Capítulo 14

Вот что значит бессонница.
Я впервые в жизни ощутила на своей собственной шкуре, что это такое, когда хочешь спать, но не можешь. Мысли роились в голове, гудели и завывали, словно метель за окном в морозный день в середине января. Это противное чувство беспомощности все еще не покидало, мысли становились еще громче, еще пронзительнее, похожими на крики внутри черепной коробки. Словно я стою посреди улицы, и меня обступает толпа людей, говорящих одновременно. А может это приступ клаустрофобии?
Холодный осенний воздух пробирался через узкие форточки в стенах и, словно хищник, крался по полу, подбираясь ко мне все ближе и охватывая каждый кусочек тела. Тонкий плащ уже давно не спасал, так что смысла в нем не было, ведь я чувствовала холод даже сквозь легкую дремоту, которая лишь обещала подступить, но так и не забирала меня в объятия Морфея. Ворочаясь из стороны в сторону, я пыталась найти более-менее удобное положение для своего затекшего и онемевшего тела. Царапая кожу в кровь на холодном бетонном полу, даже сквозь странное чувство отрешенности я чувствовала боль и подступающую дурноту. Рука, на которую я поместила голову, затекла в первые же десять минут и теперь отказывалась двигаться, слегка припухнув.
А мысли продолжали убивать меня изнутри. Их было слишком много, они все звучали так громко, что порой хотелось закрыть уши, лишь бы не слышать, не чувствовать, не думать. Это были мысли обо всем. О семье. О доме. Об Эдварде. Я не знала, что теперь делать: смириться, забыть или же продолжать бороться за свою и без того рухнувшую жизнь? Да и есть ли вообще смысл?
Звуки внутри моей головы все еще отказывались стихать, и я попыталась сфокусироваться на чем-нибудь другом. Я решила, что остановившись на одном событии, воспоминании, обрывке фразы, станет легче. Перевернувшись на спину, я вытянула ноги и сложила руки на животе, решила представить, что мне совсем не холодно. Только так я могла еще держаться. Как там это называется? Самовнушение?
Сделав пару глубоких вдохов, я почувствовала, как мышцы во всем теле расслабляются. Мысли замедлили свой бег, слегка утихнув, и я буквально выхватила первое же воспоминание, которое пришло в голову...

Я улыбнулась своим воспоминаниям. Сейчас, спустя столько лет, было практически невозможно представить себе Розали 15-ти летней, неугомонной девчонкой, которая облазила все деревья в округе. Мы повзрослели, детские мечты испарились так же быстро, как растворяется ночь в лучах восходящего солнца. И хотя мы все еще были самыми близкими друзьями, времени вместе проводили намного меньше. Я понимала, что это нормально. У нас были свои жизни, разные пути, работа, женихи. В нашей жизни, помимо друг друга появилось еще много людей, нуждающихся во внимании, заботе, поддержке. Но все же порой мне сильно не хватало того времени, когда мы были предоставлены лишь себе и друг другу. Мне часто ее не хватало, возможно, даже чаще, чем я сама осознавала это. А сейчас эта нехватка ее постоянных грубоватых замечаний в мой адрес, дурацкой привычки курить везде, где можно и нельзя, ощущалась еще острее. Практически до слез.
Открыв глаза, я заметила легкую, едва уловимую дымку уходящей ночи. Сквозь узкие окошки на стенах просачивались первые лучи восходящего солнца, напоминая мне, что новый день я проведу совсем не так, как планировала.
По комнате все еще разносились тихие звуки работающего телевизора и монотонный голос диктора новостей, перемешивающиеся с тихим посапыванием. Очевидно, что мои новые "друзья" видят десятый сон, и от осознания этой мысли я их еще больше возненавидела. Поднявшись с пола, превозмогая усталость и слабость в конечностях, я села, осматривая комнату. Майк сладко спал все в том же кресле, сложив руки замочком у себя на животе. Джеймса нигде не было видно, так что я решила, что он все еще спит в дальней комнатке. А вот последний из трех богатырей, Лекс, бодрствовал так же, как и я. Если честно, то этот факт меня заметно напряг. Несмотря на всю внешнюю привлекательность парня, мне совсем не хотелось ловить на себе его взгляды, а уж тем более разговаривать. Я попыталась забиться в самый дальний угол, но совсем забыла, что в столь звенящей тишине каждый шорох достаточно отчетливо слышен. В кровь разодрав локоть и колено, я еле сдерживала стоны от боли, которая растекалась по телу, словно яд. И, конечно же, мои мучения не остались незамеченными.
- Черт, - просипела я, притягивая ноги к груди, пытаясь согреться.
В горле образовался неприятный ком, явно свидетельствующий о назревающей ангине.
В это же мгновение я почувствовала на себе чей-то взгляд, и даже точно могла сказать, чей именно.
Уверяя себя, что смотреть в его сторону категорически запрещено, я все же не послушала себя и мало по малу поднимала взгляд. Все выше и выше. Сама не знаю почему, но мне казалось, что именно Лекс попал сюда совершенно случайно и сам с трудом осознавал все происходящее. Эта странная мысль невольно вызывала у меня чувство доверия и какой-то непонятной ... Симпатии? Боже, Белла, что за чушь?
Скорчившись от столь бредовой мысли, я быстро отвела взгляд в другую сторону и продолжила убеждать себя, что лучше вообще не связываться ни с кем из этой компании. А глаза словно жили отдельной жизнью, продолжая пытаться кинуть хотя бы мимолетный взгляд на Лекса. Почему он притягивал мое внимание к себе, слово большой магнит?
Наконец сдавшись, я осторожно перевела взгляд в сторону парня. Он, все еще приспустившись, сидел в кресле, закинув ноги на стол. И если бы не его серебристые глаза, смотрящие прямо на меня, я бы подумала, что он спит. Парень пристально всматривался в черты моего лица, спускаясь по шее вниз, а потом снова поднимаясь вверх, доходя до глаз и устанавливая зрительный контакт. Признаться честно, мне было до ужаса не по себе чувствовать на своем теле столь пристальный взгляд. Словно я сидела голой, а он с интересом рассматривал меня, не обращая внимания на мое смущение.
- Не спится? – тихо спросил он и, не дождавшись ответа, отвернулся обратно к телевизору.
Мне показалось это весьма не уважительным к собеседнику, с которым ты завел диалог. Если уж спросил, дождись ответа, а потом уже делай все, что тебе вздумается.
Я решила промолчать. Раз он не особо заинтересовал моим ответом, а спросил лишь из приличия, то и мне не было смысла отвечать. К тому же навряд ли хоть кто-то из этих троих думал о моем удобстве, иначе потрудились кинуть в мой закуток хотя бы подстилку. Туфли давно валялись в другом конце моей каморки, и кончики пальцев на ногах нечеловечески замерзли. Я подтянула колени к самой груди, как можно ближе, и, обхватив их руками, стала растирать кожу, пытаясь хоть как-то согреться. Почему-то мне даже показалось, что на улице намного теплее, чем в этом сарае. Даже на Майке я заметила теплую толстовку, которая красноречиво говорила о некомфортной температуре. По инерции я перевела взгляд на Лекса, который все так же сидел в черной футболке. Боже, мне даже от одного взгляда на него делается холодно.
Парень оторвался от экрана телевизора, скосившись в мою сторону, и тяжело вздохнул. Встав на ноги, Лекс направился в сторону комнатки, куда совсем недавно отправился Джеймс, дабы пополнить свои растерявшиеся силы. Пока парень находился за занавесками, я принялась пристально оглядывать помещение. Инстинкт самосохранения вспыхнул мгновенно, так что у меня даже не возникло сомнений: нужно бежать. Но для этого, прежде всего следовало выбраться за пределы тесной клетки, в которую меня запихнули. Моя дверь запиралась на приваренный замок, так что у кого-то из этих троих должен был быть ключ. Учитывая, как складывались отношения между ребятами мне подумалось, что именно Майк является главным, а следовательно, ключ хранится у него. Три двери слева от меня служили по разным назначениям. Одна, скорее всего, вела в туалет, вторая служила чем-то вроде кладовки или чулана, по крайней мере, мне так думалось. А вот третья вела по узкому темному коридору прямиком наружу, подальше от этого дурдома. Но которая из них? Я напрягла память. Майк появился из крайней двери, ближе ко мне, значит, именно она вела на свободу.
Свобода.
Это слово с силой пульсировало у меня в висках, по слогам разливаясь по венам. Я жаждала выбраться из этого проклятого места так сильно, как не желала ничего за всю свою жизнь. Единственное, что мне было нужно, так это оказаться на свободе. Просто выйти из тесной холодной камеры, в которой так отчетливо ощущалось одиночество. Я практически слышала, как оно скребется о стены, натачивая свои когти, чтобы вонзить мне в душу.
Отчаяние – страшная вещь. Это как лабиринт, из которого ты не в состоянии выбраться самостоятельно. И все бы ничего, но вот беда: ты один в этом лабиринте, и помочь тебе некому. А между тем, где-то недалеко бродит стая хищных тварей, которые идут по твоим пятам, чтобы сожрать заживо. Вот как я себя чувствовала. Как загнанный в тупик зверь, которому некуда бежать, негде спрятаться, не у кого просить помощи и защиты. Все, кто мог бы предоставить мне спасение, сейчас понятия не имеют, где я. От этой мысли стало одновременно больно и тошно.
В этот момент Лекс вернулся из комнатки, что-то неся в руке. Когда расстояние между нами сократилось еще на пару другую шагов, я смогла разглядеть теплый шерстяной плед, который парень явно собирался вручить мне. Хотя, может он садист - сейчас демонстративно завернется в него сам, будет смотреть и наслаждаться, как я мучаюсь. Но вопреки моим самым страшным опасениям, Лекс подошел к решетке и между стальными прутьями просунул шерстяную ткань, подавая плед мне.
- Вот, держи, – тихо сказал он, ожидая, что я заберу столь нужную вещицу.
И моя рука самопроизвольно уже было потянулась к теплой ткани, но я успела вовремя себя остановить. С чего это он взял, что я буду принимать от него подачки? Сузив глаза, я посмотрела парню в глаза и скрестила руки на груди. Нет уж, пускай я умру от холода, но этот мерзавец хотя бы будет мучиться чувством вины.
Удивленно вскинув брови, Лекс посмотрел сначала на мои скрещенные руки, а потом заглянул в глаза. А я и не знала, что кто-то кроме Эдварда обладает даром гипнотизирования взглядом. Каллен всегда отлично понимал, как действует на женщин; даже одного его мимолетного взгляда было достаточно, чтобы прекрасная дама задохнулась от восхищения. Но этот парень явно был мастером похлеще Эдварда. Я даже упустила тот момент, когда мой рот слегка приоткрылся в немом восторге. Так, Белла, возьми себя в руки.
- Слушай, – парень устало выдохнул и присел на корточки, приближая лицо к решетке.
Хм, а он не боится, что я могу цапнуть? - Я вовсе не ожидаю от тебя дружеской любезности в мой адрес. Просто возьми плед и укутайся. Я же вижу, что тебе холодно.
Ох, какой наблюдательный. Внутри меня так и вскипела злость на этого хама. Конечно, мне холодно, потому что, выходя из дома накануне, я вовсе не планировала просидеть Бог знает сколько в заточении в подвальном помещении на холодном полу. Полоснув парня гневным взглядом, я почувствовала, как ярость не спеша подбирается к горлу, заставляя мысли вертеться слишком быстро. И, прежде чем я успела себя остановить, с моих губ слетел абсолютно глупый и ненужный вопрос.
- Зачем вы это делаете? – прошипела я.
Наверное, со стороны я напоминала какое-то мифическое существо с повадками змеи. Ох, видела бы меня сейчас Роуз. Наверняка, она гордилась бы мной.
Если честно, я абсолютно не ожидала, что Лекс станет отвечать на мой вопрос. Он вообще скорее был чисто риторическим, направленный в адрес парня с целью заставить его подумать о моральных ценностях, которые он давным-давно утратил. Но Лекс не просто ответил мне. Его лицо тут же приняло серьезное, какое-то спокойно-разгневанное выражение, а черты стали более резкими. Серебристые глаза сейчас слегка почернели, приобретая весьма пугающий темно-серый оттенок, с бесовским блеском. Под этим взглядом я непроизвольно сжалась, проклиная себя в душе, что ляпнула лишнего.
- Не у всех есть богатые родители, которые обеспечивают всем необходимым, – отозвался парень и, кинув плед на пол, встал на ноги.
От этой реплики всю боязливость вышибло немедленно. Богатые родители? Да что он вообще знает о моем отце? Кто он такой, чтобы судить меня и мою жизнь? Подлец.
- И поэтому нужно людей похищать? – зло бросила я, сжимая челюсти так, что зубы заскрипели.
Лекс скрестил руки на груди, смотря на меня сверху вниз оценивающим взглядом. Мне показалось, что он размышлял, убить меня сейчас или подождать до утра?!
- Я сказал это, не чтобы себя оправдать, – холодно бросил парень, и я практически кожей почувствовала стальные нотки в его голосе, – А чтобы усмирить тебя и твои Господни замашки.
- Что, прости? – опешила я от такой наглости.
- Не тебе меня судить, – учтиво уточнил Лекс, и я очень удивилась, что он просто развернулся и отправился обратно к креслу, а не показал мне напоследок средний палец. Ну, или хотя бы язык.
После столь «содержательной» беседы выброс гнева в виде адреналина зашкаливал, явно превышая допустимое значение. Меня даже трясти начало от того, что мне не дали возможности как-нибудь обидно обозвать этого гада. Толку бы от этого не было, но я хотя бы немного успокоилась.
Печально посмотрев в сторону пледа, я стала мысленно проверять, все ли конечности еще дееспособны. Руки двигались, пальцы на них, хоть и слегка занемели, все же пока держались. Левая нога тоже находилась в боевом состоянии, а вот с левой, кажется, совсем дело плохо. Пальцев практически не чувствовала и кожу чуть ниже колена, а лодыжку я и вовсе перестала контролировать. Ощущение, что мне сделала укол анестезии.
«Господи, Белла, ну что ты пытаешься доказать?» - вопрошала я себя мысленно – «Что сильная? Что тебе не нужна их помощь? Такими темпами ты умрешь от воспаления легких в лучшем случае. В худшем окачуришся, не дожив и до полудня».
Я мысленно застонала от того, что попала в такую дурацкую ситуацию. И ведь теперь не пересилю себя, чтобы взять плед и укутаться. А так хочется натянуть шерстяную ткань до самого носа. Бросив еще один печальный взгляд на плед, я услышала тихий голос Лекса.
- Если ты так дорожишь своей девичьей гордостью, я могу отвернуться и сделать вид, что не заметил на тебе своего пледа.
Вот сволочь! Мало того, что из-за него я попала сюда, мало того, что он следит за мной, так он теперь еще и издевается. Я сверкнула злобным взглядом в сторону парня, который приспокойненько развалился в кресле. Ненавижу.
А тем временем в помещении становилось все холоднее. Хотя, может, мне уже просто чудится?! Еще раз взглянув на плед, а потом переведя взгляд на Лекса, который, картинно отвернулся в другую сторону, я тяжело выдохнула и скрепя сердце потянулась к одеялу. Ткань слегка пахла сыростью и сильно провоняла сигаретным дымом, но сейчас мне было все равно, чем пахнет плед. Развернув его, я с каким-то извращенным наслаждением обнаружила, что ткань очень длинная. Обернувшись в шерсть три раза, я прислонилась к стене и, прикрыв глаза, довольно вздохнула. Слава Богу, до утра еще доживу. Довольно улыбнувшись, я открыла глаза, на которые тут же попалась мерзкая ухмылочка на губах Лекса. Парень не смотрел в мою сторону, но эта триумфальная лыба была явно адресована мне. Захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым, а потом стереть эту улыбочку с его лица.
- Тоже мне, Робин Гуд, – пробубнила я себе под нос, чувствуя, как усталость волнами накатывает на тело.
Мышцы после столь тяжелого дня начали расслабляться, и приятная истома охватила каждую клеточку моего измученного организма. И даже урчание и фырканье голодного желудка не могло испортить мне настроение и перебить надвигающийся сон.

Я проснулась от достаточно громких голосов и чьего-то задорного смеха. По началу, мне даже показалось, что я слышу голос Эммета. У брата он был особенный, глубокий, даже какой-то… яркий что ли. Услышав его голос один раз, трудно было его забыть и практически невозможно спутать. Я могла узнать брата по одному лишь звуку его смеха, который всегда казался мне таким заражающим, что у самой на губах заиграла легкая, сонная улыбка.
И лишь приоткрыв глаза, я застонала с досады, снова встречаясь взглядом с серыми стенами. Сквозь узкие форточки в помещение яркими лучами вторгался солнечный свет, но даже его было не достаточно, чтобы нормально осветить помещение. Казалось, что мы находимся на уровне земли, и из-за этого солнце не могло залить светом хотя бы одну половину склада. Поежившись и поплотнее укутываясь в плед, я свернулась в клубочек, планируя поспать еще хотя бы часик, наверстывая упущенные часы сна, проведенные с приступом бессонницы. Но моим надеждам не было суждено сбыться, потому что мое пробуждение тут же заметили.
- Посмотрите-ка, кто тут проснулся, – просюсюкал Джеймс, и мне отчаянно захотелось сделать две вещи: заехать ему по башке, а потом отползти подальше.
Парень порхающей походкой пересек комнату и облокотился на железный прут, который был приварен попрек вертикальных стальных реек. Его плоские глаза все еще искрились пугающим огнем, и взгляд все еще был каким-то жадным, словно он только что вернулся из стран Третьего мира, а я свежеприготовленный гамбургер. От такой ассоциации меня бросило сначала в жар, потом в холод, а после и вовсе захотелось закапаться куда-нибудь поглубже.
- Как спалось, детка? – проворковал этот придурок, но я, даже не удостоив его ответом, недовольно фыркнула, приводя свое тело в вертикальное положение.
Джеймс удивленно вскинул брови и тут же рассмеялся, поворачиваясь к Майку, которого я только что заметила. Парень сидел в кресле, а в руках у него был целый веер игральных карт.
- Ты глянь-ка, ерепенится.
- Оставь ее в покое и иди сюда, – бросил Майк, пытаясь удержать все карты в руке. – Твой ход.
- Друг, тебе не надоело, – усмехнулся Джеймс и, послав мне воздушный поцелуй, направился к парню. – Ты проиграл, это же очевидно.
- Ты просто шулер, – огрызнулся Майк, недовольно кидая на стол карты.
Я не смогла сдержать улыбку, глядя на парня, который сейчас дулся, словно ребенок. Боже, и почему он выглядит так мило, что я даже не могу обозвать его хотя бы про себя?! Майк поймал на себе мой взгляд и подмигнул, слегка ухмыляясь. Боже, это что, осеннее обострение?
Джеймс плюхнулся в свободное кресло, где вчера сидел Лекс, и тогда я заметила, что последнего нет в комнате. Украдкой оглядывая помещение, я лишь убедилась, что со мной остались только Майк и Джеймс, и этот факт почему-то заставил меня волноваться. Поймите меня правильно, я ненавидела всех троих, и у меня было весьма веская причина для этого. Но все же… среди них троих Лекс казался мне наиболее адекватным. Поэтому обнаружить себя под присмотров двух ненормальных, которые один хлеще другого, невольно заволнуешься.
С другой стороны… теперь их на одну пару глаз меньше.
Эта мысль теплой волной прокатилась по венам, заставляя меня задуматься. Вполне возможно, что Лекса отправили, скажем, за порцией кофе и пончиков, или может туалетной бумагой. Суть была не важна, важно было то, что сейчас парней осталось двое, и если все ловко обставить, можно было попытаться сбежать.
Сбежать…
Я даже мысленно произносила это слово шепотом, боясь, что парни могу что-то заподозрить или, не дай Бог, услышать.
Сбежать…
Это слово грело сердце и душу с такой силой, что мне вдруг стало жарко и пришлось высунуть руки на воздух, приспуская плед до груди.
Сбежать…
Если все сделать правильно и быстро, то вполне возможно, я уже часа через четыре буду дома. От мысли, что я смогу увидеть отца, обнять Розали и Эммета, стало так приятно на душе, что невольно навернулись слезы. Попытавшись взять себя в руки, я втихаря смахнула слезинку со щеки, которая скатилась из глаз. «Соберись Белла» - приказала я себе мысленно и сделала глубокий вдох.
Первоначально моей задачей было выйти из-за решетки. Как только я смогу это сделать, нужно каким-то образом оказаться в коридоре и сделать это так, чтобы парни меня не заметили. Или сами отвели…
Эта мысль зажглась над моей головой горящей лампочкой. Я мысленно стукнула себя по лбу. Ну конечно, как я раньше не додумалась. Нужно просто попроситься в туалет. Я была практически уверена, что если сказать о своей просьбе Майку, тот не будет возражать проводить меня под своим строгим присмотром до уборной. А там… там уже будем смотреть по обстоятельствам. Вполне возможно, что мы находились в здании, где наше помещение было самым дальним. Это объясняло и холод внутри, и маленькие прорези вместо окон на стенах. А если я была права, то как раз в остальных помещениях располагаются нормальные окна, через которые можно будет вылезти наружу. И даже если туалет находится в за одной из этих трех дверей, сходить на разведку не помещает. Рим тоже не за неделю построили. Едко улыбнувшись своим мыслям, я стала дожидаться более удачного момента, когда можно было бы озвучить свою просьбу.

Ждать пришлось немало.
Прошло около двух часов, прежде чем ситуация сдвинулась с мертвой точки. Лекса до сих пор не было, что лишь подтверждало мои догадки относительно его отсутствия. Видимо, он уехал не на соседнюю улицу, раз его нет уже более двух часов. Между тем Майк и Джеймс успели сыграть во все известные им карточные игры, а каждый раз, когда Джеймс открывал свой рот, он не упускал возможности сказать какую-нибудь гадость про отсутствующего товарища или отпустить пошлость в мой адрес. Озабоченный придурок.
Наконец, Джеймс решил выйти подышать свежим воздухом, и я чуть ли не подпрыгнула от радости, когда дверь за ним закрылась. Мы с Майком остались одни, и парень незамедлительно включил телевизор, устраиваясь поудобнее в скрипучем кресле. Я стащила с себя плед и, встав на ноги, подошла вплотную к решеткам, берясь за них руками. Майк тут же отреагировал, удивленно взирая на меня со своего места.
- Майк, мне … ну… - я замялась, пытаясь взять себя в руки. – Мне бы в туалет…
Парень на секунду завис, обдумывая и взвешивая мои слова, а потом хлопнул себя ладонью по лбу.
- Приспичило? – поинтересовался парень и, дождавшись моего смущенного кивка, улыбнулся и, встав, направился ко мне.
Вытащив из кармана джинс ключи, Майк стал отпирать замок, а я отошла чуть назад, чтобы он раньше времени не подумал, что я собираюсь сбежать. Отперев замок, Майк приоткрыл дверь и взял меня за локоть, выводя из камеры.
- Только не вздумай пытаться убежать, – как бы невзначай, сказал парень и серьезно посмотрел на меня.
Я кивнула и потупила взгляд, чтобы он случайно все не прочел по моим глазам. Я никогда не умела притворяться или врать, и каждый раз, когда пыталась навешать кому-нибудь на уши лапшу, минут через пять меня ждало фиаско.
Мы направились к крайней двери, и каково же было мое облегчение, когда открыв ее, мы оказались в коридоре. Он был длинным и темным, сюда попадало еще меньше света, чем в наше помещение, и за освящение отвечали два сиротливо болтавшихся под потолком светильника, один из которых почти сдох. Испуская еле заметное свечение, второй не переставал моргать, словно подмигивая мне. Майк довел меня практически до середины коридора, и когда мы уже подходили к одной из дверей с левой стороны, в кармане парня зазвонил мобильный. Тут же выудив трубку на свет божий, парень взглянул на монитор, и нажал сброс. Посмотрев на меня каким-то странным взглядом, Майк перевел его за мое плечо, откуда отчетливо слышались приближающиеся шаги.
- Джеймс, ей нужно в туалет, – обратился Майк к парню за моей спиной. – Биг Босс звонит, покарауль.
Передав меня Джеймсу, Майк обошел нас, скрываясь за дверью в конце коридора. Как только липкие, холодные руки Джеймса коснулись моего локтя, я тут же съежилась. На лице парня играла довольная ухмылочка, которая не только не вселяла воодушевления и доверия, но и вводила в панику. Оглядев меня с ног до головы, он облизнулся и подтолкнул меня к двери напротив.
- У тебя пять минут, – оскалился Джеймс, глядя на меня. – Задержишься, мне придется зайти и помочь тебе.
Я судорожно сглотнула и юркнула внутрь. Закрыв за собой дверь, я прижалась к ней спиной, пытаясь собраться с мыслями и сообразить, что делать дальше. Туалет представлял собой весьма большое помещение. Несколько кабинок с туалетами с одной стороны, пара писсуаров и раковин, с противоположной стороны два душа, разделенные перегородкой. Напротив двери, почти под полотком над раковиной разместилось то самое спасительное окно. Оно было не совсем такого размера, как я себе представляла, но если поднатужиться, то я вполне могла протиснуться. Осмотрев дверь, я с досадой и некоторым ужасом обнаружила, что замок выдран практически с корнем, а по близости не было ни одного предмета, которым можно было бы перегородить дорогу, если я не уложусь в 5 минут. Медленно и осторожно стянув с себя туфли, я поставила их в сторонку, и на цыпочках подобралась к раковине. Пошатав ее из стороны в сторону, я убедилась, что она выдержит меня, и я не расшибу себе голову в случае непредвиденной ситуации. Подбежав к одному из унитазов, я спустила воду и бросилась обратно к раковине. Отсчитав пять секунд, я включила воду в соседней раковине, и подпрыгнув, попыталась встать ногами на края чаши. Ухватившись за выступ окна, я с облегчением обнаружила, что оно вовсе не под самым потолком, как мне казалось. Сейчас я могла высунуть руку до локтя, а это значило, что если поднатужиться и сделать еще один хороший прыжок, у меня получиться вылезти. Мое время было на исходе, потому что даже через звуки льющейся воды я слышала нервные шаги Джеймса снаружи. Прыжок, и весь вес тела приходиться на руки. Я попыталась помочь себе ногами, упираясь в прорези между плиткой на стене, и это было отнюдь не бесполезно. Преграда виде стены начала отступать и поддаваться, и, несмотря на боль в руках, я смогла высунуть голову в открытое окно. Оглядевшись, я отметила удачное расположение склада – недалеко от леса. А лес – самое выигрышное место, если ты от кого-то прячешься. Еще один рывок, и полный вес своего тела я приняла на руки, выпрямляя их в локте. Сердце предательски дрогнуло, когда на задворках сознания замаячила мысль о том, что я почти свободна.
Почти…