Глава 24

Я сижу в тёмно-зелёном кресле в комнате ожидания. Ламинат на полу, стены салатного оттенка, несколько картин, телевизор, включённый на музыкальном канале. Нужно уже, наконец, встать, сдвинуться с места, но я не могу. Всё думаю о том, как так могло получиться. Хотя у меня есть лишь подозрения, и не более того. Но сейчас они реальнее, чем тогда. Я будто бы уже чувствую истину. Отголоски нового состояния организма. Ребёнка в своём животе. Хотя физически это невозможно. Даже если всё так, как мне кажется, мой малыш ещё слишком мал, чтобы я могла действительно ощутить его. Нет, не мой… Наш. Наш с Эдвардом.

- Белла?

- Здравствуй, Сью.

- Здравствуй. Ты давно тут сидишь?

- Довольно-таки, - я перевожу взгляд в сторону тёти Леа и Сета. И снова убеждаюсь, что этот город, и правда, мал. Я даже не помнила, что она единственный специалист, который сможет или подтвердить, или развеять мои догадки, пока не переступила порог медицинского офиса.

- У тебя что-то случилось?

- Нет. Или да. Я не знаю. Смотря, как посмотреть. У меня задержка. Чуть больше недели.

Сью вздыхает. То ли понимает, что я в раздрае, то ли просто хочет, чтобы я побыстрее ушла. Каково ей видеть меня живой, здоровой, а теперь ещё, возможно, и беременной? Убеждаться, что жизнь у других людей продолжается, не останавливаясь ни на минуту? Что они создают семьи и рожают детей, когда у её племянницы этого никогда не будет? Женщина опускается в кресло, соседнее с моим. Выбирает то, что по правую руку от меня.

- Сидя здесь бесконечно долго, ты ничего не узнаешь, Белла. Если тебя беспокоит, что я это я, то никто мне на смену тут также не появится. Ни сегодня, ни в любой другой день. Я не испытываю проблем с тем, с чем ты сюда пришла. Пойдём в кабинет. Посмотрим, не видно ли что-то на ультразвуке.

Я вглядываюсь в потолок прежде, чем чувствую датчик, прохладный гель и то, как он распределяется по нижней части моего живота. Стандартная процедура. Я не первая и не последняя, кто через неё проходит. Но для меня она значит столь много, что просто не описать словами. Потому что если внутри что-то есть, то именно это всё и изменит. Окончательно покажет мне, что моя жизнь во многом только начинается. Ни брак, который мы с Эдвардом пока ещё даже не обсуждали, ни переезд, ни поиск дома, а именно ребёнок. В голове сам собой возникает разговор о красивом парке, о прогулках вдвоём, а потом и с коляской. Сейчас не время. Я понимаю. И наверняка оно настанет ещё очень и очень нескоро. Как же я скажу об этом?

- А в прошлом месяце менструация ещё была?

- Да, была, - я всё-таки поворачиваю голову направо и сосредотачиваюсь на чёрно-белом изображении. Но оно зернистое, кажется размытым и нечётким и абсолютно ни о чём мне не говорит. Все пиксели выглядят ничем не отличающимися друг от друга. Видимо, чтобы что-то понять, нужно обязательно быть специалистом. Но для меня всё… сложно. И в итоге, неспособная больше ждать, я просто задаю вопрос. Тихий и звучащий спокойно, хотя внутри меня просто один сплошной надрыв. - Что-нибудь видно?

- Да, видно. Бьющееся сердце. Вот здесь, - Сью показывает мне, куда смотреть, и благодаря этому я обнаруживаю, что разница между пикселями всё-таки есть. Что несколько из них олицетворяют колебания и то, что я стану мамой. Или уже ею стала. - Семь-восемь недель, Белла.

- Он ведь здоров? - мой голос почти дрожит, когда я спрашиваю об этом. Становится очевидно, что я в состоянии справиться с неизвестностью относительно реакции Эдварда, но уже заочно не могу вынести вероятности того, что с ребёнком может оказаться что-то не так. Вниз по моему позвоночнику стекает странный холод. В голове к этому времени становится ещё больше мыслей, чем было несколько минут назад, когда всё, чего они касались, крутилось лишь вокруг незнания, как сказать Эдварду. Конечно, я пока не успела найти ответ, но теперь к этому прибавилось и много других вещей. Осознание того, что я была беременна, когда употребляла алкоголь на рождественских и новогодних праздниках. Когда рисковала с Джеймсом. Когда ездила в тюрьму несколько дней назад. Из всего этого последний пункт наименее безобиден, но всё остальное…

- Из того, что я вижу на данный момент, да, он или она безусловно в порядке. Развитие соответствует норме. Но всё, что я смогу, это осматривать тебя. Ты не сможешь родить здесь, Белла. Все уже давно ездят в другие города.

- Мы всё равно скоро уезжаем, - автоматически говорю я, также не совсем осознанно принимая салфетки из рук Сью, чтобы вытереть остатки геля. Неужели где-то в начале декабря я забыла выпить таблетку? Ничто не даёт стопроцентных гарантий, кроме воздержания от интимных отношений, но я никогда не думала, что всё может так получиться. Я потому и выписала себе рецепт много месяцев назад, чтобы, если что, не проходить через уже имевшую место быть ситуацию повторно. Не подозревать в себе беременность незапланированным ребёнком при отсутствии полноценной уверенности в желании быть с его отцом. Но только эта мысль сформировывается в моей голове, как я вспоминаю то, о чём будто бы забыла. Что теперь всё иначе. Что меня любят, и я люблю в ответ. Мы счастливы, и мы справимся. Часть меня, и часть Эдварда, маленький тёплый человечек сблизит нас только больше. Нашу любовь, что приведёт его в этот мир, станет возможно потрогать. Разве это не самое важное в жизни? Оставить кого-то после себя? Да, это именно оно.

- Ты в порядке, Белла? Это неожиданно для тебя, ведь так? - в женском голосе вроде бы искреннее беспокойство. Сью слегка дотрагивается до моего левого плеча. Но почти тут же убирает руку обратно. Туда, где она и была несколькими мгновениями ранее. Ко второй ладони, чтобы вновь переплести пальцы между собой.

- Да, неожиданно…

- Но ты, судя по всему, выходишь замуж. Прости, конечно, если я лезу не в своё дело…

- По-моему, мы уже давно залезли в жизни друг друга гораздо глубже, чем в данный момент. Не извиняйся, - я качаю головой, в то время как мой взгляд невольно обращается к кольцу на безымянном пальце левой руки. Удивительно, как быстро оно перестало ощущаться в некотором роде посторонней и чужеродной вещью. Моя посуду или занимаясь уборкой, иногда я даже забываю его снимать. Потому что оно словно всегда было там, где находится сейчас.

- Я видела вас с Эдвардом не так давно. Наверное, мне стоило подойти и поздороваться. Но вы оба словно пребывали не здесь. Он поправлял на тебе капюшон. Даже со стороны было понятно, что ты делаешь его счастливым. Ты ведь не переживаешь о том, как поделиться новостями?

- Немного.

- Не стоит, Белла. К тому же теперь тебе нежелательно волноваться. Я распечатаю снимок.

- А это возможно?

- Конечно. Минута, и всё будет готово.

После получения различных брошюр с краткой информацией о рационе питания и слов звонить при малейшей необходимости я возвращаюсь домой словно другим человеком. И иду по улице медленнее обычного. То ли потому, что всё смотрю и смотрю на изображение, уже напоминающее человечка, то ли потому, что организм будто говорит быть осторожной. Никуда отныне не спешить. Беречь себя и ребёнка, чьё благополучие, здоровье и жизнь неразрывно зависят от меня и моей ответственности. Новая разновидность любви, которую я никогда и ни к кому не испытывала, расцветает в сердце подобно распускающемуся цветку. От неё мне в некотором роде хочется плакать, настолько она заполняет и переполняет. Я решаю рассказать Эдварду сразу же, как он придёт из участка. Точнее чуть позже. За ужином. Или пока мы будем его готовить. Но возможно, начинаю пересматривать свой план, как только вхожу в холл и обнаруживаю мужские ботинки на коврике. Я разуваюсь и обнаруживаю будущего мужа сидящим за ноутбуком на кухне. Спиной к двери. Сосредоточенность буквально очевидна. Мне даже кажется, что меня не слышно, но ещё до моего прикосновения слова и вопрос опровергают мои предположения.

- А я уже почти собирался тебе звонить. Ходила гулять?

- Да, что-то в этом роде, - отвечаю я, останавливаясь слева от Эдварда и обхватывая рукой спинку стула. Пересмотр плана всё ещё в силе, однако здесь однозначно нужно больше одной секунды. - Ты сегодня рано.

- Звонил риэлтор. Спрашивала, не определились ли мы случайно с домом. У неё есть желающие на него взглянуть, и кто знает, как там всё сложится, - мужская рука скользит мне на спину, чуть сжимая свитер, а потом перемещается к боку и останавливается там с поглаживающим ткань движением. Вверх-вниз. Вниз-вверх. Это успокаивает, хотя я уже и так почти не нервничаю. - Я сказал, что свяжусь с ней где-то примерно через час. Встречи она пока что не назначала, так что… Может быть, просмотрим фотографии ещё раз? Знаю, это не то же самое, что увидеть всё лично, но она согласилась подождать пару недель, если мы действительно заинтересованы.

- Я не против, - я сажусь к Эдварду на колени. Прижимаюсь к нему, когда, используя компьютерную мышь, он перелистывает фотографии дома снаружи и внутри, взятые нами с сайта по продаже недвижимости.

Тихий район, уютная и просторная передняя веранда, паркетные полы, большие окна, кухня-столовая открытой планировки, вытекающая из гостиной, три спальни, столько же ванных комнат, новая бытовая техника, а ещё свежий ремонт. Всего несколько улиц до центра города и меньше квартала до парка с отличными пешеходными дорожками. Во многом всё так, как и хотел Эдвард. И мне в первый раз тоже всё понравилось. Но теперь я невольно смотрю на обстановку под новым углом. Думаю о том, какую из двух второстепенных комнат предпочтительно переделать в детскую. И в итоге прошу вернуться к фотографии с той из них, где стены на данный момент выкрашены в нежно-зелёный оттенок. Кроватке будет лучше слева или справа от окна?

- О чём задумалась? Всё ведь в порядке?

- Да… Просто я… счастлива.

- Я тоже счастлив, - Эдвард обнимает меня крепче, и оставшийся на мне пуховик словно надувается вокруг моего тела. Во внешнем правом кармане лежит снимок с ультразвука. Мысль достать его и просто положить на стол поглощает мой разум. При этом рассудок расслаблен. Нет ни напряжения, ни тревожности. Лишь покой. Лёгкость. Внутренняя тишина.

- Ты можешь представить себе ребёнка именно в этом доме?

- То, как он или она, например, бегает повсюду?

- Или себя с малышом на руках в одной из комнат.

- Скорее всего, да, могу. Это будет замечательно. Видеть то, как он растёт внутри тебя. Чувствовать его толчки. Впервые взять на руки, - слова преисполнены нежностью и заочной любовью. Я и не думала, что её существование возможно. Но слышу особенную эмоциональность в мужском голосе, и она лишь усиливает всё, что чувствую сейчас я сама. - С тобой я близок к тому, чтобы обрести такую же семью, в которой выросли мы с сестрой. Но я не тороплю, Белла. Это ведь огромный шаг.

Я немедля отворачиваюсь от светящегося экрана ноутбука. Наши с Эдвардом взгляды встречаются, и последняя робость отступает сама собой. Моя правая рука извлекает снимок и кладёт его поверх клавиатуры.

- Ты и не сможешь поторопить, - просто говорю я, - я… я беременна, Эдвард. Моя прогулка была не совсем прогулкой.

Он смотрит на меня так, будто не понимает, что я сказала. Или не уверен, что расслышал всё верно. Мне ещё никогда не доводилось видеть в его глазах одновременно уязвимость и радостный свет. Я не знаю, возможно ли описать соответствующее выражение во взгляде как-то иначе. Наконец, отец моего ребёнка прикасается к изображению. Не берёт его в свободную от прикосновений ко мне ладонь, но с явным трепетом дотрагивается до нижнего контура чёрно-белой карточки. Время слово останавливается. Звуки пропадают. И остаёмся только мы. Мы втроём. Я, Эдвард и рыбка. Здесь и сейчас у меня возникают ассоциации именно с ней. Странно, глупо, нелепо, но всё же.

- Я думал, ты на таблетках. Хотя забудь. Неважно, как так вышло. Я рад. Я так тебя люблю, Белла. Это всё ведь взаправду? Я стану папой?

- Определённо станешь.

- Иди сюда, мамочка.

Человек, которого я стала любить будто бы сильнее, прикасается к моему ещё плоскому животу левой рукой. Но это ни на что не влияет. Эдвард выглядит так, будто уже может чувствовать жизнь и толчки под своей широкой ладонью. Трепет, благодарность, счастье. Всё это так очевидно на его лице, что я просто почти теряюсь. Но потом он обнимает меня, говоря, как сильно любит нас обоих, и это вроде как возвращает меня обратно. Я вспоминаю, что вышла на свет из темноты уже давным-давно. Что его основной источник держит моё тело в своих объятиях и не собирается никуда отпускать. И так я понимаю одну простую и, пожалуй, очевидную вещь. В этой жизни мне больше никогда не дадут потеряться.

Эпилог

Мы можем быть кем угодно. Офисными работниками, погружёнными в бумаги, экран компьютера и цифры. Строителями, возводящими здания и сооружения. Сотрудниками службы спасения, которые всегда нужны и стараются приезжать как можно быстрее. Или служить обществу в рамках множества других мирных профессий вроде учителя или преподавателя. Или же выступать гарантом безопасности людей, выбивая двери, ведя допросы, устраивая слежку и порой откровенно рискуя собой и своими жизнями. Я выбрал второе, но я никогда не забываю, что быть полицейским или агентом, или стоять, например, на уровень выше их всех это далеко не самое главное в моей судьбе. Намного важнее найти того, кто сделает тебя счастливым, и принести ему ту же радость, умиротворение и ощущение, что всё правильно, в ответ. И лично я нашёл того самого человека.

- Привет.

- Привет.

Белла улыбается мне, когда я сажусь на диван справа от неё. В светлом платье, оголяющем плечи и подчёркивающем грудь, она выглядит особенно красивой. Лучезарная, безмятежная, излучающая сияние. Иногда я всё ещё не верю, что мне так повезло. Что она впустила меня в свою жизнь во всех смыслах. Что она моя и никуда и никогда не денется.

- Как прошёл день?

- Всё нормально. У родителей всё в силе. Они прилетают завтра, - наши пальцы переплетаются за мгновение до того, как я обнимаю её левой рукой вокруг плеч, касаясь свободного рукава. Осознаю, что вдыхаю запах шелковистых волос полной грудью и придвигаюсь к Белле совсем близко. Она прижимается ко мне с той же отдачей. Может быть, даже большей. Мне хорошо. Легко. Спокойно. Так, как и должно быть. Так, как я всегда и надеялся почувствовать себя рядом с кем-то. Рядом с истинно своим человеком. Моё желание осуществилось. Это миг, который хочется сохранить на память. Запечатлеть его, пока он не ушёл.

- Не сфотографируешь нас, мам?

Мама приехала из Нью-Йорка несколько дней назад. Чтобы быть с Беллой, пока я на работе. Может, это и лишнее, но иногда не мешает перестраховаться. Держать руку на пульсе. Чисто на всякий случай. Мне так спокойнее.

Мама улыбается мне прежде, чем берёт протягиваемый мною телефон. Она рада за меня. За нас. За то, что в моей жизни есть женщина, которую я люблю, и которая испытывает те же чувства. Заботится обо мне. Дает мне всё, в чём я нуждаюсь, и даже сверх того. Поддерживает и всегда находит правильные слова, что бы ни происходило. Собирается подарить мне величайший подарок на свете. Не имеющий цены, но бесценный. Пока ещё находящийся в животике. Он аккуратный, несмотря на свой большой размер. Иногда я не могу перестать прикасаться. Для меня это было и остаётся чем-то сродни чуду. Видеть, на что способно женское тело, и как внутри него растёт и развивается ребёнок. Мой ребёнок. Нет, не так. Наш с Беллой малыш.

Этот момент один из множества. Я верю, что у нас впереди ещё немало подобных мгновений. Но одновременно он и есть жизнь. Жизнь, в которой я прежде всего сын и брат. Муж для лучшей женщины на свете. Для своей слабой, но сильной девочки. А ещё я отец. У которого совсем скоро станет две девочки. Жена и дочь. Белла и Элайза. И это всё, чего я когда-либо хотел.

Предыдущая глава