Открыв глаза, я долго не могла понять, где нахожусь. Окинув взглядом небольшую комнатку, я уже грешным делом решила, что мы приехали на побережье и это и есть тот самый домик, в котором мы должны жить. Но, вспомнив красочные эпитеты, которыми награждала наше временное жилище Элис, я поняла, что ошибаюсь. Впрочем, мои сомнения быстро закончились, потому что в дверь легонько постучались и, не дожидаясь моего ответа, на пороге возникла Эл. Как всегда лучезарно улыбаясь, она пропела: «Доброе утро», подбежала к окну, распахивая шторы и впуская в комнату ярко-желтый солнечный свет и, повернувшись ко мне, начала тарахтеть, параллельно копаясь в моей сумке, стоявшей у кровати.
- Ну что, как тебе спалось? Гостиница, конечно, простенькая, но другой не оказалось по пути.
- Все хорошо, я спала, как убитая, - кривовато улыбнувшись, произнесла я, наконец-то сообразив, где нахожусь. Хотя меня до сих пор удивляло каким образом я очутилась в номере, ведь я абсолютно не помнила ничего, кроме того как еще в машине рассматривала пейзажи за окном. Решив, что это не столь важно, учитывая, что ситуация, в которой наша троица путешествует сама по себе слишком необычная. Ну вот как назвать меня, третью лишнюю? Как там называли вот таких вот старых, разбитых, несчастных девушек, которые сопровождают молодые парочки, чтобы не оставлять их наедине, во времена Джаспера? Когда эта мысль меня посетила, я даже невесело усмехнулась, хотя в этом была толика смысла, в том плане, что я действительно чувствовала себя до жути старой и почти мертвой. А вот Элис и Джасер определенно не нуждаются в ком-то, кто будет следить за их личной жизнью, поэтому я решила держаться курса, принятого ранее, то есть как можно чаще оставлять их наедине.
- Беллааа? Ау! Я говорю, что все уже собрала. Переодевайся, и поехали, нужно покрыть как можно большее расстояние до вечера. Я буду ждать тебя внизу, сумку я забираю, - с этими словами брюнетка, чмокнула меня в щеку, ласково улыбнулась и выскользнула в коридор.
«Эх, Элис. Какая же ты замечательная», - смахивая непрошенную слезинку, подумала я и, тяжко вздохнув, побрела в ванную.

Смерть Эдварда убила меня. Да, я замечательно помню, что и так мертвая, но в моем случае, владея вечностью, можно умирать не единожды, в те моменты, когда боль становится слишком невыносимой, когда происходит что-то, откалывающее еще один кусочек нашего ледяного вампирского сердца… Смерть брата как раз и явилась для меня этим потрясением, сравнимым только с душевной погибелью. Я постоянно задаюсь вопросом: что я сделала не так? Где задержалась? Почему не успела? Я всегда буду винить себя в этом, сколько бы веков мне не довелось прожить. Единственным, что удержало меня от повторения судьбы Эдварда, что не позволило попросить Вольтури уничтожить и меня, был страх. Страх за Беллу, которую я обязана была вывести оттуда, которую необходимо было защитить, хотя бы в память об Эдварде. Оставив ее в Форксе, я неслась всю ночь, в то место, где моя боль ослабевала – в объятия Джаспера. Только через несколько дней, проведенных с ним, я смогла наконец-то воспроизвести свое обычное состояние, нацепить на себя маску веселости и беззаботности и приехать к Белле. К тому времени я уже имела план действий: держать ее как можно ближе к Джасперу. Он всегда преуменьшал свой дар, но я-то ощущала, что в его присутствии становится значительно легче, боль уже не душила, а лишь обволакивала ярко-алым облаком отчаяния. Поэтому я перевезла Беллу. К Джасперу. Ну и ко мне, конечно, тоже. Я старалась изо всех сил держаться, но когда грусть становилась особенно острой и даже способности Джаса больше не помогали – я уходила. Иногда охотилась, иногда просто ложилась на землю, покрытую россыпью прохладных росинок и, свернувшись клубочком, ждала. Чего? Пока боль отступит, уступив место опустошению и грусти. Джаспер догадывался, что эти мои длительные отлучки неспроста, в его золотистых глазах читался немой вопрос, но в такие моменты я всегда целовала его и произносила, почти беззвучно, одними губами: «Просто заботься о Белле. Я пока не могу дать ей ту силу, в которой она нуждается». Джас в ответ хмурился, но все же согласно кивал, верный своей патологической ответственности.
А еще я часто пыталась заглянуть в наше будущее, но не видела ничего… одна пустота. Возможно это происходит из-за того, что мое состояние сейчас настолько тяжелое, что не остается сил, чтобы пользоваться даром. А может наше будущее без Эдварда будет таким темным, что просто судьба не знает, что же мне показать в этих однообразных черных буднях… От мыслей меня оторвала Белла, появившаяся на крыльце гостиницы. Я быстро натянула на лицо улыбку и, распахнув дверцу переднего сидения, стала ждать, пока Изабелла займет свое место…

Я села на переднее сидение, возле водительского кресла и удивленно оглянувшись, обнаружила отсутствие Джаспера. Видимо Элис заметила мое замешательство, потому что пояснила:
- Джас догонит нас вечером. Он на охоте.
Я понимающе кивнула, в то время как Эл завела машину. Да уж, Джаспер действительно опекал меня как младенца, даже не охотился. Мне было немного стыдно из-за этого и, в конце концов, я, сердито сжав губы, решила, что нужно хотя бы поддерживать видимость, демонстрировать силу воли и выдержку, чтобы не быть такой обузой для Калленов.
Через какое-то время мне стало совсем скучно, Элис была на удивление молчалива сегодня, поэтому в моей голове начали хаотично метаться разные мысли, пока не остановились на одной… крайне неприятной для меня. На следующий день после возвращения в Форкс к нам домой пришел Джейкоб. Помню, что Чарли позвал меня, в то время как я, накрывшись одеялом с головой, рыдала у себя в комнате. Я не хотела идти, но отец настоял, видимо считая, что и в этот раз общение с Джейком вытащит меня из бездны, в которую я провалилась. На самом деле Блэк сделал мне только больнее. Непреднамеренно, конечно, но все же… Сначала он выражал сочувствие, потом начал что-то нести о судьбе и роке, о том, что каждый получает то, что заслуживает… После этих слов я сорвалась, вспомнив, что это именно он, взяв трубку, сообщил Эдварду неправдивую информацию. Не помню точно, что я тогда кричала, но из кухни прибежал Чарли, который, несмотря на свою симпатию к Джейкобу, лично выставил его за дверь, пытаясь одновременно удержать меня, оседающую на пол. С тех пор я не видела Джейка и испытывала стыд, ведь в смерти Эдварда виновата только я. Это я не успела. Это я прыгнула тогда. Это я виновата…
Я резко мотнула головой, пытаясь прогнать тяжелые мысли. Потом закрыла глаза, откинулась на сидении…

- Эдвааард!!!
Я видела ужас на лицах людей в красных плащах, но сильнее всего мне в глаза бросался он, его тело, переливающееся на солнце перламутром. Последний рывок – и я подбежала к нему… как раз в тот момент, когда вокруг его запястья сомкнулась бледная рука какого-то великана в длинном плаще. Я перевела взгляд на человека, державшего Эдварда и с шумом выдохнула. Его кроваво-красные глаза не давали усомниться в его сущности… вампир. Он так резко заволок Эда в темный переулок, что я даже не сразу это осознала, пытаясь нагнать их и выкрикивая имя Эдварда. Потом какая-то миниатюрная блондинка кивнула в мою сторону и меня тоже повели следом.
В следующее мгновение я уже стояла в огромном зале, захлебываясь слезами и упрашивая отпустить нас. В ответ на это вампир, сидящий на центральном троне, лишь вопросительно приподнял брови, а потом к Эдварду подошел тот громила, который увел его с площади и…
- Проснись, Белла!!! – я резко выпрямилась на сидении, мельком отмечая, что от сжатия Элис, которая трясла меня за плечо, оно жутко болело.
- Прости… Мне приснился плохой сон, - невнятно пробубнила я, отводя взгляд от подруги.
- Все хорошо. Я понимаю, - произнесла в ответ Элис и снова завела машину, которую остановила, когда я стала кричать. Всю остальную дорогу мы провели в напряженном молчании. Вечером машина плавно остановилась возле здания гостиницы, уладив все формальности, я пошла в свою комнату, где проплакала почти всю ночь, уткнувшись в подушку и заглушая ею рыдания. Сегодня мне было особенно горько и больно, сама не знаю почему…