Глава 18

С той самой секунды, как Эдвард сел на заднее сиденье машины своего отца, ему захотелось убежать обратно. Он знал, что это было правильно, для него настало время покинуть больницу. Но позади он оставлял что-то, кого-то более важного. И он не был готов к этому.

Всю дорогу из Тусона да своего дома в Скоттсдейле парень в пол уха слушал разговор родителей о том, что изменилось у них дома, у соседей, и еще они рассказали ему более подробно о летних курсах. Но в основном Эдвард думал о Белле и разбитом выражении ее лица, перед тем как он вышел из дверей больницы. Но она должна верить ему, он будет ждать ее.

Когда они подъехали к дому, Эдвард посмотрел на огромное белое грациозное здание, которое не видел уже почти пять месяцев. Быть дома хорошо.

Он поднялся по лестнице, с сумкой в руке, и повернулся в сторону длинного коридора, где была его комната.

Войдя внутрь, он сгримасничал. Мама послушала последнее яростное указание сына о том, чтобы не совалась в его комнату, поэтому все было именно так, как оставил Эдвард.

Разбросанная по полу одежда, повсюду валяющиеся CD и DVD диски, закончившиеся зажигалки на тумбочках и столиках, и даже несколько разорванных пакетов от презервативов с его непокорного периода жизни несколько месяцев назад.

Когда-то он смотрел на свою комнату, как на место, приносящее утешение.

Сейчас он смотрел на нее с отвращением.

Как же, должно быть, было больно его родителям приходить домой и чувствовать запах травки, или встречаться с его злобной натурой, поднимаясь по лестнице к себе в спальню.

Эдвард вздохнул и покачал головой. Поставив сумку на стул рядом со столом, он принялся за работу. Парень поднимал каждую мусоренку, каждую использованную зажигалку, каждую отвратительную вещь, которую находил, и потом выкидывал прочь. Хватая кучи старой одежды, он бросал их в корзину для вещей, чтобы постирать, а потом планировал отдать ее в центры благотворительности. Он больше не хотел эту одежду.

И затем Эдвард пошел искать своих родителей.

Мгновение он сомневался. – Вы можете подняться со мной наверх на секунду?

Его родители оставили свои дела и последовали за Эдвардом по лестнице в его комнату.

Они заколебались у дверей его спальни, что заставило Эдварда чувствовать себя только хуже. – Все в порядке. Можете зайти.

Когда они вошли внутрь, Эдвард глубоко вдохнул и пошел к своему шкафу. Открыв дверцы настолько широко, чтобы Карлайл и Эсми могли видеть, что он там делал, Эдвард протянул руку в самый конец шкафа и снял одну из неприбитых дощечек.

- Вы всегда гадали, где я храню свою заначку. Это одно место. - И он вынул маленький, грязный пакетик кокаина.

Парень отошел от шкафа и положил пакетик на тумбочку. Затем залез под стол и снял не прибитую к полу доску, открывая взгляду еще один грязный пакетик, полный марихуаны.

Положив его рядом с предыдущим пакетиком, он взял стул и поднес его на середину комнаты. Встав на него, Эдвард протянул руки к лампе-вентелятору и извлек оттуда две бутылки среднего размера Everclear и Jack Daniels.

Их он тоже поставил на стол и затем вернул на место стул.

Эдвард повернулся к Карлайлу и Эсми и заметил расстроенные и разочарованные лица родителей.

- Мне жаль, - сказал он тихо и искренне.

Эсме посмотрела на него и грустно улыбнулась. – Мы знаем. Просто… - она посмотрела на то, что находилось на столе сына, - Эдвард… - вздохнула она, - ты мог навредить себе. Действительно навредить себе.

- Я знаю, - он был разочарован в себе из-за тех проблем и того беспокойства, которое причинил им, - я знаю, что вы разочарованы во мне.

- Не в тебе. - Взгляд Эдварда перешел на лицо его отца, парень был запутан.

Карлайл вздохнул. – Эдвард, сядь.

Эдвард сел за стол, а родители - на его кровать напротив. Отец взял руку его матери в свою, и они переглянулись.

- Эдвард, единственное, чем мы были разочарованы с твоей мамой - тем фактом, что ты не чувствовал себя так, будто можешь обратиться к нам. Ты не доверял нам в том, чтобы помочь тебе. Или чтобы мы защитили тебя, как сделали бы. И что было самым худших для нас обоих - ты не хотел нашей помощи. Также, да, - он указал на наркотики на столе, - мы разочарованы твоими действиями, но не в тебе.

Эдвард нахмурился и подумал о тех временах, когда происходило все безумство. – Но вы всегда казалось такими злыми на меня. - Он снова посмотрел на Карлайла.

- Единственный человек, на которого я был зол - это та женщина. Никогда на тебя. И, конечно же, я был зол на себя - за то, что ничего не заметил.

- Я не хотел, чтобы ты что-то заметил, - пробормотал Эдвард.

- Мы знаем, - сказала его мама, - но мы никогда не винили тебя, Эдвард. Хоть за что-то из этого.

И теперь он знал это. Тогда он не знал этого, потому что не хотел верить в то, что его родители могли быть такими прощающими. Он хотел верить в то, что они держали на него немного зла или обиды… но нет.

Эсми встала с постели сына и подошла к нему, Эдвард тоже поднялся, и тогда ее руки обвились вокруг него. Он никогда не устанет от ее объятий. Он так долго отказывался от них, а сейчас радушно принимал такой знак.

Он наклонил голову и посмотрел на Карлайла, который тоже стоял.

- Ты наш сын, - сказал тот, - и мы любим тебя.

И наконец, Эдвард поверил им.

о-0-о

Каждое утро Элис припасала Белле одежду. Джаспер учил ее играть в шахматы. Розали рассказывала, как сделать так, чтобы заработал ее грузовик, даже предложила отремонтировать его, как только они выйдут с больницы. Эммет носил ее на спине во дворе, когда бегал, заявляя, что лишний вес помогал поднять ему свою выносливость.

Операция «Отвлечь Беллу» шла полным ходом.

И она работала… какое-то время. Каждый вечер Эдвард присылал ей сообщения, рассказывая о событиях прошедшего дня, и она отвечала ему, но чего-то… не хватало.

Говорить с ним, но не иметь возможности видеть, не казалось правильным. Девушка скучала по тому, как он хмурился, когда она говорила ему что-то. Или то, как менялось выражение его лица, когда он говорил с ней. Как светились или темнели его глаза - в зависимости от настроения. Почти грациозные движения рук, когда он подчеркивал свое мнение. Их не хватало. Его не хватало.

После того, как она отвечала ему на сообщение, Белла отправлялась в свою комнату в одиночестве. Она готовилась ко сну, затем ложилась под одеяло и крепко прижимала к себе голубую рубашку, которую оставил Эдвард. Ожидая того момента, когда ее окутает сном, мысли девушки уносили ее туда, где Эдвард бы не остановил то, что могло случиться в его последнюю ночь здесь.

И в темноте ее щеки будут краснеть, веки будут тяжелеть от желания, и боль возбуждения будет раздаваться по всему телу.

В течение дня, когда ее друзья не были в настроении для «Операции Белла» и мысли девушки были чем-то заняты, у нее было что-то похожее на галлюцинации. Он будет сидеть рядом с ней на диване и играться с ее волосами, гримасничать над выбранной ею книгой, шептать на ушко, когда она будет идти по коридору. Это был Эдвард, но в то же время не он.

Что-то будет не так: цвет его глаз не будет таким же интенсивным, другой тембр голоса, другая прическа.

Но в ее мыслях были именно те слова, которые мог сказать только Эдвард, так что в каком-то смысле галлюцинации помогали ей.

И ее друзья старались. Правда, они старались. И за это девушка любила их еще больше.

Белла сидела в зоне отдыха и наблюдала за тем, как Эммет и Розали спорили друг с другом о том, кто из них построит лучший карточный домик, использовав всю колоду, когда почувствовала, как диван, на котором она расположилась, немного опустился под чьим-то весом.

Белла тут же почувствовала волнение и надежду, думая, что это Эдвард сел рядом с ней, как и всегда. Она пыталась не показать разочарования, когда увидела Джаспера.

Он утешительно улыбнулся ей. – Как ты, Белла?

Девушка посмотрела вниз. На самом деле, она никогда не разговаривала с Джаспером, просто обычные несколько предложений, когда они были на групповой терапии или во время еды. Не когда лишь они двое, другие четверо - сейчас трое - всегда были с ними для того, чтобы поддержать разговор.

И, возможно, именно это и заставило Беллу захотеть поговорить с ним больше, чем с кем-то другим.

- Бывало и лучше, - тихо сказала она, взгляд по-прежнему был сфокусирован на коленках.

- Не позволяй Элис услышать это, - сказал он, тайком взглянув назад, - она возьмет на себя всю ответственность за то, чтобы попытаться и сделать для тебя большее.

Белла вздохнула, ее плечи опустились. – Она подготавливает мою одежду, убеждается в том, чтобы я съедала что-то из каждого чертового вида еды, занимает меня глупыми играми и в конце дня… - она остановилась, чтобы вздохнуть, - просто еще больней.

Джаспер нежно улыбнулся. – Это наша Элис.

И затем, все еще улыбаясь, он посмотрел на Эммета и Розали. – А ты знаешь, что я первый, кто из нашей маленькой группы попал сюда? – Он взглянул на нее и Белла кивнула.

- Да. Это был довольно-таки тяжелый период жизни, и сначала они держали меня в «безопасной комнате» для того, чтобы я не причинил себе вред. - В его глазах читалось расстройство при этом воспоминании.

- Элис называет тебя своим маленьким вампиром.

Джаспер улыбнулся и мягко засмеялся. – Да, я знаю. Моё состояние кажется ей… романтичным, что ли. Я даже не знаю почему.

И затем в его глазах появилась боль. – Я не всегда был таким, знаешь? – сказал он, снова поглядев на Беллу. - Вообще-то я не помню себя маленьким, но мне нравиться думать, что мне не хотелось каждую секунду пить кровь. Я помню, что когда царапал колени или чем-то нечаянно резал себя, меня это не беспокоило. Моя кровь на вкус сладкая, и… она придает силу. Я думал, что вполне нормально, когда многие дети, порезавшись или поцарапавшись, просто слизывают кровь, и все нормально. Но потом я стал специально царапаться. По каким-то причинам это просто мне нравилось. Марси говорит, что для меня это дорога возможности. Поэтому это и называется вампиризм – это восстанавливает меня. - Джаспер посмотрел на Беллу, чтобы узнать, понимает ли она его.

После того, как девушка кивнула, он продолжил. – Мне удавалось скрывать это до прошлого года. Я находился в кабинете биологии, и в тот день мы анатомировали. Я видел рядом с собой девочку, она приготавливала все инструменты, надевала перчатки, и затем она взяла скальпель… и порезалась прямо через перчатку. Она прорезала кожу, и я даже не помню, как это все случилось. Я стоял рядом с ней в перчатках, готовый резать, а потом уже держал ее, пил с ее раны. Они оттащили меня до того, как я смог хотя бы хорошенько распробовать кровь, но было уже поздно. Меня привезли сюда.

- Зачем ты рассказываешь мне это?

Джаспер выглядел так, будто пытался подобрать правильные слова. – Потому что я был один, Белла. Когда меня привезли сюда, я был один. А ты не должна быть одна. Мы здесь, и мы не хотим, чтобы ты чувствовала себя одиноко.

Белла вздохнула и снова стала теребить край рубашки.

Джаспер следил за движениями ее пальцев. – Ты давно не закатывала рукава.

Белла просто покачала головой.

- Это было испытанием не только для тебя, - сказал он.

Ее глаза резко вернулись к его лицу. Он снова улыбался. – Когда Марси заставляла тебя заворачивать рукава, когда ты делала очередной порез, это было не только для тебя. Она испытывала и меня. Она хотела увидеть, выдержу ли я вид твоих шрамов и новых порезов, все еще красных. Это было для нашего же преимущества.

Глаза Беллы были широко открыты, когда она обдумывала сказанное им.

- И еще, думаю, для Элис. Марси хотела, чтобы Элис перестала думать о том, сколько она съедает или что-то еще. И Элис выбрала меня. Марси смогла помочь ей перестать волноваться о том, была ли она достаточно худа или слишком ли много она ест, так что Элис могла сфокусироваться на помощи мне и позже на защите тебя от меня.

Джаспер заметил скептическое выражение лица Беллы. – Не надо выглядеть такой удивленной. Мы предупреждали тебя, что у нее есть маленький дьявольский приемчик, только вот он оказался хорошим.

Парень откинулся на спинку дивана и положил поверх спинки руку. Он серьезно посмотрел на Беллу.

- Мы все связаны, Белла. Мы все неосознанно помогаем друг другу. Возьми хотя бы Эммета и Розал. - Он указал на двух ребят, которые сидели рядом на полу, их ноги были вытянуты перед ними, они узнавали, кто дольше может касаться пальцев на ногах.

- Когда Розали попала сюда, она была одной из самых сердитых девушек, которых я когда-либо встречал. Эммет попал сюда позже и, когда встретил ее, не уступал. Он не позволял ей кричать на себя и просто уходить. Он отвечал ей тем же. Он давал то же, что и получал. Странно, Розали нравилось это, и это помогло им обоим успокоиться.

Он снова посмотрел на Беллу. – Что я хочу сказать - ты не одна. Мы не хотим, чтобы ты была одна. Мы все помогаем тебе так, как ты хочешь. Но ты не говоришь с нами, Белла. Ты не рассказала нам, как. Так что мы придумываем сами.

Белла почувствовала, как загорелись ее щеки, и потупила взгляд. Он был прав. Она не позволяла им помочь ей, потому что думала, что только Эдвард может сделать это. Он уже сделал столько всего, и Белла просто ожидала того, что он будет продолжать.

Девушка почувствовала, как Джаспер легонько дотронулся до ее руки. Он озорно улыбался.

Его рука была вытянута, пальцы - на крае рукава. Она посмотрела на него в замешательстве.

- Я сказал тебе, что иногда делал это себе, - он подергал бровями, - я покажу тебе свои, если ты покажешь мне свои.

И затем Белла смеялась. И это было хорошо.

Она взялась за край рукава своей рубашки и вытянула руку, смотря на Джаспера.

- Раз… - она вызывающе посмотрела на него.

- Два… - он прищурил глаза.

- Три.

И они оба закатали рукава, показывая линии, которые портили их кожу.

А потом у Джаспера на коленях сидела Элис, его руки были обвиты вокруг нее, и Розали с Эмметом тоже присоединились к ним. Они стали говорить о музыке, фильмах, еде, журналах и о том, как Розали ударилась этим утром пальцем, что заставило Эммета засмеяться и сказать, что она переняла привычку Беллы. И Белла схватила подушку и кинула ее в него так сильно, как только могла, но он все равно поймал вещь. И Джаспер теребил короткие волосы Элис, а Эммет сел рядом с Беллой, потребовав, чтобы она тоже так делала. Розали сходила к себе в комнату, принесла лаки и стала красить Белле ногти, а Элис рассказывала то, чем они могут заняться завтра. Она стала говорить Белле о том, какую выберет одежду, когда они вернуться в комнату. И тогда Эммет спросил Джаспера, почему его сосед никогда не выбирает ему одежду, и Розали хлопнула его по затылку. И затем Эммет щекотал ее, и она разлила лак по ковру и стала ругаться так громко, что даже прибежала медсестра, крича на них. И затем у Джаспера на спине была Элис, а Розали держала ее за руку, чтобы она не упала, когда они бежали по лестнице, чтобы попасть в комнату Роуз.

И Белла больше не чувствовала себя такой одинокой.

Перевод: OLIA
Редактура: little_eeyore