Глава 25. Лёд в глазах, пустота в сердцах.

Эдвард:

С тех пор как Эсме Эмберлин Мейсен вернулась в Лондон, в доме стало легко и уютно, она по-новому расставила мебель и следила за хозяйством с материнской теплотой и заботой.
Она всегда любила быть хозяйкой семейного очага, находя общий язык со слугами.

Я спустился в столовую, когда завтрак уже остывал на столе. Мать непринуждённо намазывала джемом тосты, приступая к трапезе.
- Эдвард, хорошо, что ты спустился, а то я думала, что придётся сидеть одной за таким огромным столом, - начала разговор герцогиня.
- Вчера было много работы, я поздно лёг, но, как видишь, не нарушаю семейные традиции, - улыбнувшись, ответил я и присоединился к завтраку.
- Я хотела с тобой поговорить, сынок, ты не представляешь, как мне нравится всё то, что ты сделал с этим домом, нашим домом! Это просто безумие какое-то! До сих пор не верю, что ты купил поместье и вложил кучу денег в его обустройство. А сад просто божественен, я восхищена его лужайками и россыпью цветов.
Видеть радость в глазах родной матери было для меня наивысшей похвалой, ведь я всегда хотел для неё только лучшей жизни.
- Весь этот дом для тебя, ты его законная хозяйка, и я с радостью купил его, - ответил я, приступая к еде.
- Поскольку дом в отличном состоянии, я бы хотела видеть тут гостей, но прежде нам следует самим показаться на людях. Ты ведь помнишь, что вчера было открытие сезона? - с намёком спросила Эсми.
Я понимал, что намекает она на моё положение холостяка.
- Конечно, я не забыл об этом, но сейчас я не намерен посещать балы. Мне надо сосредоточиться на более важных делах, - сохраняя хладнокровность, ответил я и сразу увидел лёгкое разочарование в родных материнских глазах.
- Эдвард, ты заставляешь меня волноваться. Ты же не можешь оставить меня без должной компании? Я намереваюсь отправиться на приём в дом Андервудов. Мы включены в список гостей, будет не вежливо не появиться.
- Я не в настроении для визитов сегодня.
- А что ты скажешь, если я организую приём в Бэкинхеме? Ты ведь не мог не заметить, как шикарно выглядит бальный зал? Небывалая глупость оставить его без должного внимания! – настаивала Эсми.
Понимая, что рано или поздно мне придётся открыть двери Бэкинхема для гостей, я полностью одобрил предложение матери, чем несказанно обрадовал её. Ведь в её жизни появится разнообразие и радость.
Завтрак продолжился по-семейному в тёплой атмосфере, я поддержал замыслы матушки в отношении дополнительных расходов на благоустройство сада, а также найма дополнительных слуг в дом. Еще требовался новый экипаж, отвечающий запросам герцогини. Всё это я охотно и без раздумий одобрил и даже намеревался сам лично купить нового коня для поездок.

Непринуждённую беседу прервал Бернардо, показавшись в дверях столовой.
-Ваша Светлость, виконт Уитлок ожидает встречи с вами, - обратился ко мне дворецкий.
Я не ждал сегодня визитов и был весьма удивлён столь раннему появлению гостя. Тем не менее, своему другу я всегда рад, и двери моего дома открыты для него.
Извинившись перед матерью, я поднялся из-за стола и направился приветствовать виконта.

Джаспер ожидал моего появления, расхаживая из стороны в сторону и периодически поглядывая на потолок. Таким обеспокоенным я его никогда не видел.
- Чем могу быть обязан столь раннему визиту? – едва приблизившись, поинтересовался я.
- У меня очень важная новость, но, боюсь, огласить её можно только за закрытыми дверьми, - тут же отозвался он.
Меня очень заинтересовали заговорщический тон и секретность, поэтому я в ту же секунду пригласил Джаспера в свой кабинет. Как только дверь за нами закрылась, я ожидал услышать любые новости, кроме той, что принес мой друг.
- Я вчера на балу видел художницу, - вымолвил он слова, которые вызвали во мне негодование.
- Ты уверен в этом? – не веря своим ушам, переспросил я.
- Она узнала меня. Ты бы видел, как она бросилась убегать, как только поняла, что я раскрыл её тайну.
- Её тайну? – недоуменно спросил я.
Никак я не ожидал таких новостей, и, продолжая сомневаться, я выслушивал рассказ друга.
- Её полное имя Изабелла Мари Уитенхем. Она никогда не была художницей из бедной семьи. В этом году она дебютантка, так же как и её подруга Элизабет Дороти Каннингем, именно та и представила нас друг другу на вчерашнем приёме у Торнтонов.
- Только не говори, что она что дочь графа Уитенхема? – я был в недоумении, это не укладывалось в голове. Как могло случиться, что я совершил такую непростительную ошибку? Я не мог припомнить ни единого упоминания о семье в её устах.
- Я бы и рад не сказать тебе этого, но мы оба понимаем, чем это грозит вам обоим. Не думаю, что весть о бесчестии дебютантки порадует дома Лондона.
- Ты прекрасно знаешь, я понятия не имел! Если бы она сказала, я никогда бы не приблизился к ней ближе положенного расстояния. Она была на балу среди дебютанток? Значит, её семья не знает о том поступке, что она совершила, и ты не вздумай никому сказать, - в приказном тоне запретил я другу.

Как я ни пытался осмыслить и принять эту новость, ничего не выходило. Я просто не знал, что думать. Как я мог быть настолько слепым, что не заметил ловушку сладострастия, расставленную молодой леди, чтобы охмурить меня? Чего она в действительности хотела? Ни за что я не поверю, что она не знала, чем рискует, когда была в моей постели. Как ей удалось обмануть собственного отца и мать, которая явно не слишком озабочена благополучием дочери?
Во мне встретились два противоположных чувства, и я не знал, какому из них можно верить.
Бэлла, которая жила в моём доме, не могла иметь ничего общего с Изабеллой Мари Уитенхем. Она бы никогда не поступила так безрассудно, но зато вполне могла сбежать, не объяснив причину. Но теперь причина ясна как никогда. И если она надеется, что, узнав о её благородном происхождении, я приму её обратно, она сильно заблуждается.
А что если она не надеется на это? Не может быть, что она намерена провести остаток жизни в монастыре с клеймом позора на семейном имени!
Как бы там ни было, теперь я не мог пропустить приём, который давала семья Андервуд.

Проводив виконта Уитлока и поблагодарив за своевременный визит, я направился разыскивать мать.
Она, как и было заведено после завтрака, прогуливалась по саду, наслаждаясь свежим воздухом.
- Вот вы где, матушка, - окликнул я ее.
- Эдвард, как я рада, что ты решил составить мне компанию, - радостно улыбнулась мне герцогиня.
-Я хотел сказать, что подумал над возможностью посетить сегодняшний приём и даю вам своё полное согласие.
- О дорогой, это замечательно! Мне не придётся ехать в одиночестве! Я уже было подумала, что ты вовсе не намерен появляться в обществе, но хорошо, что это было лишь временное помутнение. Я уверена, среди дебютанток непременно найдётся девушка, которая западёт тебе в душу.
- Я не намерен жениться так скоро, тем не менее, вечером с радостью составлю вам компанию.

Весь оставшийся день я предпочёл провести за закрытыми дверями моего кабинета, мысли о вновь появившейся в моей жизни художнице никак не давали мне покоя. Я испытывал ярость и негодование от того, что позволил себя обмануть таким изощренным способом.
Когда я впервые увидел мисс Свон, я никак не предполагал, что она может быть наследницей весьма влиятельного графа.
Её отец был известен в Лондоне как честный человек настоящий джентльмен. Его состояние весьма внушительно, он никогда не имел скандальной репутации, видимо, до этих пор, пока супруга не подарила ему дочь, сейчас достигшую совершеннолетия. Теперь положение обязывает меня что-то предпринять. Я могу навсегда потопить честь знатной семьи, но хочу ли я этого?
Затевать столь громкое дело – значит снова нанести вред моей и без того испачканной репутации.
Пусть так, но девушка не имеет права называться дебютанткой. Она смогла обмануть меня, но вряд ли сумеет обмануть претендента на руку и сердце.
Я с болью представил, как кто-то просит её руки. Никогда я не допущу этого, после всего, что мне пришлось пережить. Я не позволю ей так просто восторжествовать и быть счастливой, безнаказанной.
Сегодня я выскажу юной обманщице всё, что накопилось во мне со времени её ухода.

Едва стемнело, Бернардо сообщил о том, что экипаж уже подан и мать ожидает моего появления. Расправив манжеты, я вышел из кабинета и сел в экипаж. Лошади тронулись. Пути назад больше не было.

В доме маркиза Генри Джозефа Андервуда и его жены, маркизы Арабеллы Энн Андервуд, часто устраивались пышные балы, а во время сезона сравниться с ними могли разве что приемы у королевской семьи. Но роскошь сегодняшнего вечера меня волновала меньше всего, я хотел лишь одного: поскорее увидеть своими глазами женщину, которая посмела играть со мной как с юнцом. И в то же время я жаждал убедиться, что Джаспер ничего не перепутал и сегодня я встречу свою художницу.

- Герцог Эдвард Энтони Мейсен с герцогиней Эсме Эмберлин Мейсен! – оповестил громкий голос встречающего лакея, как только мы показались в дверях.

Минутное приветствие хозяев, обмен любезностями и, наконец, я оказался в зале, где вот- вот начнутся танцы.
Матушка заприметила старых знакомых и поспешила скорее рассказать о том, что двери Бэкинхема скоро будут открыты для гостей. Я не теряя времени угостился фужером вина, разом проглотив содержимое и даже не распробовав вкуса.

Как только заиграла музыка, я направился ближе к середине бального зала, чтоб иметь возможность наблюдать за танцующими. Я понятия не имел, будет ли среди движущихся пар художница, но не собирался отступать от моей цели. Если она не танцует этот танец, значит, я подожду следующего, а если придётся, проведу за наблюдениями всю ночь.
Всматриваясь в лица в основном незнакомок, я искал в каждой схожие с Бэллой черты, пока не нашёл ту единственную, чей силуэт повторял все изгибы знакомой мне женщины.
Бледно-голубое платье с пышными рукавами на безупречно белой коже. Румянец на щеках и темные волосы, каскадом спадающие по тонким плечам. Она была прекрасней всех, я не мог не заметить ее и не испытать чувство восторга и облегчения при виде её безупречной и простой красоты.
Молодая, бесподобно утончённая и полная обмана - вот она, Изабелла Мари Уитенхем.
Если бы не нормы приличия, я не стал бы дожидаться окончания танца и немедленно выволок бы её туда, где нет посторонних ушей. Во мне снова вскипела ярость, я опрокинул в себя ещё порцию вина не сводя глаз с её движений. Мне было не важно, с кем она танцует, но я точно знал, что она забудет любого кавалера, как только увидит меня. Я предчувствовал её страх, и это давало мне возможность хоть на мгновение почувствовать, что я владею ситуацией, что больше она никогда не сможет унизить меня.
Музыка стихла, и пары одарили друг друга поклоном, после чего я направился в том же направлении, в котором удалялась девушка в голубом платье.
Очевидно, она глазами разыскивала кого-то, я предположил, что, возможно, поблизости её подруги или мать, но сегодня никто не помешает мне.
Не сбавляя быстрого шага, я обогнул пожилую даму и трех джентльменов, затем резко развернулся так, чтоб Изабелла, сама того не заметив, столкнулась со мной лицом к лицу.
Мои расчёты оказались верны, и уже через секунду я почувствовал обжигающую теплоту на своей груди, а позже и карие глаза художницы в недоумении смотрели прямо на меня.
- Прошу прощения, я вас не заметила, - произнёс до боли знакомый голос.
Я даже затерялся во взгляде ее испуганных глаз и запахе цветов и ванили.
Она узнала меня с первой секунды, я был уверен в этом, наблюдая, как она убегает сквозь толпу, думая, что побег снова спасёт её, но не в этот раз.
Не долго раздумывая, я направился следом, сохраняя приличную дистанцию, дабы не вызвать подозрительных взглядов.
На выходе из бального зала гости, сбившись в группы, оживлённо беседовали, это усложняло мой путь, и в итоге я понял, что не заметил, куда повернула юная дебютантка.
В моих мыслях властвовало только одно желание: не дать ей уйти!
Проходя мимо открытого балкона, я услышал, как скрипнула дверь, и первым делом решил поискать беглянку там.
Балкон был абсолютно пуст, он проходил по периметру дома и был достаточно длинным и широким. Дойдя до противоположного конца, я, наконец, увидел мелькнувшее голубое платье.
На этот раз я сумел догнать её и теперь потребую внимания!
Как только мои шаги стали слышны, художница сразу подскочила на месте, принимая своё поражение. Я хотел видеть её лицо, когда она будет объясняться со мной, нельзя было не заметить, как дрожат её тонкие руки, то и дело цепляясь за ткань юбки.
Когда расстояние стало минимальным, я мог рассмотреть её ближе: пряча своё зарумянившееся лицо, она упорно смотрела вниз.
- Я сожалею, - дрожащим голосом произнесла она.
- О чём именно твои сожаления? О том, что играла со мной? Или о том, что подумают о тебе люди, когда узнают правду? – источая обиду и ярость, спросил я.
Девушка молчала и даже не собиралась смотреть на меня, будто не признавая своего поступка.
Я резко развернул её лицом к себе и, держа за подбородок, заставил поднять на меня свой взгляд.
Карие глаза были бездонными, и мне стало больно от того, что я увидел в них только холод.
- О том, что пришла в ваш дом, - ответила художница.
Сомнений не было, она сожалела о знакомстве со мной, а меня как глупца тянуло к ней.
Отпустив ее подбородок и глубоко вздохнув, я прогнал любые воспоминания, которые могли помешать высказаться.
- Если ты надеялась, что я предложу тебе супружество после всего того, что я узнал, ты глубоко заблуждалась. Надеюсь, ты знаешь, что опозорила не только себя, но и честь своей семьи?
Она покорно кивнула, не поднимая на меня взгляда, и продолжала молчать.
- Зачем ты пришла в мой дом? – требовательно спросил я.
- Я хотела рисовать,- едва слышно ответила она дрожащим голосом.
- Это ложь! Ты хотела причинить мне боль, но я не дам тебе свободы, о которой ты так мечтаешь теперь. Мы оба знаем, что ни один мужчина не согласиться покрывать тебя, а единственный, кто мог бы - это я!
- Я не прошу вас хранить мою тайну, можете рассказать всем, кому сочтёте нужным. Я лучше буду позором для семьи, но зато никогда больше не придётся видеть вас рядом! – едва сдерживая слёзы, она выплюнула мне в лицо свои гадкие слова.
- Что ж, тем лучше, потому что я не позволю так легко сбежать от меня снова! Я буду везде, где ты появишься, и, поверь, нанесу удар в спину, когда ты не будешь его ожидать.
- Вам не удастся запугать меня, Ваша Светлость! Я знаю о вашей репутации не меньше, чем вы о моей.
- Но в этот раз все разговоры будут не обо мне! – жестко обронил я и, развернувшись, пошёл прочь.

Я больше не желал смотреть в её лживые глаза, всё, что я ожидал там увидеть, как оказалось, уже давно умерло.
Во мне буквально всё перевернулось: она ненавидит меня, а я, хоть и говорил с ней грубо, не смогу выполнить ни одну свою угрозу.
Я ничтожен и слаб, единственное, чего мне не хватает, - это хорошей порции выпивки.
Вернувшись в зал, я решил отвлечься, проиграв немного денег за карточными столами в кругу джентльменов.
Я потерял счет выпитым бокалам крепкого вина, швырял на карточный стол деньги, зато чувствовал, как снова оживаю и уверенность постепенно возвращается. Изабелла Мари Уитенхем не достойна моей любви, и ничего общего с моей художницей она не имеет.
Но я позволю ей жить своей жизнью, хотя бы потому, что не настолько бессердечен, как она.
Как бы то ни было, в ближайшие дни я намерен продемонстрировать свою власть над её судьбой. Хочет она или нет, но признает, что я последняя её надежда на спасение. И если, конечно, она сможет найти кавалера, желающего сделать её своей супругой, то ей придется сбежать, когда правда о её невинности станет предметом всеобщего обсуждения.
Но это уже будет не моя вина, она сама попадет в свой капкан!

---------------------------------