Йен придал своему лицу серьезное выражение, призывая на выручку весь свой актерский опыт.

- Тина, я хочу тебе сказать кое-что, но, боюсь, тебя эта новость не обрадует. Твой брат, как всегда, решил всё за других и оставил завещание.

- Я знаю, он мне говорил зимой, после того как чуть не разбился на своем «феррари», что шутки закончились и пора думать о вечном.

- Ты знала, что он там написал?

Тина пожала плечами и внимательно посмотрела на Йена.

- Он попросил меня позаботиться о тебе. С этого дня я твой законный представитель. - Сомерхолдер развел руками, показывая, что на этом всё.

Девушка не поменялась в лице. Она просто уставилась в одну точку, потом с видимым усилием произнесла:

- Ты хочешь сказать, что мой брат назначил тебя моей нянькой?!

Она резко подскочила и принялась расхаживать по комнате.

- Дай мне пистолет, Йен, прошу тебя. Я застрелюсь, найду на том свете своего брата, и он умрет еще раз! Не принимай это серьезно, прошу тебя. Ты мне ничего не должен!

- Тина, кроме этого я занимаюсь всеми финансовыми вопросами, пока тебе не исполнится двадцать один год. - Йен подошел к ней, взял за плечи и заглянул в глаза. В них плескалось море праведного гнева. Девушка тяжело дышала. Сомерхолдер решил, что вздохнул с облегчением рано. Гроза еще не миновала.

- Ну и занимайся, будь любезен. Все равно я ничего не понимаю в этом. Продай к черту дом, в который у меня нет желания и сил возвращаться, вложи в свой зеленый фонд, остальными деньгами играй на бирже. Мне для жизни хватит пару тысяч, которые я заработаю сама. Спасибо тебе, кстати. Открыл дорогу в модельный мир.

Йен взял ее за руку и усадил рядом с собой на кровать. Тина не смотрела на него и погрузилась в свои мысли.

Потом она тихо произнесла:

- Йен, пойми, мой брат навязал нам то, что ни ты, ни я не готовы принять. Оставь всё, как есть. Я скоро уеду в университет, ты будешь на съемках, прочих мероприятиях. Ты ведь актер и всегда в разъездах. Я буду жить, ничем не отличаясь от обычных студентов.

- Я отвечаю за тебя, и, пока не начнутся занятия в университете, ты будешь жить в этом доме и уедешь со мной на съемки, - упрямо гнул свое Сомерхолдер, не понимая, к чему клонит девчонка.

Это был самый простой выход из ситуации, который видел Йен. Но Тина была настроена по-иному. Она заглянула в его глаза, и Сомерхолдер был готов поклясться, что в этот момент она мысленно шлет ему проклятия.

- Что?! Йен, ты о чем? Том никогда меня с собой по съемкам не таскал, я всегда дома была. И мне было пятнадцать лет. Сейчас я взрослая, могу позаботиться о себе сама. Ты путаешь заботу с контролем.

- Будет так, как я сказал! – Йен и не понял, почему он вышел из себя. Просто он не был готов к роли заботливого братца по принуждению. Вся ситуация выглядела абсурдней некуда.

Тина вновь соскочила с кровати и громко произнесла:

- Йен Сомерхолдер, я не бездомный щенок из твоего дурацкого приюта! Забота это не тотальный контроль. Том знал, что если мне понадобиться помощь, когда его нет рядом, то я обращусь к тебе. Так было всегда. Но не надо сажать меня в золотой вольер.

Девушка скрестила руки на груди, она тяжело дышала, и ее взгляд не обещал Йену ничего хорошего. Он понимал, что Тина права. Но природное упрямство не позволяло согласиться с девчонкой, за которую он к тому же отвечает перед законом. Чертов Том! Загнал их в такую ситуацию. Вечно он что-то придумывал, а расхлебывал за него Йен. Тина тряхнула волосами, и они рассыпались по плечам. Сейчас она была воплощением грозной богини Немезиды и, кажется, искала, чем бы таким тяжелым в него запустить. Сомерхолдер подошел к ней и попытался усадить на место, но девушка отскочила от него.

- Йен, ни тебе, ни мне всего этого не нужно. Прошу тебя, продай дом, спаси своих боров, меня только оставь в покое.

- Тина, во-первых, это луизианская болотная выдра, а во-вторых, как ты можешь? – Йен действительно удивился. - Мы с Томом…

- Ты, Йен и только ты! А мой брат просто везде следовал за тобой, чтобы не потерять друга. Думаешь, ему действительно были интересны все твои «зеленые» заморочки? Он просто не хотел остаться один, без друзей. Мне тоже плевать на все эти экологические беды. Я люблю желтые ирисы и буду любить у себя в вазе.

Йен ошарашенно смотрел на нее. Неужели он не видел всё это время, что Том просто поддерживает его точку зрения, чтобы не остаться одиноким? И что, получается, он такой тиран и не принимает чужие взгляды? Пребывая в раздумьях, Йен посмотрел на Тину. Она успокоилась, но разговаривать с ним не хотела, повернулась к нему спиной. Сомерхолдер молча вышел, борясь с желанием отшлепать упрямую девчонку.

***
Ну почему Бог послал в любимые мужчины упертого дурака? Нет, это надо же, главный сериальный секс-символ помешан на чести и долге, верит в дружбу, и еще к тому же «гринписовец». И несмотря на все эти закидоны, я его люблю. Но братец откровенно поиздевался над нами. Как же я злилась на него! Не придумал ничего лучше, чем назначил моей нянькой Йена, который ко всему относится слишком серьезно. Да, такой он настоящий, а шуточки и розыгрыши – его прикрытие.

Я села на пол, обхватила колени руками, думая, как же заставить Йена забыть о контроле, который он путает с искренней заботой. Теперь он точно будет ко мне относиться как к неразумному ребенку. И как мне прикажете его называть? Папочка?

Не выдержав, я расплакалась. Ох, Том, опять ты своими выходками всё портишь. Сколько раз так было. Потом ты приходил, извинялся, ложился ко мне на кровать, обнимал меня и говорил, что был в стельку пьяным последний раз и не оставишь меня надолго.

Не знаю, сколько времени я так сидела. Дверь в комнату открылась, и на пороге застыл Йен. Он был растерян. Но, тем не менее, подошел ко мне и уселся рядом со мной на пол.

Он коснулся моего плеча и тихо произнес:

- Тина, прости, если ты из-за меня расплакалась, то…

- Йен Сомерхолдер, мир вертится не вокруг тебя одного! Я недавно потеряла брата, поэтому мне необходимо время для переживания горя, - не выдержала я. Самоуверенный гад. Еще бы, девушки плачут только по его драгоценной персоне! Мне хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, а потом жалеть его, целовать, гладить… Ох, мысли в моей голове скачут, как блохи.

- Котенок - Я зыркнула на него, что мой голубоглазый растерялся.

- Не называй меня малышкой, солнышком, котенком и прочими идиотскими словами.

- Я от чистого сердца. - На него было смешно смотреть. В голубых глазах застыло удивление. Засмеявшись, я пояснила:

- Так называют школьные «самцы» своих подружек, готовых к «употреблению», скажем так.

Йен засмеялся, сверкнув белыми зубами.

- Отстал от жизни, прости, Тина. Раньше эти слова не означали ничего, кроме искренней нежности.

Он замолчал, а я продолжила:

- Йен, я еще раз повторяю. Ты не должен брать на себя ответственности больше, чем способен выполнить. Я серьезно. Давай договоримся так, если мне понадобиться твоя помощь, то я всегда к тебе обращусь. Правда. - В голос я добавила нежности и посмотрела на свой предмет грез честными глазами. А мой герой был сегодня хорош – голубая майка, обтягивающая прекрасный торс, гармонирующая с глазами, от чего они приобрели оттенок небесной лазури.

Почувствовав на себе мой пристальный взгляд, Йен произнес:

- Я не знаю, что нужно делать. Привык отвечать только за себя. А теперь у меня появилась в жизни реальная ответственность, и это похуже, чем сохранность болот. Том знал, что делать.

Ну что ж, откровенность за откровенность, мой дорогой.

- Йен. - Я провела рукой по его щеке, несколько дольше, чем положено в такой ситуации. - Мой брат ничего не знал и не разбирался в воспитании девочек-подростков. Вы уехали из нашего захолустья, когда я только пошла в школу. О брате я вспоминала, когда он приезжал на Рождество с подарками, причем я уверена, что их покупал ты. Потом, когда родителей не стало, Том очень боялся сделать что-то не так. Он окружил меня дорогими вещами, я ходила в лучшую школу, но этого было мало. Мой брат был просто хорошим парнем, но ужасным актером. Я видела, насколько тяжело ему приходится. Все мои маленькие беды решал ты.

Сомерхолдер посмотрел на меня очень странно, внимательно, пристально, как будто видит впервые. А я просто провалилась в лазурную бездну его глаз. Он был так близко и так далеко. Если я сейчас сделаю одно неловкое движение, то могу потерять его навсегда. Он закроется от меня, и у меня не будет даже друга, не то, что любимого, шанс на отношения с которым все же есть.

- Тина, иди ко мне. - От этих слов у меня перехватило дыхание. Я положила голову к нему на плечо. Как же мне хорошо. - Я всё понимаю, но по-другому не получится. Я беспокоюсь за тебя. Ты поедешь со мной на съемки.

О, нет. Вот опять!

- Йен, я люблю тебя, очень сильно, но ты не оставляешь мне выбора. Не решай за меня! Прошу как старшего брата.

Я что, это вслух произнесла?!

Сомерхолдер, похоже, не понял, что я только что сказала. Не зная, куда деться от своей дурости, я продолжила, пока он не опомнился.

- В качестве кого я туда поеду? Зачем нам лишние разговоры? Твоя Нина до правды докопается, обязательно. И издеваться начнет, чего доброго. А я не выдержу, объясню ей, что волос на голове у нее слишком много.

Йен приподнял одну бровь и, усмехаясь, спросил:

- Откуда у вас такая нелюбовь? Вы же, по идее, практически одного возраста, должны ладить?

Мой наивный, большой мальчик, объяснить тебе, что мы чувствуем по отношению к тебе? Еще немного, и мы вступим за тебя в схватку, не на жизнь, а на смерть.

Вместо этого я буркнула:

- У нее спроси, она же твоя «девушка». Мне лично с ней делить нечего. - При этом я, прищурившись, посмотрела на моего «брата». Нет, не доходит до него, что все самки готовы ринуться в бой за право обладанием этим самцом.

- Тина, сколько раз говорить, что это всего лишь пиар-ход, у меня это в контракте прописано. Нина, она такая же маленькая девочка, как и ты.

Ну, да, конечно! А я твоя болотная выдра, которую ты так рьяно спасаешь. Хотя не я выдра, а Нина. Самая настоящая! Я хищно улыбнулась, но Йен расценил это по-своему.

- Тогда договорились. Послезавтра мы вылетаем. Поживешь пока на съемках, посмотришь много интересного. На вечеринках развлечешься.

- Знаешь, мне не до этого. Но ладно. Поеду. Быть может, работу найду.

Йен улыбнулся одними лишь губами, а я положила голову к нему на плечо. Как же хорошо с ним рядом. Он собирался уходить, но я посмотрела на него самым жалобным взглядом на который была только способна.

- Останься, прошу тебя. Не хочу быть одна, мне страшно. - Неужели купится на этот бред? Похоже на то. Ох, мой любимый, теперь понятно, отчего женщины вьют из тебя веревки. Не умеешь ты отказывать слабому полу. Тем лучше для меня.

Сомерхолдер подхватил меня на руки, уложил на кровать и прилег рядом. О, Боже, ты так меня разбалуешь окончательно. Я положила голову к нему на грудь и провела рукой по прессу. Ноль реакции. Сделал вид, что не заметил? Но его сердце стало биться сильнее. Я ухмыльнулась и закрыла глаза, пытаясь раствориться в своих ощущениях и его запахе. Йен убрал волосы, упавшие мне на лицо рукой. Казалось бы, обычный жест. А у меня сердце буквально из груди выскочило. Он склонился ко мне и произнес шепотом, от которого по спине пробежали мурашки.

- Все в порядке, маленькая?

В ответ я его ущипнула за руку. Он зашипел и сказал:

- Хорошо, большая Тина. - Я хихикнула, и, притворившись засыпающей, произнесла:

- И красивая.

- Угу, - согласился Йен, целуя меня в макушку. Я стиснула зубы. Не выдержу больше. Сейчас просто наброшусь на него. Так ведь отобьется, гад.

Йен выключил настенный светильник, а я закрыла глаза и постаралась расслабиться. Его размеренное дыхание настроило на нужный лад. Последней мыслью было, проснусь ли я в объятиях Йена или он сбежит посреди ночи, не в силах бороться с искушением в виде «сестренки».