Название: Актриса и жмот
Номер обложки и саундтрек: 36. Lindsey Stirling - Roundtable Rival

Автор: -
Бета: -
Жанр: Романтика, юмор
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Эдвард/Белла
Саммари: Любите ли вы Рождество так, как его не любит Эдвард Каллен?

---

---

Кр-р-рхк — кхкрт, кр-р-рхк — кхкрт.

Санта-Клаус неспешно покачивался в любимом самодельном кресле на старых согнутых лыжах, попивал вкусный жидкий айс крим и довольно улыбался в свою роскошную белоснежную бороду.

Скоро Рождество. Работа. Приятные хлопоты, новые встречи, хорошие девочки, послушные мальчики, трудолюбивые папы, благочестивые мамы, смех и снежки.

«Повеселимся», — с предвкушением отхлебнул свой напиток старик.

Дзинь.

Это колокольчик оповестил о новом письме. Наверняка ещё один ребёнок попросил или биткоин, или Samsung Galaxy J7, или беспроводные наушники как у iPhone X.

«Мда… времена, — вздохнул Санта. — Но лучше уж так, чем тут… некоторые, — вспомнил про послание от Большого гоблина с просьбой прислать ему список всех плохих девочек. — Не дам. — Подёрнулись строгостью лукавые, добрые глазки старика. — В прошлый раз эти орки такое устроили! Прямо второй Хэллоуин. А у нас, между прочим, праздник хороших, добрых людей. Волшебство. Чудеса. Эх, красота».

— Всё! С меня хватит! — вдруг раздался рядом женский голос, переходящий в ультразвук.

Санта-Клаус повернул голову — возле него стояла фея Снежинка. Её пухленькие губки были плотно сжаты в капризный бантик, а голубые мультяшные глазки метали молнии.

— В чём дело, моя дорогая? — спокойно улыбнулся Санта и поставил одну ногу на пол, останавливая кресло.

— Сколько можно?! Сколько ты будешь это терпеть? Он же совсем от рук отбился! — схватилась за голову девочка.

— Кто? Кто отбился?

— Эдвард Каллен, разумеется. Кто же ещё! А то ты не знаешь свою главную занозу в… впрочем, неважно.

— И что же он сделал?

— Нет, то, что он не любит зиму, это его проблемы, но как можно называть снег белыми мухами, а нас, снежинок, цеце-альбиносками. Ты это слышал?

Санта тяжело вздохнул.

— Слышал.

— Ну! И как долго я должна ждать, прежде чем ты… — фея сжала кулачки, — превратишь его… — она забегала глазками по большой комнате, — в сыр Рокфор с плесенью!

— Оу, ты слишком сурова, моя дорогая.

— Ни грамма! Хватит его покрывать, Санта! Действуй! — Снежинка оглянулась на пингвинёнка, зайчика и тигрёнка, упаковывающих подарки за огромным деревянным столом. — Иначе за него возьмёмся мы! Но ты же знаешь, Помпон с Крыжовником пленных не берут и полумер не приемлют.

Санта-Клаус опять вздохнул и хитро прищурился.

— Знаю.

* * *

А Эдвард Каллен снег действительно не любил. Впрочем, как и всю зиму в придачу. А ещё: лето, весну, осень, утро, вечер, дождь, ветер, солнце и так до бесконечности.

А за что, спрашивается, любить, допустим, нынешний декабрь? За дождь и ветер над Лондоном? За такие наплывы туристов на Новогодний салют, что от экскурсионных автобусов в город лучше на своей машине не соваться? За эти дурацкие, никому не нужные подарки? Да ладно, бог с ними, с подарками, это считанные пенсы, а вот от цифр компенсации работникам за сверхурочные в праздничные прямо слёзы наворачиваются. Вот где ужас и расстройство.

У Эдварда Каллена два ночных клуба, так? Так. И вот в прошлом году в последнюю неделю декабря он только своим барменам переплатил что-то около трёхсот фунтов.

Три сотни фунтов стерлингов, дамы и господа! Да-да. Теперь вы сами понимаете, что зима несёт только зло и разорение, и никакие сверхприбыли в праздники не реабилитируют её в глазах Эдварда.

А когда выпадает снег! Это же никакого стихийного бедствия не надо! Парковки превращаются в Кэмел-трофи, отовсюду выгоняют дорожные службы, всё белое — хотелось бы хуже, да некуда.

Белый цвет, кстати, Эдвард тоже не любил.

А ещё — холод.

Ох уж этот проклятый холод, который проникает под кожу и пробирает до костей. Особенно здесь, в замке Паундс, который этим летом мистер Каллен приобрёл в Беркшире, недалеко от Слау, в девяти милях от столицы.

Зачем Эдварду понадобился замок? Ну а как же! Как же! Старинное имение — это статус. Это престиж, имя, титулы и понты. Да-да понты, дамы и господа. Они тоже нужны. Как владельцу ночных клубов без понтов? Эдвард и так долго терпел всю эту снисходительность и покровительственный тон от местного творческого бомонда. Теперь он сам себе бомонд.

«Жаль, приведений нет, — сидя у камина в сочельник в гордом одиночестве, мужчина обвёл глазами каменный потолок. — Я бы взял их с собой на встречу с миссис Вурдсон, напугать эту мымру, — вспомнил клерка в налоговом департаменте, с которой приходится сталкиваться по бизнесу. — Или водил бы сюда экскурсии за деньги».

Тук-тук.

Прервал его мечтания негромкий звук.

Каллен замер. Похоже на стук в дверь, поэтому лучше посидеть какое-то время не шевелясь, и сделать вид, что никого нет дома. Хотя, может, ему послышалось?

Бах! Бах!

«Нет, не послышалось», — скривился Эдвард.

Сегодня особенно не хотелось выходить на улицу, потому как именно в сочельник, природе за каким-то чёртом занадобилось накрыть всё что надо и не надо толстым слоем этих самых «белых мух».

«Лучше бы она накрыла ими миссис Вурдсон». — Мужчина поставил бокал с ирландским виски на пол возле камина и направился в коридор.

Было бы конечно замечательно, если бы у него жила собака. Она бы могла сейчас залаять и вместе с хозяином встречать гостей.

Но у Каллена не имелось собаки. Животных он вообще, мягко говоря, не жаловал и даже кота приобрёл механического металлического и в нерабочем состоянии на знаменитой Портобелло-роуд в Ноттинг Хилле.

Эдвард с усилием провернул скрипучие старинные замки и отворил не менее громогласную входную дверь.

И замер с вытянувшимся лицом.

На пороге стояла девушка. Невысокая, молодая и довольно щуплого телосложения. Красивая она или нет, мужчина оценить не мог — груди-то не видно, потому как одета незнакомка в пальто и палантин. Руки в варежках. И всё, абсолютно всё белого цвета. Ну, во всяком случае, светлого. Для Каллена всё, что не оттеняло синим и не радовало глаз коричневым, являлось белым.

— Эм-м… доб-бр-рый веч-чер, — заикаясь и дрожа от холода, заговорила гостья и поправила варежкой свои очки в чёрной оправе. Она замолчала, давая возможность мужчине ответить на приветствие. — Я т-тут… — продолжила, не услышав ни звука. — У м-меня м-машина сл-ломал-лась, и её з-занесло снегом. — Она несильно топала ножками в белых сапожках и постукивала ими друг о друга.

— У меня нет лопаты, — наконец порадовал её звуком своего голоса хозяин замка.

— Эм-м… л-лопаты. Д-да-да, л-лопаты, но… я д-думала...

— Не уверен, что вы вообще на это способны, — тоном, которым можно резать хлеб, перебил её Эдвард. — Вы отправились в такую ночь за город, на какой-нибудь, я уверен, педальной версии «Мини», вместо танка или бронетранспортёра. О каких мыслительных процессах здесь может идти речь вообще?

— Оу… — опять поправила очки и сдвинула брови девушка. — Да вы н-не очень-т-то в-вежливы.

— А должен? — вскинул свои Эдвард.

— Но есл-ли вы м-меня не п-пустите н-на ноч-ч-члег, я зам-м-мёрзну в сугробе и ум-м-мру.

С лица Каллена вмиг сошли все краски. Он посмотрел на неё так, будто она попросила у него руку, сердце и его ирландскую фамилию.

— Ноч… — мужчина поперхнулся. — Ночлег? — округлил свои красивые миндалевидные серые глаза. — Да вы в своём ли уме, милейшая? Простояли минуту у меня на пороге и уже собрались ночевать? А может вам ещё ай ди и код доступа к банковскому счёту?

— В-в-всего д-д-оброго, м-м-мистер, — гостья развернулась и направилась обратно прочь со двора по своим же следам в снегу.

Тут Эдвард выглянул за порог и окинул взглядом местность. Темень, мрак, снег, и никакой машины рядом.

«Наверняка, застряла где-нибудь возле Дорни. Эх…». — Брать на себя ответственность за страдания незнакомки не хотелось.

— Да погодите вы, — догнал девушку в один прыжок и схватил за рукав. И только тут увидел, что у неё весь низ пальто в снегу. — Идёмте, — мрачнее тучи двинулся назад в дом.

Они зашли в коридор. Незнакомка скромно остановилась на пороге, даже не предпринимая попытки снять пальтишко и палантин, а только куталась в них ещё сильнее. Каллен глянул на её сапоги и подол с налипшим снегом. Под таким взглядом гостья молча развернулась, открыла дверь, ступила за порог, топнула там несколько раз, стряхнула хлопья с одежды и вошла опять.

— Комната для гостей там, — указал рукой на проход за лестницей Эдвард. Ему не терпелось быстрее сбагрить постоялицу с глаз долой и опять расслабиться в одиночестве у камина.

— С-спасибо, — кивнула она и направилась, куда указали по-над стеночкой, с удивлением оглядывая мрачный холл и яркую красочную ёлку в углу.

Мужчина тоже посмотрел на «дерево», как он называл символ Нового года, поставленное здесь ценой неимоверных усилий и умерщвления пары тонн нервных клеток миссис Эсмиральды Каллен — его матери. Она таки выиграла этот бой у единственного и ненаглядного отпрыска, пообещав взамен хотя бы ближайшие полгода не стенать и не сокрушаться о его впустую растраченной холостяцкой молодости и неминуемой одинокой, безрадостной старости.

«Итак, на чём я там остановился? — расслабленно опустился в кресло Эдвард и поднял с пола свой недопитый виски. — Ах, да. Бассейн».

Всё дело в том, что к одному из своих ночных клубов под названием «Thermos» мистер Каллен мечтал пристроить зал с бассейном. Под стеклом и с французской верандой. Чтобы не хуже, чем в какой-нибудь задрипанной Калифорнии, устраивать пати с мартини и оливками. Ну, или чем там ещё устраивают — за этим он не особо следил, всё это оформляла его кузина Элис. Только вот все эти VIP и Luxury стоят таких же исключительных денег, а их у Каллена пока нет. Старинные имения, знаете ли, бесплатно не раздают.

Поэтому пока приходилось только мечтать, как когда-нибудь в его заведении будут организовывать презентации знаменитые Дома мод и даже ВВС. Сейчас гидроинсталляции весьма популярны. Длинноногие ухоженные девушки прохаживаются туда-сюда в блестящих, как новогодняя мишура, платьях, тихий шепот, приглушенная музыка — красота.

— Извините, но там, в комнате, очень холодно, — прервав его мечтания, произнесла неожиданно рядом гостья и уже без заикания.

Эдварду захотелось захныкать. Как маленькому. Он повернул голову на звук с выражением максимальной укоризны, на какую только способно его красивое лицо. Кроме очевидного, ему совершенно не пришлось по вкусу умение девушки так незаметно подкрадываться.

«Прямо будто из воздуха… нарисовалась», — поворчал он про себя.

— Я была бы вам очень благодарна за кружку горячего чая, — продолжила та, уже глядя хозяину в глаза.

— Угу. Были бы. Кухня где-то здесь, — обвёл гостеприимным широким жестом холл Каллен. — Найдёте — ваше счастье. Будет вам чай.

— Спасибо, — сухо и с некоторым разочарованием кивнула девушка и, развернувшись, направилась за лестницу, в другое крыло.

«Сочельник похерен, — растянул губы в тонкую линию хозяин замка. — Мда, дела», — он с обречённо-удручённым видом опрокинул в себя остатки алкоголя, отставил пустой бокал поближе к металлическому коту, достал из кармана штанов свой новый десятый айфон. Десятый, кстати, во всех смыслах.

Заглянул на биржу, проверил почту, просмотрел сайты компаний по строительству гидросооружений. Сколько прошло времени, прежде чем мужчину стало что-то раздражать, он не засёк. Но в какой-то момент ему сделалось как-то не по себе. Он замер и прислушался. Потом принюхался. Откуда-то в его доме доносился вкусный запах чего-то жаренного. Какой-то выпечки.

Эдварда пружиной подбросило с кресла, и он полетел на кухню, обгоняя сквозняки замка.

Белое (светлое) пальто лежало, перекинутое через спинку стула, палантин спущен на плечи — незнакомка размешивала тесто в столь же незнакомой Каллену чашке и жарила оладьи на сковороде, которую он тоже видел впервые в жизни.

— Что вы… Да как вы смеете! — завопил так, будто она принялась разбирать его замок по камушку. — Кто вам разрешал?

— Оу, простите, — поставила боязливым жестом посуду на стол девушка. — Я хотела сделать вам… отблагодарить. Думала…

— Опять вы думаете! — всплеснул руками Эдвард. — И это после всего того, что с вами сделал этот процесс! Куда он вас привёл! — обвёл он помещение таким жестом, будто гостья попала не к нему в замок, а в дом терпимости.

— Извините, — выключила она конфорку под плитой. — Чай я могу допить? — вытянулась в струнку.

Хозяин строго оглядел её с ног до головы.

— Можете. Но только у меня на глазах в холле. Следуйте за мной, — и, развернувшись на пятках, направился к лестнице.

Каллен шел и вспоминал весь уходящий год. Где же он успел так нагрешить, что его наказали незваной гостьей в сочельник? Старушек, вроде бы, не давил, да и вообще никого не давил, щенков живьём не варил, врал в меру, кушал тоже, девушек не бросал, потому что не заводил отношений, маме звонил регулярно.

«Где? Где прокол? Где я лоханулся? Да ещё и так! — оглянулся на следовавшую за ним незнакомку с парующей кружкой чая в руках. Тут ему вспомнилось, что ещё не спросил её имени, но он сразу же отбросил эту мысль. — На кой? Может ещё день рождения узнать? Перетопчется».

А гостья действительно остановилась в нерешительности на пороге холла и стала переминаться с ноги на ногу.

— Эм… — шагнула она в комнату, — а как ваше имя? Если не секрет, конечно.

Каллен поморщился.

— Моё имя слишком известно в некоторых кругах. — Он потянулся за кочергой и поправил дрова в камине. — Впрочем, — вернул инструмент на место у стены и опять откинулся на спинку кресла, — вряд ли вы туда вхожи. — Повернул голову и посмотрел на ноги незнакомки в тапочках, валявшихся в комнате для гостей.

— А как вас зовут ваши друзья?

— Меня не зовут. Я сам прихожу.

Девушка прихлебнула горячий напиток и обвела взглядом помещение. Немного удивилась, увидев на камине, вместо традиционных часов в стиле барокко, стеклянную колбу «восьмёркой» с мельчайшим песком внутри и на подставке из грубого дерева. Рядом стоял массивный фонарик. Скорее всего, подводный. Подойти поближе и рассмотреть не получалось — пусть к огню загораживала троица: слева хозяин в своём кресле, справа металлической кот из нержавеющих пластин напоминающих не то чешую, не то кольчугу, а между ними, словно человек с золотого сечения Микеланджело с распростёртыми руками и ногами, сушился огромный раскрытый трикотажный чёрный зонт-трость.

— Какой у вас интересный питомец, — заметила отполированную спинку кота девушка. Видимо, животное регулярно поглаживали по этому месту. — Вы, наверное, его очень любите. А как его зовут?

Эдварду захотелось спрятать кота за пазуху, но он всё-таки ответил:

— Беатриче.

— Вот как? Это кошечка?

— Да. Под хвостом пусто, поэтому кошечка, — мужчина сделал вид, что такой операции, как кастрация, в его мире просто не существует.

— Как интересно. А у нас с дедушкой тоже живёт кот. Его зовут…

— Послушайте, миссис…

— Мисс.

— Что?

— Мисс Свон.

«Хм… Мда, похожа», — вспомнил Каллен лебедей.

— Послушайте, мисс… идите к себе в комнату. Пожалуйста. Если вы сейчас же не оставите меня в покое, я за руку отведу вас спать и лягу вместе с вами.

Девушка слегка задохнулась от столь неожиданных планов хозяина, а от неудобства ситуации чуть не выронила чашку.

— Счастливого Рождества, — очень вежливым тоном попрощалась она и, развернувшись, неслышно вышла.

— Угу.

* * *

Проснулся Эдвард как обычно. В шесть.

Было ещё темно.

Мужчина вспомнил, что сегодня Рождество, а значит, у него масса дел. Начались загруженные деньки — в «Thermos» вечеринка компании социологических исследований, а главный зал второго клуба под названием «System» под свой день рождения заказал один банковский клерк — короче, забот невпроворот.

Мистер Каллен прошел в ванную, побрился, затем сварил себе кофе на кухне, старательно обходя результаты труда вчерашней гостьи.

«Ничего, послезавтра приедет мистер Малина и всё выкинет», — окинул брезгливым взглядом застывшие и подсохшие оладьи.

Кстати, только увидев их, он вспомнил, что в замке не один.

Разбавляя в воздухе аромат кофе запахом туалетной воды после бритья, проследовал через холл в спальню, где в довольно быстром темпе оделся. Когда направился к комнате для гостей, предвкушая, как сейчас разбудит постоялицу таким же «Бах! Бах!», каким вчера она нарушила гомеостаз единства замка и хозяина, по пути наткнулся взглядом на нечто незнакомое под ёлкой. «Дерево», кстати, сегодня не горело огнями — его он выключил перед сном — и выглядело как-то по-другому.

Может, поэтому Эдвард до сих пор не заметил этой красивой красочной коробки на полу у самого ствола. Сюрприз смахивал на подарок, но почему-то не упакованный в положенную бумагу и не перевязанный предусмотренным цветочком.

Долго не раздумывая, Каллен подошел, поднял находку и взвесил на руках.

«Хм, увесисто. Тринитротолуол?» — поднёс к уху и прислушался.

Коробка ответила мёртвой тишиной.

«Вскрывать только в присутствии свидетелей» — гласила в углу надпись небольшими буквами.

— Что за… чертовщина… — сдвинул брови к переносице Эдвард. — Если бы я следовал всем предписаниям, — принялся вертеть куб в поисках зацепки, — я бы не был сейчас… — наконец ему удалось поддеть пальцами крышку и снять её. — Матерь божья, — вырвалось у Каллена помимо воли от представшего пред ним душераздирающего зрелища — коробок был под завязку утрамбован пачками фунтов стерлингов, поверх которых лежала одинокая пятифунтовая купюра. От красного цвета и профиля Королевы ЕлизаветыII рябило в глазах.

— Ва-а-ау… — как зачарованный заулыбался Эдвард. В век безналички и криптовалюты, он уже давненько не видел воочию так много «живых» денег.

И тут же заметил конверт, прикреплённый к крышке. С предвкушением быстренько распечатал его и прочитал красивый, «сказочный» типографский шрифт.

«Итак, вы стали счастливым обладателем ста тысяч и пяти фунтов стерлингов. Поздравляем. Это настоящие деньги. Потратьте их по своему желанию, но помните, расплачиваться ими вы можете только в присутствии тех, с кем вскрыли коробку. В противном случае банкноты сразу же превратятся в фальшивые. Свидетелям же принадлежит равная с вами доля. Остерегайтесь настоящих подделок. Счастливого Рождества».

Эдвард поднял голову и часто-часто заморгал.

— Я не верю в чудеса, — сказал негромко. — Наверняка, это маман играется. А ведь обещала, — он скомкал послание и отбросил в сторону. — Ну, да без разницы. Всё равно я вскрыл один.

— Доброе утро, — раздался рядом за спиной приятный женский голос.

Каллен окаменел, его кровь застыла в жилах, а в лёгкие перестал поступать воздух.

«Нет. Этого просто не может быть», — отказался принимать информацию мозг.

— Счастливого Рождества, — вышла из-за дивана вчерашняя гостья уже в пальто, палантине на голове и с варежками в руках. — Вы были так увлечены, я побоялась вас отвлекать.

Эдвард как в прострации протёр лицо ладонью и задумался. Потом его физиономия озарилась догадкой, глаза загорелись идеей.

— Я понял! — гаркнул он и, отложив деньги, одним прыжком оказался возле девушки. — Вас подослала моя мать?! Признавайтесь! — схватил её за лацканы пальто и тряхнул так, что у той очки полетели куда-то на пол в сторону, а палантин сполз на плечи.

— Ой-ой-ой, мистер, — завопила мисс Свон. — Что вы! Отпустите меня сейчас же!

— Признавайтесь! — действительно отпустил её и отскочил Эдвард.

— В чём?! — девушка пятилась назад до тех пор, пока не упёрлась спиной в облицовку камина.

— Вы сговорились с моей матерью! — тыкнул в неё пальцем мужчина. — Вы хотите за меня замуж, так?! Я угадал?!

— Да что вы несёте?! — округлились её выразительные голубые глаза.

— Ладно, вы, скорее всего, не признаетесь. Но сейчас мы всё выясним. — Прихлопнул по карманам пиджака Эдвард, вспоминая, куда положил свой айфон. — Так, так, так, сейчас-сейчас, — погрозил девушке пальцем. — Сейчас. Одну минуту. — Отгораживая от незнакомки коробку своим телом, прикрыл её крышкой и прижал к груди. — Сейчас мы всё выясним, — направился с ней в спальню, где быстро набрал номер матери.

— Алло, мама? Ты же обещала! — не поздоровавшись, приступил сразу к делу. Поскольку с подарком в руках звонить было не очень удобно, положил его на кровать.

— И тебе счастливого Рождества, сынок, — спокойно, сонным голосом произнесла Эсми. — Я много чего обещала. Что на этот раз?

— Это ты её подослала? Я же сказал, что женюсь сам! Когда захочу! Откуда ты взяла столько денег, кстати?

Миссис Каллен ответила не сразу.

— Эдвард? — с затаённой опаской в голосе, наконец, отозвалась женщина. — Мальчик мой, что ты вчера пил?

— Мама! — взревел «мальчик». — Откуда ты взяла столько денег, и кто такая эта… — он запнулся на имени, — как её… мисс Свон!

— Эдвард, у тебя в порядке твоя медицинская страховка? Кажется, она тебе сейчас понадобится. Я еду к тебе!

— Мама, не надо!

Но в ответ уже противно пиликали короткие гудки.

— Чёрт. Дьявол! — Мужчина ринулся из спальни, но только вышел за порог, ему в лицо брызнула мощнейшая струя какого-то жидкого огня.

* * *

— Да! Да! Такая, вся в белом. Ну, вернее в светлом. Да не разбираюсь я! — мистер Каллен сидел за своим письменным столом у себя в кабинете, курил сигарету — хотя уже сто лет как бросил — и разговаривал по телефону со знакомым детективом Эмметом МакКартни из Скотланд-Ярда.

Эдвард только сегодня вышел из камеры предварительного заключения, где провёл незабываемые двое суток. Именно столько понадобилось его адвокату Джасперу Уитлоку, чтобы вытащить своего буйного клиента под залог.

Когда ему надевали наручники, Каллен очень жалел, что происходит это по какому-то нелепому обвинению — фальшивомонетничество, а не за убийство этой… как её… Он бы с непередаваемым наслаждением и облегчением хрустнул тоненькой шейкой той, которая отплатила ему чёрной неблагодарностью, и сел бы за это с гораздо большим удовольствием.

Тогда, в Рождество, только лишь немного разлепив покрасневшие, распухшие и слезящиеся от перцового баллончика глаза, он первым делом бросился в спальню за коробкой.

Разумеется, её там не оказалось. Чертыхаясь и матерясь на чём свет стоит, Эдвард хотел было ринуться в погоню, но обнаружил пропажу в холле — она так же лежала под ёлкой.

Кинувшись к подарку и открыв уже во второй раз за утро, он нашел его наполовину опустошенным, а вместо пятидесяти тысяч — записку, написанную чёрным маркером, завалявшимся у него на камине.

«Забрала свою долю. Как и вы, надеюсь потратить её самостоятельно. Тоже не верю в чудеса». — Известил его аккуратный, старательный почерк.

— Ч-ч-чёрт! — откинул коробок в сторону и схватился за голову мужчина.

Следующие полчаса он сидел, бездумно вертел в руках «остатки роскоши», утирал с новой силой брызнувшие слёзы, а по дну опустевшей половины подарка туда-сюда с характерным звуком скользила монета в пять фунтов — бумажная банкнота почему-то исчезла, а вместо неё появилась металлическая.

Конечно же, как сильная личность и человек трезвого ума во всю эту чушь про фальшивость Каллен не верил. Однако всё-таки прокрутил пару купюр на детекторе. И когда они оказались настоящими, он, только лишь открылись после Нового года банки, направился прямиком туда.

«Одни и те же купюры не могут быть настоящими, когда их проверяешь, а потом — бац, стать фальшивыми, когда ими распоряжаешься. Это полный бред!» — Тем не менее, ему не терпелось избавиться именно от этих денег и дальше расплачиваться по привычке безналичкой. Уж он как-нибудь сможет объяснить налоговой свалившиеся с неба пятьдесят тысяч фунтов. Не впервой.

«А ведь было сто! Эх… Ну, да и этого на зал с бассейном хватит».

Однако приятное светское общение с налоговыми чиновниками и претворение своих грандиозных планов в жизнь пришлось отложить до лучших времён — банковская служащая, принимавшая у него вклад, умело-незаметно нажала под столом кнопку охраны, а те уже аккуратно сдали его с рук на руки полиции.

— У него фальшивые пятьдесят тысяч, — как приговор произнесла женщина с именем «Дебора» на бирке.

Сидя в камере, Эдвард уже начинал понемногу верить в чудеса. А что ещё оставалось делать? Ему доходчиво дали понять, что необходимо найти эту… как её… Он почему-то начисто забыл фамилию своей гостьи. Не иначе как она вышибла из него эту информацию перцовым баллончиком.

— Даф*? — перебирал по телефону варианты Эммет.

— Да нет, вроде бы не так.

— Аул**?

— Нет, точно нет. Да не помню я!

— Игл***?

— Нет.

— А как мне тогда прикажешь её искать по всей стране?

— Почему по стране? У неё лондонский акцент и, кажется, даже Харрингей. Ну, в крайнем случае, Барнет.

— Ладно. Приезжай, составим фоторобот и тогда посмотрим.

После двух дней за решеткой Каллен ехал домой и думал о своей «воровке».

«Как она умело прикинулась… Белоснежкой, а! Актриса! Как пацана меня! — скрипел зубами мужчина. — Найти и наказать! Срочно! В камин её, чтобы она там… растаяла».

Для этого имелась и зацепка — если у него деньги превратились в фальшивые, то у неё та же ситуация. Она тоже должна его искать, если не хочет загреметь за решетку.

«Если уже не загремела, — мечтал и ухмыльнулся Эдвард, подъезжая к своему Паундсу. — Она же делает, а потом думает. Вспомнить хотя бы сочельник».

Но только он миновал ворота, как сразу же увидел перед своим крыльцом Мини Купер белого цвета. Не успел ни возмутиться, ни обрадоваться — водительская дверь автомобиля открылась, и из него в белом пуховике с капюшоном вышла его незнакомка. Сегодня она была даже без очков в черной оправе.

«Свон! Дьявол. Её фамилия Свон! Как вовремя», — ударил по рулю мужчина, останавливаясь перед гаражом.

После Нового года снег буквально смыло очередным атлантическим циклоном. Начисто. А когда и его ветер угнал дальше в Скандинавию, на улице установились излюбленные зимние лондонские десять градусов тепла. Выглянуло солнышко, трава ожила, зазеленела, птички на деревьях отогрелись и заголосили во все лёгкие.

Каллен вышел из машины, хлопнул дверцей и, сделав пару шагов навстречу гостье, остановился.

— Эм... — чуть ли не зашаркала ножкой девушка, щурясь на солнце. — Добрый день. Вы меня помните? Я…

Эдвард опешил.

— Помню ли я вас? Да вы поглумиться прибыли, милейшая?

— Эм… извините… — Она смотрела куда угодно, но только не ему в глаза. — Видите ли… понимаете… всё дело в том, что мне тоже нужны деньги, — объяснила мисс Свон. Она подняла голову и даже вскинула подбородок. — Простите за то, что… вот… — несмело махнула рукой на его физиономию.

— Ах, да. Кстати, об этом, — спохватился мужчина. — Прежде чем общаться с вами, я должен обезопасить себя и обыскать вас на наличие оружия и предметов самообороны.

Пока он говорил, глаза гостьи округлялись и наполнялись ужасом.

— Обыскать? — выдохнула она с паникой в голосе. — Но…

— Никаких «но», — отрезал мистер Каллен. — Или я обыскиваю вас сам, или это сделает полиция. При других обстоятельствах я отказываюсь с вами разговаривать и попрошу очистить мой двор от несанкционированного присутствия и постороннего транспорта.

Казалось, она покраснела так, что от её щёк можно было прикуривать.

— А вы как думали, милейшая? — не упускал случая дожать её эмоционально мужчина. — Прежде чем прыскать мне в лицо, нужно было подумать о…

— Кажется, вы уже поставили крест на моих умственных способностях, — самым бесцеремонным образом для англичанки перебила его девушка. — Я не способна думать. Забыли? — раздула она ноздри и потащила собачку молнии пуховика вниз.

«Заодно и с грудью ознакомимся», — предвкушал Эдвард.

Мисс Свон сняла куртку и, подойдя к хозяину Паундса, вручила одежду ему.

— Обыскивайте. Сами видите, больше мне негде прятать баллончик, — подняла руки вверх и повертелась туда-сюда вокруг своей оси.

«Грудь, конечно, средненькая. — Прощупывая пуховик руками, смотрел Каллен на облегающую белую кофточку и такие же узкие джинсы. — Но вот фигурка — объедение. С такой можно и на Луну улететь. На пэ эм жэ. — Заиграл желваками мужчина, но тут же одёрнул себя: — Но лучше наказать!»

— Идёмте в машину, — повернулся он к своей Ауди. — Накиньте, а то простудитесь, — вернул одежду девушке.

— Простите? — прищурилась та.

— Нам нужно поговорить, так? В дом я вас больше не пущу, к вам в машину не сяду, остаётся...

* * *

— Итак, почему вы не за решёткой? — преступил мистер Каллен сразу к делу, когда они разместились в довольно просторном салоне его автомобиля.

— А должна? — развернулась к нему в полкорпуса мисс Свон.

— Конечно. За фальшивомонетничество. Почему нет?

— Да, но я решила всё-таки проверить. А вы проверяли?

— Я что, похож на идиота?

Девушка слегка задохнулась от грубости, но тут же улыбнулась.

— Ой, ну что вы, разумеется, нет, — изящным, плавным жестом отмахнулась от него рукой, как от неполноценного. — А я вот как дура… проверила на детекторе все, а потом, когда купюры оказались настоящими… — замялась мисс Свон и затеребила мочку ушка, — решила сделать пробную закупку. Обронила одну купюру в парке на тротуар и подождала. Её подобрали какие-то две девчонки. Я пошла за ними. Они в Праймакс покупали там много чего, а когда на кассе их задержали, и продавец позвал менеджера, я быстренько убежала.

Каллен растянул губы в досаде.

«Неплохо, неплохо. Весьма недурственно», — скосил глаза на свою собеседницу и почесал подбородок.

Аккуратненький носик, фигурные губки, умные глаза — не красавица, но смотреть приятно.

«Вот поможет мне построить бассейн, приглашу её поплавать. Заодно и рассмотрю получше. Может… чем черт не шутит…» — дальше Эдвард загадывать не стал — чревато последствиями, которых и так предостаточно.

— Ну так и зачем же вам нужны деньги? — скрестил он руки на груди.

— Я хочу построить конюшни, — как ни в чём не бывало, призналась мисс Свон.

— То есть.

— И манеж для лошадей, и конкурное поле. Вы любите лошадей?

— Терпеть не могу. Практически не переношу, — горделиво вскинул подбородок Каллен.

— Мой дедушка, Чарли Свон владеет частной школой в Барнете, — будто не услышав его высокомерия, продолжила гостья. — Я там занимаю должность директора и преподаю английский язык и литературу. Этим летом нам подарили лошадь. Её зовут Форки.

«Наиценнейшая информация», — мимолётно закатил глаза под потолок владелец ночных клубов.

— Сейчас она стоит под навесом, а ей нужна конюшня. Да и вообще, если мы с дедушкой заведём лошадей, престиж нашей школы резко возрастёт. Ну… вы же сами понимаете, — деловым тоном воспитательницы детского садика закончила мисс Свон.

Каллен разочарованно пожевал губы.

— Мда, и из-за такой чепухи вы прыснули мне перцем в лицо.

— Чепухи?! — взвилась его собеседница. — Послушайте, мистер, скажите спасибо, что я честно взяла только свои пятьдесят тысяч, в отличие от вас, который присвоил всю сумму. И ночлега у вас не выпросишь, и чашку чая не дождёшься. Жмот!

— Я?! — взревел басом Эдвард так, что у его Ауди чуть не встали на дыбы дворники. — Я жмот? А вы! Вы притвора! Актриса!

Таким образом, через пару часов жесточайших споров и перетягивания «эмоционального каната» был выработан график присутствия рядом друг с другом «в целях компаньона». Внешний вид расписания ничуть не уступал страстям, кипевшим в салоне, и больше напоминал доказательство математической теории о всяком многомерном многообразии, которое гомотопически эквивалентно многомерной сфере, когда оно гомеоморфно. Как-то так.

* * *

Кстати, зародившаяся тональность общения сохранилась и при дальнейшем сотрудничестве.

Первым делом Эдвард привёл мисс Свон в полицейский участок, где в её присутствии доказал свою кристальную честность и полную невиновность.

— Меня оклеветали самым вероломным, бессовестным образом работники «Барклай» банка. Фунты настоящие, и меня совершенно напрасно продержали два дня в камере. Мои адвокаты свяжутся с вами, — поднялся он со стула перед огорошенным старшим инспектором.

— До встречи в суде. Готовьтесь раскошелиться мне на моральную компенсацию, — попрощался фразой с работницей банка Деборой, к которой зашел специально покрасоваться.

А в следующий месяц последовала длинная процедура по подбору подрядчиков, сроков, моделей бассейна, конюшен и манежей.

В принципе, они встречались не так уже часто, поэтому, к удовольствию Каллена, Свон не успевала ему надоедать.

Она, кстати, наотрез отказалась класть деньги в банк, равно как и присутствовать при этом в пользу Эдварда.

— Если вас задержат не за фальшивомонетничество, а за уход от налогов, мне от этого не легче. Вы мне нужны на свободе.

«Директриса, — скривился мужчина, получая совершенно лишнее, никому не нужное, доказательство её дальновидности. — Подумаешь», — изогнул он высокомерно рот.

И тут же дал свой «ответ Чемберлену», когда девушка заявила, что намерена учиться верховой езде.

— Это совершенно исключено! — с самозабвенным выражением лица вскинул подбородок мистер Каллен. — Только через мой труп! Вы навернётесь и свернёте себе шею, а что потом буду делать я? Обклеивать деньгами вашу могилку? Нет, нет и нет!

Но перекосило его от возмущения уже конкретно и по-взрослому, когда к нему на расчёт с проектировщиками девушка заявилась под ручку с каким-то невнятным типом, которого представила, как Майка. Сладкая парочка всё время о чём-то перешептывалась, то и дело ненароком касаясь друг друга, улыбаясь и переглядываясь, — короче, эти двое беззастенчиво играли на и без того взвинченных нервах Эдварда в четыре руки. Ничего удивительного, что громы и молнии не заставили себя ждать — только всё закончилось, и мисс Свон со своим этим посмешищем под ручку отбыла в неизвестном направлении, Каллена буквально разметало по собственному кабинету.

— Это же надо, а! Какова наглость! — лихорадочно мерил он шагами деревянный пол комнаты. Их с «актрисой» столько связывает, у них такое богатое общее прошлое — один сочельник в замке чего стоит, деньги на двоих, баллончик, в конце концов. — Значит перцем в лицо мне, а под ручку так с этим… чмом! Неудачником! — не стеснялся в выражениях Эдвард. Он подошел к шкафу, открыл бар и плеснул себе виски в стакан. Алкоголь, как это ни странно, немного отрезвил и привёл в чувство. — К чёрту! — взял себя в руки мужчина. — Пусть катится к дьяволу.

Ну, к дьяволу не к дьяволу, а когда мисс Свон оплачивала услуги комитета по надзору за животными, разрешившего ей содержание лошадей при частном общеобразовательном учреждении, и ветеринар, входивший в комиссию — Эдвард принципиально не услышал его имени — вызвался порекомендовать ей своего знакомого инструктора, Каллен всё-таки не выдержал. Его ангельское терпение лопнуло. Этой актрисе удалось вывести из себя даже такого святого человека, как он. Да любой бы на его месте возмутился, когда этот «животновод» незаметно оттеснил девушку от остальной группы и принялся в чём-то убеждать.

— Одну минуточку, — беспардонно превратил их милое тет-а-тет в довольно неловкое тет-а-труа Эдвард именно в тот момент, когда мисс Свон принялась диктовать ветеринару свой номер телефона. — На пару слов. — Вцепился он девушке в локоть и потащил в сторону. — Послушайте, Изабелла, если вы будете на деловых встречах разворачивать вашу бурную личную жизнь, у нас ничего не получится.

— Мистер Каллен…

— Я двадцать восемь лет мистер Каллен, и что?

— А то, что за двадцать восемь лет вы могли бы узнать, что чужая личная жизнь вас не касается.

— Вы используете наши общие интересы в своих личных целях.

— Сейчас мы занимаемся моими конюшнями. Кстати, я уже расплатилась, и вы свободны! — вытянула на него шею директор школы.

Эдвард сжал кулаки и открыл было рот сказать, что он не двинется с места и никуда не уйдёт, по крайней мере, пока не сдёрнет отсюда «животновод», но только лишь хватанул воздух и беспомощно сомкнул губы.

— Послушайте, мистер Каллен, — увидела его смятение Изабелла, — я давно хотела вас пригласить на… шопинг. На настоящий шопинг.

— Вы? Меня? — у мужчины внутри всё запело. — Ни за что! И даже не уговаривайте! — вспомнил он, что не переносит магазины почти так же, как снег и лошадей.

С милой улыбкой она сложила руки в молитвенном жесте.

— Ну, пожа-а-алуйста, — и один раз хлопнула ресницами.

— Хорошо. Где и когда?

— Давайте я заеду к вам в клуб где-то в среду днём — у меня после обеда нет занятий — и мы пройдёмся по Ново-Оксфордской улице.

— Уговорили. Но только это будет одноразовая благотворительная акция с моей стороны и очень недолгая — пара часов, не более.

— Хорошо. Спасибо. Вы очень добры.

В ту среду, по на редкость хорошей погоде начала весны, они действительно прошлись по магазинам и на радость Эдварда встретили Таню — кандидатку в его девушки. Одну из.

В принципе, по теории вероятности, хоть кого-то из батальона его подруг они всё-таки должны были повстречать, ведь бутики — места наибольшего их скопления и нагула. Ну, имеются ещё спа-салоны и всё те же ночные клубы, но там Каллен Изабеллу как-то вообще не представлял.

Разумеется, он тут же воспользовался случаем и поприветствовал блондинку Таню прямо в накрашенные губы так, что потом ещё долго петлял и путал следы от неё между стеллажами, которые и так ему уже очень хотелось развидеть или разметать.

Однако, его жертвы, пот и кровь всё-таки стоили нахмуренных бровей и недовольного личика мисс Свон. Мужчина ликовал.

Но вот когда они зашли в кафе, уселись напротив друг друга за столик и заказали по чашке кофе с круассанами, вся эта игра как-то так незаметно стала казаться весьма нелепой и ненужной. С Изабеллой было приятно находиться рядом. Она в меру говорила, больше слушала, проявляла интерес, практически не изрекала глупостей и намёков, не кокетничала, не строила глазки — короче, не напрягала.

Более того, к вечеру, когда они провели вместе что-то около шести часов, Каллен почувствовал, что очень хорошо провёл время, отдохнул и расслабился. И это он-то! В бутиках! Где у него с рождения час шел за год жизни.

И в итоге почему-то очень пожалел, что не дал девушке тогда допечь оладьи.

«Мда… — лежал этим же вечером мужчина в кровати и рассматривал их совместное сэлфи, которое сделала Белла и поделилась с ним по Вайберу. — Может, её действительно мать подослала? Больно уж со вкусом сделана девочка, — вспомнил, как она поддержала его разговор о генномодифицированной инженерии и здоровом питании, о современной китайской архитектуре и мировой фотографии. Она даже знала Эдло Каву и любила Квентина Шиха. — Фантастика!» — сглотнул слюну Каллен.

Но зато не признавала ночные клубы.

— И дневные, кстати, тоже, — отрезала девушка довольно твёрдо и горделиво вздёрнула носик. — Я бы лучше на скачки. Очень хочется ещё одну лошадку для школы.

Обсудили они и то, что с ними произошло.

— Почему вы не верите в чудеса? — поинтересовалась Белла.

— А вы? — выгнул бровь в ответ мистер Каллен.

— Я первая спросила.

Её собеседник на минуту задумался.

— На мой взгляд, чудеса — это скучно, — развёл он руки в стороны, как бы обозначая очевидное. — Ну взмахнула фея волшебной палочкой, и вот оно платье Синдерелле. И что? В чём интерес?

— То есть, для вас было бы лучше, если бы это платье сшили люди.

— Да, — кивнул он. — Примерно так.

— Ну вы же понимаете, что фея не просто так взмахнула полочкой, а потому что Синдерелла была доброй и трудолюбивой.

— На мой взгляд, она была глупой. Не стоило шить мачехе и сёстрам наряды, чтобы потом благодарить фею за волшебство. Лучше послать всех подальше, сшить себе платье и уехать в нём на балл. Всё. Занавес. — Равнодушно пожал плечами мужчина.

Мисс Свон не нашлась что ответить. Чем и воспользовался мистер Каллен:

— А почему не верите в чудеса вы?

— Не знаю, — неуверенно пожала она плечиками. — Наверное, потому, что ещё пока не сталкивалась. До случая с вами. Ну… я имею ввиду деньги у вас в замке.

Вспомнив про подарок, Эдвард встал с кровати и залез в шкаф, где пылилась пустая коробка из-под ста тысяч фунтов. Он в который раз внимательно осмотрел её, затем открыл и потарахтел той самой пятифунтовой монетой на дне.

— И как же мы разделим на двоих её? — взял деньги в ладонь, а, перевернув, обмер — с обеих сторон был отчеканен орёл. — Чёрт, опять какие-то загадки! — вертел туда-сюда монету мужчина. — Так, стоп! — поднял голову и уставился в противоположную стену с репродукцией картины фламандца Йорданса. — Орёл, значит! — он буквально подпрыгнул. — Ну держитесь, мисс Свон! Мы с вами сейчас поиграем.

* * *

— Добрый день. — Встретил он Изабеллу после уроков возле школы. — Мне срочно нужна от вас услуга,

— Добрый день. Какого рода услуга? У меня много проверочных работ и сочинений. К тому же, если мне не изменяет память, вы уже закончили свой бассейн.

— Я именно об этом! Через неделю его открытие. А вдруг мне понадобится ваша помощь?

Мисс Свон недоверчиво склонила голову набок.

— А вдруг? Но я не люблю ночные клубы и их открытия, вы же знаете.

— Знаю.

Девушка капризно сморщила носик и поправила мизинцем очки.

— Мне лень.

«Вот они! Женщины!» — почему-то умилился мужчина и полез в карман за монетой.

— Давайте так. Эти пять фунтов лежали в коробке с деньгами. Они наши с вами пополам. Орёл — вы идёте со мной на открытие, решка — я покупаю вам лошадь.

В дальнейшем, подобным образом Каллен сводил девушку не только в свой клуб, где она подружилась в его кузиной Элис, но и пригласил к себе в гости в Паундс, на чай и оладьи. Затем познакомил с мамой, папой и Эметом МакКартни.

А чуть позже заболела Форки. Простояв всю зиму в холодной палатке, она всё-таки подхватила какой-то вирус и осложнение в виде бронхита. Изабелла вместе с тем самым ветеринаром не отходила от кобылы целыми днями, чем нанесла очередной сокрушительный удар по самолюбию мистера Каллена. И в конце концов была наказана — сама свалилась с температурой.

— Не пойду проведывать, — закинул ногу на ногу в своём домашнем кабинете обиженный в самое сердце мужчина.

— Конечно, не ходи! — заломила в негодовании руки Эсми. — Зачем?! Зачем тебе хорошая, нормальная, адекватная девушка? Одному-то лучше! Да и мы с отцом всегда будем рядом. Ах, да! У тебя же ещё есть Беатриче! Так что забей, сынок — тебе старому и больному на пенсии одиночество не грозит! Ты в шоколаде! — хлопнула в ладоши мама.

Как это ни странно, но такую же позицию заняла и сама Изабелла, и даже озвучила её по телефону.

— Нет, нет и нет, Эдвард! Ни в коем случае! — что есть силы остатками голоса хрипела она в трубку. — Я не могу предстать перед посторонними в таком жалком виде!

«Ах, вот оно что! Я уже посторонний! — задохнулся мистер Каллен, радуясь, что она сейчас не видит его лица. — А когда у меня на пороге сопли на палец наматывала, зубами ирландские пляски выстукивала, то это значит ничего, был почти родным». — Её заявление его реально напрягло.

— Внезапно, — процедил он сквозь зубы в телефон. — А когда постучались ко мне в сочельник? Что было тогда?

Пауза.

— Эм-м… а… хм…

— Думаю, валяться и болеть в одиночестве не так уж и весело, правильно?

— Меня проведывают… — поспешно выскочило у девушки, но она вовремя осеклась.

В голове у Эдварда взорвалась атомная бомба.

«Живодёр», мать его! Тьфу ты чёрт, «животновод» заглядывает! Ах, ты ж…»

— И кто же? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, голосом, который обычно со следующей буквы становится звериным грозным рыком. — Если не секрет, конечно.

— Детишки… из школы, — «мяукнула» директриса.

«Угу, детишки, значит».

Через час он стоял на пороге дома Чарли Свона в Барнете.

— Проходите, — открыла ему дверь действительно какая-то девочка лет тринадцати. — Я уже ухожу. Мисс Свон там, на диване, — махнула она рукой вглубь квартиры.

— Плохой, плохой, плохой кот! — услышал Эдвард голос Беллы, когда продвигался по коридору. — Как тебе не стыдно, Метроном? В твои-то годы!

Мистер Каллен вошел в гостиную, которая выглядела как после обстрела снежками — везде валялись белые бумажки, обрывки салфеток. Посреди этого великолепия стояла сама больная, закутанная в плед, а перед ней вылизывался как ни в чем не бывало огромный коричневый пятнистый котяра, размером почти с небольшую собаку.

«Такого не грех и на цепь посадить», — ухмыльнулся гость.

— Добрый день, — поздоровался он.

— Эм-м… добрый день, Эдвард, — спохватилась девушка и ещё сильнее закуталась в плед. Вид у неё был, действительно, весьма болезненный и жалкий — красный распухший носик, глаза как у китайцев и чёрные круги под глазами, как у их любимцев — панд.

— Что случилось? — положил он на журнальный столик красивый букет ромашек и подарочную коробку бельгийского печенья.

— Да вот! — указала она рукой на животное и плюхнулась на диван. — Пока мы с Кэтти в дедушкином кабинете разбирали стихотворения на Праздник Птиц, этот негодяй разорвал все мои носовые платки.

В это время пятнистый сидел и умывался лапой, будто сделал одолжение, забросав гостиную бумажными ошмётками, жутко устал, вымотался и имеет право на сострадание как минимум, и усиленное питание — это если по справедливости.

Таким образом, мистеру Каллену, владельцу двух ночных клубов и замка вблизи Лондона, пришлось сбегать в аптеку за новыми носовыми платками, а также прихватить в супермаркете пару баночек корма для полосатого негодяя.

— А почему Метроном? — спросил девушку, когда они чуть позже пили чай с бельгийским печеньем.

— Он постоянно хвостом туда-сюда виляет как метроном.

Но если Эдвард полагал, что на этом злоключения с его компаньонкой исчерпали себя, он глубоко заблуждался и был обаятельно наивен.

— Мне нужна ваша помощь! Срочно! — услышал он спустя неделю полный нетерпения голос своей актрисы.

— Я вас слушаю, — с айфоном у уха, мужчина отбросил ручку на бумаги с калькуляцией последнего месяца, и устало протёр ладонью лицо.

— Я хочу купить лошадь. Её продают очень недорого и очень срочно. Вы должны поехать со мной.

— Да что вы говорите.

«Спешу. Сейчас лоб расшибу!» — зевнул мистер Каллен.

— Куда.

— Что?

— Поехать, спрашиваю, куда.

— В Норидж.

— Куда? В Норидж? — напряженно выпрямился он в кресле. — Всего лишь? А почему не в Кейптаун? Или в Буэнос-Айрес?

«Когда у неё уже закончатся эти долбаные деньги?»

— Там продают арабскую кобылу.

— Мало ли где их продают. А поближе никак?

— Всего лишь пять тысяч фунтов.

«Мать моя Мадонна! — схватился за лоб Эдвард. — Пять тысяч за какую-то клячу! За колбасный фарш!»

— Оу, я вас поздравляю, Изабелла, это почти даром. Уговорили. Когда и куда за вами заехать?

— Эм-м… мы могли бы отправиться на моей машине.

— Исключено. Итак?

Они договорились, что Эдвард заберёт Беллу от школы в восемь утра. И каково же было его удивление — и всё остальное вплоть до бешенства — когда девушка вышла из здания и направилась к его Ауди не одна, а вместе с милым ветеринаром, который нёс в руках чемоданчик очень похожий на сумку для фотоаппаратуры.

У Каллена пар из ноздрей повалил не хуже арабского скакуна после десятка кругов по ипподрому.

— Вы разбираетесь в лошадях? — спросила у его расширенных зрачков мисс Свон. — Вот и я тоже. А Джейкоб разбирается. Кто-то же должен осмотреть кобылу. Не могу же я покупать кота в мешке.

«Да и правда что, — прижал уши к голове владелец ночных клубов. — Много помог этот твой… осматриватель кобыл, когда заболела эта… ваша… Порки».

Атмосфера в машине всю дорогу была такой, что даже камни Стоунхенджа показались бы весёлым хороводом и могли дать фору в общительности и коммуникабельности всей троице.

А по приезду настроение мистера Каллена и вовсе упало — арабская кобыла по кличке Троя являла собой жалкое зрелище — кляча клячей. К тому же грязная и вонючая. Без слёз не взглянешь.

Но зато как с ней общалась Изабелла! Сколько восхищения лилось из её голубых глаз, сколько нежности и мягкости сквозило в голосе, в прикосновениях, пока ветеринар делал животному УЗИ — именно аппарат диагностики находился в его чемоданчике.

«Так вот как она умеет! Хм… — компаньон даже задумался. — А мне баллончиком значит… И рука не дрогнула». — И тут ему в голову пришла идея.

По окончании осмотра Джейкобу вздумалось проехаться верхом на Трое.

— Изабелла? — подал он девушке ладонь, уже сидя в седле.

— Нет, — рыкнул Каллен и сжал кулаки в карманах полупальто.

— Не беспокойтесь. Ничего со мной не случится, — даже немного обиженным тоном заверила его мисс Свон и протянула руки к ветеринару.

Тот довольно ловко поднял её к себе и усадил впереди седла.

«Сильный живодёр», — скрипнул зубами Эдвард и, только парочка отъехала чуть дальше по манежу, развернулся и направился прочь.

Он специально пошел длинной дорогой, огибая манеж, чтобы Белла успела остановить его.

— Эдвард! — оправдала она ожидания испуганным криком. — Мистер Каллен, куда же вы!

«Не купишь ты эту клячу без меня», — ухмылялся про себя мужчина и обернулся как раз в тот момент, когда девушка спрыгнула с лошади, не дожидаясь, пока её ссадит ветеринар.

— А-а-а… — упала она на песок, уселась и схватилась за ногу.

Забыв про себя самого и свои планы, её компаньон ринулся назад.

Джейкоб смог сразу же распознать у пострадавшей растяжение голеностопа и наложить ей охлаждающий пакет с фиксирующей повязкой. Его поползновения отнести девушку в автомобиль владелец замка Паундс парировал фразой:

— Вы уже сделали всё, что могли. Спасибо. — И понёс сам.

— Это всё вы виноваты, — упрекнула его Белла со слезами на глазах, всё-таки обняв за шею.

— Я?! — красивые серые глаза буквально вылезли из орбит. — Я виноват?

— Ну а кто же ещё, — шмыгнула носом мисс Свон. — Вы мне запретили учиться верховой езде, и поэтому я такая неловкая. И сейчас отправились куда-то, когда я ещё не расплатилась.

— Спасибо, что Лондон в шестьсот шестьдесят шестом году не я сжёг. Вы великодушны. Весьма.

— А вы — нет.

— Ошибаетесь, я сэкономил вам пять тысяч фунтов. Это образец великодушия и благородства.

Изабелла тяжело и обреченно вздохнула.

— Жмот, — произнесла она абсолютно без злобы и негодования.

— Актриса, — улыбнулся мужчина.

* * *

К лету были построены конюшни с манежем, и у обоих компаньонов заколдованные деньги наконец-то закончились.

Эдвард об этом мечтал. Считал дни. Коротал часы.

И как водится, только его мечта осуществилась, жизнь опустела. Да, когда-то он грезил о бассейне, но эта цель достигнута, сразу же появилась тоска по преодолённому пути. По переживаниям, опыту, эмоциям, волнению, неуверенности, неизведанности.

«Эх… — почесал макушку мистер Каллен. Сидя за «пятичасовым» чаем у себя на заднем дворе замка, он словно на старый, трухлявый подвесной мостик над пропастью пытался встать на ту мысль, что скучает не по событиям, а по человеку. — Хоть бери сто тысяч к следующему Рождеству и подсовывай ей под ёлку с такой же хренью в записке».

Изабеллу отпускать не хотелось.

Эдвард долго и мучительно искал механизмы, дабы и не расстаться с девушкой, и чтобы всё выглядело так, будто это она не может отпустить его. Переложить, так сказать, инициативу на её хрупкие плечи, а он вроде бы не при делах. Мужчина из последних сил бдел свою брутальность и независимость.

Вначале он планировал заманить её опять в замок путём какой-нибудь абсолютно безопасной автомобильной аварии. Но как сделать дорожное происшествие на сто или даже двести процентов безвредным, не знал. Да и вообще, сомневался, что такие бывают. Потом подумывал похитить Беллу и самому же спасти, почти как в сказках, только с использованием современных технологий.

Мысль просто пойти и признаться в том, что она ему нужна, и он хочет быть рядом, в голову не забегала. И даже мимо не проносилась — он бы поймал на лету.

Так Каллен размышлял и вынашивал планы довольно долго, пока одним прекрасным июльским утром, сидя на работе в клубе не узнал, что Изабелла вышла замуж. Случайно прочитал в ленте новостей на одном из сайтов Лондона. И после минуты детального рассмотрения новости, когда выяснилось, что это совсем другая Изабелла и с другой фамилией, мужчина понял, что уже никогда не будет прежним. Эти шестьдесят секунд, которые он жил и дышал в мире, в котором его актриса принадлежит другому, сделали то, что оказалось не под силу ста тысячам фунтов — они сорвали стоп кран и умножили на ноль все его условности.

Поэтому однажды прохладным летним вечером во двор частной школы в Барнэте въехал всадник.

Это был исключительно привлекательный мужчина лет двадцати пяти-тридцати. Высокий, статный, с правильными чертами лица, брутальным контуром нижней челюсти и роскошной шевелюрой волос цвета тёмной карамели. Под ним гарцевала и обмахивалась своим породистым хвостом красавица белая арабская кобылица. Он проехал на конюшни и там спешился.

— Троя, стоять. — Привязал животное к специальному поручню сбоку стены, а сам открыл прорезанную в воротах дверь и вошел в новенькое, недавно отстроенное помещение.

Пахло мелом, камнем, сеном, пылью и лошадьми.

Эдвард нашел Изабеллу возле одного из стоил. В комбинезоне и сапогах для верховой езды, она перебирала упряжь.

— Эдвард? Какими судьбами? Что-то случилось? — развернулась к нему с милой улыбкой девушка.

Прежде чем ответить, Каллен позволил себе немного полюбоваться своей компаньонкой. Невысокая, стройная, женственная, хрупкая и нежная как статуэтка, бесконечно милая и необходимая. Так и тянуло распустить ей волосы и…

— Гхм… кх… да случилось. Я принёс оставшиеся пять фунтов, — вытащил он из кармана сорочки монету.

— Вот как?

— Да. Итак, решка — она моя, орёл — твоя.

— Брось. — Заулыбавшись ещё шире, Белла взяла у него из ладони монету и перевернула. — Она моя. Это я её положила в коробок.

У Эдварда рухнули плечи с челюстью, а руки обвисли вдоль туловища. Внутри по новой зародилось желание наказать эту чертовку. И делать это долго, упорно, до пота, умопомрачения и полного изнеможения к утру.

— И почему я даже не удивлён. — Выдохнул и покачал головой мужчина. — Тогда, стоп! Может, ты ещё и сто тысяч туда поместила?

— Всё может быть, — кокетливо склонила она головку к плечику. — А разве ты того не стоишь?

— А как же… фальшивые?

— А кто сказал, что они фальшивые?

Каллен свёл брови к переносице. А и вправду, кто конкретно ему говорил, что они фальшивые?

— Банковская женщина. Как её… Дебора!

— А вдруг это знакомая твоей мамы? — с ним, как с маленьким сделала заговорщические, «страшные» глаза девушка.

На это он ударил кулаком в кулак, после чего с чувством запустил руку в волосы.

— Чёрт, надо было и вправду на них в суд подать.

— Зря.

— Так значит, это действительно никакие не чудеса, а вы всё организовали с моей матерью. — Эдвард из последних сил старался не упустить из-под контроля гравитацию и показать, что застать его врасплох так легко и просто не под силу даже рукотворным чудесам и женщине, которая его произвела на свет божий.

— Ты в чём угодно готов уличить собственную маму, эту святую женщину, только бы не верить в волшебство? — с притворным ужасом накрыла щёки ладошками мисс Свон.

— Я по-любому в них не верю.

— Да неужели? А кто меня почти год таскал за собой, чтобы деньги были подлинными?

И тут как бы поддакивая своей владелице и в насмешку над мужской логикой рядом в стойле, как показалось Эдварду, крайне презрительно фыркнула Форки.

— Дьявол, — скрипнул зубами мистер Каллен, но тут же улыбнулся. — Ладно, — поднял он руки вверх. — Сдаюсь. Ты меня сделала.

Не разрывая зрительного контакта с девушкой, он приблизился к ней, обхватив ладонями её хрупкие плечики, медленно притянул к себе. Заглянул в глаза повнимательней — два голубых озера поблёскивали игривостью и весельем.

И Эдвард полез целоваться.

Но не успели их губы встретиться, как глаза девушки расширились от ужаса.

— И-и-и… — она резко вырвалась из его объятий, отпрыгнув, прижалась к противоположной стене.

— Что? — ошарашенно оглянулся Эдвард. — Что такое?

— Паук!

— Паук?

— Да! Паук! Я их боюсь! — Она действительно затравленно смотрела в одну точку, чуть поверх его плеча, не в силах оторвать глаз.

— Где паук? — повернулся он в направлении её взгляда.

— Вон он. — Ткнула она пальчиком у собственного носика, как бы боясь выставить его вперёд.

Никакого паука Каллен, разумеется, не увидел, да признаться, не очень-то и рассматривал, но на всякий случай провёл несколько раз по стене ладонью.

— Всё. Нет паука. — Стряхнул кисти друг о друга.

— Эм-м… спасибо, — девушка нервно улыбнулась и отделилась от стены. — Фух… а говорят, в овсе могут завестись ещё и мыши. — Поведала Изабелла с таким лицом, будто речь шла о сибирской язве.

— Какой ужас! — в картинном жесте прижал ладонь к груди мужчина, готовый вот-вот расхохотаться и схватить трусиху в охапку. — Поэтому я думаю, тебе нужен защитник. Давай так, — полез он в карман брюк и достала оттуда обычную фунтовую монету. — Орёл — я беру твою руку и сердце, решка — ты берёшь мою фамилию.

Белла расплылась в счастливой улыбке и даже как-то вся обмякла. Подскочила и, почти запрыгнув на Эдварда словно ребёнок, обняла за шею и приблизилась нос к носу.

— И всё-таки чудеса случаются, — и потянулась к его губам.

* * *

Сидя перед окном и любуясь снегопадом, Санта-Клаус с довольным видом откинулся на спинку кресла и поставил рядом на стол свою любимую плошку со сладкими сосульками.

Скоро Рождество. Подарки, веселье, каникулы, девочки, мальчики, песни и застолья, вечеринки, пёстрые ёлки, ритмичные гирлянды.

— Как хорошо встречать праздник без колкостей и обзывательств Эдварда Каллена, — с упоением вслух порадовалась Снежинка, вырезая пилочкой для ногтей рисунок на льдинке. — Мы хорошо поработали. Наконец-то он успокоился.

— Да. Сейчас он счастлив, — с улыбкой согласился старик.

— Я думаю, он даже заслужил подарок. Что мы ему подарим? — пребывала в исключительно благодушном настроении фея.

— Давайте отремонтируем его замок, — предложил пингвинёнок по имени Джозеф.

— Ну вот ещё, — остановил его тигрёнок Крыжовник. — Он будет спать, а мы за него работать?

— Тогда давайте его рассмешим хорошенько, — задорно улыбнулся пингвин.

— Он сам кого хочешь рассмешит, — поправил на носу очки зайчонок Помпон.

— Не-е-ет, — присела на край стульчика Снежинка. — Ему скоро понадобится вот это, — и она указала пальчиком на колыбельку, стоявшую в углу и приготовленную для одной пары, которая в зрелом возрасте впервые готовится стать папой и мамой. — Давайте и ему такую же подарим. Ты ведь знаешь, Санта?

— Знаю, — усмехнулся старик в свою роскошную бороду. — Обязательно подарим. — И он развернулся к своим помощникам. — Ну так? Кто там у нас ещё не верит в чудеса?

*Даф — [dʌv] англ. голубь
**Аул — [aʊl] англ. сова
***Игл — [iːgl] англ. орёл