Глава 6. Боль несбывшихся желаний.
Свет.
Ослепительный белый свет.
Он был настолько ярким, что причинял глазам резкую боль.
Часто-часто заморгав, я, наконец-то, смогла привыкнуть к ярким лучам, и только тогда растерянно огляделась по сторонам.
Все вокруг меня действительно было белым. Что за …?
«Это больничная палата» – подсказал крохотный соображающий уголок мозга, а тянущая боль все подтвердила.
Дышать было неудобно – мешали трубки, торчащие из носа. Кое-как я попыталась сесть, но тело повиновалось мне неохотно. Приняв более удобную позу, я сразу же избавилась от трубок. Дыхание было частым и прерывистым, низ живота немного тянул. Да что за ерунда творится?
Первой мыслью в пустой голове было – «он меня обманул».
И смятенное сознание вторило ей в такт: перед глазами стояли образы Каллена и блондинки. Сердце просто разрывалось на части от причиняющих физическую боль воспоминаний.
Снова пульсирующая боль в висках. Она словно холодный ветер удерживала меня в реальности, не давая провалиться в забытье.
Почему?
За. Что. Он. Так. Со. Мной?
Ответ пришел сразу: да кто я ему?
Очередная девочка на ночь – как я называла других.
Поверила в сладкую сказку.
Но самое ужасное – я не могла даже допустить мысли о том, что виноват Каллен. О том, что он меня предал, использовал.
Мне стало еще тяжелее дышать и стоящие в комнате приборы тут же среагировали жутким писком. Наверное, так сейчас разрывалось мое сердце от боли, моля о помощи.
За те минуты счастья, что я испытала, пришлось дорого заплатить, и это только начало.
Форкс забирает чужие надежды на счастье.
Хуже всего было ощущение доступности – как легко я ему отдалась.
Наивная девчонка.
На глаза наворачивались непрошеные слезы.
Я вытирала глаза, не давая вырваться влаге наружу.
Нет-нет, не здесь и не сейчас.
Я уговаривала саму себя не плакать, хотя мне очень и очень хотелось этого.
В коридоре послышался шум – кто-то очень настойчиво требовал впустить его в палату.
– А я говорю, да! – за этим кем-то явно бежал медперсонал.
Запыхавшаяся Эл вбежала в палату и захлопнула дверь прямо перед носом у медсестры:
– Белла! Ты пришла в себя! Как ты?
Девушка кинулась обнимать и целовать меня.
- Элис, отстань! – мой голос был сиплым, я еле шевелила губами.
- Ой, прости-прости, - она отпрянула и села на стул, стоящий рядом, - Ты представляешь, они меня к тебе не пускали! Сегодня я взяла их штурмом. Тоже мне – не знают, с кем связались! Я к тебе уже третий день прихожу, а ты все в отключке. Может, ты мне объяснишь, что стряслось?
Я посмотрела на жаждущую ответа Элис. Но и у меня были свои вопросы, на которые я тоже хотела получить ответ.
- Что со мной?
- Ну, уж этого я не знаю, отец отказывается что-либо говорить. Тебе в ванной стало плохо, да?
Я кивнула.
- Сестренка, ну как ты могла? – она села на колени рядом с койкой и положила свою голову мне на грудь. Кое-как подняв руку, я погладила ее по голове.
Боль с новыми силами подступила к сердцу.
Элис.
Предала ее.
Я нарушила обещание.
Дверь палаты распахнулась, и вошел Карлайл.
– Ты уже опять здесь?! А ну марш отсюда! Белле нужна тишина и покой, - от его голоса девушка подпрыгнула.
– Все-все. Ухожу, - она послала мне воздушный поцелуй и унеслась прочь.
– Надеюсь, она не успела тебя утомить?
Я покачала головой из стороны в сторону.
– Как ты себя чувствуешь? - он присел на стул и открыл мою историю болезни.
– Нормально, - я прокашлялась и смогла-таки вернуть себе голос.
– В твоем случае это очень утешительно, - я вопросительно подняла брови, - у тебя легкое сотрясение мозга и.., - он замялся, - нам пришлось удалить один яичник.
Последнюю фразу доктор произнес совсем тихо.
Не успела я ответить, как дверь распахнулась, и задыхающаяся медсестра проговорила скороговоркой:
– Док-тор. Кал-лен. Вы. Нужны. Внизу. Пойдем-те. Скорее.
– Я скоро вернусь Белла, нам нужно о многом поговорить, - и они вместе скрылись за дверью
В моей голове творился сущий хаос.
По идее, со мной не случилось ничего страшного – такие операции делают тысячам женщин каждый день, и у них остаются шансы, чтобы завести ребенка.
О чем он хочет со мной поговорить?
Я закрыла глаза, сильно их зажмурила и мечтала о том, что бы это был все сон. Ночной кошмар. Но боль в сердце не позволяла мне поверить в это.
Пролежав так несколько минут, я открыла глаза – ничего не изменилось. Все так же. Стены, стул кровать и дверь со стеклянным окошком.
Только вот не обманули ли меня предательские глаза, или действительно сейчас мимо моей палаты прошел он?
Не может быть.
Забыв про боль во всем теле, я вскочила с кровати и в два шага оказалась возле двери. Приотворив ее, я высунула голову и действительно увидела удаляющегося Эдварда.
Даже одно его имя теперь причиняло боль.
Тихо как мышка, я прошмыгнула в коридор.
Холодный пол обжигал ноги.
Я медленно последовала за знакомым силуэтом, стараясь не показываться ему на глаза.
Каллен повернул за угол и остановился у окна, разговаривая по телефону. Я осторожно подошла ближе и прислушалась к разговору.
Хорошо, что в этот момент на этом этаже никого не было.
– Да Джемс – женюсь. Если бы поехал со мной в Англию, а не сбежал в последний момент, ты бы все узнал первым. И потом бы еще и посочувствовал. – он замолчал, слушая голос, звучащий из трубки.
– И как ты не спросил это первым делом. Я думал, что ты за этим и позвонил. Зачем тебе сдалась эта девчонка? Ну, так вот – Свон, действительно, оказалась девственницей. Ты как всегда попал в точку, - он снова замолчал, - Да, она до предела наивна, но в ней скрывается такая страсть, какой я еще ни разу не встречал в девственницах. Так что я выиграл это пари, - Каллен выдохнул воздух изо рта и вывел на стекле большую букву «Б»
Окончание разговора я слушать не стала. Волна злости и боли сотрясла мое тело. Он на меня поспорил? Ну уж нет, этого я просто так не оставлю!
Я вышла из своего укрытия, и как раз он обернулся.
О, я навсегда запомню его глаза – шок, растерянность, и – крохотная капля сожаления? Но я не стала задумываться, а просто вплотную приблизилась к нему и с силой ударила по щеке.
Звон громким эхом прокатился по холлу.
Не в силах больше сдерживать слезы, я побежала в палату, игнорируя чудовищную боль.
Как назло из лифта начали выходить люди в белых халатах, среди которых я заметила знакомую фигуру отца Эдварда.
Больничная койка стала моим маленьким островком, который, я надеялась, спасет меня от разрывающих чувств. Все они смешивались в коктейль жизнь под названием боль.
Я лежала лицом в подушку и рыдала уже несколько часов. Вся подушка уже промокла насквозь, а мне все не становилось легче.
На кровать присели – я почувствовал, как мягко прогнулся матрац под тяжестью сильного тела.
– Белла, - позвал Карлайл тихим голосом, - Белла, послушай меня, пожалуйста, не плачь. Прошу тебя.
От его сочувствия мне стало еще хуже.
– Уйдите, - не отрывая голову от подушки, проговорила я.
Мистер Каллен тяжело вздохнул.
Он слегка приподнялся и шумно выдохнул.
Лучше гореть одной – чтобы полностью насладиться болью.
Я немного оторвала голову от подушки, чтобы посмотреть, действительно ли он ушел.
Наткнувшись невидящим взглядом на закрытую дверь, я немного привстала.
Никого.
Снова обрушившись на жесткую кровать, я даже не поморщилась от удара.
– Это сделал он? – я вмиг перевернулась в ту сторону, откуда внезапно донесся знакомый голос.
– Что? – хриплые слова не хотели слетать с губ.
– Это сделал Эдвард? – Карлайл посмотрел на меня глубоким пронзающим взглядом карих глаз.
Я упорно молчала, не понимая о чем он. Глаза щипало от вновь подступивших слез, – Он тебя соблазнил?
Черт! Из моего горла вырвался писк.
Я перевернулась на спину и начала колотить руками по матрацу, словно маленькая девочка.
Стиснув зубы до боли, я боялась закричать.
Я знала, что Карлайл наблюдал за мной, и от этого становилось еще противней.
После нескольких минут такого припадка, я лежала без сил, а из моих глаз непрерывным потоком текли слезы.
– Белла, - снова начал Карлайл, - ты ни в чем не виновата, пойми, ты не первая с кем он так поступил.
Он хотел что-то добавить, но во время передумал.
– Я знаю, как тебе больно, твои чувства искренни, но, поверь, он не стоит их. Я говорю это тебе, как знающий человек. Прошу тебя, забудь все, что было. Начни с чистого лица. Стань счастливой.
– К-как? – я уже, наверное, выплакала весь запас слез.
– Ты думаешь, я не знаю, что такое боль, раз воспитал такого сына? Ошибаешься. Мне больно видеть и быть свидетелем того, что он творит. Я чувствую себя виноватым в том, что упустил тот момент, когда он стал отдаляться от меня, – Карлайл будто бы постарел лет на десять.
Доктор задумался о чем-то своем, и мне не хотелось его переубеждать в чем-то, что он давно решил для себя.
– Я всегда боялся, что он станет похожим на свою мать. О, Элизабет – она разбила не одно мужское сердце. Она увлекала за собой, кружила голову, а потом просто уходила. Я думал, что счастливчик, раз задержался в ее жизни дольше, чем на неделю. Я много раз предлагал выйти за меня, но она лишь загадочно улыбалась, считая, что брак разрушит наше счастье. Я ей верил. А потом она забеременела. Я ей не позволил убить нашего ребенка – и, черт побери, был несказанно рад такому исходу событий. При всей сложности и постоянном страхе, что она возьмет и загуляет, даже тогда я был счастлив. Потом родился Эдвард, и я считал, что все изменится – она потеплеет, и в ней проснутся материнские чувства. У меня просто выросли крылья за спиной, ровно, как и розовые очки на глазах. Правда, меня все не покидало чувство опасения, что что-то назревает. Я гнал эти мысли прочь, считая, что это всего лишь ложные страхи, ведь Элизабет почти все свое время проводила с ребенком. В один прекрасный, точнее ужасный день, я пришел домой и обнаружил записку, содержание которой давало понять о том, что она ушла и больше никогда не вернется. Я остался один с трехмесячным сыном на руках. Моя жизнь разделилась на две части: ребенок и работа. Я ничего не замечал вокруг, моим лучиком света был подрастающий сын. Я не знаю, как, но постепенно в моей жизни появилась Кэтрин – мать Элис, но и тогда судьба не дала мне долго витать в облаках – небеса забрали ее, когда Элис было два годика. Она не помнит ее вовсе. Но все же Бог сжалился надо мной и в мою жизнь, словно солнце, осветив все вокруг, пришла Эсме. Ее не смутило ни то, что у меня было двое детей, и я воспитывал их один, ни то, что я был женат на работе. Она просто полюбила меня. Скромная преподавательница математики, она ладила с детьми как никто и никогда. К тому времени, как Эдвард пошел в школу, я уже отчаялся найти хоть какую-нибудь помощь в воспитании. День за днем они с Элис все сильнее и сильнее спорили и ругались, но, бьюсь об заклад, это было лишь детскими принципами. Они становились просто неуправляемыми, но чудо, вошедшая в наш дом Эсме, смогла более менее их образумить, все шло своим чередом, и, наконец, на горизонте замаячило счастье. Белла, я рассказал все это не потому, что хочу нагрузить тебя своими проблемами или сказать, что твое горе несущественно по сравнению с моим. Я хочу, чтобы ты знала – человек сам кузнец своего счастья, и не стоит сдаваться, хоть даже ты столкнулась с препятствием, коим является мой сын. Я не говорю, что необходимо перестать считать это все горем, просто живи. Живи, невзирая на боль. Покажи, что ты сильная и тогда ты сможешь добиться многого. В твоей жизни будет еще счастье. Все что было – уже далекое прошлое, – он выдохнул и убрал руки от лица.
Я не могла поверить в то, что этот всегда такой веселый и уверенный мужчина на самом деле прошел через такое. Я даже перестала всхлипывать и лить слезы, и вся обратилась в слух.
– Спасибо, что рассказали мне все это, – сухие губы и шепот делали эту фразу невероятно реальной.
– Белла, не вини Эдварда – он не ведает, что творит. Ему все это вернется бумерангом. Я не знаю, как и почему он стал таким, но пока он жил с нами, он был, по меньшей мере, нормальным. В старших классах начала твориться какая-то чертовщина: он перестал учиться, постоянно где-то пропадал. Сказать, что он попал в плохую компанию нельзя – Эдвард не ведомый. Да и какая компания у них была – все детство он провел с Эмметом и Джеймсом. Потом Эм начал от них отдаляться, и в итоге они переехали с родителями в Англию. Эдвард, конечно, же грустил, но потом они сблизились с Джеймсом еще сильнее, а к ним присоединился Лоран – сын моего знакомого, который жил в доме напротив. Вот тогда все и началось. Я просил ребят поговорить с ним, но они никак не могли на него повлиять. Последней каплей было то, что он сорвал юбку на глазах у всей школы у скромницы и отличницы Вайолет. После вызова в школу, я принял решение о переезде, думая, что это поможет. Да, в некоторой степени прекратилось влияние большого города, но я не учел, что Эдвард пробудет тут недолго и ему нужно будет продолжить обучение. Я отправил его учиться в престижное и строгое заведение – Оксфорд, возлагая большие надежды на тамошние правила. Но и это не помогло, ведь он продолжает оставаться таким же, как и раньше, но хотя бы ведет себя хоть прилично, когда приезжает сюда, - это Карлайл рассказывал без особых чувств на лице, и видно было, что он давно смирился с непутевым сыном.
Сейчас я будто бы была загипнотизирована его словами и не могла ему ничего ответить. Он расценил мое молчание как хороший знак, и с внезапной ноткой мольбы в голосе вдруг спросил:
– Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, - я вопросительно подняла брови, – я вижу - ты сильная, я вижу, что ты не сломалась: позволь мне устроить твою жизнь?
– Что вы от меня хотите? – я искренне недоумевала.
– Я помогу тебе поступить в хорошее учебное заведение, ты сможешь ни от кого не зависеть – я знаю, что тебя приняли в университет Сиэтла.
– Нет, это исключено. У меня нет такой суммы, чтобы каждый год погашать взносы.
– Не беспокойся о деньгах – это пустяк. Ты сможешь добиться многого. Пожалуйста, дай мне искупить вину Эдварда.
– Не нужно мне ничего. Никто ни в чем не виноват, - эти слова дались мне очень тяжело, но я не хотела помощи от его семьи.
- Пожалуйста, не упрямься. Представь, как будут счастливы твои родители, - он совершенно уверенно рисовал в моей голове картину гордящейся мной Рене и светящегося от счастья Чарли.
Я тяжело вздохнула, ясно понимая, что это билет в светлое будущее.
– Нет.
– Ну прошу тебя, хотя бы подумай, - вот здесь моя самоуверенность дала слабину и я кивнула, – Я знаю, ты обязательно придешь к правильному выбору. А сейчас мне следует оставить тебя одну – тебе нужно отдохнуть. Вколоть снотворное?
Я снова медленно кивнула. Доктор Каллен достал из тумбочки шприц с прозрачной жидкостью и ввел его в капельницу.
Я устало закрыла глаза, проваливаясь в спасительный сон…

Всем большой привет. Вот и новая глава. Как вам? Надеюсь понравилось. Буду рада видеть комментарии, а вообще счастливой стану, если вы заглянете на ФОРУМ, где я отвечу на все ваши вопросы и предположения по развитию сюжета. Большое спасибо Юленьки - без тебя бы я сошла с ума. Спасибо тем, кто постоянно читает и комментирует. Искренне Ваша Ольга.