Я проснулась... в машине. Память услужливо преподнесла поездку с Элис, Джеймсом и Полом, поэтому мне стало еще больше не по себе.
Когда же я вспомнила, как заснула, то начала вертеть головой.
В салоне, кроме меня, никого не было, а сам автомобиль стоял посреди леса. Позади — круто уходящий поворот дороги, которой едва ли пользовались, а впереди... Я судорожно сглотнула, видя между креслами конверт, белоснежный и гармонично вписывающийся в роскошь песочного кожаного салона.
Внутри меня клокотала истерика, поднимающаяся к самому горлу, прорываясь сквозь наркотический дурман, все еще бродивший в крови. Но страшно становилось даже не от того, что просыпаешься одна в машине посреди глуши леса, а то, что скрывал этот конверт. Последнее послание Эдварда продемонстрировало картину покалеченных тел, безжизненных глаз, уставившихся в никуда и остекленевших от ужаса; сейчас я презирала себя за трусость и омерзение. Нужно было сразу догадаться, что эти психи что-то приготовили для меня. Слишком заурядно и скучно вывозить человека, преодолевая немыслимые кордоны полиции. Это была игра. Чудовищная, жестокая игра.
Как далеко ушли психи, что везли меня? Наблюдают ли они сейчас? Делают ставки? Спорят? У них нет ничего человеческого, они не знают жалости, не знают доброты или любви. Люди — инструмент развлечения.
Подавив огромнейший соблазн сесть за руль и умчаться к чертям собачьим, я взяла конверт из плотной бумаги и вытащила листок. Такой же плотный, явно дорогая бумага, на которой напечатана строка:
11415142513.
Всмотревшись в цифры внимательнее, мной овладела паника вперемешку с ужасом. Что если это координаты очередной жертвы, замученной тремя психами? Вдруг они убили кого-то, пока я мирно посапывала на заднем сиденье?
На обороте листа слово «Включи».
Что за головоломки?
Обведя взглядом салон, я честно покрутила и потыкала все, до чего смогла дотянуться. Тело было ватным, а ноги плохо слушались. Пришлось выйти из машины.
Лес шуршал листвой, будто приветствуя, птицы тревожно вспорхнули ввысь от громкого хлопка двери, я не без удовольствия вдохнула свежий воздух. Говорят, нужно наслаждаться каждой минутой бытия, когда же его отмеряет кто-то за тебя, оно становится дороже любых денег мира. Хотелось бы и мне понять, как остановить то, что начато...
Было лишь одно место, до которого я не добралась: небольшой экран на приборной панели. Его-то я и включила с замиранием сердца. Экран моргнул, он тут же показал до боли знакомый салон и лицо девушки. Элис Брэндон. Она улыбнулась, отчего мне стало тошно.
- Привет, Белла, - ее голос был весел, - надеюсь, ты не злишься на нас. Ты уже нашла конверт? - Она сделала паузу, словно действительно ждала ответа. - Сейчас ты находишься недалеко от города Бэтл, и это достаточно далеко от Портсмута, так что не пытайся связаться с полицией или попросить помощи. Мы наблюдаем за тобой. - Фокус сместился на длинноволосого Джеймса, ухмыльнувшегося в камеру. - Эдвард попросил нас кое-что сделать, это покажет, насколько ты хочешь быть с ним. - Девушка вновь оказалась в поле зрения. - Итак, Белла, в конверте указана комбинация цифр ячейки местного банка, в который ты должна проникнуть. Как именно — зависит от тебя. Если через пять часов ты не вскроешь ячейку, то одна милая брюнетка умрет. Она попросту задохнется.

Что за вопрос возник отныне?
Что за вопрос и где ответ?
Скажите где, когда впервые
Деньги спасли вас от всех бед?
Они вас выручали раньше?
А как? Скажите, не пойму…
Они вам счастье даровали?
Зачем, скажите, почему?
Не верю я, сама в такое.
Глупей, предположенья нет.
Когда они дают покой вам?
Когда же излучают свет?
Они живые? Это вряд ли.
А ощутимы? В сердце, там?
А успокоят ?: «Все в порядке!»
Когда в беде впервые сам?
Они забудет, и исчезнут,
Не успевая глаз закрыть,
Они продажны и бесчестны,
Не в их ты должен мире жить.
Вокруг твои друзья, родные,
Они всегда спасут тебя,
И вылечат, с колен поднимут,
Они – всегда твоя броня!
Запомни это в подсознании,
Не сомневайся в этом сам,
В любви к деньгам - очарованье
Нет, и быть не может там!

Деньги не пахнут! – довольно известное выражение, наверно знакомо оно почти всем? Конечно, каждый может понимать его по своему, но в итоге смысл один – каким бы видом деятельности ты не занимался, деньги, как оплата твоего труда, всегда остаются деньгами. Они не имеют какого-то определенного запаха, вкуса, цвета, это просто то, за счет чего ты делаешь свою жизнь комфортней. Обустраиваешь свое жилье, покупаешь одежду, делаешь подарки своим близким людям, все это делается за счет денег, и главное здесь цена вопроса, а не многообразие выбора, как думают многие. Я это понимаю, и принимаю, как есть, но при этом не стремлюсь заработать больше, чем нужно для семьи, хотя, то, что я почти каждый рабочий день задерживаюсь на работе допоздна, не говорит в подтверждении моих слов. Но моя семья и мои друзья уже давно поставили мне диагноз – трудоголик и уже не так рьяно доказывают свою точку зрения, что отдых от работы просто необходим и в первую очередь мне. Все уже поняли, что легче сдвинуть планету со своей оси, чем меня заставить отложить дела на потом, поэтому смирились уже, но только не мой муж – Рон. Он мне каждый вечер, как только я возвращаюсь из министерства пытается доказать, что я не правильно живу, что мне нужен отдых. Конечно, будь его воля, я бы вообще дома сидела и растила уже двух ребятишек, и пока мне везло, я находила аргументы и доводы, понятные для него и отстаивающие мою точку зрения. Но сколько еще времени будет эта война продолжаться? Я уже устала от наших ссор и криков, что последнюю неделю домой приходила к десяти вечера, специально засиживаясь на работе допоздна, что бы Рон спал, к моему приходу и не поднимал тему о моем трудоголизме.
Вот и сегодня я закрылась у себя в кабинете и разбираю отчеты, которые мне прислал весь наш отдел для проверки и сдачи их нашему руководству. Взглянув на часы, я увидела, как маленькая стрелка устроилась между одиннадцатью и двенадцатью часами. Ужас! Осталось полчаса до полуночи. Сегодня я точно перестаралась, так скоро меня Рон и из дома выгонит. Зачем ему такая жена? Встает с петухами, быстро приводит себя в порядок, варит кофе и убегает на работу, а приходит, чуть ли ни в полночь? Не о такой семейной жизни он мечтал, с его воспитание и виденьем семейного счастья. Молли Уизли – самая лучшая в мире мать и хранительница очага, когда Рон делал мне предложение, я даже в его глазах видела идеальную картину мира, в котором он хотел жить: Муж – защитник, добытчик и опора, который содержит свою семью, жена – это уют и красота дома, она всегда в платье с передником ходит по дому и прибирает несуществующий беспорядок или готовит завтрак, обед, ужин, а дополняли эту картину пара малышей бегающих по дому и стуча своим босыми ногами по полу. И это потрясающая картина жизни, жаль, что не моя, ну, не хочу я, в двадцать три года, обзаводится двух или трехэтажным домом, садом и огородом, а тем более детьми! Я хочу изучать права, порядки и законы, быть активным гражданином общества, а не домохозяйкой переживающей из-за сериалов! Рон этого не мог понять, ни год назад, когда я стала его женой, ни сейчас, поэтому мое убежище, в виде моего личного кабинета заместителя главы отдела по правовой безопасности, с каждым днем становился все уютнее и уютнее. Сначала рамки с фотографиями своей семьи оказались на всех горизонтальных поверхностях, потом пара горшков с цветами, поместились на маленьком, но широком подоконнике, затем коврик под моими ногами, половина моей домашней библиотеки переехала сюда, если не большая ее часть. Так что моими стараниями это пространство три на четыре метра преобразилось и стало выражением моего внутреннего я, теперь у себя в офисе, мне было так же уютно, как дома, если не уютнее.
Разложив отчеты в две стопки: проверенные и проверю завтра, я собрала свои письменные принадлежности и закинула их в верхний ящик стола. Открыв маленькое зеркальце, я взглянула на свое отражение, вид у меня был еще тот: подглазники были еще не синие, но уже близко, на голове опять беспорядок, дурная привычка зачесывать волосы назад руками делает свое дело. Захлопнув зеркало, и убрав его в сумочку, я встала и потянулась. За такое долгое время сидения все мышцы затекли, а спина начала побаливать. Потянувшись и прогнувшись, как кошка, я выключила свет и вышла из кабинета, не забыв запереть его на ключ. Но, не успев ступить и пары шагов от своего рабочего место, на меня что-то или точнее кто-то налетел, причем удар был достаточно сильным, чтобы потерять равновесие и начать падать на пол. Почему начать? Удара не последовало, две крепких руки удержали меня от приветствия с полом и поставили на место.

Вот уж не знал, что Вероника окажется такой алчной, что деньги для нее значат больше чем все остальное. После аварии мне потребовалось долгое восстановление были задеты нервные окончания, я едва мог ходить, держать ложку.
К рождению нашего сына с Вероникой я смог восстановить двигательную функцию рук, так что смог держать своего малыша. Держа ребенка в своих руках, я представлял, что мог точно так же держать нашего с Кирой ребенка - тоже мальчика, который родился месяц назад. О рождении ребенка моей любимой мне рассказала Марика, в тот день я послал Кире смс с незнакомого номера «Спасибо за сына. Карл». Раз в две, три недели я созванивался с Марикой, узнавал, как дела у Киры и сына. Прошло примерно полтора года на прямую жена не говорила, что тяготиться моим состоянием, но я все видел. Конечно я начал вставать на ноги и делать первые неуверенные шаги. Атмосфера в семье была не та, когда я содержал семью, безусловно я и сейчас находил способы, но только не в тех масштабах. Жить так дальше я не видел смысла, неизвестно сколько я еще мог так «ели волочить» ноги и поэтому решил развестись с ней. Она долго упрямилась, но все таки согласилась, я продолжал встречаться с ребенком и как мог помогал финансово, и продолжал восстанавливать свои силы.
И что теперь? Я потер ладонью лицо, всматриваясь в ночной город. Оставшись один я начал более упорно и усиленно тренироваться, что привело к своим результатам. Отмечая третий день рождения сына, я бегал вместе с ним и другой ребятней. Сходиться обратно у меня не было желания, как и у нее. Но вот как только до Вероники дошли слухи, что я хочу сойтись с Кирой, ее как будто подменили. Она стала упрекать, что я мало времени уделяю сыну, а когда сойдусь с Кирой так и вообще забуду про него, перестану помогать деньгами. Я вот только не мог понять, что это? Ревность? Способ шантажа по добиванию денег?