2024-4-24

16

0

0

Эхо того, что случилось в тот день в доме Чарли Свона, разносилось по Форксу несколько месяцев.

Смерть Джейкоба Блэка от рук местного начальника полиции вызвала потрясение в обществе.

Широкая общественность – по крайней мере, те, кто всегда думал, что Чарли Свон был хорошим полицейским и хорошим человеком, – просто не могла поверить в произошедшее. Люди были шокированы, ошеломлены и имели большие проблемы с тем, чтобы осознать то, что они услышали об этом человеке.

В первые несколько дней после событий Кэрол и Кен часто приезжали к Белле и Клируотерам, и постепенно стали известны все подробности того, что пытался сделать Джейк. Эдварду пришлось признаться, что ему было кое-что известно об этих планах. Белла вынуждена была признать, что она благодарна Джейку за его попытку.

Разумеется, все это открылось в суде, и там были репортеры и журналисты, запрудившие улицы рядом с Домом Правосудия в Сиэтле с самой первой секунды процесса. Каждый день становились известны все новые подробности, о которых писали в газетах и сообщали в теленовостях по всей стране. Белла обнаружила, что очень трудно справляться с известностью, возникшей из-за ее причастности к этому делу, но ни разу не отказалась от дачи показаний против человека, которого большую часть своей жизни называла отцом.

Каждый день, все двадцать девять дней процесса, Белла и Эдвард прибывали в здание суда в сопровождении семьи и друзей, которые приезжали, чтобы поддержать и подбодрить ее. Каждый день она вставала на свидетельское место и давала показания сильным ясным голосом. Каждый день она возвращалась домой, к семье, и плакала в объятиях своего мужа. Но каждое следующее утро решала делать то, что должна, и снова возвращалась в суд.

Гэри Бенсон консультировал ее во время всего этого сурового испытания, но силы она черпала в объединенной семье Калленов и Клируотеров, которая помогала ей пройти через это.

Отцовство Элизабет было надлежащим образом подтверждено, и ошеломленная галерея слушала, как в присутствии публики обсуждались шокирующие детали зачатия этой малышки и обращения с ее матерью.

Симпатии общества немедленно полились в крошечный городок под названием Форкс. Письма мешками. Подарки тоннами. Электронная почта, телеграммы, многочисленные SMS с предложениями поддержки приходили из всех уголков страны. Женщины, которым приходилось переживать что-то подобное, начали образовывать группы взаимопомощи. Форумы в интернете, страница за страницей, заполнялись мнениями и словами поддержки для тех, кого отождествляли с Беллой и ее ребенком.

И конечно, по мере того как росла поддержка Беллы и Элизабет, то же самое происходило с ненавистью, которую общественность изливала на Чарли, а заодно и на Джейка.

Белла не хотела, чтобы Джейка настолько возненавидели, и это ранило ее. Совершенно незнакомые люди объявляли ей о том, как они рады, что он умер. Ее останавливали на улице и снова и снова говорили ей, как люди довольны тем, что Джейк «получил по заслугам» в тот день в доме Чарли.

Суда над Джейком, разумеется, не было. Общество судило его и тут же сочло виновным, как обычно и бывает. Когда звукозапись, сделанную в тот роковой день, прослушивали на открытом заседании суда, Ли Клируотер была там, чтобы услышать ее. Все это время она плакала, и ее утешала сестра, которая гордо сидела рядом с ней.

Выздоровление Ли шло очень хорошо. Через два дня она уже ходила, а через неделю занималась лечебной физкультурой в том же самом спортивном зале больницы, в который ходила и Белла. Когда пришло время выписываться, ее забирали из больницы Белла и Сет.

Белла ежедневно часами находилась у постели своей сестры, и пока Ли выздоравливала физически, сестры исцеляли свои отношения. Не было злых слов. Ли чувствовала себя бесконечно виноватой из-за того, что поверила всей лжи, которую выдумывал для нее Джейк, а Белла испытывала чувство вины из-за того, что вычеркнула Ли из своей жизни, не постаравшись получше узнать ее. Конечно, ни той, ни другой было не в чем винить себя, но пока эти чувства проходили, их общая неуверенность связала их вместе крепче, чем могло бы связать что-либо другое.

Вместе они оплакали потерю Джейка. Оплакали тихо, не ставя никого в известность о том, что они чувствуют.

Белла никого не хотела ненавидеть, включая Джейка. В детстве он был ее другом. Когда они стали подростками, он был ее доверенным лицом. Повзрослев, он, казалось, стал ее спасителем. И ведь он действительно спас ее от Чарли. Белла всегда была благодарна ему за это, каким бы коротким ни оказалось это спасение. Она давно уже простила Джейку его ошибки, и ничто из того, что кто-нибудь мог сказать, не могло изменить ее мнения, потому что она так чувствовала. Она не ненавидела Джейка, она жалела его. И теперь, когда он умер, она была счастлива просто оставить эту часть своей жизни позади и стремилась сосредоточиться на чуде, которым были для нее Эдвард и ее семья.

Для Ли это было еще проще. Она переключилась на Джейка, когда ей отказал во взаимности Сэм, и Джейк выполнил ту роль, которая была нужна от него Ли. К тому же он был ее соплеменником, и эта грань потери была для нее тяжелее всего. Любая смерть в тесном сообществе была ужасным ударом, а она горевала еще больше из-за того, что потеряла Джейка, к которому, как она вынуждена была признаться, она чувствовала большую привязанность. Это была не любовь, но что-то такое было.

У обеих женщин нашлось много общего, вместе со своим братом они работали над разногласиями и постепенно начали лучше друг друга понимать. Ли восстановила и свои отношения с родителями. Это не потребовало больших усилий. Она попросила прощения, ее родители заплакали, она зарыдала на плече у своей матери – и все было прощено, как это бывает в семьях почти всегда.

Когда присяжные вынесли обвинительный вердикт, Белла и Ли открыто заплакали на галерее. Не было ни радостных возгласов, ни свиста, ни празднования. Было только очень глубокое чувство свершившегося правосудия.

В день вынесения приговора Беллы в суде не было. Мистер Бенсон объяснил, что перед оглашением приговора Чарли будет позволено сказать все, что он захочет. Белла знала: что бы ни сказал Чарли, это ничего не изменит, - и решила не ездить в суд.

Мужчины присутствовали.

Гарри, Сет, Карлайл, Эммет, Эдвард и Джаспер отправились в Сиэтл на заседание суда и сидели, стараясь сохранять спокойствие, на галерее, пока Чарли Свон говорил о годах своей службы обществу. Он сказал судье, что нет никаких доказательств того, что он что-либо с кем-нибудь сделал, и то, что он находится на скамье подсудимых – результат козней расстроенного рассудка – а именно расстроенного рассудка Беллы. Он умолял о снисхождении, снова ссылаясь на свои выдающиеся достижения на поприще охраны правопорядка в Форксе, и закончил свое заявление призывом к другим ложно обвиненным мужчинам объединиться во имя него и потребовать, чтобы справедливость восторжествовала.

И она восторжествовала.

Двадцатью минутами позже Чарли Свон был приговорен к пожизненному заключению за убийство Рене Мари Свон. Еще один пожизненный срок был добавлен за убийство первой степени Джейкоба Блэка и еще двадцать лет – за покушение на убийство Ли Клируотер.

Его жестокое обращение с Беллой не было отражено в приговоре, так как об этом преступлении не было сообщено в пределах определенного срока давности, но он был признан виновным в изнасиловании, результатом которого явилось рождение Элизабет, и получил за это еще восемнадцать лет тюрьмы.

Конечным результатом было то, что Чарли Свон никогда больше не должен был выйти на свободу. Когда его уводили, он поклялся бороться против ужасной несправедливости, совершенной с ним в этот день. В зале суда не было слышно ни звука, кроме его яростных хриплых криков, и когда судья объявил разбирательство законченным, мужчины в жизни Беллы встали и молча вышли из зала.

Эдвард осторожно сообщил о приговоре Белле, которая тихо заплакала и снова и снова благодарила его за то, что он всегда верил в нее.

Через три дня после вынесения приговора Чарли Свона в первый раз избили в его новом тюремном жилище. Еще через четыре дня он был избит почти до смерти двумя сокамерниками, которые услышали о его склонности к избиению женщин. Чарли потерял глаз и был переведен в одиночную камеру.

Двумя неделями позже на обычном пятничном семейном ужине Рози и Эммет объявили, что они ждут ребенка. Круг участников этих ужинов расширился, чтобы включить семью Клируотеров. Был куплен новый большой стол, и ужины становились все более шумными с каждой новой неделей.

Ровно через месяц после того, как Чарли отправился в тюрьму, Ли объявила обеим семьям, что она беременна. Конечно, Карлайл уже знал, и именно Эдвард подтвердил эту беременность после весьма обильного слезами визита Ли в клинику.

Билли, хоть и горюющий все еще о сыне, радостно воспринял эту новость. То, что Джейк будет жить в этом ребенке, немного утешило его. Ли день и ночь тревожилась о том, что если родится мальчик, то он может вырасти и стать таким же, каким был его отец. Все члены ее объединенных теперь семей – и Каллены, и Клируотеры – заверили ее, что они ни за что не позволят такому произойти.

У Элис и Джаспера родилась девочка, весившая при рождении достойные восемь фунтов четыре унции (Прим.пер.: примерно 3 кг 700 г) и получившая имя Адель Роуз. Она тут же стала светом в окошке для обоих родителей, а Ангус и Джошуа равно обожали ее.

Элизабет продолжала благоденствовать среди любви и всеобщей поддержки в доме Калленов. Не было никаких поползновений со стороны маленькой семьи переехать из этого дома в собственный, и до самого Рождества ни у Эдварда, ни у Беллы не хватило духу начать такой разговор. К счастью, Эсме и Карлайл взяли это дело в собственные руки и решили проблему за них.

Во время обмена подарками под огромной рождественской елью Карлайл с многозначительным видом подал своему сыну простой конверт кремового цвета.

Решение было остроумным.

Внутри конверта находился документ о передаче права собственности. Участок площадью один акр (Прим.пер.: 1 акр = 0,4 гектара = 4047 кв.м, для кого-то, возможно, более понятно – 40 соток) отделялся от собственности и передавался во владение новоиспеченным супругам мистеру и миссис Каллен. Они могли строить на нем дом по собственному усмотрению. И Эсме, и Белла заплакали, а Эдвард был очень, очень близок к тому, чтобы последовать их примеру.

За две недели до того, как Ли должна была родить, Эдвард, Белла, Джошуа и Элизабет переехали в свой новый дом. Мощеная дорожка вилась через рощу около задней части главного дома и сворачивала в лесок в ста ярдах от него (Прим.пер.: 100 ярдов = 91,4 м), где разместился их новый дом. Эдвард не жалел затрат, несмотря на протесты Беллы, и сделал как можно более точную копию того дома, в котором они провели свой медовый месяц. Единственным отличием, которое Белла смогла найти, были три обычные ванны в ванных комнатах первого этажа. Однако джакузи в ванной их спальни было на месте.

Когда Ли рожала сына, именно ее сестра вытирала пот с ее лба, находясь у ее постели. Новорожденного Генри Уильяма Клируотера немедленно начали называть Гарри-младшим, и он стал всеобщим любимцем. Так было, хотя он был абсолютной копией своего отца. Ли отвезла его домой к своим родителям, но часто приезжала к Белле.

Месяцем позже Розали была осчастливлена рождением девочки, которую всегда хотела. Шарлотта Мэй была огромной и имела комплект легких, с помощью которого заставляла дрожать оконные стекла. Разумеется, она тоже стала для родителей светом в окошке.

Доставить новость о том, что на Чарли снова напали в тюрьме несколькими неделями позже, выпало мистеру Бенсону. Банда зажала Чарли в углу двора для прогулок и почти разорвала в клочья. Он истек кровью на голом бетонном полу, раньше чем охранники смогли прийти ему на помощь. По настоянию Беллы ему были организованы надлежащие похороны. Несмотря на протесты Эдварда, который считал, что нужно было позволить ему гнить в аду за все, что он сделал, Белла не могла этого принять. Белла и Эдвард были единственными, кто присутствовал, когда тело было предано земле на кладбище в Сиэтле. При всей своей способности прощать, Белла не смогла заставить себя позволить ему покоиться в той же священной земле, что и ее мать.

К первой годовщине своей свадьбы Эдвард и Белла приготовили друг другу сюрпризы. Эдвард начал процесс, в результате которого его дети стали бы, окончательно и законно, Калленами. Подарку же Беллы вообще не было равных.

Она приехала в клинику в полдень и застала его врасплох в кабинете между двумя пациентами. Она притянула его к себе и с жаром поцеловала. Он ответил на поцелуй, хотя никак не мог догадаться, в чем причина. Белла редко приезжала в клинику без предупреждения.

Когда она позволила ему прервать поцелуй и слегка отступила назад, он спросил, чему обязан таким удовольствием.

Не говоря ни слова, она взяла его руку и положила ему в ладонь маленькую белую пластиковую палочку. В крошечном окошечке были ясно видны две голубые линии.

С ее любимой кривоватой улыбкой на лице он прошептал слова любви в ее ждущие губы.

Их самодельная, но совершенно идеальная маленькая семья получила пополнение в виде благополучно появившихся на свет Мэйсона Эдварда и Кэтрин Рене Калленов.

Да, а первым словом Элизабет было «папа».

От автора
(maxigrumpling):
А вот и «жили долго и счастливо», как я обещала.
Спасибо всем, кто читал эту историю, и особое спасибо тем, кто тратил время на отзывы и посылал мне сообщения, описывающие ваши мысли об истории и о том, что она значит для вас.
Как я уже говорила давным-давно, в самом начале, это была моя история. Кое-какие подробности отличаются (меня избивали, но не насиловали), но травмы Беллы и обстоятельства ее жизни были и моими. Лечебный эффект перенесения этой истории из моей головы на бумагу не поддается исчислению. Полученная мной возможность писать от лица Джейка о его действиях, позволила мне тоже – хотя бы литературно – получить извинение, которого я страстно желала, от мужчин, причинивших мне боль в далеком прошлом. Это не то же самое, и я принимаю это, но просто возможность облечь в слова то, что им следовало бы чувствовать по поводу самих себя и делать, помогла мне очень во многом.
Тем из вас, кто читал и кто знает того, с кем жестоко обращаются, кого мучают, кому угрожают и держат в страхе: я призываю вас обратиться к ним и дать им знать, что вы думаете о них. Часто вы мало что можете сделать для них, но я хочу, чтобы вы знали, как это много значит – знать, что кто-то где-то прикрывает тебя. Иногда это может быть всем, что нужно человеку, чтобы продолжать жить. К сожалению, иногда этого недостаточно.
Patchar, которая способствовала тому, чтобы эта история была написана. Я благодарю тебя от всей души. Без тебя появление этого фанфика вряд ли было бы возможным и наверняка не было бы настолько успешным.
Моей подруге ScrapJul. Спасибо за твою неизменную поддержку и ободрение.
Моей прекрасной кузине Келли. Ты должна знать, как сильно я люблю тебя и как ценю время, которое ты потратила, слушая меня и помогая мне. Мне нужно, чтобы ты знала, что если бы тебя не было в моей жизни, все было бы совсем по-другому. Когда я разваливалась на части, именно ты удерживала меня от этого. Ты всегда была рядом для нас, независимо от того, просили ли мы тебя об этом, и я надеюсь только, что если мы когда-нибудь понадобимся тебе (и надеюсь, что этого никогда не случится, потому что я плохо умею сочувствовать, как ты знаешь :Р), то я смогу вести себя с такой же добротой и изяществом, как ты. Люблю тебя, Кел.
Тем, кого эта история ранила и тем, кто почувствовал себя плохо, читая о подробностях жестокого обращения. Я очень хочу, чтобы вы огляделись вокруг. Если ваша семья похожа на семью Калленов, говорите им как можно чаще, что любите их и благодарны за то, что они у вас есть. Если ваша семья не такая, то прошу вас, постарайтесь сделать все возможное, чтобы быть хорошим членом семьи.
Вы можете никогда не узнать, каким образом вы прикоснулись к чьей-нибудь жизни. Иногда вы и не хотите этого знать. Мне повезло, надеюсь, и вам тоже.
С любовью и неизменной благодарностью,
Макси
хххх