Машина ехала, быстро набирая скорость, но теперь эта гонка казалась Белле детской забавой. Слишком медленно авто рассекало дорогу, она может быстрее. Эдвард улыбался краешком губ. Она подумала, что, наверное, это выражение лица обозначает то, что он доволен.
- Да, именно, я доволен. - Промурлыкал он, повернувшись к Белле. Девушка смущенно отвернулась, но её щеки больше не могли заполыхать румянцем. Мертвое тело вообще мало что могло из прежних его функций.
Это случилось неделю назад. Как только их свадьба отгремела, Эдвард увез её в ночь на остров Эсме. Единственное, чего он не смог сделать, так это выполнить её просьбу - быть с ней до того, как она станет вампиром. Самообладание Эдварда не хватило, и он укусил её в самый ненужный момент. Белла была расстроена. Она была просто раздавлена и, прежде чем потерять сознание от боли, она кричала о том, что он обманщик. Теперь она чувствовала свою вину за это. Эдвард сделал все возможное, он тысячу раз предупреждал её, чтобы они не ходили по краю. Он убеждал и молил, но она не слушала. Никогда не слушала его... Но все это в прошлом. Она касалась его руки, и они оба испытывали облегчение. Он иногда вздрагивал от того, что их тела были одной температуры. Также Белла лишилась своего дара, и Эдвард с удовольствием читал её мысли. Все встало на свои места, это-то и было необычно.
- Я люблю тебя. - Прошептала она, и он, потянувшись, поцеловал жену.
Машина вильнула, но Эдвард справился с управлением, даже если бы все было бы по-другому, автокатастрофа не причинила бы вампирам большого вреда.
- Как ты думаешь, чего хочет Эллис?
Эдвард пожал печами:
- Если бы это не было настолько срочным, она бы не прервала нашего медового месяца.
- Я немного волнуюсь…
Она волновалась не о словах Эллис. Она переживала из-за того, что могла кого-то укусить. Кого-то из близких. Пока она не обуздает свою жажду, любой человек вблизи нескольких миль будет в опасности.
- Не переживай, в доме Эммет и Джаспер, они не позволят тебе наделать глупостей.
- Я знаю, но что, если…
- Никаких «если». Все будет в порядке.
Он сжал её руку и ободряюще улыбнулся. Белла немного успокоилась и отвернулась к окну. За поднятыми стеклами запах чужой крови не достигал её обоняния. Только приторный аромат освежителя, а ещё бензина и масла. Горло жгло и раздирало, но Белла справлялась. Она тяжело вздохнула и снова вернулась мыслями к Джейкобу. Внутри надсадно ныло, она знала, что ничего из её органов не могло болеть, но ощущение напоминало сердечную боль. Переживания за Джейка не давали ей покоя, а теперь её мысли стали доступны и Эдварду. Нельзя сказать, рад он был таким мыслям или нет. Сейчас его лицо ровным счетом ничего не выражало.
Дом Каленов появился из моря зелени очень близко к обочине. Эдвард зарулил к подъездной дорожке и припарковался. Они ещё посидели в машине, но не смогли остаться не замеченными. К ним навстречу бежала Эллис, и вид её был весьма встревоженным.

- А где все? - спросила Белла, входя в совершенно пустой дом.
Эллис зажгла свет, в этом не было никакой необходимости, но Белле стало немного удобнее. Эдвард подошел к ней и приобнял за талию, успокаивая своим прикосновением. Нежилой дом был пугающим местом.
- Они ушли вперед и будут ждать вас.
- Куда они ушли?
- В Вольтеру. - Вместо Эллис ответил Эдвард.
Беллу словно молнией поразило. Она, не веря своим ушам, медленно повернулась к Эдварду и не смогла ничего сказать из-за обрушавшегося на неё потрясения.
- Как к Вольтеру?
Эдвард открыл рот, но Эллис остановила его властным и не привычным взмахом руки.
- Постой, Эдвард, дай мне объяснить ей.
Эдвард кивнул. Эллис медленно прошлась по комнате, казалось, набирая в грудь воздуха и готовясь сказать что-то совсем не приятное. Когда их взгляды встретились, глаза Эллис были страшнее, чем у Беллы, бордово-красные глаза новорожденного вампира, они светились страхом.
- Я могу видеть будущее это белой волчицы.
- Но как…
Эллис снова жестом попросила её остановиться и позволить ей продолжить.
- Когда я увидела её, то подумала, что вижу то, что ждет Эдварда, и не сразу сообразила. Будущее, связанное с оборотнями, я не могу видеть совсем. СОВСЕМ. Это распространялось на всех обращающихся в Ла-Пуш, также, когда ты была с Джейком, я не могла видеть и твоего. Видения с её грядущим стали приходить ко мне после той встречи. Это были банальные мелочи. Сборы вещей, какие-то разговоры, но я не могла отделаться от них, словно меня связали с ней пуповиной. Позавчера я увидела это.
Эллис вздохнула, Белла поняла, что девушка подходила к самой важной части всего этого повествования. Эллис сжала ладонь Эдварда, который, конечно, все уже прочитал в её голове. Он в ответ стиснул её пальцы и глухо зарычал. Вампирша предупредительно посмотрела на него.
- Она потерпела поражение в войне с Вольтури, в самый ответственный момент она вдруг исчезла, и вампиры одержали верх. Затем они перебили всех оборотней. Всех до единого, никто не выжил. Джейк был первым после стаи Нои.
Белла в ужасе зажала рот ладонями. Если бы она была человеком, то расплакалась бы, но её глаза упорно не могли дать влаги, и она только смотрела на Эллис.
- Я знаю одно, это случилось тогда, когда она побежала к камерам с заключенными, я увидела железную дверь и то, как она открыла её, а потом темнота.
Все молчали, и тишина дома угнетала все сильнее. Белла не могла описать того, что с ней происходило. Она знала - ей надо быть там, в Вольтере, и постараться сделать хоть что-то.
- А где сейчас Блэк?
Эдвард и Эллис переглянулись.
- Белла. Джейкоб в Вольтере. - Сказал Эдвард.

Лея еле передвигала ноги. Они казались ей свинцовыми, и идти было тяжело. Вначале ей казалось, что рюкзак был легким, совсем невесомым. Они давно уже покинули территорию Ла-Пуш. Так же много времени прошло с того момента, когда они ушли из Сиэтла. Лея давно потерялась во всех тех местах, где они были, и неделя в её голове совершенно замылилась. Каждый день происходило одно и то же. Рано с утра Ноя вставала, и все просыпались как по команде. Тридцать минут на сборы, и они трогались в путь. Если было слишком рано, они бежали как волки, но стоило им приблизиться к густо населенным местам, и они снова превращались в людей. Ноя никогда не уставала и не сбавляла шага. Они не ловили попутку и не спрашивали дороги. Поздно ночью они ложились спать, и она засыпала, стоило ей коснуться головой отсыревшего спальника. Девушки редко переговаривались между собой и ещё реже с ней. В их маленьком мирке повисло напряжение, которому не было объяснения.
Каждый день ей казалось, что они не успеют, что Джейкоб либо умирает, либо уже умер, но вечером перед сном Ноя скупо говорила, что Джейк ещё жив. Так уже неделю, а ей казалось - год.
Иногда Лея думала о доме. Ей казалось, что вот-вот, и стая нагонит беглянку. Отберет её у Нои и защитит от того, что ей предстоит сделать. Лея прокручивала в голове то, что мог бы сказать Сэм Ное, и то, что бы она ответила ему. Лея представляла схватку между ними, видела Сэта, оттаскивающего её в сторону. Слышала себя, говорящую, что никуда не пойдет, что она обязана спасти Джейка… Часто оглядывалась на пустую дорогу, но прежняя жизнь осталась слишком далеко за спиной. Она туда больше не вернётся.
- В Вольтере будем через месяц. По дороге мы встретим стаю Эмильен.
Ноя остановилась и опустила сумку на землю. Нона устроилась рядом, а Магда как ни в чем не бывало встала напротив неё.
- Это хорошо. - Кивнула Нона.
- С этого дня у нас новая диета. Через пару часов мы дойдем до города и там сможем купить все необходимое. Имейте в виду, ничего кроме того, что мы купим, есть нельзя. Иначе в Вольтере нас вычислят в первые пять минут.
Ноя произнесла эти слова, в упор смотря на Лею. Девушка поморщилась, она ненавидела, когда Ноя смотрела так, будто она только и думала о том, чтобы сорвать операцию.
- В чем смысл этой диеты?
Лея бросила надоевший рюкзак к ногам и с удовольствием села на него, растирая уставшие ноги.
- Она поможет нам не пахнуть по-волчьи. Также, скорее всего, мы перестанем оборачиваться. Это усиливает наш запах. Есть придется только очень острые продукты, что-то в духе мексиканской кухни. Будем питаться этим постоянно и до тех пор, пока не затошнит. Надеюсь, месяца хватит, чтобы наш запах изменился настолько, что в нас невозможно будет учуять волков…
- Не вижу в этом смысла, - раздраженно буркнула Лея.
- Острое и соленое дает самый противный и резкий запах. От усиленной ходьбы мы будем потеть, и эта дрянь выделится с потом. Мы будем пахнуть как куча говна, но это лучше, чем естественный аромат. Он запудрит им мозги, и мы сможем незаметно проникнуть в город.
Лея по-прежнему не находила эту идею хорошей, но промолчала. С Волчицей спорить было бесполезно.
- А дальше, что будет, когда мы дойдем до Вольтеры? Вы так и не сказали, какой у вас план на этот счет.
Девушки переглянулись. Что-то странное мелькнуло на лице у Ноны, но это долилось всего секунду. Магдалена откашлялась:
- Думаю, нам следует организовать привал…
- Нет, - резко оборвала её Ноя.
- Вначале мы дойдем до города и купим все необходимое. Вечером ты все узнаешь.
Она встала и подхватила рюкзак с земли. Их долгий и утомительный путь продолжился.

Они сидели, подперев головы кулаками. Плечи Сэта дергались от нервного смеха.
- Быть этого не может. Черт, я не верю в это...
- Придется поверить, - сказал Пол.
- Точно, - давясь смехом, кашлянул Джаред. - Не поверишь, они заставят.
Через секунду Пол и Джаред заливались смехом как умалишенные. Сэт тяжело вздохнул и постарался не улыбаться. Ему казалось, что это будет не корректно по отношению к новенькому.
- Мы — стая извращенцев.
Все так же надрываясь, гоготал Джаред.
- И совсем это не смешно, - обиженный голос заставил их снова заржать, как коней.
Пол вытирал навернувшиеся в уголках глаз слезы, но остановить смех был не в силе. Вчера ночью произошло немыслимое. Коллин запечатлел Брэдли, как тот и надеялся. Также Белая Волчица Ноя получила Лею. Пока Сэм и Квил прочесывали окружные леса, ребята привыкали к новому члену стаи.
- Теперь мы официально стая пидарасов. Лею забрали, и оправдаться нам нечем. - Продолжал Джаред.
Они с Полом пришли сутра и старательно выводили новичка из равновесия. Все было бессмысленно. Он совершенно на это не реагировал, иногда только смотрел очень хмуро, словно взвешивая, кого убить первым. Чаще всего у ребят начинался новый приступ смеха после таких его взглядов.
- Все, прекращайте, вы потратили на это весь день! Того глядишь - придется, и его во время оборачивания спасать.
- Этого? - Пол ткнул в него пальцем.
- Мне кажется, это нас придется от него спасать. Волк — маньяк. Охота на самцов началась...
Сэт закатил глаза, он в очередной раз увидел, как у Бредли задрожала нижняя губа. Колин сильнее сжал его руку.
Им придется не сладко. Сэт уже видел, как это будет. Бредли и Коллин будут постоянно думать друг о друге, иногда не совсем прилично. Раньше, когда кто-то из парней думал о своей половине похабно, это возбуждало его. Ему было стыдно за это, но он ничего не мог поделать. Картины в голове, создаваемые его собратьями, были настолько красочными, словно он сам переживал это вместо них. Отделаться от этих мыслей совсем не получалось ни у кого из стаи. Во времена обхода территории в одиночку они забывались, что не одни, и придавались фантазиям. Это было нормальным, это было между мужчиной и женщиной, в этом никогда не было ничего того, что не ждало бы их впереди.
Сэт вздрогнул в страхе, а что если и мысли Коллина и Брэдли станут заводить его? Заставлять бабочек плясать в его паху, давить на что-то внутри него. Если он тоже захочет присоединиться к тому безумию, которое у них называется любовью?
Сэт с ужасом ждал этого момента. Если бы только была Лея... Она бы смогла поставить его на место. У неё бы нашлось пара колкостей, чтобы отбить у Сэта последний страх и стыд. Она умела остудить его возбуждение получше холодного дождя зимой. Лея была ему необходима. Почему он не пошел вместе с Сэмом?
- Все, вы меня достали. - Коллин схватил подсвечник и швырнул его в сторону Пола. Парень, улюлюкая, отскочил в сторону и заржал.
- Тихо, тихо пёсик, я дам тебе косточку.
- Придурок, ты у меня еще попляшешь. Только стань волком...
На лице Колина заиграла злорадная усмешка. Пол в притворном ужасе прижал ладони к щекам.
- Ооо, я тебя уже боюсь...
- Ну перестаньте а?
Сэту было тяжело оставаться в комнате, осознавая, что его друзья непереносимые уроды. Только их потасовка хоть как-то отвлекала его от мыслей, что Леи больше не будет в их стае никогда.

- Мы прочесали всю округу и не нашли не единого следа.
Сэм натягивал штаны на пороге, и, входя в дом, стряхивал с волос оставшиеся капли дождя.
- Мы знаем точно, что они ушли к югу, но на краю нашей территории следы обрываются, будто их стерли.
Квил упал в кресло и с недоверием покосился на Коллина и Брэдли.
- Там везде запах вампиров, я думаю, они виноваты в том, что нам не найти следов.
Сэм расхаживал по комнате, заложив руки за спину.
- Но они не нарушили нашей территории?
Сэту передавалось волнение Сэма. Без следов Стаи Волчицы они не смогут отыскать Лею и убедить её вернуться.
- Нет, ни на сантиметр. Мне кажется, нам следует навестить их.
Он застыл посередине комнаты и уставился на горящую лампу. В комнате ждали, когда он продолжит. Если они заявятся на территорию вампиров, то, скорее всего, сами же и нарушат договор.
- Тогда давайте прямо сейчас и нагрянем к ним!
Пол как всегда был нетерпелив и рвался в бой. Он вскочил и пошел к двери, снимая футболку через голову на ходу.
- Стой. Всем нам ходить не следует. Я думаю, хватит одного.
Сем повернулся и в упор посмотрел на Сэта.
- Сэт, ты неплохо с ними ладишь, возможно, тебе они скажут больше, чем всей стае.
Сэт встал и оглядел присутствующих. Впервые его не укоряли за отношения с вампирами. Он мог принести пользу в поисках Леи, и он сделает это.
- Я попробую. - Сказал он, и Сэм кивнул.
- Мы проводим тебя до границы и будем ждать там. Поспеши, малыш.

Нона знала, что они должны были доверять Лее. Теперь она часть их стаи, но она не могла заставить себя относиться к ней по-другому, нежели как к чужаку.
Когда-то давно Ноя пообещала, что в их стае не будет четвертого. Они навсегда останутся втроем, чтобы никто лишний не ковырялся пальцем в их прошлом. Она держала это слово уже вот шестьдесят лет и никогда не нарушала его. Просто с Леей не было другого варианта. Эмильен была слишком далеко от них. Её стая бежала с юга Франции и не успевала подхватить Лею.
Теперь причитать было поздно. Нона делала все возможное, чтобы не давать Лее лишних знаний. Она старалась не думать о прошлом, но рано или поздно Лея потребовала бы объяснений. Вся стая знала это. Однажды, она настойчиво будет спрашивать, какого хрена её вообще выдернули из стаи почти насильно и увели на войну, причины которой она не знала.
Сегодня тот самый день, когда кошмар прошлого придется оживить и вспомнить.
- Ты смеешься, - сколько яда было в этой короткой фразе.
- Я абсолютно серьезна, как всегда, - без тени иронии отозвалась Ноя.
- Это же обычный супермаркет!
Магдалена фыркнула и произнесла:
- Ты ждала чего-то иного? Знаешь ли, в городе обычно строят супермаркеты, такова уж природа нынешнего времени.
- Я это знаю и без тебя. Просто...
- Прекратите этот глупый спор. Лея, если ты хочешь, можешь остаться и сторожить вещи.
- И не подумаю.
Девушка вскинула рюкзак на плечо и пошла к магазину, стараясь оторваться от волчиц. Нона и Магда закатили глаза. В последнее время девушка была невыносимой и спорила по любому случаю. Ноя безразлично пошла следом. Нона проводила сестру взглядом. Как ей хотелось, чтобы её Ноя когда-нибудь снова улыбнулась. По-настоящему, а не потому, что так было нужно для окружающих.
- Магдалена, ты пойдешь со мной. Нона, вы с Леей к консервам. Берите только самое острое... и, Нона.
Девушка обернулась.
- Никакого сладкого.
Нона жалобно захныкала:
- Ноя, ну пожалуйста, всего одна шоколадка..
- Нет. Ты не возьмешь ничего сладкого.
Нона унижено поклонилась, она получила приказ и не могла его оспорить. Её глаза наполнились слезами от горького подчинения. Когда она смогла снова разогнуться, то увидела только спину сестры, уходящей с Магдой. Ноя была безжалостной, и этого уже не изменить. Чувство горечи и страха давно вытеснили обиду и любовь. Она смотрела на удаляющуюся девушку и думала, что вместо сестры она обрела монстра, который теперь ведет её к смерти.
Теплая рука коснулась плеча. Нона обернулась и встретилась с Леей глазами. В них она увидела что-то новое, непонятное. Сочувствие или жалость, но что-то переполняло её.
- Идем.
Нона кивнула и вытерла рукавом глаза. Горевать надо было раньше, теперь осталось только подчиниться.
Она опасалась расспросов, когда они шли вдвоем к полкам, но Лея молчала. Лишь изучала продукты, которые они проходили, без всякого любопытства и делала все, чтобы не встретиться с Ноной взглядом.
Последнюю неделю девушка только и делала, что вставляла им палки в колеса, вымещая свою злость и обиду. Пока они были волками, Нона тысячу раз слышала «Эмили» и видела картину, где Сэм лежит на кровати. Лея до сих пор не смерилась с запечатлением её вожака. Ей по-прежнему было больно от этого, но что больнее всего, это то, что выбор его пал на её сестру. В её венах текла та же кровь, в меньшем количестве, но все же. Он мог бы выбрать её. Она надеялась, что это было недоразумение, все ещё ждала изменений, но их никогда не будет. Нона старалась понять её, но не могла. Столько лет хранить в себе боль и не отпускать её совершенно сознательно, словно запрещая душе жить дальше... Она не понимала такой жизни и отвергала её как факт.
- Эти, - Нона махнула рукой на тушенку и лазанью.
- На тех слева горчица.
Лея подчинилась, не задавая вопросов, но все ещё погруженная в свои мысли. Руки складывали продукты, а в глазах пустота, словно она была на чужой планете. Эта девушка не переставала её удивлять, но Ноне совершенно не хотелось знать, что она думает. Хотя бы из-за того, что она боялась разочароваться.
***
Костер разгорелся быстро. Уже три дня не шел дождь, и некоторый хворост стал суше и легче загорался. Сегодня ей не пришлось мерзнуть в ожидании, когда разгорится древесина. Чем дальше они уходили, тем страшнее становилось Лее, но тем теплее были дни. Хоть что-то хорошее в непроглядном омуте.
Поход в магазин окончательно вымотал всех. Она так устала, что еле ворочала языком, мечтая о сне и отдыхе. Лея могла бы прямо сейчас расстелить спальник и забыть обо всем, но она терпела, ожидая обещанного рассказа.
Волчицы медлили. Она замечала, что сегодня вещи разбирались с трудом, каждая бумажка просматривалась. Все банки подсчитывались, а она отстраненно сидела на бревне и ждала, смотря в огонь. Лея знала, что Ноя слышит её мысли, она должна догадываться, что ждать, пока она заснет, бессмысленно. Им придется ей рассказать.
- Нона. - Окликнула сестру Ноя.
Девушка подошла и села с ней рядом. Магда на той стороне костра вертела в руках кружку и старалась не смотреть на Лею. Нона избегала взгляда, одна только Ноя бесстрастно смотрела на неё.
- Я привыкла выполнять свои обещания. Боюсь, я не сумею тебе рассказать все, потому что я не помню, как стала такой, возможно в конце я и добавлю что-то от себя… Я хочу, чтобы ты поняла нас, Лея. Эту историю рассказывать совсем не просто. Это наша жизнь, которая закончилась, а мы смертники.ю которые канут в лету вслед за ней.
- Я не… - начала было Лея, но её прервали. Ноя кивнула Ноне, и та со вздохом разворошила угли, заставляя их взметнуться к небу огненным хороводом.
- Это случилось шестьдесят лет назад. – Начала Нона. – Наша деревня была чем-то похожа на вашу резервацию. Про нас знали единицы, и иногда кто-то из деревни ездил в город за продуктами или лекарствами. Мы уже много лет жили в мире, и волки стали рождаться редко, оборачивались не все, и те, кто не оборачивался в шестнадцать, уезжали из деревни. Эта была традиция, которую не изменили спокойные дни.
В ту ночь вся стая мирно спала. Я и Магдалена отправились на охоту. Моя первая охота в облике волка. Не могу передать тебе, как это было упоительно. Я, тогда ещё слюнявый щенок, не умеющий держать себя в руках, превращалась от любого треска ветки. Все смеялись надо мной, а мать гордилась. Как же, одна из её дочерей теперь почетный член стаи. Это достойно уважения.
Магда и я вышли не задолго до захода солнца. Когда мы заметили зарево, я как раз опрокинула оленя. Магдалена перебила ему шею и зверь затих, истекая кровью. В воздухе мы чуяли запах дыма. Что-то горело в нескольких часах от нас. Подняв морды вверх, мы увидели, как со стороны нашей деревни над деревьями растекается оранжевый огонек. В головах было тихо, никто не звал на помощь, и мы немного успокоились, но через пару часов свечение стало сильнее. Чуткий слух улавливал волнение леса, и мы, не сговариваясь, рванули к деревне. Мы неслись со всех лап, и чем ближе мы приближались к поселению, тем ощутимее был запах гари. А потом вопль разорвал тишину. Дикий, безумный крик, от которого мое сердце сковал лед страха. Больше сомнений не было. Это горела наша деревня. Наш дом. И кричал кто-то близких. Кто-то родной.
Все дома в деревне были деревянными, а лето стояло жарким. Магда думала, что это простой пожар, который частенько бывает в засушливые и жаркие года. Только когда мы пробегали тропинку к реке, на ней не было следов от ног или слякоти, бывающей, когда в спешке проливается вода. Подозрения жгли нас, и мы мчались так быстро как могли.
Ворвавшись в деревню, мы словно попали в ад. Пламя бушевало в каждом доме. Повсюду были черные глазницы окон, из которых вырывался огонь. Снопы искр летели к небу, и никого. Деревня выгорала дотла, и никто не пытался это остановить. Крик, который мы слышали в лесу, потонул в реве пламени.
Я бросилась к своему дому. Он стоял на отшибе деревни, и была маленькая надежда, что огонь ещё не добрался до него. Я знала, что моя сестра невредима. У нас и до этого была связь друг с другом, что позволяло нам даже на расстоянии знать, что происходит с другой. Я чувствовала, что она задыхалась и кашляла, но не слышала ни единой мольбы о помощи. А затем словно кто-то раскупорил мои уши. Сквозь дикий треск и рев я услышала их. Крики десятков голосов. Все в одном месте, они резко обрывались один за другим. В своей голове я видела то, что показывала мне Магда.
Центральная площадь была полна людей. Они перемешались между собой. Свои и чужие. Знакомые мне с детства лица друзей и родных были исковерканы болью. Они молили о пощаде, не понимая, какое зло совершили и за что их наказывали. Незнакомцы были одеты в широкие балахоны. ИХ лиц не было видно, но руки, которые тянулись к шеям людей, были неестественно бледными. Огонь не позволял Магдалене подойти ближе, и она бегала вокруг кольца, внутри которого были наши соплеменники. Первый круг - ничего, второй, третий… когда она вбежала в четвертый круг, то увидела, как пламя дрогнуло и слегка умерило свой пыл. Образовалась брешь, но ей следовало торопиться. Вот-вот, и огонь снова бы занял свои позиции. Магда прыгнула и в миг, когда огонь поднялся снова, она была уже внутри.
Пока она сражалась с огнем, я пыталась попасть в наш дом. Крики не давали покоя. Мольбы и плач, предсмертные хрипы. Все это смешалось внутри меня и раздирало в клочья, будто убивало меня и что-то внутри меня…
Она замолчала, уставившись на огонь. Лея замерла в той позе, в которой села, и не решалась повернуться. Она чувствовала, что девушка делала усилие над собой, чтобы перейти к самому важному. Тому, что снится ей в кошмарах вот уже много лет. Лея была уверена, что эти вещи преследовали волчиц. Не могли не преследовать.
- Чужак выскочил из моего дома. Крыша не успела ещё провалиться и не была поглощена огнем. Он проломил черепицу и, как пуля, устремился к площади. Сноп искр вырвался в брешь, я поняла, что остаются секунды, чтобы вытащить сестру. О матери и бабушке я старалась не думать. Я хотела спасти хоть кого-то и надеялась, что это будет Ноя.
Ворвавшись в дом, отметила, что не все несущие балки сгорели, некоторые ещё выдерживали вес крыши, и только поэтому она ещё не провалилась, погребая Ною под собой. Я заметила открытую подвальную дверь, она вела в погреб, где всегда было сыро и прохладно. Не размышляя, я кинулась туда и увидела её. Она лежала на полу и тяжело дышала. Абсолютно нагая, в крови, цепляясь руками за землю. Вдоль позвоночника я заметила пробивающуюся шерсть и не могла поверить своим глазам. Моя сестра оборачивалась, но как-то странно. Не так, как я или Магда - по одному прыжку. Она словно выдавливала из себя волка, что-то шепча, когда позволяли дыхание и кашель. Времени помогать не осталось. Рев стоял невыносимым, и я слышала отчетливый треск балок, которые держались только на моих молитвах. Подскочив к Ное, я хотела подлезть и перекинуть её на спину, но она не далась. Резко отскочив в противоположный угол погреба. Прижавшись к земле, словно она уже волк, Ноя зарычала: «Убью, убью». Я заглянула к ней в глаза и попятилась. Её зрачки стали узкими щелками, как у змеи. Радужка пожелтела и, когда она приподняла губы в оскале, я заметила прорезающиеся клыки. Это было необычное превращение, я чувствовала это. Ноя рычала и всеми силами деформировала свое тело, которое не должно было обернуться в обычной жизни.
Рычание смешалось с треском балок, которые больше не могли устоять. Искры и дым полностью затопили погреб. Я приготовилась к смерти, но из последних сил рванула к сестре. Быть может у нас был шанс… Мы столкнулись на полдороги. Огромная пасть схватила меня за загривок, и я ощутила рывок и острую боль.
Мы вылетали через уже проломленную крышу, собрав за собой шлейф огня, отпустившего нас с неохотой. Когда я оказалась на воле, Ноя отшвырнула меня в сторону как тряпичную игрушку, и я ударилась спиной о ствол дерева и ещё минут двадцать не могла встать на лапы.
Когда я пришла в сознание, то впервые увидела все, что творилось, глазами Белого Волка.
Площадь была пуста. Родные, друзья, знакомые милые и дорогие лица лежали на земле с разодранными шеями. Их пустые глаза смотрели на огонь и не видели его. Я заскулила губу от боли и переполняющей меня ненависти. Тех, кого я любила, всех… Краем её зрения я заметила задыхающуюся Магдалену, под чьей шкурой было погребено то чудовище, которое скрывалось под черным плащом. Оно было как две капли воды было похоже на человека. Только излишне бледное, с окровавленным ртом и выдающимися вперед резцами. Глаза красные, словно налитые кровью, и в них непогасаемая ненависть. Магдалена перекусила ему шею, словно сбрила её, а затем откинула тело в огонь.
Волчица больше не смотрела на неё. Три или четыре фигуры окружили ее со всех сторон, но я услышала план, появившийся у нее в голове, она нарисовала его за долю секунды. Ничего лишнего. И в миг, когда первый враг бросился на неё, она без страха понеслась ему прямо в лоб.
Первые четверо, за ними ещё двое. Я подоспела и уложила еще двоих, но чуть не лишилась лапы. Остался последний. Он до этого стоял, не принимая участия в битве, но когда вся его свита погибла, он постарался удрать. Он рванул сквозь огонь в лес, и Волчица бросилась за ним. Её скорость передвижения потрясала, они бежали на одном расстоянии с тварью, и я не видела даже как мелькают деревья. Сплошная стена, где четко видна только фигура. Тонкая, длинная, неземной красоты. Это был мужчина. Они поравнялись, и я увидела его такие же красные, как и у остальных, глаза. Рот в крови, и клыки выпущены. Ноя сшибла его одним последним прыжком. Тварь была на удивление проворной, и, когда Волчица попробовала перекусить ему шею, он убрал голову в сторону. Зубы клацнули в миллиметре от шеи. Обезумив от страха, тварь толкнула Волчицу в грудь. Неожиданный удар свалил её с ног, и уже уродец в виде человека навис над ней. Он крепко прижал к ней руки, и вдруг его глаза засветились страхом и изумлением. Я не поняла, что случилось, но он вскочил и исчез в лесу. Сколько мы потом не искали, так его и не нашли.
Повисла тишина. Лея поняла, что зажимает рот руками. Ужас сковывал её, она словно видела все это сама. Испытывала тот ужас и боль, которую несли в себе эти трое. Только одно не клеилось с общей картиной.
- Нона, но как вы узнали, что это Волтури?
На вопрос ответила не Ноя. Её сестра пошевелилась, засовывая руку за пазуху. Тихо звякнуло что-то металлическое, и Ноя из кармана вытащила небольшую цепочку, а на ней медальон. Молча, кинула её Лее.
- Этот медальон я сорвала с его шеи, когда клацнула зубами. Много лет после мы искали тех, кто носит такой медальон. Мы скитались по стаям, оставшимся в живых, пользуясь тем, что я могу слышать всех волков, кто хотя бы отдельно слышал обо мне. Их было не так уж и мало. Легенда, которую несла наша деревня, была популярна и встречалась во многих культурах. Мы предупреждали их об опасности, и забирали волчиц. Кто-то отправлялся в другие стаи, чтобы в короткие сроки собрать всех.
Попутно мы собирали информацию. По крупицам, шаг за шагом. Убивая и вымогая её у кровососов. Скрыть свои поиски было чертовски сложно. За многие годы мы собрали все крупицы и сложили их воедино. Мы узнали, как перебить запах в нашей крови, где живут наши враги, как к ним подобраться. Многие погибли, но еще больше волков выжило и живет в тылу врага, прямо под боком у Волтури… Волчицы делают свое дело, потому что у них нет другого выбора. Наша деревня была одной из первых, но далеко не последней. Вычислить последовательность было крайне сложно. Волтури до сих пор стараются выловить всех оборачивающихся на планете…
- Почему?
Чем больше узнавала Лея, тем сильнее было её удивление. Что общего находили вампиры с оборотнями? Чем они были опасны для них? Действия главенствующего клана вампиров были совершенно не понятными для нее.
Ноя вздохнула.
- Задолго до этих событий к нам в деревню попала небольшая семья. Мать, отец и их маленькая дочь. Девочке ещё не исполнилось и десяти лет. У них сломалась машина в пяти километрах от нас, и, увидев достаточно вытоптанную тропинку, они пошли по ней и оказались в деревне. Мы приютили их, и, как оказалось, малышка была серьезно больна. Как утверждала мать девочки, у нее была шизофрения в очень запущенной форме. Она, мать, в начале считала, что у дочери богатая фантазия и ничего больше. Та говорила странные вещи, и некоторые из них действительно происходили. Ручаться за все слова малышки мать не могла, но те, что касались их – происходили. Когда родители отвели дитя к врачу, ей поставили диагноз – шизофрения. Редкое явление у детей, но оно все же случалось. Что они делали в тайге, мы так и не узнали. К тому же семья была американская, но мы поняли, что им посоветовали врача, который отошел от дел и теперь жил в глуши как раз недалеко от нас. На обратном пути случилась эта авария, и они оказались у нас. К тому времени мы уже давно были в контакте с городом. Наши родичи учились языкам, а некоторые даже уезжали за границу. Найти того, кто смог бы нам переводить, не составило труда.
Девчушка была милой. Курносый носик, короткие волосы в растопырку. Она была веселой и общительной, как и все дети. В тот вечер старейшины решили показать им деревню. Неизвестную для них бытность. Все шло гладко. Они обошли маленькие дома, спустились к реке, но когда развели костер, и девушки стали водить хороводы, малютке стало плохо.
На руках у матери она обмякла, будто тряпичная кукла. Глаза закатились, и губы задрожали. Её отец бросился с нашим отцом к знахарке, а мы окружили пару. Девочка недолго билась в в объятьях. Она вдруг выпрямилась и уставилась в пустоту невидящим взглядом.
«ОН родится. Белоснежный, огромный и смертоносный. В огне будет его рождение, и в огне он погибнет. Я вижу крики и кровь, - говорило дитя не своим голосом. – Вижу страдания и трудности. Волк все выстоит, станет самым сильным и всезнающим. Его сила будет казаться безграничной, но не долог его век. Выполнив предназначение, отомстив, он умрет. Его цель – хладные демоны, и главного из них он унесет с собой».
Затем девочка еще раз задрожала и моргнула. Робко заулыбалась и спросила, что же такого случилось и почему все на неё смотрят. Её мама запричитала, утверждая, что так проявляется заболевание, но мы поняли. Девочка совсем не была больной. Она была ясновидящей, одной из немногих. Подкинула её судьба нам или нет – мы не знаем. Затем семья уехала, и мы не знаем, что с ней сталось.
Лея похолодела. Странная догадка, нет, подозрение, ещё не сформированное в полноценную мысль, охватило её. Тихим голосом она все же рискнула спросить то, что не могла не спросить.
- Как… как звали девочку.
Ноя посмотрела ей в глаза и ответила.
- Эллис, малютку звали Эллис.
***
Железная дверь со стоном открылась. Несмазанные петли всегда оповещали его, когда кто-то из них шел. Джейкоб напрягся и снова заставил себя собраться с мыслями и быть внимательным. Сколько прошло времени с тех пор, как его бросили сюда? Неделя, день, год? Он не знал, но ему казалось, что вечность. Попытки связаться с Белой Волчицей ни чем хорошим не кончились. Это уже стало его личными ритуалом. Когда они приходили, он собирался с мыслями и не давал себе расслабиться, выжидая подходящего момента, чтобы сбежать. Стоило двери за ними закрыться, и он снова мысленно умолял Волчицу отозваться. Все тщетно, в его голове были только собственные мысли.
- Отвяжите его.
Цепи ослабли, Джейк повалился на пол. Запах затхлой соломы и его же испражнений ударил в нос, но эти запахи были приятнее тех, которые испускали сами вампиры.
- Добрый вечер, Джейкоб, как ты провел день?
Голос был мягким, но властным. Словно мед, он проникал в каждый уголок его создания.
Блэк не ответил. Он растирал затекшие запястья онемевшими пальцами, стараясь не думать о посетителе. Глупость, вот что двигало им, когда он решился отправиться в Вольтеру. Горячая голова, молодость, гормоны. Все, что угодно, но не рассудок. Убить Аро в одиночку было не возможно. Это было безумием, кинутся сюда без плана. На что он только надеялся?
- Ты по-прежнему не желаешь со мной говорить, мой блохастый друг.
Блэк тихо зарычал. Он попробовал обернуться, но все бессмысленно. Стать волком он не мог. Вампир, кажется, заметил его потуги.
- Даже не пытайся, выскочка. Мой милый друг, Дориан, любезно согласился помочь мне в обуздании твоих способностей.
Из полутьмы шагнул мужчина. Также, как и на говорившем, на нем был черный балахон. Поверх балахона, единственным светлым пятном болтался медальон. В слабом свете факела его серебряные отблески были хорошо видны. Дориан скривил губы в усмешке:
- Давай продолжим.
Он стал ходить из одного конца темницы в другой. Света едва хватало, чтобы разглядеть его черты, но как уже знал Джейкоб – вампирам свет и не требовался. Факел был принесен исключительно для того, чтобы Джейкоб не терял их из виду.
- Прошел уже месяц, как ты обитаешь под моей крышей. Заметь, ничего страшного с тобой не случилось. Ты по-прежнему жив и относительно невредим. Мы даже кормим тебя, иногда.
Дориан не сдержался и заржал. Ему было не у кого учиться приличным манерам. Джейк поморщился, но ничего не ответил. Он кипел изнутри, желая только одного – разорвать этих двоих на мелкие кусочки.
Вампир остановил Дориана жестом, и тот подавился смехом.
- Не считаешь ли ты верхом неблагодарности то, что ты по-прежнему позволяешь себе молчать?
Джейкоб не считал. Скорее наоборот. Ему доставляло особое удовольствие смотреть, как этот упырь старается разговорить его. Блэк прекрасно знал, что его молчание ничего не решает. Говори он или молчи, вампиры знали все о том, что знал он сам.