Розали поднесла к глазам бинокль. С тех пор, как они покинули владения Короля Волков, олени и прочие звери стали появляться чаще. Кое-где на прогретых солнцем полянках она замечала зайцев: они резвились, не опасаясь человека. Сюда Мелоуна с его двустволкой, с улыбкой думала Роуз.
Хороший человек этот Мелоун. Пошел в город, чтобы передать Белле её записку. Одно плохо – по дороге заглянул в «Лось» выпить пива и, судя по всему, разболтал о её местонахождении всем, кто там был. По крайней мере, Большому Джею, Билли – Бобу и еще какой-то женщине, которая ему приглянулась. А кто-то из них проболтался кому-то еще – и скоро у хижины Мелоуна появились незваные гости.
К счастью, Розали была к этому готова: собрав вещи, она поднялась на холм позади дома Мелоуна. Там, в густом лесу, её не возможно было заметить с воздуха, однако, услышав шум вертолета, она присела и сдернула с плеча ружье.
Вертолет завис над хижиной Мелоуна, словно гигантская пчела над цветком. Розали поняла: люди внутри внимательно осматривают местность. Ищут следы.
Она мысленно поздравила себя с тем, что позаботилась замести следы, уходя от Мелоуна. С воздуха они ничего не заметят. А приземлиться здесь невозможно.
Еще несколько минут вертолет покружил над домом, затем взмыл в небеса и исчез из виду.
Теперь Розали достигла своей цели: она стояла у здания лесной усадьбы. Последний раз она была здесь прошлым летом, когда они с подругами ходили за клюквой.
Розали отодвинула засов, нагнувшись, проскользнула под «медвежьим ставнем» - доской с вделанными в неё острыми клиньями. Оказавшись внутри, направилась прямо на кухню, где хранилась радиоаппаратура.
- Иерихон! Иерихон! Ответь! Вызывает Король!
Большой Джей ответил почти сразу:
- Король, мы беспокоилась о тебе.
- Извини. Как Альфа?
- Альфа пропала. Говорят, её украли.
Розали показалось, пол уходит из-под ног. Беллу похитили!
- Как думаешь, что нам делать? – тревожно спросил Большой Джей.

Белла дрожала – не только от потрясения и страха, но и от холода. Холод заставил её взять себя в руки и заняться насущными делами. Прежде всего надо согреться. Пошарив вокруг, она обнаружила свечи, консервный нож, сковородку и спальный мешок.
Она снова проверила припасы, ища нож, осколок стекла – хоть что-нибудь, что помогло бы ей выбраться на свободу. Но единственным острым предметом в хижине оказался консервный нож, и его следовало поберечь: если он сломается, она не сможет открывать консервы и умрет от голода.
Где-то сейчас Виктория? Добралась ли она до Озерного Края? Сообщила ли в полицию? Зачем её похитители? Что, если её начнут пытать, чтобы выбить информацию о МЭГ?
Издалека послышался скорбный вой, от которого у Беллы замерло сердце. Она повернулась к двери. На несколько секунд воцарилась тишина, затем вой повторился. Теперь он звучал так близко, словно стая волков собралась под дверью. У Беллы мурашки побежали по спине.
Она поспешно кинула в печь полено и попыталась его поджечь, однако оно оказалось сырым и никак не занималось. Если ей не удастся согреться, она замерзнет и умрет.
Черт бы побрал Розали! Все из-за неё! Глаза Беллы наполнились слезами, но она сердито смахнула слезы. Нет, она не расклеится, не впадет в отчаяние. Будет готовиться к побегу.
Волки умолкли, но почему-то Белле казалось, что они все еще здесь. Она почти чувствовала, как они подкрадываются к дому.
Наконец она задремала – но скоро очнулась от нового волчьего воя, на этот раз совсем близко от хижины. Белла вскочила и прислушалась. Вой больше не повторялась, но теперь слышался какой-то шорох – мягкие шаги звериных лап.
Ей вспомнилось, что рассказывал о волках Эдвард: как правило, они не нападают на человека, если только не попадут в западню (а в этом случае их можно понять). Закрыв глаза, она представила себе Эдварда, разжигающего костер, как он делал это каждый вечер в лагере. Для растопки он использовал лишайник и трут, тлеющий, если его поджечь.
Белла сложила в печи что-то вроде гнезда из коры, мха и гнилушек, положила сверху носовой платок и подожгла. Вскоре в печи весело потрескивал огонь, и Белла подкладывала сырые ветки, чтобы он не прогорал слишком быстро.
Так она и просидела у печки до утра, глядя на огонь и слушая, как вокруг хижины бродят голодные волки.

На следующий день Белла попробовала с помощью острого края консервной крышки расковырять щель в двери, но не преуспела в этом. Пообедала она куриным супом из банки. Затем разложила вещи так, чтобы без труда находить их даже в темноте.
Почти беспрестанно она думала о МЭГ – новом двигателе, который должен заменить реактивный. И еще этот муж Розали… Кто он? Имеет ли он какое-то отношение ко всей этой истории?
О том же она размышляла на следующий день, прикончив банку бобов, как вдруг услышала снаружи какой-то шум. Белла вскочила и прильнула ухом к двери. Может быть, возвращаются её похитители? Снег заскрипел под чьими-то тяжелыми шагами – и дверь содрогнулась от мощного удара.
Белла отпрянула, сдержав рвущийся из груди крик.
Снаружи послышалось низкое, глухое ворчанье – и новый удар в дверь.
Это не человек и не волк, поняла она. Это медведь.
Эдвард рассказывал: медведи обожают человеческую еду. Нельзя держать в палатке ни открытые консервы, ни конфеты.
Белла торопливо вымыла блюдце и консервную банку, хотя и понимала, что теперь это бесполезно. Зверь, оголодавший после спячки, почуял еду – и теперь не отстанет.
Ей ясно представилось, как медведь ищет и находит в стене крошечную трещинку, просовывает в неё коготь, расширяет…Эдвард говорил: медведи не глупее собак, а может быть, и умнее. Если медведь решил залезть в дом – он найдет способ.
Дверь заскрипела и затряслась под новыми ударами. Затем воцарилась тишина.
Белла не сводила глаз с двери; сердце её отчаянно билось. Может быть, медведь придумал еще что-то. Может, решил вышибить дверь с разбега. Может быть…
Снова послышалось рычание и скрип снега под тяжелыми лапами. Похоже, медведь уходит, а вместо него… сердце её замерло… отдаленный гул мотора! Бандиты возвращаются. Вот что спугнуло зверя!
Бросившись к двери, она принялась кричать:
- Выпустите меня! Пожалуйста, я сделаю все, что хотите, только выпустите меня отсюда!
- Ну-ка успокойся! Иначе так здесь и останешься!
- Я спокойна, я совершенно спокойна! - заверила их Белла, радуясь, что они не могут проверить её на детекторе лжи.
- Только посмотри на следы! – обратился один бандит к другому. – Огромные, как будто слоновьи!
- Заткнись и следи за дверью.
Белла услышала, как отодвигаются запоры на двери; затем грубый голос приказал:
- К стене, руки вверх! Шевельнешься – пристрелим!
Дверь отворилась, залив хижину ярким светом. Прищурившись, Белла разглядела на пороге человека с револьвером в руке.
- Повернись. Руки на стену.
Белла подчинилась.
Бандит завязал ей глаза – на этот раз, к счастью, не липкой лентой, а какой-то тряпкой.
- Сядь на кровать, - приказал он.
Белла села. Бандит куда-то отошел; послышался его голос:
- Давай, звони.
Она уже хотела спросить, куда звонить, но сообразила, что он обращается к своему напарнику. Что это значит? Может быть, они хотят попросить за неё выкуп?
Тяжелые шаги по полу. Бандит что-то прижал к её уху – сперва Белле показалось, что это мобильный, затем по размеру она сообразила: спутниковый телефон.
- Скажи «алло», - приказал бандит.
- Алло!
- Белла!
Белле показалось, что она летит в бездну. Это Розали!
- Белла, я тебя вытащу, слышишь? Где ты?
Тут телефон отдернули от уха, и Белла рванулась за ним, крича:
- В горах! К северу от шоссе, в горах!
- А ну заткнись! – И мощная рука сдавила ей горло.
Белла рухнула на кровать, дрожа, бессильно сжимая кулаки.
- Да, - произнес бандит. – В Пятидорожье. В шесть. Если не появишься, ей придется худо!
Короткое молчание, затем приказ:
- Вставай!
Белла поднялась. В руки ей сунули парку и шарф.
- Правила те же: дернешься – стреляю. Ясно?
Она торопливо оделась, и бандит вытолкал её наружу. На этот раз руки ей связывать не стали.
Они не так уж далеко отошли от домика, как вдруг послышался шорох ветвей, а следом – странный скулеж, какой могло бы издавать раненое животное. Все трое замерли.
- Это еще что? – спросил один бандит.
- Черт его знает, - ответил другой. – Пошли-ка отсюда побыстрее.
Снова странные звуки, а за ними – низкое ворчанье, которое Белла узнала. Медведь! Её охватил ужас. Если странные звуки означают то, что она подумала, значит, они в беде. Говорят, медведица, защищая своего медвежонка, способна на вес.
- Это медведь! – сдавленным от страха голосом воскликнула Белла. – Ради бога, не двигайтесь!
Свободной рукой она сдернула с глаз повязку.
Двое мужчин – один с бородой, другой безбородый – не смотрели на неё. Взгляды их были прикованы к медведице – гризли, стоящей всего в каких-нибудь пятнадцати метрах от них. Чудовищный зверь с лоснящейся шкурой весил, должно быть, не меньше пол тонны.
Слева снова послышался плач медвежонка.
- Не шевелитесь! – взмолилась Белла.
- Да пошла ты! – рявкнул бандит с бородой и поднял револьвер.
Медведица оскалила огромные клыки.
- Не надо, пожалуйста, не надо, - умоляла Белла, - просто стойте спокойно, и она уйдет!
Она начала осторожно пятиться назад, моля небеса, чтобы бандиты не делали глупостей. Неужели непонятно, что медведица нападет, как только почует угрозу?
Медведица звучно щелкнула зубами.
- А, черт! – проговорил бородатый и, к ужасу Беллы, разрядил свой револьвер.
Медведица бросилась вперед. Белла повернулась и стремглав кинулась в лес, под защиту деревьев.
Сзади послышались выстрелы. Злобный рев зверя. Отчаянный крик. Обернувшись, Белла увидела, что двое мужчин бегут следом за ней, а за ними по пятам гонится разъяренная медведица. Один из мужчин отстреливался на ходу.
Белла мчалась по склону холма так, как никогда еще не бегала. Добраться до леса. Там можно спрятаться.
Снова выстрел. Вот она уже на опушке, продирается через подлесок, ветви хлещут её по лицу, рвут одежду. Сзади – страшный крик:
- Стреляй! Стреляй же!
Сквозь переплетение ветвей Белла разглядела катающийся по земле клубок меха, плоти, отчаянно дергающихся рук и ног.
Медведица навалилась на одного из бандитов и подмяла его под себя. Не обращая внимания на стрельбу, она ухватила зубами руку мужчины и оторвала ее от тела.
Белла, парализованная ужасом, смотрела, как зверь снова накидывается на свою добычу, втаптывая ее в снег.
Наконец медведица бросила свою жертву и огляделась. С клыков капала кровь. Белла не то что не шевелилась – даже не моргала; однако к её ужасу, медведица повернула голову в её сторону и уставилась ей прямо в глаза. Белла не двигалась. Белла медленно опустила взгляд. Эдвард говорит: зверям нельзя смотреть в глаза, они воспринимают это как угрозу…
- Кит! Кит ты, как?
Крик, донесшийся со стороны, нарушил хрупкое взаимопонимание между человеком и зверем. Медведица бросилась вперед. На миг Беллу охватило оцепенение, но в следующую секунду в мозгу прогремел голос Эдварда: «Прикинься мертвой!»
Медведица была уже совсем рядом. Белла зажмурилась и рухнула на землю. Зверь остановился, шумно принюхиваясь. Белла чувствовала на своей щеке дыхание гризли. Из пасти зверя несло гнилым мясом, но Белла даже не поморщилась. «Я мертвая, говорила она себе. – Совсем-совсем мертвая».
Медведица толкнула её носом, заставив перекатится на бок. Обнюхала лицо. Белла понимала: она проверяет дыхание. Если человек дышит – значит, представляет угрозу. Белла лежала, не осмеливаясь вздохнуть.
Оглушительное сопение над ухом. Где-то вдалеке заскулил медвежонок. Медведица на миг замерла, затем, как бы в задумчивости, положила Белле на плечо огромную лапищу.
Медвежонок заскулил снова. Медведица развернулась и, недовольно ворча и сопя, двинулась прочь.
Белла, дрожа, лежала в снегу, пока сопение медведицы не стихло вдали. Тогда она осторожно подняла голову и огляделась. Никого. Встала на четвереньки. Почувствовав на лице какую-то влагу, провела по щеке рукой. На пальцах осталась кровавая слюна.
Снова оглядевшись вокруг, она заметила второго гризли. Гораздо меньше матери –медведицы, он тихо подбирался к хижине.
Белла вскочила, добежала до опушки леса и осторожно выглянула из-за дерева. Ни гризли, ни бородача видно не было. Зато внизу, под крутым склоном, стоял снегоход. Белла бросилась к нему, надеясь, что бандиты оставили ключ в зажигании. Оседлав снегоход, она обнаружила, что ключ на месте. И тут над головой у неё прогремел выстрел.
Следом за ней, вопя и размахивая револьвером, спускался с холма бородач. Белла повернула ключ, и мотор заработал. Бандит был уже в нескольких метрах от неё.
- Стой, пристрелю! – заорал он.
Белла развернулась и направила снегоход прямо на него.
- Стой! – завопил он.
Белла пригнулась так низко, как только могла. Оглушительно взревел мотор, взметнулась снежная пыль.
Прозвучал выстрел. Снегоход мчался вперед.
Послышался металлический лязг – пуля попала в корпус машины. В последний миг бандит попытался отпрыгнуть в сторону. Слишком поздно. Снегоход ударил его в грудь и подбросил в воздух. На секунду он, казалось, завис, а затем рухнул прямо на Беллу.
Белла бросила руль и скатилась с машины. Послышался глухой удар, затем – тишина.
Судорожно глотая ртом воздух, она попыталась встать. Но что-то тяжелое навалилось на ноги. На ней неподвижно, лицом вниз, лежал бандит. Рядом – накренившийся снегоход с заглохшим мотором.
Белла осторожно ощупала себя. Болят колено и локоть, но вроде ничего не сломано.
Бандит по-прежнему не шевелился: было непонятно даже, жив ли он. Подумав, Белла нащупала в снегу его лицо и повернула голову набок, чтобы он не задохнулся. Больше она ничего для него делать не станет. Выживет так выживет, нет – значит, нет
Пора убираться отсюда. Она попыталась поставить снегоход на полозья, но тщетно – он прочно увяз в снегу.
Может, вернуться в хижину за припасами и снаряжением?
Но ,подумав, Белла отвергла эту мысль. Второй встречи с мамашей – медведицей и её отпрыском она, своре всего, не переживет. Лучше всего идти вниз по следам снегохода.
Она помнила, что путь вверх по горе занял около часа – значит, до шоссе километров сорок – пятьдесят. Белла взглянула на часы: 15:45. солнце садится в восемь. После заката температура упадет ниже нуля. Придется идти всю ночь. С другой стороны, может, где-нибудь по дороге найдется еще одна хижина, в которой можно передохнуть и укрыться на ночь…
Белла зашагала вниз по склону. Медленно сгущались сумерки. Белла обмотала голову шарфом и то и дело растирала себе руки, однако пальцы мерзли и мороз щипал за уши.
Заметив краем глаза что-то необычное в небе, она сперва решила, что это след самолета – но, когда подняла голову, у неё захватило дух.
В небесах над ней раскинулась сияющая полупрозрачная зеленоватая дуга, словно сотканная из тончайшего шелка. Белла забыла о холоде, забыла о волках и медведях – просто стояла и смотрела как завороженная. Северное сияние. Не сразу она поняла, что сияющая завеса движется – она сворачивалась и разворачивалась, переливаясь разными оттенками и создавая причудливые узоры.
Благоговейный трепет охватил Беллу, и вместе с ним на душу сошла безмятежность. Это был мгновение откровения. Глядя на сияющее чудо, она вдруг поймала себя на том, что дает самой себе обещания: «Я помирюсь с Розали и никогда, никогда больше не буду осуждать её за то, что она – такая, какая есть. Я выслушаю Эдварда и прощу его раз и навсегда».

Ну как? Пожалуйста, оставляйте комментарии! Заранее благодарю...
С уважением, ОдинокаяБелла...