На следующее утро, едва проснувшись, понимаю, что чувствую себя неважно. Такое ощущение, что ночью я упала с лестницы. Крутой и высокой. Практически всё тело в синяках.
Но что бы не происходило, и кем бы ни были они оставлены, рядом со мной спит сейчас самый лучший мужчина на свете. Эдвард. Его лицо смешно нахмурено, а пальцы обеих рук сплетены с моими. Мы спокойно проспали весь остаток ночи после его признания.
Признание…
Я услышала то, чего так отчаянно хотела. Получила подтверждение взаимности своих чувств, разогнала все сомнения, стала счастливее и спокойнее.
Я не злюсь на любимого за эти отметины. Знаю ведь, что он не со зла. Да и не думаю, что, даже если захотела бы, смогла разозлиться.
Поворачиваюсь лицом к мужчине, не прекращая улыбаться.
– Доброе утро, – шепчу, разглаживая кожу на его щеках. Он жмурится, а затем открывает глаза.
Изумительной и невероятной красоты изумруды предстают передо мной.
– Доброе утро, – урчит он и несильно сжимает мою ладонь в своей. – Какая же ты красивая!
Его восхищённый тон и горящие от удовольствия глаза заставляют меня покраснеть.
– Скромница, – посмеивается он. – Моя скромница.
– Твоя, – соглашаюсь на это утверждение. Я действительно его. Душой, телом и сердцем. Вся его, без остатка.
– Тебе удалось выспаться?
– Да. Но я могла бы не спать весь остаток ночи, после твоих слов, – робко улыбаюсь, не зная, не перешла ли границу. Вдруг он не помнит? Пока он ни намёком не выдал того, что ночные слова правда и выражают его истинные чувства ко мне.
– Я счастлив, оттого что сказал их тебе, – в его словах столько нежности, что я даже забываю про плохое самочувствие. Голос Эдварда – бальзам мне на душу.
– Получается, ты уверен?
– Оказалось, я давно уверен. Не понимаю, какого чёрта молчал, – он хмурится, и все во мне трепещет от очередного признания.
– Мне так хорошо, – нежусь в его руках, теперь уже мягких и аккуратных. – Рядом с тобой.
– Мне тоже, – он чмокает меня в губы, играя моими волосами. – После этих слов я чувствую, будто заново родился. Ты не представляешь, насколько я счастлив!
Его восторженный голос заставляет меня поверить в то, что все жертвы не напрасны. Что всё что ни делается – к лучшему. И моя политика: не давить на Каллена – действительно работает.
С самого Мадрида я мечтала услышать, как Эдвард признаётся, что любит меня. Лелеяла надежду, иногда спотыкалась в сомнениях, утопала в них, словно в трясине. Но я выплыла, я справилась и получила свою долгожданную награду.
– Скажи ещё раз, – прошу я, понимая, как для меня это важно.
– Что сказать? – он целует мои волосы, спрашивая это.
– Что любишь меня, – наслаждаясь лёгким утренним ветерком открытого окна и самым лучшим на свете ароматом Эдварда, объясняю я.
Наверное, это вовсе не скромно и даже в какой-то степени некрасиво, но мне кажется, что всё правильно.
Я не заставляю его, я просто прошу. А на просьбу ведь можно ответить отказом.
– Я люблю тебя, – с невообразимым обожанием говорит мужчина, и его голос вмиг преображается. Становится счастливым, восторженным и нежным. Его пальцы ласкают моё лицо, пока губы прокладывают дорожку из поцелуев по шее. – Я люблю тебя, Белла.
– И я люблю тебя, – запуская пальцы в его шевелюру, шепчу я. – Больше всех на свете!
Он не отвечает, лишь продолжает целовать меня.
Его губы перемещаются с шеи на плечи, а с них следуют по рукам. Я запоздало понимаю, что он может там обнаружить и поэтому не успеваю предотвратить дальнейший ход событий.
Он замирает, а я зажмуриваюсь. Наверняка он видит то же, что и я недавно – синяки. Пока что, правда, только на руках. Но ведь найти остальные труда не составит.
– Что это? – будто сомневаясь в том, что зрение не обманывает его, спрашивает он.
Молчу в ответ. А что мне сказать?
– Белла, я спрашиваю, что это? – чуть громче повторяет он, по-прежнему не отводя взгляд от моей руки.
– Синяки, – тихо отвечаю я, боясь его реакции.
– Откуда? – теперь изумрудные омуты смотрят только на меня. В них плещется недоумение и скрытый ужас.
– Не важно.
– Откуда? – он не успокаивается и двигается ко мне ближе, не теряя зрительного контакта.
– Пожалуйста, не расстраивайся, – прикусив губу, прошу я.
– Считаешь, на это нет причины? – его голос твердеет, а в глазах появляется безумный огонёк. – Что с тобой случилось? Это из-за наших уроков в лесу?
– Нет, – решаю, что нужно ответить честно, раз уж разговор всё равно зашёл на эту тему. – Сегодня ночью, когда тебе снился кошмар…
Его глаза распахиваются до такой степени, что мне кажется, будто они сейчас выскочат из орбит.
– Это сделал я?
– Не специально, – откидываю простынь, гладя руками его грудь и плечи. – Ты спал. А когда проснулся, сразу отпустил меня.
Во время моих слов его взгляд переводится с моего лица на остальные части тела. И снова я запоздало понимаю, что перед ним открылись и другие синяки.
– Чёрт, – стонет он.
– Эдвард, всё в порядке! – пробую успокоить его, но догадываюсь, что это бесполезно.
– Что в порядке, чёрт подери? – он отстраняется от меня. – Я сделал тебе больно!
– Это незначительная боль.
– Она остаётся фактом.
– Вчера ты сказал мне самые главные, самые лучшие слова за всю мою жизнь. Ты осчастливил меня настолько, что у меня даже в мыслях не было держать на тебя обиду. Эдвард, посмотри, ты смог дать мне такое счастье, о котором я и мечтать не могла!
– Покалечив до этого, – вставляет он.
– Нет, не покалечив, – качаю головой в знак неодобрения его слов. – Это просто синяки. День, другой и они пройдут. А твои слова останутся со мной на всю жизнь. И даже если бы вселенским условием было прописано именно это испытание за данное признание, я готова терпеть это каждую ночь.
– Как ты можешь быть такой? – не понимая, спрашивает он.
– Какой? – придвигаюсь к нему, надеясь всё же оказаться в любимых объятьях. Я не боюсь ни боли, ни всего мирового зла. Я просто хочу быть рядом с ним. Он меня защищает.
– Всепрощающей, – его взгляд внимательный, он смотрит на меня, ища подвох, но, как и следовало ожидать, не находит.
– Тебе я всё прощу.
– Так уж и всё? – когда беру его ладони в свои, не верит он.
– Всё, кроме предательства, – вздыхаю, признавая правду. – Но ты не предашь меня. Я знаю. Я уверена.
– Откуда такая уверенность?
– Я люблю тебя, – улыбаясь, даю самый простой, но в то же время самый сложный ответ на его вопрос.
Пару минут он молча смотрит на меня, пока я, опустив глаза, рассматриваю его ладони, гладя их большими пальцами.
– Я тоже люблю тебя, – наконец произносит он. – Мне очень жаль, что я сделал тебе больно. Больше такого не повторится.
– Конечно, – на моём лице появляется радость, когда я понимаю, что произошедшее забыто и отправлено в архив прошлого. – Конечно, любимый.
– Но это ещё не всё, – Эдвард многозначительно смотрит на меня, и в его взгляде сияет то самое чувство, на которое он, по его мнению, не был ранее способен.
– А что ещё? – недоумеваю, глядя на прекрасные черты бледного лица.
– Белла, ты недавно сказала, что вы с Энтони – моя семья.
– Так и есть, – не понимаю, к чему он клонит? Но уверить в своих словах спешу поскорее.
– Я хочу, чтобы вы стали моей семьёй по-настоящему, – он поднимает глаза, внимательно изучая мой взгляд. – Белла, выходи за меня замуж.
– Замуж? – мои глаза в изумлении распахиваются, а тело наполняется какой-то сладостной, возбуждённой дрожью, пока неимоверное тепло течёт по венам, а немой восторг от слов Эдварда всё ещё клубится в голове. – Ты хочешь на мне жениться?
– Больше всего на свете, – мужчина привлекает меня к себе и целует моё плечо. – Я хочу сделать тебя счастливой. Тебя и твоего сына. Нашего сына.
Его улыбка получается немного робкой. Возможно, он не уверен, может ли называть так Тони. Напрасно.
Для меня нет большей радости чем видеть их вместе, в безопасности и счастливыми, но всё же тревожное предчувствие закрадывается сквозь пелену счастья.
– Эдвард, это здорово, правда. Но к чему такая спешка? – подбирая слова, стараюсь не сделать ему больно. В конце концов это он предлагает мне стать его женой, а не Джейкоб. Это его я люблю до безумия и лишь его приступы гнева готова терпеть.
– Это значит нет? – уголки его губ опускаются, а блеск в глазах гаснет.
– Это ещё ничего не значит, просто я хочу понять, – уверяю я, читая в изумрудном взгляде эмоции, бороздящие его душу. – Ты ведь только вчера признался мне, что любишь, а сегодня уже ведёшь под венец. Это с чем-то связано? Ты чего-то боишься?
– Я боюсь потерять тебя. Это всё, чего я опасаюсь, – он вздыхает, целуя меня в макушку. – Я не тороплю события, Белла, просто с осознанием собственных чувств я понял, что хочу сделать. Если говорить буквально, то мне хочется, чтобы ты была только моей.
– Я и так твоя, – грустно улыбаюсь, водя пальцами по его груди. – Твоя и Энтони. Больше я никому не принадлежу.
– Сегодня.
– Эдвард, – зажмуриваюсь, стараясь держать эмоции под контролем, – всегда. И хватит уже в это не верить.
– Я поверю, когда ты станешь моей женой, – шепчет он мне на ухо.
– Хочешь, чтобы я была твоей собственностью? – невольно срывается с языка. Я не успеваю удержать эти слова.
Чёрт, что он подумает?
Мужчина замирает, но лишь на секунду. А потом тяжело вздыхает.
– Да, наверное, ты права.
– Эдвард, брак не является чем-то, что может держать рядом с тобой любимого человека всю жизнь. Для многих моих знакомых он стал началом конца. Я не хочу, чтобы наш с тобой распался. Я хочу прожить с тобой всю свою жизнь!
– Считаешь, я поторопился? – он озабоченно и задумчиво смотрит куда-то сквозь меня.
– Только ты можешь это знать, – легонько стискиваю его ладонь. – Я очень сильно тебя люблю и готова сделать всё что угодно.
– Думаешь, я не испытываю того же? – он немного напрягается.
– Я не знаю! В том то всё и дело, Эдвард! – выпутываюсь из его рук, чтобы посмотреть в изумрудные глаза.
– Белла, я полностью уверен в своих ощущениях. Ты изменила меня, изменила мою жизнь, изменила всё вокруг. Ты помогла мне справиться с моей болью, показала, что в жизни есть радость и счастье, а не только горечь и предательство. Я люблю тебя и хочу взять тебя в жёны. Неужели этого недостаточно для твоего согласия?
Его тирада наводит меня на мысль, что я – идиотка, если не соглашаюсь, но сейчас мне хочется выяснить, что является правдой, а что – иллюзией.
– Может быть, всё дело в том, родной, что ты пытаешься так отблагодарить меня? Чувствуешь себя обязанным? – самая бредовая версия того, что говорит девушка в тот день, когда ей предлагают выйти замуж. Естественно, эта девушка именно я. Белла Мейсен собственной персоной.
– Белла, – стонет он, прикрывая глаза, – нет!
А потом качает головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Может быть, ты не воспринимаешь меня всерьёз без кольца? В таком случае оно будет, обещаю!
– Дело не в кольце, – набираю в лёгкие больше воздуха. – Вовсе не в кольце, Эдвард. Это просто кружочек, который не имеет для меня никакого значения.
– Тогда я не понимаю, – он поджимает губы, всё ещё не глядя мне в глаза.
– Прислушайся к себе. Ты на самом деле меня так любишь? Правда, готов связать со мной всю свою жизнь? – думаю, это последний подобный вопрос, который я задам ему до конца дней своих. Сейчас его ответ решит всё. И моё будущее, и Тони, и его.
Он молчит. Несколько секунд. Видимо, думает, взвешивает все «за» и «против». Я терпеливо жду.
– Да, Белла, – он поднимает на меня взгляд, и в нём искрится решительность, любовь и нежность. – Да, я действительно ко всему готов. И любить тебя буду гораздо больше, чем какую-то жизнь.
От такого признания слёзы непроизвольно подступают к моим щекам. С улыбкой на губах я обнимаю его, будто стараюсь соединиться с ним в одно целое. Никогда не разлучаться, не расставаться, не бояться.
– Да, Эдвард, – подавляя счастливые всхлипы говорю ему. – Я согласна выйти за тебя замуж.
Он облегчённо выдыхает, гладит ладонями мою спину, талию, плечи, а губами следует по щекам, шее, волосам.
– Только не забывай, что я, так и так, твоя, – шепчу ему, целуя мускулистую грудь. – Без всякого свидетельства о браке.
– Не забуду, – клятвенно обещает он, его голос полон счастья. Такого, кого раньше я не слышала никогда. Мне кажется, сейчас он тоже заплачет от радости, но знаю, что сдержится. А я вот не сдержалась.
К чёрту все мысли, страхи и сомнения. Я ведь выхожу замуж за того, кого люблю!

– Мама, мы всё сложили! – радостно заявляет Тони, появляясь на пороге кухни и указывая рукой на громоздящиеся в гостиной сумки и чемоданы.
– Хорошо, родной, сейчас домою посуду и можем ехать, – беру в руки очередную тарелку и прохожусь по ней губкой. В гостиной начинают играть вступительные титры «Улицы Сезам».
– Тебе не обязательно мыть это, – неизвестно откуда появляясь, доносится бархатный баритон, вслед за которым я получаю поцелуй в плечо. – Горничные всё сделают за тебя, когда придут.
На моём лице тут же появляется улыбка, когда я вспоминаю о прекрасно утре и предложении Эдварда стать его женой. Мы были так счастливы! Счастливы и сейчас. Всё у нас будет хорошо, это уж точно.
– Это просто посуда, – закатываю глаза, но улучив момент, оборачиваюсь и чмокаю Эдварда в шею. – Домою, и можем ехать.
Он тихо посмеивается и обнимает меня за талию.
– Я тебе не помешаю?
– Ни в коем случае, – сдуваю мыльный шарик со стеклянной поверхности. – Ты моё вдохновение для скорейшего завершения работы.
Каллен усмехается.
Мы так и стоим, пока я разбираюсь с грязной кухонной утварью.
– Вот и всё, – смываю мыльную пену с рук, ставлю последнюю тарелку на место и поворачиваюсь в руках любимого. – Всё вымыто!
– Прекрасные новости, – бормочет он и принимается целовать меня. Нежно, трепетно, но в то же время требовательно. Его руки скользят по моим, не находя конца длинной блузки, которая сегодня на мне надета. Но вот длинные бледные пальцы касаются синяков, и я невольно морщусь.
Это тут же становится заметно мужчине.
– Больно? – заботливо спрашивает он, отрываясь от меня и заглядывая в глаза.
– Это просто синяки, – пожимаю плечами, стараясь сделать этот жест наплевательским.
– Белла, – стонет он, притягивая меня к себе и целуя в макушку.
– Всё хорошо, – обвиваю его руками за шею, произнося это.
– Позволишь? – он протягивает ладонь к моей руке, приближаясь к пуговицам на запястье.
– Да, если хочешь.
Он кивает и расстёгивает пуговицы. Затем поднимает рукав до нужного уровня и внимательно смотрит на гематомы.
Меня эта ситуация напрягает. Не знаю, что думает Эдвард, что чувствует. Меньше всего хочу, чтобы он снова чувствовал себя виноватым, но, сколько бы я не повторяла, что не злюсь, что не в обиде, и что эта боль никчемна после сказанных им с утра слов, он всё равно мне не верит.
– Как же я? – тихим шёпотом спрашивает он сам у себя, но я вопреки собственным слуховым возможностям всё же слышу это.
– Эдвард, прекрати винить себя абсолютно во всём! Синяк и синяк, какая разница?
Мой раздражённый голос заставляет изумрудные глаза впиться в мои.
– Вот в чём твоя проблема, любимая, – Эдвард трётся носом о мою щёку, а затем целует её. – Ты не видишь во мне ничего, кроме хорошего.
На душе теплеет от слова «любимая», и я даже не сразу понимаю, о чём мы говорим.
– А по-моему, это ты не видишь в себе ничего кроме плохого, – хмурюсь я, разглаживая ворот его рубашки. – В мою жизнь ты привносишь только хорошее, родной!
Он не отвечает мне на это и лишь спустя пару минут отстраняется.
– Я люблю тебя, – шепчет Эдвард, и его губы прикасаются к моей пострадавшей вчера руке. Он целует каждый синяк на обоих предплечьях, и я готова урчать не только от удовольствия его поцелуев, его слов, но и от того, что он просто рядом. Что здесь, со мной, перед этой чёртовой поездкой-возвращением в Америку.
Здесь был наш рай. Здесь мы узнали все тайны, все секреты. Здесь рухнули последние преграды на пути к нашему счастью. Мы признались друг другу в любви, мы обрели семью.
Мне будет не хватать этого дома. Он много для меня значит.
– Наши чемоданы поместятся в багажнике «Ауди»? – усмехаюсь, замечая гору багажа в гостиной.
– Если нет, привяжем сверху, – смеётся Эдвард, отстраняясь от меня и с обожанием разглядывая. Опять я смущаюсь от этого его взгляда. Он настолько… искренний, настоящий, счастливый – всё это как раз то, о чём я для него мечтала.
– У нас ты не привяжешь всё на крышу машины, это против правил, – бормочу я, стараясь побороть смущение.
Лицо Эдварда после моих слов становится виноватым.
– По поводу Америки, Белла, – начинает он, убирая мою непослушную прядь за ухо. – Мы поедем на разных машинах. В аэропорту нас будут ждать Джаспер, Гарретт и Питер.
– На разных машинах? – изумлённо переспрашиваю я. – Зачем?
– Для безопасности Тони, – он кивает на малыша, смотрящего в гостиной мультики. – Если Аро доберётся до меня или тебя, я не хочу, чтобы он оказался в той машине.
– Эдвард, – чувствуя, как воздух покидает лёгкие, шепчу я. – Не надо!
– Это просто меры предосторожности, – второй раз повторяет он, успокаивающе гладя меня по спине. – Ничего не случится. Всё будет в порядке. С Энтони поедут Гарретт и Джаспер. С тобой Питер.
– А ты?
– Мне телохранитель не нужен, – он пожимает плечами.
– Так не пойдёт, – хмурюсь, обдумывая решение этой проблемы. – Если ты пострадаешь, я себе этого не прощу.
– Не бойся, – просит он.
– Но я боюсь, – признаюсь честно, ничего не тая и стараясь говорить не слишком громко. – Я ведь не смогу защитить тебя.
– Ты меня уже защищаешь, – произносит он, приседая, чтобы оказаться на одном уровне с моими глазами. – Ты и Тони – всё ради чего я живу. Это я должен вас защищать, и я это сделаю!
Поджимаю губы, чтобы не поддаться эмоциям.
– Ох, Белла, – вздыхает мужчина, снова привлекая меня к себе. – Не расстраивайся, пожалуйста.
– Легко сказать, – бормочу я, пряча лицо у него на груди. – Ты слишком спокоен и относишься ко всему, как к игре! Эдвард, это не игра. Это жизнь. И если я тебя потеряю, мне она и не нужна вовсе.
– Тише, не надо, – почти умоляющим голосом просит Каллен. – Я прекрасно понимаю всю серьёзность положения и сделаю всё, чтобы ни с тобой, ни со мной, ни с Тони ничего не произошло. Ты мне веришь?
– Да, – не удерживая всхлип, киваю головой.
– Ну, вот и хорошо, – он тепло улыбается и находит мои губы. – Главное, думать о хорошем. А сейчас нам пора ехать.
– Конечно, – набираю в лёгкие больше воздуха и, отвечая на его поцелуй, пытаюсь совладать с волнами истерики и страха, накатывающими на меня ежеминутно.
– Энтони! – зовёт Каллен, отстраняясь от меня и следуя к дивану в гостиной. – Малыш, ты готов ехать?
– Ага, – голосок Тони слышу, словно через толстый слой ваты. Решаю налить себе воды, чтобы успокоиться.
Осушив стакан, понимаю, что стало легче. Что же, буду надеяться, этого хватит до определённого момента, и эта поездка пройдёт без приключений.

Полёт проходит нормально. Если можно, конечно, это так назвать. Я старательно не показываю вида Энтони и изо всех сил стараюсь для Каллена, но, похоже, он мне не слишком верит, потому что часто спрашивает в порядке ли я.
Ответов «Да» и «Конечно» произношу превеликое множество. Мы летим десять часов, и за это время сложно куда-либо спрятаться. Тем более когда в самолёте мы единственные пассажиры, не считая стюардессу, бесконечно носящуюся к нам с предложениями перекусить.
Когда Тони в очередной раз просится в туалет с ним идёт Эдвард, оставляя меня одну у иллюминатора с головой полной сомнений.
Во-первых, меня беспокоит то, что Энтони поедет из аэропорта без меня. Как я скажу ему об этом?
Даже новости о том, что Джаспер и Гарретт едут с ним, уверенности не внушают.
Во-вторых, я переживаю за Эдварда. Отпускать его одного выше моих сил. Но справедливо ли это будет по отношению к Энтони, если я поеду в одной машине с Калленом, пока он там в одиночестве?
Не знаю.
– Мисс, хотите чего-нибудь? – женский голос начинает меня раздражать, когда снова рушит мои раздумья. Сколько повторять, что я не хочу есть?
Вдыхаю, чтобы не ответить грубо, но в этот момент вспоминаю, что Энтони подкрепиться бы не помешало.
– Да, пожалуй, – беру из её рук небольшое меню, пробегаюсь по нему взглядом. – Принесите порцию картофеля фри и апельсиновый сок.
– Ещё что-нибудь?
– Нет, – демонстративно отворачиваюсь к окну, и стюардесса, кивнув, исчезает.
Теперь думаю об Аро. Не знаю, как смириться с тем, что он постоянно преследует нас. У меня развивается паранойя, и с этим что-то нужно делать.
Вопросы: «Почему именно я?», «Что ему нужно?» и «Какого чёрта?» – в расчёт уже не принимаются. Они не помогают справляться с ситуацией, и никогда не помогали.
Не сразу замечаю, как передо мной появляется поднос с едой. Пожелав приятного аппетита, девушка уходит.
– Мамочка, – голос Тони слышится совсем рядом. – Можно мне тоже сок?
– Это тебе, родной, – выныривая из собственных мыслей, ставлю поднос перед ним. – Поешь, ты ведь наверняка голодный.
– Спасибо, – Энтони улыбается и принимается орудовать вилкой над картофелем.
– Почему ты себе ничего не заказала? – хмурится Эдвард, появляясь вслед за Тони и садясь рядом со мной на своё место. – Тебе тоже нужно поесть.
– Не хочу, – отрицательно качаю головой.
– Белла, не упрямься, – просит он, кивая стюардессе. – Выбери, что хочешь.
– Я, правда, не голодна, – вздыхаю, мечтая, чтобы сейчас хотя бы он не донимал меня этой ерундой.
– Волнуешься? – без лишних слов догадываясь, спрашивает Каллен. Его руки легонько сжимают мои. Опускаю голову ему на плечо, наслаждаясь любимым ароматом, успокаивающим меня.
– Да.
– Почему? Не веришь мне?
– Верю.
– Тогда в чём дело?
– Боюсь.
– Белла, – он целует меня в лоб. – Прекрати об этом думать. Ничего страшного не произойдёт.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – он улыбается, прижимая меня к себе. – Просто знаю.
– А если ты ошибаешься?
– Будущая миссис Каллен, – прерывает он и, наклоняясь ко мне, зажимает мои губы поцелуем. Тихонько усмехаюсь от его слов. – Любимая моя невеста, для твоего спокойствия я готов сделать всё что угодно. Чего ты хочешь?
– Чтобы ты ехал со мной, – немного подумав, решаю я.
«Энтони будет в безопасности, всё правильно делаешь!» – одобряет подсознание.
– Хорошо, я подумаю над этим. – Эдвард тяжело вздыхает. – Только прекрати изводить себя!
– Честно? – смотрю на него недоверчивым взглядом. – Правда, подумаешь?
– Да, – он прикасается губами к моей макушке. – Подумаю. А теперь поешь и успокойся.
– Ладно, – зажмуриваюсь, выгоняя весь негатив, которым была наполнена до самых краёв, и напоследок вдохнув аромата мужчины, всё-таки соглашаюсь.
– Моя хорошая, – шепчет он и улыбается. От его улыбки у меня на душе тут же становится спокойно.
Я люблю его, и этим всё сказано.

* * *

– Уверена, что поступаешь правильно? – осторожно спрашивает Эдвард, заставляя меня оторваться от окна и посмотреть на него.
В машине темно, и лишь благодаря свету фонарей на трассе я вижу любимые черты.
– Нет, – качаю головой. – Но, по-моему, разницы из какой машины волноваться за своего ребёнка нет.
– Он в безопасности, – рука Эдварда подбирается к моей, начиная гладить её для успокоения. – Я отправил с ним лучших людей. Не бойся.
– Да, наверное, ты прав, – пожимаю плечами, но волнение не проходит. Снова смотрю в окно, но кроме освещённой дороги ничего не вижу. Эдвард решил, что везти Тони лучше не по главной, а по окольной трассе. Что же, это даже к лучшему. Он быстрее будет в особняке, а по словам мужчины, там уж охраны достаточно и всё проверено. Ничего не случится.
Вспоминаю брутального Джаспера и весёлого Гарретта и понимаю, что Тони получил лучшую компанию. Гарретт развеселит его и отвлечёт от раздумий, а Джаспер в это время будет крайне внимателен и не допустит никакой накладки.
А потом мои мысли внезапно переходят к моему первому секьюрити. Эмметту.
– Эдвард? – решаю спросить, чтобы отвлечься от происходящего. – Ещё с Гамбурга я не видела Эммета. Ты его уволил?
– Да, – Каллен пожимает плечами. – За неисполнение служебного долга.
– Это ведь я сбежала, так нечестно, – опускаю взгляд, раздумывая над прошлым.
– Да уж, – мужчина поджимает губы. – До того момента я не думал, что вообще могу чего-то испугаться. А как оказалось, ты смогла выявить во мне это.
– Ты, правда, так боялся за меня? – от чего-то, отразившегося на моём лице, любимый тихо посмеивается и целует меня в лоб.
– Я и сейчас боюсь.
– В этом нет нужды, – обнимаю его, с удобством устраиваясь в таких любимых руках. – Теперь я всегда буду рядом. Ты ведь станешь моим мужем.
На губах появляется улыбка, несмотря на всю ситуацию. Как же хорошо мне с Эдвардом, если даже сейчас я могу расслабиться и помечтать.
– Ох, я с нетерпением жду этого, – мурлычет он, опуская подбородок на мою макушку. – Миссис Каллен.
– Белла, – поправляю я. – Белла Каллен.
– Белла Каллен, – повторяет он и снова целует меня. – Моя Белла Каллен.
– Босс, бензин на нуле! – внезапно докладывает Питер, резко оборачиваясь. Я вздрагиваю, а Эдвард напрягается.
– Что значит на нуле?
– Сел… – телохранитель выглядит каким-то рассеянным и взволнованным.
– Ты должен был за этим проследить! – Эдвард подаётся вперёд, но я удерживаю его, запечатлев поцелуй на мускулистой груди.
– Это просто бензин, родной, – шепчу я. – Давай найдём заправку и всё.
Эдвард резко выдыхает, а затем делает глубокий вдох.
– У тебя десять минут, Питер, – наконец произносит он, стараясь контролировать голос. Вижу, что он такой же, как и был при общении с подчинёнными и незнакомыми людьми. Лишь со мной он настоящий. Лишь с Энтони показывает ребёнка внутри себя. И я безумно счастлива, что сейчас могу видеть его не тираном и не деспотом, а ласковым и любящим человеком.
– Конечно, мистер Каллен, – телохранитель кивает ему в зеркало заднего обзора, высматривая через лобовое стекло неоновую вывеску заправки.
Тем временем я понимаю, что должна успокоить Эдварда. Мои нервы на пределе, как и его, но сейчас не нужно поддаваться переживаниям. Он прав. И теперь я должна ему это сказать.
– Не волнуйся, – мягко прошу я, заглядывая в его глаза. – Бензин и бензин.
– Это задержка. А сейчас задерживаться опасно, – хмурится мужчина.
– Всё будет хорошо, – напускаю на лицо безмятежное выражение и мило улыбаюсь.
– Беспроигрышное оружие, любимая, – хмыкает Каллен, глядя на мою улыбку. – Знаешь ведь, как это на меня действует.
Начинаю смеяться, и он тоже смеётся вместе со мной. Немного сдавленно, но тем не менее отвлекаясь.
– Ах, да, Белла, – вспоминает Эдвард и достаёт из-под переднего кресла кожаный чехол. Он похож на тот, в котором носят фотоаппарат.
– Что это? – принимая из его рук предмет, спрашиваю я.
– Пистолет, – пресно сообщает мужчина. – Похож на тот, из которого ты научилась стрелять.
– Зачем? – первое желание – отбросить оружие, но потом понимаю, что с ним у меня больше шансов защитить и себя, и Эдварда. Наверное, он прав, так нужно.
– Для самообороны. Подстраховка. Второй под креслом, – он кивает на переднее кресло, где сидит Питер и, просовывая руку, выуживает оттуда такой же чехол.
Кивнув, даю понять, что осознаю происходящее.
– Ладно. Как его пристёгивать?
Эдвард с готовностью помогает мне и показывает, как закрепить кобуру на поясе, прикрывая его моей длинной блузкой. Отлично, ничего не видно.
– А ты? – вспоминая про то, что, возможно, у него нет оружия, интересуюсь я.
Каллен ухмыляется и приподнимает край своего пиджака. Точно такой же чехол красуется и на его поясе.
– Отлично, – улыбаюсь, борясь с испугом, и снова обнимаю его. – Теперь мы в безопасности.
– Будем надеяться, – сквозь зубы шепчет Эдвард, но это произносится так тихо, что мне кажется, будто я ослышалась.

Комментируем.
Напоминаю что публикация следующей главы назначена на 21-22 декабря 2013