Будущее - это канва, по которой воображение
вышивает согласно своей прихоти, но рисунок его
никогда не бывает верным.

Пьер Буаст

Нет на свете второго такого человека, которому больше подходил бы день его рождения, чем мне. Тринадцатое сентября. Можно сказать, с первого дня жизни меня угораздило вляпаться в тотальное невезение. Ну а дальше все по пословице: как корабль назовешь, так он и поплывет. За примерами далеко ходить не надо: чего стоило только мое восемнадцатилетие… Вообще со времени моего приезда в Форкс невезенье росло в геометрической прогрессии, а уж этот год грозил перекрыть все рекорды. Нет, стоп, вечер воспоминаний считать закрытым, будущее тоже запретная тема. Разрешается думать только о сегодняшнем дне. Настроения никакого. Вдох-выдох, не раскисаем, вдох-выдох, улыбнулись. Даже если повода нет, все равно надеваем улыбку – и вперед. Хмурое лицо отставить. Вдох-выдох, будут гости.
Еще немного подрессировав себя, я открыла глаза. Джейка не было, иначе «зарядка» не понадобилась бы. Зато на соседней подушке лежала маленькая коробочка, обтянутая черной замшей, а под ней – свернутый вдвое листок бумаги. Прямо на полу, рядом с кроватью, в большой вазе красовался огромный букет крупных ярко-красных роз (подозреваю, что их там было девятнадцать), из середины выглядывала нарядная открытка.
Настроение сразу улучшилось. Первым делом я открыла коробочку. На белой атласной подкладке неярко поблескивало легкое, изящное золотое колечко затейливой формы: две змейки - желтая и белая - свивались в плоский жгут, отделанный по верхнему и нижнему краю красивой, необычной кромкой. Колечко не очень дорогое, но выбрано с отменным вкусом. Я надела его на палец, и оно пришлось в пору. Что бы это все могло значить? Разве кольца оставляют на подушке? Их вручают лично. Я развернула записку. Короткая надпись выведена крупными, размашистыми буквами: «С Днем рождения, любимая! Пусть этот маленький подарок сегодня поднимет тебе настроение. Целую тебя. Буду после обеда. Джейк» Всего-то поднимет настроение? Я переключила свое внимание на букет. Лепестки роз были сбрызнуты капельками воды, переливавшимися в утренних лучах солнца. Какая красота! Сколько же дней работы в гараже стоит вся эта роскошь? Месяц? Два? Как ему вообще удалось что-то отложить? В последнее время мы много тратили на всякую ерунду.
Ладно, потом выясню. Сейчас нужно отправляться жить дальше. На работе по случаю моего дня рождения были взяты два выходных, но дел сегодня невпроворот. Я быстренько вытряхнулась из легкого ночного топика, натянула футболку и старые джинсы, немилосердно продрала спутавшуюся за ночь шевелюру большой массажной щеткой и помчалась в ванну. Время терять незачем. Гости, хочешь - не хочешь, придут, и их надо прилично встретить. Значит, с утра пораньше – к плите. В качестве подмоги ожидалась Эмили (мое спасение!), но она будет позже. Нет, кажется, ошибаюсь! В дверь постучали, и она тут же со скрипом отворилась. Знакомый звучный, слегка гортанный голос с порога спросил:
- Белла, ты дома?
Едва успев умыться, я поспешила навстречу Эмили и попала в ее объятия:
- С днем рождения! Ты теперь совсем большая девочка!
- Спасибо!
Невеста Сэма была удивительным человеком: в ней полностью отсутствовало такое качество, как зависть, зато было много душевной щедрости. Открытая, искренняя, вся какая-то сияющая, она заражала окружающих своей энергией и оптимизмом. Когда я смотрела на нее, мне все время казалось, что даже шрамы на лице ее не портят, а просто отличают от других.
- Подарок от нас будет позже. Ну, показывай фронт работ.
Я засмеялась:
- Ты настроена серьезно! Может, сначала чай?
- Можно и чай, только быстренько.
Тут она заметила кольцо на моем пальце:
- Ну-ка, ну-ка, что это? Покажи. Раньше я не видела у тебя этого колечка. Джейк подарил?
Я довольно кивнула.
- Какая прелесть! – она с радостным изумлением рассматривала мою руку. - Ай да Джейкоб! Вот молодец! К дню рождения? – Эмили многозначительно подняла одну бровь.
- Да, к дню рождения. Просто для поднятия настроения.
- Белла, я очень рада за тебя, - она вдруг стала серьезной. – Ты сильно изменилась с тех пор, как вы с ним, наконец, разобрались в своих отношениях. Выглядишь по-настоящему счастливой, и этого у тебя никто не отнимет. Что бы ни случилось в будущем.

Утро незаметно пролетело за домашними хлопотами: работа спорилась, вдвоем с Эмили мы быстро управлялись. К двум часам дня все было готово, стол накрыт, и можно было расслабиться. Моя помощница попрощалась до вечера и убежала - торопилась домой к приходу Сэма. Я с легкой завистью посмотрела ей вслед: сколько же надо иметь энергии! Ноги гудели от усталости, голова побаливала, и я разрешила себе немного поваляться на кровати.
Проснулась в половине пятого. Пора вставать и приводить себя в порядок. Но как же лень шевелиться! После долгого сна все тело расслаблено, наполнено сладкой негой. Так бы и лежать, не двигаясь. И кому нужны эти гости? Только не мне. В комнате разлиты умиротворение и тишина. Джейк безмятежно спит рядом. Черты разгладились, напряжение и тревога стерлись без следа, дыхание легкое, почти неслышное. Я вглядывалась в его лицо, и вдруг меня захлестнула какая-то пронзительная, щемящая нежность, даже слезы навернулись на глаза. Хотелось быть рядом и не двигаться, беречь его покой. Что со мной? Предчувствие надвигающейся бури? Я погладила его по руке. Он сонно вздохнул, открыл глаза, недоуменно поморгал и забеспокоился:
- Что случилось, Белла?
- Нет, ничего, все хорошо.
- Почему ты плачешь?
- Сама не знаю. Нервы, наверно.
- С тобой что-то не так.
- Все нормально.
- Нет, я чувствую, что-то не то.
- Не волнуйся, я в порядке. Давай вставать. Скоро будут гости.
Он потрогал губами мои пальцы, добрался до колечка, прихватил его слегка, отпустил и спросил:
- Тебе понравился подарок?
Я шмыгнула носом:
- Да, очень. Спасибо.
- Вот и хорошо. Я рад.

Гости нагрянули почти разом, отчего в доме стало тесно, очень шумно и сумбурно. Пришли все друзья Джейка со своими подругами, приехал Чарли, следом за ним прибыла Сью Клируотер, немного позже позвонила Элис. Все шло своим чередом: торжественная часть с поздравлениями и вручением подарков, затем угощение. Был шведский стол со множеством закусок, жареное на углях мясо, неимоверное количество бутылок хорошего вина, и венец всему – праздничный торт. Он был огромных размеров, в четыре «этажа», и очень оригинально оформлен: по боковому краю каждого яруса волнами тянулась затейливая разноцветная тесьма с маленькими сердечками в изгибах, а наверху красовалась фигурка белого лебедя, державшего в клюве цифру 19. Вино и торт с моим отцом передала Элис. Такое красивое расточительство – ее фирменный стиль. Зная мое упрямство в отношении подарков, она сделала хитрый ход: преподнесла то, от чего придут в восторг все гости, и тем самым лишила меня возможности отказаться. Народу собралось много, поэтому решено было всем перебраться на улицу. Среди молодежи царило шумное оживление. Квилеты, похоже, радовались возможности хоть на время забыться. По мере убывания вина веселье нарастало. Но вскоре я стала замечать, что то и дело кто-нибудь из ребят хмурится, замолкает и задумывается. Это вносило нотку напряженности в общую атмосферу праздника. Мысли сами собой возвращались к октябрьским событиям, но говорить об этом в открытую было нельзя из-за Чарли. Настроение в компании потихоньку снижалось. Вечерело, становилось прохладно.

Я почувствовала усталость от всей этой суеты и решила сбежать. Меня даже не мучила совесть: гости уже были сыты, изрядно подогреты вином и вполне довольны. Теперь можно на время исчезнуть. Первым делом я зашла в дом, переоделась в удобные старые джинсы и теплую, уютную светло-бежевую толстовку. Оставалось найти Джейка и утащить куда-нибудь подальше отсюда. Я обнаружила его в стороне от компании в обществе Сэма. Судя по выражениям лиц, они обсуждали какую-то серьезную, совсем не праздничную тему. Сегодня я имею право немного покапризничать.
- Сэм, я хочу забрать у тебя собеседника. Возражения не принимаются, - чтобы смягчить резкость сказанного, я приложила к своей фразе самую очаровательную улыбку.
В ответ Сэм тоже попытался улыбнуться, но получилась гримаса – кажется, я прервала вожака на полуслове.
Джейк обнял меня за плечи, и мы пошли прочь от дома.
- Опять устала? – он смотрел на меня смеющимся и одновременно внимательным, изучающим взглядом.
- Да ну их всех.
- Куда пойдем?
- Хочу на пляж. Там еще осталось наше дерево? Помнишь его?
- Никуда оно не делось, идем.

От нашего дома к пляжу вела извилистая тропинка, густо заросшая по краям высокой травой. Она то ныряла в лесную чащу, под плотные своды огромных старых замшелых деревьев, то выбегала на свет и змеилась по самому краю леса. Тогда с другой стороны взору открывался каменистый берег, а от него разливался по всему видимому пространству и выплескивался за линию горизонта океан.
Пока мы шли, последние краски заката поблекли и растворились в сумерках. Нас накрывала неизбежная ночь. Над головой постепенно зажигались звезды, а на востоке проявлялся огромный диск луны, наливаясь сочным апельсиновым цветом. Когда мы попали на пляж, луна уже поднялась довольно высоко и успела измениться. Она словно переоделась в тон звездной россыпи и пролила сверху на воды океана зыбкую серебристую дорожку. Я остановилась, пораженная картиной ночи. Хотелось задержать этот миг. Кругом тишина, слышно лишь, как волны плещутся у берега. Одиночество. Мир огромен и пуст. Только мы вдвоем стоим посреди темноты на стыке стихий. И все-таки мы существуем, значит, в этом есть какой-то смысл. Эта мысль неожиданно согрела и вызвала где-то в глубине сознания по туманной, неясной ассоциации слово «надежда».
Джейк потянул меня за собой, и очарование момента рассеялось. Мы рука об руку побрели по мокрому песку. Мой друг быстро нашел в темноте старое поваленное дерево, удобно устроился на нем и посадил меня к себе на колени.
- Тебе не холодно?
- Нет.
- Как день рождения?
- Отлично. Особенно с утра. Мне очень понравился твой подарок. Такой шикарный букет, да еще с колечком в придачу… Знаешь, я в первый момент даже подумала, что все это с особым смыслом… пока не прочитала записку.
- И ты разочаровалась, что я не предложил тебе сегодня руку и сердце? – спросил он с улыбкой. Мы впервые заговорили с ним на эту тему.
- Да вообще-то нет. Мне с тобой и так хорошо.
- Значит, удивилась?
- Пожалуй.
- Тебе этого хочется?
- Даже не знаю. Замуж я никогда особо не рвалась.
- Неужели?
- Не надо намеков, не порть вечер. Если ты имеешь в виду Эдварда, то я тогда сопротивлялась всеми силами.
- Почему бы это?
- Да потому что обычно рано выходят замуж по необходимости, а не по любви.
- Понятно. Ну а мне бы ты что ответила, если бы я сегодня спросил? Тоже отбрыкивалась бы?
- Но ты же не спросил.
Он с улыбкой смотрел на меня:
- И тебя мучает любопытство.
- Не особенно.
- Неправда. Ты забыла, что я вижу тебя насквозь?
- И что же ты видишь?
- Я вижу, что мне бы ты не отказала.
- Но ты не спросил. Раз нет вопроса, то нет и ответа, – я даже немного обиделась, хотя старалась не показывать этого. Но с кем я играю в прятки? Джейк опять засмеялся, глядя на меня, а потом вдруг стал серьезным. Мне показалось, что он состарился за одно мгновение на несколько лет. На лбу опять появилась поперечная морщинка, и в ней залегла какая-то тяжелая дума. Я молча ждала продолжения разговора, не сомневаясь, что наступил момент истины.
- Белла, я не знаю, что будет дальше. Ты понимаешь, о чем я говорю. Помнишь, ты сказала мне, что есть надежда?
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Джейк продолжал:
- Эта проклятая мысль засела у меня в голове и сводит с ума. Разум говорит мне одно, а какая-то дурная сторона моей натуры шепчет другое.
- Джейк, что плохого в надежде?
- Плохо то, что она может не оправдаться.
- Значит, ты заранее настраиваешься на поражение? По-моему, это не лучший способ поднять боевой дух.
- Белла, я смотрю на вещи реально. Знаешь, погибнуть в бою очень легко. Сильных всегда бьют первыми и только насмерть, уж поверь. Мгновенье - и ничего нет, одна боль. Ты лежишь, абсолютно беспомощный, и ждешь. Самое поганое ощущение за всю мою жизнь. Так что не надо мне говорить про чудеса и надежду. Я в это не верю, – он замолчал, задумавшись.
- Знаешь, я еще хочу сказать тебе кое-что. Только ты пойми правильно, - он тревожно посмотрел на меня. – Если вдруг выйдет так, что хоть кому-то из всех нас повезет и если это буду не я…а ты переживешь эту войну…пожалуйста, постарайся снова стать счастливой…
От его слов меня затопила нестерпимая горечь и вместе с ней, как противоядие, закипела злость на Джейка. Как он может заранее сдаваться?! Как смеет говорить такие вещи? Я что, приз, который должен достаться победителю? Надо же, он уже все знает наперед! Прибила бы на месте! Я вскочила с его колен, стряхивая теплые объятия, и закончила фразу:
- То есть ты уже отчаялся и хочешь, чтобы я потом не чувствовала себя связанной никакими обязательствами и спокойно жила дальше. Вышла замуж. За Эдварда, например, если повезет ему. Я правильно поняла? Ты хочешь, чтобы меня не мучили угрызения совести. Так?
Я безжалостно, по-садистски договаривала мысли до конца. Он молча смотрел на меня, а когда я высказалась, то устало ответил:
- Умница. Ты правильно меня поняла. От твоих угрызений совести все равно никому легче не будет. От них вообще мало толку. А насчет кандидатуры…Эдвард не вариант, хотя я понимаю, что для тебя он свет в окошке… Но кто-нибудь другой, нормальный человек… Да хотя бы этот твой одноклассник. Помнишь, еще в кино с нами ходил? Я, конечно, не в восторге от него… - продолжать он не стал, и так все ясно.
- Прекрасно! Спасибо за откровенность! Узнаю проклятое благородство! Да только оно мне не нужно. Мне нужно, чтобы ты хорошенько прочистил свои мозги и образумился!
Чтобы опять не наговорить лишнего, я развернулась и быстро пошла в сторону дома. Шагов за спиной я так и не услышала. Откуда-то из глубины леса донесся тревожный крик ночной птицы.
Вернувшись домой, я обнаружила, что гости уже почти разошлись. Машины отца не было. Я быстро прошмыгнула в нашу комнату, захлопнула дверь, села на кровать и тихо заплакала. Слезы сами катились по щекам, а я не пыталась их сдерживать. Что-то многовато для одного дня. Плакала я сначала от острой обиды, понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать, потом от отчаяния, которым на меня повеяло от Джейка, а потом просто от жалости к себе. Дверь тихонько отворилась, он вошел и опустился рядом со мной на кровать:
- Ну что, все вылила или еще осталось? Может, хватит сырости?
- Иди к черту!
- Белла, жизнь такая, какая она есть. Ты устала. Ложись спать.
Пожалуй, он прав, пора спать. Я отправилась в ванну. Глянула на себя в зеркало и ужаснулась: глаза покраснели и распухли от слез, волосы растрепались. Хороша, нечего сказать. Я включила воду, чтобы умыться, и вдруг голова сильно закружилась, в глазах потемнело. Я схватилась за край раковины, чтобы не упасть, и постояла так минуты две-три, приходя в себя, потом плеснула несколько раз в лицо холодной водой, и мутная пелена рассеялась. Это еще что за новости?
Тут я услышала, как с треском распахнулась входная дверь – кажется, кто-то пнул нее ногой. Я поспешно выбежала из ванны в коридор, с другой стороны появился Джейк. От увиденного глаза вылезли на лоб и подкосились ноги: в дверях стоял Эдвард и держал на руках страшную ношу. Я судорожно схватилась за дверной косяк.