Как же я хочу спать! Хочу не думать ни о чем и забыться во сне. Может, повезет - и у меня не будет сновидений.
Как меня все достали! Хотят «только добра». А я хочу, чтобы меня никто не трогал! Все-таки теперь у меня преимущество – наконец-то никто не торчит в моей башке, не нужно пытаться скрыть мысли. Тем более что, как бы мне ни хотелось, это невозможно. Стая – единый разум и единое целое в борьбе с врагом. Надоели враги, надоело все…
Глаза слипаются. Я взбил подушку и откинул одеяло, чтобы прилечь. Отец остался смотреть спортивный канал, а я забрался под одеяло и припечатался лицом к подушке. Совсем не холодно спать и без одеяла, но детская привычка берет свое. Так уютнее, что ли…
Как же хорошо на родной кровати! Ноги, правда, не совсем помещаются – кто ж знал, что я так вымахаю? Но ничего, есть верный способ – свернуться калачиком.
Я уже начал засыпать, когда услышал в гостиной трель телефона. Тьфу ты! Дайте поспать усталому волку! Кое-кому завтра на патруль, между прочим. Два раза подряд Сэм мне пропустить не даст… да я и сам не смогу. Хватит того, что столько времени валял дурака в лесу - пока ребята охраняли Форкс, а Рейчел присматривала за отцом.
Я укрылся с головой и перевернулся на другой бок. Папа с кем-то разговаривал, а я даже не прислушивался – меня почти затянуло в сон…
Вот именно, что «почти». Дверь в мою комнату открылась, а скрежет папиной коляски окончательно меня разбудил.
- Сынок, это тебя.
Наверняка кто-то из стаи. Или, не приведи нечистый, кровосос. Ну тогда не сносить ему башки, раз прервал мой сон!
- Скажи, что меня нет дома.
- Я сказал, что ты дома. Она хочет услышать тебя.
Я встрепенулся. Но тут же остановил сам себя. Этого не может быть…
- Она? Леа, что ли? Тем более, не отвечу. Мы уже поговорили.
- Джейкоб, это не Леа. Ты знаешь, кто это, - крайне невеселый тон папы не оставил мне сомнений. Я перевернулся… слишком резко - не рассчитав и не учтя, что кровать слишком узкая, запутался в одеяле и вместе с ним рухнул на пол. Пока я выскальзывал из шерстяной ловушки (почему-то одеяло оказалось в два раза шире, чем сама кровать), Билли успел услышать от меня скороговорку из десятка бранных слов - лексикон очень неуравновешенного вервольфа. Наконец освободившись от пут, я рванул в гостиную - грохнув дверью так, что посыпалась штукатурка с наличников.
Снятая трубка ждала меня возле телефона. В метре от нее я замер, прислушиваясь. Может, на том конце не дождались, и уже звучат гудки отбоя? Но нет - трубка издает кричащую тишину. На том конце ждали… ждут до сих пор. Я протянул руку и поднес трубку к уху. Послышалось учащенное дыхание. Я знаю, кому оно принадлежит…
- Белла, - я выдохнул это имя с последними крохами воздуха, что еще оставались в моих легких после ругательств неизвестно в чью сторону.
И тут же услышал в трубке какой-то треск. Что за…
- Извини, я уронила телефон. Я так рада слышать твой голос. Джейк… - ее голос задрожал.
Я сам был на грани срыва. И только и смог, что еще раз вымолвить:
- Белла…
- Джейк, я…
Слышу, как она плачет. И не могу сдержаться сам. Я так давно не слышал этот голос! Только в своем воображении…
- Привет... - ответил я, стараясь говорить как можно спокойнее.
- Ты плачешь…
- Ты тоже…Я просто…
- Джейк, прости…
- За что?..
- За то, что ты плачешь. Можно я… приеду к тебе?
- Нет-нет…
- Но… почему? Ты не хочешь меня видеть? Знаю, я не заслуживаю этого…
- Стой, Белла! Я имел в виду, что лучше сам к тебе приду. Я быстрее твоей машины. Жди меня.
- Хорошо…
Но она все так же всхлипывает, не решаясь нажать кнопку отбоя.
- Белла, я сейчас приду. Пока…
- Пока.
Я первый положил трубку. Иначе Белла так и не решится. До чего же ее довел этот кровосос, чтоб ему!..
Я был уже в дверях, когда меня окликнул Билли:
- Джейкоб, ты куда?
- Мне нужно идти. Ты все слышал.
- Нет, тебе не нужно…
- Я должен, пап, прости… - и выпрыгнул за порог, стаскивая шорты и обвязывая их вокруг ноги. Через секунду я снова был волком.
Я помчался как можно быстрее, чтобы не видеть гневного взгляда Билли. Сколько же несчастья может принести отцу непутевый сын!..
Лес кончился очень быстро. Ни одна живая душа не смогла бы заметить меня на такой скорости - беги я даже у всех на виду.
Но сейчас сгущаются сумерки, и мне становится по-настоящему страшно по мере приближения к дому Беллы. Я так не волновался даже перед боем с новообращенными. Куда подевалась вся сонливость?
Впереди показалась ее улица. Вот патрульная машина Чарли. А вот и дом Свонов. Забежав за него, я остановился, чтоб вернуться в человеческий облик, и встал как вкопанный под окном Беллы. Оно открыто для меня. Но самой Беллы в окне не видно.
Набравшись смелости, я забрался на знакомую по прошлым визитам елку, что росла так близко от окна моей любимой, и заглянул…
Белла сидела на кровати, сжав руки в кулачки, и даже не смотрела в сторону окна. Я на несколько мгновений залюбовался ею, пытаясь при этом унять сердечную дробь. Все такая же бледная и хрупкая! И невыносимо красивая в обрамлении волнистой копны темных волос.
- Белла! – я сначала позвал ее, чтобы не испугать резким появлением в ее комнате.
Она подпрыгнула на кровати, как от электрошока, и кинулась к окну:
- Джейк, это ты?!..
- Да, отойди.
Она послушно отошла в сторону, а я, оттолкнувшись от толстого ствола, запрыгнул в окно и приземлился на полу.
Оказавшись в комнате, я взглянул на Беллу. Она нерешительно и очень медленно подошла ко мне и взяла за руку, поднимая ко мне лицо. Красные круги под глазами от слез и почти мертвенная бледность делают ее похожей на… того, кем она собирается стать.
Я взял в свою ладонь вторую руку Беллы, и наши пальцы переплелись. Ее руки такие холодные… Тонкие пальцы попытались как можно сильнее сжать мои широкие ладони.
Она смотрела мне в лицо не отрываясь, пока уголки ее губ не задрожали. Глаза налились влагой - и она отвела взгляд, смахивая слезы. Я не выдержал и прижал ее к себе, безуспешно заглушая рвущиеся наружу рыдания. Услышав их, Белла сорвалась. Она заплакала, не уставая повторять мое имя.
- Белла, перестань, Чарли услышит, - прохрипел я, гладя ее волосы.
- Джейк… я так соскучилась!..
- Ну, шшш, я здесь… с тобой… - я поднял ей подбородок и попытался изобразить подобие улыбки.
Наши взгляды встретились. Я вытер ей слезы, убрал с лица мокрые волосы, заправил их за уши, погладил ее по щеке…
Белла, все так же не отрываясь, смотрит мне в лицо. Ее глаза излучают радость и боль. В них можно утонуть…
- Белла… - проговорил я едва слышно.
И успел заметить, как что-то изменилось в ее взгляде. Губы слегка приоткрылись, и любимое лицо все ближе… Взгляд ее остановился на моих губах. Белла хочет… черт! Того же, что и я. Как же трудно бороться с собой, чтобы с отчаяньем не впиться в ее губы!
Я также приблизил к ней лицо, закрыл глаза и прислонился к ее лбу своим, прошептав:
- Белла, не делай этого… Я… не смогу остановиться, если поцелую тебя…
Она со вздохом отшатнулась, будто прогоняя наваждение. В глазах заплескался испуг:
- О, боже! Прости… я… не хотела! Что на меня нашло?! – Белла вырвалась из моих объятий и присела на краешек кровати, закрывая лицо руками.
Она винит себя за проявление слабости. А слабость – это я. И я в который раз убедился в том, что Белла чувствует ко мне.
Я сглотнул комок в горле и подошел к ней, присев на колени. Хватить реветь, в конце концов! Я же мужик.
- Белла, все хорошо, не плачь.
- Нет, не хорошо! Я же… могла сделать тебе больно! Снова…
Я попытался отнять ее руки от лица, чтобы она посмотрела на меня, Чтобы убедилась, что я вовсе не сержусь и не обижаюсь. Это я должен просить прощения…
Белла послушалась, но мне в глаза не взглянула. Просто сидела и не выпускала моих рук из своих.
- Белла, посмотри на меня, все хорошо.
Она нерешительно подняла голову, поднесла руку к моему лицу. Я повернулся и поцеловал ее пальцы. Она прижалась ко мне и обняла за шею.
- Джейк, не уходи! - прошептала Белла мне на ухо сквозь плач. В голосе столько мольбы и боли!
- Не уйду! - выдохнул я.
Я знаю, Белле нужна поддержка, а я - единственный, кто может ее поддержать.
Только теперь я заметил: у нее замерзли не только руки. А ведь окно в комнате до сих пор открыто, в то время как на Белле – легкое летнее платье, а с улицы комнату заполняет прохладный вечерний воздух. Я опять забыл, что другим, в отличие от меня, бывает холодно!
Я встал, а Белла вцепилась в мою руку:
- Ты куда?
- Закрыть окно.
Она недоверчиво взглянула на меня, но выпустила мои пальцы.
Я захлопнул раму, не давая больше холодному воздуху повода заполнять комнату Беллы, и снова подошел к ней. Она хотела что-то сказать, но не решилась. А я резко наклонился, подхватил мою любимую на руки и усадил к себе на колени, присаживаясь с ней на кровать. И пусть только попробует вырваться! Белле нужно согреться. А я могу дать ей это тепло. Сорок два с лишним по Цельсию, как-никак!
Но Белла и не думала вырываться. Наоборот. Обвила руки вокруг моей спины и спрятала лицо у меня на груди. Я прижался подбородком к макушке моей любимой девушки и обнял ее в ответ:
- Ты не против, что я взял тебя на руки?
- Нет. Нам поздно стесняться друг друга и скрывать чувства. Я чувствую себя… очень хорошо. Теперь… когда ты рядом…
- Я буду рядом, Белла. Столько, сколько тебе понадобится.
- Спасибо… Джейк, я… люблю тебя…
Меня будто током ударило. Зачем она это говорит?! Да что со мной происходит? Почему я не могу побороть эти чертовы слезы?!
Я попытался отвернуться – точнее, отвернуть лицо. Поздно. Беллз уже смотрит на меня.
- Я знаю, Белла… я знаю…
Она заметила очередные слезы в моих глазах – и ее собственные тоже в который раз стали наливаться влагой. Я поцеловал ее в лоб:
- Ну все, Белла, хватит плакать, а то зальем первый этаж.
Наконец, я увидел улыбку на любимом лице и услышал короткий смешок.
- Вот так уже лучше, - сказал я, смахивая собственные слезы.
Белла наспех вытерла лицо и снова прильнула ко мне, уже спокойно дыша. Я покрепче обнял ее, делясь с ней теплом. Одной рукой прижимая мою любимую к себе, а другой - гладя ее волосы, ее хрупкие плечи…
Мы сидели так очень долго. А в моей голове кружился рой всевозможных мыслей. Если бы я поддался, сегодня могло произойти то, о чем впоследствии Белла жалела бы всю оставшуюся жизнь. Винила бы себя и меня.
А мое самообладание тоже не безгранично. Даже сейчас мне так трудно держать мою любимую на руках, когда она так доверчиво обнимает меня. Держать и пытаться прогнать навязчивые мысли, не дающие мне покоя. А тем более - когда она настолько близко! Можно дотронуться рукой… Я знал, что Белла скучает, но не думал, что она так отреагирует на меня. Настолько… бурно.
Я украдкой наблюдаю за ней. Как хочется… поцеловать ее!.. Подарить ей любовь… Я бы никогда не сделал моей Белле больно, никогда не причинил бы ей вреда! Как он мог оставить ее? Как посмел так ее обидеть?!..
Он - последний дурак, раз надеялся, что Белла его забудет. Кровосос ранил ее, и эта рана жива в Белле до сих пор. Что бы она не говорила ни мне, ни ему - это останется с ней навсегда. Эдвард не узнает - он не может прочесть ее мыслей. Привык полагаться на свой дар, но Беллу прочесть не может - поэтому не всегда и понимает.
А мне его способностей и не надо. Стоит увидеть ее глаза - и я знаю, что она в этот момент чувствует. Сейчас ей плохо. Очень плохо! Ох! Если бы я знал, как тебе помочь, Белла! Я буду с тобой, сколько тебе понадобится, но что еще я могу сделать?!
Черт побери! А это действительно счастье – вот так просто держать ее на руках! Я так сгорал от желания все время, что был волком. Так мечтал хотя бы увидеть ее!..
Ты стала для меня воздухом, Белла. Часть меня всегда была с тобой. Нет, не часть. Весь я. Пусть тело далеко, но сердце и душа – твои. Ты навсегда пленила их и не отпускаешь. И мне некуда деваться, кроме как ловить те крохи счастья, что ты даришь мне. Пусть даже одним своим присутствием…
Я сейчас чувствую себя так, будто освободился от непосильной ноши. Я надеялся, что существовать в теле волка будет легче. В чем-то это так и было. Но ты никогда не покидала моих мыслей. Я тысячу раз разрывался между желанием вернуться (чтобы только взглянуть на тебя, увидеть еще раз, какая ты красивая!) и не возвращаться больше никогда. Чтобы никогда больше не вдыхать твой чистый человеческий аромат.
Мне стыдно, что я - такой слабак, стыдно, что не смог удержаться и прибежал по первому зову - даже не твоему, а его. Тебя бы я не стал слушать. Сколько раз ты говорила Сету одно и то же - столько же было пропущено ударов моего сердца. Оно замирало, давая мне услышать твой голос. Пусть даже сквозь мысли брата - но это то единственное, что согревало и в то же время в очередной раз терзало мою воспаленную душу…
От мыслей меня отвлекла Белла. Ее руки сползли с моей спины вниз. Она уснула. Как же ее теперь не разбудить? Я медленно и бережно - насколько мог! - поднял мою любимую и положил на кровать, подкладывая под голову подушку. Потом сам осторожно лег рядом с Беллой. Она спросонья обвила руку вокруг меня. Я тоже обнял ее в ответ, чтобы теснее привлечь к груди. Белла внезапно открыла глаза и посмотрела на меня:
- Ты не уйдешь?!
Девочка моя… как же я могу уйти?! Если бы ты позволила, я бы никогда не ушел.
- Нет, - тихо ответил я, склонившись над ее ухом.
Она вздохнула, будто с облегчением:
- Джейк, свет…
- Выключить?
- Да, пожалуйста…
Я отпустил Беллу и направился к выключателю. На улице уже совсем стемнело. Погасив свет, я прилег возле моей любимой девочки, вновь притягивая Беллу к себе. Она не сопротивлялась. Я наклонился и легонько коснулся губами ее щеки:
- Спи. А я буду рядом.
- Спасибо.
Как же мне сложно бороться с собой, чтобы не покрыть поцелуями это тело, что сейчас так близко ко мне! Я прижался щекой к ее щеке. Белла вздрогнула.
- Тебе холодно?
- Немного.
Я вытащил из-под нас одеяло и накрыл и Беллу, и себя. Похоже, все одеяла намного шире кроватей...
Белла рукой оплела мою шею и прислонилась к ней лицом. Я почувствовал, как Беллз вдыхает мой запах. Я знаю, что он ей нравится. Я чувствую это.
Потом она отодвинулась и положила руку мне на грудь, слегка проведя ладонью. Белла слегка задрожала. Выражение лица сейчас выдает ее с головой. Глаза замерли на движении руки. Белла будто смакует свои ощущения, прикасаясь ко мне. Пытается осознать, что чувствует, когда я так близко.
Я положил голову на руку и просто наблюдаю за ней. Белла меня почти не видит – для людей на улице темнотища. Зато для волчьего взора не существует препятствий. Мое зрение одинаково остро - как днем, так и ночью. И от него не ускользает то, как глаза Беллы расширяются по мере движения ее руки. И как моя любимая закусила губу, чтобы не выдать себя, своих ощущений и… желаний. Белла подняла голову, так же как и я запечатлела поцелуй на моей щеке и по-быстрому повернулась ко мне спиной, но не отодвинулась, а еще теснее прильнула. Кого ты пытаешься обмануть, Белла? Можешь обманывать своего кровопийцу, но не меня. Ты сейчас борешься с собой - так же как и я.
- Спокойной ночи, - я обнял Беллу, прижимая ее руку к моей груди еще крепче, а Беллз взяла мою руку в свою и не отпускала.
Через несколько минут я услышал, как выровнялось дыхание самого дорогого для меня человека. Она спит.
Господи! За что нам все это?! Пусть я - неотесанный сын своего отца, но чем провинилась перед тобой Белла? За что она так мучается?
Белла едва не умерла за те полгода. Как я благодарен небесам, что успел тогда! Тот злосчастный утес… Почему ты не дождалась меня, Белла? Со мной ты бы никогда не знала горя. Я сделал бы все, чтобы ты забыла его! Пусть не сразу. Я не такой дурак, чтобы поверить, будто это случится по одному щелчку пальцев. Но мы были на пути к этому. Ты спасла его, привязав теперь к себе намертво. А ему только это и нужно. Он знает, что ты не можешь без него.
Но если он так дорог тебе… почему ты не разлюбила меня, Белла?! Почему приезжала с такой радостью в Ла Пуш? Я бы справился, я уже почти смирился… Но ты продолжала навещать меня - где-то в глубине понимая, что ты без меня тоже не можешь. И еще так забавно было смотреть, как ты сопротивлялась сама себе. Забавно и… горько. Как ты делала вид, что ничего не чувствуешь, когда я стою перед тобой без рубашки или невольно коснусь тебя рукой. Ты всегда отводила взгляд, чтобы долго не смотреть в мои глаза. Тебе было неловко оттого, что это приводило тебя в замешательство. Ты не знала, что с этим делать, и до последнего пыталась верить, что мы всего лишь друзья. Но я видел сегодня в твоих глазах совсем не дружбу. Ты любишь меня и… хочешь. Я не знаю, насколько сильно, но это точно сильнее тебя, раз ты не сдержалась и хотела поцеловать меня.
Ты страдаешь. Снова. Ты добилась чего хотела – он теперь навеки твой, а я… как палочка-выручалочка - рядом, когда тебе плохо.
И ты осознала, что хочешь быть мамой. Белла, у нас с тобой могли бы быть прекрасные дети и счастливая семья. Без препятствий. Но теперь это невозможно. И ты требуешь этого от него. Но он - не человек, Белла, как ты не можешь этого понять? Он не пойдет на такое. Черт! А если все-таки пойдет? Если… он поддастся тебе? Нет! Я не могу тебя потерять! Я не хочу, чтобы ты… умерла! Пусть ты будешь кем угодно – человеком, вампиром, только живи! Живи, моя Белла…
Я едва заметно прикоснулся губами к ее волосам. Дьявол! Я ведь знаю тебя, Беллз. Знаю, что ты так легко не отступишься. И если твой кровосос согласится… Я поговорю с Сэмом. Я попрошу разрешения убить пиявку. Его одного. Если ты… если тебя не станет… если он подвергнет тебя такому риску… он – не жилец. Черт, а как же ты?! Как я смогу смотреть тебе в глаза, если убью его?! Ты возненавидишь меня… Нет, это не выход. Ну почему при всем желании я не имею возможности прикончить врага?! Как все несправедливо!
Я… я мог бы дать тебе ребенка, но ты ни за что не согласишься, я знаю. Несмотря на то, что мы чувствуем друг к другу, несмотря даже на разрешение твоего Эдварда – все это не причина, чтобы ты вот так взяла и дала согласие. А если ты откажешься, то не заставлять же тебя силой! Ты сама должна понять, что для тебя важнее – он или твое материнство. Ведь ты никогда не сможешь стать мамой, если превратишься в… чудовище.
Пиявка дал мне понять, что не хочет лишать тебя самого главного в твоей жизни. Какая же ты упрямая! Не захотела усыновить малыша, а вместо этого требуешь от своего кровососа невозможного. Хотя… возможного, конечно. Если он не устоит…
Я поймал себя на мысли, что благодарен Доктору Клыку не только за мое спасение, но и за его поездку и ценные сведения. Ведь еще чуть-чуть - и настал бы ваш медовый месяц. И беды не миновать. Вы хотели провести его как люди. Да кто дал кровососу право соглашаться на такое?! Даже если отбросить беременность от вампира - это все равно равносильно убийству. Откуда тебе знать, Белла, что он не кинется на тебя?! Ты доверяешь ему. А я - нет! И никогда не доверюсь. То, что он удовлетворяет свои пищевые потребности, убивая диких животных, еще ничего не значит. У него еще никогда не было девушки. Так откуда ему самому знать, куда заведет его инстинкт в определенный момент? Я не хочу, чтобы он прикасался к тебе!
Белла, если бы ты только захотела…
Я прервал сам себя. Ты и так хочешь меня. Это могло произойти уже сегодня, если бы я поддался плену твоих глаз. Черт, что же делать?! А если бы ты отказалась стать вампиром… Но ты не откажешься. Вечная молодость для тебя слишком заманчива. Я не могу поверить, что беременность стала важнее и желаннее этого. Но что, если ты всю жизнь потом будешь жалеть? Я – мужчина, и мне не понять, насколько сильно женщина может мечтать о материнстве. И если это - не просто каприз, чтобы привязать кровососа к себе еще больше, то я мог бы… О, нет! А что будет дальше? Сколько еще месяцев или лет после родов ты будешь оттягивать свое перевоплощение?
А вдруг… вдруг ты увидишь малыша и не захочешь бросать его ради своего кровососа? Ведь другого выхода не будет - если ты не откажешься от идеи стать, как он. Только тебе придется на время исчезнуть, Белла, пока ты не научишься контролировать себя. Пока они тебя всему не обучат. Но я уверен, в итоге ты захочешь снова увидеть свое дитя.
Меня позабавила эта ситуация, и я не сдержал улыбки – папа-оборотень и мама-вампир. Хорошая перспектива ждет ребенка! А если это будет мальчик, то в определенном возрасте в нем также пробудится оборотень. Да даже если девочка – ведь Леа оборотень. Причем произойти это может при очередном визите бледнолицей мамы Беллы. И юный вервольф попытается ее убить – это произойдет на уровне инстинктов.
Мне захотелось залиться хохотом от своих же размышлений. Кровосос прав: опять думаю о том, чего еще не существует.
Пришлось убрать от Беллы руку и прикрыть рот, чтобы не разбудить мою любимую. Но она почувствовала мое отсутствие. Повернулась ко мне и спросонья обняла меня сама, положив голову вместо подушки мне на руку. Я засмотрелся на Беллз. Убрал прядь волос, что ниспадала на ее глаза, и осторожно положил вторую руку на талию Беллы, приобнимая. Она пододвинулась еще ближе, уткнувшись лицом мне в грудь - таким образом, даже во сне ища у меня защиты. Губы приоткрылись, и она прошептала:
- Джейкоб…
Я внимательно посмотрел на нее. Нет, она не проснулась. Все так же спит. И видит сны… обо мне.
Интересно, что именно ей снится?..
А что если Сэм прав - и мы влюбляемся в ту, с родственницей которой нам в будущем суждено запечатлиться? Как произошло с ним и Леа. Он запечатлился на ее кузине. Но ведь… у Беллы нет ни сестер, ни других близких родственниц.
Значит… мне никогда не запечатлиться, и ты - единственная, кого я люблю и буду любить. Но я скоро окончательно тебя потеряю. Ты станешь такой, как твой кровосос, и уедешь с ним… А я? Я снова убегу с этой тупой болью в лес.
Единственное – ты можешь оставить со мной частичку себя. Ради нее я и буду жить. У меня появится другой смысл жизни, кроме как ежечасно вспоминать твое заплаканное лицо. Наш ребенок. А может… ты так сильно полюбишь его, что не захочешь превращаться в монстра и бросать сына или дочь ради своего кровососа?.. Белла… я не хочу, чтобы ты стала чудовищем. Это эгоистично, но я мечтаю, чтобы ты осталась со мной. Увы, я не такой наивный, чтобы всерьез надеяться на это. Знаю. Но тень этой надежды никогда меня не оставит.
Но если ты.. откажешься от вечности или… или хотя бы подаришь нам сына… Это стоит того. И я не хочу, чтобы ты умерла, если твой возлюбленный вампир пойдет как собачонка у тебя на поводу. Ладно, я – решился, но как мне теперь убедить тебя? Леа сказала: «Тебе подскажет сердце, что делать дальше». Бедная девочка. Если ее не ждет в будущем запечатление, она никогда не смирится и не простит Сэма.
Черт, разговора с кровососом не миновать. Я должен посоветоваться. Потому что не знаю, что сказать Белле и даже с чего начать. Я боюсь. Боюсь отказа, боюсь, что она отвергнет меня. Боюсь, что ей опять будет больно…
Будь что будет! Это действительно стоит того! Хотя бы попытаться… Нет, не попытаться, а приложить все усилия, чтобы она согласилась!
И снова борьба… А будет ли в ней смысл, если Белла в итоге откажется? Я снова вспомнил, что тараторила мне Леа: «Ты еще даже палец о палец не ударил, чтобы она хотя бы сомневаться начала. Не опускай руки раньше времени…»
Что ж, придется послушаться волчицу. Но это все потом, не сейчас.
Когда калейдоскоп противоречий перестал досаждать моему усталому мозгу, я успокоился. Еще одна гора с плеч. Я посмотрел на Беллу. Как она крепко спит и не думает сейчас ни о чем. Милая моя… Кто я без тебя? Бездомный волк…Который ужасно хочет спать еще с утра.
Я положил голову на подушку, от которой отказалась Белла, заменив ее на мое плечо. Натянул одеяло ей до подбородка, чтобы ни одна толика холодного воздуха не подкралась и не потревожила ее сон.
Я еще любовался моей любимой некоторое время, пока не почувствовал, что начинаю засыпать…