалось, сошел с картин Кинкейда: выгнутый дугой, сложенный из крупных камней, с резными перилами, нахлобучившими на себя пушистые снеговые шапки.
Я нерешительно зашла на кем-то заботливо утоптанный снег и перебралась на другой берег, чувствуя себя Красной Шапочкой, бесстрашно вступающей в темный лес. Или, на худой конец, девочкой Машей, идущей в лес за подснежниками. Хотя нет, кажется, это совсем из другой сказки. Девочка Маша обычно попадала в домик бабы-яги.
Тропинка, начавшаяся сразу же за мостиком, вывела меня к домику. Вот тут я ошеломленно замерла, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, и к какому психиатру следует обратиться. Потому что вышла я к самой настоящей сказочной избушке: невысокой, с треугольной крышей, трубой, из которой струился дымок, и квадратными окошками, излучавшими теплый золотистый свет. Палисадник перед домом покрывал все тот же пушистый снег, но не сомневаюсь, что весной и летом в нем буйно цветут самые разные растения.
Из ступора меня вывел скрип двери и появившаяся на пороге женщина.
- Заходи, не бойся, - приветливо помахала она.
А я и не боялась. Так… удивилась.
Все с тем же изумлением я толкнула калитку и окунулась в теплый уютный свет домика.
- Вот и хорошо, - улыбнулась хозяйка, ловко снимая с меня шубку и вешая ее на вбитый в стену гвоздь. – А то застудишь опять почки, будешь полгода по врачам бегать…
Мое удивление, кажется, добралось до максимальной отметки. Действительно, прошлой зимой я простудилась, осложнение перешло на почки, и только к середине лета мне удалось хоть как-то восстановиться.
- А откуда вы…
- Знаю? – поняла меня хозяйка с полуслова. – Так мне положено. Ведунья я, в сто каком-то там поколении. Поэтому уж такие мелочи… - она махнула рукой. – Ты не переживай, милая. Травки я тебе дам. Попьешь с месяцок по утрам – долго еще никаких проблем не будет.
Я перестала слушать после слова «ведунья». Розыгрыш? Но кому потребовалось меня разыгрывать, если я никогда не верила ни в экстрасенсов, ни в колдунов, ни в летающие тарелки. Да еще и таким образом? Домик внутри походил на аутентичную русскую избу в моем представлении: большая печь в углу, добела выскобленный деревянный стол, лавки, домотканые половики, пучки трав на стенах и лукошко под окном, в котором белая кошка кормила смешных черно-белых котят.
Хозяйка полностью подходила домику. Высокая, статная женщина в длинном, до пят, сарафане и вышитой рубахе. Темные, с седой прядью волосы, заплетенные в длинную косу толщиной в руку. В руки хозяйке так и хотелось дать ухват или, на крайний случай, веник, гнать из избы непрошеных гостей. Правда меня, кажется, позвали. Нет, все-таки у меня непорядки с психикой, и все это мне видится, а сама я лежу где-нибудь в сугробе и замерзаю.
- Все в порядке с твоей психикой. – Хозяйка тем временем сноровисто поставила на стол блюдо с поджаристыми пирожками и глиняный кувшин с чем-то. Оказалось, морсом.
- Угощайся, - приветливо кивнула она и сама присела за стол, подперев руками подбородок. – И рассказывай.
- Что я должна рассказать? – уточнила я, осторожно присаживаясь на лавку, потому что стоять посреди комнаты как-то глупо, а бежать без оглядки – невежливо. Меня вроде бы никто не обижает и в печь совать не собирается.
- Понимаешь, - тяжело вздохнула хозяйка, пододвигая ко мне блюдо поближе, - мой домик находят далеко не все. И, если уж кто-то заходит ко мне на огонек, значит, для этого есть какие-то очень важные причины. Поэтому рассказывай, что у тебя за проблемы. Можешь быть спокойна – дальше стен избушки не уйдет ни один твой секрет.
- Секрет… - Я растерянно укусила пирожок – кстати, очень вкусный, с брусникой – и отхлебнула кисловатый морс. Нечего мне рассказывать. Ни этой, впервые встреченной женщине, ни близкой подруге, которой, впрочем, все равно не существовало в природе. Ни даже маме, которая регулярно приставала с вопросами на тему моей личной жизни и очень хотела внуков. Я не могла на них ответить.
Нет, личная жизнь у меня имелась. В виде Бориса, с которым мы съехались года три назад, намереваясь когда-нибудь пожениться, да так и застряли в промежуточном положении. Его устраивала спокойная жизнь в убранной квартире с приготовленным ужином и отглаженными рубашками, и он решительно не намеревался ничего менять. А я – не видела разницы между гражданским браком и штампом в паспорте, разве что для детей. А вот последних мы пока не планировали. Точнее, против них выступал Борис, категорически заявляя, что еще слишком молод для отцовства. Потом, когда-нибудь, когда он морально подготовится и не будет сожалеть о потраченном на пеленки годах, которые лучше посвятить себе любимому.
- У меня нет секретов, - пожала я плечами. – Очень вкусные пирожки. Спасибо. Наверное, я случайно к вам забрела. Заблудилась в парке.
- Нет так нет, - легко согласилась хозяйка. – Будем тогда считать, что ты зашла спросить дорогу. И за травками. – Она грациозно поднялась, чем-то пошуршала на полках и протянула мне холщовый мешочек. – По чайной ложке на стакан кипятка, заваривать пять минут, процедить и пить в течение месяца по утрам. Не забудь. Тебе через год еще сына рожать.
Я мысленно фыркнула, прекрасно понимая, что за год – хотя нет, меньше, ребенка же еще выносить надо – Борис не изменит своего мнения. Но мешочек под пристальным взглядом хозяйки взяла.
- Спасибо. Я пойду, наверное. Знать бы еще, куда.
- Через мостик, по тропинке пятьдесят… - хозяйка, прищурясь, осмотрела меня, - семь шагов и направо. Там главная аллея. Фонари уже горят, не заблудишься.
- Большое спасибо, - более искренно поблагодарила я и потянулась к шубке.
- Подожди, - резко остановила меня ведунья. – Я не могу отпустить тебя без подарка.
- Вы мне уже дали травки, - попыталась отказаться я.
- Травки – это лекарство. Подарок – это подарок. Бери то, что на тебя смотрит. Все, что угодно.
Я ничего не хотела, кроме как поскорее удрать от странной женщины. И ничего на меня не смотрело: ни половичок, ни горшок, ни ухват. У них нет глаз.
Крохотный белый котенок с черными ушками и хвостиком вылез из корзинки и, переваливаясь, побрел ко мне. Не удержавшись на толстеньких лапках, он смешно плюхнулся на задик, пристально глядя на меня янтарно-желтыми глазами.
- Бери то, что на тебя смотрит, - повторила ведунья. – Смелее же!
Через пять минут я уже торопилась к Борису, по главной аллее, ярко освещенной, как мне и обещала ведунья. За пазухой копошился и царапался коготками пушистый черно-белый котенок.

- Почему так долго? – заорал Борис, перекрикивая звуки выстрелов и крики убиваемых демонов, когда я – мы с котенком – ввалились в квартиру. Дверь была не заперта – муж постоянно забывал это делать, мотивируя тем, что домофон преграждает проход в подъезд, а до нашего седьмого этажа еще нужно добраться. Я привычно поставила на место валяющиеся на полу мужские ботинки, расстегнула шубку и вытащила нового жильца, ставя его на пол.
- Знакомься пока с новым местом, а я разденусь.
- Я не расслышал! – проорал Борис. – Где ты была?
Шум и выстрелы стихли: очевидно, он поставил игру на паузу и соизволил выйти сам.
- Почему так долго? Я устал как собака и хочу есть.
- В холодильнике рис и тушеное мясо. Мог бы и сам разогреть, - вздохнула я, прекрасно зная, что сам по себе он никогда в жизни не полезет в кастрюльку в холодильнике. В лучшем случае сможет сделать себе бутерброд из заранее нарезанного хлеба и колбасы.
- Я ждал тебя! – обвиняюще ткнул в меня пальцем Борис. – Ты же сама сколько раз говорила, что любишь ужинать вместе.
Говорила, это правда. Ужин – это единственное время, когда можно было оторвать Бориса от игры или боевика по телевизору.
- Подожди еще пять минут, и я все разогрею, - бросила я, переодеваясь и соображая, чем кормить котенка. Кажется, оставался творог и молоко. Может, после ужина сбегать в супермаркет? Есть же там кошачья еда?
- Мя! – пискнул предмет моих размышлений, вываливаясь из ванной комнаты. Вот черт, ему же надо какую-нибудь посудину приспособить для туалета. И чем я только думала, когда забирала котенка у ведуньи?
Этим же вопросом задался и Борис.
- Ты что, с ума сошла? Это что? – сурово вопросил он, показывая на пушистое создание по центру кухни.
- Котенок, - проинформировала я.
- Спасибо, Капитан Очевидность! Не считай меня идиотом! Я вижу, что котенок! Откуда он взялся?
- Мне его подарили.
- И ты взяла? Сашка, ты совсем спятила? Кто тебе разрешил таскать домой животных?
- А кто мне запрещал? – возмутилась теперь и я. Настолько, что сунула обратно вытащенную кастрюльку и развернулась к Борису. – Это моя квартира, ты не забыл?
- Но в ней живу и я, - грозно проговорил он, нависая надо мной всем своим ростом и габаритами. – И мы сколько раз говорили, что пока поживем для себя, а уже потом будем обзаводиться спиногрызами.
- Это котенок, а не ребенок, - язвительно сообщила я.
- Я вижу! Бесполезное животное, которое умеет только жрать, спать и гадить!
«Точно как ты», - чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык. Борис догадался и сам.
- В общем, так. Выбирай, - рявкнул он. – Или он, или я!
Нисколько не сомневаясь, кого я выберу, он замер с торжествующей улыбкой, упирая палец в свою грудь. Я обошла его кругом и вытащила из шкафа сумку. Борис, не веря своим глазам, смотрел, как в нее летят его носки, футболки и джинсы. Сверху легла аккуратно отсоединенная приставка, джойстик и куча дисков с играми.
- Держи, - протянула я. – И верни мне ключи.
- Сашка, ты в своем уме? – ошалело поинтересовался он, не делая попыток взять сумку.
- Не знаю, - честно призналась я. – Но выбор сделать могу. И выбрала котенка. Ключи верни и можешь уходить.
- Куда?
- А мне откуда знать? К маме, наверное. Она мне все уши прожужжала, с какой печалью отдала мне своего мальчика. Вот и утешь мамочку.
Борис вырвал у меня из рук сумку, яростно блестя глазами, швырнул ключи так, что они ударились о противоположную стену, и вылетел из квартиры, хлопнув дверью так, что в шкафчике зазвенели рюмки.
- Мя? – вопросительно мявкнул котенок. Опомнившись, я налила ему молока, положила на блюдечко творог и решила никуда сегодня не выходить.
- Тебе же пока хватит? А то я боюсь – вдруг он будет сидеть у подъезда и ждать меня?
- Мя, - удовлетворенно сообщил котенок, лизнул творог и полакал молоко.
- Тебя же надо назвать как-то, - задумалась я. Из моих обрывочных знаний помнилось, что кошек надо называть коротко, с ударением на первый слог и со свистящей буквой в кличке. – Барс подойдет?
Котенок не возражал. Он поел, залез ко мне на колени и развалился вверх пузиком, удовлетворенно мурлыкая. Мы с Барсом прекрасно провели вечер вдвоем и отлично выспались. Несмотря на то, что мне, вроде как, надлежало заливаться рыданиями после расставания с возлюбленным. Но или любовь оказалась не такой и крепкой, или мое сердце не настолько нежное и трепетное, но переживания «не накрывали меня могучей приливной волной», как пишут в романах. Значительно больше меня волновало, что делать, если Борис начнет ломиться ко мне в дверь.
Не стал. И утром не ждал около подъезда с букетом и тортиком в руках, готовый принести извинения.
Он встретил меня вечером, когда я возвращалась из супермаркета, увешанная пакетами с человеческой и кошачьей едой в дополнение к большой сумке с мисками, игрушечными мышками, наполнителем и кошачьим туалетом.
- Так и знал, что встречу тебя здесь, - вместо приветствия буркнул Борис. – Ты еще не одумалась? Я могу выслушать твои извинения и вернуться домой.
- Борис, я все сказала вчера, - устало выдохнула я, ставя тяжелую сумку на снег. – Выбор сделан. Ты абсолютно свободен. Дай пройти, у меня сумки тяжелые.
- И что там у тебя? – с подозрением прищурился Борис и рванул сумку к себе так быстро, что я не успела отреагировать и подхватить ее. – Сашка, ты точно спятила. Столько денег на какую-то блохастую тварь!
- Это мои деньги, и блох у Барсика нет, - как можно более спокойно ответила я, хотя чувствовала, что голос предательски подрагивает. – Отдай мне сумку, и я пойду.
- Пойдешь, правильно. Отдашь все обратно в магазин. Надеюсь, чеки ты сохранила.
- С чего ты взял, что я это сделаю? – все-таки мой голос сорвался почти до визга.
- Потому что, Александра, - процедил Борис, - ты не можешь просто так вычеркнуть меня из своей жизни.
- Еще как могу, - прошипела я и дернула сумку к себе. Разумеется, безрезультатно. Борис крепко держал ее, а наши весовые категории не шли ни в какое сравнение. Мне было безумно жаль и сумку, и ее содержимое, но, кажется, другого варианта, кроме как бросить ее и удрать, просто не оставалось.
Помощь пришла совершенно неожиданно.
- Саша, он к тебе пристает? – поинтересовался над ухом незнакомый мужской голос. Я озадаченно подняла голову: это ко мне обращаются? Похоже, ко мне. По крайней мере, поблизости не проходила, не стояла и не сидела ни одна другая девушка. Незнакомый мужчина, остановившийся возле меня и Бориса – а я могла поклясться, что вижу его впервые – подмигнул и повторил вопрос:
- Он к тебе пристает?
- Да, - быстро ответила я, включаясь в игру. – И сумку отобрал.
Незнакомец кивнул, легко вытянул у опешившего Бориса мое имущество и подхватил меня под локоть.
- Эй, ты кто такой? – опомнился Борис. – Ты откуда вообще взялся?
Я не могла объяснить, поскольку не знала сама, но и признаваться в этом не собиралась. Мой спаситель же не удостоил его ни ответом, ни взглядом.
- Прости, я немного задержался, а тебя и на пять минут нельзя одну оставить. Обязательно пристанет кто-нибудь, - наставительно проговаривал он, уводя меня от бывшего сожителя.
- А все потому, что ты не ценишь, какое сокровище тебе досталось, - капризно отозвалась я.
- Ну как же не ценю? Видишь же, пришел и спас прекрасную принцессу от злого и страшного дракона.
- А прекрасная принцесса только и ждала, чтобы ее спасли, и уже отчаялась. Кстати говоря, добропорядочный рыцарь, а откуда вы узнали мое имя? – поинтересовалась я, когда мы отошли на порядочное расстояние от супермаркета, и взгляд назад дал понять, что Борис нас не преследует.
- Услышал, - перешел на нормальный тон разговора незнакомец. – Надеюсь, ты… вы…
- Ты, - оборвала я. – Меня вроде как спасли от дракона, так что можно уже не зацикливаться на условностях.
- Хорошо, - облегченно выдохнул мой спаситель. – Я увидел со стороны, что между вами что-то происходит, и ваш разговор четко дал понять, что оно тебе неприятно, мягко говоря. Поэтому позволил себе вмешаться. Надеюсь, ты не возражаешь?
- Нисколько, - с чувством выдохнула я. – Честно говоря, не знала, как от Бориса отделаться. Большое тебе спасибо.
- Не за что, - повел плечом мужчина. Молодой мужчина, если и старше меня, то лет на пять, не больше. Симпатичный, высокий и сильный – вон с какой легкостью несет тяжеленную сумку. Кстати, пора бы ее и забрать…
- Не стоит, - мужественно отказался незнакомец в ответ на мою настойчивую просьбу. – Я провожу до дома. Вдруг твой приятель будет следить за нами.
- Это бывший муж, так что следить ему незачем, и так знает, где я живу, - пробормотала я, но отказываться не стала. Во-первых, Борис может меня и догнать, а во-вторых, сумка действительно тяжелая. Спаситель довел меня до подъезда, принял положенные благодарности и растворился в ночи. А я весь вечер жалела, что не решилась спросить его имя и номер телефона. Так он и остался в моей памяти прекрасным рыцарем, спасающим попавших в жизненные неурядицы принцесс.
Следующим вечером я, хорошенько все обдумав, возвращалась домой не привычным путем, а по другой тропинке парка. Может, там и более темно и безлюдно, зато я выйду ближе к дому, и, что не менее важно, Борис не будет там меня ждать. Разве что подстережет у дома, но там я как-нибудь справлюсь. Заору, например, и бабулька с первого этажа, которая вечно сидит у окна, вызовет полицию. А может быть, после вчерашних событий он посчитает меня дамой не самого тяжелого поведения, а его мамочка только поспособствует этому убеждению, и Борис забудет про меня навсегда. И будем мы с Барсиком жить вдвоем, не отвлекаясь на собирание носков по всей квартире и варку пятилитровых кастрюль борща по выходным.
- Арс! Стой! – заорал кто-то позади. Я, очнувшись, оглянулась – и застыла памятником самой себе. На меня летело нечто большое, лохматое и белое, выделяющееся на фоне снега только разверстой пастью и черным носом. Нет, собаки, в общем-то, относились ко мне вполне дружелюбно, но кто знает, что в голове у именно этой?
Она – или он – явно желал познакомиться. Пес с разбега налетел на меня, ткнулся мокрым носом в руку и полез в сумку исследовать ее внутренности.
- Стой, кому говорю! – подбежал к нам запыхавшийся хозяин. – Девушка, вы только не пугайтесь, он вас не тронет. Арс, кому говорю, ко мне!
- А я и не боюсь, - улыбнулась я. – Оказывается, у рыцарей бывают не только белые кони, но и белые собаки?
- Саша? – несказанно удивился вчерашний спаситель, оттащил собаку и застегнул на ошейнике карабин. – Тебя опять нужно спасать?
- Полагаю, что нет, - засмеялась я. – Спутники рыцарей обычно не нападают на спасаемых принцесс.
- Но проводить тебя я просто обязан, - твердо сообщил спаситель. – Вдруг по пути опять попадется дракон или банда разбойников?
- Может быть, светлый рыцарь сначала представится даме?
Мужчина торжественно приложил руку к сердцу.
- Игорь. А это – Арс.
- У меня котенка зовут Барс, - протянула я. – Только он еще совсем маленький, черно-белый, но тоже пушистый. Кстати, та тяжелая сумка, которую ты вчера тащил, набита его принадлежностями.
- Надо же, такая тяжесть и для крохотного котенка… А теперь, прекрасная дама, разрешите проводить вас домой.
Игорь церемонно подставил руку, я уцепилась за нее, и Арс резко дернул поводок, намереваясь рвануться вперед.
- Он еще молодой и не умеет себя вести, - виновато признался спаситель. – Но научится, правда, Арс?
Пес – или щенок, если точнее – утвердительно гавкнул.
Мы не торопясь шли до моего дома. Игорь рассказал про Арса – швейцарскую овчарку, умное, доброе, ласковое и немного навязчивое создание. Попутно мне сообщили, что они гуляют в этой части парка каждый вечер, и, если прекрасная принцесса будет настаивать…
Я не настаивала. По крайней мере, не явно. Но и не возражала. С тех пор каждый вечер в парке меня встречал высокий темноглазый мужчина в серой куртке и его белый пес. Мы гуляли. Иногда долго, так, что Барсик дома ревновал и обижался, что его так надолго бросили одного. Я выпила все травки, которые дала мне ведунья, и на самом деле чувствовала себя намного лучше. Пропала бесконечная усталость и сонливость.
Иногда мы с Игорем молчали – уютно, спокойно. Иногда – болтали о всяких пустяках. Скупо делились деталями своей личной жизни, зато подробно – жизни своих питомцев. Барсик рос и осваивал как горизонтальные поверхности квартиры, так и вертикальные. Арс проявлял чудеса послушания и готов был часами носиться за брошенной толстой палкой.
Борис уплывал в глубины моей памяти, и вспоминала я о нем все реже и реже.
Закончился снежный январь, пролетел морозный февраль, и вместе с мартом решительно наступила весна. Вечер накануне восьмого марта о празднике никак не напоминал: промозглый ветер пробирал до костей, сверху лило, а под ногами хлюпала снеговая каша. Я понимала, что в такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выведет, поэтому не удивилась, никого не встретив в парке. Хотя и расстроилась. Зато чуть позже и удивилась, и расстроилась, и ужаснулась: они все-таки ждали меня под грибком на детской площадке возле моего дома. С букетом растрепанных тюльпанов в руке.
- Мы не были уверены, что в такую погоду ты не поедешь на такси, - объяснил Игорь, подойдя ко мне и протягивая цветы. – И завтра могли не встретиться. А поздравить хотели.
- И промокнуть заодно, и простудиться, - дополнила я. – Быстро пошли!
- Куда?
- Ко мне домой, конечно. Сушиться и греться. Арс же не съест моего кота?
- Нет! – кажется, даже оскорбился Игорь.
- Тогда идем, пока вы оба не окоченели.
Оказалось, что спасать надо не котенка, а собаку. Барсик, увидев вошедшее в ЕГО дом чудище, выгнул спину, распушился, став больше в два раза, и страшно зашипел. На самом деле страшно, потому что Арс как-то сразу попятился назад, к двери, и смирно сидел там, пока Игорь вытирал его старым полотенцем. Я в это время утешала Барсика на кухне, уговаривая его быть гостеприимнее. В конце концов, он успокоился и лег спать на батарее под окном.
Я смогла заняться гостями. Арсу досталась миска супа с вермишелью, предназначавшаяся мне на ужин, а Игорю – большая чашка горячего чая и наскоро поджаренная яичница. Он не фыркал, как Борис, указывая на непрожаренность или, наоборот, подгорелость яиц, с благодарностью съев все. А потом мы сидели, пили чай и хрустели давно высохшим печеньем, найденным в шкафчике. Тюльпаны стояли в вазочке и потихоньку оживали. Включенный плейлист в ноутбуке выбирал самые романтические мелодии. Завывал ветер, и бил в окно дождь.
Я рассматривала Игоря, осознав, что впервые за время нашего знакомства вижу его без куртки и шапки и при хорошем освещении. Конечно, он тоже получил такую возможность, но, раз уж не сбежал с воплями ужаса, значит, мой внешний вид его вполне устраивал.
Лично мне, честно говоря, нравилось то, что я видела. Теплая, обаятельная улыбка. Встрепанные, длинноватые волосы, еще влажные после дождя. Карие глаза, искрящиеся смехом, очевидным влечением и смущением.
Мне было удивительно легко, хорошо и комфортно. Пока с крыши не упал большой пласт мокрого снега, ударив по стеклу, я невольно не перевела на окно взгляд и не заметила, что Барсика на батарее нет.
- Черт! – я вскочила на ноги, оглядывая кухню. – Куда он делся?
- Саша, успокойся. Ничего с ним не случится.
- С ним – ничего. А вот с твоей собакой – вполне может. Дадут ему по носу когтистой лапой…
- Тогда бы мы уже услышали шум драки, - пытался утихомирить меня Игорь. Но я уже выскочила в коридор, метнулась к порогу комнаты – и застыла на пороге, не входя внутрь.
Арс крепко спал сном усталой и сытой собаки, свернувшись калачиком под окном. Между его лап так же крепко дрых Барсик, уютно устроившись в длинной шерсти.
- Вот видишь, я же говорил, что все будет нормально. – Игорь, подойдя сзади, обнял меня за плечи.
- И оказался прав. – Я повернулась к нему лицом, не особенно стараясь вырваться из теплых надежных объятий.
- Я всегда прав, - услышала я тихий шепот. Услышала, не увидев движения губ, поскольку прикрыла глаза и едва ли осознанно потянулась к Игорю. Руки как-то сами собой легли на его плечи. Тело прижалось к колючему свитеру. Губы соприкоснулись, и дыхание застряло у меня в груди…
Поцелуй кончился так же неожиданно, как и начался. Игорь неловко отпустил меня, отступил назад и потянулся к куртке.
- Наверное, нам пора. Поздно уже.
Надеюсь, мне удалось скрыть разочарование.
- Завтра в парке в то же время?
- Завтра праздник.
- С собакой все равно нужно гулять, - резонно заметила я.
- Не поспоришь, - наконец-то рассмеялся Игорь. – Тогда до завтра.

Мы встретились и завтра, и на следующий день, и через неделю. Отношения, начавшиеся так неожиданно, медленно и верно перетекали во что-то большее. Дни становились длиннее, воздух – теплее, под ногами – суше. Мы уходили гулять в дальние уголки парка и долго стояли там, обнявшись и упоенно целуясь. Если погода не способствовала долгим прогулкам, Игорь с Арсом поднимались ко мне и… вечер проходил приблизительно так же. Ровно в девять он поднимался, целовал меня на прощание, будил разомлевшего пса и уходил.
Нас обоих устраивал этот уровень отношений. Мы не торопили события, понимая, что все должно идти своим чередом, и рано или поздно оно перейдет на новую ступень. Причем скорее рано, чем поздно.
Наступил апрель, а с ним и мой день рождения. Мы решили слегка изменить сложившуюся традицию. Игорь должен был погулять с Арсом пораньше, а потом оставить вместе с Барсиком, забрать меня и посидеть в каком-нибудь кафе. А что будет дальше – я не загадывала. Будет то, что должно произойти.
Тем не менее, собиралась я как на первое свидание – постоянно роняя предметы одежды и косметику, порвав колготки и в довершение всего наступив на хвост весьма заинтересованному нервозностью хозяйки Барсику. Котенок обиженно мявкнул, вихрем взмыл на стол, опрокинул вазочку с цветами, вода разлилась, попала мне на только что надетую юбку, цветы разлетелись по полу. Виновник беспорядка, оскорбленный в лучших чувствах, устроился на подоконнике и принялся вылизываться.
Разумеется, именно в тот момент, когда я пыталась хоть как-то привести в порядок себя и окружающее пространство, тренькнул домофон. Я ни секунды не сомневалась, что это Игорь. Нажав отпирающую кнопку, я крикнула: - Заходи, дверь открыта, - и спешно вернулась в спальню переодеваться.
- Ты даже не спрашиваешь, кто пришел? – послышался знакомый голос. Новая юбка выпала у меня из рук. Сердце ухнуло куда-то вниз и отказалось биться. – А если это какой-нибудь бандит?
На пол с грохотом полетел сначала один мужской ботинок, потом второй. С шуршанием рядом приземлилась куртка. Я взяла себя в руки, торопливо натянула юбку и вышла в коридор, застегиваясь.
- Борис, что ты тут делаешь?
- Пришел поздравить тебя с днем рождения, - фальшиво улыбнулся он. – А ты сама пригласила меня, дорогая. И, как я вижу, рада меня видеть?
- Не рада, - коротко отрезала я. – Борис, ты зря пришел. Забирай свою куртку и уходи.
- Почему я должен уходить? – хмыкнул он, подходя вплотную. С ужасом я поняла, что он пьян: от него отчетливо разило спиртным. Борис явно выпил не настолько много, чтобы свалиться под стол, но достаточно для того, чтобы захотеть выяснить отношения.
- Потому что мы расстались, - отчеканила я, отходя назад и почти упираясь спиной в стену. – И я сейчас тоже ухожу.
- К своему дружку? – заорал Борис, надвигаясь на меня своей массой. – Которого ты завела, когда еще спала со мной? Мама права – шалавой ты была, шалавой и осталась!
Меня мутило от запаха перегара и возмущения, но я старалась держаться спокойно.
- Тогда зачем ты пришел? Уходи к своей маме. Пусть она найдет тебе приличную девушку.
- Потому что ты моя! – прорычал бывший муж. – И мне плевать, под сколькими мужиками ты лежала, я все равно возьму свое!
Он навалился на меня, прижимая к стене, и впился в мой рот. Я сделала то, что единственное оставалось мне: укусила его за губу. Борис взревел и залепил мне затрещину, такую сильную, что в голове загудело, а на глазах выступили слезы. Сквозь них и затуманенный разум я видела, как из кухни вырвался черно-белый комок, взлетел по джинсам Бориса, свитеру и впился остренькими зубками в его ухо.
- Ах ты скотина! – взвился бывший, с силой оторвал от себя котенка, швырнул его обратно и захлопнул туда дверь.
- Не смей! – вскрикнула уже я, метнулась в сторону кухни и дернула за ручку. Но меня грубо оттащили.
- Я сказал, что ты – моя, - взревел Борис. – И ты выберешь меня, а не блохастую тварь!
Он рванул ворот моей блузки вниз, раздирая ее пополам. Сухо застучали по полу оторванные пуговицы.
- Не смей! – уже почти в истерике приказала я, прикрывая руками грудь.
- Еще как посмею, - осклабился он, опять накрыл губами мой рот и жадно облапал грудь.
Я вырывалась, брыкалась, пыталась пнуть по самому сокровенному месту, кусалась – все безрезультатно. Борис был выше меня на голову и превосходил по массе в два раза. Мое сопротивление только подзадоривало его. В какой-то момент я обнаружила, что лежу на полу в коридоре, остатки блузки и бюстгальтера куда-то делись, юбка задралась до талии, а от колготок и трусиков осталось одно воспоминание. Тело горело от укусов, засосов и жадных, бесцеремонных касаний, если их можно так назвать. На кухне орал благим матом Барсик, царапая когтями дверь. Надрывался домофон. Борис не обращал на шум никакого внимания, одной рукой крепко прижимая меня к полу, а второй – расстегивая джинсы.
Я отчаянно забилась, пытаясь прицельно ударить, и, судя по всему, у меня получилось, потому что бывший зарычал и еще раз врезал мне по лицу. Из меня вырвался громкий крик, перед глазами все потемнело, вспыхнули яркие искры, голова обо что-то ударилась, и, кажется, на какое-то время сознание меня покинуло.
Потому что первое, что ощутила, придя в себя – это невыносимую легкость тела, а где-то надо мной жутко и угрожающе рычала собака.
- Арс? – Я кое-как согнула ноги и села, прислонившись спиной к шкафу. – Арс? Откуда ты взялся?
Пес не ответил и вообще не отреагировал, продолжая грозно рычать, повернувшись мордой к входной двери.
- Еще раз подойдешь к ней – спущу собаку, - проговорили на лестничной площадке. Я с трудом узнала обычно спокойный голос Игоря, теперь погрубевший от несдерживаемой ярости.
Дверь распахнулась. Арс дернулся было вперед, но тут же успокоился и сел. Игорь вошел, пинками вышвырнул наружу ботинки Бориса. Туда же полетела его куртка. Щелкнул замок, и наступила благословенная тишина. Арс лег, опустив морду на передние лапы и настороженно поводя ушами.
- Саша, как ты? – опустился на колени Игорь. Я подняла голову, уткнулась взглядом в желваки на скулах, сжатые губы, озабоченность в глазах – и разрыдалась.
- Девочка моя, - пробормотал он, сел и перетянул меня к себе на колени. Я цеплялась за шею моего спасителя, заливала горючими слезами кожаную куртку, которую он так и не успел снять, и тесно прижималась, чувствуя себя в безопасности только здесь, в надежных крепких объятиях. Меня не волновала ни моя, мягко говоря, полураздетость, ни не очень удобное положение. Все, чего мне сейчас хотелось – сидеть у него на коленях, кутаясь в его уверенность и молчаливое обещание защитить от всего мира.
На кухне душераздирающе взвыл Барсик. Игорь шевельнулся.
- Саша, его нужно выпустить.
- Нет! – Я еще крепче вцепилась в его куртку.
- Саша, я только выпущу кота и приду. Он тоже переживает. Пожалей котика.
Я даже ради котенка не согласилась бы отцепиться от Игоря, боясь, что с его уходом весь мой мир опять рассыплется на кусочки.
Кончилось все тем, что он взял меня на руки, отнес на кухню, посадил себе на колени и отпаивал водой пополам с валерьянкой, поглаживая спутанные волосы и целуя виски. Арс лежал на полу у наших ног, поглядывая на дверной проем. Котенок нагло ходил по столу, принюхиваясь к пузырьку с лекарством.
Через какое-то время я пришла в себя настолько, что смогла слезть с коленей Игоря и принять горячий-горячий душ, смывая с себя ощущения алчных рук, губ и языка. Потом меня вдруг затрясло. Я, даже не выключив воду, поспешно выскочила из ванной, накинув на себя халат – а вдруг Игорь ушел?
Не ушел. Он заварил чай, поджарил нам яичницу и накормил зверье. Я как есть босая, с мокрыми волосами и без макияжа подошла и уткнулась ему в грудь.
- Принцесса моя… - Игорь обнял меня, притягивая к себе. – Ты будешь заявлять в полицию?
- Нет! – резко вскинулась я.
- Саша… Он напал на тебя, почти изнасиловал. У тебя синяк под глазом, ушиб на виске и отметины по всему телу.
- Нет, - вновь затрясло меня. – Он же больше не подойдет ко мне?
- Никогда, - уверенно проговорил Игорь. – Я и так с трудом сдержал Арса.
- Тогда и говорить не о чем.
Игорь вздохнул.
- Хотя бы поешь.
- Не хочу.
- Саша…
Он опять посадил меня к себе на колени, наколол на вилку кусок яичницы и протянул мне.
- Ешь.
Я послушно прожевала и проглотила. Потом еще и еще. В голове стали появляться внятные и разумные мысли.
- А как ты попал сюда
- Дверь была не заперта.
- Борис, - я опять вздрогнула, произнося отвратительное имя, - никогда не запирал ее. А в подъезд?
- Ты не отвечала на домофон. Очень долго. Я забеспокоился и набрал номер квартиры Серафимы Петровны. Той бабульки с первого этажа. Объяснил ситуацию, и она впустила нас. Мы с Арсом взбежали по лестнице, не дожидаясь лифта, услышали твой крик, и…
Теперь передернуло Игоря. Я вжалась в него. Хорошее воображение прекрасно представило, что именно он увидел, ворвавшись в квартиру, и что сделал после этого. Мне было жаль лишь одного – что Арс не оторвал Борису что-нибудь особо ценное.
Игорь неловко шевельнулся.
- Саша, уже поздно. Мне, наверное, пора.
- Нет! – выкрикнула я так громко, что испугалась сама.
- Саша… Уже почти десять, а у тебя был тяжелый день…?
- Нет, - твердо повторила я. – Останься.
- Ты уверена?
Я подняла голову и посмотрела в любимые карие глаза. Такие теплые, такие понимающие, такие любящие…
- Уверена. Останься… Навсегда.

Позднефевральский снежок весело поскрипывал под собачьими лапами, нашими сапогами и колесами коляски. В небе завис бледный месяц, равнодушно смотрящий на мои попытки найти нужный поворот.
- Саш, может, хватит уже? Пора домой. Скоро Димку кормить.
- Подожди… Кажется, сюда. Да, вот, смотри.
Игорь выкатил коляску к красивому полукруглому мостику, припорошенному снежком.
- И правда, красивый. Странно, что я его раньше не замечал. Правда, мы с Арсом гуляли в другой части парка.
Пес, словно услышав, что о нем говорят, выскочил перед нами и потрусил на мостик, оглядываясь – идем ли мы за ним.
- Я тоже всего один раз была здесь и запомнила мостик. А потом как-то некогда было до него дойти и тебе показать.
- А куда ведет тропинка?
- Не знаю, - почти честно ответила я. Почти – потому что один раз тропинка привела меня к домику ведуньи. А честно – поскольку внутри меня сидела твердая уверенность, что на том месте мы ничего не найдем.
И не ошиблась. Мы пересекли речку, прокатили коляску по тропинке метров пятьсот и вышли на оживленную улицу.
Все верно. Ни мне, ни Игорю не требуется помощь ведуньи. Мы счастливы, женаты, а в коляске спит наш сын, всего три недели назад пришедший в этот мир и сегодня выехавший на свою первую длительную прогулку.
- Арс! Ко мне!
Игорь застегнул карабин поводка на ошейнике, передал собаку мне, и мы заторопились домой, где нас ждал Барс, выросший в большого черно-белого кота.
Ведунья знала, что мне подарить.