Обида и ревность, любовь и страданье –
Всё это подвластно стихии одной.
Они в странном танце кружат над землёй,
Средь горьких разлук мастера созиданья.

Под их справедливым внимательным взором
Находят друг друга родные сердца.
Они же лишают любви гордеца,
Смотря свысока с молчаливым укором.

Но если душа для признаний готова,
И если рука потянулась к руке,
Растают следы на зыбучем песке
Ушедшего прочь одиночества злого.

Те, кто своё счастье уже повстречали,
Пусть будут хранимы навеки судьбой,
Пусть смело шагают дорогой одной,
Не зная несчастий, невзгод и печали.

Пусть будет их дом очагом согреваться,
В камине, не гаснущем дни напролёт.
Покой и уют пусть в их доме живёт,
Пусть только друзья будут в двери стучаться.

А тот, кто жизнь снова свою начинает,
Кто истину ищет средь ночи и дня,
Пусть, в лучшее веру надёжно храня,
Однажды любовь на пути повстречает.

Эдвард лежал на кровати, листая журнал. Рядом с ним возвышалась целая стопка свежей периодики, заботливо предоставленная Изабеллой. Каллен изнывал от скуки. Фотографии знаменитостей, последние новости, яркая реклама – всё это сливалось в размытый цветной калейдоскоп в его уставших от просмотра глянцевых страниц глазах. Он находился дома вторые сутки и за всё это время поднимался с постели только для того, чтобы с помощью Изабеллы доковылять до ванной комнаты и вернуться обратно. Ему, не привыкшему вести такое до ужаса раздражавшее существование, было слишком тяжело мириться с крайней ограниченностью собственной двигательной активности. Но Эдвард не жаловался, видя, какой болью вспыхивают глаза Беллы при виде повязки на его бедре. И, в конце концов, он чувствовал свою вину за то, что не сдержал данное будущей жене обещание вернуться из Алёхино целым и невредимым. Да, он поступил так, как должен был поступить, почуяв близость Корнева и не желая упустить возможность поймать его. Да, несмотря на то, что в рядах полиции он больше не числился, сработал инстинкт, позвавший его в погоню за человеком, преступившим закон. Бывших копов не бывает, ведь так? Не его ли это слова? Но всё же… Каллен слышал, как прошедшей ночью Белла, думая, что он давно спит, давилась слезами, пытаясь заглушить всхлипы собственной подушкой. Он слышал и слушал, чувствуя огромную вину за то, что именно его ранение является причиной её слёз. Не выдержав, Каллен взял в ладони её лицо и стал покрывать его легкими, невесомыми поцелуями, смахивая губами слёзы с горячей, распалённой от нервного напряжения кожи. Потом, преодолев еле заметное сопротивление с её стороны, он нежно, но крепко прижал тело Изабеллы к себе и принялся шептать ей на ухо слова успокоения. С его уст слетали то признания в любви, то бестолковые, но вместе с тем наполненные нескончаемой нежностью прерывистые фразы, то обещания быть всегда рядом… Эдвард тихонько раскачивался, держа Беллу в объятиях и успокаивая её словно маленького ребёнка. Не сразу, но через какое-то время её рыдания стихли, а руки, крепко вцепившиеся в его плечи, расслабились и, безвольно заскользив по спине Эдварда, замерли у него на талии. Белла, наплакавшись вволю, наконец уснула у него на руках… А утром, нацепив на лицо строгое выражение и сделав вид, что не помнит о недавней ночной истерике, его будущая жена стояла над ним, только что проснувшимся и не успевшим как следует продрать глаза, и невозмутимо протягивала ему лекарство, прописанное лечащим врачом.
- Пей, Эдвард! - тоном строгой мамочки приказала Изабелла, не обращая внимания на неудачные попытки Каллена сделать вид, что он снова заснул и последовавшее за этим ворчание. – А после душа тебя ждёт перевязка!

Эдвард отбросил журнал и опустил глаза на свежий бинт на ноге. Он хмыкнул, вспомнив, как бережно, но в то же время умело действовали руки Изабеллы, когда она меняла ему повязку. Она казалась спокойной и лишь один раз не смогла сдержать судорожного вздоха, когда сняла старый бинт и взглянула на открывшуюся глазам рану.
Он тогда, щадя её чувства, спросил:
- Crane, может, я сам?
- Н-нет, - Белла лихорадочно затрясла головой, - я в порядке. Справлюсь.
И справилась! Сумев побороть дрожь в руках, Белла закончила процедуру и удовлетворённо кивнула, с напускным спокойствием рассматривая дело своих рук в виде идеально сидящей белоснежной полоски из бинтов на крепком мужском бедре.

Каллен не мог не восхищаться, думая о том, сколько упорства и стойкости живёт в его хрупкой на вид любимой. Наверное, он был слеп, раз не замечал этого раньше, считая данную черту простым упрямством. Но ведь именно благодаря существующему внутри неё стержню Белла когда-то не сломалась, не испугалась огромных трудностей и оставила ребёнка, его сына. Она родила его и растила вопреки жизненным обстоятельствам, которые зачастую складывались против неё. Её благословенного Богом упрямства хватило и на то, чтобы произвести на свет и воспитывать ещё и дочку, живя в невыносимом кошмаре по имени Дмитрий…

Обезболивающее, принятое им, начинало действовать, и Эдвард сомкнул веки, собираясь немного поспать, пока не вернулась его новая подруга – боль в простреленной ноге, так достававшая его всю вторую половину предыдущей ночи. Но его планы разрушила трель дверного звонка и раздавшиеся следом громкие приветственные возгласы Эммета.
- Пап, - в дверях комнаты показалась головка Ани, – ты не спишь? Там дядя Эммет пришёл.
Не утруждая себя ожиданием приглашения, вслед за Аней в комнату ввалился и сам гость. Он чмокнул девочку в макушку и она, смущённо захихикав, предупредила:
- Ты только не долго, дядя Эм. Мама говорит, что папе нужно больше отдыхать. Смотри, у него нога перевязана. Он упал, когда был в лесу, и наткнулся на острую ветку.

Аня озвучила версию, которую Эдвард с Изабеллой приберегли для детей, понимая, что те ни в коем случае не должны знать об истинных причинах травмы. Правда могла стать слишком тяжёлым испытанием для Ани и Саши и просто не поместилась бы в их детских головках. Аня проглотила эту вынужденную ложь без помех, а вот Саша, казалось, только сделал вид, что поверил родителям. По возвращении Эдварда из больницы и правдоподобных, на взгляд взрослых, объяснений он окинул их серьёзным, с ноткой снисхождения, взглядом, вздохнул и понимающе кивнул, не задав ни одного лишнего вопроса. Но с тех самых пор, как он увидел Беллу, поддерживающую Эдварда при входе в квартиру, Саша использовал каждую удобную минуту, чтобы заглянуть к отцу. Он иногда что-то говорил, а чаще просто молчал, сидя рядом с отцом и прижимаясь к его боку.
- Привет, братишка! – пробасил Эммет, осматривая Эдварда и останавливая взгляд на его повязке, выглядывавшей из-под домашних шорт. – Я смотрю, ты снова нашёл приключений на свою голову.
- Да, папа у нас приболел, - ответила Аня за Эдварда. Она уселась рядом с ним на постель, устроила голову у него подмышкой и зажмурилась от удовольствия, когда Эдвард начал гладить её по голове, играя с длинными орехово-рыжими локонами девочки. – Скажи, дядя Эммет, а как там Вайт поживает? – Аня вдруг вспомнила о щенке, подаренном Алексу на Новый год её семьёй.
- Оу! – Эм усмехнулся. – С этим белобрысым непоседой всё в порядке. Ест за троих, какает и писает, по-моему, вообще за десятерых и ходит по пятам за Алексом, быстро усвоив, что от него можно получить лишнюю порцию собачьего лакомства. И, кстати, он уже успел сжевать мой кожаный ремень.
- И ты его наказал?! – Аня испуганно прикрыла рот ладошкой.
- Нет, кнопка! – Эммет поспешил успокоить девочку. - Я прочитал ему лекцию о хорошем поведении и просто достал из шкафа запасной ремень для себя.
- Это правильно, - Аня кивнула со знающим видом. - Вайт ещё маленький. У него же просто зубки чешутся. Вот он и грызёт всё, что видит на своём пути. О! Хочешь маминых печенек, дядя Эм? Мама их только недавно испекла. Вкусно, пальчики оближешь!
- Ты ещё спрашиваешь, кнопка?! Как можно отказаться от свежего домашнего печенья?! Конечно, тащи! – бодро воскликнул Эм, демонстрируя веселье и слегка переигрывая при этом.
- Тогда я скажу маме, чтобы она приготовила и чай тоже, - протараторила Аня и унеслась на кухню.
- А вот теперь, Каллен, я хотел бы услышать правду о том, что с тобой приключилось, - твёрдо отчеканил Эммет, как только за Анютой закрылась дверь. Радостное и беззаботное выражение спало с его лица, уступив место сосредоточенности и серьёзности. – Извини, но я не верю в эту сказочку про острую палку, которая так вовремя оказалась на пути, чтобы воткнуться тебе в ногу.
- Эм, я… - Эдвард запнулся, не зная, как поступить. Рассказать Эммету правду означало открыть перед ним всё то, что касалось убийства Розали. Он так долго оберегал брата от лишних подробностей, не желая делать ему ещё больнее.
- Может, стоит ему всё рассказать? – раздался мягкий голос Изабеллы, которая стояла на пороге комнаты, прислонившись к косяку. В руках она держала поднос с чайными чашками, из которых струился пар, и вазочкой с печеньем. – Он имеет право знать, тебе не кажется?

Белла подошла ближе и, поставив тяжёлый поднос на журнальный столик, села на кровать и осторожно обняла Каллена за талию.
- Рассказать ЧТО? – Эммет подозрительно прищурился.
- Может, ты и права, Crane, - Эдвард тяжело вздохнул, перекинул руку через плечи Изабеллы и прижал её к себе.
Он помедлил, соображая, с чего начать своё повествование, а потом, встретившись глазами с братом, заговорил:
- Помнишь тот вечер, когда убили Розали, Эм?
- Продолжай, - Эммет заметно напрягся и весь обратился в слух.

Эдвард волновался, и потому речь его сначала звучала сбивчиво и прерывисто. Когда ему удалось взять в себя в руки, голос зазвучал ровнее, а исповедь его стала последовательнее. Он говорил и говорил, перебирая в памяти все события, случившиеся с того горького дня, когда не стало Роуз, и до настоящего момента. Эммет же, напротив, не проронил ни слова, не перебил его в своей обычной манере, не задал ни одного вопроса. Сгорбленный, он тихо сидел в кресле, упираясь локтями в колени и запустив обе ладони в волосы. Взгляд Эммета потерянно блуждал по ковру под его ногами.

- В общем, так я и оказался на постельном режиме с простреленной ногой, - Эдвард остановился и выдохнул. – Теперь ты всё знаешь, Эм. Прости, что не рассказал раньше. Я берёг твои чувства, и это - единственная причина, которую я могу привести в своё оправдание.
- Ты – засранец. Ты знаешь об этом? – монотонно пробубнил Эммет, не поднимая глаз.
- Наверное, - Эдвард пожал плечами, – у тебя есть право на меня злиться - так долго не открывал тебе истинного положения вещей…
- Ты – засранец, - снова повторил Эм, перебив брата. Он посмотрел на Эдварда осуждающе. – Но не потому, что многое утаил от меня, а потому, что слишком рисковал, Эдвард. Слушай, - Эммет на секунду зажмурился и снова вперил в брата обвиняющий взгляд. – Я подозревал, а теперь знаю точно, что ты винишь себя в смерти Роуз.
При этих словах Эдвард отвёл взгляд в сторону, тяжело сглотнув.
- Но, клянусь Богом, нет в этом твоей вины! – произнёс Эм чуть громче, чем следовало. – Ты же знаешь, какой была моя жена – бойкой, дерзкой. С чего ты вообще взял, что она послушалась бы тебя и осталась в тот вечер в машине?! Ты сделал тогда всё, что мог, и даже больше, братишка. - Эм выдавил горькую улыбку. – Думаешь, Роуз понравилось бы, что ты тонешь в этом болоте вины? А если бы в этом лесу тебя убили?! Что было бы тогда? Я потерял бы ещё и брата. Думаю, в этом случае и Розали, встретив тебя на том свете, как следует надрала бы тебе задницу за неосмотрительность…
Эммет резко осёкся, вытаращив глаза. Он закрыл лицо ладонями и ошеломлённо покачал головой.
- Боже, что я несу?! – глухо забормотал он, осуждая себя. – Моей жены всего несколько месяцев нет в живых, а я уже отпускаю сомнительные шуточки в её адрес.

Изабелла встала с кровати и подошла к Эммету. Она присела перед ним на корточки и осторожно погладила по плечу.
- Эммет, - тихо позвала она, - никто тебя не винит. Все мы поняли, что ты имел в виду.
- Серьёзно, Эм, не занимайся самобичеванием. Роуз была не робкого десятка, и я знаю, как ты восхищался её боевым характером. Такой ты её и запомнил, и так бы она, скорее всего, и поступила – вправила бы мне мозги, - произнёс Эдвард.
- Ты просто выздоравливаешь, Эммет, - осторожно заметила Изабелла. – Душой выздоравливаешь. И так и должно быть. Сейчас тебе тяжело это осознать, но… время идёт, и однажды наступает день, когда мы можем не только скорбеть об ушедших от нас близких людях. С удивлением мы замечаем, что становимся способны вспоминать с доброй иронией о тех или иных случаях из их жизни или о наиболее примечательных качествах их натуры. Но это не оскорбляет их памяти. Знаешь, после смерти мамы мне было очень плохо. Однажды я, не выдержав груза собственных переживаний, пришла в церковь. Видимо, моё состояние было слишком заметно окружающим. Ко мне подошёл местный священник. Я до сих пор помню, что он сказал мне, узнав о моём горе: «Покинувшим нас в этом мире не нравится, когда мы тоскуем и убиваемся по ним. Светлые воспоминания, добрая память – вот то, что приносит их душам настоящее успокоение и безмятежность там, куда они ушли…»

Эммет опустил руки и поднял голову, обратив на Изабеллу полный страдания взгляд. Он наклонился вперёд и сгрёб её в крепкие объятия, прошептав на ухо:
- Спасибо, сестрёнка! За понимание, за чуткость и за то, что ты всегда умеешь найти правильные слова.
- Всегда пожалуйста, здоровяк, - Белла похлопала мужчину по спине. – И тебе спасибо!
- А мне-то за что? – удивлённо пробасил Эммет.
- За то… - Изабелла осеклась и виновато опустила взгляд, покраснев. – За то, что твоё отношение ко мне… к нам не изменилось после того, как ты узнал, что за всеми твоими бедами стоит МОЙ бывший муж.
- Белла! - Эммет слегка сжал её плечи и дождался, когда она найдёт в себе силы снова посмотреть на него. – Даже не смей больше произносить подобную глупость! Ты – это ты, замечательный человечек, хороший друг! И ты не должна, да и не будешь отвечать за поступки этого морального урода. Слышишь меня?!
- Слышу, - тоненько пискнула она и сморгнула выступившие слёзы.
- Ну, вот и хорошо, - Эммет чмокнул Журавлёву в макушку и стал бережно, словно маленькую девочку, гладить её по волосам.

Эдвард, опираясь на одну руку, неловко сполз с кровати и медленно доковылял до Изабеллы. Она охнула и подскочила, увидев его стоящим над ней. Не слушая её причитаний и уговоров немедленно вернуться на место, Каллен прижал Беллу к груди, спрятав её голову к себе под подбородок. Поддавшись, Белла глубоко вздохнула и затихла, сцепив руки у Эдварда за спиной.
- Решила заняться самобичеванием, любимая? – промурлыкал Каллен ей в волосы, на что Белла только виновато пожала плечами и тихонько шмыгнула носом.
- Не надо, - попросил он мягко, добавив в голос низких бархатных ноток. - Мой брат прав – ты чудесна, неповторима. И никакой Дима Корнев или кто-то похожий на него никогда не испачкает тебя своей грязью.
- Сдаюсь, - глухо пробормотала она, смущённо хмыкнув, - убедил.
- Так, - Эммет с преувеличенным энтузиазмом потёр руки, резко меняя тему. – Где мой обещанный чай и разрекламированное маленькой кнопкой печенье?
- Может, и для меня найдётся чашечка горячего чая или кофе? – прозвучал голос за их спинами.
В дверях стояла раскрасневшаяся на морозе Женька. Она вошла в комнату, поцеловала в щёку подругу, потом сухо кивнула Эммету, каменным изваянием застывшему в кресле при виде нежданной гостьи.
- Привет, Каллен, - обратилась Женька к Эдварду. – Неплохо выглядишь. Я смотрю, ты уже встаёшь. Не рано ли?
- Нормально, - Эдвард махнул рукой.
- Ну и ладно. Значит, памперсы не понадобятся. Да я их, если честно, и не захватила, уж прости, - она хитро прищурилась.
- Ай-ай-ай, - Эдвард закатил глаза и простонал, поддерживая Женькину игру. – Как же я теперь без них? Жалости у вас нет, мисс Дубова.
Белла досадливо цокнула языком, потом помогла ему доковылять обратно до постели.
- Проходи, я сейчас, - обратилась она к подруге, направляясь на кухню за ещё одной порцией чая.
- Ладно, - кивнула та, - только я ненадолго.
- Торопишься? – уточнила Изабелла и внимательно оглядела Дубову, только теперь поняв, что облачена она была не в повседневную одежду. На Жене было шикарное чёрное платье на тонких бретелях длиной чуть выше колена. Кроме тонкой полоски чёрных кружев, бегущей вдоль линии декольте, на платье не было больше никакой отделки, но именно этим оно и привлекало к себе внимание – просто, но изысканно. Такой наряд необыкновенно шёл Евгении, выигрывая на контрасте с её светлыми распущенными волосами и безупречной алебастровой кожей.
- Да, я… - Женя замолчала, бросив на Эммета напряжённый взгляд. – Я иду в ресторан.
- Ого! - Белла округлила глаза. – Надеюсь, не одна?
- Не одна, - Женя выдавила улыбку. – С Иваном.
- С нашим риелтором? – уточнил Эдвард, по-доброму усмехнувшись.
- А что здесь смешного, Каллен? – разозлилась Дубова. – Могу я пообщаться со своим бывшим одноклассником? Мы сто лет не виделись!
- Да-да, - Эдвард в защитном жесте поднял руки. – Конечно, можешь. И, вообще, это твоё личное дело.
- Вот именно, - Женя вызывающе приподняла одну бровь и повернулась к Изабелле: - Знаешь, Беленький, я что-то уже не хочу ни чая, ни кофе. Пойдём лучше на кухню, поболтаем, как приличные девочки.

Дубова ухватила подругу под локоть и обе они исчезли из комнаты, не видя, каким взглядом провожал их Эммет Каллен. Зато Эдвард, оставшийся с Эмметом, имел возможность наблюдать, как вцепились в подлокотники кресла пальцы его брата, как заходили ходуном его скулы, а во взгляде читались неприкрытые раздражение и злость. А ещё там была… ревность. Эммет ревновал так сильно, что ни в силах был скрыть этого, забыв про маску равнодушия, которая обычно появлялась на его лице в присутствии Дубовой. Эдвард тихонько кашлянул, и от этого звука Эммет вздрогнул, потом несколько раз мигнул, выходя из ступора.
- Что? – с вызовом спросил он, заметив лёгкую улыбку брата.
- Ничего, - Эдвард энергично помотал головой с невинным выражением лица.
- Кто такой Иван? – с деланным равнодушием поинтересовался Эммет после некоторой паузы.
- Ты ведь знаешь, что мы купили дом? Так вот, Иван – это наш риелтор. Он оказался бывшим одноклассником Евгении. Они оба были вне себя от радости, когда встретились вновь. По крайней мере, мне так показалось. Видимо, теперь они решили встречаться чаще.
- Школьные годы, значит, решили вспомнить? – нахмурившись, пробубнил Эм.
- Кто ж их знает? – Эдвард вздохнул. - Может, и решили. Они оба – свободные люди. Почему нет?
- Ага, - Эммет скептически кивнул, - Ну, да, конечно. А эту вот чёрненькую тряпочку, так не подходящую для зимы, она надела, чтобы мило поболтать со старым приятелем за чашечкой кофе.
- Ну, она же в ресторан идёт, Эм, - хохотнул Эдвард. – Вот и оделась подобающе.
- Да-да, - скривился Эммет.
- Слушай, - начал его брат терпеливым тоном, - ты же сам оттолкнул Женю. Не ты ли несколько дней назад убеждал меня, что она – это навсегда закрытая книга, что отношения с ней – это то, чего никогда не будет в твоей жизни.
- Я. Конечно, я, - безрадостно кивнул Эммет, отводя взгляд.
- Так чего же ты хочешь теперь, братишка? – прошептал Эдвард, с сочувствием глядя на сникшего брата. – По-твоему, после вашей размолвки она должна была уйти в монастырь? Женя свободна. Она привлекательная молодая женщина, и рано или поздно в её жизни должен был появиться кто-то, кто по достоинству оценит её. Видимо, такой момент уже наступил.
- О да! – Эммет с сарказмом усмехнулся. – Жизнь не стоит на месте, ты хочешь сказать? Что ж, это… замечательно. Наверное…
Эдвард промолчал, не зная, что сказать. Эммет же, сильно хлопнув ладонями по подлокотникам кресла, резко сменил тему.
- Итак, вы купили дом! – с наигранной весёлостью заметил он. – Расскажи мне о нём.
- Э-э, ладно. Дом большой и очень уютный. Почти везде есть новая мебель, и нас с Беллой она полностью устраивает. Но я сказал «почти», если ты заметил. Две комнаты стоят пустыми. Я планировал в самое ближайшее время заняться ими, чтобы мы всей семьёй могли переехать в коттедж как можно быстрее. Но теперь, - Каллен кивнул на свою перебинтованную ногу, - застрял на одном месте. И это как минимум на несколько недель. Так вот, я хотел просить тебя о помощи.
- Ты хочешь, чтобы я довёл до ума твоё новое жилище? – догадался Эммет и заметив утвердительный кивок брата, заверил его: - Нет проблем. Надеюсь, вы уже определились с выбором?
- Да. Мы с Изабеллой пересмотрели кучу каталогов и нашли подходящую мебель. Тебе нужно только проконтролировать доставку и сборку.
- Договорились! Не сомневайся, Эд, всё будет сделано в лучшем виде. Давай ключи от коттеджа, - произнёс Эм, протягивая раскрытую ладонь и дожидаясь, пока брат вытащит из ящика прикроватной тумбочки колечко с ключами от недавно купленного дома. Поймав на лету брошенную ему связку, Эммет сжал её в кулак и произнёс:
- Я всё устрою!



Белла сидела в кухне за столом, глядя на сидящую напротив подругу. Та медленно помешивала ложечкой так и не тронутый и давно остывший чай, уставившись прямо перед собой.
- Жень, - тихо позвала Белла, – у тебя такой вид, будто ты не рада встрече с Иваном.
- А? – Евгения словно очнулась ото сна, вынырнув из захвативших её размышлений. – Н-нет, всё хорошо. Почему не рада? Очень даже рада.
- По тебе не скажешь, - с горькой усмешкой заметила Белла.
- Знаешь, - Женя тепло улыбнулась. – С Ваней хорошо. Нет, правда, он такой весёлый, заботливый, чуткий. Так опекает меня. Н-но…
- Но он - не Эммет… - закончила за неё Журавлёва, грустно кивая.
- Не Эммет, - подтвердила Женя, сглотнув несуществующий комок и отворачиваясь от подруги с таким видом, словно стеснялась произнесённой вслух истины. – Не Эммет, Беленький, он – не Эммет. Ну и что? Ты ведь сама всё знаешь. А с Эмметом… У меня иногда создаётся впечатление, что он просто презирает меня. И я уже утратила надежду на то, что когда-нибудь его отношение ко мне изменится. И вообще, глупо закрываться в четырёх стенах и ждать принца на белом коне.
- Ты что-то имеешь против принцев? - мягко спросила Белла, добродушно усмехнувшись.
- Нет, что ты?! – Женька всплеснула руками в притворном возмущении. – Как можно?! Вот только… - она тяжело вздохнула, - белые кони давно передохли, а принцы вымерли, не выдержав из-за своей малочисленности конкуренции с подвидом « Мужик обыкновенный, среднестатистический».
Белла, не выдержав, хихикнула.
- Да ну тебя, Дубова, с твоими шуточками, - отмахнулась она от подруги.
Женька хохотнула вслед за ней, и от Изабеллы не укрылось, что улыбка так и не коснулась потухших глаз Жени. За привычной бравадой Евгения пыталась скрыть огромную боль.
- И что будет дальше? – с участием спросила Белла, подсаживаясь к Жене и обнимая подругу за плечи. – Ты ведь в итоге всё равно расстанешься с Иваном. Я ж тебя знаю: не сможешь ты построить серьёзных отношений с человеком, которого не любишь, будь он даже воплощением идеального мужчины.
- Пф, - Женя фыркнула. - Да он сам, если надумает поиграть в семью, от меня сбежит. Узнает, что у меня никогда не будет детей и исчезнет, только его и видели. А не надумает, тоже неплохо. Лёгкие, ни к чему не обязывающие отношения – это тоже нормальный вариант.
- Женёк, - протянула Изабелла дрожащим голосом, – не надо, пожалуйста. Жизнь такая непредсказуемая штука. Сегодня она окунает нас лицом в грязь, а завтра может осыпать золотым дождём. Твой диагноз – не приговор. Всё ещё будет! Ты – умница, красавица.
- Красавица, - прохрипела Евгения, презрительно сморщившись. – Красивая, но пустая оболочка, неспособная подарить жизнь ни одному крохотному существу. Пустышка, Беленький, вот я кто!
- Не смей! Слышишь, не смей закапывать себя живьём! – возмущённо прошипела Изабелла, встряхнув Дубову за плечи. – Мы что-нибудь придумаем! В конце концов, существует усыновление, и, если уж будет совсем невмоготу, ты всегда можешь рассчитывать на это. Тебе не откажут, я уверена. Материальная стабильность, собственное жильё – у тебя есть все шансы. Ты и сама юрист, а значит, не хуже меня знаешь, что можешь рассчитывать на положительный исход дела в случае чего.
- Наверное, - Женя неуверенно пожала плечами и через силу улыбнулась подруге, проводя под нижними веками большими пальцами, ещё больше размазывая и без того испорченный макияж. – Что-то я совсем расклеилась. Могу я воспользоваться твоей косметикой и зеркальцем? А то я сейчас, наверное, на панду похожа из-за потёкшей туши.
- Да, видок у тебя… - хмыкнула Изабелла. – Скажем прямо, бывало и лучше. Ладно, сейчас всё исправим.

Когда полчаса спустя за Евгенией захлопнулась входная дверь, Изабелла поспешила обратно в комнату, где до сих пор находились братья Каллен, но замерла на полпути, бросив случайный взгляд в сторону гостиной. Застеклённая лоджия, примыкавшая к этой комнате, сейчас хорошо просматривалась. Там, распахнув одну из створок, стоял Эммет. Он слегка наклонился вниз и напряжённо высматривал кого-то, кто находился на улице. Белла на цыпочках приблизилась к здоровяку и тяжело вздохнула, когда увидела, кто так сильно привлёк его внимание – аккуратно подобрав полы шубки, в свой автомобиль усаживалась Евгения. Белла повернулась к Эммету и замерла, глядя, как мужчина судорожно вцепился в пластик оконной рамы и пытался выровнять дыхание, втягивая носом холодный воздух. Белла осторожно положила руку ему на спину и принялась успокаивающе поглаживать, повторяя, как заклинание:
- Всё будет хорошо, братик. Всё наладится, вот увидишь.

Эммет посмотрел на неё несчастными, полными боли глазами.

- А будет ли, сестрёнка? – прошептал он надтреснутым голосом. – Знаешь, очень часто мне кажется, что я не иду по жизни, а ползаю по ней на коленях, с завидным упорством утверждая, что у меня всё окей. И насколько ещё меня хватит, и найду ли я вообще силы, чтобы с этих колен подняться, я не знаю. Она уходит от меня всё дальше с каждым днём, - Эммет кивнул в направлении улицы, где вот-вот должна была тронуться с места машина Жени. – А я не знаю, имею ли право вернуть её. Не знаю, смогу ли я быть с ней самим собой и не оглядываться в прошлое, не чувствуя себя предателем перед памятью Розали.
- Эм, я… не знаю, что сейчас сказать, - сокрушённо выдавила Изабелла. – Одна часть меня говорит, что это нормально – чувствовать себя обязанным памяти твоей погибшей жены. Так и должно быть. Боль ещё свежа. А другая часть… А другая часть буквально орёт в моей голове, что жизнь слишком сложна. Иногда счастье стучится к нам так не вовремя. Мы не хотим пускать его, утверждая, что оно ошиблось адресом, что нам сейчас не до этого. А если оно больше не вернётся, это счастье? Вдруг оно сдастся и уйдёт навсегда? Не бывает одинаковых ситуаций. И никто, слышишь, никто не вправе судить тебя, какое бы решение ты не принял. Но я хочу попросить, Эммет: помни о прошлом, но не живи им. Живи будущим, как бы тяжело это порой не давалось тебе.
- Это сложно, Белз, - произнёс Эммет, качая головой. – Прошлое не так легко отпустить, ты же понимаешь? Не представляешь, каким куском дерьма я почувствовал себя в тот момент, когда понял, что ревную Женю, не имея на это никакого права.
- Жене тоже тяжело сейчас, Эм. То, что произошло между вами недавно, сильно подорвало её самооценку. А она и так невысока в последнее время. Ей нелегко, поверь. И не только ты этому причина.
- Что с ней не так, сестрёнка? – спросил Эммет взволнованно. – Что такого стряслось в её жизни?
- Я уже говорила тебе, Эммет. Помнишь, там, на катке? Это не моя тайна. Когда-нибудь, если посчитает нужным, она сама тебе всё расскажет.
- Ох уж эти ваши женские тайны, - досадливо скривился Эм. – Может, я смогу чем-то помочь?
- Может, и сможешь. Когда-нибудь. Если пойдёшь по верному пути, - прошептала Изабелла, глядя вниз и с грустью провожая глазами машину подруги, выезжающую с территории двора.



Почти три недели спустя Изабелла и с Эдвардом стояли перед входной дверью своего нового дома. Все их близкие были уже внутри коттеджа, деликатно попросив пару подождать несколько минут и не входить. Каллен и Журавлёва обменялись удивлёнными взглядами, но просьбу выполнили, оставшись нетерпеливо топтаться на крыльце в ожидании момента, когда смогут попасть в собственный дом. Наконец, когда Белла уже начала пританцовывать от холода, дверь распахнулась, и в проёме показалась радостная Женька.
- Прошу! - торжественно изрекла она, приглашающе махнув рукой.
Белла шагнула внутрь и ахнула. За ней, прихрамывая, зашёл Каллен и потрясённо уставился на то, что так удивило его будущую жену. Холл был украшен воздушными шарами. Бесчисленное множество воздушных шаров было привязано и к перилам лестницы, ведущей на второй этаж. На стенах висели огромные плакаты, где в разных дизайнерских вариациях красовалась яркая надпись: «Добро пожаловать!». По всему дому плыли, смешиваясь, умопомрачительные запахи выпечки и запечённого мяса. Пока Белла с Эдвардом, раскрыв рты от удивления, озирались вокруг, в холле собрались их близкие. Саша, так же, как это часто делал его отец, в радостном волнении ерошил ладонями волосы. Рядом с ним, пританцовывая на месте, крутилась Аня. Чуть поодаль стояли отец и сестра Изабеллы. Николай Журавлёв старательно прятал в усы улыбку и смущённо покашливал. Эммет, прислонившись к одному из косяков, держал на руках Алекса, а тот в свою очередь прижимал к груди Вайта. Женька и Татьяна Тимофеевна, обе в фартуках, находились рядом с входом на кухню. Танечка, улыбаясь, утирала перепачканными в муке руками редкие слезинки, а Евгения, строго качая головой, платочком смахивала с лица старушки белые мучные пятна.
- Татьяна Тимофеевна, ну что ж вы, как маленькая, ей-богу. Ну, что это за боевая раскраска? – заботливо повторяла Женька, ловко орудуя платком.
- Ой, уймись уже, непоседа, - добродушно отмахнулась от неё Танечка и шагнула навстречу старшей внучке и Каллену. – Добро пожаловать, мои хорошие!
- Так вот почему вы велели нам не торопиться! – хихикнула Изабелла, обнимая бабушку.
- Итак, сюрприз, как я понимаю, удался? – уточнил Эммет с довольным видом. - И лучше бы вам ответить «да», потому что отрицательный ответ не принимается.
- Да! – хором ответили Каллен с Изабеллой, пытаясь устоять на месте и с трудом сохраняя равновесие из-за Афанасия, волчком вертевшегося под ногами. Пёс уже успел обежать весь дом и обследовать каждый его закуток, а теперь энергично кружил вокруг хозяев, бурно радуясь встрече.
- Поздравляю, дочка. Я рад, действительно рад за вас, - пробасил Журавлёв старший. Он сжал Беллу в крепких отцовских объятиях, а потом, отпустив её, пожал руку будущему зятю, заметив: - Ты – молодец, Эдвард. Хоть и не думал я, что когда-нибудь вот так, по-дружески, буду жать тебе руку, но именно это я сейчас и делаю.
- Спасибо, - искренне поблагодарил Каллен Николая, смело встретив его пытливый взгляд. – Верите вы или нет, но я очень ценю то, что мы сумели найти общий язык.
- Моя дочь счастлива. Мои внуки от тебя в восторге. Может ли хотеть большего отец, который из года в год смотрел в потухшие глаза собственной дочери и сходил с ума от того, что не в силах помочь своему взрослому ребёнку? Ты изменил их жизнь, парень. И за это я благодарен тебе.
- Целиком и полностью согласна с его словами, сынок, - заявила стоящая рядом Танечка, погладив Эдварда по плечу.
- Может, вы всё-таки останетесь с нами? – Эдвард в который раз предпринял попытку уговорить Татьяну Тимофеевну переехать вместе с ними в новый дом. Получив очередной отказ и смирившись с ним, Каллен только кивнул.

Бабушка Изабеллы вернулась из санатория буквально накануне и поначалу была потрясена стремительными переменами в жизни внучки, случившимися в её отсутствие. Белла, не желавшая оставлять Танечку одну в огромной квартире, так долго, как только могла, уговаривала её поселиться вместе с ней, Эдвардом и детьми. В ответ же получила мягкое, но решительное «нет». А ещё Танечка заявила, что не намерена никого стеснять. Эдвард только возмущённо крякнул при этих словах, а потом заметил, что в доме столько места, что там можно играть в прятки, не рискуя быть скоро обнаруженным из-за огромных размеров жилого пространства. К тому же, он, как и Белла, с трудом представлял, как Танечка, не привыкшая к одиночеству, будет существовать вдали от любимой внучки и обожаемых правнуков. Татьяна Тимофеевна ни под каким предлогом не желала покидать родной дом, но всё же пообещала, что будет заходить в гости так часто, насколько это вообще представлялось возможным. Посовещавшись, Каллен с Изабеллой решили оставить за старушкой одну из гостевых комнат. И теперь, когда бы Татьяна Тимофеевна не решила наведаться к ним, её ждала личная спальня.

Деликатно кашлянув, Женька напомнила всей компании, что еда остывает. Второго приглашения ждать никто не собирался, поэтому вскоре все уже сидели за столом, ломившимся от приготовленных Танечкой и Евгенией блюд.

- Что ж, - начал Эммет, с воодушевлением глядя на свою наполненную едой тарелку, - вещи перевезены, мебель собрана и давно стоит на своих местах. А теперь нужно это отметить!
Он поднял свой наполненный бокал, призывая остальных взрослых сделать то же самое. Эдвард поднёс свой фужер к фужеру Беллы и улыбнулся, слушая, как звон хрусталя смешивается с негромким звяканьем подвесок–журавликов на её браслете – новогодний подарок Каллена Белла теперь носила на запястье постоянно, не снимая украшение ни днём, ни ночью. Мужчина нашёл под столом её руку и переплёл их пальцы.
- За наш дом, - шепнул он. – И за нас.
- И за нас, - повторила она, чувствуя, что тонет в его тлеющем взгляде.

Белла поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток шампанского, облизнув губы. Она как раз делала второй глоток, когда рядом с ней раздался прерывистый вздох, и низкий голос Каллена, больше походивший сейчас на тихий рык, прошептал ей на ухо:
- Если ты, женщина, сделаешь так ещё раз, я утащу тебя в нашу новую спальню прямо сейчас.
- Как? Вот так? – Белла снова прошлась кончиком языка по губам, слизывая последние капли напитка.
- Белла, - Эдвард еле слышно простонал, ещё ниже нагнувшись к её ушной раковине. – Я не занимался с тобой любовью почти три недели и теперь, уж поверь, найду благовидный предлог, чтобы вытащить тебя из-за стола и исчезнуть вместе с тобой на некоторое время.

От этих слов по телу Изабеллы пронёсся жар, опаляя её горячей волной от волос до кончиков пальцев на ногах. У них действительно довольно давно не было близости из-за ранения Эдварда. Рана на его бедре заживала дольше, чем они оба рассчитывали. Но даже теперь, когда о травме Каллена напоминало только то, что он ходил, слегка прихрамывая, Белла безумно тряслась над Эдвардом, опасаясь осложнений.

- Э-эдвард, - пролепетала она, покраснев и с опаской оглядываясь по сторонам. Но за столом текла мирная беседа, и гости принимали их перешёптывания как должное, не задумываясь над природой разговора. – Не рано ли? Ты же ещё не конца выздоровел.
- О-о, я вполне здоров, чтобы доставить удовольствие своей любимой, можешь мне поверить! - самодовольно изрёк Каллен. - И сегодня ночью я тебе это докажу!
Белла тяжело сглотнула, почувствовав немалое возбуждение от его обещаний.
- Обновим кровать! – подняв бровь, предложил он с улыбкой, за которую Белла могла отдать полмира, а, может, и весь мир. А ещё всю Землю с Луной и с близлежащими звёздами в придачу.
- Ловлю тебя на слове, милый, - промурлыкала она, и, пользуясь тем, что ниже пояса их тела скрывал стол, положила ладонь на его здоровую ногу. Медленно, словно желая отплатить Эдварду за то, что минуту назад он вогнал её в краску, Белла погладила его колено, а затем её пальчики пропутешествовали вверх и остановились в опасной близости от его паха. Хмыкнув, Изабелла убрала руку и дерзко посмотрела на Каллена.
- Ах, ты! – тихо рыкнул он и впился в её лицо потемневшими от желания глазами. – Дразнишь меня, маленькая хулиганка?! Ну, всё, держись! Месть не за горами. Она будет долгой, сладкой и… - Эдвард выдержал паузу и снова подарил Белле улыбку, - в общем, тебе понравится.

Рядом пискнул чей-то мобильник, разрушив их личное, искрящееся от эмоций поле и вернув пару в реальность. Женька достала телефон и, прочитав пришедшее ей сообщение, посмотрела на Беллу виноватыми глазами.
- Это Иван. Мы договорились встретиться. Он ждёт меня в машине на улице, так что… мне пора.
- Так зови его сюда! – гостеприимно предложил Журавлёв-старший. – Посидит с нами, а потом можете ехать.
- И правда! – поддержала зятя Танечка. – Нехорошо держать гостя на пороге. Пригласи его в дом!

Женька замялась, кинув в сторону Эммета быстрый взгляд. Тот с преувеличенным вниманием ковырялся в своей тарелке, с остервенением кромсая ножом кусок мяса. Женя снова посмотрела на Изабеллу, словно искала у подруги поддержки. Но за неё ответил Эдвард.
- Зови, конечно, - произнёс он с приветливой улыбкой. – Тем более, он тоже имеет отношение к покупке коттеджа.

Женя неловко пожала плечами и медленно, не глядя по сторонам, пошла к входной двери, по пути набирая номер Ивана. Она завела его в дом, собираясь представить тем, с кем он ещё не был знаком. Когда очередь дошла до Эммета, тот встал, окинул парня хмурым взглядом и так сильно сжал протянутую ему в приветствие руку, что Иван скрипнул от боли зубами. Он стойко выдержал странное агрессивное рукопожатие, а в глазах его мелькнуло удивление. Но Савинов быстро взял себя в руки, дружелюбно улыбнувшись. Эммет в ответ тоже попытался улыбнуться, но то, что появилось у него на лице, больше напоминало хищный оскал с демонстрацией крепких белоснежных зубов. Снова тряхнув руку Ивана так, что у парня побелели кончики пальцев, Эммет всё же оставил Савинова в покое и с невозмутимым видом уселся за стол. Эдвард, отвернувшись, хмыкнул так тихо, что это услышала только сидящая рядом Изабелла. Строго глянув на него, она легонько шлёпнула Каллена по руке, на что он только состроил невинные глаза и пожал плечами в притворном недоумении. Тем временем Иван сел за стол, не забыв поздравить своих недавних клиентов с удачной покупкой, а Женька начала заботливо наполнять его тарелку едой. Сидя на другом конце стола, Эммет исподлобья следил за её суетой, механически отправляя в рот один за другим куски мяса. Казалось, он забыл, что пищу следует пережевывать, и просто глотал её, от чего его мощный кадык ходил ходуном.

- Каллен, - не выдержав, произнесла Евгения сладким голосом, обращаясь к Эммету, - так и подавиться недолго.
- Угу, - мрачно откликнулся тот, но не внял её замечанию, продолжив своё занятие. – Ты не отвлекайся, ухаживай за гостем, - пробубнил Эм, проглотив очередной кусок. - А за мою пищеварительную систему не волнуйся.
- Как скажешь, - миролюбиво ответила Женя и отвернулась от него с равнодушным видом, сосредоточив внимание на Иване.
Тот, став свидетелем короткой перепалки своей бывшей одноклассницы и странного, угрюмого здоровяка, который пять минут назад чуть не сломал ему руку, в замешательстве спросил:
- Может, я не вовремя?
- Ну, что ты, Ванечка, - Женя подскочила на месте. – Очень даже вовремя. Не обращай внимания. Мистер Эммет Каллен просто не в настроении.
- Ясно, - кивнул Иван. Он предпочёл сменить тему и повернулся к Эдварду, углубившись в обсуждение достоинств коттеджа.