Глава 8. Шанс
POV Джаспер

– Брендон? – недоверчиво спросил я, глядя в дверной зрачок на девичью фигуру.

Невысокая, на голове, как обычно, бедлам, похожий на птичье гнездо. – Серьёзно, даже я, человек, далёкий от моды, прекрасно осознавал, что начесы прекратили своё существование в далёких восьмидесятых, – яркая чёрная подводка для глаз, сейчас размазавшаяся на пол-лица, и неизменная розовая помада как у Барби; одежда, а точнее почти полное её отсутствие – низкорослая девушка была только в длинной футболке, кажется, принадлежала игроку местной футбольной команды, а на ногах и вовсе ничего не было. Все это говорило о том, что это точно Элис Брендон. Она была единственный из всех, кого я знал, кто мог без стыда и стеснения разгуливать в таком виде по улице. И в этом и заключалась вся сущность этой оторвы.

Не успел я открыть дверь, как тело тут же ввалилось в квартиру.

– Какого хрена? – выругался, приходя в бешенство из-за непонимания происходящего.

Элис была невообразимо пьяна. Принюхавшись, я даже учуял запах рвоты. Это был тотальный пиздец. Что она с собой сделала? Даже я почти никогда не напивался до состояния, когда путаешь душ с унитазом. А именно это Элис и сделала. Откуда она знала, где находится ванная комната, если ни разу, а это совершенно точно, не была в моей квартире, – я не понимал. Впрочем, мне так же не удавалось найти ответ вопрос, что она вообще здесь делает в четыре ночи?

Я чувствовал себя гребаным вуайеристом, стоя в дверном проёме маленькой комнаты, полностью выложенной голубой плиткой, и наблюдая за тем, как Брендон справляет нужду, сидя в душе. Класс. Ничего хуже в своей жизни я не видел. Разве что кроме того случая, когда домкрат не выдержал веса машины, которая придавила одного парня, раздавив ему череп и переломав все кости.

– Я повторю: какого хрена, Элис?! – еле сдерживая себя, пытаясь не прибить эту девушку, выкрикнул я, взмахнув руками.

– Джа-а-а-с, мне нужно полотенце и горячий душ, – протянула пьянчужка, устроившись на холодном кафельном полу.

– ВАЛИ ОТСЮДА, БРЕНДОН!!! – не выдержав, заорал я, указывая пальцем прямо на входную дверь. Но она явно не была способна поднять голову, чтобы посмотреть на меня, так что на всю экспрессию чувств, отраженную на моём лице, ей было плевать.

– Полотенце дай мне, – вновь заладила Элис. Я сжал руки в кулаки и тяжело задышал. Грудь вздымалась и опускалась, хотя глубокие вдохи и выдохи здесь точно не помогали. Да, мне все говорили, что у меня проблемы с контролем эмоций, и именно в данный момент я остро это ощутил.

– Ёбаная Элис! – зло выдохнул и пошёл в спальню.

Сначала она будит меня глубокой ночью, беспрерывно держа палец на дверном звонке, затем без предупреждения врывается в мою квартиру, мочится в душе, а после раздаёт указания! И как к этому можно спокойной относится? Да другой бы на моём месте уже давно выдворил её смачным пинком под зад, я же вожусь с ней как с малым дитём.

В спальне пришлось повозиться в шкафу, потому что, несмотря на год проживания в этой квартире, я не знал, где Мария хранила полотенца. Моё почти всегда находилось в ванной комнате, а если нет, то по моей не слишком вежливой просьбе Мари его тут же приносила. Я никогда не переживал из-за каких-то таких бытовых мелочей, ведь на то есть моя девушка. Это её прерогатива стирать бельё, готовить и убираться в доме. Что касалось моих обязанностей, то они ограничивались тем, что время от времени я приносил в дом деньги, пару раз в неделю выносил мусор и менял лампочки. А что ещё должен делать настоящий мужчина?

Подойдя к комоду, я дёрнул за железную ручку и случайно её сломал. Но в этом не было моей вины, ведь вся мебель в старой однокомнатной квартирке очень старая. Часть досталась нам «в наследство» от предыдущих жильцов, а часть была куплена за гроши на блошином рынке или найдена на помойке и отремонтирована. Комод как раз относился ко второй категории и его починкой занимался я, но, видимо, что-то всё-таки пошло не так. Ящик покосился, но именно в нём и оказались злосчастные старые тряпки. Вынув самое убогое на вид полотенце, я пошёл в ванную и, даже не глянув на Брендон, чей вид вызывал во мне дикое желание её ударить, кинул полотенце на пол рядом с ней, а затем громко хлопнул дверью. И только когда белая деревянная панель стукнулась о раму, я вспомнил, что и она уже весьма старовата для таких фокусов.

Сидя на кухне, я крутил в руках кнопочный сотовый, раздумывая, что делать и нужно ли кому-то сообщать о Брендон. Я не хотел с ней возиться, поэтому требовалось быстро придумать план, как от неё избавится. К тому же через пару часов возвращалась с работы Мари, и я подумывал о том, что она не слишком обрадуется Элис в своём доме.

Да и вообще, откуда взялась эта девчонка? Неужели я выиграл у Эммета в споре, насколько быстро вернётся Брендон? Да, мы, действительно, сделали на это ставки. МакКарти как человек, верующий в добро и бескорыстную любовь, подумал о том, что у новой версии Бонни и Клайда всё сложится отлично, и жить они будут припеваючи. Правда, Эм с грустью уточнил, что, возможно, проживут они немного, потому что рано скончаются от передоза или нарвутся на серьёзные нерешаемые проблемы. Уж в этом-то Ньютон и Брендон доки. Что касалось меня, то я поставил свои пятнадцать долларов на то, что это парочка не продержится и недели, и очень скоро младшая сестричка Хейл уже будет вымаливать у родственницы прощение, стоя на коленях у порога её квартиры. Эммет сказал, что я дурак. Так вот, хотелось бы передать моему обожаемому другу пламенный привет и сказать: «Выкуси, Эммет!».

Я предполагал, что Майк бросил Элис ещё в первый день, а затем девчонка пустилась во все тяжкие на пять суток вплоть до сегодняшнего дня. Есть ли у неё мозги – спорный вопрос.

– Кажется, я немного перебрала, – как ни в чём не бывало, скривившись, сказала Элис. Её кожа блестела после душа, а с волос и тела капала вода. От неё пахло гелем для душа, которым пользовалась Мария, поэтому, привыкнув к тому, что так пахнет только от моей девушки, я ненадолго впал в некоторый ступор. Единственная вещь, которая была на Брендон – то самое полотенце в цветочек, найденное мной на дне ящика сломанного комода. И я не мог сказать, что смотрелась она в нём плохо. После того, как девушка смысла с себя размазанный макияж, разрушила «гнездо» на голове и избавилась от запаха блевотины, она заметно изменилась и стала красивее, естественнее. «Только не заглядывайся, скотина» – в дружелюбной форме напомнили о себе совесть и разум в одном лице.

– Ты нажралась как свинья, Брендон, – презрительно выдавил я.

Девушка хихикнула, но не смутилась и не покраснела. Придерживая полотенце, чтобы то не сползло с груди, она открыла холодильник и недовольно присвистнула.

– Чем вы питаетесь? Здесь же ничего нет, кроме яиц, пива и тухлой рыбы, – закрыв холодильник, изумлённо спросила Эл.

– Кто «вы»? – Я решил проверить, знает ли она о том, что я живу не один.

– Брось, парень, я всё про тебя знаю. И про Марию тоже, – она подмигнула и взяла откуда-то апельсин.

Я сидел у окна на своём любимом табурете с мягкой подушкой, в то время как Элис устроилась на стуле с подкошенной ножкой посередине, где и принялась снимать кожуру с фрукта. Маленькую кухню сразу заполнил аромат цитрусовых. У Мари была аллергия на мандарины, лимоны и апельсины, а я особо их не любил, поэтому откуда взялось то, что уже так жадно поглощала Элис, я опять-таки не понимал.

– А ты знаешь, что пить надо в меру? И что врываться под утро в квартиру к незнакомым людям в таком состоянии нельзя? И что туалет и душ – это разные вещи? – Я скривился, вспомнив, что там вытворяла Брендон. Чёрт, кажется, я никогда этого не забуду.

– Ты не моралист, чтобы читать мне нотации, дорогой, – удачно подметила Элис, закидывая в рот очередную дольку.

– Ты права. Если бы это не касалось меня, то я бы и не обратил на это внимание, но, чёрт возьми, сейчас ты сидишь на моей кухне! – Голос неконтролируемо повышался, а кровь вскипала. Из-за проблем со укрощением гнева, я подскочил и навис над девчонкой.

– Не нервничай. К тому же, квартира не твоя, а Марии, – как ни в чём ни бывало ответила Брендон и на секунду подняла на меня взгляд, выражающий абсолютную безмятежность и спокойствие. Видимо, не увидев для себя ничего интересного, она вновь вернулась к апельсину.

– Что? Откуда ты?..

– Я же говорю, Джази: я знаю о тебе всё.

– Откуда тебе известно про Марию?

Она внезапно громко рассмеялась, в то время как я не видел ничего смешного. Девушка облокотилась на спинку стула и продолжала безудержно хохотать, а её грудь, не такая большая и упругая как у Мари, но всё же хорошенькая, сотрясалась вместе с ней, что я, как настоящий ценитель женского тела, заметить не мог.

– Ой, подожди, – хихикнула она, демонстративно стирая невидимую слезу. – Все знают, что ты живёшь за счёт этой бедной невинной девушки. Ты используешь её, набиваешь свой желудок за её деньги, ты оккупировал её квартиру. Ты живёшь с ней меньше года, но за это время ни разу не сказал ей ласкового слова и, более того, постоянно ей изменяешь. Ты урод, Джаспер, это знают все. – Она презрительно посмотрела на меня, будто я худшее из всех зол, а сама она по сравнению со мной пушистый котёнок.

– Я думал, что ты не веришь слухам.

– Я создаю их. Каждый слух – это немного приукрашенная правда. А, уж поверь, в правде я знаю толк.

– Ну и что ты можешь сказать о Мари? – недоверчиво спросил, присаживаясь на стул. Всё, что говорила Брендон, всегда нужно было перепроверять сотни раз, чтобы поверить. Но это не значило, что она не владела никакой информацией. Нет, Элис – это огромный снежный ком, вбирающий в себя всё нужное и ненужное. Поэтому я запросто поверил в то, что она о многом осведомлена.

– Раньше она жила в Калифорнии, но сбежала оттуда, потому что, когда училась в выпускном классе, её богатые родители хотели выдать её замуж за какого-то старого ублюдка. Мари протестовала, но родители были непреклонны как никогда. Тогда она собрала всю имеющуюся у нее наличку, взяла с собой сумку и сбежала в другой город. Это было где-то, – она на секунду задумалась, – где-то лет шесть-семь назад. Сначала она остановилась в Нью-Йорке, но шумный мегаполис пришелся ей не по душе, поэтому она перебралась в Новый Орлеан.

– Если у неё были деньги, то почему она выбрала наш район?

– Деньги быстро закончились, ведь Мари привыкла жить на широкую ногу. Поэтому после нормальной квартиры, близкой к центру, она выбрала самый дешевый вариант – захолустье в нашем далеко не благополучном районе. Конечно, без образования на работу она устроиться не могла. И единственное, что её спасло – внешность. Именно за внешние данные её и взяли работать в стрип-бар. Хотя, помимо пышной груди, накачанной попы и сексуального взгляда у неё полно плюсов.

Я молча переваривал всё, что рассказала Элис о моей девушке. О той, с которой я жил уже много месяцев, но, оказывается, ничего не знал.

Брендон было уже не остановить, поэтому она продолжила.

– Когда она увидела тебя на той вечеринке, посвящённой твоему освобождению, то влюбилась. И, привыкнув добиваться своего, сделала так, чтобы ты обратил на неё внимание и даже перебрался к ней в квартиру. Она по-настоящему любит тебя, и, хоть я не представляю, откуда в этой хрупкой девушке столько терпения к твоим выходкам, это действительно так. Но ты не ценишь её, а очень зря.
Элис завершила своё выступление, поставив жирную точку в разговоре. Увидев моё смятение, она покинула кухню, и вскоре я услышал, как заработал фен.

Мария, Мари… Да я даже фамилии её не знал! Если Элис не врала, то, кажется, мне пора пересмотреть своё отношение к обеим. Неужели я оказался таким мудаком? В смысле, я всегда понимал, что не пример для подражания, но чтобы опуститься настолько… В этот момент я наткнулся на висящий на холодильнике маленький магнитик со снимком, на котором брюнетка с сияющей улыбкой сидит у меня на коленях. Одной рукой я сжимал её ягодицы, а в другой держал сигарету и, не глядя в объектив, пускал в сторону дым. Магнит действительно крошечный. Наша фотография, заключенная в красную рамку в форме сердца, а внизу написано: «Любовь это…».

Любовь – это, наверное, то, что чувствовала Мария, но не я. Элис права, люди, в том числе и я, не видят в Мари только сексуальную девчонку. Не видят и не хотят видеть другого. А я? Чего хочу я? Достаточно ли мне того, что я имею, или я готов рискнуть и сделать шаг навстречу чувствам девушки? А может быть, ничего не менять и сделать вид, что всё как прежде, и я ничего о ней не знаю? Как по мне, отличная идея! Ведь если я начну меняться, совершать поступки, непривычные и нехарактерные для меня, то Мари это заметит. И тогда события будут развиваться со стремительной скоростью, и однажды я проснусь уже окольцованный, и разбудит меня наш ребёнок, один из четырёх. Нет, это не для меня.

***
– Последняя карта, Джас! – В глазах Элис водила хороводы целая банда чёртиков, таких же сумасбродных и бойких, как она сама.

Девушка помахала перед моим лицом повёрнутой ко мне рубашкой картой и громко рассмеялась. Её немного грубоватый гогот абсолютно не вязался с внешностью дюймовочки, точно так же, как неординарный выбор одежды и наглые насмешливые глаза. Но смех, одежда и взгляд – всё это и называлось Элис Брендон, и, лишись она одной из этих составляющих, сразу потеряет себя, свою индивидуальность, уникальность.

– Что молчим? Давай же, Джас, удиви меня! – Она вся изнывала от желания втоптать меня в грязь, сделать проигравшим.

После событий на кухне Брендон нашла карты и решила, что хочет поиграть. Если она так решила, значит, так и будет – именно этим правилом руководствовалась девушка, уговаривая меня на единственную партию. В конце концов, её ведьмовские чары подействовали на меня, и сейчас мы были близки к завершению пятой по счёту игры. У меня на руках оставались две карты, в то время как у Элис – одна. Более напряжённую ситуация не выдумать. Мозги работали плохо, но этим и пользовалась Брендон, отвлекая меня своими случайными прикосновениями к особо чувствительным участкам тела, истинно пацанскими подшучиваниями и раздражающим смехом.

– Сдавайся, парень, я все равно тебя сделала, – занудно протянула Элис.

– Да заткнись ты уже! – прикрикнул я, потирая лоб, в надежде, что это поможет сделать верный выбор.

Элис провела пальцем по губам, как в детстве, показывая тем самым, что отныне рот у неё будет на замке. Удовлетворённый ситуацией, я выпрямил спину и вновь устремил взгляд на карты. Но на этот раз сделать верный выбор мне помешал чуткий слух, уловивший щелчок, означавший, что дверь открыта. Мария заходила в квартиру, в то время как я сидел на кровати и играл с полуобнажённой девушкой в карты. Напрашивался явный неприятный вывод…

– Блядь, – выдохнул я, когда скандал на небезосновательной почве показался мне неизбежностью.

– М? – Брендон, всё ещё улыбаясь, заинтересованно взглянула на меня, задавая немой вопрос о происходящем.

В фильмах такое обычно происходило с женщинами. Они прятали любовников под кроватью или в шкафу от мужа, не в срок пришедшего с работы. Девушки в этом плане умнее, продуманнее, хитрее, и в этот момент я немного пожалел, что мой мозг устроен совершенно по-другому, и я не смог сообразить, куда деть Элис, чтобы моя девушка её не заметила.

Я отчётливо слышал, что творилось в прихожей. Вот Мария, как обычно, кинула тяжёлую связку ключей на небольшую тумбочку, а теперь открыла шкаф, достала вешалку и повесила на неё свою любимую ярко-красную косуху. Я услышал, как она тяжело вздохнула, зевнула и с характерным звуком сладко потянулась. Она устала и хотела спать, и это было понятно, ведь она работает двенадцать часов в день. Её смена начиналась в восемь вечера и заканчивалась в восемь утра. Раньше я и не задумывался, что ей может быть тяжело, но теперь… Нет, я и не должен об этом думать. Тяжело вздохнув и устало прикрыв глаза, я снова потянулся рукой ко лбу, внимательно вслушиваясь в приближающиеся шаги. Раз, два, три, четыре, пять…

Мари вошла в нашу комнату, и я тут же встретился с ней взглядом. Наверное, своим видом я напоминал нашкодившего котёнка, не хватало только прижатых к макушке ушей и жалобного мяуканья. Элис сидела лицом ко мне и, соответственно, спиной к проходу, поэтому наверняка, увлеченная перебиранием колоды карт и безмятежным покачиванием ноги, и не заметила, как вернулась хозяйка квартиры.

– Мария? – осторожно начал я, легко дотронувшись до голого плеча Элис рукой, чтобы привлечь внимание девушки к только что пришедшей Марии. Брендон перестала качать ногой и недовольно зыркнула на меня, но, видимо, увидев моё сконфуженное лицо и взгляд, направленный за спину, зашевелилась и повернулась.

Я замер, не зная, что произойдёт в следующий момент. Зная, какой Мари иногда бывает взрывной и неуправляемой, я ожидал, что она вцепится Элис в волосы и оттаскает её по всей квартире. Но ведь и Брендон умела за себя постоять, так что это была бы эпичная битва двух диких кошек. И не сказать, что я был бы не рад на это посмотреть, напротив, зрелище обещало быть забавным, но ничего из того, что я себе навыдумывал не произошло.

– Элис! – радостно взвизгнула Мария и кинулась обнимать подорвавшуюся с места девушку.

Что, простите? И как это понимать? Я был полон скепсиса и не понимал, что происходит. Они знакомы? Почему никто не собирается устраивать драку? Разве так теперь относятся к потенциальным любовницам твоего мужчины в двадцать первом веке?

– Ну как ты? Всё в порядке? Джаспер хорошо тебя принял? – Мария начала закидывать Элис совершенно неожиданными для меня вопросами. Я всё ещё стоял и не мог поверить в происходящее.

– Ага, почти не ругался, – насмешливо ответила Эл, отстраняясь от Марии и подтягивая полотенце на груди.

– Что происходит? – наконец задал я главный, мучавший меня вопрос.

– Элис пришла в бар и сказала, что ей некуда идти. Вот я и предложила, чтобы она зашла к нам, – пожав плечами, высказалась подруга, попутно освобождая волосы от резинки.

– Ты могла предупредить.

– Прости, Джас, я не думала, что ты будешь против, – извиняющимся тоном протараторила Мари и сделала шаг мне навстречу. Она не была такой коротышкой, как Брендон, поэтому легко дотянулась до моего лица и обхватила нежными ладошками. Я недовольно выдохнул и так же посмотрел на стоявшую передо мной девушку.

– Не злись, милый, – спокойно попросила Мари и кротко улыбнулась. В её глазах плескалось столько теплоты и ласки, что я просто не смог продолжать быть подонком и отвергать Марию. Она тут же заметила, как моё лицо смягчилось, чмокнула в губы и захихикала. Я закатил глаза, но промолчал.

Позже я выяснил, что Элис и Мари – давние подруги. Именно поэтому Брендон и была так хорошо осведомлена о жизни Мари, что, впрочем, неудивительно. Одна могла уболтать кого-угодно, а другая была не прочь излить душу. Так они и нашли друг друга.
Элис покинула нас через час, когда моя девушка накормила её и поделилась своей одеждой. Куда Брендон пошла дальше, меня уже не интересовало. Она – головная боль Розали, пусть та с ней и разбирается. Как говорится: пост сдал, пост принял.

***
– Да, – грубо ответил я на звонок, садясь в салон любимого автомобиля и аккуратно закрывая за собой дверь.

– Джаспер, нам надо поговорить. – Я услышал голос того человека, который каждый узнает из тысячи.

– Откуда у тебя мой номер? Кто дал? Эммет? – начал закидывать вопросами, потому как сильно занервничал. Мне было в тягость разговаривать с ним.

– Успокойся, сын, – твёрдо сказал отец, но я знал, что ему было так же трудно сдерживаться и говорить со мной, как и мне с ним. Тогда что же его подтолкнуло на этот опрометчивый поступок спустя столько лет? Мама? Неужели это из-за того, что я недавно встретил её в магазине и нагрубил?

– Я тебе уже давно не сын, Карл, – откинувшись на сиденье, произнёс я.

– Перестань, ты всегда был, есть и будешь моим ребёнком. Но я не собираюсь говорить об этом по телефону. Нам нужно встретиться, – продолжал стоять на своём Карл Уитлок.

– Зачем? Что могло случиться, что ты вдруг резко захотел видеть меня, а? – Я начал закипать.

– У меня обнаружили рак, Джаспер.

Этим было всё сказано.

Отношения с родителями у меня были напряженными, сколько я себя помню. Я родился в обеспеченной семье, но никогда этого не чувствовал. С детства меня постоянно оставляли у бабушки, которая жила не так богато, как мои предки. Что касалось Эмили и Карла, они постоянно были в разъездах: командировки, путешествия… Я был ненужным грузом, поэтому меня и сплавляли бабушке Маргарите, в то время как сводного старшего брата, Диксона, везде таскали за собой.

Несмотря на то, что Дикки не был родным сыном моей матери, Эмили любила его заметно больше меня. Ему досталось всё то, чем обделили меня: родительская любовь, семейные праздники с огромным количеством подарков, совместные уикенды за городом или в другой стране, учёба в престижных учебных заведениях, безлимитные деньги на карточке и почётное звание гордости семьи. Причина всему этому – жалость.

До того, как родители поженились, Карл был уже с ребёнком на руках. Его бывшая возлюбленная оказалась беременной на момент, когда мой отец решил порвать с ней отношения. Девушка не хотела говорить, что носит под сердцем ребёнка Карла, поэтому утаила от него этот, как ей казалось, пустяковый факт. Но при родах она скончалась, а её подруга, знавшая, кто истинный отец ребёнка, немедленно набрала отца и поставила перед ним условие: либо он забирает дитя, либо младенца отдадут в детский дом, где, скорее всего, его ждёт несчастливая судьба. И тогда Карл совершил самый милосердный поступок в своей жизни – он забрал ребёнка. Благо, деньги на его содержание были.

Когда Диксону исполнился год, Карл познакомился с Эмилией, которая тоже проявила себя с благородной стороны и стала встречаться с мужчиной, зная, что у него уже есть сын. Вскоре они поженились. Ещё через три года родился я, но уже в первое время, как оказалось, стал проигрывать любимому всеми Дикки по всем фронтам. Я рос нервным ребёнком, постоянно плакал и требовал внимания, не давал родителям спать ночами, в то время как Диксон всегда был тихим и прилежным мальчиком. Мужчины всегда более открыты в проявлении эмоций, вот и мой отец не стал юлить и сразу обозначил Эмили, что моим воспитанием заниматься не планирует. Всё его внимание, весь его мир был сосредоточен на маленьком вундеркинде Диксоне, а я на этом празднике жизни всегда оказывался лишним. Вероятно, чувствуя это уже с самого детства, я сильно шалил и создавал много проблем, за что получал строгие выговоры и недовольные взгляды от родителей. Когда моё шкодничество достигло апогея, Эмили и Кларк приняли решение избавиться от меня, отдать одинокой старушке, по их мнению, почти выжившей из ума. Вы всё ещё думаете, что у меня нет причин их не любить? Как бы не так.

В детстве я ревновал к Диксону, а сейчас – на дух не переносил. До крайности избалованный Дикки никогда не терял шанса напомнить мне о том, что он – любимчик, а я – никто. Его раздутое самолюбие и нарциссизм не знали границ. Поэтому наши отношения с братом всегда были накалёнными, и каждая словесная перепалка заканчивалась нешуточной дракой. Только Дикки всегда жалели, а меня ставили в угол и выносили строгое наказание.

Я злился и ненавидел родителей, но зато в своей бабушке души не чаял. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, Эмили и Карл наконец-то решили официально забрать меня «домой», но в то время я строго решил для себя, что я — сирота, и мой дом – это то место, где живёт бабуля. С тех пор я всячески игнорировал произведших меня на свет, мы редко пересекались, все наши короткие беседы были до ужаса неловкими. Последний раз всей семьёй мы встречались на похоронах бабушки, которая скончалась из-за рака лёгких, когда мне было шестнадцать. Тогда я сильно разругался с матерью и отцом, особенно с последним, и дорога к ним в дом была мне закрыта, поэтому несколько лет я жил у Эммета или у других друзей. В тот день, когда нас с Эмом судили, мне показалось, что в зале я видел Эмили, но до конца не был в этом уверен. Да, впрочем, мне было все равно. Я уже давно вычеркнул их из своей жизни, но новость, что у отца обнаружили рак – болью отозвалась у меня в сердце. Этот человек не дал мне ничего, я ни разу не слышал от него доброго слова, он никогда мне не помогал, но, тем не менее, я почувствовал, что нам действительно нужно встретиться.

– Завтра заеду, – спокойнее отозвался я.

– Эмили приглашала тебя на ужин, – начал было отец, но я его быстро прервал.

– Нет, никаких семейных праздников.

– Спасибо, сын, – поблагодарил Карл.

– Ага, – это было последнее, что я сказал, а затем отключился. Облокотившись на руль, я закрыл глаза и по непонятным причинам загрустил.

***
– Я не знаю, стоит ли принимать его предложение, Джас. В первый раз ты с трудом его обогнал, – высказал свою точку зрения Сет, а затем вновь присосался к жестяной банке с пивом. Уже третьей по счёту.

Сегодня был тот день, когда вся наша компания нашла время и собралась в любимой кафешке. Здесь нашлось место для молодожёнов Виктории и Пола, для мрачного и задумчивого Алека, для молодого и дурного, влюблённого в байки Сета, для всеми любимого Эммета и, наконец, для меня и моей девушки Марии, чья голова покоилась на моём плече. Не было только Майка, но он лишь вносил сумятицу в наши ряды, поэтому о нём никто и не переживал, особенно после последних связанных с ним событиями.

– Мелкий, да что ты знаешь о тачках? Вот если бы мы обсуждали мотоциклы, тогда бы твоё мнение ещё имело смысл, но сейчас – дай поговорить нормальным мужикам о настоящем железе, – враз заткнул Сета Пол. Все одновременно улыбнулись друг другу и попросили Мотоциклиста не плакать и не рассказывать об этом мамочке.

– Да пошли вы! – недовольно крикнул младший участник нашей компании, но все равно не сумел скрыть улыбки. Конечно, он понимал, что против него мы ничего не имеем, но всё же лезть туда, где ты ничего не понимаешь, а для нас – это жизнь, не надо.

– Я не знаю, Джас, – честно призналась Виктория, когда я кинул в её сторону выжидающий взгляд. – С одной стороны, нужно поставить на место этого юнца, а, с другой, что ты будешь делать, если ничего не выйдет? Поражение тебе совершенно не поможет.

– Хреновые вы друзья-товарищи, раз не верите в мою победу, – подвёл я итог.

– Джас, если бы ты был так уверен в своих силах, то не поднял бы сейчас этот вопрос, – как всегда вовремя открыл рот Эммет – человек, знающий меня вдоль и поперек, а, соответственно, делающий правильные выводы.

– Нужно рисковать. Риск – главный двигатель развития, – изрёк Алек, и, после недолгого обдумывания, мы все с ним согласились. Значит, предложение о реванше от Джейкоба я приму.

Мы болтали уже около часа, когда ко мне подошёл незнакомый коренастый парень моего роста, одетый в странные кожаные штаны, чёрную майку с красным знаком в виде лисы и в чёрной тяжёлой куртке. Он походил на парней из компании Сета, то есть на байкера, но, кажется, вращался в совершенно других кругах.

– Уитлок? – грубо поинтересовался он.

– Ну, допустим, это я, – за внешним хамством и вальяжностью я скрывал беспокойство и напряжение. Ребята поступали так же, кроме Марии, которая вцепилась рукой в мою коленку и испуганно хлопала ресницами.

– Приглашение на смотры, – он кинул мне чёрный конверт, который я ловко поймал. – Твой первый и последний шанс попасть к нам.

Неужели это те, кого я так долго ждал? Оказывается, нужно просто перестать искать, чтобы нужные люди сами нашли тебя.

Предыдущая глава