17. Белла Свон. Тайное становится явным
(хронология – август)

Прошло уже две недели с моей поездки в Сиэтл, а я так и не бралась за свои задания. Стоило мне открыть брошюры, как каракули на полях напоминали мне мою странную галлюцинацию в студенческом кафе. Я злилась на себя, но снова и снова откладывала учебники.
Больше того, я стала избегать Джейкоба, отключая телефон, и выходя на подработки в кафе в свои выходные. Мне казалось, что я предала его там, в Сиэтле. И теперь стоит только ему посмотреть мне в глаза, и он все поймет. В общем, вела себя, как идиотка.
Пару дней назад я поставила себе диагноз: паранойя.
Но сегодня утром я решила, что этому пора положить конец. Я собиралась сразу после работы взяться за учебу всерьез. Ужин готовить было не обязательно: со вчерашнего дня осталась лазанья, тем более необходимо было воспользоваться образовавшимся свободным вечером.
А вечером позвоню Джейку. Обязательно позвоню. И если не застану его дома, то поболтаю с Билли.
Едва переступив порог дома после утренней смены, я направилась в душ. Что мне не нравилось в моей новой работе – это запах еды, который пропитывал за несколько часов меня насквозь: волосы, одежда – все пахло чесноком и жареной картошкой. Поэтому у меня появилась привычка отмываться сразу после работы. Переодевшись в уютные брюки и домашнюю футболку, уже ставшую мне маленькой, я завернула мокрые волосы в полотенце и включила компьютер, но планы пришлось резко изменить: в дверь постучали. На пороге стоял Джейк. Планы рушились, но я была этому рада. Как всегда, стоило Джейку оказаться рядом — и все сомнения отступали. Джейк оставался единственной постоянной величиной. Моим началом координат. Точкой отсчета. Как глупо, что я не бросилась к нему сразу, после поездки в Сиэтл.
- Заходи!
Джейк обнял меня за плечи:
- Пойдем, погуляем, затворница! Я хочу тебе кое-что показать!
Я перекраивала в голове свои планы на вечер: ничего, полистаю задания перед сном, а делать начну завтра с утра.
- Хорошо, дай мне пятнадцать минут, я оденусь, - я собралась подняться по лестнице в свою комнату, но Джейк поймал меня за руку и привлек к себе. Он так крепко обнял меня, что я пискнула. Живот. Он мешал мне.
Джейк отступил назад пару шагов, окинул меня взглядом с ног до головы, и лицо его превратилось в непроницаемую маску.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он жестко.
- Хочу, но не знаю, как, - отпираться не имело смысла: мой живот уже изрядно округлился, и домашняя футболка недвусмысленно его обтягивала. Вообще-то обычно я носила свободные джинсовые комбинезоны и бесформенные свитера, купленные мною еще в начале лета. Я очень гордилась своей тактикой: окружающие привыкли к моей мешковатой одежде задолго до того, как появилось то, что я была намерена скрывать. И вот – прокололась. Впрочем, все равно, когда-то нужно было решиться на этот разговор.
Я стояла напротив Джейка, как провинившаяся школьница, и не смела поднять глаза. Почему-то именно сейчас моя идея как можно дольше держать беременность втайне от Джейка казалась мне недопустимо глупой.
Джейк молчал.
И я молчала. Тишина становилась невыносимой.
- Что ты хочешь услышать? – наконец-то смогла я выговорить хриплым голосом.
- Как… – Джейк сглотнул, словно слова застряли у него в горле.
- В вашей школе что, биологию не преподают? – я наконец-то подняла на него глаза.
Черт! Я сто раз придумывала этот разговор! Но он говорил совсем не то, что я ожидала услышать. Совсем не то, на что я готовила ответы.
- Как ты могла, Белла! – его сжатые в кулаки руки дрожали, как будто он собирался перекинуться прямо здесь, в моем доме. Я испугалась, вдруг вспомнив шрамы Эмили. И машинально сложила руки на животе, словно пытаясь защитить его.
- Да! Извини, что разрушила твою жизнь! – орала я Джейку в лицо. – Не беспокойся, никто не знает! Так что иди, я тебя не держу!
Лицо его стало непроницаемым, как маска. Я столько раз видела эту маску на лице Сэма. Я так ненавидела ее, она скрывала моего Джейка, делала его чужим. А сегодня – еще и страшным. В первый раз я боялась Джейкоба. Я собрала остатки мужества, сжала кулаки так, что ногти больно впились мне в ладони.
- Уходи, Джейкоб. Ты свободен!
Джейкоб сделал резкий шаг мне навстречу, и вдруг, неожиданно развернувшись, выбежал прочь, громко хлопнув дверью.
Я опустилась на лестницу. Руки дрожали. Красно-коричневый волк на моем запястье дрожал вместе с ними. Я просунула мизинец под серебряную цепочку и с силой рванула ее. Она оказалась гораздо прочнее, чем я думала – она врезалась мне в кожу, но не порвалась. Я дернула еще раз, не замечая боли. Так же безрезультатно. «Не бойся, - сказала я деревянному волку. - Я никому не скажу. Для тебя ничего не изменится». Я сжимала кулаки, пытаясь унять дрожь. Почему-то это казалось мне сейчас самым важным. Это уже было со мной когда-то: жизнь рассыпалась на осколки. Если руки не перестанут дрожать – как я соберу их? Как я сложу заново свою жизнь?
Я пыталась осознать то, что только что произошло.
Мысли цеплялись друг за друга, путались, крутились вокруг чего-то важного. И это важное не поддавалось пониманию: Джейк бросил меня. Джейк меня бросил. Бросил. Бросил… Как это возможно? Кто угодно – но не Джейк!
Да, я собиралась предоставить ему свободу выбора. Но я никогда до конца не верила в то, что выбор Джейка может отличаться от моего! И больнее всего были его слова: «как ты могла?», как будто он мог допустить мысль, что я «смогла» ЭТО без его, Джейка, участия.

Я просидела, наверное, долго. Несколько раз звонил мобильный. Не было сил подняться и отключить его. Звонил домашний. Наконец, как будто устав надрываться, переключился на автоответчик. Но сообщения не было.
Казалось, что прошла целая жизнь, прежде чем я смогла подняться. С трудом передвигая ноги, как будто к каждой был привязан кирпич, я поднялась в свою комнату, и, не раздеваясь, легла прямо на заправленную кровать. Кое-как завернувшись в покрывало, я провалилась в забытье.

Утро наступает всегда. Пасмурное, или солнечное, теплое, или сырое – оно наступает неотвратимо. Как будущее.
У меня было будущее. И ради него мне нужно было вставать, принимать душ, завтракать. Идти на работу.
Я надела свой мешковатый комбинезон, и спустилась на кухню. Чарли завтракал позавчерашней лазаньей.
- Привет, пап, - поздоровалась я.
Чарли посмотрел на меня пристально.
- Ты здорова, Белз? – спросил он вместо приветствия.
- Пап, беременность – это не болезнь, - ответила я, насыпая полную чашку хлопьев.
- Джейк звонил, - сказал Чарли и снова пристально посмотрел на меня.
Я не ответила, сосредоточенно наливая в чашку молоко.
- Вы поссорились? – настаивал Чарли.
- Нет, - соврала я, не поднимая глаз. - Я сказала ему. То, что должна была сказать. Вот и все.
Чарли молчал, всем видом давая понять, что ждет продолжения.
Я складывала хлопья в рот и жевала, не чувствуя вкуса.
- И? – наконец, спросил Чарли. - Что он сказал?
- Ничего. Это его не касается, – хлопья застряли у меня в горле. Я запила их молоком прямо из пакета.
Чарли больше не задавал вопросов. Он бросал на меня выразительные взгляды и молчал. Я делала вид, что не замечаю его взглядов и продолжала жевать. Я решила не останавливаться, пока моя тарелка не опустеет. Когда это произошло, оказалось, что я едва могу дышать – так я объелась.
- У меня сегодня утренняя смена. Ужин я приготовлю, - наконец сказала я, выходя из-за стола.
- Телефон не забудь, – крикнул вдогонку Чарли.

Я ехала на работу так медленно, что меня можно было обогнать пешком. Но все равно, в кафе я приехала за полчаса до начала своей смены. Переоделась в свое дурацкое розовое платье. Пришлось повозиться с передником, чтобы не слишком был заметен живот – и вышла в зал. Хорошо, когда есть работа. Нет времени думать. Посетителей было немного, но они шли постоянным потоком, не оставляя мне ни минуты на передышку. Ни минуты для размышлений.
Джейка в углу зала я заметила около полудня. Я игнорировала его минут двадцать, ровно до тех пор, пока Тедди, бармен, не одернул меня:
- Белла, ты что, ослепла? Индеец в углу сидит уже полчаса! Ты же не хочешь, чтобы он написал на тебя жалобу?
Пришлось взять меню и направиться к незваному гостю. Я положила перед Джейком меню и отступила на шаг в сторону, приготовившись записывать заказ. Джейк молчал. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, но глаза так и не подняла. Молчание становилось нелепым. Чего он ждет? Извинений? Оправданий?
- Кофе? – спросила я.
Джейк молчал.
Я написала на листке в своем блокноте «двойной эспрессо», и отнесла заказ Тедди. Через пару минут я поставила на стол перед Джейком чашку ароматного кофе, и с облегчением подошла к следующему посетителю. Когда я в следующий раз посмотрела в угол зала, Джека уже не было. Под нетронутой чашкой остывшего эспрессо лежала двадцатка. Я сглотнула комок обиды.
- У нас щедрые чаевые, Тедди,- сказала я бармену.

Все повторилось и на следующий день, и через день. И через неделю… Ежедневно Джейк приходил в кафе и молчал. Я приносила чашку двойного эспрессо, и находила под нетронутым кофе двадцатку. Ежедневно. Меня это бесило! Это было просто глупо, так швыряться деньгами – Джейку они не падали с неба, я это знала.
Глядя исподтишка на его осунувшееся лицо мне порою больше всего на свете хотелось, как раньше, взять его за руку, растрепать его волосы. Мне так не хватало моего беззаботного друга, его открытой улыбки, его шуток. Но все изменилось. Непоправимо изменилось.
Я обещала Джейку свободу, и не собиралась компрометировать его своей дружбой. Я как никогда была намерена довести задуманное до конца, не смотря на то, что по-прежнему остро нуждалась в его поддержке.
Все между нами было трудно и запутанно.
Мне хотелось верить в то, что рано или поздно эта дурацкая игра закончится, и эта надежда давала мне силы жить.
Примерно через неделю Тедди перестал отбивать двойной эспрессо. Неизменную двадцатку с многозначительной улыбкой он складывал в карман моего передника. Я не возражала. Складывая купюру к купюре, я знала, что когда-нибудь отдам Джейку эти деньги.