Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Гонка за смертью
Мог ли предположить Дилан Максвелл, что его соперником в Большой Гонке станет его бывшая, телохранитель Императора Тон'Вурта? Будет ли это гонка за жизнью? Или смертью? Какой выбор он сделает между величием и любовью?

Наша большая и чистая ненависть
Враги -> любовники
НЦ-17

Доброе сердце
- Так он жив, значит, - заявила Изабелла, видела же его своими глазами.
- Молодой, говоришь, - с сомнением покачала жена пекаря головой. - А минуло с тех пор без малого пятнадцать лет, под сорок должно быть твоему графу. Мёртвый тебе явился, Изабелла!

Итака - это ущелья (Новолуние Калленов)
После того, как Каллены оставили Форкс и переехали в штат Нью-Йорк, Карлайл борется за сохранение своей семьи - боль Эдварда угрожает разлучить их. Итака - это история о стремлениях сына, любви отца и уникальной семьи, изо всех сил пытающейся поддерживать их обоих…

Основы пикапа от Эдварда
Мог бы новый день в школе стать ещё хуже, чем предполагалось? Оказалось, что да.

Перстень Зимы
Не бери чужого, счастья оно тебе не принесет.

Мотылёк
Белла Свон устала чувствовать себя мертвой. Спустя десять лет она возвращается туда, где надеется почувствовать себя более живой…

На край света
Эдвард Каллен не любил Рождество. Даже больше: ненавидел. Царящая вокруг суета, сорванные планы, горящие глаза – все это стало глубоко чуждым очень-очень давно, и желание возвращаться к былому отсутствовало.



А вы знаете?

... что ЗДЕСЬ можете стать Почтовым голубем, помогающим авторам оповещать читателей о новых главах?



А вы знаете, что в ЭТОЙ теме вы можете увидеть рекомендации к прочтению фанфиков от бывалых пользователей сайта?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Самый ожидаемый вами фильм 2014 года?
1. The Rover
2. Звёздная карта
3. Зильс-Мария
4. Camp X-Ray
Всего ответов: 254
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 116
Гостей: 108
Пользователей: 8
Saturn2763513, Kati_0K, Fitaminka, Nuka, Karlsonнакрыше, lakunat, Ritz, SDASHA1962
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Пара изумрудных сережек. Глава 3

2024-3-29
21
0
0
Глава 3. Священный Лотос


Вечер наступил с порывом холодного дыхания с моря. Под туманными сумерками горизонт щекотали несколько разбросанных тут и там розовых облаков, по поверхности воды скользили последние лучи блестящего заката. Прогулка в Мумбаи оказалась поспешной и нетерпеливой. Можно было наблюдать их следы, которые шли в пыли от открытой двери: меньшая из двух пар ног, очевидно, двигалась быстрее, чем большая. Отпечатки рассказывали историю пути, помечая, где изо всех сил старались скрыться в тени от прохожего, затем – где пара остановилась, чтобы поцеловаться: в тот момент их ноги встретились, неловко приостанавливаясь в узоре параллельных следов.

Их сандалии несли пыль тысяч городов, которая осыпалась, едва они ступили на людные улицы: лишь пара из многих.

Воздух опьянял от ароматических специй из корня имбиря и насыщенного огненного карри. Оргия интенсивных запахов, казалось, пронизывала окружавший их воздух, столь физически касаясь чувств, что дыхание становилось сложной задачей. Ароматы, пряности, экзотические духи, резкие запахи странных фруктов, мускус грязи и соленой морской воды – все это сражалось за господство, но ни не один не мог одолеть остальных.

Доктор с женой испытывали сильное давление, чтобы органично гармонировать с новой для них атмосферой. Неудивительно, что среди толпы бледность их кожи притягивала очень много глаз. Люди пристально и бесцеремонно глазели на пару вампиров, как будто те являлись жителями Луны. Но так или иначе, их приняли в культуре, вернее, как пара белоснежных голубков могла бы найти тонкие отношения среди стаи сизарей.

В начале своего пути через рынок они миновали лотки с фруктами и овощами. Эсме предсказуемо остановилась перед красочным ассортиментом редиса, зеленого лука, моркови и помидоров. Ее глаза пировали на изобилии, и не из какого-либо призыва аппетита – простая эстетика. Никто и не предполагал, почему она на самом деле столь поражена разнообразием продуктов. Но муж, даже еще не подойдя, догадался о ее предложении.

Эсме хотела купить кое-что – «просто для цвета».

Так что Карлайл вывернул карманы и прихватил последнюю корзину.

Он со снисходительной улыбкой смотрел на жену, когда та выбирала радугу фруктов и овощей, подсознательно художественно укладывая их в плетенку, которую не выпускала из рук. Вариации цвета из темно-зеленых чили, солнечных желтых бананов, восхитительно оранжевой папайи и алого румянца гранат: всё располагалось друг против друга, когда она их выбирала. Женщина права: они прекрасны.

Эсме выглядела весьма гордой, неся корзинку с продуктами, хотя вряд ли хорошо вписывалась в сонм окружавших женщин. Те, что ходили по улицам, скрывали лица под чадрой, являя только кошачьи глаза, внимательно разглядывавшие окружение. Эсме же была одета в светлое, как ее кожа, платье с очаровательным бантом на спине на подвязанном наискось розовом пояске. Когда жена шла перед ним, Карлайл не мог не восхищаться легким покачиванием ее бедер, из-за чего лента ослабла. Мужчина поймал ее одним пальцем, не позволяя упасть, и ловко завязал прежде, чем Эсме это заметила.

Когда они шли по бесконечному ряду искусных торговцев, их миновал юный мальчик, жонглировавший тремя сладкими яблоками. Безнадежно очарованный лицом ребенка, Карлайл «случайно» сунул лишнюю монетку в его ранец. Спустя несколько секунд врач услышал радостный удивленный возглас и молча удовлетворился тем, что осчастливил паренька.

Когда Карлайл повернулся, чтобы высмотреть скрывшегося из виду мальчика, ненадолго отпустил руку Эсме. Толпы народа почти заглушили сладкий аромат его жены, на мгновение отправив по спине паническую дрожь, пока он торопливо искал ее лицо. Конечно же, в скопище народа Эсме выделялась ярким пятном, предсказуемо встав перед детально проработанной витриной с произведениями искусства, склонив голову над скульптурой танцующего Шивы.

Подойдя к жене сзади, Карлайл обнял ее обеими руками за талию и положил подбородок на плечо, молча поклявшись не допустить прогулки на всю ночь.

– Ты хранишь подобную скульптуру в кабинете, я видела ее раньше, – прокомментировала она, ее голос в окружающем гвалте все еще оставался звонким, как колокольчик. – Что она значит?

– Шива – символ баланса – попирает невежество и трусость, а его четыре руки символизируют стороны света, – ответил муж, отслеживая пальцами знакомые характерные особенности статуи. – Он представляет собой ритм и гармонию жизни.

Она осторожно поставила статуэтку на стол и заменила новой.

– А что за история у этой скульптуры? – В ее голосе появилось придыхание, когда она подняла меньшую пару переплетенных фигур и протянула ему, чтобы показать поближе.

Осторожно принимая скульптуру, он, поджав губы, неторопливо ее изучал.

– Я считаю, что это выполнено в подражание резным фигуркам в Храмах Кхаджурахо1...

Она вопросительно на него взглянула.

– ...Храмах, посвященных тантрическим чудесам секса, – сдержанно прошептал он ей на ухо.

Ее инстинктивный вздох сменился хрипловатым хихиканьем:
– Я так понимаю, что вы бывали там раньше, доктор.

Очаровательно застенчивой улыбкой на его лице можно было искалечить гладиатора-чемпиона.

– Видишь ли, в то время это довольно пугало, – он понизил голос, – ... я все еще был девственником.

Она нежно, но ободряюще сжала его бедро:
– Мы должны отправиться туда в наш следующий визит.

– В другой раз, – пробормотал он, осторожно ставя на стол гладкую каменную пару.

Эсме мысленно усмехнулась, теперь уже зная, что этот раз будет.

Потянувшись более решительно, она взяла небольшую статуэтку, которую Карлайл только что поставил, и прижала к сердцу.

– Я хочу ее купить.

Здесь казалось правильным просить щедрой добычи. Каким-то образом в этой ситуации Эсме не чувствовала себя виноватой в том, что требовала от мужа желанной покупки. Карлайл тоже не возражал против характера ее требования.

Женщина преданным взглядом наблюдала, как ее муж принялся торговаться на хинди с продавцом. Она стояла, все время сжимая руку Карлайла, до сих пор хихикая над тем, как в его устах звучала иностранная речь. Сорок семь секунд спустя каменная пара благополучно устроилась в корзинке, застыв в своей любви на ложе из плодородных фруктов.

По блеску, не покидавшему ее глаза, мужчина знал, каковыми, в конечном счете, окажутся намерения Эсме. Ее взгляд привлекла бесконечная череда картин и гравюр: каждое новое произведение искусства казалось более неотразимым, чем предыдущее. После уверений жены, что картины слишком дорогие, Карлайл неохотно расплатился за несколько цветных репродукций экзотических животных. Эсме собрала подарки в корзину, шутливо жалуясь, что ноша стала для нее слишком тяжелой.

Даже если ее руки никогда не уставали, Карлайл в любом случае предложил понести поклажу.

Едва освободившись, ладони Эсме вскоре наполнились другими вещами.

Она немедленно принялась копаться в ящиках со старыми книгами на витрине, рассеянно складывая их в аккуратные стопки после того, как просматривала по одной. Первый том, задержавший ее интерес более чем на несколько секунд, оказался тем, которого Карлайл никак не ожидал. Его неугомонная жена наконец-то повернулась к нему, держа копию Камасутры.

Он на мгновение задумался: а знала ли она, что содержалось под расхожей обложкой. Заметив блеск во взгляде, догадался, что она весьма осведомлена о выборе.

– Хочу ее купить, – с намеком в усмешке тихо сказала она.

Невинно поморгав, Карлайл осторожно ответил: – Тебе известно, о чем эта книга?

– Да, – прошептала она, ее губы изогнулись в широкой, притворно скромной улыбке, – известно. – Она соблазнительно шагнула ближе. – А ты читал ее раньше?

Он медленно покачал головой:
– Удивительно, что за три века исключительное издание еще не появилось в моей личной библиотеке.

Взгляд Эсме благоговейно упал на позолоченную обложку книги, когда она водила пальцами по ее корешку.

– Что ж, тогда, возможно, пришло время это исправить.

Карлайл вздохнул. Он соврал бы, если сказал, что не заинтересован в добавлении этого издания в свою коллекцию. А теперь и Эсме практически умоляла купить, так что у него вряд ли оставался выбор в этом вопросе...

– Написано на хинди, – с гримасой заметила она, перелистывая несколько первых страниц.

– Тогда полагаю, мне придется перевести ее тебе, – заметил Карлайл, аккуратно забирая у жены книгу.

– Может быть, ты мог бы написать ее для меня, – предложила она, когда он вылавливал по карманам очередную пару серебряных монет. – И не стесняйся тщательно изучить, где посчитаешь нужным. – Она невинно положила руку ему на спину, тем самым отправив по ней волну дрожи.

– Это окажется чрезвычайно длинная книга, Эсме, – предупредил он.

Выражение ее лица стало беззастенчиво чувственным, когда он прижал приобретенный том к ее раскрытой ладони.

Она усмехнулась:
– Будь уверен, я прочитаю ее всю.

Эсме защитно прижала свою новую книгу к груди и довольная пошла сбоку от мужа, безмолвно радуясь, что его прикосновение не оставило ее. Но к тому времени, когда добралась до торговцев одеждой, готова была избавиться от контакта на секунду-другую.

К ней подошла женщина, одетая в длинные черные одежды, подняла удивительно изящные руки и искусно задрапировала плечи фиолетовым шарфом. Губы под темной чадрой пробормотали поток тихих слов, непонятных для неподготовленных ушей вампира. Эсме, моргнув, вопросительно глянула на мужа. Карлайл любезно перевел: – Она говорит, что это твой цвет.

С польщенной улыбкой Эсме взяла оба конца шарфа и полюбовалась дорогой тканью. Этот единственный затянувший взгляд подтолкнул Карлайла предложить торговке горсть монет. Едва удостоверившись, что вещица принадлежит ей, Эсме не отказала себе в удовольствии несколько минут прихорашиваться, хотя выглядеть менее потрясающей нельзя, даже если попытаться.

Все найденные ею глупейшие шляпы и тюрбаны немедленно отправлялись на голову мужа. Карлайл потакал ее выходкам, пока они неминуемо пробирались по переполненному людьми проходу. К тому времени, как достигли самого последнего прилавка, его светлые волосы были совершенно взъерошены в прекраснейшем золотистом беспорядке.

Когда она стянула последний аксессуар с его головы, он принялся смеяться, в его сказочных глазах все еще светился юмор. Стоя посреди толпы, Эсме глянула на мужа, и у нее защемило сердце от того, как привлекательно он выглядел: по крайней мере, на голову выше окружавших, с потрясающе светлыми волосами и провокационно белой кожей, его сильная грудь виднелась в вырезе неяркой цвета парижской зелени рубашки. Один только цвет неприлично идеально шел ему, но совершенство становилось внушительным на третьей пуговице, которая каким-то образом оказалась расстегнутой, образуя сбоку щель. Мужчина, конечно, ничего не замечал – невыносимую красоту его элегантно растрепанной внешности оттенял воротник, устроившийся вокруг шеи парой усталых пастельных крыльев. Соблазн прижаться и поцеловать это горло нежно убивал женщину, но безмолвная потребность наполняла странным подобием восторга, давая сил продержаться остальную часть вечера.

Однако Эсме с радостью отвлеклась, когда они наконец-то обнаружили ювелирные витрины. Те, на которых продавались более утонченные предметы, были отгорожены от большой толпы. Здесь, где прочие не имели средств для оплаты таких товаров, оказалось спокойнее, прохладнее. Их резервировали для туристов с набитыми карманами, преодолевших долгий путь в поисках недосягаемых сокровищ.

Карлайл наблюдал, как любопытные пальчики Эсме мимоходом блуждали по сверкающим вещицам, блеск в золотистых глазах конкурировал с всякими безделушками, предлагаемыми корыстолюбивыми торговцами. С каждым драгоценным камнем, которым она восхищалась, у него крепло желание купить что-то для нее, пока не ощутил, как последние несколько монет практически принялись прожигать хлопок карманов. Какая польза в тех тонких кружочках серебра, спящих у его бедра? Он мог обменять их на что-то бесконечно более особенное, что окажется гораздо приятнее, возлежа на шее или запястье жены...

Различные колье, ожерелья и кольца, которые изучал, на его вкус казались довольно кричащими. Карлайл представлял свою светловолосую, похожую на примадонну дочь, которая наслаждалась бы такими экстравагантными аксессуарами... но Эсме – это не Розали.

Он терпеливо отклонял каждый браслет, который более походил на сережку, и каждую безделушку, которая выглядела скорее как леденец, пока, наконец, его глаза не упали на пару изумрудных сережек.

Они никоим образом не были явно безвкусными или показными, на самом деле казались единственной отдаленно неприметной парой на витрине, являя прелесть не размером или блеском, но чистой неожиданностью крошечной зеленой звезды, сверкавшей под виноградной лозой с крошечными бриллиантами. Они отвечали его намерению дополнить красоту жены, а не конкурировать с ней, хотя это было и невозможно.

Он сравнивал любимую с восходом солнца, лунным светом и всем между ними. Она могла так много предложить человеку, такому любопытному и ненасытному, как он. Это иногда так сбивало с толку Карлайла, что Эсме безнадежно очаровывалась им.

Он видел это восхищение в ее сияющей улыбке, яркой вспышке маленьких белых зубов, очаровательном подрагивании ямочек на щеках. Ее губы так чудесно складывались в эту улыбку: нежные, розовые и полные обещания. Никогда не обманывало ожиданий, когда он смотрел на нее. Эта улыбка бесконечно посвящена лишь ему, ее воспламенял его взгляд, внимание ее укрепляло.

Требовалась только одна ее улыбка. Он больше не мог стоять и просто задавался вопросом, как будет выглядеть улыбавшаяся жена с блеском зеленых камней, проглядывавших из-под волос. Ему необходимо купить ей эти серьги.

После того, как внимание Эсме было отвлечено, Карлайл повернулся к продавцу и предложил щедрое количество денег за пару сережек. На этот раз торга не произошло. У него не было времени хитрить, следовало быть быстрым. Карлайл пристально наблюдал, как пожилой человек взял украшение с витрины и скрыл в небольшой деревянной шкатулке.

Повернувшись, Эсме почти застала мужа с коробочкой в руках, но, откуда ни возьмись, своевременное вторжение бездомной кошки у ее лодыжек заставило удивленно отвести взгляд. Карлайл быстро сунул подарок в карман и взял жену за руку.

– Это напоминает мне... Нам нужно найти подходящее местечко для ужина.

– }0{ –


За пределами города живность найти было достаточно легко. Однако, будучи слишком милостивыми, чтобы красть совершенно здоровых козу или свинью, вместо этого они приняли решение напиться куриной крови. Им повезло: всюду свободно бродили облезлые птицы, будь то сельская местность или городские закоулки. Супруги посчитали, что сделали одолжение бездомных бродягам, которые ночью пытались спать на улицах. По крайней мере, несколько птиц никогда снова не испустят пронзительного крика.

Прежде чем их застукал сердитый фермер, паре томимых жаждой вампиров удалось улизнуть, на обратном пути в гостиницу озорно смеясь в темноте, как два непослушных подростка, которые задержались позже их комендантского часа.

Они следовали по собственным же следам в тени прикрываемой листвой дороги, останавливаясь в тех же местах, чтобы поцеловаться, а затем продолжить короткое возвращение домой. Скорее, это походило на то, как автомобилю требовалось топливо для дальнейшей работы, так и влюбленная пара время от времени нуждалась в поцелуе, чтобы продолжить идти.

Окончательно Эсме остановилась в тени бамбуковых деревьев всего в нескольких метрах от двери в их убежище. Ее губы оказались неистовым отвлечением от угрозы беспокойной маленькой ладошки, оказавшейся в опасной близости от прикосновения к шкатулке с серьгами в кармане...

– Давай-ка побыстрее войдем, – разрывая поцелуй, предложил Карлайл, к легкому разочарованию жены.

Он попытался втянуть ее в тепло светящегося дверного проема, но был остановлен тянущими руками.

– Ох, Карлайл, давай сходим к пляжу, а потом уже вернемся внутрь! – воскликнула она, возбужденно указывая в сторону моря, опустив у порога корзинку с фруктами. – Это совсем недалеко, и я не хочу ждать до утра. А что, если снова выйдет солнце?

Она болтала всякую ерунду, думая, что он воспротивится этой идее.

Смеясь, Карлайл взял ее за руку и решительно закрыл дверь.

– Я тебя не держу.

Незамедлительно две пары обуви были сброшены и небрежно откинуты к двери. Их, несомненно, украдут к моменту возвращения владельцев домой, но кого это волновало.

Карлайл с Эсме не особо осторожничали со скоростью, когда бежали.

По мере приближения к берегу земляная дорожка постепенно исчезала в песке, который был крупнозернистым и до сих пор на удивление теплым от безжалостных лучей солнца, изливавших жар на протяжении всего дня. Под луной пляж сверкал, как серебро, а волны на море были спокойными, цвет их стал темнее, напоминая расплавленный сапфир. Этот пейзаж, в отличие от любого другого, Эсме никогда раньше не видела и, достигнув края береговой линии, ошеломленно застыла, пока вода флиртовала с кончиками пальцев ее ног.

Тонкая ткань платья трепетала на ветру, едва скрывая стройное совершенство двух изящных ног, когда хозяйка смело шагнула ближе к источнику ее изумления.

Как обычно, воспользовавшись отвлечением жены, Карлайл торопливо подошел к продававшей на пляже цветы женщине и попросил у нее самый лучший. На чистейшем хинди барышня сообщила клиенту, что у нее остался только один лотос. Мужчина без колебаний отдал за него последние монеты.

Карманы Карлайла теперь пусты, что означало только одно: его деньги ушли именно так, как он и планировал.

Медленно вернувшись туда, где на берегу в одиночестве стояла жена, муж не воспринимал вокруг ничего, кроме притяжения ее знакомого силуэта, обрамленного блестящими синими волнами. Ни песок под ногами, ни ветер в волосах, ни любопытный взгляд цветочницы позади не отвлекал его интереса.

Ноги привели его к не сдвинувшейся с места Эсме. Он поднял руку и любовно заправил чистый белый цветок ей в волосы. Она запрокинула голову, с готовностью принимая подарок, хотя Карлайлу потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: она готова получить больше, чем просто цветок...

– Лотос считается в Азии священным2, – прошептал он, поцеловав ее в висок. – Это соответствует тебе.

– Священная, Карлайл? – Он слышал улыбку в ее голосе.

– Для меня ты священна, – подтвердил он, крепко обнимая ее со спины.

– Замолчи, – неискренне прошипела она, откидывая голову ему на плечо. Он немедленно наклонил свою, ловя ее губы томным поцелуем.

Небольшой белый цветок на мгновение смялся между ними, где его щека прижалась к лепесткам. Один шелковистый листок упал, когда мужчина освободил его, и незаметно опустился на бледную ключицу Эсме. Она не заметила, так что там его и оставили, ожидая увидеть, сколько это продлится.

– Его аромат опьяняет, – заметила женщина, когда от их небрежного прикосновения высвободилось благоухание цветка.

– Некоторые считают, что лотос обладает райским ароматом, – прошептал Карлайл.

– Хмм, – она глубоко вдохнула, проводя по его рукам пальцами, пока они не легли на ладони. – Хотелось бы мне остаться здесь на всю ночь. – Ее ресницы трепетали, когда она мечтательно смотрела в открытое море.

– Мы должны, по крайней мере, сделать вид, что заснули на песке, – с легким отвращением сказал он.

Она согласно хихикнула:
– Это было бы замечательно.

На мгновение его ладони сжались крепче, после чего он многообещающе потянул ее в противоположном направлении.

– Я бы предпочел притворяться спящим в другом месте, дорогая, – мурлыкнул он.

– Где именно?

– }0{ –


Излишне говорить, что спящим никто не притворялся. Это была бы трагическая потеря времени в первую ночь в чужой стране. Эсме задержалась на крыльце, чтобы несколько минут полюбоваться морем, а каждый вздох и сдвиг ее лодыжек смаковался под бдительным взглядом мужа в доме.

Карлайл всегда говорил, что любит смотреть на воду во время молитвы. По той же причине, куда бы ни переезжала его семья, они старались устраиваться недалеко у источников влаги. Озеро ли, река или даже небольшой пруд, которым они в настоящее время владели в нью-йоркском доме, всегда предпочиталось из того, что они находили. Роскошь обладания целым морем для любования из окна – почти слишком хорошо, чтобы быть правдой. Возможно, когда-нибудь им достаточно повезет, чтобы найти постоянное место жительства где-то недалеко от океана.

Внутри тускло освещенной комнаты глаза Карлайла с любовью следовали за медленными шагами жены на крыльце. Ничто не восхищало его больше, чем знание, что расхаживание было специфичной привычкой, которую от него переняла. Мужчина знал, что жена молилась, хотя отсутствовал какой бы то ни было исчерпывающий способ быть в этом уверенным – просто догадался. Эсме часто говорила ему то же самое, замечая, что он молится. Это, возможно, был самый сдержанный момент духовного осознания, но как-то она его уловила и никогда не забывала сообщать, когда видела это в его глазах.

Карлайл без устали наблюдал за изящной фигурой за распахнутыми дверями. Даже когда боль от желания ее близости становилась все более невыносимой, он довольствовался молчаливым наблюдением за ней издали, утешаясь осознанием, что она всегда будет его: находилась ли в его объятиях или же на небольшом отдалении.

За ее непродолжительное отсутствие он не смог удержаться и вытащил шкатулку с сережками, чтобы быстро взглянуть на жемчужины в свете свечей. Он провел несколько минут, потерявшись в совершеннейшем очаровании, медленно поворачивая украшение: цвет менялся от молочного нефрита до блестящего клевера в зависимости от угла зрения. Они станут потрясающим дополнением к прекрасным ушам жены.

Когда она вернулась в комнату, Карлайл быстро их спрятал и склонил голову, чтобы невинно заняться письмом.

Эсме элегантно устроилась на кушетке, положив изящные ступни на стол рядом с подносом, полным кокосовых конфет и глазированных фиников, коими, как ни грустно, никогда не будут наслаждаться. В руке рассеянно крутила новый фиолетовый шарф, лукаво улыбаясь и бросая его через плечо мужа в попытке отвлечь.

Она пришла в восторг, когда его щеки дрогнули от ее поддразнивания, но, пока Карлайл писал, он оставался удивительно равнодушным ко многому другому, кроме движения пера. Чернильные штрихи изящно ложились на страницу, являясь и возбуждающими, и успокаивающими. Руки, однако, оставались расслабленным, когда мужчина слегка наклонился над дневником: рубашка была распахнута, огоньки свечи танцевали, пытаясь притянуть его внимание. Но он был безнадежно увлечен письмом.

– Я знаю, что у тебя есть много, о чем написать, любимый, но ты же не проведешь всю ночь, сгорбившись над своим журналом, ведь так?

Он посмотрел на нее с совершенно извиняющейся улыбкой:
– Просто еще минутку, обещаю.

– Так лотос священен, да? – от нечего делать спросила Эсме, ее глаза мягко сияли, когда она вытащила цветок из волос, чтобы более внимательно его изучить.

Карлайл снова поднял голову, чтобы бросить на нее многозначительный взгляд.

– Мне известно, что Эдвард рассказывал тебе историю цветка лотоса.

Она на мгновение глянула на него немного удивленно, после чего приподняла бровь и закусила губу в явном выражении вины.

– Это было прежде, чем мы даже разделили первый поцелуй, дорогой, – напомнила она.

– Незадолго до того, кажется, – хрипло отозвался он, заканчивая последнее предложение на странице.

Эсме драматично вздохнула, запрокидывая голову на подушку:
– Что ж, я едва могла сопротивляться тебе, выслушав подобную историю.

Он от души расхохотался, слова потекли из-под его пера неразборчивыми.

– Кто бы мог подумать: все те женщины верили, что мой муж являлся воплощением их бога... – с блестящими глазами восторгалась Эсме.

– Должны ли мы быть благодарны, что на этот раз не возникло никаких недоразумений? – лукаво усмехнулся Карлайл, закрывая обложку дневника и собственнически прижимая его к коленям.

– Не знаю, возможно, здорово было бы похохотать, – рассмеялась она.

Он подождал несколько мгновений, пока не успокоился ее прекрасный смех, не желая так скоро прерывать сладкоголосую песню.

Его голос стал нежным, но серьезным, когда он заговорил: – Знаешь, а ведь ты могла бы украсить меня лепестками лотоса3.

Ее глаза слегка расширились от призыва, и в груди Карлайла в ответ приятно сжалось. Приподнявшись на локте, Эсме взяла белый цветок и медленно начала один за другим срывать лепестки, собирая их на подушку. Ее пальцы слегка подрагивали, глаза наполнились соблазнительным волнением.

– Такое чувство, словно это может посчитаться святотатством, если бы нас поймали, – пробормотала она.

Одна светлая бровь с вызовом приподнялась.

– Кто бы нас поймал? – спросил он, принимаясь расстегивать оставшиеся пуговицы рубашки.

Карлайл со страстным желанием наблюдал, как его прекрасная одалиска встала с кровати и перенесла полную нежных белых лепестков подушку к его коленям, когда сам он добрался до последней непослушной пуговицы. Останавливая его одним движением пальца, обхватившего запястье, Эсме оставила долгий поцелуй на лбу, крепко сжимая в ладошке остатки цветка. Открыв глаза, она наблюдала, как рука Карлайла незаметно передвинулась к прихотливой обложке Камасутры, лежавшей рядом с ним на столе. Его палец недвусмысленно задержался на уголке, легонько лаская страницы ниже.

– Есть ли в этой твоей книге... приемы, связанные с цветком лотоса? – спросила Эсме, медленно стягивая его рукава.

Его взгляд скользнул вниз, оценивая позолоченную обложку, и поток шелковистого огня прокатился от спины к затылку.

– Как ни странно, но есть...

Ее глаза одобрительно блеснули.

– Тогда начинайте читать, доктор.

Когда на коленях открылась первая страница, женщина подняла руку и позволила белым лепесткам падать на его обнаженные плечи.



1 Кхаджурахо – небольшая туристическая деревня вокруг храмов в Индии (шт. Мадхья-Прадеш). Сохранилось около 20 храмов, крупнейший из которых Кандарья-Махадева. Северный стиль храмовой архитектуры и скульптуры достигает здесь своего пика. Все строения были возведены в IX-XII веках нашей эры. Появление храмов в Кхаджурахо связано с возрождением индуизма в этот период истории Индии (здесь и далее – примечание переводчика).
2 Лотос обожествляли древние египтяне, индусы, китайцы. В Индии богов Брахму и Вишну изображают с цветком лотоса в руке, что символизирует чистоту, целомудрие и плодородие. Лотос — один из важнейших символов буддизма. Легенда гласит, что, едва родившись, великий Будда самостоятельно сделал семь шагов. И там, куда он ступал, распускались огромные цветы лотоса с множеством нежных розовых лепестков. Египтяне верили, что из лотоса в зарослях Нила родился бог солнца Ра. Иероглиф, изображавший лотос, читался как «счастье». Цветки лотоса находили в древнеегипетских гробницах. Его изображения высечены в камне на древних памятниках архитектуры. Китайцы убеждены: этот цветок растёт не только на земле, но и на небе, в раю. Лотосы, украшающие райские озёра, в действительности являются душами людей. Растения, в которых воплотились праведные души, всегда цветут и благоухают, а лотосы, в которых оказались грешники, вянут быстро: климат рая им категорически не подходит.
3 Вероятно, здесь намекается на то, что в буддизме розовый индийский лотос является эмблемой самого Будды. В преданиях, посвященных его жизни, сообщается о том, что в момент рождения царевича Гаутамы небо разверзлось и разразилось чудесным дождем из лотосов. С тех пор все важные события в его жизни отмечались выпадением лотосового дождя. Лотос ассоциируется и с ключом к блаженному состоянию нирваны, которого Будда достиг первым из смертных.



Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/109-15444-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Lelishna (10.01.2016) | Автор: Перевела Lelishna
Просмотров: 1114 | Комментарии: 11


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 11
0
11 Breathe_me_Bella   (10.05.2017 02:28) [Материал]
И у меня мелькнула мысль, какую книгу купила Эсме. biggrin Очень понравилось, как описаны взаимоотношения между этой парой!

1
9 kotЯ   (12.01.2016 12:48) [Материал]
Вот ничуть не ошиблась, что книга будет, именно, Камасутрой".
biggrin
Здесь Эсми такая игривая. biggrin

1
10 Lelishna   (12.01.2016 12:59) [Материал]
Молодец, прозорливая ты моя. biggrin

1
7 робокашка   (11.01.2016 18:45) [Материал]
образно сказать, поведение Карлайла - это как бросить весь мир к ногам любимой женщины

1
8 Lelishna   (11.01.2016 18:46) [Материал]
Еще бы... все для нее. happy

1
5 Alice_Ad   (11.01.2016 01:35) [Материал]
Спасибо за главу! Какая же нежность пронизывает их отношения просто дух захватывает.

1
6 Lelishna   (11.01.2016 10:19) [Материал]
На здоровье. smile

1
3 ЛИЯ78   (10.01.2016 18:47) [Материал]
wink класс

1
4 Lelishna   (10.01.2016 18:48) [Материал]
Рада, что нравится. smile

1
1 Kataru   (10.01.2016 18:12) [Материал]
Спасибо за главу

1
2 Lelishna   (10.01.2016 18:42) [Материал]
На здоровье. smile



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]