 Я — бьющееся сердце Роберта Паттинсона, и я говорю с вами из своего дома в его грудной клетке. Я делаю семьдесят ударов в минуту, что обыкновенно для 26-летнего белого мужчины, который, как Роберт, в хорошей, но не в сверхчеловеческой форме. Роб, я должно заметить, сейчас переживает, как он сам это называет, «одну вещь». «Я сижу на полностью жидкостной диете», — объясняет он собеседнику, говоря с неброским лондонским акцентом — его речь поражает многих людей, которые не понимают, что Роберт Паттинсон на самом деле не вампир по имени Эдвард Каллен. «Я должен был быть без рубашки для снимка, — рассказывает Роб, — и спросил диетолога, есть ли такая диета, при которой ты можешь пить, сколько захочешь. Она ответила, что мне нужна полностью жидкостная диета». Еще одно доказательство того, что Роберт не вампир. Вампиры редко имеют проблемы с рельефом мышц и никогда не пьют. (Их кровь не циркулирует.)
Как это нередко случается, мы с Робом одни, и те несколько человек, что есть в помещении — это жаркий клуб, скрытый за Papaya King в Западном Голливуде, где, поскольку за окном жаркий солнечный день, очень тихо, — обращают все свое внимание на нас. В конце концов, Роб — главный на планете сердцеед, а я — сердце, бьющееся в его груди. Я чувствую, как другие сердца начинают биться быстрее, когда они приближаются к нам, как сейчас у разносчика хот-догов из заведения напротив, который приносит сок манго и сосиски с капустой в пестрых картонках и протягивает Робу чек, чтобы актер оставил там автограф. «Моя девушка любит тебя», — говорит он, почти извиняясь. Я не ускоряюсь, когда Роб пишет свое и ее имя (Мэлори) и передает бумажку обратно, как накладную на грузовое судно, полное экстравагантных сексуальных фантазий.
По своему обыкновению, Роб одет в соответствии с неписаным голливудским дресс-кодом, который гласит, что чем больше тебе платят, тем меньше внимания ты должен обращать на свой внешний вид. И хотя мы стоим шестьдесят два миллиона долларов, я могу вас заверить, что в случае Роба беспечность является ненаигранной. Бейсболка, черные беговые кроссовки, джинсовая рубашка в стиле молодого Рона Ховарда — вот наша одежда. Нескладная походка вприпрыжку, чуть ленивая, в том же расслабленном ритме, как у Джеймса Дина в «Гиганте», — так мы передвигаемся.
В эти дни мы с Робом проводим много времени на заднем сиденьи машины, перемещаясь между пресс-джанкетами, интервью, съемочной площадкой и очередными пресс-джанкетами. Столько заседаний заставляют меня немного нервничать. Сидячий образ жизни является основной причиной сердечно-сосудистых заболеваний и сахарного диабета второго типа. Так же, как и курение, от которого Роб, к счастью, недавно отказался. Теперь он носит с собой эти глупые светящиеся электронные сигареты и сидит в автомобилях, посасывая их и наблюдая за тем, как его отражение в стекле скользит по улице, ожидая, пока его привезут в очередное место.
Конечно, Роб умеет водить. Он прошел десятичасовой курс в Орегоне — кажется, для «Спастись до рассвета». Я могу ошибаться, они все смешались. Он ужасный водитель. «Я учился по мере того, как люди в меня врезались», — объясняет он. Однажды с ним произошла смешная история: «Первый случай, когда кто-то заговорил о моей известности, был несколько лет назад, когда я пытался купить машину. Это был BMW 89-го года с откидным верхом за тысячу долларов, я его нашел на Craigslist. Я поехал на холмы, чтобы устроить себе тест-драйв, и конечно, чуть не разбил тачку. Несколько дней спустя я вернулся, чтобы забрать ее. При первой встрече я сказал, что я актер, и парень пробил меня в Гугле. Когда я вернулся, он сказал: «Чувак, ты понимаешь, что ты идешь вторым номером на IMDb?» Я подумал: «Черт, теперь я не смогу попросить продавца скинуть двести баксов».
В нашем последнем фильме, «Космополис», действие также происходит в основном на заднем сиденьи автомобиля, хотя и очень длинного. Режиссером был Дэвид Кроненберг. Роб играет Эрика Паркера, до крайности скучающего, находящегося на грани аутизма миллиардера, который пересекает Манхэттен с востока на запад в специально устроенном лимузине. За время этой поездки он теряет немалую часть своих миллиардов благодаря опрометчивым валютным спекуляциям, между тем как мир вокруг него погружается в хаос. Этот хаос, конечно, в большей степени вызван его необдуманными валютными спекуляциями. Эрик проводит много времени, смотря на свое застывшее лицо, отражающееся в стекле, и спровоцированный им хаос, который беззвучно скользит за окном. (В машине превосходная звукоизоляция.) В конце концов Эрика то ли убивает, то ли не убивает его озлобленный бывший сотрудник, которого играет Пол Джаматти. Так это или нет — не имеет большого значения. Эрика действительно это не волнует, поскольку у него большие сложности с тем, чтобы воспринимать проявления внешнего мира, если их нельзя выразить в цифрах. Ему, однако, перепадает много секса. Несколько раз — с Жюльет Бинош. Эта сцена заставила меня немного разогнаться, когда мы ее снимали, но по большей части не от движений, которые приходилось делать, а от смеха. «Жюльет все время билась головой о крышу автомобиля», — вспоминает Роб. Я чувствую прилив эндорфинов, как только он демонстрирует широкую улыбку, которая мгновенно превращает его из загадочного сердцееда в очередного милого английского парня, которого вы могли бы встретить в пабе. Поэтому он редко позволяет себе улыбку — это ведь не часть бренда.
Мы прибыли сюда на белом внедорожнике, за рулем был парень по имени Джефф. Он из Феникса, и он наш водитель. Он появился несколько лет назад в квадратном костюме и тугом галстуке. «Классический облик временного работника», — говорит Роб. Теперь он носит обтягивающие черные футболки. Сидя внутри внедорожника с тонированными окнами на пути к клубу, Роб смотрел на магазины, расположенные линией на Голливудском бульваре. Похоже на детскую игру «Утка, утка, гусь»: сувенирный магазин, сувенирный магазин, сувенирный магазин, стрип-клуб. На последнем вывеска: «Тысячи привлекательных девушек — и три уродливые». Интересно, на что это похоже: быть сердцем одной из уродливых? Я никогда не узнаю. Я из тех, кому повезло. Возьмите подругу Роба, Кристен Стюарт. Она — одна из немногих вещей, которые пускают меня в карьер. К счастью, наш роман санкционирован производственным комплексом «Сумерек». В «Сумерках и производстве...» говорится так: «Поклонники готовы принять отношения, которые выключают Паттинсона из любовного рынка, если эти отношения соответствуют отношениям их любимых персонажей». Поэтому сердце Кристен и я вместе каждый день. Но мы не клялись быть верными друг другу. Роб прочитал об этом в желтой прессе и подумал, что это нелепо. «Был журнал, где говорилось, что я женюсь. Никто не знает, что правда, а что нет, — говорит он. — Даже мама позвонила. Нет, это не так. По крайней мере, пока». Правда, однако, в том, что Кристен всегда делала со мной что-то такое, чего не делали другие. Хотя Господь знает, что Роб не скряга, когда дело доходит до плотской любви, но даже когда мы попадали в постель с другими девушками, я оставалось за закрытой дверью. Когда он впервые приехал в Лос-Анджелес, он ходил на свидания с очень привлекательными женщинами в модные места вроде Bronson Bar, но часто сбегал от неистово бьющихся ресниц, чтобы покурить на улице, надвинув на глаза капюшон. Он сочинял песни для Кристен Стюарт. В то время я до боли скучало по ней, поэтому это были грустные песни, которые звучали так, будто их украли с «Astral Weeks» Вана Моррисона. «На самом деле, — признается Роб, — я просто пытался подражать Вану Моррисону». После успеха «Сумерек» все изменилось. Говорят, что Роб сломался. «Мой круг друзей довольно быстро сузился, — говорит Роб. — Я предпочитаю быть паразитом, а не наоборот». Мы перестали ходить на тусовки. Мы перестали петь в барах. Теперь я почти никогда не пускаюсь в карьер. Теперь, когда ему не приходится быть Эдвардом, или Эриком, или кем-то еще, Роб живет как отшельник. Он просыпается и делает себе немного сока. Он читает краткие пересказы книг на Amazon несколько часов подряд. Он делает себе суп и прочитывает пару сценариев. Порой то, что он читает, интригует меня, и я начинаю биться быстрее. Так было со сценарием его следующего фильма — драмы режиссера Жан-Стефана Совера, чей последний фильм «Джонни Бешеный Пес» посвящен конголезским детям-солдатам. Этот фильм будет полностью снят в Ираке. Может быть, пролетающие мимо пули, или по крайней мере возможность того, что пули могут начать пролетать мимо, заставят меня трепетать. А до тех пор мы будем выжидать на заднем сиденьи автомобиля, стоять на перекрестке и ждать, пока переключится светофор. Джефф спрашивает, хотим ли мы куда-нибудь отправиться, но мы не уверены. «Я никогда никуда не хожу, — говорит Роб. — Я даже не знаю, где это нигде». АВТОР ТЕКСТА: ЭРИК КАННИНГЕМ За информацию спасибо сайту http://www.rollingstone.ru.
Rolling Stone: Сердце Роберта Паттинсона: «Роб редко позволяет себе улыбку — это ведь не часть бренда»
|
... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в 
... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в 
0
