Элис внезапно охватил неконтролируемый страх. Накопившийся за последние дни ужас перед приближающейся смертью вдруг выплеснулся наружу, охватывая всё тело. В отчаянном порыве, не до конца осознавая действий, девушка выхватила пистолет из-под подушки.

Однако выстрелить ей не дали: незнакомец уже стоял у кровати и единым движением забрал оружие, отправив его в дальний угол. Оно упало с глухим стуком, и девушке показалось, что вместе с ним рухнуло и её сердце.

– Вам он не поможет, – медленно покачал головой мужчина. – Со мной невозможно совладать с помощью пистолета. И нож тоже не поможет.

Элис застыла, скованная ужасом, а посетитель наклонился, со странным выражением лица разглядывая жертву.

Маски не было, и у леди Брендон появилась возможность сравнить двух мужчин. Да, схожесть присутствовала, но спутать их было невозможно. Одинаково бледные, со светлыми волосами до плеч и до невозможности красивыми лицами, они отличались друг от друга больше, чем день и ночь. Как зло и добро, как камень и живой цветочный ковёр.

Если первый смотрел на неё тепло, с восхищением и нежностью, то в глазах второго, пылающих алыми отсветами, отражалась мстительная радость. Словно пришёл момент исполнения давно задуманного плана, который порядком тяготил многие годы. Этот взгляд выносил приговор, который не подлежал обжалованию.

Крик замер в горле, так и не родившись. Она поверила каждому слову, и не хотела подвергать опасности никого из домашних. Её жизнь и так висела на волоске, но допустить, чтобы пострадала Изабелла, мама, отец или брат, да даже любой из прислуги, Элис не могла.

Мужчина смотрел на неё несколько нескончаемо долгих минут, а потом распрямился, и ледяные пальцы клещами сжали нежную руку, резким движением отрывая девушку от кровати и ставя на ноги. Ладони сошлись на талии, силой заставляя повторить за партнёром несколько замысловатых танцевальных па.

– Какая нежная кожа, – вкрадчиво произнёс мужчина, останавливаясь и проводя ледяным пальцем по вырезу полупрозрачного пеньюара. – Женская красота – великое оружие, не правда ли? Жаль, что вы отказались танцевать со мной на балу. Я ради этого там появился. Мне… приглянулась эта мысль: потанцевать с вами. Она... навевала правильные воспоминания, которые порядком успели подёрнуться пылью веков.

Элис молчала, не в силах произнести ни слова, не понимая, чего ожидать. Гость выпустил её руку и шагнул вглубь комнаты, распахивая двери гардеробной. Резким движением он выхватил тёмно-синее домашнее шерстяное платье.

– Оденьтесь, – велел он. – Мне нужны только вы, леди Брендон. И если будете молчать…

Он холодно усмехнулся, обрывая фразу на полуслове, оставляя понятную угрозу невысказанной, и отвернулся к окну.

Дрожащими руками Элис надела платье, путаясь в завязках. Мужчина сдёрнул с вешалки плащ, накинул его на хрупкие плечи и, подхватив девушку одной рукой, словно она совершенно ничего не весила, выпрыгнул на окно. Порыв ветра ударил в лицо, заставив Элис зажмуриться и приглушённо вскрикнуть. От объятий веяло могильным холодом.

Мягким пружинистым движением мужчина приземлился на газон под окном и, не задерживаясь ни на мгновение, побежал. Потоки воздуха свистели в ушах, холодя открытые участки кожи. Элис ничего не оставалось, кроме как вцепиться в одежду похитителя, чтобы не упасть, и скрыть лицо, сберегая кожу от ветра и ударов веток деревьев, встречающихся на пути.

Невообразимо стремительный бег длился достаточно долго, но девушка уже не осознавала происходящее вокруг. Минут через двадцать мужчина перешёл на шаг и остановился. Перехватив ношу, он поставил её на ноги, продолжая удерживать за плечи, уберегая от падения на землю.

Элис с опаской открыла глаза. Они стояли на высоком обрыве над морем. Слева темнел лес, ещё не успевший укутаться весенней листвой, далеко внизу бушевало неспокойное море. Большая поляна заросла травой, жухлой и безжизненной сейчас, и низким кустарником, но посередине темнел силуэт каких-то развалин. Туда и направился незнакомец, вновь подхватив свою жертву на руки.



Когда они приблизились, Элис сумела рассмотреть странное сооружение: просторный дом из розоватого камня, когда-то, несомненно, богатый, чем-то напоминал родной Каллен-холл, но был наполовину разрушен, и, похоже, довольно давно. Часть здания, более удалённая от морского побережья, уцелела, другая представляла собой гору камней, овитых плющом и остролистом.

Мужчина скользнул между разросшихся кустов на узкую тропинку, обходя дом кругом, пока не достиг одного из боковых входов. Толкнув ногой хлипкую дверь, он пронёс Элис по длинному коридору в небольшую комнату и усадил в массивное кресло.

В помещение не проникал ночной ветер с улицы, но промозглый зимний холод царствовал и здесь. Леди Брендон поёжилась, чувствуя запахи сырости и плесени, верных спутников заброшенных строений.

– До сих пор вы были благоразумны, – кивнул похититель, отворачиваясь и зажигая огонь в очаге. Яркие языки пламени быстро заплясали на заранее сложенных поленьях, освещая скупую обстановку странного убежища, разгоняя по углам тени. – Мне это нравится. Надеюсь, что так будете вести себя и впредь.

Он поднялся на ноги, возвышаясь над Элис. Глаза опять полыхнули алым, словно отражая свет огня.

– Думаю, для начала нам стоит познакомиться чуть ближе. Это, в конце концов, невежливо с моей стороны: похитить девушку и не представиться, – криво усмехнулся он.– Лорд Джастин Хейл, к вашим услугам, миледи. Да, когда-то меня звали именно так…

Мужчина сложил руки на груди и замолчал, глядя куда-то поверх головы девушки. Между его идеальных бровей пролегла складка.

– Зачем я вам? – с трудом выдавила из себя Элис, прерывая молчание. – Я не знаю вас, ничего вам не сделала.
– Вы ведь иногда видите будущее, правда? – спросил Джастин, резко наклоняясь и опираясь руками о подлокотники кресла.

Черные глаза оказались в паре дюймов от лица Элис, вызывая приступ неконтролируемого страха. Однако бежать было некуда, и порыв отклониться закончился ничем. Девушке показалось, что он пронзает её насквозь, подчиняя, не позволяя даже зажмуриться, вытягивая из-за хрупкой преграды волны нестерпимой боли.

Однако спустя десять секунд всё внезапно кончилось, и лорд Хейл вновь стоял прямо в нескольких шагах от кресла Элис, причём движение было столь быстрым, что вокруг взвихрился воздух, смешивая тепло от камина с холодом тёмных углов помещения.

– Мне сказали, что вы станете путём к моему спасению, к избавлению от непосильной ноши, – глухо проговорил он. – Других шансов у меня нет, поэтому вам придётся мне помочь.
– Сказали? – ошеломлённо проговорила Элис, не понимая, откуда сведения о её способностях, бывшие самой большой тайной семьи Калленов, оказались в распоряжении лорда Хейла.
– Вы всё узнаете, – кивнул он. – Томить неизвестностью я вас не собираюсь. Только рассказ, боюсь, будет долгим. Поэтому устраивайтесь удобнее.

Сняв с ширмы, стоящей у камина, большой плед, мужчина бросил его Элис. Стараясь унять нервную дрожь, леди Брендон укуталась в успевшую нагреться от живого огня мягкую ткань.

Джастин настороженно наблюдал за каждым движением девушки, сам не спеша садиться. Несколько раз пройдясь по комнате, он рваным движением передвинул другое кресло ближе к огню, потом задёрнул шторы, оставив небольшую щель, через которую в комнату заглядывала луна, и только тогда устроился напротив девушки, вытянув ноги и соединив кончики пальцев рук шатром перед глазами.

Черты его лица постепенно смягчались, теряя жестокость и властность, словно мужчина в чём-то сомневался, как будто никак не мог принять решения. Он долго молчал, не спуская взгляда с пляшущих в камине языков пламени, а когда заговорил, голос его звучал хрипло и надтреснуто.

– Я родился в тысяча шестьсот восьмидесятом году, – начал рассказ он. – В этом самом доме. Конечно, выглядел он тогда совсем иначе.

Элис вздрогнула и подняла взгляд, полный недоумения. Конечно, её внимания не миновали многочисленные детали, опровергающие человеческую природу Джастина, но поверить, что молодому человеку, сидящему напротив, сравнялось сто шестьдесят лет, было непросто.

Джастин хмыкнул, но реакцию девушки никак не прокомментировал и спокойно продолжил:

– Моя семья владела землями, имела титул, но, хоть жили мы не так далеко от Лондона, родители в столице почти не бывали. Я вырос в имении, затерянном в лесах, меня не отдавали ни в какое благородное семейство или ко двору, чтобы прожить в качестве пажа несколько лет, так что мой путь был несколько нетипичен для отпрыска известной фамилии и наследника. Так просила мать, не желая меня отпускать далеко, и отец шёл навстречу её желаниям.

Речь текла неспешно, спокойно. Лорд Хейл то смотрел через треснувшее оконное стекло в ночное небо, видя нечто, доступное только ему, то наблюдал за огнём, лишь временами кидая на Элис колючие быстрые взгляды. Девушка молчала, боясь, что при звуках её голоса похититель вновь ожесточится, и внимательно слушала, ловя каждое слово, надеясь а дальнейшем повествовании получить ответ на возникающие вопросы.

– Леди Мария Хейл была очень красивой, но крайне болезненной женщиной, – красиво очерченные губы изогнулись в печальной улыбке. – Она родилась в жаркой Испании, и наш промозглый климат её совсем не радовал, отражаясь на здоровье. Большую часть времени она проводила в своих всегда жарко натопленных комнатах, но всё равно заботилась обо всех в доме. Меня она любила до безумия. И я отвечал ей тем же: мать для меня была всем на свете.

Джастин замолчал, уставившись на почти спрятавшийся за деревьями круглый диск луны, а мысли Элис тут же улетели в родной дом, где вскоре должны были обнаружить пропажу, к матери, отцу и брату. Было страшно представить, каким будет переполох, учитывая предшествующие события и судьбу Лейлы. Не хотелось даже думать о том, как брат с отцом бросится обыскивать окрестности, стараясь скрыть тревожные вести от Изабеллы и Эсми. Мысли о втором незнакомце, который мог выследить похитителя, она тоже гнала прочь: слишком иллюзорна была эта надежда, чтобы отдаваться ей.

– Отец же, лорд Джаспер Хейл, наоборот, постоянно пребывал в разъездах и делах, каких-то заботах, а ко мне относился равнодушно, хотя ни в чем единственному сыну не отказывал, – заговорил вновь Джастин, заставляя девушку вернуться в реальность. – До сих пор помню, как у отцовской собаки родились щенки, один был маленьким и очень слабым. Как правило, таких топили, но в последний момент я успел выхватить его из рук конюха и понёсся умолять отца отдать мне несчастное животное. Отец разрешил, я унёс щеночка к себе и выхаживал. Собаки и лошади составляли мне компанию куда чаще, чем люди, но я привык и не особо мечтал о чём-либо ином.

Элис сдержала улыбку, видя, как сквозь маску мрачности и холодности, надетую Джастином, прорываются другие чувства: любовь к матери, забота о несчастном животном, отбракованном конюхами. Элис когда-то сама в детстве яростно протестовала против обычая топить щенков-последышей.

– Накануне моего семнадцатилетия отец пропал. Уехал искать каких-то разбойников в лес и не вернулся. С ним исчезло ещё несколько человек, тоже без следа. Долгое время слуги занимались розысками, но безрезультатно, никто не смог обнаружить даже тел, – тон Хейла утратил тепло, став холодным и резким, во взгляде снова полыхнуло пламя. – А через несколько дней под утро в доме раздался истошный крик. Женский. Кричала моя мать. Не осознавая, что творю, я опрометью кинулся на лестницу, ведущую от спален на первый этаж. Увиденное врезалось в мою память навсегда, оставив незаживающие шрамы и изменив последующую жизнь. Посреди просторного холла стоял пропавший лорд Джаспер Хейл, держа на руках растерзанное тело жены, его глаза сверкали алым огнём, а по подбородку медленно стекала кровь, капая на светлый паркет.

Элис зажала ладонью рот, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. Сознание отказывалось принимать услышанное, но сила, скорость, невероятная бледность Джастина, алый блеск его глаз свидетельствовали, что перед ней не человек. Девушка достаточно начиталась романов и наслушалась старинных преданий, чтобы знать, какое из существ питается кровью людей. Лишь невероятным усилием воли леди Брендон удалось взять себя в руки и остаться на месте. Слишком очевиден был факт, что в данный момент любая попытка побега обречена на провал, а примерное поведение оставляло шанс. Будь она нужна Джастину лишь как еда, она уже была бы мертва. А раз ему нужно нечто иное… стоило дождаться конца рассказа.

– Что бы ни думали обыватели, милая леди Брендон, вампиры не сказка, – жёстко признался Джастин, смотря на Элис немигающим взглядом в упор.

Ей вновь показалось, что этот взгляд способен видеть всю её целиком: с мыслями, надеждами, мечтами. И с болью, которая вновь зашевелилась внутри, заставляя все силы тратить на борьбу со рвущимися наружу слезами. Перед глазами всё потемнело, как перед очередным видением. Не выдержав напряжения, она зажмурилась, и тут же лба коснулись ледяные пальцы, внезапно неся облегчение. Тьма рассеялась, лишь перед внутренним взором мелькнуло знакомое лицо.

Через несколько минут мужчина разорвал прикосновение и вернулся в кресло, продолжив рассказ с прерванного момента. Пламя в глазах угасло, стирая отличия вампира от человека. Боль спряталась за прозрачной стеной, затаилась, словно в ожидании следующего шанса.

– То, что в ту ночь я остался в живых, было чудом. Отец заметил меня – сомнений никаких. И увиденное что-то сломало внутри монстра: лицо исказилось жуткой гримасой, он отвернулся и через несколько мгновений исчез, оставляя мне жизнь. Моих сил хватило, только чтобы спуститься и упасть на мёртвое тело той, благодаря которой я появился на свет.

Голос Джастина, исполненный непередаваемой боли, смолк. Он поднялся на ноги и отошёл к окну, вглядываясь вдаль, словно потерявшись в событиях далёкого прошлого. Воцарилась мёртвая тишина.

Элис обхватила себя за плечи, стараясь сдержать нервную дрожь: стоило отвлечься, как мысли снова оказались в Каллен-холле. Стремительно наступало утро, однако после недавних откровений Джастина девушке оставалось лишь молиться, чтобы встревоженные пропажей родственники не смогли её отыскать. Хотя пока похититель обращался с ней более чем деликатно, она не была уверена в его мирных намерениях, если на пороге появятся разъярённые родственники. В том, что отец и, особенно, Эдвард смогут вести себя разумно в этой ситуации, она сильно сомневалась. Похоже, Джастину была нужна лишь она одна, поэтому лучше ей оставаться ненайденной.

– Почему я? – Элис задала вопрос, не выдержав затянувшейся тишины. – Зачем вы рассказываете всё это именно мне?
– Наберитесь терпения, леди Брендон, – мужчина кинул на девушку острый взгляд, встал и подбросил в огонь веток. Живительное тепло вновь полилось в комнату. – Я уже почти добрался до сути. Слушайте.

Он подошёл и легко, без усилий, перенёс Элис вместе с тяжёлым креслом ближе к огню. Потом окончательно задёрнул шторы, перекрывая доступ в комнату свету зарождающегося дня, продлевая ночные часы на время, необходимое для завершения истории.

– Я организовал скромные похороны и как можно скорее уехал в Лондон, – продолжил мужчина, меряя шагами комнату. – Конечно, слухи ходили нехорошие, но моя семья жила уединённо, и мне удалось предотвратить скандал, скрыв истинную причину смерти матери. Как перед наследником большого состояния многие двери при дворе передо мной были открыты. Я погрузился в развлечения света, стараясь не думать о пережитом ужасе, но раз за разом в кошмарах видел алые глаза отца и безжизненное тело матушки в его руках. Жаждал ли я мести тогда? Не знаю, сложно сказать. Несмотря на прохладные отношения между мной и отцом он был мне дорог, а то, что отец всегда уважал и ценил супругу, для меня было неопровержимой истиной. Лишь много лет спустя я смог понять причины случившегося, оказавшись в его шкуре. Но об этом потом.
– У вас же в поместье были слуги, – не удержалась от сомнений Элис. – Родственники, жители деревень в конце концов. Неужели никто не проболтался?
– Местные слишком боялись любой чертовщины, – пожал плечами Джастин. – К тому же отца видел только я, а я молчал. Да образованные люди мне бы и не поверили, приняв за сумасшедшего.

Элис покачала головой, вспоминая, как тщательно хранили в её семье тайну маленькой Лейлы. Тогда родственникам тоже удалось избежать скандала, лишь смутные слухи ходили долго по окрестностям, а Каллен-холл был расположен в куда более густонаселённой местности.

– Только через полтора года я решился побывать в родном доме, – продолжил Джастин, остановившись у камина. Он обвёл глазами комнату, как будто вспоминая, какой она была когда-то. – Закрытый и брошенный, он медленно разрушался. Человеческая память милосердна, ужасы отступили, но возвращаться я не хотел, моим домом стал Хейл-хаус – наш лондонский особняк.

Губы лорда Хейла тронула нежная улыбка, неуловимо меняя черты лица, придавая ему сходство с ночным гостем. Догадка о том, кем тот был, постепенно находила подтверждение, но уверенности не было, оставалось лишь слушать рассказ, надеясь, что дальнейшие события прояснят детали. Однако уже стало очевидно, что Элис нечаянно попала в жернова сложной семейной драмы Хейлов, и теперь ей очень хотелось понять, чем она заслужила такую честь.

– Вскоре я женился, – мягко продолжил Джастин. В бархатном голосе зазвучало надтреснутое стекло светлой грусти. – Она была светом моей жизни: улыбчивая и жизнерадостная, ласковая, словно летящая по ветру. Она прогнала кошмары в тот самый момент, когда мы встретились на одном из шумных многолюдных приёмов в разгар сезона. В казавшемся воздушным белом платье с удивительными изумрудами на шее она, будучи дебютанткой, сияла звездой на том балу, карие глаза сверкали нездешним светом, отражая блеск сотен свечей. Её звали Маргарет. Леди Маргарет Каллен. Моя Марго…

Услышав фамилию, Элис вздрогнула всем телом и удивлённо подняла глаза на похитителя. Лорд Хейл смотрел так, словно стремился найти нечто очень важное, но позабытое за давностью времён, запертое за множеством дверей в дальнем закоулке памяти. Элис казалось, что она физически чувствует прикосновение взгляда: тёплого, наполненного светлой грустью с горькими нотами невосполнимой потери.

И Элис знала, что он видит: семейное сходство! Леди Брендон в очередной раз мысленно прокляла семейную традицию размещать в галерее Каллен-холла только портреты глав семей и их жён. Ещё девочкой она возмущалась, когда Эдвард дразнил её этим. Однако отец уверял, что на Лейлу она похожа. Скорее всего, и на неведомую Маргарет тоже? Из имеющихся у девушки сведений напрашивался именно такой вывод.

Узнав историю тётки, она старательно изучила записи об урожденных в роду Каллен девушках, только предки, судя по всему, тщательно подчищали сведения. Скрупулёзно заполняемые семейством дневники и бережно сохраняемая переписка никаких намёков на странности не давали, нерушимо храня секреты. Да, девушки рождались в семье редко. Однако те, кто рождались, выходили замуж за знатных дворян и уходили в другой род, что было вполне в духе традиций. Что ждало и саму Элис, если бы судьба лорда Брендона сложилась иначе.

– Каллен? – хрипло повторила Элис, с трудом возвращаясь к беседе из взбаламученной глубины мыслей.
– Да-а-а, – протянул Джастин, задумчиво выводя на пыльной стене изящно переплетенные буквы М и Д, украшая их росчерками и завитушками. – Одна из немногих урождённых Каллен. Именно от Маргарет я узнал, что в вашем роду редко рождаются девочки, она всегда интересовалась историей семьи, собирала сведения, любила искать неизвестные подробности. После той, кто навсегда забрала моё сердце, через несколько десятков лет на свет появилась несчастная Лейла. Ну а следующей стали вы, леди Брендон. Увидев вас впервые, я поразился сходству: цвет глаз, волосы, изгиб губ, некоторые жесты... Если Лейлу можно было принять за младшую сестру Марго, то вы были её копией! Я чуть не сошёл с ума от охватившей меня безумной надежды, однако слишком хорошо знал: моя Маргарет давно мертва. Только призраки прошлого остались со мной. И воспоминания.

Мужчина резким движением стёр рисунок, сбивая пыль и остатки краски, и тяжело опустился на стул, заставив его жалобно скрипнуть. Потом низко наклонил голову, пропуская светлые пряди волос между длинными сильными пальцами. Голос зазвучал глухо, словно каждое слово ему давалось с трудом.

– Короткое время я был влюблён и счастлив, но как быстро пролетело то время. Радость – не моя стезя…
– С Марго что-то случилось? – прошептала леди Брендон, уже зная, каким будет ответ, но не в силах переносить застывшее в комнате напряжение.
– Её терзали видения будущего, – мрачно подтвердил догадки Джастин. Он поднял глаза, и девушка отчётливо разглядела горе, мерцающее в их бездонной глубине. – И боль вместе с ними. Непереносимая, раздирающая на части. Сводящая с ума еженощно, ежечасно. Никогда не оставляющая в покое. Небеса подарили нам только год счастья, а потом я окунулся в кошмар наяву, повторяющийся день за днём, неделя за неделей…

В леди Брендон всколыхнулось сочувствие к сидящему напротив мужчине при мысли о предсказуемо печальной развязке истории. Страх перед нечеловеческой природой похитителя отступил, девушка теперь видела в лорде Хейле просто несчастного молодого человека, чью жизнь вмешательство потусторонней силы наполнило непрерывной чередой кошмаров и потерь, почти не оставив времени и места для светлых и радостных моментов.

Не сумев преодолеть порыв, она поднялась и подошла к не меняющему позы Хейлу, однако тот тут же стремительно поднялся и восстановил расстояние между ними. Лицо его исказила странная гримаса, словно близкое соседство Элис послужило причиной приступа практически нестерпимой боли, лишь ценой огромных усилий не вырвавшейся наружу.

– Боль мучила Марго постоянно, – заговорил он, хмуро глядя в сторону. Голос вновь зазвучал надтреснутым стеклом. – Я не отходил от неё ни на шаг, заботился, надеясь, что смогу что-то сделать. Тщетно. Я перестал спать, боясь даже на секунду выпустить жену из виду. Однако я был всего лишь человеком, и усталость в один из дней взяла своё. Сон сморил меня, а когда через два часа я очнулся, кровать была пуста…

Элис вновь опустилась на край кресла и села, сцепив пальцы на коленях, переживая каждое слово собеседника так, словно присутствовала там. Она видела богатый дом, куда пришло всепоглощающее горе, потерю, которая спустя сто с лишним лет осталась незаживающей раной.

Джастин вновь принялся мерить шагами комнату, а потом внезапно незаметным смазанным прыжком оказался у ног Элис. В глазах его боролись раскаяние и стремление скрыть внезапно возникшую слабость.

– Я больше никогда её не видел, – уронил он, кончиками ледяных пальцев касаясь сомкнутых рук девушки. – Её отец и два брата помогали мне в поисках, но всё было напрасно. Прошло несколько недель, но я упрямо не позволял организовывать похороны, храня глупую надежду.

Джастин поднялся и возобновил движение, иногда замирая в дальних углах помещения, сливаясь с тенями, до которых не долетали отблески пламени камина. Его голос потерял плавность, фразы звучали отрывисто, как выстрелы.

– За годы, проведённые в Лондоне, я старательно собирал слухи о вампирах и прочей нечисти, – изогнулись его губы в циничной усмешке. – В большом городе к таким вещам отношение совсем иное, чем в деревне. Я выслушал много разной чуши, но старательно отсеивал крупинки истины. Собрав услышанное, в конце концов я решился сунуться туда, откуда никто не возвращался. Тела Марго не нашли, как и тел многих других несчастных, рискующих бродить ночью по лондонским трущобам. Это наталкивало на мысль, что в тех кварталах я найду если не пропавшую жену, то хотя бы какую-то более ценную и достоверную информацию. Когда её родственники прекратили поиски, потеряв последнюю надежду, поздним вечером я отправился в тот самый район, где пропало больше всего людей, надеясь отыскать следы любимой.
– Но это же самоубийство! – не удержалась Элис от восклицания.
– Да, вы правы. К смерти на тот момент я относился как к благу, тем более радостно, чем меньше оставалось надежды, – подтвердил лорд Хейл, останавливаясь на сей раз напротив. По бледному лицу заплясали алые всполохи, отражаясь во тьме глаз. – На тот момент я уже знал достаточно, чтобы понимать: шансы выжить там у человека ничтожны, но обязан был проверить последнюю ниточку. Однако умереть мне не дали: там я вновь встретил отца…
– Господи, – прошептала девушка в ужасе.
– Бог точно обо мне не думал в ту ночь, – язвительно парировал Джастин. – Сначала я никого не видел, кроме обычных городских нищих, которых в Лондоне во все времена было немало, они знали о судьбе Марго ненамного больше меня, а чаще – куда меньше. Тем не менее я пытался расспрашивать, хотя, как вы легко можете догадаться, безрезультатно. После полуночи меня занесло в квартал, показавшийся сначала абсолютно пустым. Стояла стылая тишина, и даже крысы не показывались, а промозглый ветер с Темзы терялся где-то, не достигая старых полуразрушенных лачуг. Воздух был затхлым, но ледяным. Ни одного человека вокруг, словно я попал в мёртвый город…

Джастин замолчал и повернулся к огню, а Элис который раз уже за утро вздрогнула и поджала под себя ноги, чтобы как-то сменить позу. Её терзала жажда, горло пересохло, и слова давались с трудом, голоду же волнение не позволяло проснуться. К счастью, боль маячила на дальнем плане, а Джастин, словно чувствуя происходящее с девушкой, больше не пронзал её взглядами.

– Леди Бредон, вы без труда можете размять ноги, – хмыкнул лорд Хейл, прервав рассказ и резко меняя тон, в котором снова послышались язвительные нотки. – Я еще помню, как тяжело людям сидеть подолгу без движения. Убежать не получится, а связывать и жестоко обращаться с вами я не планировал, поверьте. На столе кувшин с чистой водой, её можно пить, яда там нет. А вот еды предложить не могу, к сожалению.

Воспользовавшись внезапным разрешением, девушка поднялась и прошлась по комнате, украдкой разглядывая обстановку в дальних углах помещения, скупо освещенных отблесками пламени. Похоже, когда-то комната служила гостиной, и по жалким остаткам былой роскоши Элис получила возможность рассуждать о достатке семейства Хейл. Вне сомнений, когда-то убранство дома отличалось изысканностью, но обветшало в запустении. Пыльный налёт скрыл изначальный цвет дорогих портьер, деревянные панели стали добычей насекомых. Дальнюю стену украшал гобелен, который, несомненно, когда-то давно мог похвастаться золотым и серебряным шитьём на шёлке, а теперь был сплошь изъеден мелкими грызунами. Несколько окончательно развалившихся стульев и изящный деревянный столик без одной ножки, на крышке которого еще можно было разглядеть рисунок инкрустации, были свалены в дальнем углу уродливой кучей. Еще часть стены была завешена небрежными слоями ветхой ткани, грубо приколоченной в нескольких местах.

Элис налила в высокий стакан прохладной жидкости и с жадностью выпила до дна, чувствуя, как влага охлаждает пересохшее горло. Пламя камина сверкнуло в хрустальных гранях, подсвечивая рисунок герба рода Хейлов и отбрасывая блики на бледное девичье лицо.

– Кому сейчас принадлежат эти земли? – спросила леди Брендон, обводя кончиками пальцев рисунок на спинке стула, с которого давно слетела позолота. – Похоже, тут никто не появляется.
– Я даже не знаю, – скривил губы вампир. – После моей смерти поместье передали наследникам титула, детям одного из кузенов отца, но жить здесь никто не стал, что оказалось мне на руку. Это место давно уже служит моим пристанищем. Моё присутствие выгнало прочь прежних обитателей – птиц, мышей и крыс. А в народе живучи страшные сказки, поэтому дом считают проклятым и сюда никто не ходит. И в старые времена вокруг поместья был огромный парк, теперь он превратился в почти непроходимые заросли, а здешний берег для рыбаков неинтересен, как и для контрабанды – слишком высок.
– После вашей смерти? – запнулась Элис.
– Ну не думали же вы, что мой поход закончился удачно и я потом вернулся к светской жизни? – горько рассмеялся Джастин. – Всё закономерно: молодой лорд Хейл пропал так же, как его отец и жена. Потом долго ходили самые невероятные слухи о семейных проклятиях и призраках. Понятно, что жить здесь никто не решился, видать, семейная безрассудная храбрость вся на мне истощилась.
– А на самом деле? – продолжила расспросы Элис, уже не в силах держаться отстранённо.
– А на деле после нескольких шагов по тихой захламлённой улице на меня бросилось существо, слабо похожее на человека.
– Ваш отец? – ахнула от осенившей догадки Элис.
– Нет, не угадали, пока рано, – покачал головой Джастин, снова отводя взгляд в сторону. – На меня напал один из коренных обитателей городских джунглей, одичавший вампир, на чьей совести была недобрая сотня смертей несчастных, а может и не одна… Секунды не прошло, как моя голова была закинута назад, а в шею впились острые клыки, разрывая безумной силы болью. Мне словно огонь влили под кожу! Я был парализован железной хваткой, крик замер в прокушенном горле. Я приготовился к мучительной смерти, но не получилось: не успел вампир сделать несколько глотков, как отлетел прочь, оторванный от меня чьей-то властной рукой.

Элис поняла, что на ногах держаться не может и вновь забралась в кресло, кутаясь в плед. Джастин надолго замолчал, и по его красивому лицу снова и снова пробегали тени при воспоминании о давно минувших событиях.

– Да, рука принадлежала тому, кто когда-то был лордом Джаспером Хейлом...

-----------------------
Ну что ж... Вот и начали открываться некоторые тайны. Хотя и вопросы, думаю появились! Буду с нетерпением ждать комментариев и интересных версий. Ведь каждое мнение читателя - подарок для автора!