Глава 1. Скрытая угроза.

Великобритания. 2011 год.

Тяжелые, словно налитые свинцом тучи низко нависали над изрезанным ущельями нагорьем, сдавливая своим величием воздушное пространство. Сильный западный ветер терзал не защищенные горными барьерами просторы, буквально сдувая с ног. Мощные раскаты грома неумолимо приближались, напоминая о суровом климате, свойственном этим широтам.
Всегда сыро, дождливо и зябко. Люди сторонились этих мест, предпочитая осваивать более пригодные для жизни участки. И лишь некоторые, гордые и неприступные в своем величии кланы оседали в не защищенных от капризов погоды долинах.
В основном же обширные просторы пустовали. И этим привлекали его.
Один раз в год он сбегал из пропитанной смогом сырости Лондона, и устраивал себе отдых от трудовых будней в патруле. Собирал друзей, доставал спрятанное в комоде старинное обмундирование, снимал со стены антикварное оружие и начинал игру.
Прячась за изъеденным эрозией камнем, Эдвард мысленно просчитывал дальнейшие действия своих друзей. Эммет наверняка укрылся за ближайшей скалой, Сет бежит к руинам, остальные рассредоточились по нагорью столь быстро, что он не заметил направления. Но ничего, вычислить их будет несложно.
Сегодня их было немного, всего-то десяток. Отец не разделял его интереса, считая, что только безумец может рисковать собой в играх, когда и в реальной жизни каждый день несет череду опасностей.
Эту мысль Карлайл внушал всем, кто окружал Эдварда, и в результате отсеял практически всех его единомышленников. Поначалу Эдвард злился, пытался бунтовать против своеволия отца, но вскоре плюнул и продолжал заниматься любимым хобби с теми, кто не побоялся гнева своего правителя.
Конечно же, имея всего десяток друзей, не устроишь настоящую битву, но за неимением лучшего приходилось довольствоваться малым.
Эдвард напряженно отсчитывал минуты. Зная, что где-то рядом в укрытии нервничает Эммет, он с точностью до секунды мог предугадать начало нападения. Его брат не отличался терпением и особой выдержкой, стремясь к открытому бою, и не в его манере было долго оставаться в тени.
Скрип сминающегося под осторожными шагами вереска заставил Эдварда улыбнуться.
Он оказался прав, впрочем, как и всегда. Не выдержав, Эммет первым решил идти в наступление.
Выставив впереди себя рапиру, специально задевая ногой лежащий на земле камень, Эдвард стал аккуратно огибать скалу. Делая вид, что раскрыл место своего пребывания, он готовил брату неприятный сюрприз.
Окрыленный своей удачей Эммет перестал скрываться, и уже открыто бросился в сторону его укрытия.
Дождавшись, пока Эммет достигнет нужного места, Эдвард, бесшумно запрыгнув на скалу, удовлетворенно следил за разочарованием, растекающимся по лицу брата. Дело оставалось за малым, и он выиграл.
Но, похоже, не он один умел портить планы. Визг колес, буксующих по бугристой поверхности, заставил его резко выпрямиться и обернуться в сторону нежданного гостя.
Черный, с низкой посадкой хэтчбек неуклюже пробирался по малодоступной для машин местности.
Прекрасно понимая, что незваный гость появился неспроста, Эдвард нахмурился, в сердцах откинул ненужную рапиру. И ловко спрыгнул на землю.
Автомобиль застыл в ярдах ста, выпуская на свободу белокурого юношу. Эдвард не сдвинулся с места. Рядом с ним уже пыхтел раздутый от недовольства Эммет.
– Что за черт, Эдвард!
Но стоило ему заметить приближающегося к ним брата, как гнев сменился на милость.
– Джаспер! – радостно воскликнул он, – какими ветрами!?
– Южными… – недовольно пробормотал Эдвард, пожимая руку Джасперу.
Едва их ладони разжались, скрестил руки на груди. Эдвард любил брата, и в другой ситуации был бы рад встрече, но только не сейчас.
Личное присутствие Джаспера здесь, на широких просторах Шотландии, свидетельствовало лишь об одном. Что-то случилось, и отпуск подошел к концу.
– И дня не смог прожить без Эдди? – добродушно похлопав по плечу ощетинившегося от его слов Джаспера, Эммет громко рассмеялся. – Да ладно тебе, Джас, я все понимаю. Дела государственной важности. Пойду я лучше ребят поищу, а вы тут секретничайте.
Молча провожая удаляющуюся спину Эммета, два брата еще какую-то долю секунды смотрели ему вслед. И лишь когда мощная фигура скрылась за грядой валунов, Эдвард первым нарушил молчание.
– Я надеюсь, это важно!
– Я бы не приехал из-за пустяка, ты же знаешь.
– Знаю.
С виду они оба казались спокойными, их голоса не выказывали ни раздражения, ни недовольства. Годы службы и жесткой самодисциплины, наложившие отпечаток на их характеры, сейчас как никогда приходили на помощь.
Эдвард был взбешен, что его планы нарушили. Джаспер же был зол, что отец не доверил дело ему одному, вызывая обратно Эдварда. Хотя тот и не был намного лучше его, просто в отличие от Джаспера был не приемышем, а родным сыном. И это ощущалось всегда: лучшие должности – Эдвард, предпочтения – Эдвард. Он же был вынужден играть вторую скрипку в тени своего великого братца. Но ни взгляд, ни жест, ни один мускул на красивом лице не выдавал его недовольства. Внешне он был спокоен и уравновешен, впрочем, как и всегда.
Отец приказал вернуть Эдварда, он – выполнил. Остальное дело за братом.
Эдвард же, с трудом сдерживая клокочущую в груди злость, резко поднял с земли рапиру, засунул ее в ножны. И без лишних слов широким шагом направился к машине.
Долг всегда стоял на первом месте, отодвигая увлечения и развлечения на задний план. Эту истину Карлайл вбил в их головы с самого детства, и как бы Эдварду не хотелось послать все к черту, он не мог себе позволить такой роскоши.
Он покидал негостеприимное нагорье с тяжелым сердцем, запланированный отдых не состоялся. И неизвестно, будет ли у него возможность вернуться и продолжить начатое.
– Что случилось? – будничным, равнодушным тоном спросил Эдвард, бросая прощальный взгляд на окрашенные в красный цвет склоны.
– Я толком и сам не знаю, отец пока держит в тайне, – так же спокойно ответил Джаспер, сосредоточенно всматриваясь в неровную поверхность.
– Думаешь, опять мятежники?
Джаспер равнодушно пожал плечами. Его миссия была выполнена, а все остальное – прерогатива Карлайла. Да и какая разница, что на этот раз. Мятежники, или еще что-либо другое, они быстро поставят непокорных на место. Так было всегда, сколько он помнил себя. И никакие волнения среди кучки одичавших вампиров не могли нарушить целостность системы их идеального мира.
Джаспер сосредоточено вел машину, стараясь не отвлекаться на посторонние мысли. Смысл строить догадки, делать предположения, если через пару часов они лично услышат из уст отца о проблеме.
Эдвард, как никогда, был задумчив и молчалив. Не разделяя спокойной уверенности Джаспера, он с тревогой предполагал, что могло заставить отца пойти на столь радикальные меры. Отдых Эдварда был неприкосновенен, он годами отстаивал за собой это право, и то, что сейчас отец нарушил его, наводило на нехорошие мысли.
Эдвард настолько ушел в себя, что не сразу заметил, что их остановил патруль.
Игнорируя застывших в почтении патрульных, Эдвард вышел вслед за Джаспером из машины и на автомате протянул документы.
– Сэр! Вы можете не проходить сканирование… – неуверенно пролепетал один из парней, за что был удостоен уничижительного взгляда Эдварда.
– То, что я сын правителя, не дает мне преимуществ! – холодно отчеканив, Эдвард стал для проверки. – Выполняйте свою работу!
– Простите, сэр! – трясущимися руками патрульный поднес к Эдварду сканер. – Ни грамма человеческой крови. Все чисто.
Не желая и дальше нервировать бедолагу, Эдвард поспешно сел обратно в машину. Вскоре к нему присоединился усмехающийся Джаспер.
– В нашем положении есть и свои плюсы. Можно напиться крови и никто об этом не узнает.
Эдвард нахмурился еще больше. То, над чем Джаспер шутил, было неприемлемо в их мире. Они не пили кровь, ни человеческую, ни животную, пользуясь синтетическими заменителями. Притупляя свою жажду с помощью лекарств, вампиры стали практически неотличимыми от людей. И лишь сила, выносливость и бессмертие напоминали о подавленной сущности.
Напиться крови в их мире было равнозначно смертному приговору. Поэтому услышать подобное из уст Джаспера было для Эдварда кощунством. Он презирал тех, кто не принял их законы, кто, несмотря на страх расправы, продолжал жить дикой, кочевой жизнью. Убивая людей, питаясь их кровью.
Мятежники!
Сколько раз они уже пытались сломить их режим? Он устал считать бесчисленное количество их жалких попыток подобраться к отцу. Ослепленные своей злостью и жаждой, желанием захватить власть, они были не способны хоть что-либо поставить в противовес.
У них было лишь желание, у нас – сила и опыт.
– Приехали! – Джаспер остановился возле небольшого двухэтажного особняка, служившего родовым поместьем клана Калленов.
С виду обычный, ничем не примечательный дом среднестатистической английской семьи, а на самом деле – неприступная, хорошо охраняемая крепость правителя вампиров.
Быстро поднявшись по ступенькам, Эдвард, не обращая внимания за следующего за ним по пятам Джаспером, целенаправленно шел в кабинет отца. Его отпуск прервали, и он искренне желал, чтобы причина была весомой. Иначе очередного выяснения отношений с отцом не избежать.
Кабинет Карлайла поражал мрачным величием. Массивная мебель из дорогих сортов дерева, высокие потолки, наглухо задвинутые портьеры, приглушенный свет от небольшого ночника. Комната больше напоминала покои старого английского лорда, страдающего подагрой, чем величественного и строгого правителя.
– Вызывал? – Эдвард опустился в кресло, на которое указал Карлайл.
Рядом в молчаливой покорности сел Джаспер.
Карлайл секунду задумчиво смотрел на сыновей, выбирая, взвешивая, делая последние выводы, и все же принимая окончательное решение.
– Вы с Джаспером летите в Румынию!
Эдвард удивленно приподнял бровь. Румыния? Они никогда не покидали пределов королевства без веских оснований. Тем более отец никогда не посылал их в Румынию, кишащую непокорными. В этой стране были свои отряды подготовленных воинов, которые следили за порядком, и усмиряли пыл бунтовщиков.
– Что случилось?
Карлайл секунду молчал, собираясь с мыслями, но затем, понимая необходимость все объяснить, все же ответил:
– В горах Румынии пропала экспедиция спелеологов…
Карлайл замолчал, Эдвард судорожно втянул воздух. Джаспер с силой сжал ручки кресла.
– Элис и Адель? – справившись с первым волнением, сухо спросил Эдвард.
Холодный тон сына, казалось, помог справиться с эмоциями и Карлайлу.
– Они не выходят на связь вот уже неделю, мы надеялись, что это просто проблемы со связью, но … Наш отряд нашел их вещи, сама же группа бесследно исчезла.
Больше не нужно было слов, Эдвард и так все прекрасно понял.
– Когда мы вылетаем?
– Ваш рейс через два часа.
Холодно кивнув, Эдвард поднялся, и быстрым шагом пошел в свою комнату.
Бросив дорожную сумку на кровать, он стал наполнять ее вещами. Ему было все равно, что вещи, сваливаясь в хаотичном беспорядке, мялись, что завтра ему скорее всего нечего будет одеть. Все его мысли были сейчас не здесь, не в пределах этой комнаты.
Он думал о поступках, и об их последствиях.
Он думал об Адель. Странной девушке, знавшей его отца еще до рождения Эдварда и ставшей членом их семьи. Его мать, Эсми, недолюбливала ее, между ними были напряженные, непонятные для него отношения. Но, несмотря на это, Адель всегда была рядом с их семьей.
И всегда, сколько он себя помнил, его тянуло к ней. Он сам не понимал, почему, эта тяга была сродни наркотической, но при этом, стоило ему приблизиться к девушке, решиться на более близкие отношения, его от нее отталкивало. Словно это было неправильно. Это неосязаемое притяжение, и столь же необъяснимое отторжение, сводили его с ума. В каждой женщине, на время становившейся его спутницей, он искал эту тягу. Но, увы, не находил. Его тянуло только к Адель, которая относилась к нему лишь как к младшему брату.
Властный и жесткий в отношениях с женщинами, он становился мягким и податливым по отношению к ней. Он настолько надоел ей своими неудачными ухаживаниями, что она, подговорив Элис, умчалась исследовать горные пещеры.
Разозлившись, Эдвард в сердцах застегнул чемодан. Чертова девчонка. Умчалась на край света от него, и что в результате? Он вынужден теперь все бросить и мчаться искать ее?
В дверь тихонько и робко постучали.
Открывая ее одним резким рывком, не имея желания с кем-либо разговаривать, Эдвард застыл, так и не успев сказать срывающуюся под воздействием дурного настроения гадость.
На пороге стояла его мать. Чем-то расстроенная, с блуждающим рассеянным взглядом, полным щемящей тревоги. Вся его злость улетела в секунду.
Эсми стремительно прильнула к нему и порывисто, крепко обняла.
– Останься! – еле слышно прошептала она.
От боли, сквозившей в голосе матери, Эдварда передернуло.
– Я ненадолго!
Эсми отрицательно покачала головой.
– Останься! – упрямо повторила она. – Пусть поедет кто-то другой, Эммет или еще кто-либо из вашей команды. Только не ты.
Эдварду не понравилась ее тревога. Сколько раз он отправлялся в экспедиции? Сколько раз рисковал, находился на краю гибели? Эсми всегда ровно относилась к его стилю жизни. Так что же изменилось сейчас?
– Ты же знаешь, я не могу. Я обязан поехать.
Эдвард ласково провел рукой по волосам матери, словно стараясь стереть этим жестом ее тревоги.
– Знаю, – обреченно прошептала она. – И знаю, что даже если буду умолять, ты все равно уедешь.
Эсми с сожалением отстранилась от сына. Как бы не стремилась уберечь Эдварда от этой поездки, как бы не разрывалось от тревоги ее материнское сердце, она понимала, что именно качества, привитые ею сыну с детства, не дадут ему пойти на поводу у слабости женщины.
Зная о существующей угрозе для сына, Эсми целенаправленно пыталась привить ему доминирующий, властный стиль общения со слабым полом. Чтобы ни одна женщина не могла помыкать им, не могла руководить. И ей почти удалось. Однако жизнь ежедневно напоминала ей, насколько хрупка ее иллюзия безопасности.
Эсми с ужасом наблюдала, как его тянет к Адель, хоть и не должно было. И даже на секунду боялась представить, что же будет, если он встретит ту, другую, с коварства которой все началось.
– Я должен ехать, мама, – нежно поцеловав Эсми в лоб, Эдвард подхватил сумку и отправился к выходу. – Это мой долг!
– Я знаю! – через силу Эсми все же заставила себя улыбнуться на прощание. – Просто будь осторожен…