Глава 32
Виктория не кажется смущенной или огорченной. Напротив, она, видимо, ничего другого не ожидала и довольна тем, что смогла позлить Эдварда. Впрочем, позлить – это тоже громко сказано. Их обмен репликами похож на перепалку старых врагов. Так, словно они давно изучили друг друга и пришли к выводу, что силы равны и начинать открытое противостояние рано. Этакая небольшая холодная война до тех пор, пока одна из сторон не выкажет слабости. Судя по всему, ждать и Эдварду, и Виктории придется долго – гранитные стены крошатся ужасно медленно.
- Ты нас не представишь?
- Виктория, это Белла Свон, моя девушка, - до сих пор не могу привыкнуть к тому, как ужасно это звучит. Впрочем, мистер Садист отличный актер – он так проникновенно смотрит на меня и в его словах нет ни одной фальшивой ноты, что не поверить невозможно. - Ну а это Виктория. Моя старая знакомая, – он больше ничего не добавляет, как будто у этой Виктории и есть только имя.
- Смею надеяться, что не такая старая и знакомство наше продлится еще долго.
- Что ж, похоже, в этом мы с тобой, как и во всем остальном, не сойдемся.
- Уверен?
- Я никогда не хотел превращать свою жизнь в ад на земле.
Виктория улыбается, и улыбка ее может поспорить с отлитым из сахара оскалом акулы. Передо мной не просто женщина в красивом платье, это опасный хищник в тряпках от Диор. И что самое поразительное, мне хочется в этот момент встать на сторону Эдварда, поддержать его так же, как он поддержал меня во время разговора со Стенли. Вот только Стенли по сравнению с Викторией – это песчинка рядом с гигантским древним монолитом. Да и мистеру Садисту, конечно же, не составляет труда есть разных надоедливых сучек на завтрак, я же об Викторию запросто могу обломать зубы. И все же я предпринимаю отчаянную попытку. Атаку камикадзе. Я тоже улыбаюсь. Как минимум я в состоянии попытаться и сыграть свою роль девушки лучшим образом.
- В самом деле, зачем тебе черти, когда рядом такой ангелочек, - хмыкает Виктория и переводит свой мертвый змеиный взгляд на меня. Надеюсь, что то достоинство, которое я пытаюсь излучать, все же распространяется. Ну хотя бы надеюсь, что на лбу у меня не горит алыми буквами вывеска «неудачница». В конце концов, я не хуже этой Виктории, и платье, что мне когда-то подарила Розали, стоит пару тысяч – в чем-то мы равны. Впрочем, на мне платье сидит не так уж хорошо, потому что для меня оно чужое и я половину вечера пыталась с ним смириться, а для Виктории ее одежда, словно вторая кожа, неотъемлемая часть.
- Я бы не назвал Беллу ангелом, - по выражению лица Эдварда не вполне ясно, о чем он говорит, и я прихожу в ужас от осознания того, что его слова могут иметь сексуальный подтекст. И хоть мы с ним даже не спали, у меня такое чувство, будто он только что пустил в нашу кровать Викторию. С трудом уговариваю себя не опускать глаза. Нет, Белла, не сейчас. Он типа твой парень, и нет ничего постыдного в том, что вы вытворяете в постели. И, вообще, ты этого хотела, и случись это, ты бы только гордилась. Удивив саму себя, я вскидываю подбородок и слегка так загадочно улыбаюсь. В общем, делаю те вещи, которые раньше мне и в голову не могли прийти, даже если бы Джейк сказал кому-нибудь из своих друзей, а тем более врагов, что я та еще развратница. Раньше я бы, пожалуй, еще и задергалась или, может быть, расплакалась. А сейчас я сдержанно улыбаюсь и как ни в чем не бывало приканчиваю свой грушевый пирог.
- Я ошибаюсь или она имеет какое-то отношение к Чарли Свону? - что ж, в отличие от мистера Садиста Виктория не страдает провалами в памяти либо для нее случившееся год назад так же важно, как и вчерашние события. А, может, ее просто не выводит из себя мое присутствие так, как Эдварда, и у нее не клинит мозги от ярости. Причин может быть много, но один раунд эта ведьма выиграла, хоть она сама об этом и не подозревает.
- Это его дочь, - спокойно поясняет Эдвард. Так, словно ни о чем особо важном речи и не идет.
- Забавно, – и, разумеется, голос Виктории звучит ничуть не более взволнованно, чем у Эдварда. Надо признать, что слушать разговор двух роботов и то было бы проще. Мне приходится, как плохому сценаристу, делать сноски с описаниями чувств своих героев. Иначе будет ни черта неясно. Но поскольку я и близко не знаю чувств «своих героев», то все так же остается ни черта и неясно. Минуту спустя ничуть не понятнее, чем раньше. Когда Виктория говорит «забавно», я вижу, что ей совсем не забавно, и никто, кроме Эдварда, даже не догадывается, о чем именно она хотела сказать, говоря свое вальяжное «забавно». Или это был способ обратить внимание на полные губы, накрашенные яркой помадой? Подумав, я прихожу к выводу, что ее «забавно» было самым эротично сказанным «забавно» из всех мной слышанных. А слышала я их немало, потому что «забавно» - это такое слово, которым люди бросаются по поводу и без. Вот только мало кто станет говорить его так сексуально. И при этом с равнодушным лицом, сохраняя в голубых глазах настоящие ледяные озера – живут одни лишь губы, и они ведут свою сольную партию.
- Выходит, я не ошиблась и те двое в углу не просто парочка скучающих гомиков, а почетный караул от папочки.
- Ты ошиблась, - по крайней мере, мистер Садист не только мне ничего не желает разъяснять. Либо же это значит, что ко мне он относится немногим лучше, чем к ее стервозному высочеству королеве всех сволочуг Виктории. Не столь радостное открытие, учитывая, что Виктория ему враг. И тем более учитывая, что в отличие от нее, мне противопоставить Эдварду нечего. Я неспособна так же спокойно сносить его присутствие и исходящую от него неприязнь, да при этом еще расточать тонны обаяния и сахарных улыбочек.
- А теперь, Виктория, будь так любезна, оставь нас, не порти нам вечер.
- Разве я могу, – на губах очередная порция сладкого яда.
Исчезает Виктория почти так же, как чеширский кот. Кажется, что она постепенно растворяется в полумраке, а последней тает ее белоснежная, как альпийские пики, улыбка.
Сказать, что от встречи у меня в душе остался осадок, значит, не сказать главного. Не упомянуть, что осадок этот плохо растворимый и больше всего похож на свежезалитый бетон.
Я хочу спросить у мистера Садиста, что это еще за Виктория, на самом деле. Я, как потерпевший крушение лайнер, готовлюсь послать сигнал SOS, воззвать о помощи, но помощь, как никогда далека. Эдвард одним взглядом приказывает мне молчать, а потом берет мою ледяную руку в свои и подносит к губам.
- Я правда не хочу портить этот вечер.
Можно подумать, до появления ведьмы мы хорошо его проводили. Или у нас с мистером Садистом разные представления о хорошем вечере. Скорее всего, так.
Автор: Bad_Day_48; бета: tatyana-gr