Я сидела возле Скорпиуса и размышляла. Как же всё-таки хорошо, что он лучший друг моего кузена! Это даёт надежду, хоть и слабую. Однако кое-о-чём я опрометчиво позабыла… Это «кое-что» бесцеремонно оттолкнуло меня от Малфоя и немедленно повисло у него на шее. Лили была сегодня неожиданно хороша. Эффектное чёрно-белое платье с бантом, распущенные волосы, голубые глаза весело поблескивали, а тонкие пальчики оплели руку Скорпиуса – да, она была в ударе.
Что-то в моей груди запротестовало. Какой-то неожиданно плотный ком застрял в горле. Возникло противное ощущение дежа-вю. Сейчас я мысленно проводила параллели между Батлер и Лили.
Скорпиус посмотрел на меня как раз тогда, когда я рассматривала маленькое вырезанное сердечко на деревянных поручнях трибуны. Какие-либо эмоции на моём лице напрочь отсутствовали. Почувствовав его взгляд, я резко отвернулась. Возможно, я давала повод думать неправильно о моём поведении, но мной руководило сердце, а не разум. А ведь оно такое глупое…
Не дожидаясь, начала игры, я покинула трибуну под удивленными взглядами Альбуса, Скорпиуса и Лили. Сладкое и одновременно горькое чувство разлилось в груди. Как будто ощущала, что Малфой почувствовал свою вину и сейчас побежит за мной. Но я знала, как это неправильно так думать. Я не говорила ему о любви, не была с ним постоянно рядом, я не столь красивая как Лили, да еще и рыжая в придачу…
Мне хотелось плакать от жалости к самой себе и одновременно заколоться, чтобы уничтожить эгоистку внутри. Я жалкая и никому не нужная. Я всего лишь Роуз Уизли. Дочь грязнокровки.

* * *
Скорпиус.

Она ушла так внезапно, что я даже не успел что-то сказать. Лили висла на мне и не хотела отпускать. Ал только усиленно пытался не реагировать на приставания его сестры ко мне.
У меня было такое чувство, будто Роуз что-то обидело, причинило боль. Я не мог понять, что с ней, но и отпустить почему-то тоже не смог.
- Извините, я сейчас. – Кое-как выскользнув из объятий Лили, я поспешил в сторону замка. Но не успел пройти и десяти метров, как в поле зрения возникла она.
Сердце болезненно сжалось в груди. Я никогда прежде не испытывал ревности. Это не могла быть ревность. Я просто ужасно разозлился… Именно, разозлился…
Роуз стояла под большим дубом. Ее обнимал Николас Лонгботтом и шептал что-то утешающее на ушко, пытался успокоить расстроенную девушку. Не в силах выносить бурлящую злость, я сжал кулаки и направился в их сторону, но тут же резко остановился, чувствуя, что задыхаюсь.
Он целовал ее. Этот подонок целовал мою Роуз.

«Впервые, я застал отца с Натой в постели, когда мне было десять. Я и прежде знал, что отец изменяет матери, но никогда не думал, что он опустится до подобного. Она должна была вот-вот вернуться домой с работы, а он вальяжно развалился на постели, обнимая голую проститутку. Тогда, я ничего не сказал ему, и матери не позволили заходить в ту комнату, пока Ната не ушла. Астория знала об изменах отца, но лишь молча терпела, не устраивая скандалов. А что ей оставалось? Я держал её, и она терпела ради меня…любила слишком сильно, чтобы просто оставить.
Мне было больно. Семья разваливалась на глазах. Отец почти не ночевал дома, но то, что он привел проститутку в их с мамой постель, изменило моё отношение к нему.
Я не понимал, как любовь может вот так просто исчезнуть? Как можно дарить свое тело кому попало после сладостных ночей с любимой? Они ведь любили друг друга… когда-то… раньше…»