Бронзовый закат Белла со школьной скамьи влюблена в Эдварда Каллена, но он не замечает серую мышку. Изменится ли это после совместного путешествия через полстраны? Байкеры, секс, тату и первая любовь. Мини.
Рояль не помешает Они встретились в загородном доме его родителей. Что дальше?
Тайна В один день рушится жизнь семьи: внезапно пропадает отец. Сын начинает расследование, но некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми… Мини-детектив.
Шёпот ветра Она слышала голос Бена в шелесте листвы и мощных ударах штормовых волн, видела его силуэт в каждом зеркальном отражении. Многократно повторенный за ее спиной, он молча стоял позади и внушал, что она не одинока. Рей/Бен, альтернативный финал фильма. Звёздные войны: Скайуокер. Рассвет.
Поиграем? Белла Свон – молодой детектив полиции, не так давно закончившая Академию. Это – ее самый первый боевой выезд. Он – ее первый серьезный подозреваемый. Сумеет ли она удержать птичку в клетке?
Подарок «Спасибо за подарок!» Подняв голову, она увидела улыбающегося Эдварда. Следом пришло второе сообщение. «Правда, мне никогда не шёл розовый цвет». Белла с недоумением смотрела в зелёные глаза. Она не успела ответить, как телефон завибрировал в третий раз. «И эти стринги совсем не моего размера! )))»
Шрамы - Что же с ним произошло? - нахмурилась я, пытаясь скрыть повышенный интерес к мужчине за обыкновенным человеческим любопытством. - Да черт его знает? Доктор не говорит, а за маской много ли разглядишь? Рождественский мини.
Одно ветреное утро «Можете записать это в своём дневнике. Разве не так делают маленькие девочки вроде вас?»
«Variety: Звездная беседа» с Джейми Дорнаном и Майклом Келли
21:44
Сказать, что они оба играют очень интенсивных персонажей, было бы, ну, явным преуменьшением, учитывая, что один из них бывший алкоголик в завязке, а второй — серийный убийца, трепещущий от женских мучений. Но в студии «Variety» Майкл Келли [«Карточный домик»] и Джейми Дорнан [«Крах»] были более чем рады избавиться от своих темных экранных образов. Явные поклонники творчества друг друга поделились секретами нахождения в этих впечатляющих ролях.
Майкл Келли: Что ты ищешь в ролях?
Джейми Дорнан: Думаю, что если судить по последним ролям, то все будет выглядеть так, словно я действительно люблю играть жутких психопатов или социопатичных людей, но в действительности мне нравится идея изучать неизвестные ранее стороны самого себя. Я чувствую, что нахожусь в миллионе миль от Пола Спектора [персонаж «Краха»], и я рад этому, потому что он психопат. Думаю, ты обнаруживаешь столько вещей о себе, будучи актером. Одной из классных вещей является то, что мы все получаем возможность проникнуть в разум персонажа, далекого от нас самих. И тогда мы обнаруживаем то, что, возможно, и не хотели бы знать о себе, то, что пугает нас в самих себе, или то, чем мы обладали, никогда не осознавая этого. Я думаю, это действительно интересно, но никогда не ищу какие-то определенные роли.
МК: Тебе трудно оставлять этого персонажа? Ты работаешь 12-14 часов, и в конечном итоге «уносишь» его с собой?
ДД: Моя единственная цель заключается в том, чтобы оставить его на съемочной площадке, и мне интересно узнать, как с этим справляешься ты. Мне бы хотелось попробовать оставить его там, а на следующий день забрать. Но кто-то подобный Спектору, столь всеохватывающий и интенсивный, во время игры забирает всю мою энергию, от него потряхивает под конец дня.
МК: Ты имеешь в виду его суть, да? Ну я могу шутить и делать еще много чего между дублями, но частичка его всегда остается со мной.
ДД: Во втором сезоне «Краха» я испугался самого себя из-за того, насколько легко смог «проскользнуть» обратно в него. Я не говорю, что это была меньшая работа или задача стала легкой, но мне действительно было легче уживаться с ним в течение сезона. У тебя с Дагом Стэмпером также? Ты можешь с легкостью «проскользнуть» обратно?
МК: В первом сезоне Бо Уиллимон сказал: «Я не хочу, чтобы у тебя были эмоции. Это главное. За все время никаких эмоций, я хочу, чтобы в конце сезона зрители сказали: «Черт возьми, что с этим парнем?». Во втором сезоне мы узнали о нем немного больше, но я уже был им. Персонаж в основном был создан из той одной ноты, которая действительно сделала из него личность. Конечно, стало легче. Ну а в третьем сезоне он действительно был почти другим человеком.
ДД: Я сделал выбор играть Спектора очень спокойно, и сейчас меня очень заинтересовало то, что Бо сказал тебе. Мне очень нравится идея, что аудитория начинает думать: «Что происходит в его голове? О чем он думает?». Создатель «Краха» Аллан Кабитт великолепен в создании моментов, когда вы проводите много времени со Спектором, который находится в одиночестве. И я думаю, это интересно, потому что как член аудитории ты пытаешься подавить рвотный рефлекс, но при этом отчаянно хочешь выяснить, что же движет такими как он людьми, так что в отношении его я действительно хотел достичь покоя. И Стампером подобный персонаж, идея Бо удалась, это действительно прекрасно работает. А затем, в третьем сезоне, ты действительно исследуешь его, и мы видим, что им движет. Это захватывающе.
МК: Я чувствую то же самое, наблюдая за тобой, эту очевидную общую ниточку, и как ты только что сказал, из нас двоих ты один большую часть времени. Я не знаю, каково тебе, но мне показалось, что это гораздо сложнее, чем взаимодействовать с окружающими. На мой взгляд, люди в основном реагируют на взаимодействие и речь, но тут даже нечего услышать.
ДД: Это совершенно другая задача, не так ли? Я считаю, что проводить время в одиночестве — успокоение, особенно когда я играю Спектора, потому что он такой замкнутый и одинокий; и чтобы проявить его идеи, воссоздать мир, находящийся в его голове, тебе нужно находиться в покое. Но я наслаждаюсь этим одиночеством, потому что осознаю, что это должно выглядеть довольно жутко. Жутко наблюдать за тем, как кто-то становится таким монстром. И я думаю, что провести время наедине с таким человеком — действительно интригующе. И также есть осознание, что, когда мы снимали это, я действительно выходил и делал это самостоятельно.
МК: Когда мы начинали работать над третьим сезоном, Кевин Спейси был занят работой в Лондоне, так что, я думаю, пару недель я снимался совершенно один. Первые недели, восстановление съемочного процесса — все в одиночку. Забавно слышать, что ты говоришь об этом как об успокоении, потому что мне нужно было находить зону комфорта. Я обнаружил, что действительно тяжело не взаимодействовать с кем-либо. Лучшее, что я мог сделать для того, чтобы воплотить все это, это чувствовать себя максимально комфортно и расслабленно. После того как я провел все эти сумасшедшие исследования о травме головного мозга — слава Богу, что у меня был месяц или полтора до съемок, чтобы узнать обо всем этом, — я смог просто погрузиться во все это. Когда Бо Уиллимон спросил, что я думаю о сценарии, я ответил: «Чувак, мне до смерти страшно. Мне действительно, действительно страшно. Вы оставляете меня в течение 30 или 35 страниц, это первые 35 страниц, если не учитывать, что эта и еще половинка принадлежат Кевину». И он ответил: «Ты просто должен держать аудиторию, которая любит это шоу в течение двух лет. Все это на твоих плечах. Ничего грандиозного».
ДД: Те моменты, мрачные дни Стампера очень красиво сняты. Выглядит потрясающе, эти декорации, освещение. Они очень помогают. Это действительно задает тон.
МК: У нас просто невероятный художественный отдел и строительная бригада. Они потрясающие. Когда я впервые увидел квартиру Стампера, подумал: «Это абсолютно точно имеет смысл. Это правильно».
ДД: Да, это действительно сильно успокаивает, если люди делают свою работу так хорошо. Часто ты, читая сценарий, думаешь: «Я просто не знаю, как собираюсь проделать это». А потом ты оказываешься на месте и понимаешь, что ты не единственный, кто прочел сценарий и сказал: «Ну, и как мы собираемся осуществлять это?». Есть столько рабочих аспектов, которые выручают тебя и устанавливают тон. Это невероятно важно. Бо был честен с тобой относительно того, куда вы с Дагом «отправитесь»?
МК: Он дает маленькие кусочки. Он дал мне общее направление первого сезона — отсутствие эмоций, и это задало тон персонажа. А потом дело еще в том, что он иногда не знает событий. У них есть некоторые общие вещи, над которыми ведется работа, общие сюжетные линии в комнате сценаристов. Но действительно интересное заключается в том, что иногда Бо приходит и говорит: «Хм, ладно. Это происходит, позже произойдет это, так что сейчас будет происходить вот это». Лучшим примером этого является Рэйчел Броснахэн, которая исполнила роль проститутки Рэйчел Познер. Ее персонажа назвали ее именем, она появлялась только в одном или двух эпизодах.
ДД: Нам с женой было интересно, имелись ли на нее какие-то планы.
МК: Нет. На самом деле она собиралась приехать и помочь мне с Руссо. И она была так хороша с Кори Столлом, между ними была замечательная химия. Бо увидел это и сказал: «Ну, это действительно интересно». Так что он пошел, написал еще одну сцену, и еще одну. И затем спросил: «Как ты хочешь, чтобы тебя звали? Как насчет Рэйчел?»
ДД: Ничего себе!
МК: Такая талантливая девушка. Это было так тяжело в этом сезоне. Финал уже был написан, я должен был отпустить ее, а потом Бо подошел ко мне и сказал: « Думаю, ты должен ее убить». Он сказал это буквально на ходу. Это великолепная черта Бо. Он не спит. Он присутствует на каждом дубле, каждой репетиции, а затем он возвращается в свой трейлер и пишет весь день. Он остается на всю ночь. Не знаю, как он это делает. Бо скажет: «Если у тебя есть какие-то идеи или что-то еще, что ты хочешь воплотить с Стампером, дай мне знать». И я отвечу: «Все в твоих руках. Просто скажи мне, где танцевать. Я — маленькая обезьянка. Танцуй, обезьянка!».
ДД: Да, я тоже очень рад быть обезьянкой, но Аллан, создатель сериала, он удивительный человек с самым невероятным разумом, я в долгу перед ним. Я наверняка не сделал достаточно работы, чтобы действительно оправдать данную мне возможность. Я никогда не исполнял даже самой маленькой роли в проектах «ВВС». Так что для них взять меня было довольно спорным мероприятием, и это произошло именно благодаря Аллану. Он заявил: «Это он». Я знаю, что он должен был бороться за это. Он сделал что-то невероятное, на ранних стадиях работы я чувствовал себя невероятно уютно. После первых дублей я очень нервничал, он просто сказал: «Все нормально». И когда меня не уволили после первого дня работы, я подумал: «Хорошо». Во время чтения за столом я подумал: «Ну все, пора паковать сумки», но этого не произошло.
МК: Вы ведете себя подобно этому: «Дойти бы до чтения сценария, дойти бы до примерки, и после пережить бы ваш первый день». И после вы уже думаете: «Хорошо, дайте мне сняться в первом эпизоде, так что у них будет достаточно материала, когда они скажут: «Это действительно будет проблемой, провести новый кастинг».
ДД: Я ужасен во время проб. Больше всего меня пугают прослушивания и чтения, потому что я всегда веду себя так: «Не судите меня по ним». Это когда вы видите создателей, продюсеров и режиссера, и все после чтения устраивают между собой совещание, и вам хочется подойти и сказать: «Ребята, слушайте! Не судите. Кстати, однажды я получил эту роль».
МК: Они всегда говорили: «Мы хотим, чтобы ты просто прочел это. Не играл, а просто прочитал».
ДД: В твоем шоу принимают участие великолепные актеры. Есть ли кто-то, кем ты восхищаешься, или кто-то, кто полюбился тебе из-за их выбора?
МК: Выбор Эда Харриса я считаю самым великолепным, у него очень интересные работы. Довольно часто он — плохой парень, который вам нравится, вроде наших сумасшедших персонажей. Есть в нем нечто такое, что он демонстрирует, не говоря ни слова. Он тот, на кого я всегда смотрел, действительно восхищался и думал: «Я вижу глыбу. Я хочу добиться такого уровня». А что насчет тебя?
ДД: Ох, у меня множество вариантов. «Крах» пришел ко мне, когда мне было тридцать, и я рад, что мне было тридцать, а не двадцать, потому что многое из этого происходит с детьми, которым двадцать. У меня нет достаточно опыта или множества работ. Было много отказов в этой области. Так что я действительно восхищаюсь многими другими актерами, которые оказались в подобной ситуации. Например, Майкл Фассбендер, он такой удивительный актер, но очевидно, что 10 лет назад он не был там, где находится сейчас. Джордж Клуни, Энтони Хопкинс, есть так много парней, к которым это не пришло рано. Сейчас я намного лучше понимаю этих парней и восхищаюсь ими еще больше.
МК: Со мной было то же самое. Я всегда шел вперед маленькими шагами. Если бы это происходило, когда мне было двадцать, я бы все испортил.
ДД: Подумай о тех идиотских вещах, что ты делал в двадцать.
МК: Я был сумасшедшим, чувак! Я был фантастическим идиотом. Играл в нью-йоркских группах, просто безумно пил. Так что я тоже рад.
Перевод выполнен Mussonka специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
«Variety: Звездная беседа» с Джейми Дорнаном и Майклом Келли
Процитировать текст новости: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА
Если Вы нашли ошибку или опечатку в новости, выделите текст и нажмите сюда.
www.TwilightRussia.ru (www.Твайлайтраша.рф) Twilight Russia - официальный, первый и крупнейший сайт в России, посвященный книгам Стефани Майер и их экранизациям. Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна. Мобильная версия (pda) Установка РИПов дизайна и любое копирование элементов охраняется авторским правом и преследуется Гражданским Кодексом РФ
... что 
Сказать, что они оба играют очень интенсивных персонажей, было бы, ну, явным преуменьшением, учитывая, что один из них бывший алкоголик в завязке, а второй — серийный убийца, трепещущий от женских мучений. Но в студии «Variety» Майкл Келли [«Карточный домик»] и Джейми Дорнан [«Крах»] были более чем рады избавиться от своих темных экранных образов. Явные поклонники творчества друг друга поделились секретами нахождения в этих впечатляющих ролях. 
0
Интересное интервью, а главное как всегда веселое и легкое. Большое спасибо за перевод 
