Поздно зовете, друзья,
Я сама себе незнакома,
Ведь я — я уже не я, мама,
И дом мой — уже не дом мой.*
***
Но недвижен мир, и темно, и тесно,
В горле горячо.
Сквозь мои уста мерно, бестелесно
Пустота течет...*

Мир перевернулся. Леа сделала пару шагов навстречу, но её стая не пропустила её к ним, они наоборот стали отталкивать её в сторону. Ожили, пришли в себя. Пол припал на лапы и зарычал, заставляя её отступить обратно к Бредли. Сэт ткнул в нее носом, и она услышала, что он просил её бежать отсюда, пока остальные займутся пришельцами, но Лея не двигалась. Через все мысли и сквозь шерсть она то и дело встречалась со взглядом белого волка. Острый колючий взгляд белесо-серых глаз, он будто поражал насквозь, приковывал и был холодным, совершенно недвижимым. Лее стало страшно, она отвела взгляд, но в мыслях все также продолжала смотреть в эти глаза.

Бредли прижал уши к голове и думал о том, что это он во всем виноват, это из-за него пришли эти волки. Лея вздохнула и попыталась скрыть раздражение, но Бредли все равно его почувствовал и расстроился ещё больше, тогда девушка решила поговорить с волчицами. Она повернулась и пошла навстречу волкам. Пол зарычал и начал орать на неё. Джаред и ребята бросились ей навстречу, но она будто не видела их. Она шла прямиком на волков…

«Тебе не обязательно делать это. Ты можешь подумать».

Холодный ничего не выражающий голос заглушил все остальные мысли. Лея зарычала.

«Спасибо, что разрешила». - Огрызнулась девушка.

«Пожалуйста».

Все тот же холодный голос, и Лея снова почувствовала этот внимательный колючий взгляд. Серый волк, стоящий рядом с ней, оскалился, но продолжил стоять смирно. А девушка внимательно смотрела на неё сверху вниз. Она улыбалась. Странно, за плечами у неё висел огромный рюкзак, видимо совсем не легкий, так как он сильно оттягивал ее плечо. Она придерживала его за лямку и время от времени слегка подбрасывала, устраивая удобнее и распределяя тяжесть.

Волки собрались за спиной Леи, и Сэм умолял быть её осторожнее, он просил не делать глупостей. Он волновался, его мысли скакали в голове, и их было сложно понять. Волк кивнул и посмотрел на Сэма.

«Вы не могли бы отвернуться. Нам надо перекинуться»

«Да, разбежался»

«Хорошо»

Безразлично ответил волк, и вмиг на месте Белого Волка возникла обнаженная девушка. Лея услышала, как выругался Сэм, и все волки как по команде отвернулись в сторону. Рядом с Белой Волчицей обернулся и серый волк, и Лея ошарашено тявкнула. Обе девушки были совершенно одинаковыми. Волосы светлого золота едва касались плеч и большими волнами трепетали на легком ветру. Они казались совсем невесомыми, будто пух. Широкие не покатые плечи, упругая грудь. Тела девушек были сложены так же, как и у Леи. Поджарые, все в мышцах с проступающими кубиками пресса. Широкие женственные бедра и мощные голени. Девушки явно были не местными. Кожа у них была светлая, почти бледная. Не знай Лея, что эти девушки только что были волками, никогда бы об этом не догадалась. Темноволосая девушка тяжело вздохнула.

- Вот, и на фига я тогда как человек верхом скакала? Чтобы вы свои прелести раскрывали?

Она уронила рюкзак на землю и стала там копаться, вытаскивая вещи. Девушки брали их и одевались не торопясь. Стая Леи покорно ждала, и ей захотелось засмеяться - такой нелепой была эта ситуация. Будто старые родственники пожаловали денег просить.

«Ты права, Лея».

Волчица взвизгнула от неожиданности. Белая Волчица натянула кофту, и потом внимательно посмотрела на неё:

«Можешь считать – мы родственники, и ты права даже больше, чем ты можешь предположить»

***

Волчицы оккупировали побережье. Сэм ничего не мог с этим поделать. Совершенно ничего. Он злился, он кричал. Были приступы необоснованно ненависти, но он не мог им запретить разбить лагерь на территории побережья. Когда они вошли в резервацию, Сэм так им и сказал:

- Я не буду терпеть вас на своей территории.

- Ещё как будешь, Сэмюэль.

Ноя равнодушно взирала на вожака стаи Леи, и его это бесило больше всего. Даже больше вторжения на их землю. Да, девушек звали Ноя – Белая Волчица, Нона - её сестра близняшка и их спутница Магдалена.

Нона и Магдалена были живыми, Лея даже не знала, как это правильно описать. Они реагировали на мир вокруг них. Нона часто улыбалась, а Магдалена как-то странно поглядывала на Бредли, чем очень пугала парня. А вот Ноя, относилась ко всем равнодушно. Ни на какие провокации она не отвечала. Она не говорила больше, чем было нужно, и позволяла Ноне и Магдалене самим решать, что говорить, а что нет. Девушки, казалось, совершенно не замечали такого странного поведения Нои. Вот теперь они сидели на побережье с разведенным костром, и, как говорила Ноя, полностью обосновались там, и никто не посмел к ним подойти. Сэм буйствовал.

Комната показалась тесной, когда они сели в ней всей стаей. Выбрали дом Клируотеров, так как он ближе всех находился к побережью. Если бы был Джейкоб, выбрали бы его дом, но его не было.

Из окна побережья видно не было. Был уже вечер, и на резервацию опускался туман. Густой туман, который рассеется только с наступление полной темноты. Хорошо, что дождя не было. Лея немного переживала из-за того, где бы тогда ночевали волчицы. Сидели бы под дождем, или бы просили ночлег, или…

- Лея, я к тебе обращаюсь.

Сэм стоял прямо перед ней, грозно упираясь руками в бока. Он говорил ей что-то и, судя по всему, уже несколько раз успел ей это повторить.

- Эм… Что? - наивно поинтересовалась Лея, и Сэм взорвался.

- Тебе все равно, да? Ты сидишь и витаешь в облаках, когда у нас тут такая ерунда происходит. Голубые, прости Бердли, волчицы, родственники… а ты сидишь и мечтаешь! А ведь они пришли за тобой, Лея!

Девушка пожала плечами и отвернулась к окну.

- Ну и что? Мы, что, инопланетяне? Я не удивляюсь тому, что мы не единственные оборотни на планете. Все-таки легенды об оборотнях должны иметь какой-то источник, верно?

- Боже мой, Лея!

Сэм всплеснул руками и закатил глаза.

- Неужели ты не понимаешь, что они просят? Они просят тебя перейти в их стаю и отказаться от нас. Ты хочешь этого, Лея? Хочешь уйти от нас?

В комнате наступила тишина. Каждый из ребят внимательно смотрел на них, на неё. Лея обводила ребят взглядом. Вот сидел Пол, он смотрел ей прямо в глаза, и Лея видела, как улыбаются его взволнованные глаза. Когда она была маленькой, мама не пускала её в лес, тогда Пол уговорил маму и показал Лие своё тайное место. Квил и Эмбри, в школе ещё, избили парня, который оскорбил её. Избили его и не сказали ей, а об этой истории она узнала намного позже, когда Сэм рассказал об их поступке. Джаред ободряюще улыбнулся ей, когда их взгляды встретились. Когда-то Лее очень нравился Джаред. Угрюмый Джа, который всегда говорил что-то умное и умел улыбаться так, что хотелось жить. Больше всего в этой жизни на неё повлияли две личности: Сэм и Джейкоб. Джейкоб, умением превращать мир вокруг себя в солнечную поляну и быть собой, с ним было так просто… раньше. Про Сэма и Сэта девушка не хотела даже думать.

Да, она злилась на них. Порой они на неё, но когда пришли другие, не их волки, Лея впервые осознала, что любит их всех.

- Я не знаю .Возможно я и хочу, но это решать только мне, ведь правда?

Она говорила почти шепотом, но слышали её все. Лея встала со своего места и направилась к двери. Никто не остановил её, не окликнул, и она спокойно вышла в туман. Возможно впервые в истории их стаи, ребята приняли единодушное решение - лучше отпустить её погулять и проявить интуицию. Иногда, такое бывало.

Лея долго бродила по резервации. Туман уже давно опустился и осел расой на траве. Редкие машины озаряли их дома светом белых фар и уносились вдаль, унося с собой свет. Ночь обещала быть безлунной и тихой. Ноги сами собой несли Лею к побережью, она любила его с детства и ещё совсем малышкой носилась босыми ножками по песку. Помнила, как бегал по тому же песку Сэт, когда научился твердо стоять на ногах… Как она могла уехать отсюда с незнакомой стаей? Как она вообще могла все это бросить? Хотя всего лишь утром мечтала об этом, как о единственном избавлении. Удивительная штука жизнь.

Шум воды привел её в чувство. Прибрежный ветер швырнул в лицо брызги и запах прелых водорослей выброшенных на берег прибоем. Лея очнулась и стала крутить головой. Она стояла у самой кромки пляжа на легкой возвышенности. Там, внизу, около каменистой насыпи, расположились незваные гости. Они развели костер и что-то готовили. Откуда-то появился навес из веток и удобные деревянные лежаки, застеленные соломой. Так же образовалась гитара, и что-то шкварчало на огне. Две девушки смеялись, а третья, Ноя, скрестив ноги на песке, смотрела на воду совершенно безжизненным взглядом. Её фигура была напряжена как натянутая тетива, будто готовясь вскочить и напасть. Тут Лея заметила одну странность. Около девушек кто-то крутился. Похож на волка, и был он черным, прям как Бредли. Лея не могла ручаться, что с такого расстояния правильно все рассмотрела, и решила спуститься до первой насыпи и там посмотреть получше.

Песок забивался в кроссовки, но выругаться девушка себе не позволяла. Она почти съезжала вниз, и теперь надеялась, что осталась незамеченной. Выглянув из-за своего укрытия Лея, действительно увидела Бредли. Он так и не обратился обратно в человека, и теперь крутился вокруг девушек. Ноя следила за ним краем глаза.

- Ладно тебе, хватит уже себя самобичевать, иначе так и останешься волком.

Бердли заскулил, и темноволосая Магдален фыркнула, гладя его по голове.

- Не пугай ребенка, я же не осталась.

- Ты не осталась, потому что знала легенду, а Бред вряд ли её слышал.

Отозвалась близняшка Нои. Бредли поднял на неё морду и тявкнул.

- Он просит рассказать ему.

Магдален и Нона переглянулись. Нона кивнула и девушка заулыбалась, садясь на деревянный настил. Бредли улегся у неё в ногах. Магдалена запустила пальцы в его шерсть и начала.

Давным-давно, когда волки только осознали свою бытность и осваивали новые качества, нежданно-негаданно случилось у них то, что изменило волков навсегда. В их деревушке жил парень, и звали его Пелко. Красивый был юноша, статный. Окрашенный в золото красным солнышком, умытый водой – голубоглазый, одаренный матушкой землей – сильный. Диву довались местные ребята, как быстро и ладно он делал все поручения. Говорили, что коровий мор не вывести не сжечь, и беда на деревню обрушится страшная, коли не прогонят злую. Пелко первый брался за дело. Собирал коров, ставил в ряд и никогда не промахивался, кидая через них топор. Уходила зараза и долго не приближалась к деревне… Все любили Пелко. Добрый парень, красивый и умный.

В первую зиму, как усы на лице пробились и заменили пушок юношеский, обратился он как все. Стал исиння-черным, при золотых волосах. Удивлялись: как такой светлый Ярилов сын мог стать чернее ночи. Глаз голубизна, так шла к шерсти его. Радовалась стая, такому приобретению, все его за равного себе считали. Девка любая в его руки шла, будто привязал кто, и тут однажды погожим днем забрел путник из станы далекой. Взглянул на него Пелко и пропал пропадом. Девка не люба и не мила ему стала, квас рот горчт, коли не родные руки чашу подают. Думали старейшины, околдовал Пелко странник, навел порчу злую, привязал себе силушкой страшной, и не может Пелко избавится от тяги могучей. Сам же чужак, был из другого племени изменяющихся. Из тех несчастных, кто не принял свою сущность иную. Обращался и становился человеком с песьей головой. Псиглавым кровожадным демоном с душой собаки. Боялись старейшины – отвернет от пути Пелко окаянный, заберет его силушку небывалую. Потушит золотой блеск в волосах, заболомутит омут глаз голубых и не будет больше Пелко. Станет Псиглавым, до войны жадным демоном, не человеком и не волком.

Шли дни, а Пелко не приходил в себя, да и Псиглавый менялся на глазах. Коснется его Пелко, так и задрожит под горячей ладонью, проступит шерсть на коже там где рука Пелко коснется. Дважды завершал он превращение и становился волком, дважды возвращался, и поняли люди. Есть метод излечить Псиглавых, заставить их становится теми, кем родили их боги, но не знали люди, что Пелко поил друга своего травой особой, что рождалась в ночь пред Иваном Купалой на месте страшном у подножья Горы Лысой. Была эта трава для люда обычного ядом страшным. Вырывал Пелко траву с корнем, как ведуны советовали, настаивал её и натирал Псиглавого под мышками. Вздыхал облегченно Псиглавый и оборачивался зверем черным.

Успокоились люди, поняли, что не изменить судьбы, которую Боги дали Пелко и Псиглавому. Приняла их стая, и стали они жить поживать и добра наживать. Спокойное то время было. Ни войн, ни колдовства не знала деревенька и обзавелась мало-помалу стая семьями крепкими. Сынками здоровыми. Ничто не предрекало беду, грядущую на деревушку незащищенную, и только Пелко с Псиглавым не завели семьи. Жили они на окраине в самом старом доме, где раньше колдунья жила, и каждый вечер обходили они земли, которые стае принадлежали. Забавы ради.

Ох, как славил их тогда люд. Если бы не было волков странных, не избежать беды страшной. Никто не предупредил бы деревню спящую о беде грядущей. А так, ворвался Пелко в деревню и сказал, что чужеземцы с огнем и железом идут. Лес губят. Поднял всех волков, и повели они с Псиглавым их на врагов. Успели они остановить чужеземцев, и не дать деревни, мастерски припрятанной, в лесу найти. Спасли жителей и прославились на веки вечные как герои.

Больше не чурался люд волков необычных, поняли, что боги не пошлют негодного. Каждый из волков люб был их оку.

Магдален закончила рассказывать легенду и посмотрела на Бредли.

- А вообще, открою тебе тайну, волчонок. Сколько стай мы не встречали на своем пути, а двое геев были в ней стабильно. Ты несешь в себе незаменимую пользу своей стае, и совсем не должен этого стыдиться. Вот увидишь, когда-нибудь найдешь пару, и цены вам не будет.

Бредли заскулил, а Лея отошла немного назад и улыбнулась. Она была ошарашена и удивленна добротой пришедших к ним волков. Костер казался ей совсем не чужим местом, а чем-то родным. Он манил её к себе, и она была благодарна Магдалене, которая помогала Бредли, хотя совсем не знала его. Волчонок хоть и был похож на взрослого мужчину и внушал трепет видевшим его, но в душе он был ещё робким ребенком. Наивным и странным. Он нуждался в понимании и ласке.

Ноя резко обернулась и посмотрела на Лею.

- Теперь ты убедилась, что мы вам не враги? Может выйдешь и сядешь с нами?

Лея открыла и закрыла рот. Как могла волчица узнать, что она тут? Лея умела хорошо скрываться, если хотела, а сейчас она хотела этого больше всего, но волчица все же узнала о ее присутствии, и ей не оставалось ничего, кроме как выйти на свет.

***

Нона подала ей чашку с горячим отваром каких-то трав. Лея сделала пару глотков. Она без опаски пила и ела их пищу, она поняла, что ей не следовало их бояться и остерегаться. Легенда про Белого Волка поразила её, а Нона смотрела на неё теплым, понимающим взглядом.

- Вот так вот, нам бабушка рассказывала эту сказку в детстве, мы и подумать не могли, что такое случится с нами…

Лея задумчиво покрутила кружку в руках и оглядела сидящих. Бредли принял человеческий облик и, прикрывшись одеялом, хлебал травяную настойку из чашки, громко чавкая. Он осторожно держал небольшую для его ладоней деревянную посудину, стараясь не раздавить её ненароком. Магдалена с ироничной улыбкой наблюдала за его попытками, прям как человек за обезьяной из-за решетки вольера. Ноя затачивала большой охотничий нож и не принимала участия в беседе. Только иногда поднимала глаза и пустым взглядом смотрела на воду. Она не проронила ни слова, ни одна мышца не дрогнула на её лице, когда как её сестра была само очарование, лицо которой было подвижно, будто она говорила мимикой, а не словами.

- А что может этот Белый Волк, то есть… Что может Ноя? Ведь она тот самый легендарный волк, восставший из пепла?

Нона кивнула и посмотрела на Ною. Её сестра взглянула на нож, и лезвие отразило огонь. Она поймала взгляд сестры и кивнула.

- Ноя может многое. Во-первых, она сильнее любого волка, который существует ныне. Так же она может подчинить своей воле любого из них и услышать мысли изменяющегося, который узнал про неё. Из легенды или по рассказам – не важно. Главное, он слышал про легенду, и это связывает его с Ноей получше запечатления. А ещё мысли. Духовная сила Волчицы такая сильная, что она может слышать мысли даже тогда, когда изменяющийся в человеческом обличии. По желанию и разговаривать с ним… а ещё….
В этот момент Магдалена напряглась, с лица девушки исчезла обычная улыбка. Она внимательно посмотрела на Лею, и Нона тоже перестала улыбаться. Близняшка изучала безразличное лицо сестры с какой-то грустью, отчего уже сама Лея перевела на неё взгляд.
- … Ноя не чувствует. Совершенно ничего. В плане душевной боли. Она не переживает, не страдает, не мучается угрызениями совести или сочувствием. Короче, всем тем, что терзает обычного человека. Ни любви, ни ненависти. Только желание идти вперед по заданной цели, которая дала ей жизнь…
Лея широко распахнула глаза и уставилась на Ною. Она не верила в такое. Не мог человек существовать без эмоций. Это было так же не возможно, как то, что солнце не взойдет на небосвод утром, и при этом все будут жить, так же как и жили…
- Хотя бы для примера. - Продолжала Нона.
- Если меня сейчас убьют на её глазах. Разделают и вытащат кишки, Ноя не испытает НИЧЕГО совершенно НИЧЕГО. Она будет действовать по памяти, или по чьему-то житейскому опыту, но эмоций испытывать не будет.
Ноя фыркнула, равнодушно изучая Лею взглядом, а девушке показалось, что её вдруг окатило ледяной водой и мурашки побежали по спине. Она смотрела на Ною во все глаза, и… сочувствовала ей. Эта девушка была величайшем Волком. Она могла управлять любым из них. Слушать все мысли, но…. ничего не испытывала сама. Как будто не жила, а лишь существовала.
- А ведь ещё утром ты хотела быть мной. - Усмехнувшись, произнесла Лея. - Думаешь, я не слышала твоих мыслей во время вашего собрания сегодня вечером? Я слышала их.
Она говорила совершенно механическим голосом. Не упрекала Лею, не пыталась её уколоть, просто констатировала факт:
- Ты хотела уйти от них. Утром… что же тебя останавливает? Только ли любовь к своей стае?
Лея потупила взгляд, а Бредли с преувеличенным рвением стал хлюпать чаем, будто стараясь заглушить грядущую бурю. Он слишком хорошо знал взрывной характер Леи. Девушка удивила его.
- Нет, я не уйду от них не поэтому. Если ты читаешь мои мысли, ты должна это знать, я не хочу произносить это вслух.
Ноя кивнула:
- У тебя есть ещё время подумать. Месяц или два мы будем тут. Этого времени должно хватить, чтобы волчицы, которые сейчас в пути, добрались досюда.
- Есть ещё волки?
Удивлению Леи не было границ. Она забыла про то, что думала, и в недоверии перевела глаза.
- Сколько их всего? То есть… неужели мы не единственные?
Нона засмеялась, а Магдален усмехнулась.
- Наивная. Конечно, нас очень много. За те столетия, которые мы существуем, многие носители гена уехали, увозя его с собой. Некоторые из них так и не стали волками, что дало повод забыть все легенды, но их родственники, сталкиваясь с неизвестным и страшным, оборачивались и заводили отдельные семьи… Так было часто. Неужели никто ни разу не уезжал из вашей резервации??
Лея задумалась. Она понимала логику этих слов. Взять хотя бы сестру Джейкоба – Рейчел. Она уехала в другой город учиться, и, как говорил Билл, не собиралась возвращаться в резервацию после окончания колледжа. Сама Рейчел бывала в резервации только на каникулах. С Леей было бы то же самое, не прими она решение остаться. Никто не держал их тут насильно, каждый выбирал свою судьбу. Так почему она удивлялась их существованию?
Магдалена все поняла по выражению лица Леи и подсела ближе к девушке.
- В нашей с близнецами деревне волки были всегда. Ровно в шестнадцать лет носящий ген оборачивался и становился членом стаи, а те, кто не становился, уезжал учиться в колледж. Многие возвращались, ну а кто-то нет. До обращения никто не знает, что он волк. Нам только рассказывали про них. В сказках, легендах… Мы с детства росли на таких историях. Кто же знал, что Волк на самом деле Волчица?
Магдалена засмеялась, но её смех никто не поддержал. Нона как-то странно посмотрела на Ною, а потом встала и селя рядом. Они долго смотрели друг на друга, после чего случилось странное. Нона положила свою руку на руку сестры, и они обе заулыбались. Лицо близняшек озарилось солнечным светом. Ноя словно ожила и стала смеяться, будто Магдален не рассказывала ужасную историю о том, что она бесчувственная фурия. Лея удивленно посмотрела на Магдалену, а та, пожав плечами, наклонилась:
- Ещё одна странность нашего трио. В деревне, где мы жили, никогда не рождались близнецы. Это было только однажды, но они обладали такой силой, что даже вдвоем не смогли её носить и умерли, едва достигнув пяти лет. Это были последние дети Таха Ви. Все боялись, что вскоре после того происшествия появятся ещё одни, но их не было, и до Ноны с Ноей никого не рождалось. Девочки стали подарком судьбы, и все страхи отступили, едва они появились на свет. Суеверные старейшены решили, что девочки будут носить одно имя. Имя месяца, в котором родились – Ноябрь, то есть Ноябрина. Тогда, возможно, духи не увидят, что родились двое, раз их зовут как одну. Сила не обошла их стороной, как видишь, ни одну, ни вторую. Сила Ноны проснулась сразу после того, как Ноя стала Волчицей, и заключается в том, что по желанию она может заставить человека чувствовать то же самое, что и она. Когда она касается Нои, та, может быть, хоть ненадолго становится нормальным человеком, а не просто Волчицей.
- Ты сказала - трио… Чем обладаешь ты?
У Леи гудела голова от такого количества информации. Бредли не выдержал первый и, перебравшись ближе к костру, смотрел на огонь и о чем-то думал. Лея завидовала ему, ей бы тоже хотелось вот так гипнотизировать огонь, а не чувствовать, как водоворот чужой жизни затягивает её, словно воронка. С каждым витком все сильнее и сильнее. Кажется, что если она не найдет сейчас то, за что можно уцепиться руками, то так и не сможет выбраться…
- Я такая же, как Бредли. Просто волк-охранник. Напросилась к Ноям, чтобы найти свое запечатление. Вдруг мне повезет?
Девушка улыбнулась и провела рукой по волосам Леи.
- Жаль, что это не ты.
У Лее пересохло во рту. Она вскочила с места и, скомкано попрощавшись, схватила Бредли за руку и потащила подальше от пляжа. С неё хватит. С Бредли хватит. С них всех хватит. Внутри творился кавардак, а в голове ещё долго слышался смех близнецов. Мир вокруг казался ирреальным искусственно созданным кошмаром. Ей нужно время, чтобы принять все это. И она сомневалась, что это произойдет скоро.

***

Ноя смотрела на небо и слышала, как прибой бьется об берег. Нона давно спала, держа её за руку. Магдалена заснула пару минут назад и теперь храпела во весь голос. Небо было черным со спокойным мерцанием звезд на нем. Их свет был таким же ровным и холодным, как и сама Ноя. Сейчас, когда Нона держала её за руку, она не слышала голоса в своей голове. Сотни волков не переговаривались, не ругались и не плакали. Никто не злился, и она не принимала этот поток чужих страданий. Были только разноцветные разводы чувств Ноны и тишина. Ноя была абсолютно пустой внутри, сейчас, правда, наполненная Ноной до краев, но это были не её чувства. Свои она помнила только слегка, точнее она думала, что помнила, какого это – чувствовать. Весь мир стал для неё площадкой, на которой она строила стратегию для грядущей войны. Каждая жизнь – пешкой. Ни любви, ни жалости.
Ей так хотелось перестать быть куклой. Нона поморщилась, и Ною затопил страх. Она повернулась к сестре и провела рукой по её теплой щеке. Девушка расслабилась, и страх немого потух. Да, Нона боялась неизбежного исхода, боялась войны и боли. Боялась подвести её… Она уже год как боялась того дня, когда ей придется оскалить морду и вцепиться в горло вампира. Ноя знала - ни один страх не позволит девушке отступить, но страх был больше её.
Если бы она могла любить кого-то, то этим кем-то была бы Нона, но она чувствовала только её любовь к себе и иногда позволяла себе забыться и думать, что это её собственные чувства.
Как тяжело и пусто без чувств. Будто пустыня Сахара в груди. Ноя не могла испытывать даже тяжести на душе. Она была бы рада и ей…
Лея последняя в её плане. Как только она примет и согласится, они заберут волчицу и нападут. Все уже почти готово, остались легкие штрихи на полотне плана. Последние мазки, и обратного пути не будет… А был ли вообще этот путь назад? Воллтури будут уничтожать стаю за стаей, семью за семьей, всех, кто мог бы хоть частично иметь отношение к изменяющимся. Остается только идти вперед, чтобы не дать умереть множеству таких же невинных людей, как и её семья.
Ноя повернулась на бок и крепко сжала руку сестры. Она смотрела на спящее лицо и надеялась, что после того, как выполнит долг и умрет, её сестра не будет плакать. Да, ей будет тяжело без нее, но она справится.