Первая часть



Человеческий мир пестрит красками.

Реальность вертится вокруг меня, я словно участница аттракциона, проверяющего людей на качество работы их вестибулярного аппарата. Мой определённо слаб. Я чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, а тело пропитывает вязкая слабость.

Я вернулась, определённо вернулась. И теперь прихожу в себя, позволяя организму избавляться от смертельной отравы всеми доступными ему способами.

Чьи-то руки услужливо подносят тазик. Меня долго и сильно рвёт в него, я кашляю, отплёвываюсь и проклинаю тебя как главную причину происходящего.

Когда рвота отступает, и я наконец могу разогнуться и откинуться на спинку дивана, её места занимает истерика.

Мне смешно, действительно смешно. Всё произошедшее кажется настолько нелепым, что я не могу унять хохот, сотрясающий мой слабый живот всё снова и снова.

Я ведь думала, что ты застрял там, случайно провалился в потусторонний мир и не смог выбраться. И я отправилась спасать тебя. О, небо, до чего же смешно! Как я могла быть такой глупой? Чтобы ты, существо, привыкшее всё планировать и просчитывать до мелочей, вдруг попал в подобную передрягу помимо своей воли?

Я не могу остановиться. Я вспоминаю Зал, вспоминаю глазки-бусинки Аро и захожусь всё новыми приступами смеха.

Убийство тринадцати человек, моё бессмертие, плечо Джаспера, улыбающееся мне губами Элис. Мир сводит меня с ума, я нахожу в нём всё больше и больше поводов для веселья.

Пока на мою щеку не обрушается чья-то звонкая пощёчина.

Смех резко обрывается. Я жмурюсь, а когда открываю глаза, вижу лицо склонившейся ко мне Элис. Она выглядит встревоженной, вязанной шапочки на голове нет, волосы растрепаны, всклокочены. Её требовательный взгляд призывает меня прийти в себя.

- Всё хорошо, Элис, - хриплю я. – Ты можешь меня отпустить.

Её ладони, сомкнутые на вороте моей футболки, расслабляются. Девушка делает несколько шагов назад, но по-прежнему не сводит с меня глаз. И я отвечаю ей тем же, рассматривая две выбеленные пряди волос, обрамляющие её лоб. Пожалуй, это действительно стоило скрывать.

- Как ты, Белла?

Я не успеваю ответить на вопрос Джаспера, как Элис уже задаёт другой.

- Ты нашла его?

Я киваю и опускаю взгляд. Мне стыдно признаваться в том, что всё было тщетно. Ты сам решил оставить меня в этом мире, и значит, мы рисковали впустую. Элис, кажется, понимает это и просто переводит тему в более интересное для неё русло.

- Что насчёт Совета?

Я рассказываю им о встрече с Аро и его компанией. Мой голос звучит ровно, речь связная, я почти не запинаюсь. В голове пустота, как затишье перед бурей. И я наслаждаюсь ею, позволяя своему сознанию вдоволь насладиться передышкой.

- И что теперь? Они же не могли отпустить тебя просто так?

- Они и не отпустили, - соглашаюсь я. – До рассвета мне нужно лишить жизни тринадцать человек.

- Или?.. – подсказывает Джаспер, всё это время молча наблюдавший за мной из другого конца комнаты. Видимо, ознакомившись с первым вариантом, он даже не собирается на нём останавливаться.

- Или я потеряю бессмертие и стану человеком.

Я поднимаю глаза на Элис и удивляюсь переменам, произошёдшим в её лице. Его черты заострились, теперь девушка выглядит хищно, от неё как никогда веет опасностью.

- И что же ты собираешься делать? – почти шипит она, предостерегающе глядя на меня.

- Что она собирается делать? – возмущённый Джаспер встаёт между мной и Элис и принимает оборонительную позицию. – Белла не убьёт тринадцать человек, она просто не способна на это! Разве ты не понимаешь, что её выбор очевиден?!

- На самом деле это не так.

Мой тихий шёпот привлекает ко мне два негодующих взгляда. Я сказала правду: я действительно не знаю, что мне делать. Мне предстоит многое осмыслить, прежде чем я смогу принять единственное верное решение.

- Что ты такое говоришь, Белла? – Джаспер беспомощно хлопает своими белесыми ресницами и выглядит вдвойне несуразно. – Ты не убийца, не чудовище, способное лишить жизни стольких невинных!

- Но я и не человек, Джаспер! – я вспыхиваю от его слов, как спичка от искры. Во мне вдруг просыпается жестокость, ненависть к людям, свойственная исключительно существам из других миров. – И мне чуждо всё человеческое. Мне никогда не понять того, как вы дрожите за собственную жизнь, того, какими мелочными и подлыми вы можете быть, пытаясь её сохранить.

Джаспер смотрит на меня с неподдельным ужасом. Видимо, всё это время он в действительности не понимал, с кем имеет дело.

- И что, ты просто возьмёшь и убьёшь почти полтора десятка человек?

- Если я так решу, то да.

Стоит последним словам прозвучать, как мои виски сдавливает невозможная боль. Я сжимаю голову руками, мой взгляд улавливает сосредоточенное и нахмуренное лицо Элис. Её взгляд прикован точно ко мне и то, как темны её глаза, с какой силой пульсирует энергия внутри неё, лучше всяких слов говорит мне о природе этой боли.

Я теряю ощущение реальности. Прибежище Джаспера, полутёмная комната со скудной обстановкой, - всё отходит на второй план, оставляя на первом месте лишь ослепительную вспышку неутихающей боли. Мне хочется кричать, взывать о помощи, но горло будто сдавлено чьей-то невидимой рукой и не пропускает ни звука.

- Элис, что ты делаешь? - слышу я на задворках сознания.

- То, что должна была сделать с самого начала.

- Остановись, ты же убиваешь её.

- Лучше она, чем тринадцать невинных.

Я не знаю, как долго продолжается их перепалка, но вскоре боль отступает, я испытываю облегчение. Открываю глаза и снова встречаюсь с холодным взглядом Элис. Её губы скорбно поджаты, они мелко дрожат, словно она вот-вот может заплакать.

- Я помогала тебе не для того, чтобы ты убивала, Белла. Будь благодарной, - она встаёт и направляется к двери. Уже возле неё, вдруг запнувшись, она оборачивается и выразительно смотрит на Джаспера: - Больше никогда…

Так и не договорив, она уходит.

Мы сидим на крыше какого-то гаража и смотрим на небо.

Я прислушиваюсь к себе и с облегчением понимаю, что моё тело уже справилось с твоим отсутствием. Пустота внутри больше не ощущается так остро. Она похожа на тупую боль давно ноющего зуба, терпеть которую ничего не стоит.

С твоим предательством справиться сложнее.

Я обнимаю колени, ёжусь от холода, но даже не помышляю о том, чтобы уйти. День клонится к вечеру. Улицы пригорода Сиэтла заполнены детьми и подростками в цветастых праздничных костюмах. Мне даже доставляет удовольствие рассматривать маленьких Дракул, ведьм и зомби, несущих в руках котелки со сладостями.

Присутствие Джаспера не мешает. Звук его мерного дыхания, наоборот, действует расслабляющее. Он курит, дым его сигарет щекочет нос, и я чувствую себя очень живой, окружённая настолько нормальными вещами.

- Элис. Она…

- Ведьма, - заканчивает он, вкладывая в одно это слово чрезвычайно много смысла.

- Ты любишь её?

- Есть такое.

Я оборачиваюсь и смотрю на его смущённую улыбку. Джаспер затягивается и вдруг разоряется целой речью:

- До того, как всплыли все эти ведьминские штучки, она была совсем другой. Любила меня. Очень сильно. А потом… я стал просто не нужен, - он грустно улыбается, и мне становится его жалко. – Она говорит, что не хочет втягивать меня в то, во что ввязла сама, представляешь? Мол, всё это опасно. И ничего, что я и так по уши в этом дерьме.

- Будь ты ей не нужен, она не пришла бы к тебе на помощь так быстро, как сегодня.

Джаспер молчит, переваривая услышанное. Я жду, когда он что-нибудь скажет, но больше мы не заговариваем.

Я думаю о том, что мне делать.

В принципе, выбора у меня снова нет. Пока я буду жить, меня будет нестерпимо тянуть к тебе на протяжении каждой секунды. И если учитывать то, что, став человеком, я навсегда поставлю точку в наших отношениях, вариант у меня остаётся всего лишь один.

Но стоят ли тринадцать душ того, чтобы стать такой, как ты, чтобы снова быть вместе? Я не знаю. Ты предал меня, и сможешь предать ещё. И кто знает, как дорого мне обойдётся следующий раз.

Кроме всего прочего, для начала мне нужно тебя простить.

- Из тебя бы вышел отличный человек, - вдруг заговаривает со мной Джаспер. – Ты красивая, тебе всего семнадцать с виду. Твоё тело снова начнёт меняться, ты закончишь школу, университет, найдёшь себе парня. Ну, другого парня.

- Не знаю, смогу ли я так жить. Это будет… слишком резкой переменой.

- Начнёшь чувствовать что-то помимо боли, - продолжает он, словно не слыша меня. – Счастье станет доступным для тебя, понимаешь?

У Джаспера всё просто. Если нет демона внутри, то нет и самой проблемы. Только вот мне почему-то кажется, что, став человеком, я больше буду похожа на рыбу, выброшенную на сушу, а не на счастливицу, избавившуюся от гнёта обстоятельств.

Я делаю глубокий вдох, и он снова обжигает лёгкие, напоминая о том, что тебя нет в этом мире. Интересно, чем ты занят сейчас? Может, ищешь меня или способ попасть сюда? Или продолжаешь злиться?

И всё-таки я слишком люблю тебя для того, чтобы добровольно отказаться от нашей связи. Пусть это тяжело, пусть мучительно. Я просто боюсь однажды лишиться этого. Потому что ты и эта зависимость – единственное, что у меня есть после демона, застрявшего внутри моего сердца.

И скорее всего эта связь исчезнет из него вместе с ним.

Первую смерть я увидела в ту же ночь, после аварии.

Успокоившись в твоих объятьях, я больше не испытывала паники. Всё встало на свои места. Ты, моё новое имя, то, что теперь мы вместе. Всё было правильно, наконец-то правильно.

Взяв меня за руку, ты повёл меня прочь, по дороге рассказывая о нашей природе и о своём отце. Я смеялась над твоими словами о бессмертии, потустороннем мире и демонах в целом, удивляясь богатству твоей фантазии. А потом ты привёл меня в какой-то клуб, завёл в туалет и, закрыв за собой дверь, пальцем показал на свой висок.

Ни следа от недавней раны. Даже шрама не было. Только тогда я заметила, что и твоя правая рука ожила, снова по праву став частью твоего организма.

- Всё ещё не веришь?

Мне не понравилась твоя вызывающая улыбка, а ты тем временем опустился на белый кафель, прижался спиной к стене и непонятно откуда взявшимся лезвием полоснул по своим запястьям.

Вид твоей крови снова заворожил меня. Было что-то магнетическое в том, как алая жидкость заливала белоснежные плитки пола, как ты продолжал резать руки, двумя продольными линиями вспарывая вены и заставляя кровь покидать твоё тело стремительными потоками.

Мне бы остановить тебя, позвать на помощь, а я продолжала стоять и смотреть на то, как медленно увеличивается тёмно-красная лужа вокруг твоего тела. Это было откровением для меня, я чувствовала, как внутри просыпается что-то тёмное, жаждущее твоей крови, твоей смерти.

- Просто продолжай смотреть, - протянул ты со слабой улыбкой, закрывая глаза.

Твоя грудь стала вздыматься всё реже, жизнь вытекала из твоих вен вместе с кровью, и вскоре ты умер.

Я лишь шумно выдохнула, когда твоё бездыханное тело вдруг мелко зарябило в пространстве и пропало, оставив после себя лишь алое озеро на белоснежно чистом полу.

Я помню, как бешено колотилось сердце в моей груди в тот момент, когда я пыталась открыть дверь, когда я поднималась по лестнице и выходила из клуба. И на протяжении всей дороги домой.

Я брела по тёмным улицам, пытаясь унять сумасшедшую дрожь во всём теле и понять, что же со мной только что произошло.

Но потребность во всём этом вскоре разом отпала. У крыльца моего дома меня ждал ты.

А через сутки я всё-таки умерла. В первый раз. Ты последовал прямо за мной. Моё семнадцатилетнее тело навсегда перестало расти и развиваться. И наша игра началась.

Первое убийство даётся легко.

Для такой опытной убийцы, как я, ничего не стоит свернуть шею случайному прохожему, заблудившемуся в лабиринте переулков. Уже после того, как тело мужчины опустилось у моих ног безвольной грудой, я поняла, что на его месте представляла тебя.

Так было всегда. Обида, злость, ненависть, - всё выливалось в убийство, после которого сразу становилось легче. Умереть самой, найти тебя после перерождения и начать всё сначала. Это было похоже на игру, правилам которой мы неустанно следовали, снова и снова отправляя друг друга на перерождение. Другой жизни мы не знали.

В этот раз легче не становится. Напротив, меня мутит при виде остекленевшего взгляда только что убитого мною мужчины.

Я убивала тысячи раз. Но всегда моей жертвой являлся ты, и я знала, что, в сущности, убить тебя окончательно просто не способна.

Теперь же на твоём месте оказался другой человек. Смертный. И меня вдруг накрывает тошнотворной волной понимания: у него шанса переродиться уже не будет.

Я бегу из того переулка, больше меня в нём ничего не держит. Душа того мужчина уже у меня в кармане. Она следует за мной невидимой тень, словно вечное напоминание о том, что я только что сделала.

Я останавливаюсь только тогда, когда достигаю главной дороги. «Кошелёк или жизнь?» - кричит стайка детей, в момент окружившая меня, и я затыкаю уши, не в силах слышать их жизнерадостные голоса.

Тринадцать невинных душ. Одна из них может принадлежать тому белокурому мальчику в костюме тыквы. Или той девочке трёх лет, лопочущей в проезжающей мимо коляске. Или её матери.

Или Джасперу.

Я думала, что готова к этому, действительно готова. Я столько раз имела дело со смертью, что ещё тринадцать убийств казались для меня совершенно решаемой задачей.

Теперь же я начинаю понимать, о чём говорил Джаспер.

Я снова на крыше. На этот раз это пятиэтажный жилой дом, и привели меня сюда отнюдь не желание подумать о тебе.

Передо мной, на самом краю крыши, стоит молоденькая девушка. Ей едва ли можно дать семнадцать, её тонкая фигура кажется ещё совсем хрупкой, не оформившейся. Её так легко сломать.

Я невольно представляю, что случиться с телом девчонки, если она осуществит задуманное. Короткий, действительно красивый полёт и гулкий звук при ударе о землю. Сломанные кости и лужи крови. Я вздрагиваю.

- Кто ты? Зачем ты здесь? – в голосе девушки слышатся истеричные нотки. Её щёки мокрые от слёз, маленькие кулачки решительно сжаты.

- Чтобы помочь.

- Не подходи ко мне! Я всё равно это сделаю.

- Нет-нет, ты не так поняла, - я слабо улыбаюсь, чувствуя, как уверенность покидает меня. – Я хочу помочь тебе умереть.

На лице девушки блуждает непонимание. Она шокирована, напугана, растеряна. Её плечи, обтянутые грязным свадебным платьем, время от времени содрогаются вместе с новыми приступами рыданий.

- Видишь ли, ты можешь мне помочь. Мне нужна твоя душа, и ты окажешь мне услугу, позволив убить себя.

- Зачем она тебе?

Меня забавляет то, что ей это действительно интересно. Какая ей, в сущности, разница, если она всё равно решила умереть?

- Она поможет мне найти любимого в потустороннем мире, - я немного искажаю действительность.

- В потустороннем мире? – девчонка выглядит озадаченной. – Но я… я хочу попасть в рай.

Из моей груди вырывается глухой смешок.

- Самоубийцы не попадают в рай.

В лице девушки что-то меняется. Видимо, я помогла ей осознать суть того, что она собирается сделать. Она отступает от края крыши, поворачивается ко мне и предостерегающе вскидывает руки.

- Не подходи ко мне! Я решила! Я не хочу умирать.

Я испытываю странное разочарование. Я планировала легко заполучить хотя бы одну из душ, просто помочь человеку сделать то, чего он и сам хотел, а теперь мне всё же придётся применять силу.

- Из-за чего ты хотела сделать это? Прыгнуть?

- Мой парень, Тони, бросил меня, - она снова начинает плакать, тем временем всё ближе и ближе подходя к двери, ведущей на лестницу. – Но, наверное, он не стоит моей смерти. Никто не стоит.

Я пожимаю плечами, делая вид, что мне всё равно. Стоит Тони того или нет, а девчонка просто струсила перед ждущей её неизвестность.

Я тоже начинаю шагать, но делаю это так естественно, что она немного успокаивается, продолжая лишь время от времени бросать на меня осторожные взгляды. Я иду уже рядом с ней, делая вид, что просто направляюсь к лестнице. И когда дверь уже близко, резко поворачиваюсь к девушке и сжимаю руками её горло.

Её пальцы судорожно впиваются в мои ладони, она пытается вырваться, но совершенно тщетно. Я буквально чувствую, как её тело покидает жизнь.

Меня снова оглушает ощущение того, что я уничтожаю нечто ценное, нечто настолько прекрасное, что с ним не сравнится даже моё бессмертие. Вдруг разжав пальцы, я с ужасом смотрю на то, как тело девчонки падает вниз. Её глаза широко распахнуты. Теперь уже навсегда.

Я отшатываюсь, ноги подкашиваются, и я безвольно опускаюсь на холодный пол рядом с безжизненным телом. Я плачу, глядя то на девушку, чью жизнь только что оборвала, то на полную луну, заливающую крышу мягким светом. Слёзы всё текут и текут по моим щекам, рыдания сотрясают тело, а я не могу понять, что послужило причиной внезапной грусти и опустошения: смерть этой девчонки или понимание того, что я просто не способна на убийство тринадцати невинных людей.



Я возвращаюсь на крышу гаража, где недавно сидели мы с Джаспером. Его здесь нет, и было бы странно надеяться на обратное.

Мне холодно и нестерпимо одиноко. Моя душа тоскует по тебе так сильно, что я больше не могу злиться на тебе. Я ощущаю лишь жгучую потребность в твоём присутствии, в твоих успокаивающих объятьях, в твоём голосе. Мне хочется побыть слабой, переложить ответственность за свои действия на кого-то другого. Последние восемь лет этим кем-то был ты, и теперь твоё отсутствие чувствуется ещё острее.

Я растягиваюсь на холодной черепице и посылаю взгляд, полный тоски, на луну.

Если закрыть глаза и затаить дыхание, можно представить, что ты здесь, рядом. Твои руки обнимают меня, губы едва ощутимо касаются волос. Мы любим друг друга, но не так опустошительно сильно, чтобы одних прикосновений и поцелуев было мало. Трепетно, нежно.

Там, на платформе, ты назвал меня жалкой. Теперь же, когда я стану человеком, ты совсем отвернёшься от меня.

Наша связь оборвётся. Став демоном, ты сделал огромный шаг назад от того места, где мы могли быть вместе. На рассвете мне придётся сделать то же самое. И вряд ли нить, связующая нас, выдержит такое расстояние. Она просто натянется и лопнет.

Сначала будет непривычно, может быть, даже больно. Но я просто не могу, не могу сделать этого. Не могу убить тринадцать невинных. Даже ради тебя.

Прости.

Мне невыносимо жаль себя и нас.

Всё не должно было заканчиваться так из-за одной лишь твоей скрытности. О, если бы ты рассказал мне, если бы посвятил меня в свой план!..

Я сжимаюсь в клубок, холодная черепица царапает щёку. Позволяя воспоминаниям захватить моё сознание, я с осторожностью коллекционера просматриваю в мыслях свои самые любимые моменты прошедших восьми лет.

И оплакиваю каждый из них.

- Встать!

Я резко распахиваю глаза. Я и не заметила, как заснула. Так жаль, ведь я хотела встретить этот рассвет.

Я снова в том же Зале, снова чувствую тебя где-то поблизости.

Поднимаясь на ноги, я без интереса смотрю прямо перед собой. Из пяти тронов заняты только три по центру. Видимо, твой отец снова нашёл дела поважнее.

- Что ж, - губы Аро презрительно морщатся. – Как я вижу, вместо тринадцати душ ты привела с собой только две. Очень жаль, что ты не воспользовалась шансом, столь благородно дарованным тебе. Но тем лучше для нас.

Я лениво слежу за его руками, когда он торжественно потрясает ими в воздухе. Я по-прежнему ничего не чувствую. Второе убийство словно опустошило меня, и всё, что я ощущаю – почти материальная пустота внутри.

- Бессмертие в наше время очень ценно! Многие демоны заплатят большую цену, чтобы заполучить его.

Пусть так. Я же готова избавиться от него. От него и от ощущения твоего присутствия в этом мире. Скорее!

- Что ж, ты знала, чем непослушание может обернуться для тебя

Аро щёлкает пальцами, и мою грудную клетку пронзает острая боль. Я вскрикиваю, падаю на колени, а боль не прекращается. Из меня словно пытаются вырвать сердце голыми руками, я буквально чувствую, как к нему прикасаются ледяные пальцы. Может быть, я и знала, что меня ждёт, но как мучительно это будет происходить, я даже представить себе не могла.

Наконец, из моей груди вырывается тёмный сгусток материи. Он тонкой струйкой переливается в воздухе и медленно перемещается в сторону Аро. Я судорожно вдыхаю воздух, когда понимаю, что вместе с этим сгустком из меня ушла не только боль, но и мучительная пустота. Однако тут же замираю. Ты. Я по-прежнему чувствую тебя, чувствую твоё присутствие!

- Почему?.. – хриплю я, глядя на то, как Аро собирает тёмную материю в тонкий стеклянный сосуд и запечатывает его пробкой. – Почему я всё ещё чувствую его?

Аро выглядит удивлённым. Он словно не понимает, о чём я, но спустя пару секунд его лицо озаряется догадкой.

- Ааа, ты о своём спутнике? – я киваю, и он продолжает: - Ну, никто не обещал тебе избавления от вашей связи. Вы оба были на половину людьми, и ваш союз был заключён на небесах ещё до вашего рождения. А такое даже мы разрушить не можем.

Я смотрю на то, как Аро разводит руками, и не могу в это поверить. Такая непростительная гнусность: оставить то, что тянет меня к тебе и забрать то, что позволяет мне быть рядом с тобой.

- Нет! Нет! Вы не можете! – я вскакиваю с колен, подаюсь вперёд. Пусть забирают и тебя вместе с бессмертием, пусть кто-то другой мучается этой треклятой зависимостью! Я просто не выдержу, если ты и дальше будешь занимать все мои мысли!

Но Аро уже щёлкает своими тонкими пальцами. Всё начинает неизбежно светлеть, силуэты пяти фигур передо мной расплываются, и я захожусь в немом крике бессилия.

Я сижу на кухне у Джаспера, и он снова отпаивает меня той терпкой на вкус жидкостью. Внутри меня разливается жар, в мыслях – тишина и сомнительный порядок. Восемь утра, губы Элис на плече у Джаспера и непреодолимая тоска по тебе.

Джас прячется от меня за очередной книгой. Теперь это «Подарки любимым своими руками». Его волосы растрёпаны, под глазами пролегают глубокие тени. Он явно не спал всю ночь и бодрился точно не кофе.

- Так ты теперь человек? – словно между прочим спрашивает он, не отрываясь от чтения. Его можно понять: всего десять минут назад я носилась по его прибежищу неукротимым смерчем, сбрасывая вещи с полок и круша всё на своём пути в едином порыве истерики. Даже любопытно, как после такой волнительной сцены он по-прежнему может находить нечто занимательное в «Подарках любимым».

Я киваю, глубже кутаясь в его толстовку. Теперь мир кажется ярче, теплее и насыщеннее. Не знаю, как конкретно бессмертие влияло на моё тело, но вместе с ним из меня ушла вся мрачность и порочностью тёмного мира.

- Но ты по-прежнему зависима от него?

Я снова киваю. Да, ты – единственное напоминание о моей… прошлой жизни и о том, что я всё ещё остаюсь дочерью демона.

- И что ты собираешься делать?

Я пожимаю плечами. Я чувствую, как успокаиваюсь. Сознание заполняет непривычное умиротворение. Возможно, забыть тебя и придавать как можно меньше значения нашей связи будет намного легче, чем я думала. Теперь я – человек, и это наполняет мои лёгкие воздухом. Я чувствую себя бодрой, вдохновлённой, обновлённой. Передо мной вот-вот откроется жизнь, в которой не будет места для тебя.

Школа, университет, работа. Было бы неплохо помириться с Элис и завести кота. Я даже могу вернуться к своим приёмным родителям, хотя сомневаюсь, что они вспомнят меня после стольких лет.

Что бы меня не ожидало в будущем, я точно знаю одно: тебя в нём быть не должно. Так будет лучше для меня, и это единственный расклад, при котором я могу рассчитывать на долгую и достаточно счастливую жизнь.

Да и тебе это уже ни к чему. Я больше не могу дать тебе то, что давала всё это время. Игра, на которой основывались наши отношения, больше не может продолжаться: тебя теперь не убьёт даже нож в сердце, а для меня очередная смерть станет последней. От нас как таковых осталась лишь связь, непреодолимая тяга друг к другу, с которой можно попытаться справиться, заручившись помощью разделяющих нас миров.

Ты сам назвал меня жалкой тогда, на платформе. И я молю небо, чтобы ты, узнав, кем я стала, оставил все попытки снова встретиться со мной. Конечно, если ты вообще предпринимал их.

Я делаю глубокий вдох и на выдохе выпускаю последние мысли о тебе из своей головы.

Джаспер подпирает голову ладонью и с улыбкой смотрит на меня. Его книга небрежно откинута в сторону, вокруг глаз собираются лучики морщин.

- Мне нужно съездить в город, - начинает он, не прекращая улыбаться. – За новыми книгами. Да и холодильник не мешало бы наполнить чем-нибудь кроме пива и энергетических батончиков. Ты со мной?

- Нет, думаю, я ещё не готова к таким подвигам, - я усмехаюсь, представляя себя в магазине, как ни в чём не бывало толкающую тележку для продуктов.

- Ну, как знаешь.

Джаспер быстро собирается и уходит, оставляя меня в одиночестве. Я ещё какое-то время сижу в кухне, а потом отправляюсь на поиски сигарет.

Никогда не задумывалась о курении, но теперь, когда внутри всё горит от остаточной тяги к тебе, мне почему-то кажется, что сигареты придутся как раз кстати. По крайней мере Джасперу, судя по всему, они помогают.

Я даже не успеваю закончить обыск в его комнате, когда в гостиной вдруг раздаётся шум. Я возвращаюсь туда с улыбкой на губах, готовая приветствовать Элис или что-то забывшего Джаспера, но в мои планы вдруг вмешивается кто-то посторонний, резко прижимая меня к стене и лишая способности двигаться.

И мне требуются считанные секунды, чтобы узнать твой запах, твои руки и твой нетерпеливый шёпот.

Что ж, небо так и не услышало мои молитвы.

И это похоже на взрыв, вспышку молнии! Ещё секунду назад я думала о том, чтобы прибраться в квартире друга, а сейчас вся горю под твоими руками, способная думать лишь об одном: о продолжении, стремительном развитии событий, о твоей страсти и яростном желании заполучить меня как можно скорее.

- Чёрт возьми, как я долго этого ждал! – шипишь ты, стаскивая с меня толстовку. Я успеваю лишь мельком различить сумасшедший блеск в твоих глазах, а потом ты накрываешь моё лицо своим, врезаешься губами в мои губы, соединяя их в жадном, опустошающем поцелуе.

Я чувствую себя дома. Из груди вырывается стон, ладони зарываются в твои волосы. Было глупо, чертовски глупо думать, что я смогу прожить без тебя, без твоих прикосновений и поцелуев. Я посылаю к чёрту здравый смысл, моё хрупкое самообладание и всё то, что мешает нам быть вместе. Мне хочется чувствовать тебя ещё сильнее, острее, глубже. Ради этого даже не страшно умереть.

Боль, моментально растёкшаяся по правой руке, заставляет меня выгнуться в твоих объятьях.

- Вот так, жизнь моя, я так скучал по твоей крови.

Ты подносишь моё запястье к лицу и хищно припадаешь губами к порезу. Твою грудь сотрясает утробное рычание, и прежде чем я успеваю что-то сказать, лезвие ножа безжалостно скользит уже по второй моей руке.

Я вскрикиваю. Эта боль ощущается резче, совсем не так, как раньше. Но она по-прежнему является продолжением нас, наших чувств, и я встречаю её как старого друга.

- Эдвард, пожалуйста, - шепчу я, жаждая развязки. Моё слабое смертное тело не в силах терпеть желание такой силы. Оно разрывает меня изнутри, сжигает, уничтожает последние остатки разума.

Но ты не слышишь или не хочешь слышать. Задрав мою футболку, ты запускаешь под неё руки, губами припадая к шее. Я чувствую, как холодное лезвие заходится в дьявольской пляске, испещряя тонкую кожу кровавыми узорами. Мне больно, ужасно больно, мне нужно тебя остановить, но вместо этого я лишь сильнее льну к тебе, навстречу к твоему телу, принимая новые раны как заслуженное наказание за то, что скоро случится.

- Думал, это будет просто: прожить сутки без тебя, - я едва различаю твой горячий шёпот за своим тяжёлым дыханием. - Всего одни чёртовы сутки. Но это выше моих сил – быть вдалеке от тебя. И я так ненавижу тебя за это!

Теперь из моей груди вылетают не стоны, а хрипы. Я не могу справиться с вихрем эмоций, захватывающим меня. Боль призывает очнуться, прекратить эту пытку как можно скорее, а твои руки тянут вниз, навстречу смерти, в мой личный ад. И я не знаю, чего хочу больше: очнуться, избавиться от этого сладкого кошмара или умереть в твоих руках, встретив освобождение самым лучшим из доступных мне способов.

- Это сумасшествие – так зависеть от ничтожного, жалкого существа, - продолжаешь шептать ты, и слова перемешиваются в моей голове, складываясь в единое целое. – Ты ведь ничего не знаешь. Глупая, забывшаяся девчонка! Ты делаешь меня таким слабым...

Твой голос полон злобы, в глаза отражается жгучая ненависть. Она знакома мне, я видела её сотни раз, когда вновь оказывалась на пороге смерти. Вот и сейчас…

Нож входит под рёбра так резко и быстро, что я даже не успеваю вздохнуть. Мой рот приоткрывается в беззвучной попытке остановить тебя, на губах застывает протестующий крик.

Слишком поздно.

Ты вдруг отшатываешься от меня, приникаешь спиной к противоположной стене и сгибаешься пополам, издавая почти звериный рык. Я совсем ничего не чувствую, но твои глаза лучше всяких слов говорят мне о том, что конец ещё никогда не был так близок. Я умираю. В последний раз. И теперь ты тоже понимаешь это, с ужасом глядя то, как не перестают кровоточить нанесённые тобой раны.

- Нет! – из твоей груди вырывается стон отчаянья, когда ты наконец понимаешь, что только что сделал. – Это невозможно!

- Нужно было сказать тебе.

Я трачу последние силы на ложь. Будь у меня второй шанс, вторая попытка, я бы всё равно ничего не изменила. Всё снова правильно, всё снова на своих местах. Ты добился того, чего хотел, и стал демоном, а я наконец-то смогла отплатить тебе, причинив столько же боли, сколько причинило мне твоё предательство.

- Нет, Белла, нет! – ты хватаешься руками за голову и продолжаешь стонать от боли. И я не знаю, что доставляет больше мучений мне: твой последний удар, почти добравшийся до сердца или возможность наблюдать, как ты сгораешь заживо, теряя меня. – Прекрати это! Прекрати!

Ты начинаешь оседать на пол, повторяя мои движения. Твоё лицо искажено мукой, словно ты умираешь вместе со мной.

На секунду я представляю, как было бы здорово покончить со всем этим вместе. Соблюсти все правила даже в последний раз. Я бы хотела забрать твою душу вместе со своей, но сомневаюсь, что ты не потерял её, когда закончил обращение.

- Не волнуйся, - шепчу я одними губами, - это не больнее, чем обычно.

В твоих глазах кипят злые слёзы. Ты прижимаешь мою чуть тёплую ладонь к своей щеке, словно давая почувствовать всю бурю чувств, захвативших тебя. Но мне достаточно и своих. Ты смотришь на меня со жгучей смесью ненависти, жалости и бесконечной тоски. Но больше захватывает другое. Страх. Такой же сумасшедший, как и в первую ночь нашего знакомства. Ещё более дикий, ещё более сильный. Теперь у тебя нет надежды.

- Как ты могла так поступить со мной?!

Желание касаться друг друга даже сейчас остаётся преобладающим. И ты, превозмогая боль, осторожно прижимаешь меня к себе, снова напоминая мне о той ночи.

- Как, Белла? – почти рыдаешь ты, зарываясь носом в мои волосы. – Это слишком, слишком жестоко. Даже для нас.

- Прости меня, - отзываюсь я, но ты вряд ли слышишь.

- Ненавижу!.. Ненавижу этот мир, отца, эту чёртову зависимость! Тебя ненавижу... О небо, как я тебя ненавижу, - твоё тихое несвязное бормотание отступает на задворки сознания. Я цепляюсь за твой голос как за последнюю связующую нить меня и этого мира и умоляю тебя не прекращать. – Останься... Прошу, останься!..

В моём теле остаётся всё меньше крови, всё меньше жизни. Мною завладевает слабость, она парализует, не оставляет места для свободы воли. Мне хочется сказать тебе, как мне жаль, как мне не хочется оставлять тебя одного, но ты сам избрал такой путь, и я лишь пала жертвой выбранного тобой мира, не справившись с его жестокими законами.

Прости, что я оказалась слабее тебя.

Сил не остаётся.

Ты продолжаешь качать моё почти бездыханное тело и шептать что-то о боли и о любви. Ты повторяешься, раз за разом, как заедённый, и мне кажется, что ты ещё долго, очень долго будешь делать это, даже после моего ухода.

Обнимать меня. Целовать мои волосы. Говорить, как сильно ты ненавидишь и любишь меня.

В этот раз действительно до смерти.