В кабинете раздалась трель мобильника. Мужчина лет сорока пяти, со строгими чертами лица и чуть насмешливой улыбкой, неспешно раздавил окурок в пепельнице. Не отводя взгляда от, идущего по новостному каналу, репортажа с улиц Атланты, он ответил:
- Слушаю, – тон его был властным.
- Мистер Вольтури, мистер Вольтури, – голос на другом конце линии был истеричным и ошеломлённым, но для профессора Аро Вольтури не составило труда узнать в говорившем директора главного корпуса ЦКЗ Грегори Уоллеса. – Вы меня слышите? Вы что наделали, вашу мать?! По улицам разгуливают толпы тварей, подобные Джеймсу. Я немедленно закрываю Ваш проект! Своё наказание Вы еще понесёте, можете не сомневаться. Надеюсь, у вас имеется готовый антидот от этой фигни. Необходимо действовать безотлагательно, потом будет катастрофически поздно.
Аро отметил, что звонивший глотал слова, словно на бегу. Это говорило о том, что Грегори уже столкнулся с его детищем и теперь отчаянно пытается спасти свою шкуру. Улыбка Вольтури стала шире.
- Сейчас же мобилизовываем всех сотрудников, ставим антидот на массовую выработку. Даже пятиминутная задержка может оказаться для нас фатальной! – продолжал тем временем, задыхаясь, Уоллес.
- Мистер Уоллес, – перебив директора, спокойно произнес профессор. – Во-первых, ни черта Вы не закроете – отныне это не в Вашей компетенции. Во-вторых, антидот, естественно, есть, но не про Вашу душу. Лекарство никто не получит. Зачем мне рушить то, что я лично создал? Всё происходящее отличная демонстрация возможностей, созданного мной, оружия массового поражения. В-третьих…
Мужчину перебила какофония из всевозможных звуков – вопли ужаса, крики отчаяния, визг тормозов, удары столкновений, пистолетная и автоматная стрельба. Тут, на фоне этого безостановочного шумового потока, раздался отчаянный захлёбывающийся вопль – это директора Уоллеса настигла топа мертвецов. Дальше в трубке были слышны лишь чавкающие звуки и Вольтури, убрав мобильник от уха и брезгливо сморщившись, нажал на отбой.
- Вот и нет больше директора, сгинул чёртов очкарик, – довольно улыбаясь нараспев произнёс Аро.
Подойдя к большому зеркалу и глянув на своё отражение, Вольтури поправил галстук и смахнул с лацкана пиджака несуществующую пылинку. Вернувшись за стол, опустившись в глубокое кресло он закурил и опять уставился в экран телевизора.
Предлагая свою задумку, профессор Вольтури даже представить себе не мог, какой ажиотаж вызовет, какого размаха она достигнет и какого шума наделает. Он абсолютно не представлял какой интерес вызовет его труд у, так сказать, сильных мира сего. Даже в самых смелых мечтах Аро не ожидал, какое влияние его детище окажет на организм человека.
Да, естественно, наука никогда не обходится без побочных эффектов. И именно побочный эффект вируса «ЭйВолы» – как он назвал своё творение – оказался на руку его «заказчикам». Фигня, что эти психи решили поиграть в Бога и выкосить половину населения планеты. Главное, что отлично платят и его самого не трогают.
Вначале, Уоллес воспротивился, но, посулив этому жадному очкарику приличную сумму, Аро решил эту проблему, не подключая своих покровителей. Первым новую разработку испытал на себе Джеймс, верный лаборант профессора. Через несколько часов парень умер. Вольтури лично констатировал его смерть. Тут-то и открылся единственный, но весьма существенный, побочный эффект изобретённого вируса. Превратившись в нечто, Джеймс попытался кинуться на окружавших его людей. К счастью, он был привязан к столу для исследований, отвязать мертвеца ещё не успели и это спасло жизнь всем присутствующим. Мёртвого пациента поместили в специальную камеру и приковали к стене.
Профессор, радуясь, как ребёнок конфетке, принялся за исследования. Наблюдения показали, что пациент однозначно мёртв, но волосы и ногти продолжают расти. У «нулевого» пациента был обширный некроз тканей (примечание автора: некроз – отмирание кожи) и постепенное выгнивание всех органов. Однако, трупное окоченение не наступало. Никакие повреждения тела, которые были бы практически смертельны для живого человека, не ощущались «нулевым» пациентом. Он вообще не чувствовал боли. Также вирус поддерживает элементарные функции организма – передвижение, нюх, зрение и, главное, поиск пищи. Аро пытался давать Джеймсу обычную человеческую еду, но не тут-то было. Мёртвый лаборант не реагировал. Зато, когда один из, допущенных в лабораторию, уборщиков пришел выполнять свои обязанности и случайно порезался осколками разбившейся колбы, уловивший запах свежей крови «нулевой» пациент, словно с цепи сорвался. В этот момент, профессор Вольтури понял: жертва «ЭйВолы» жаждет человечины. Аро договорился в местном морге и взял оттуда труп. Однако, Джеймс на мясо трупа не отреагировал. Вольтури продолжил свои исследования, но лаборант слабел. Это сильно напрягало бедного изобретателя: кроме Джеймса, у него больше не было подопытных.
Спустя несколько дней, Вольтури узнал, что вторая лаборантка, работающая с ним, Джейн, предала его раскрыв тайну проекта. В отместку, не долго думая, профессор, заманив Джейн к камере содержания «нулевого» пациента, толкнул её внутрь и запер. Зомби Джеймс не растерялся и вонзил в неё свои зубы, выдрав из шеи Джейн огромный кусок мяса. Упавшее тело девушки стали сотрясать сильнейшие конвульсии. Всё происходящее Аро наблюдал через окно в камеру Джеймса.
Девушка замерла и профессор ухмыльнулся, осознав, что помеха скончалась. Через минуту его улыбка стала ещё шире – Джейн вернулась с того света. Теперь у него было целых двое подопытных, да и Джеймс после порции «свежачка» ожил, так сказать. А ещё профессор понял, что его детище размножается – попадание зараженной жидкости в здоровый организм вызывает смерть и обращение в ходячего мертвеца. После сделанных открытий, в гости к Джейн и Джеймсу отправилось довольно много «неугодных» личностей.
Была в его отделе одна неуёмно любопытная сотрудница – мисс Изабелла Свон. Именно к этой личности обратилась глупышка Джейн, заподозрив неладное. Эта мелкая стерва оказалась не по годам умна и рассудительна. Поразнюхивав немного, она таки пришла к верным выводам, да и доказательств немало нарыла.
Свон явилась в лабораторию профессора Вольтури через несколько часов после последнего «исчезновения». Спокойно высказав свои претензии и пригрозив разоблачить его, девушка потребовала закрытия проекта. Насколько Аро помнил по её личному делу, брат сучки – член отряда «С.В.А.Т.», вот он реально может создать проблем. Этого профессор никак не мог допустить. Он улыбнулся и, с видом раскаявшегося грешника, пообещал свернуть проект завтра же утром.
Удовлетворённо кивнув, ничего не подозревающая девушка повернулась, собираясь уйти. Но у Вольтури были на этот счёт свои планы. Схватив со стола шприц для инъекций вирусов со своим творением и, кинувшись на Свон со спины, наотмашь всадил шприц. Укол пришелся на руку, так как, попытавшись вырваться из захвата, девушка как раз ею взмахнула. Практически мгновенно вирус начал действовать и девчонка отключилась. Но…
К превеликому удивлению профессора, Свон не умерла и в зомби, как Джеймс, не превратилась. Однако, все её жизненные показатели возросли в десятки раз. Поменялась она и внешне: если до этого девушка была не дурна собой, то сейчас это была шикарная красотка. Лишь две вещи омрачали профессора Вольтури: во-первых, имея звание академика, профессора и две научные докторские степени по генетике, он никак не мог объяснить преобразование Свон, которая, к тому же не приходила в себя; а во-вторых, пока он занимался изучением Свон, не ставя в известность, его творение конфисковали и запустили механизм в действие, отодвинув персону профессора в тень. Джеймса и ещё парочку ему подобных специальным грузом отправили во Францию, ещё трое полетели в Россию, а остальных по трое отправили на континенты, в самые крупные города, естественно избегая распространения смертельной инфекции на американских материках. Однако, не учли эти активные личности того, что Аро Вольтури не прощает такого отношения к своей «скромной» персоне, а ещё и того, что хитрый докторишка хранил копию своего творения в специальном помещении собственного дома.
Профессор был крайне зол, рвал и метал. Ко всему прочему, в его отдел заявилась какая-то клуша, выпытывающая о Свон. Выставив прочь эту назойливую курицу, он решил, что время для мести настало и в его голове тут же созрел дьявольский замысел. Вернувшись домой Аро заразил смертельным вирусом собственную жену и двоих детей. Старшего сына, которому нужно было по служебным делам лететь в Канаду, и дочь, которая летела с друзьями в Нью-Йорк, профессор лично отвёз и посадил в самолёты – ведь «его любимым деткам» нездоровилось. Тем временем, обратившаяся жена выбралась наружу, через, заботливо оставленные открытыми, двери дома и ворота, и уже успели перекусить парочкой соседей. Вернувшись из аэропорта, Аро заперся в доме, поужинал и немного отдохнул. Затем, он спустился в свою лабораторию и включил дополнительное распространение вируса в Атланте. Злой гений разместил капсулы со своим детищем в определённых местах скопления людей и установил на них дистанционное управление. Воплотив свой коварный замысел в жизнь, незадолго до рассвета, Вольтури отправился в клинику, где разместил Свон.
В это время вирус-убийца уже вовсю свирепствовал, всё набирая и набирая обороты. Проезжая по улицам Атланты, доктор с маниакальным удовольствием наблюдал его последствия. А в клинике профессора ожидал неприятный сюрприз: Свон не только очухалась, но и успела сбежать, а он сам чуть было не стал закуской для зомби. Вырвавшись из цепких лап смерти, сев в машину, Аро помчался домой. Он прекрасно понимал, что с минуты на минуту ему позвонят сверху и попросят о помощи. Вот тут-то Вольтури им всё вспомнит и в дальнейшем игра будет проходить по его правилам.
Окрылённый подобными мыслями, забаррикадировавшись в собственном доме, приняв душ и одев любимый костюм от Армани, профессор разместился в своём кабинете, пил виски и смотрел новостной канал. Он ждал, но нужные люди всё не звонили. Затем, звонок Уоллеса поднял ему настроение. Аро решил, что переживать не стоит – рано или поздно всё-равно позвонят. А, даже если и нет, то, при любом раскладе, он остаётся в выигрыше.
Единственное, о чём жалел профессор, так это об утрате такого ценного экспоната для исследований, как Свон. Но, если он не ошибается – а он никогда не ошибается! – девчонка сама найдёт его, вернувшись, словно Франкенштейн, к своему создателю.
«Подожду ещё немного, а потом отправлюсь в ЦКЗ», – думал Аро. – «К тому времени, девчонка явно уже будет ждать его там».
Злорадно расхохотавшись, налив себе ещё виски и закурив, Вольтури удобно устроился в кресле и включил звук телевизора. Он радостно взирал на тварей, созданных его вирусом, раздираемых ими жертв, вслушивался в страшную какофонию звуков, получая истинное наслаждение от массового убийства. Все его больные фантазии реализовались в полной мере и веселье только начиналось.