Сильный ливень не прекращался весь день. Соседские дети не катались на велосипеде, хозяева выгуливали собак укутавшись в плащи-дождевики, а люди пробирались к своим автомобилям короткими перебежками. Только бледная молодая девушка, поджав колени и закутавшись в теплую вязаную шаль, сидела в кресле, наблюдая за маленькими капельками дождя, которые будто бы наперегонки скатывались по стеклу.

В её голове витали сотни мыслей, но главная затмевала каждую из них – прошел уже целый год… без него. В такие минуты Гермионе всегда хотелось, чтобы он был рядом, чтобы согревал её своим телом, чтобы шептал слова о любви и прочий романтический бред, чтобы он просто был рядом. Смахнув очередные ручейки непрошеных слез, девушка зажмурила глаза, пытаясь прогнать дурные мысли: он всегда говорил, что слезы – признак слабости, а она хотела быть сильной… хотя бы ради него.

Что есть год в нашей обыденной жизни, во временном течении реки? Это ничего, но для неё это всё. Год – это триста шестьдесят пять дней, восемь тысяч семьсот шестьдесят часов, пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут и тридцать два миллиона секунд… и все это без него.

В первые дни ей казалось, что все это лишь страшный сон, который она забудет на следующий день, проснувшись в его теплых и нежных объятиях, но жизнь сыграла злую шутку, разрушив их мечты.

Впервые за год девушка позволила себе окунуться в воспоминания, которые с каждой секундой рвали её сердце на мелкие части, оставляя в груди лишь жгучую боль.

«Я ненавижу тебя, грязнокровка».





Гермиона, как обычно, зашла в библиотеку, чтобы выполнить задание по трансфигурации. Пройдя несколько стеллажей, девушка выбрала свободную парту в углу комнаты и, отыскав нужные ей книги, села за стол.

«Ничего нового и интересного» - подумала девушка, со скукой перелистывая книги.

- Смотрите, кто здесь сидит, неужто всезнайка Грейнджер? – усмехнулся Малфой, толкая в бок Забини. - Скажи, грязнокровка, ты ночуешь здесь?

«Дышать, Гермиона, на дураков не стоит обижаться, их нужно пожалеть».

Глубоко вздохнув, Гермиона, как бы нехотя, оторвала свои глаза от книги и спокойно взглянула в глаза Малфою.

- Это всё что ты хотел мне сказать? – монотонно произнесла она сквозь сжатые зубы. - Тогда ты можешь уходить, потому что ничего нового я не услышала.

Забини поперхнулся колой от слов девушки, а лицо Малфоя, казалось, вытянулось от удивления. Но он быстро взял себя в руки, окинув Гермиону презрительным взглядом.

- Действительно, мы, пожалуй, пойдем, - проговорил парень, сжимая зубы до такой степени, что и без того четко выделенные скулы стали еще заметнее. – Каждая секунда проведенная с тобой, отзывается рвотным рефлексом в моем горле.

Сказав это, юноша развернулся на носках и буквально вылетел из библиотеки. А в голове девушки была лишь одна мысль: За что мне всё это?

На следующий день Гермиона решила записаться на новый кружок мадам Синистры по астрономии. Захватив новую тетрадку и книги, выданные мадам Синистрой вчера вечером, девушка быстрым шагом направилась на третий этаж. Зайдя в кабинет, Гермиона поняла, что все уже заняли свои места, и она опоздала на восемь минут.

«Как такое возможно? Ведь я… чертов Уизли! Этот гад брал вчера мои часы!»

Зардевшись, Гермиона потупила взгляд и посмотрела на профессора.

- Простите, я не проследила за временем, - окончательно смутившись, Гермиона перешла на шепот.

- Ничего-ничего, проходите и занимайте любое св… - неожиданно профессор остановилась на полуслове, оглядывая класс. - Мисс Грейнджер, к сожалению, осталось только одно свободное место рядом с мистером Малфоем. Надеюсь никто из вас не возражает?

В голосе преподавателя слышались вопросительные нотки, прикрытые приказным тоном.

«Интересно, а у меня вообще есть выход?»

Сокрушенно вздохнув, девушка подошла к последней парте, вешая сумку на крючок. Краем глаза Гермиона заметила как Малфой отодвинулся подальше, прикрывая нос своей рукой, будто от девушки дурно пахло.

Закатив глаза, Гермиона потянулась в сумку за учебником, но её действия были прерваны преподавательницей.

- Не стоит засорять парту двумя книгами. Я думаю, мистер Малфой с удовольствием поделиться своей. Не правда ли, Драко? – спросила мадам Синистра, с интересом наблюдая за реакцией Малфоя. Сначала на его лице отразилось неприкрытое удивление, потом негодование и злость, а затем покорность и безвыходность. Пододвинув книгу на середину парты, Драко уставился на доску.

- Вот и отлично, продолжаем урок...

Всё началось как всегда с основ, понятий, определений… Скучно, но без этого никуда. Профессор попросила перевернуть страницу и Гермиона потянулась к книге, напрочь забывая, кто её полноправный владелец. Соприкоснувшись своими пальцами с холодной рукой Малфоя, Гермиона в испуге отпрянула, посмотрев на своего соседа огромными коричневыми омутами.

Драко, казалось, напрягся до такой степени, что вот-вот все вены и капилляры полопаются. Медленно повернувшись в сторону Гермионы, юноша наклонился к ней настолько близко, насколько позволяла парта и прошептал:

- Если ты еще раз тронешь меня, я применю Авада Кедавру, ты поняла меня, грязнокровка? – прошипел он с такой злостью, что Гермиона громка сглотнула.

В таком настроении прошло полтора месяца совместной работы. Они злились, кричали, ругались, бросали вслед отточенные фразы, поливали друг друга грязью… Все шло своим чередом, пока профессору не пришла в голову гениальная идея о совместном проекте.

- Два лучших ученика в моем классе просто обязаны сделать эту работу вместе! – восхищенно говорила мадам Синистра, выталкивая учеников за дверь. – Я не желаю слышать ваш отказ!

Обреченно вздохнув, Малфой сполз по стене, откидывая голову назад.

- За что мне всё это дерьмо?

- Ты думаешь, мне нравится?

Подняв одну бровь вверх, Драко усмехнулся и устремил свой взгляд в окно.

- Раз уж нам не отвертеться, предлагаю после отбоя заниматься по два часа каждый день в тайной комнате. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел нас вместе, грязнокровка! Ты это поняла?

Сжав до боли кулаки, Гермиона стрельнула в Малфоя злым взглядом.

- Какого черта ты себе позволяешь, Малфой? Ты совсем страх потерял? То, что твой папочка Пожиратель, а мамочка печется о тебе с пеленок, не дает тебе никакого права обзывать меня! Я гораздо умнее тебя, выше и дальновиднее, поэтому кто и должен здесь пылать гордынею и бросать колкие слова, так это я!

Серые глаза Драко моментально затянулись пеленой ярости и злости. Вскочив на ноги, Малфой со всей силы впечатал девушку в противоположную стену, наслаждаясь криком боли, вырвавшимся из её груди. Наклонившись как можно ближе к Грейнджер, Малфой пристально посмотрел ей в глаза и ледяным тоном произнес:

- Ты всегда была, есть и будешь грязнокровкой. И мне, откровенно говоря, плевать на твоих магловских родителей, на твоих жалких защитников, на твой умирающий факультет, на твои слова и слезы. Прибереги силы - у нас большое задание впереди, которое будешь делать ты.

Развернувшись, юноша скрылся в темных коридорах школы, оставляя девушку глотать соленые слезы в гордом одиночестве.



Уже прошло три месяца с тех пор, как профессор дала ребятам дополнительную совместную работу. Гермиона и Драко нашли общие точки соприкосновения, установили расписание и плодотворно занимались, оставляя за дверями тайной комнаты ссоры и обиды.

Все шло своим чередом, пока к молодому человеку не приехал отец и не сообщил ему о том, что Тайному Обществу нужен новый Пожиратель, и это будет он. Молодой человек долго кричал Люциусу о том, что он не желает быть Пожирателем, что это не его мечты, что он никогда не хотел переходить на сторону Волан-Де-Морта. Но Люциуса не волновало мнение сына - он все уже решил за него.

- Я убью тебя, если ты не соизволишь перейти на сторону Темного Лорда. Ты понял меня, сын?

- Лучше убей меня, - выплюнул Драко в лицо Люциусу.

- Круцио! – прокричал Люциус, и комната вмиг заполнилась криками Драко. – Ты больше никогда не посмеешь так разговаривать с отцом, ты понял меня?

Молчание.

Взмахнув в очередной раз палочкой, Люциус провел новую волну боли через тело своего сына.

- Я оставлю тебя в раздумьях и в надежде на верное, единственно верное, решение.

Дверь в гостиную с силой захлопнулась, а Малфой продолжал лежать на полу, корчась от диких спазмов.

- Протего тоталум! – прошептала Гермиона, скидывая плащ-невидимку. Теперь ребят окружал защитный купол. Убедившись в его прочности, девушка подбежала к лежащему на полу Малфою.

- Ты что тут забыла, гр.. - договорить он не успел, потому что в очередной раз парня пронзила волна боли.

- Заткнись, хоть на минуту заткнись, Драко, - прошептала Гермиона, направляя на юношу свою палочку. – Вулмера санентум!

Раны на лице и на плечах Драко на глазах исчезали, а внутренние спазмы и волны боли отходили на второй план.

Гермиона налила в стакан теплой воды и поднесла к губам Малфоя.

- Пей, там ничего не подмешано, - усмехнулась девушка, приподнимая голову Драко.

Прищурившись, Малфой все-таки выпил содержимое, откидываясь назад. Спустя несколько минут Драко привстал и посмотрел на грифиндорку : Гермиона мирно спала на его коленях, что-то бормоча себе под нос и мило улыбаясь.

«Мило улыбаясь?»

И впервые в своей жизни парень посмотрел на неё не как на врага, а как на девушку: взлохмаченные русые волосы волнами спускались до плеч, густые темные ресницы обрамляли её большие шоколадные глаза, румянец покрыл бледные щеки, а бледно-розовые губы отменно выделялись на фоне темных волос.

«Красивая…»

Наклонившись ближе к девушке, Драко аккуратным, почти невесомым прикосновением, дотронулся кончиками своих пальцев до порозовевшей щеки девушки. Дыхание Гермионы участилось, а сердце забилось быстрее.

- Драко… - прошептала Гермиона, переворачиваясь на его коленях.

Пораженно взглянув на девушку, парень поднял её на руки и отнес к себе в кровать. Поставив защиту, Драко лег рядом с грифиндоркой, наблюдая за её беспокойным сном.

- Драко… - снова прохныкала Гермиона, поворачиваясь к нему лицом.

Неосознанно Малфой притянул девушку ближе к себе, зарываясь носом в её густые волосы.

- Я рядом, - прошептал он, целуя её в лоб, - я всегда буду рядом.

И почувствовав крепкие объятия, Драко тоже провалился в царство морфея.



Оторвавшись от воспоминаний, девушка открыла шкатулку, стоявшую возле их кровати. Её Гермионе подарил Драко, когда они только начали встречаться. Но только сейчас она вспомнила, что он просил её сделать, когда его не станет… он будто бы знал. Слезы уже вовсю катились по лицу девушки, отставляя храбрость в сторону. Ей так его не хватало, в груди была такая пустота и боль, что казалось, лучше уж умереть, чем жить с ней. Открыв дно шкатулки, Гермиона достала оттуда бумажку, аккуратно сложенную в три раза. Развернув её, она увидела чистый лист. Но Драко Малфой не был бы самим собой, если бы не написал мелким каллиграфическим почерком на обратной стороне листа внизу: «Скажи Патрициус».

Девушка усмехнулась, воображая себе его улыбку… его любимую улыбку.

- Патрициус, - охрипшим от слез голосом прошептала Гермиона, указывая палочкой на листок. Неожиданно, строчка за строчкой начинало проявляться письмо. Так продолжалось до тех пор, пока в конце не появились инициалы Драко. В очередной раз всхлипнув, Гермиона принялась читать послание.

Привет, моя Красавица. Как ты? Прошел уже год, верно? Год… Моя маленькая девочка, я понимаю, как тебе тяжело, но прошу – не делай глупостей. Ты помнишь тот день, когда ты спасла меня от рук моего же отца? Я помню, я всегда буду помнить тот день. А знаешь почему? Потому что именно тогда я понял как сильно я тебя люблю. Ты не сделала ровным счетом ничего особенного, но не для меня… для меня ты всегда была особенной, и я хочу, чтобы ты знала это. Я многое не успел тебе сказать, и знаю, что вряд ли успею. Откуда? Это легко предугадать, моя девочка. Ты ведь умная, ты все узнала еще наперед меня, но упорно отказывалась в это верить. Ты знала, что они придут за мной, чтобы забрать к себе. Ты также знала, что я никогда не пойду с ними. А что они делают с непокорными? Верно, убивают. Я знал и день, и час, и даже минуты своей смерти. Почему я не сказал тебе? Потому что не хотел, чтобы ты чувствовала, что каждая наша минута – последняя. Потому что не хотел, чтобы тебя сжигало чувство бессилия и обреченности. Я не хотел видеть, как потухает огонь в твоих глазах, как наша ночь превращается не в удовольствие и наслаждение, а в слезы и боль…. Я просто хотел быть с тобой, быть рядом каждую отведенную секунду, пусть даже этого было так мало. Я знал, что ты попытаешься защитить меня, поэтому нарочно сказал, что иду на встречу к Поттеру, чтобы забрать у Джинни нужный нам слиток…а ты мне поверила, так легко поверила. Знаешь, как мне было больно смотреть в твои карие бездонные глаза и понимать, что я больше их никогда не увижу? Понимать, что твоя улыбка больше никогда не коснется моих глаз, что я больше никогда не смогу вздохнуть твой аромат духов… такой легкий… такой любимый. Я смотрел на тебя и улыбался, но внутри себя, вот здесь, в груди – я рыдал от бессилия. Моя девочка, я так редко говорил, что люблю тебя, потому что для меня это не простые слова, однако ты всегда терпела. Но…я был бы не я, если бы не написал тебе этого. Гермиона, я всегда любил тебя, пусть даже долго не понимал этого. Именно ты осветила мою жизнь, именно ты дала толчок к светлой стороне, только ради тебя я был готов бороться со всем миром. Я так сильно люблю тебя, что с каждый вздохом моя грудь сжимается, а сердце так болит и ноет, когда тебя нет рядом. Наверное, сильнее моей любви только любовь младенца к матери, и то только потому, что она с рождения. Сегодня ровно год… Ты спросишь, откуда я знаю? Да, потому что я уверен в том, что ты снова плакала, но сегодня ты плакала, потому что вспоминала все, что между нами было. Поверь, я занимался этим каждую ночь, каждую секунду и даже в минуту своей смерти, я видел перед глазами не уродливое лицо Темного Лорда, а твои глаза… твои карие любимые глаза. Я прошу тебя только об одном – испеки сегодня наше любимое печенье, да-да, то самое с кунжутом. Разлей в стаканы горячий шоколад и, пожалуйста, не занимай моё место, не бери мою любимую кружку - оставь их для меня. Прислушайся ко всему вокруг, и ты поймешь… поймешь, что я всегда буду рядом.


Весь оставшийся день девушка вертелась на кухне, глотая слезы и мучаясь с его любимым печеньем. Наконец, покончив с готовкой, Гермиона разлили в стаканы горячий шоколад и поставила на середину стола тарелку с печеньем.

- Мне так тебя не хватает, - прошептала она, глотая соленые слезы. - Ты же обещал, обещал, что всегда будешь рядом!

Закрыв глаза, Гермиона тихо всхлипывала. Она никак не могла успокоиться, потому что рана в груди пульсировала так сильно, что сил сопротивляться больше не осталось.

- Я так сильно люблю тебя, - прошептала она, смотря на фотографию, стоящую на стуле Драко, - так сильно…

Не притронувшись к горячему шоколаду и печеньям, девушка прошла в спальню. Переодевшись в его свитер и побрызгав подушку его духами, Гермиона отдалась во власть царству морфея.

Следующее утро было поистине солнечным и свежим, вчерашний дождь сняло как рукой. Пройдя на кухню, Гермиона по привычке поставила чайник и села на стул возле стола.

- Какого черта? – в изумлении прошептала девушка, проводя руками по белой бумаге, лежавшей рядом с тарелкой печенья.

«Я всегда буду рядом», - гласил почерк Драко.

Но как… это же… как он… он ведь…

Переведя взгляд от записки на тарелку с печеньями, девушка заметила одну надкусанную и усмехнулась. Откинувшись на стуле, Гермиона впервые за год искренне рассмеялась. Успокоившись, она провела кончиками пальцев по четко написанным буквам.

- Ты всегда будешь рядом…

*-*-*-*

*-*-*-*