Я сидела на кухне и машинально жевала черный хлеб с куском сала, подаренным дядей Славой. По телику показывали «Смешарики», и я с интересом наблюдала за происходящим на экране телевизора. Серия была посвящена моему любимому Барашу, и я боялась что-нибудь пропустить. Слава богу, что в эту минуту меня не видел никто из моих одноклассников. Еще не хватало, чтобы из «городской штучки» я превратилась в пятилетнюю дуру, уровень iq которой еле-еле перевалил за 50.
Наверно, есть сало утром было не самой лучшей идеей. Как только я вышла из дома и потопала в школу, у меня заболел живот. И как назло именно сегодня (когда мне и так плохо) мне придется сидеть на физике с Эдиком. Интересно, а он придет в ватно-марлевой повязке? Я захихикала, представив себе эту сцену.
У школы я заметила знакомые баклажановые «Жигули». Ага, значит, Бероев уже здесь. Даже не опаздывает. Замечательно!
Не удержавшись, я написала на капоте машины (которая была вся в снегу) «Эдик лох». Может, я веду себя и глупо, зато говорю народу правду. Можно сказать, что я несу людям истину, открываю им глаза! Хорошо было бы после школы посмотреть, как Бероев отреагирует на надпись на машине.
На первом этаже я наткнулась на Алису Бероеву – старшую сестру Эдварда. Она весело подмигнула мне и, кивнув в сторону машины, сказала:
- Эдвард будет в ярости, - хихикнула она. – Кстати, прекрасная идея с ватно-марлевой повязкой. Думаю, он теперь будет в обнимку спать с ней.
- У каждого свои странности, - пожала я плечами. – Кто-то во сне мишек обнимает, кто-то повязки. Наверно, ему очень одиноко.
Алиса снова захихикала и побежала на второй этаж. Я, посмотрев ей вслед, задумалась: как она могла разглядеть, то, что я написала на машине?
Первые два урока прошли спокойно, чему я была несказанно рада. И Ашот, и Леня, и - что самое страшное – Сережа еще не проснулись, и потому не обращали на меня никакого внимания. Половина класса, как и они, буквально дрыхла на партах. Что ни говори, понедельник – день отстойный. Не спали лишь единицы, и к ним относились лишь двое отличников и Эдвард. Бероев в кои-то веки заявился в школу к первому уроку и теперь периодически бросал на меня настороженные взгляды. Видимо, боялся, что я еще что-нибудь ему на голову нацеплю. Эх, был бы у меня водолазный костюм…
После очередной овсянки в столовой (оказывается, овсянку давали по понедельникам) мы пошли на физику. Я уже доставала из сумочки перцовый баллончик для Эдварда, когда он вдруг заговорил со мной.
- Привет, - я услышала чей-то приятный бархатный голос. Ээээмм… это он к кому? Я огляделась, но вокруг больше никого не было. Неужели он заговорит со мной после всего, что произошло на прошлом уроке?
- Это ты мне? – не поверила я.
- А с кем я еще могу говорить? – он засмеялся.
- Да мало ли… может, у тебя есть воображаемый друг.
Бероев снова засмеялся. Странный он. То смотрит на меня голодным волком, то улыбается. Настроение у него меняется, как… как… может, у него были месячные?
- Нет. Я просто хотел поговорить с тобой. Мы как-то не очень хорошо начали наше знакомство.
- А-а-а, - протянула я. Мне вдруг стало стыдно за то, что я написала на его машине.
- Я Эдвард Бероев. А ты Саша Черкасова, - сказал он.
- Ну это я знаю… э-э-э, в смысле, приятно познакомиться.
Он снова засмеялся. Так и хотелось сказать: «че ржешь? Зубы хорошие? Так сейчас испортим». Эх, какая-то я агрессивная в последнее время.
- Тебе нравится здесь? – он сел на парту и внимательно посмотрел мне в глаза. Прям как на допросе.
- Ты смеешься? Это Малая Дубна, - я посмотрела на него, как на сумасшедшего.
- Здесь не так уж и плохо. Природа красивая, воздух свежий, да и город не так далеко, - он пожал плечами. Кажется, он и вправду так считал.
- Ну да, природа – это… - оптимистично начала я и тут же потухла. - Это не для меня.
- Зачем ты тогда переехала? - мне показалось, или ему и вправду интересно это знать?
- Ну, мама второй раз вышла замуж… - начала я, сама не зная, зачем я ему это рассказываю.
- И ты не поладила с отчимом! – догадался Эдвард. Выглядел он весьма довольным. Его так легко обрадовать? Нужно лишь сказать, что у меня куча проблем?
- Нет. Я не поладила с ипотекой.
Бероев не понял.
- У нас были проблемы с жильем, и… подожди, а что я тебе все рассказываю?! – возмутилась я. Мне совсем не улыбалось плакаться в жилетку таким людям, как Эдик.
- Откуда я-то знаю? – он пожал плечами.
- Послушай, я к тебе в душу не лезу, и ты ко мне не приставай. У тебя есть ватно-марлевая подруга, вот с ней и общайся.
Слава богу, в этот момент прозвенел звонок. Я села за парту, открыла учебник и единственная из всего класса принялась усердно изучать параграф. Теперь главное так удачно вызваться к доске, чтобы простоять там весь урок.

У школы кто-то залил водой небольшой участок земли, и получился импровизированный каток. На коньках по этой луже, конечно же, никто не катался, но мальчишки усердно раскатывали лед и толкали на него девчонок. Я тоже не избежала участи «прокатиться» и потому прочертила носом по льду.
После последнего урока весь наш класс высыпал во двор. Я, Настя и Лена – еще одна девочка из нашего класса – стояли невдалеке от катка и говорили о какой-то ерунде, когда вдруг раздался чей-то вопль. Мы даже подпрыгнули на месте и обернулись: у баклажановых Жигулей стоял Эдик. Он был в ярости, а его братья и сестры – особенно здоровяк Максим и миниатюрная Алиса – ржали во весь голос. Эдвард бросил свирепый взгляд в мою сторону. Блин, кажется, он догадался, или Алиса меня сдала.
- Хватит ржать, - огрызнулся Эдвард на родственников и стер надпись с машины.
Настя и Лена пошли домой, а я на несколько секунд задержалась, все еще наблюдая за Бероевыми.
Вдруг раздался жуткий визг тормозов, чей-то крик, и я увидела, что, потеряв управление на льду, на меня несется грузовик, надпись на кузове которого гласила «Микоян».
Но прежде чем я закричала (хотя, не уверена, что у меня бы это получилось. Горло сдавило) кто-то сбил меня с ног. В полете я набрала в легкие воздуха и завыла незнакомцу на ухо в полную силу. Моему спасителю это, кажется, не понравилось, потому что он шмякнул меня о землю и навалился всем весом. Господи, ну и слон!..
Я открыла глаза и увидела знакомое перепуганное лицо… Эдвард!?!
- Саша, ты в порядке? – взволновано спросил он.
- Да вроде, - пробормотала я. Что случилось? Я попыталась вырваться, но Бероев не отпускал.
- Осторожно, кажется, ты разбила висок, - предупредил он.
Я отнеслась к этому достаточно спокойно, так как у меня большой опыт в травмах. В последний раз, когда я получила сотрясение мозга, предварительно пролетев метра полтора по лестнице, я спокойно поднялась на ноги, отряхнулась и вернулась домой, чтобы вызвать такси и поехать в больницу. Чего лишний раз трепать себе нервы, если такое случается со мной каждый месяц?
- Ничего, не умру, - сказала я, и Эдик меня наконец-то отпустил. Вид у него был ошарашенный. Наверно, я не походила на несчастную заплаканную девушку, которую этот рыцарь только что вытащил из-под колес железного микояновского дракона.
Встав и деловито отряхнувшись, я долго ворчала, ругая на чем свет стоит залитый каток, а Эдвард молча стоял рядом, придерживая меня за плечи. Кажется, он опасался, что я вот-вот грохнусь в обморок.
Я осмотрела место происшествия: грузовик въехал в старую клумбу, снес ее с места, проехал чуть дальше и впечатался в бампер Жигулей Эдика. Жигули выстояли, грузовик не подлежал ремонту.
Ко мне подбежали одноклассники.
- Саша, мы уже вызвали скорую!
- Саша, как ты?
- Ты жива?
- Саша, прасты мэня! Я нэ думал, что тыак получица! Я дэбил! – в истерике умолял Ашот, который залил этот самый каток.
Эдвард сначала хотел закрыть меня своей бесконечной длинной спиной от одноклассников, но его снесли одноклассники во главе с Ашотом, спешившим упасть мне в ноги и вымолить прощение. Я заметила, что Максим, Алиса и остальные Бероевы сердито косились на Эдварда. Что такого он сделал? По их мнению, он не должен был меня спасать? И тут до меня дошло, что в тот момент, когда грузовик выехал из-за поворота, Эдвард стоял рядом со своей машиной, которая была в другом конце двора. Эдвард не мог так быстро до меня добежать!
Я вырвала ноги из хватки Ашота и подошла к Бероеву, схватила его за рукав куртки и оттащила в сторону.
- Как ты это сделал? – напрямую спросила я, и вид у меня был самый что ни наесть грозный.
- Что именно? – притворился дурачком Эдя.
- Ой, вот только не надо ла-ла! Как ты вытащил меня из-под машины?
Бероев хитро улыбнулся.
- Ну, я схватил тебя и оттолкнул в сторону. Даже не знаю, как тебе объяснить, как это происходит.
- Ты стоял на другом конце двора! – почти закричала я.
Эдя поспешил закрыть мне рот рукой.
- Молчи! - сказал он. – Просто скажи спасибо и ничего больше не говори.
Я оттолкнула его руку.
- Спасибо. Но я прекрасно помню, что ты был на другом конце двора. Ты… ты очень – ОЧЕНЬ – быстро прибежал!
- Саша, ты бредишь, - он покачал головой. – И тебе никто не поверит. Кстати, тебе на заметку: мой отец один из лучших докторов в городе, и я всегда смогу упечь тебя в психушку.
От такой наглости я обалдела, а Эдя, хитро улыбнувшись, вернулся к своей семье. И как вы мне это объясните?
Мы ждали скорую полтора часа, а она все не ехала.
- Может, я домой пойду? – с надеждой спросила я, но одноклассники закричали, чтобы я даже не думала так рисковать своим здоровьем.
Наконец машина скорой помощи прибыла. Меня заставили ехать с ними, и потому весь оставшийся день я провела в больнице. Там я мельком видела доктора Бероева – отца Эдварда. Он зашел на минуту в перевязочную, где мне делали укол и, бросив в мою сторону настороженный взгляд, поспешно вышел. Я случайно узнала, что это был он. Доктор был настолько красив, что не мог не привлечь внимание. И он чем-то неуловимо походил на своих приемных детей, но я не могла понять чем.
- Кто это? - спросила я у медсестры, когда он ушел.
- Это Алексей Бероев, - молоденькая медсестра порозовела и глупо захихикала. На меня одну не действует обаяние этой семейки?
Примчавшийся Ренат был взволнован, как стадо овец перед стрижкой. Он десять раз ощупал мою голову, пока не убедился, что в моей голове нет ни одного отверстия, через которое могут вытечь мозги, и только после этого отвез меня домой.
Вечером у меня жутко заболела голова, и я пораньше легла спать. В ту ночь мне впервые приснился Эдвард Бероев. Он сидел на нашей старой софе в обнимку с Барашем и загадочно скалил зубы. Потом сон переменился. Я ехала по лесу на лыжах, когда меня вдруг догнал Анрей и закричал:
- Он сейчас догонит, Саша, быстрее!
Я не знала, кто меня догонит, но постаралась ехать быстрее. Проблема в том, что на лыжах я ездить не умею и, как только Андрей скрылся за поворотом, я упала в сугроб. Снег колол руки (почему-то на мне не было варежек), когда кто-то схватил меня и поднял на ноги. Эдвард Бероев, черт возьми. И тут ты!..
- Будь осторожнее, Са…
Я проснулась от жуткого грохота, доносившегося с веранды. Я вскочила с кровати и босиком выскочила на веранду, забыв захватить с собой перцовый баллончик. Включив свет, я замерла. Кто-то повалил мой велик и старые лыжи, которые стояли у окна… открытого окна!

На следующее утро я дольше, чем обычно, задержалась дома, репетируя у зеркала «улыбку очаровательной девушки». Может, если быть очень милой с Эдиком, он объяснит мне, как он переместился из одного конца двора в другой.
В школе весь день обсуждали мое вчерашнее спасение. Наверно, в этой глуши об этом теперь будут говорить все ближайшее столетие. Все вдруг стали необыкновенно добрыми и заботливыми (даже неприятно как-то) и постоянно спрашивали у меня, как я себя чувствую. Ашот, чувствовавший себя виноватым, не отходил от меня ни на шаг, и потому у меня не получилось заговорить с Бероевым, который бросал на меня подозрительные взгляды и вздрагивал каждый раз, когда я проходила мимо. Шуганный он какой-то. Так что мои отрепетированные улыбочки утонули в молоке, и мне пришлось весь день терпеть Ашота, смыться от которого было невозможно.
В столовой все стало еще хуже, когда к вечной борьбе Сережи и моего кавказского поклонника присоединился Леня, который, расталкивая всех острыми локтями, чуть не повалил стол. Мы с Настей не выдержали этого зрелища и пересели за другой столик. Парни этого даже не заметили.
Но, оказывается, на этом мои беды не кончились. В школе на первом этаже поставили картонную коробку, обклеенную цветной бумагой. И это было бы еще ничего (ну подумаешь, разноцветная коробка. Стоит себе и стоит) если бы на ней не написали «почта любви». И тогда я поняла, что приближается День святого Валентина. Настя тут же потащила меня покупать валентинки в школьной библиотеке (она мне не говорила, но я поняла, что самая большая и пафосная из них – для Сережи).
- А ты кому-нибудь будешь дарить валентинки? – спросила она у меня, когда мы стояли у кабинета географии (мама! 45 минут с Сережей!).
Я как всегда не подумала и ляпнула:
- Обязательно. Эдик – мой единственный и любимый Валентин.
То, что я стебалась, никто не понял. Настя, открыв рот, смотрела на меня и не верила моим словам, а Бероев, примостившийся неподалеку, вздрогнул и испуганно посмотрел на меня. Я тут же использовала свою заготовленную улыбку. Ну-ну, пусть надеется.
Не смотря на все мои попытки быть милой, Эдвард не желал со мной общаться. Когда я в четверг села с ним на физике и попыталась завести разговор, он лишь сказал «привет» и отвернулся. Хамло иностранное! Понаехали в Россию-матушку, понимаешь! Да кто тебе визу-то дал?! Да кто это придумал, что в Россию и без визы можно?!
На Эде мои проблемы не закончились. Судя по всему, Ашот решил сделать меня своей первой женой в гареме. Я поняла это, когда он, выйдя из библиотеки (господи, он тоже купил валентинки!) многозначительно начал мне подмигивать. Причем это выглядело так, что можно было подумать, что у него начался нервный тик.
Все в тот же четверг, когда я шла из школы, меня догнал Сережа.
- Привет.
- Угу. Давно не виделись, - кивнула я. Мы расстались минуту назад.
- Ты поедешь в восток? – спросил он.
Я посмотрела в сторону дома.
- Да не, мне сейчас немного севернее надо, - не совсем его понимая, ответила я.
- Смешно! – он театрально засмеялся. Я скептически на него смотрела. Интересно, а он что, совсем не видит, как я к нему отношусь и что о нем думаю?
- Ты меня не поняла. «Восток» - это фитнес-центр в городе. Там есть бассейн.
- А-а-а, - до меня дошло. Я задумалась. – А кто еще поедет?
Оказалось, что поедет еще человек шесть из нашего класса, и я согласилась. Попрощавшись с Сережей, я продолжила свой недолгий путь домой. И тогда-то я и поняла, что на этом все сюрпризы еще не закончились.
Во дворе дома, визжа и хрюкая, стоял огромный черный кабан.
Несколько секунд мы молча пялились друг на друга, пока кабан не перешел в наступление. Я бросила сумку на землю и, визжа, со всех ног понеслась подальше от дома. За мной, завывая не хуже меня, гнался кабан. Дело в том, что наш дом стоит на самой окраине поселка, и потому бежать мне было особо некуда: или обратно к школе, или, взобравшись в горочку, на шоссе. Мой выбор произошел неосознанно. Убегая от кабана я не особо задумывалась над выбором направления, и потому неслась куда глаза глядят. Мои глаза глядели на шоссе.
Перепрыгивая через поваленные деревья и сугробы, я выбежала на дорогу. За мной, хрюкая, несся боров. Было весьма странно, что он до сих пор не догнал меня, ведь я не лучший бегун. Я уже было кинулась по направлению к лесу (интересно, а как я собиралась спасти от разъяренной дикой свиньи в лесу?), когда услышала жуткий шум мотора, и из-за поворота вылетели баклажановые «Жигули». Они и снесли гнавшегося за мной борова с ног. Кабан завизжал, перелетел через машину и приземлился в нескольких метрах от меня. Он несколько раз дернулся и замер. На моих глазах только что произошло убийство…
Из Жигулей вылез… кто, как вы думаете? Дедушка Мороз? Иван Ургант? Барак Обама, в конце-то концов? Конечно же, Эдик (кому еще оказана такая честь, как мое спасение?). Он подбежал ко мне, схватил за плечи и взволновано посмотрел мне в глаза.
- Ты в порядке? – спросил он.
- Я да, - выдавила я. Говорить мне все еще было трудно. Я нехило перепугалась, и теперь горло чем-то сдавило. Нет, я, конечно, попадала в десятки дурацких ситуаций. И падала, и ноги травмировала, и руки, и головой частенько билась, и машина меня даже разок сбила и разок чуть не сбила… но такого…
- Он тебе не навредил?
- Нет, все хорошо, - я вдруг поняла, что я вцепилась в куртку Бероева и поспешила отпустить его. – Спасибо, что снова спас меня… но тебе придется отвечать на мои вопросы.
- Что опять? – Эдя закатил глаза.
- Как ты на прошлой неделе переместился так быстро?..
- Саша, кажется, ты о-о-очень сильно ударилась головой, - насмешливо произнес Бероев.
- Предположим. Но как ты нашел меня сегодня? – я поняла, что подловила его. Теперь ему не отвертеться.
- Саша, я ехал домой. Мне в ту сторону, - он устало покачал головой. Кажется, он считает меня полной идиоткой. – А потом я услышал жуткий визг. Кстати, кто из вас двоих так пронзительно пищал?
Он засмеялся. Замечательно! Значит, ему смешно!
- Я ненавижу тебя, Эдвард Бероев! – прошипела я. – Желаю тебе приятного пешего путешествия домой.
- Почему пешего? – он нахмурился.
Я торжествовала.
- Посмотри на свою развалюху, которую ты называешь машиной!
Жигули Эдика, выдержав столкновение с грузовиком, не пережили встречу с кабаном, и перед машины был разбит вдребезги, лобовое стекло пробито, а двигатель издавал подозрительные звуки. Матушка-природа берет свое. И все же я горжусь отечественным автомобилем. Импортный грузовик его не пронял, а кабан раздолбал!
Бероев кинулся к своей машине. Мне показалось, что он сейчас расплачется.
Я уже оправилась после встречи с кабаном, и потому собралась вернуться домой. Надеюсь, родственники борова не собрались у меня во дворе на поминки…
- Кстати, Эдик! – окликнула я Бероева, прежде чем гордо покинуть место преступления. – То, что ты сделал – не самый лучший способ поохотиться. Лучше купи ружье.