Часть вторая

Удивительно, но комната каким-то чудом осталась нетронутой – может быть, захватчики не стали заходить вглубь жилого крыла, удовлетворившись господскими спальнями.
Я с невыразимым наслаждением стянула с себя ненавистное платье, впитавшее в себя всю горечь и боль этого неимоверно длинного дня, и с тихим стоном опустилась на прохладную гладкость покрывала.
И едва я прикрыла глаза, вытягиваясь по длине кровати, как сознание заволокло черной пеленой забытья.

Напрасно я опасалась, что ночь пройдет в кошмарах – я не видела ни одного сна, утопая в непроницаемом мраке, сквозь который иногда прорывались посторонние звуки – скрип двери, чьи-то тихие шаги, но я настолько была измотана, что не смогла найти в себе сил, чтобы просто раскрыть глаза.

Приходила в себя я медленно и неохотно: сознание возвращалось урывками, против воли воскрешая в памяти самые сильные впечатления дня прошедшего, о которых я мечтала забыть. Но едва я смогла в полной мере возвратиться в реальность, как мое пробуждение было ускорено неожиданным открытием – эту ночь я провела не одна.

Рядом со мной, вольготно раскинувшись на соседней половине широкой кровати, неслышно спал Эдвард, одной рукой обнимая меня за плечи.

Я замерла, стараясь не разбудить его даже малейшим движением, в то время как мысли стремительно обгоняли друг друга – я и не думала, что он захочет променять привычную обстановку знакомых покоев на скромную обитель моей спальни.
Особенно после нашего последнего разговора.
Впрочем, я тут же нашла тому логическое объяснение – наверняка его собственная спальня подверглась сумасшествию в лице Таянии.
И если вспомнить хаос, творившийся в кабинете, нетрудно было предположить, что в таком случае его покои сейчас больше напоминали беспорядочное нагромождение остатков мебели.

Осторожно – практически не дыша – я высвободилась из-под руки вампира, каждую секунду с замиранием сердца ожидая его пробуждения.
Но, о чудо, он не проснулся даже тогда, когда я, наугад выбрав случайное платье из своего старого сундука, так и продолжавшего скромно стоять в углу, неслышно оделась и выскользнула за дверь.
И только оказавшись в коридоре, я позволила себе расслабиться, в глубине души ощущая неправильность собственных чувств – ведь это утро могло бы стать прекрасным моментом для долгого разговора по душам, особенно учитывая предстоящий поход.

Но все же значительная часть меня каждый раз съеживалась от страха при одной только мысли, какими глазами он будет смотреть на меня, когда узнает всю правду.

Наши отношения с самого начала зародились на обманчивой почве страсти, смешанной с почти болезненной привязанностью, и теперь, когда нужно было двигаться дальше, я не знала, как сделать верный выбор.
Жизнь не всегда такая, какой хотелось ее видеть, и только компромисс мог помочь нам в эту минуту.
К сожалению, из нас двоих именно мне не хватало решимости начать тот самый разговор, который мог бы спасти ситуацию, мог растопить первый лед недоверия, сковавший сердца пока еще тонкой ледяной дымкой.

И пусть я понимала, что промедление подобно мучительному падению в бездну – в ту, на дне которой ждали новых жертв неведомые твари, я не могла остановить бреющий полет, не могла заставить себя ухватиться за руку помощи, протягиваемую Эдвардом. И, что было хуже во сто крат, я тянула его в личный ад вслед за собой.

Я глубоко вдохнула, выкидывая из головы бесконечные сомнения, и направилась в сторону гостиной – сейчас мне было просто жизненно необходимо чье-либо присутствие рядом.
Но когда я вошла в просторное помещение, из которого за ночь успели вымести весь хлам и придать ему приличный вид, мне пришлось пожалеть о своем желании – в комнате находился только один вампир, который в данную минуту что-то ожесточенно писал на тонком листе бумаги.
Карлайл – а это был именно он, оторвался от своего занятия, едва увидел меня.

Я замедлила шаг, внутренне надеясь, что удастся быстро покинуть гостиную под каким-нибудь благовидным предлогом, однако его непривычно широкая улыбка и приветливое похлопывание по свободной кушетке рядом с ним, рассеяли эти надежды в дым.
Я сдержанно улыбнулась в ответ, однако, не понимая причину такого бурного проявления чувств. Он никогда особо меня не жаловал – и в целом меня такое отношение устраивало.

Но в очередной раз он смог меня удивить, когда произнес с внезапной благодарностью в голосе:

- Белла, я хочу поблагодарить тебя за смелые решительные поступки. Именно тебе мои дочери обязаны жизнью – и я глубоко признателен за это. Повторюсь, я не ожидал такого от человеческой женщины.

- Бывшей человеческой, – я поправила его скорее по привычке, не скрывая изумления.
Слышать подобные слова из его уст было непривычно и - я не могла этого отрицать - очень лестно.

Он слегка улыбнулся в ответ, бросая быстрый взгляд в сторону дверей.

- Вы кого-то ожидаете? Я не мешаю? – я поинтересовалась скорее из вежливости, не ожидая подробного ответа.

Однако Карлайл тут же с готовностью ответил, вновь устремляя на меня взгляд:

- С минуты на минуту ожидается прибытие важного гостя – повелителя одного из крупнейших кланов вампиров на севере.
Его единственная дочь и наследница находится в плену у Атония вот уже много недель – и поэтому он не мог предпринять никаких действий, опасаясь за ее жизнь. Но узнав о том, что мы собираемся штурмовать главную цитадель Вельгусов, он не смог остаться в стороне.

Он продолжал мне что-то говорить, но я его не слышала, уйдя с головой в мучительные воспоминания. Образ черноволосой вампирши всплыл в памяти с поразительной четкостью – и я в очередной раз внутренне содрогнулась, со стыдом вспоминая, каким мучениям я подвергала несчастную.
Расценив напряженное выражение моего лица как реакцию на свой рассказ, отец Эдварда склонился ко мне и доверительным тоном сообщил:

- Когда-то давно мы планировали породниться с ним – но появление Таянии спутало все наши карты. Признаться, в тот момент я соблазнился могуществом Атония и поспешил ускорить события. Теперь же, когда мы благополучно завершим последнюю миссию, ничего не мешает нам с Пиросом вернуться к первоначальным планам. – он произносил эти слова с таким располагающим видом, словно беседовал со своим близким другом, а вовсе не с любовницей сына. – К тому же Кларина и Эдвард всегда хорошо ладили.

Не выдержав этих откровений, я подняла голову и мрачно спросила:

- Почему же вы выбрали именно меня в качестве собеседника? Почему бы вам не поделиться этими планами с кем-нибудь другим – с тем же самым Эдвардом, к примеру?..

Он понимающе усмехнулся и неожиданно по-отечески заботливо похлопал меня по плечу:

- Белла, пойми, что после всех событий, в которых ты проявила неожиданное мужество и решительность, во многом я начал доверять тебе даже больше, чем сыну. И к тому же ты напрямую заинтересована в том, чтобы будущая супруга Эдварда происходила из знатного рода.

Я вопрошающе смотрела на него, не понимая, как я вообще могу быть заинтересована в той, что будет рядом с моим мужчиной на протяжении десятилетий.

Он усмехнулся моей неопытности и проговорил:

- Девочка, сколько тебе всего еще предстоит постигнуть…
Пойми, что Эдварду рано или поздно придется обзавестись законной супругой – это непреложный факт. Таков его долг. Перед своей семьей, перед народом, перед самим собой, в конце концов. Он должен оставить законных наследников.
И потому важно, чтобы будущая супруга принесла в семью солидное приданое - в конце концов, от этого будет зависеть в какой-то мере благосостояние твоих будущих детей.

Он тяжелым взором смотрел куда-то поодаль меня.
Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, что сейчас он вспоминает свою собственную семью и своего внебрачного сына. Но я не хотела подобной судьбы Эдварду, не хотела, чтобы он разрывался между двумя семьями, не хотела заставлять день за днем совершать выбор. Впрочем - я тут же себя одернула – был ли у меня этот самый выбор?
Разве могла я хоть как-то повлиять на эту древнюю и непреложную традицию – и даже если вдруг по какой-то необъяснимой прихоти судьбы Эдвард меня поддержит, было ли у меня право лишать его возможности продолжить династию?
Без законных наследников он не сможет править – а я, как бы ни желала, подарить их ему не могла.

В этот момент со стороны коридора раздались торопливые шаги, и в комнату вошел один из воинов Карлайла. Без слов он дал понять, что делегация уже прибыла. Не мешкая, отец Эдварда стремительно поднялся со своего места и отправился вслед за воином.

Я осталась одна в пустой гостиной, бездумно разглядывая спешно прибранную комнату, заставляя себя не прислушиваться к происходящему сейчас в тронном зале.
Мгновенно ожившие в памяти картинки творимых в нем прошлой ночью бесчинств заставили меня вздрогнуть, однако в этот момент в комнату внезапным ураганом влетела Элис.

Увидев меня, она резко остановилась, словно натолкнувшись на невидимую стену.

Я замерла, только сейчас осознавая, каким чудовищем, наверное, кажусь ей после всего произошедшего.

Но не успела я промолвить и слова, как она внезапно бросилась ко мне, тесно обвивая руками.

- Белла! Спасибо тебе! – она произнесла эти слова сдавленным голосом, уткнувшись в мою грудь – и если бы она была бы человеком, я бы непременно заподозрила, что она плачет.

Растерянно проводя рукой по мягким длинным волосам, я наслаждалась давно забытыми ощущениями ее присутствия рядом – и пусть от нее не летела сейчас во все стороны энергия и жажда жизни, как это бывало раньше, я была уверена, что прежняя Элис вернется совсем скоро. И, надеюсь, тот же самый Джаспер сможет ей в этом помочь.

Наконец, она отстранилась, с тревогой вглядываясь в мое лицо. Увиденное заставило ее недовольно нахмуриться. Хотя я всего лишь час назад смотрелась в зеркало и не заметила никаких видимых изменений.

Она еще секунду помолчала, а затем внезапно, виновато глядя куда-то в сторону, произнесла глухим голосом:

- Знаешь, а тогда там… я ведь поверила… И это я-то, которая прекрасно знала тебя, и знала, что ты никогда бы, никогда, не стала такой, как они…
Поэтому я хочу попросить прощения – за свои сомнения, которые недостойны нашей дружбы… Сможешь ли ты простить меня?

Я смотрела на такое родное лицо и чувствовала, как от ее слов внутри меня вновь пробуждаются привычные терзания.
Какими словами я могла бы ей объяснить, что на самом деле тогда, в том самом зале, я действительно была одной из захватчиков, чувствовала и думала как они?
И как рассказать о том, что от той меня, которую она знала и любила, не осталось практически ничего?

Но глядя в чистые, полные надежды и мольбы глаза Элис, я поняла, что ничего не смогу ей рассказать. И потому я только улыбнулась и промолвила:

- Элис. Давай это будет наш первый и последний разговор о том непростом для нас всех времени. Не нужно лишний раз оживлять в памяти тяжелые воспоминания – позвав их однажды, ты уже не сумеешь от них избавиться. И каждую минуту они будут медленно пожирать тебя заживо. Поверь, я знаю об этом не понаслышке, и не желаю для тебя подобной участи.

Она встревожено кивнула, не сводя с меня полного ожидания взгляда. Я перебрала в памяти ее слова, пока, наконец, не поняла, чего именно она от меня ждет.

Ласково улыбнувшись, я внезапно для самой себя щелкнула ее по носу и заявила:

- Неужели ты решила, что каких-то сомнений хватит для того, чтобы разрушить нашу дружбу? Ну вот уж нет! Но в качестве небольшого наказания ты должна мне все рассказать о том, кто такой Джаспер Уитлок.

Едва заслышав знакомое имя, ее лицо мгновенно изменилось: на место плохо скрываемой тревоги и напряжения пришла мечтательность.
Взгляд заволокло романтической дымкой, ресницы чуть дрогнули от смущения – и не было таких слов, которые могли бы лучше поведать мне о том, что подруга влюбилась.
Но однако вместо ответа она просто покачала головой и произнесла негромким голосом:

- Сейчас это не самая важная тема.
Белла, я прекрасно вижу, что ты пытаешься скрыть тоску за обманчивыми улыбками. Но я слишком хорошо знаю этот взгляд, в глубинах которого таится боль.
Расскажи мне. Позволь тебе помочь.

Я почувствовала себя бездарной актрисой – все прилагаемые усилия так и не смогли обмануть проницательную Элис. Но я не могла позволить ей даже на секунду прочувствовать глубину моего падения, увидеть, насколько почернела душа.
Поэтому я лишь слегка улыбнулась и произнесла твердым уверенным тоном, не позволяющим возразить:

- Элис, во имя твоего же блага я прошу тебя не задавать мне этот вопрос. Хотя бы потому, что однажды я могу не сдержаться и все-таки рассказать тебе обо всем. И после этого ты увидишь меня в другом свете – а меньше всего на свете я хочу потерять еще и тебя.

- Еще? А кто был первым? – эта девушка обладала удивительной способностью очень точно уловить самое важное слово, непроизвольно прорвавшееся сквозь тщательно отмеряемые фразы.

Я нахмурилась от осознания того, что это, казалось, случайно вырвавшееся слово в действительности вовсе не было случайным – пусть я никогда всерьез не задумывалась об этом, но интуиция давно уже подсказывала – что-то неладно.
И хотя мне было страшно себе в этом признаваться, но с каждым новым днем я действительно теряла самого важного и любимого мне вампира. И вина за это целиком и полностью лежала на мне самой.

Но, даже понимая это, я не могла уже что-либо изменить в себе – и теперь оставалось лишь с ужасом наблюдать, как наши отношения покрываются мелкой сеткой тонких трещин, однажды рассыпаться на мелкие осколки.

Элис мгновенно прочитала по моему лицу, кого именно я имела в виду, и лишь сочувственно погладила меня по плечу:

-Не переживай. Все обязательно вернется на круги своя – это главная ось, на которой строится сама жизнь. И пусть сегодня тебе невыносимо больно, плохо, однажды радость вернется – а вместе с ней желание и силы двигаться дальше.

Я изумленно смотрела на подругу, пораженная ее словами – неужели мои чувства настолько очевидны?
Не найдя, что можно ответить, я просто благодарно улыбнулась, обнимая ее в ответ.

Так мы и стояли, крепко обнявшись и молчаливо размышляя каждая о своем, когда дверь тихонько приоткрылась, привлекая наше внимание.

На пороге задумчиво стоял еще немного сонный Эдвард, все еще хранящий на лице отпечаток недавнего сна.
Я внимательно оглядела его с ног до головы: чуть взъерошенные бронзовые волосы, редкие прядки которых небрежно падали на высокие скулы, скрывая от меня выражение прищуренных глаз, плотный темный костюм, идеально облегающий скульптурно вылепленное тело, чуть напряженные мускулы – все в нем сейчас источало сильное мужское начало.

Как никогда, в это утро он напомнил мне о том времени, когда я еще была человеком, и находилась в замке в качестве пленницы. Тогда каждую нашу встречу все во мне жаждало подойти к этому великолепному образчику порочной мужской притягательности и оставить след от поцелуя на идеально очерченном лице – словно поставить свою метку, клеймо, свидетельствующее о том, что этот мужчина безраздельно принадлежит мне одной.

И с того времени это желание не исчезло, а, наоборот, только усилилось. Но теперь между нами стояло слишком многое – и я просто стояла, не двигаясь, без слов пожирая его взглядом.
Элис, наконец, заметила присутствие брата и обернулась.

Но Эдвард даже не посмотрел в ее сторону, медленно направляясь прямо ко мне. От его пристального взгляда внутри что-то перевернулось – о, я слишком хорошо знала, что обычно происходит после. Но это еще сильнее запутает наши и без того непростые отношения.
Поэтому я крепче ухватила руку Элис, безмолвно прося остаться.

Обманчиво мягким, почти мурлычущим тоном Эдвард произнес в сторону своей сестры, не сводя с меня пронзительного взгляда обжигающе черных, пылающих от жажды глаз:

- Оставь нас.

Виновато посмотрев на меня, она глазами дала понять, что не имеет права ослушаться. Неохотно выпутавшись из моих объятий, она в последний раз посмотрела на меня и неслышно выскользнула за дверь.

Мы остались одни…