Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Dirty Dancing with the Devil Herself
Эдвард ушёл от Беллы, заставив семью держаться от неё подальше. Через шесть лет Эммет решает смыться от отягощённой болью семьи и расслабиться. То, что он находит в суровом баре для байкеров, повергнет его семью в шок...

Игры судьбы
Что если кто-то, обладающий неограниченными возможностями, решит вмешаться в судьбу человека? А если ставкой в этой игре служит твоя любовь, твоя жизнь?..
Смогут ли Эдвард и Белла снова быть вместе? Что им придётся преодолеть на пути к своему счастью?

Укушенная
- Мне нужно в Форкс, - сдвинула упрямица брови, и Дэрил познал истинность слов бандита, который описал беглянку как тощую, нахальную и упёртую. Она была в точности такая.
Кроссовер Сумеречная Сага / Ходячие мертвецы.

Адская любовь
Он входит в десятку самых влиятельных людей в области кулинарии. Своенравный, жестокий, непримиримый, но жутко сексуальный мужчина. И именно он ищет талантливого шеф-повара в свой новый ресторан, который открывает в Париже. Десять совершенно разных людей, и каждый уверен, что именно он выиграет приз. Что ожидает их там? Выигрыш? Слава? Или адская любовь без рамок и правил? Посмотрим...

Books from Forks
Колокольчик над дверью магазина пропел новую песенку, что-то типа «а во-от и о-он». Я посмотрела в сторону входа с надеждой — вот сейчас на пороге появится таинственный незнакомец, и я сразу пойму, куда двигаться в истории, которую пишу.

Far Away Flame | Далекое пламя
Их прошлое для нее подобно калейдоскопу горьких и радостных воспоминаний. Когда Белла годы спустя наконец найдет в себе смелость отправиться за тем, чего всегда хотела, не окажется ли, что уже слишком поздно?

Грех, который не пожрать
«Мы морально неприемлемы и абсолютно необходимы».

Двуличные
Она думала, что он её спаситель, супергерой, появившийся в трудное время. Для него она стала ангелом, спустившимся с небес. Но первое впечатление обманчиво. Так кто же извлечёт большую выгоду из этого знакомства?



А вы знаете?

... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?




... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в ЭТОЙ теме?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Ваш любимый сумеречный актер? (кроме Роба)
1. Келлан Латс
2. Джексон Рэтбоун
3. Питер Фачинелли
4. Тейлор Лотнер
5. Джейми Кэмпбелл Бауэр
Всего ответов: 496
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Мелодия Парижа

2024-3-29
21
0
0
– Все, хватит!

Неожиданно показавшийся чрезвычайно громким мелодичный голос невестки заставил меня вздрогнуть и оторваться от созерцания неспешно сползающих по стеклу дождевых капель и размеренного качания ветки клена за окном.

– Что? – невпопад спросила я, разглядывая нарушительницу спокойствия. Она застыла в дверях комнаты, сверля меня внимательным взглядом темно-карих глаз.
– Вот именно, что «ничего», – язвительно передразнила Белла. – Уже целый год твоя жизнь – одно сплошное «ничего»!
– Я же хожу на работу… – вяло возразила я, но замолкла на полуслове, не желая оправдываться.
– Элис, – не приняла моего аргумента Изабелла, осторожно складывая руки на порядком выпирающем животе: она ожидала двойняшек. – Я регулярно вижусь с Кейт, так что результаты твоего пребывания на работе мне отлично известны.

Я отвернулась, безразлично пожав плечами. Белла была права, глупо отрицать очевидное. Год назад я была другим человеком: радовалась любимой работе, позволяющей творчески реализовываться, читала, рисовала и проводила время с подругами, часами пропадала в магазинах, любила танцевать ночами напролет и мечтала о предстоящей свадьбе. Которая не состоялась, потому что мой жених разбился, участвуя в нелегальных гонках.

Наша любовь могла составить конкуренцию сценарию самого невозможного романтично-сказочного фильма: отпетый хулиган со скоростью в крови, любитель мотоциклов и сверхмощных автомобилей, и художница-модельер – мы принадлежали к разным полюсам этого мира. Я выросла в дружной семье под присмотром родителей, его домом с детства была улица. Меня привлекали картины великих мастеров и эскизы будущих коллекций, его – моторы и коробки передач. Единственное, что нас объединяло – стремление к свободе. Только у него она была, а я о ней только мечтала.

Мы встретились в первый раз на гонках в Уоткинс-Гленн, куда я попала совершенно случайно, по странному порыву решив составить компанию брату. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать. После финиша гонки я ждала Эдварда, который отправился добывать автографы победителей, когда на меня с размаху вылетел из толпы высокий светловолосый незнакомец с завязанными в хвост длинными волосами и льдисто-серыми глазами.

– Ох, прости, – извинился он, удерживая меня от падения и улыбаясь во все тридцать два зуба. – Что такой воробушек делает в толпе без охраны? Это не дело! Теперь я в ответе за твою безопасность!

Я не успела опомниться, как меня подхватили под локоть и увели подальше от беснующихся болельщиков: Джеймс бывал на автодроме регулярно и наизусть знал все тропы. С трудом отыскавший нас Эдвард сначала разозлился, но уже спустя несколько минут оживленно обсуждал гонку с нашим новым знакомым. Оказалось, что он тоже родился и вырос в Сиэтле…

Джеймс звал меня воробушком, учил ездить на мотоцикле и по-мужски вести себя за рулем машины. Он вечно влипал в приключения и опасности, без которых жить не мог, но семь лет тщательно охранял меня, говоря, что я существо, к земному существованию не приспособленное, и исправить огрехи домашнего воспитания ему не под силу.

Он никогда не делал предложения, считая подобные моменты «романтическими бреднями», но регулярно называл меня «женой», и я невольно начинала подумывать о торжественной церемонии, белом платье и медовом месяце. Или побеге в Лас-Вегас в качестве альтернативы.

Но все закончилось, когда однажды вечером плохо закрученная гайка привела к кошмарной аварии во время очередного заезда, организованного Джеймсом с друзьями на территории заброшенной промышленной зоны.

В тот вечер на сердце у меня было неспокойно и муторно, я буквально заставила Джеймса взять меня с собой, хотя обычно в ту компанию он не пускал меня, приговаривая, что там слишком много лисиц, питающихся маленькими птичками…

Машины сорвались с места, достигая головокружительной скорости уже через несколько секунд. Однако через пару сотен ярдов автомобиль Джеймса не вписался в поворот и полетел по прямой прямо в бетонный забор… Пытаясь спасти положение, он пытался отчаянными поворотами руля сменить траекторию, но машина не слушалась. Водитель превратился в пассажира.

Когда приехавшие спасатели освободили Джеймса из покореженных остатков и положили на носилки, он на миг открыл глаза, но в следующий же миг льдинки растаяли навсегда: мне достался лишь последний вздох. Врачам оставалось лишь констатировать очевидный факт.

Пока организовывали похороны, я держалась. Однако стоило гробу опуститься в могилу, как во мне сломался стержень. С того момента большую часть времени я проводила, сидя в своей комнате и смотря в одну точку. Ничего не радовало, не интересовало. Безразличие охватило меня целиком. Свет померк, словно всё вокруг погрузилось в вечную полярную ночь, которой никогда не будет конца. Карандаш вместо новых ярких набросков моделей одежды мог теперь лишь очерчивать непонятные фигуры или вновь и вновь повторять на белом листе его имя, ночи вместо вечеринок заполнились кошмарами, а в сердце поселилась зияющая пустота. Навсегда, навечно. Сказка умерла, исполняя желание Джеймса вернуть меня наконец–то на грешную землю из облаков.

– Элис, – настойчиво повторила Белла, заставив меня вынырнуть из воспоминаний и приложить все усилия, чтобы понять, зачем я понадобилась. – Вот билеты и паспорт. Здесь – адрес гостиницы. Завтра Эдвард отвезет тебя в аэропорт и проследит, чтобы ты улетела. Вещей много не понадобится, все купишь на месте. Твой партнер скинул на кредитку приличную сумму денег, считай ее премией: без твоего таланта ваше предприятие потеряет всяческий смысл. Кейт умница, но занять твое место не сможет, только подменить на время, ты сама это знаешь. Самые яркие и живые идеи, воплощающие успех ваших коллекций, всегда принадлежали тебе.
– Я вам надоела? – пробормотала я, усвоив из длинной тирады только то, что меня пытаются куда–то отправить из дома.
– Элис, не неси чушь! – рассердилась невестка. – Тебя ждет Париж! Ты с детства мечтала туда попасть – мечта исполнилась!
– Белла, я не хочу, – покачала головой я.
– Тебе всего лишь двадцать пять, рано себя хоронить! Ты должна выбраться из скорлупы, встряхнуться и идти дальше.

Я лишь покачала головой: жить не хотелось. Все попытки Беллы расшевелить меня до сих пор оканчивались ничем, я тонула глубже и глубже в депрессии, даже не пытаясь из нее выкарабкаться и хоть как-то изменить ситуацию к лучшему.

Устав от бесполезного спора, я отвернулась и снова уставилась за окно. Дождь усилился, и теперь ветка выстукивала в стекло какой-то шифр с помощью азбуки Морзе. Когда–то давно мне Джеймс пытался объяснить все эти точки-тире…

– Видит Бог, я не хотела, – резко произнесла Белла. – И Эдвард против. Но я просто не вижу иного выхода!

Я не стала оборачиваться. Любопытства я тоже лишилась. Да и все аргументы я слышала не раз за последнее время.

– Элис, если бы Джеймс не разбился, он бы вскоре бросил тебя, – выстрелом прозвучало за спиной. – Мы с Эдвардом застали его с какой-то блондинкой после одной из гонок. Он клялся рассказать тебе, но не успел.
– Неправда!
Вся оставшаяся во мне энергия скрутилась в единый жгут и выплеснулась наружу в одном слове.
– Мне незачем тебе врать, – грустно опустила голову жена брата. – Об этом знали многие в той среде, где он постоянно крутился… Та девушка – тоже гонщица. А вы с ним всегда были из разных миров.

Грудь сжало тисками непереносимой боли, воздух показался раскаленной лавой, которую силой вливали в легкие. Пусть Джеймс погиб, но часть его оставалась со мной, и теперь… боль предательства оказалась слишком сильной, словно меня вывернули наизнанку, вычистили и выбросили ненужную оболочку. Невольно вспомнилось множество мелких деталей, подтверждающих правоту Беллы. Деталей, которые я не желала замечать, а потом и вовсе выкинула из головы, сотворив себе из погибшего возлюбленного настоящего кумира, воздвигнув его на недостижимый для простого смертного пьедестал…

Одна-единственная фраза Беллы разрушила фундамент тщательно возведенного мной колосса, силком заставив меня открыть глаза. Там, в коконе своего горя, я могла просто сидеть, смотреть на памятник и ничего не делать, а снаружи придется действовать. Но теперь скорлупа с громким треском развалилась, и, оглядев руины, я вдруг поняла, что должна идти дальше. Нет других путей, остаться на месте не получится.

Меньше болеть не стало, просто боль видоизменилась. Я смогла осознать простую истину: у моего фильма в любом случае не было бы сказочного окончания в стиле «долго и счастливо». Мне по-прежнему было жаль, что безвременно и трагично оборвалась молодая яркая жизнь Джеймса, но я осталась жить, и Белла права: мне всего лишь двадцать пять. Тратить лучшие годы на жалость к себе – глупо.

Я закусила губу так сильно, что во рту появился солоноватый привкус крови. Париж? Как там говорили? «Увидеть Париж и умереть»? Я пока не видела Парижа, умирать рано.

Белла ласково гладила меня по голове, переживая о правильности решения выдать правду. Я подняла глаза и благодарно улыбнулась, наверное, впервые за долгое время.

– Ничего, что меня не будет рядом, когда родятся маленькие? – робко спросила я.
– Может, мы еще и доходим до твоего возвращения, – радостно ответила Белла. – В любом случае, главное – это вернуться тебе не только к нам, но и к себе.

Я кивнула, еще не до конца принимая такую возможность.

Ϟ Ϟ Ϟ


Долгий перелет промелькнул почти незаметно: внезапный внутренний переворот лишил последних сил, и всю дорогу я сладко спала. Приземлились мы ранним утром, казавшимся глухой ночью: сказывалась разница во времени. Поджидавшее такси быстро пролетело по сонным улицам, чтобы оставить меня у дверей небольшой уютной гостиницы, расположенной у подножия Монмартра на одной из узеньких извилистых улочек со старинными домами и бесчисленными ресторанчиками.

Оставив в номере вещи, я, запахнув куртку, решительно покинула отель: мне хотелось отыскать кафе под открытым небом и насладиться пусть и пасмурным, но летним днем и чашкой горячего ароматного кофе с круассаном, чтобы осознать, что я действительно нахожусь в Париже. А потом пойти, куда глаза глядят…

Успешно осуществив план, я бродила до вечера, и по возвращению не чуяла под собой ног, но утром чувствовала себя более живой, чем когда бы то ни было за последний год, а, возможно, и дольше.

Город жил своей жизнью, я влилась в шумную толпу тех, кто измерял шагами бульвары и авеню, восхищенно взирал на великолепные виды, открывающиеся с вершины творения Гюстава Эйфеля, а потом силился разгадать загадку улыбки Джоконды или общался с каменными горгульями на крыше Нотр-Дам.

Не сразу, но я смогла почувствовать: каждый шаг, каждый порыв ветра или солнечный луч действовали на меня как лекарство, ведя к исцелению и столь желанному возвращению к жизни. Утонувшая в депрессии и жалости к себе Элис Каллен осталась где-то там, в далеком Сиэтле. По Парижу бродила совсем другая девушка: сбросившая с плеч груз и счастья, и горя, появившаяся на свет заново только что. Удивительный город поглотил меня, изменив до неузнаваемости. Впервые я сливалась с толпой и не испытывала от этого дискомфорта. Все накопившиеся страхи и дурные мысли слетали, как шелуха с луковицы, слой за слоем, наконец–то позволяя мне быть самой собой. Обрести ту свободу, о которой я когда-то мечтала, разговаривая с Эдвардом, а потом с Джеймсом, пыталась воплотить в рисунках, но никак не могла поймать, потому что постоянно жила ожиданием чего-то: окончания школы и колледжа, выхода новой коллекции, свадьбы, наконец.

Я не заметила, как начала улыбаться, и, ловя мои улыбки, мне отвечали прохожие. Даже звучащий отовсюду голос удивительной Эдит Пиаф не заставлял плакать: теперь я перестала быть воробушком, сменив оперение*. Оставалось определиться, кем я стала, но почему-то я была уверена, что у меня есть эта возможность: кем-то стать. Не дочкой мамы и папы, не сестрой Эдварда, не девушкой Джеймса. Собой. Настоящей Элис!

Давным-давно, словно в другой жизни, приглашенный родными психолог говорил мне, что мысли, изложенные на бумаге, проще отпустить. Только последовать этому ценному совету я смогла только тут. Маленький блокнот я исписала весь от корки до корки, подолгу сидя за столиками парижских кафе, потом в ход пошли салфетки. Остатки боли уходили на бумагу, а потом рассеивались по ветру.

Порой то в одной стороне города, то в другой до меня долетали отрывки прекрасной мелодии. Постепенно мне стало казаться, что она преследует меня, звуча отовсюду. Изначально робкая, едва слышная, она набирала силу, разрасталась. Вскоре я слышала ее в шуме ветра на Новом мосту, в мелком подслеповатом дождике, заставшем меня на площади около собора Нотр-Дам, в шелесте листвы сада Тюильри и в звуках каблучков по мостовой Сены. Я засыпала с этими звуками и просыпалась с ними, не раз ловя себя на том, что уже не просто меряю шагами город, рассматривая дома, дворцы и памятники, а пытаюсь отыскать путь к источнику поразительной музыки.

Предчувствие удивительного события достигло максимума на пятый вечер пребывания в городе. Я целый день с утра посвятила магазинам, наконец-то ощутив привычную тягу к покупкам и обновкам. Вечером я покинула гостиницу в новом ярко-алом платье, купленном в одном из небольших бутиков в квартале Маре, впервые собрав длинные волосы вместо скучного пучка в высокую прическу, подражая стилю Одри Хепберн, которую обожала до безумия, с детства не без основания отыскивая в себе схожие с ней черты. У ее героини были римские каникулы, мне же достались парижские, и я ничуть не обижалась. И даже не смела пока мечтать о встрече со своим Грегори Пэком: о таком пока и подумать было боязно.

Вокруг зажигались огни, витрины вспыхивали неоновыми вывесками, а разогнавший облака ветер утих, раскинув купол ночной черноты над головой.

Меня привлекла открытая терраса небольшого ресторанчика, над которой раскинул ветви старый каштан. Уже почти облетевшие свечки цветов украшали дерево, не успев скрыться в темно-зеленой листве. Я знала: осенью город наполнится запахом жареных каштанов. Когда–то я мечтала, что на медовый месяц мы приедем с Джеймсом сюда, непременно осенью…

Я тряхнула головой и улыбнулась официанту, делая заказ. Джеймса уже не было рядом со мной: я отпустила его вместе с исписанными листками из блокнота и салфетками, отдала ветру парижских улочек, и с ним мое сладкое, но такое детское по сути чувство потерялось где-то среди старинных домов и толп людей…

Вдруг совсем рядом зазвучала мелодия, которая преследовала меня последние несколько дней, заставив закрутить головой. Оказалось, что пока я увлеченно листала меню, рядом с террасой ресторана расположился музыкант. Белая рубашка мерцала в темноте, светлые прямые волосы до плеч скрывали лицо, а в теплом ночном воздухе разливались звуки скрипки, искрясь всеми оттенками возможных эмоций, словно пересказывая события день за днем с момента моего приезда в Париж. Мелодия началась ненавязчиво, еле слышно, в ней кружились отзвуки горечи и печали, но постепенно она набирала силу, устремляясь ввысь, заполняя все окружающее пространство, избавляясь от ненужной робости и скорби. Ярким радостным форте отзвучала кульминация, оборвавшаяся нежным пианиссимо, которое обволокло меня флером зарождающейся новой жизни. Другой, настоящей, подаренной Парижем.

Я слушала, не в силах оторвать глаз от музыканта. Мелодия кончилась, раздались восторженные аплодисменты. Он поднял голову и внезапно наши взгляды нашли друг друга. Я не видела ничего, кроме удивительных глаз, и снова зазвучала музыка, но теперь ее не слышал никто кроме меня, и, я была уверена, его. Все вокруг вернулись к разговорам, еде и вину, а я сидела, боясь шелохнуться.

Как завороженная, я наблюдала, как он спокойно и бережно убрал в футляр инструмент, а потом шагнул по направлению ко мне.

Внутренний противный голос разума, внезапно прорвавшийся наружу, говорил о том, что мне еще рано пускаться в приключения, к тому же послезавтра я уже улечу в Америку. Внезапно проснулись воспоминания о недавней боли, безжалостно растерзывая в клочки с немалым трудом обретенное спокойствие.

Страх оказался столь сильным, что я зажмурилась и отвернулась, прерывая зрительный контакт.

А когда открыла глаза, его не было. Он ушел, наверное приняв мою реакцию за категоричный отказ. Забрав музыку. Она исчезла, и теперь казалось, что каждый инструмент в окружающем меня пространстве теперь был занят собой, утеряв гармонию и способность слышать соседа. В смятении я уронила голову на руки, смотря остановившимся взглядом в стол и пытаясь отыскать в себе толику здравомыслия под ворохом странных и необъяснимых предчувствий.

Лишь несколько минут спустя, с трудом обретя вновь способность говорить, я смогла расспросить официанта о скрипаче. В ответ тот пожал плечами: каждый вечер здесь кто-то играет, но редко появляется дважды. Вот и парня этого здесь никогда раньше не видели.

Я поблагодарила, расплатилась и вышла на улицу, невольно оглядываясь и надеясь, что незнакомец ожидает меня где-нибудь рядом.

Однако так никого и не встретила. Только во сне на меня вновь смотрели серо-зеленые глаза, и я уже не отворачивалась.

Ϟ Ϟ Ϟ


Наутро я снова окунулась в объятия удивительного города, перемежая исторические достопримечательности с бутиками известных марок, не желая терять последний день отпуска. Правда теперь на салфетках и листках блокнота начали появляться не буквы, а рисунки и наброски. К вечеру я знала, какой будет новая коллекция, даже название отыскалось: «Мелодия Парижа». Именно так: яркие краски в музыкальном вихре.

Мой старый друг и коллега оказался прав: поездка вернула мне желание творить. Только ли Париж был причиной? Я сомневалась. Впрочем, незнакомца я постаралась выбросить из головы, хотя заранее знала, что вечер снова проведу в том самом маленьком ресторане под ветками каштана, вопреки всему надеясь на новую встречу.

Однако надежды оказались тщетными. Как меня и предупреждали, на следующий день место было занято другим музыкантом. Он здорово играл, но магии в этой музыке я не ощущала. Потому что она звучала для всех, а та мелодия была только моей…

Змея разочарования ужалила в сердце, заставляя яд устремляться по венам. Хотелось вновь повторить ощущения, погружаясь в музыку наяву, а не в воображении. Обрести второй шанс, где я смогу противостоять страху…

Проведя в ожидании около часа, я поднялась и отправилась мерить шагами улочки старого города, стараясь расслышать среди множества созвучий те, что складывались в мелодию. Только она по-прежнему звучала лишь в моем воображении. Многие музыканты встречались по пути, но того самого среди них не было.

Я долго бродила, и ноги привели туда, где я впервые ощутила нечто новое, в самый первый день в Париже. Бродя по Монмартру, я поднялась по длинной лестнице к Сакре-Кер. Здесь царили тишина и спокойствие, а на город внизу медленно спускалась ночь, он засыпал, приходя в себя после дневного шума и суеты. Почти стихли человеческие голоса и шум машин, а в небе не спеша проступали одна за другой крупные яркие звезды.

Не желая покидать холм, я отыскала место, откуда открывался прекрасный вид на ночной город. Посетители уже разошлись, но официант тут же принес мне бокал вина, уверяя, что я могу сидеть здесь столько, сколько понадобится.

На столиках горели свечи, которым вторили огоньки далеко у подножия. Светлая грусть укутала меня вуалью, даря капельку необходимой мне безмятежности, позволяя спокойно обдумать произошедшее.

Все просто: после года в анабиозе я оказалась не готова к столь скорым переменам и упустила шанс на сказку. Пусть очень краткую, зато настоящую. Испугалась, и все. А завтра вечером я выйду из гостиницы, сяду в такси и отправлюсь в аэропорт. Я знала: Париж останется в памяти навсегда, ярким фильмом красочных воспоминаний от первого дня до последнего, но пронзительная нотка несостоявшегося чуда долго будет меня мучить, тут ничего поделать уже нельзя.

Не желая больше грустить, я запрокинула голову и улыбнулась ночному небу. Белла без сомнений была права: в двадцать пять рано говорить, что жизнь закончена.

– Тебе так идет улыбка, – раздался бархатный баритон над ухом. – Улыбайся чаще, и никакие горести не смогут испортить жизнь.

Я резко повернулась. Серо-зеленые глаза совсем близко… Они согревали, ласкали, успокаивали, прося прощение за неожиданное вторжение. Теперь я смогла разглядеть лицо, и вдруг осознала, что оно мне знакомо!

Почему вчера я не заметила? Впрочем, я не могла и подумать, что тот, кто принес мне музыку перемен, окажется человеком из прошлого.

– Мы знакомы? – робко уточнила я. – Я уверена, что мы виделись где–то до вчерашнего вечера!
– Виделись. Впервые – семь лет назад, в Уоткинс-Гленн, – ответил он, подвигая ближе стул и садясь. Наши лица оказались на одном уровне. – Меня Эдвард тоже пригласил на гонку, но я сидел далеко, а после финиша потерял вас из виду.

Я вздрогнула, вспоминая, чем положил начало тот день, и как все закончилось, но усилием воли прогнала мысли об осколках старой жизни, не позволяя вернуться страху.

– После я приехал в Сиэтл, – продолжил он, усмехаясь. – Однако понял, что опоздал и мешать не стал. Бросил все, отправился в Париж. Город спас меня, подарил новую жизнь. И представь мое удивление, когда случайно увидел тебя. Тебя, но совсем другую… Этот город изменил и тебя, верно?

Я кивнула и мы долго молчали, просто глядя друг в другу в глаза. Слова были лишними, между нами возникло то, что в них не нуждалось.

– Я мечтал о нашей встрече так долго! – признался он. – Но уже давно перестал надеяться…
– Странно, я помню твое лицо, но имени не знаю, – смутилась я, чувствуя, как краска заливает щеки.
– Меня зовут Джаспер Уитлок, – представился он. – Нас не знакомили, хотя Эдвард знал о моих чувствах.

Я закусила губу: несомненно, в то время меня интересовал лишь Джеймс, и заметить кого-либо иного я не могла в принципе. А как оказалось, стоило…

– Фотографии! – вдруг осенило меня. – Ты учился вместе с моим братом!
– Верно, – согласился Джаспер. – Я начинал в Штатах, а заканчивал образование уже здесь. Музыка всегда была моим спасением. Она может все, даже устроить нашу встречу на другом краю света… А иначе каким чудом ты оказалась сначала в том ресторанчике, а потом здесь, в кафе моего друга?
– Почему ты ушел вчера? – не смогла я удержаться от вопроса.
– Я не хотел тебя пугать, – объяснил он. В глазах промелькнуло странное выражение, больше всего напоминающее смущение. – А страх был слишком очевиден. Поэтому исчез, чтобы не искушать себя еще больше.
– А сейчас?
– Увидев тебя здесь, я решил, что спорить с судьбой глупо, – хмыкнул Джаспер. – Ведь ты сама пришла, правда? И именно туда, где я сидел целый день в ожидании неизвестно чего, пытаясь прийти в себя после неожиданной встречи…

С этими словами он осторожно поднес мои пальцы к губам, целуя по очереди. По телу пробежала волна сладостной дрожи. Внезапно зазвучала та самая чудесная мелодия. Я удивленно подняла взгляд.

– Эту мелодию я придумал давно, после одной из наших первых встреч… – произнес Джаспер, отвечая на безмолвный вопрос. – Она о тебе, Элис. Всегда только о тебе. Я надеялся, что когда-нибудь ты ее услышишь, пусть и не будешь ничего знать.

– Мелодия сплелась для меня с Парижем, с самыми лучшими днями здесь, – счастливо улыбнулась я. – Со сказкой.

Я не знала, как все сложится дальше, однако сейчас наконец–то была готова не думать о будущем, просто наслаждаясь моментом, быть собой. Звучала музыка в ночи, сияли свечи. Здесь и сейчас страху не осталось места. Как сказал Джаспер? Глупо спорить с судьбой? Я была полностью согласна с ним.

Мужчина протянул руку, и я поднялась, чтобы попасть в крепкие объятия, кружась между столиками в танце. Мелодию, которую я, как оказалось, с полным на то правом считала своей, сменила одна из песен Эдит Пиаф, но теперь я только улыбнулась: воробушек действительно стал другой птицей. И совершенно безразлично, что науке такой вид неизвестен. Еще узнает!

________
* Певицу Эдит Пиаф когда-то называли «воробушком Парижа».


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/58-34659-1#3366709
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Миравия (18.07.2016) | Автор: Миравия
Просмотров: 2202 | Комментарии: 29


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 291 2 3 »
0
29 Алиса8740   (26.02.2018 21:00) [Материал]
Спасибо за прекрасную историю!

0
сколько нежности сквозит в строчках happy

0
27 Lucinda   (07.08.2016 18:22) [Материал]
Мммм, как описан Париж! Даже хочется попасть туда и ощутить атмосферу этой сказочности... Спасибо!

1
26 Farfalina   (05.08.2016 17:15) [Материал]
Блин, истории про Элис и Джаспера одна лучше другой! Спасибо вам,автор!!

0
24 Oxima   (02.08.2016 20:19) [Материал]
Как много Автору удалось вместить в такой короткий (или мне это только показалось?) рассказ! Эта история запала мне в самое сердце – тонкая, нежная, со слегка сказочным финалом, при этом глубокая и правильная. История о первой любви и о крушении иллюзий, о возрождении, о Жизни и о Судьбе… И духом Парижа буквально пронизана каждая строчка, при этом рассказ не кажется выдержкой из путеводителя – настолько органично и ненавязчиво Автору удалось вплести его с судьбу героини. И я просто восхищена богатством и образностью языка Автора: Очень понравились не просто яркие и живые, а зачастую и символичные образы, которыми наполнена история: «льдинки растаяли навсегда», «я перестала быть воробушком, сменив оперение», «облетевшие свечки светов», «я отпустила его вместе с исписанными листками» - великолепно, свежо, поэтично.
Не терпится узнать имя Автора и почитать что-то еще - столь же тонкое и многогранное.

0
23 Солнышко   (02.08.2016 14:55) [Материал]
Спасибо за романтичную историю. smile

0
22 case   (31.07.2016 20:05) [Материал]
Коасивая история! И как я люблю все-таки не новое знакомство, а очередная встреча. И весь характер обложки передан.
Только вот Париж не люблю. Ну нет там уже этого налетаи чувства любви...
Но это никак не повлияло на очарование этой историей. Спасибо! Удачи!

1
21 leverina   (24.07.2016 15:41) [Материал]
мне кажется, автор от всей души хотел порадовать читателей и ни в коем случае не переборщить с грустью. если выражаться по-кулинарному - хотел создать что-то вроде десерта.
и, судя по отзывам - и по их количеству, и по доброжелательности - это у него получилось.
ко многим отзывам и я могу присоединиться.

особенно понравилось внимание к обложке, пристальное, не формальное. отмечено, например, сходство героини с одри хэпберн. или, к примеру, как небанально, содержательно обыграны разлетевшиеся ноты - как годы любви на расстоянии.

вообще весь сюжет очень продуманный - с романтической точки зрения, конечно.
единственное, что показалось мне здесь необязательным, случайно затесавшимся, непонятным - это беременность Беллы именно БЛИЗНЕЦАМИ. имхо, конечно, но все остальные сюжетные изгибы так или иначе играли на общую идею\смысл рассказа, вплетались в неё... а эта конкретная частность - ну вот никак (в моих глазах) не вплелась. в том смысле, что без остальных нельзя было обойтись, без них история вышла бы совсем другой.
а близнецы - ну, могли быть, могли бы и не быть. что это в истории меняет? совсем ничего.

1
20 ♥Ianomania♥   (24.07.2016 12:37) [Материал]
Обложка описана идеально, как мне кажется. Я хоть и не была в Париже, но чувствовала все, что и Элис, когда читала историю. Спасибо автору.

0
19 Galactica   (23.07.2016 14:19) [Материал]
Прошу прощения, комментарий №18 не к этой истории) Исправить у меня не получается))
Этот комментарий относится к истории"Контабиле"

1-10 11-20 21-25


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]