Massive Attack – Paradise circus

- Так зачем вы накачали Элис наркотой? – Джаспер ни секунды не сомневался в том, что стало причиной столь безвольного состояния мелкой.
- Извини, пришлось бороться с последствиями твоей импульсивности. – Краем глаза Уитлок видел, как вспыхивает алой точкой сигарета Эсми… и снова гаснет. – Я бы ни за что снова не позволила давать ей такие сильные препараты… Особенно, если учесть ее прошлое. Но то, что… ммм… произошло между вами, сильно сказалось на ее эмоциональном состоянии. Эмоции ударили по гормонам, и вот результат. Я не могла позволить, чтобы эта девочка мучилась от боли.
Джаспер хмурился все сильнее, пытаясь понять двусмысленные намеки сеньоры.
- Не понимаешь?.. – Джаспер покачал головой в ответ. Эсми вздохнула, затушила сигарету в пепельнице. – Даже под страхом смерти не смей ей признаваться, что я тебе рассказала!.. – Эсми выдержала паузу… но театральности в ней майор так и не почувствовал. - Четыре дня она проревела у себя в комнате. Ничего не ела… и естественно забыла про таблетки, регулирующие цикл. На фоне истощения, депрессии, посттравматического синдрома и всего того, чем ее организм травили на протяжении почти шести лет, мы получили разваливающуюся на куски в пред- и постменструальном синдроме Элис. Хоть одно радует… она по крайней мере не беременна.
Джаспер внезапно понял, что сигарета прогорела до фильтра и уже обжигает пальцы.
- Можешь не стараться… Я и без того чувствую себя отъявленным подонком… - Уитлок раздраженно бросил окурок в пепельницу.
- Мда… никто так не наказывает нас, как мы сами… Зачем ты приехал? – Джаспер всем телом чувствовал на себе тяжелый взгляд матери.
- Хотел извиниться…
- И только? Послал бы открытку по почте!
- С надписью: «Прости, что трахнул тебя, а ты оказалась девственницей?!» - Уитлок покачал головой. Глаза привыкли к темноте… приятно было смотреть на то, как ветер играет серо-зеленой травой на лужайке. Неприятно было говорить обо всем, о чем говорила Эсми Вольтури.
- А ведь она и правда влюбилась в тебя! – Джаспер вздрогнул.
- Не говори глупостей…
- Я знаю эту девочку, как не знает ее никто. И я видела ее такой, какой не видел ее никто.
- Она правда убила свою сестру? – Джаспер и сам не понимал, зачем задал этот вопрос.
- Ты что, правда такой дурак, что думаешь, она может причинить боль хоть кому-то?
- Ну того парня в переулке она крышкой от мусорного бака дубасила явно себя не сдерживая!
- Ты и правда дурак! – Эсми поднялась со своего места… - Твои вещи в спальне, вторая дверь слева, второй этаж. – И она пошла прочь.
А Джаспер внезапно подумал о том, что с того чертого дня, когда Элис Брендон оказалась на его столе, он спал лишь урывками. Усталость сковывала тело и мысли. Усталость будила внутри какое-то чувство панической безысходности… словно внутренняя клаустрофобия. В мыслях самому с собой было тесно.
- Я хочу не только извиниться… - Эсми обернулась. В лунном свете Эсми казалась ему напряженной и неуверенной одновременно. Словно она взвешивала, стоит ли что-то говорить или делать дальше. – Я хочу попробовать… Понять, что из этого получится. – И черт его знает, когда эта мысль успела сформироваться и уютно устроиться в мозгах майора, но прислушавшись к себе, он действительно обнаружил внутри себя спокойное согласие, даже что-то очень похожее на воодушевление от мысли, что Элис Брендон останется в его жизни… На каких условиях? Он еще не придумал. Но уже готов был рискнуть и попытаться претворить эту мысль в реальность.
- Она никого не убивала. Когда ей было тринадцать, брат моего мужа изнасиловал и убил Синтию на глазах у Элис. А потом они просто вложили в руки девочки, которая даже пошевелиться не могла от шока, окровавленный нож и вызвали полицию. Она шесть гребаных лет провела в этом аду из морфия… А когда я привезла ее домой, в Нью-Йорк, она… полчаса не могла сойти с простого ковра в прихожей. Потому что по ее словам это было самое приятное ощущение в ее жизни… - На секунду Джасперу показалось, что он видит на лице Эсми Вольтури слезы… или это только лунный свет играет с его чувствами, и он видит то, что хочет увидеть… - Так что… - голос матери сорвался. – Еще раз сделаешь ей больно, я тебе к чертям яйца оторву! – И она ушла, оставив Джаспера переваривать эту пинту горькой правды.


Уитлок сидел на веранде, пока окончательно не заледенели пальцы. Мыслить ясно не получалось, в голове было туманно. Изменили ли хоть что-то те крохи настоящей истории Элис Брендон в намерениях Уитлока? Нет… Его по-прежнему устраивала и умиротворяла мысль о том, чтобы находиться как можно ближе к мелкой, писклявой, надоедливой кнопке. Даже не смотря на высокую вероятность того, что у этой девушки не совсем все в порядке с головой! Почему? Уитлок снова не знал ответа. И к черту поиски этой истины. Он устал, он ощущал эту усталость на протяжении невообразимо долгого времени, и теперь ничего не мог с собой поделать: пусть он окажется эгоистичным мудаком, но ему стало элементарно проще дышать, когда он знал, что с Элис не случилось ничего фатального. Она не спрыгнула с крыши, находя идеальный апогей для своей истерики. Да, она испытывала боль, но с болью всегда можно справиться.
В который раз потянувшись к пачке сигарет, понял, что они закончились. Так что смысла здесь сидеть больше не было. Второй этаж, вторая дверь слева. Его сумка рядом с кроватью. Мысли не смог прочистить даже горячий душ. Надел пижамные штаны и майку. Чужая постель. Чужой дом.
Джаспер лежал в темноте, надеясь, что теперь, когда он принял более или менее правильное решение, которое сможет хоть немного унять непривычные для него муки совести, сон наконец-то придет к нему. Он ошибся. Минуты сменяли друг друга, за окном, где-то в небесной дали загоралось бордово-чернильное зарево. Ночь сдавала свои права, поднимающееся солнце рассеивало тьму и лунный свет, который сыграл с Уитлоком эту странную шутку. Могла ли Эсми Вольтури плакать? Считая ее если не чудовищем, то по крайней мере бесчувственной дрянью, это точно, Джаспер впервые задумывался о том, что, может быть, все действительно не так, как он себе это представлял.
В который раз в случае с Элис Брендон, майор с запозданием сообразил, что совершает что-то, абсолютно не отдавая себе отчета. Словно вор, он крался в этот предрассветный час по коридору к комнате, где несколько часов назад держал за руку самое странное из чудес. На пороге вопреки ожиданиями его не ждал дракон в виде Эсми Вольтури, охраняющей покой мелкой.
Незашторенные окна свободно пропускали робкий утренний свет, и в этом слабом отрезвляющем свете совершенные преступления казались еще ужаснее. Совершенные самим майором, когда он взял то, что не должен был брать. Преступления, которые совершили другие… Как такое хрупкое создание смогла пережить шесть лет в лечебнице и окончательно не свихнуться? Как она вообще смогла жить дальше?
Эфемерная, фарфоровая куколка перед Уитлоком, что по-прежнему лежала поверх покрывала, так и оставшись в этой беззащитной позе эмбриона, теперь помимо жалости и волнения, вызывала какие-то неуместные чувства… удивление… что-то очень похожее на гордость и зависть. Зависть к ее силе, что несмотря ни на что может оставить все позади и пойти дальше.
Джаспер откинул справа покрывало, поднял Элис на руки, уложил ее в мягкий кокон из светлого шелка. Она перевернулась на другой бок, вздрогнула всем телом.
- Нет… не надо. – Резкое движение ладони, Элис с силой вцепилась в подушку. Уитлока парализовало осознание того, что мелкой снится кошмар. Но спустя секунды Элис уже оказалась в его объятиях, в надежном коконе из крепких рук и теплого одеяла. Девушка затихла, теперь ее ладошка сжимала не подушку, а майку Уитлока… Постепенно напряжение уходило из ее тела. Элис мирно засопела.
И только теперь майор почувствовал, как чудовищное напряжение отпускает и его, скованные оцепенением мышцы расслабляются, мысли окончательно разбегаются, и он наконец позволил себе провалиться в сон рядом с пахнущей чем-то невероятно теплым Элис Брендон.


Элис просыпалась с четким осознанием того, что давно не чувствовала себя так паршиво. Все тело ломило, во рту было поганое ощущение, что там кто-то сдох, голова кружилась даже в состоянии лежа. В общем и целом, она была почти уверена, что это были самые отвратительные месячные в ее жизни.
В девятнадцать лет, когда она попала к Эсми, сразу после больницы, им пришлось вместе столкнуться с этой странной особенностью физиологии мелкой. Ровно раз в месяц силы Элис будто полностью иссякали, ее мучили боли такой силы, что невозможно было терпеть их без обезболивающего. Если добавить к этому всему почти постоянную тошноту и чудовищную слабость, то получалось, что Брендон просто выпадала из жизни на целых пять дней. А этого она просто не могла себе позволить с учетом того, что ее жизнь только-только началась, по-настоящему, красочно и свободно. Поэтому, проконсультировавшись со специалистами, найденными стараниями Карлайла, который ради Эсми и луну бы с неба достал, нашли спасительное решение, как обуздать срывающиеся с цепи гормоны Брендон.
Почему с ней все было не так? Элис давно перестала мучить себя подобными вопросами… ей было все равно, виновно ли в этом ее маленькое, субтильное тельце, или вся та дрянь, которой ее регулярно пичкали в больнице, или просто она не угодила звездам. Все равно… проблема была решена, а жизнь продолжалась.
Теперь, вырываясь из цепких лап обезболивающего, первое, о чем она вспомнила, была необходимость заплакать… Зачем она должна это сделать? Ах да… Ее официальный, позорный и абсолютно разочаровывающий переход из девушки в женщину. Уитлок…
Элис резко распахнула глаза, дневной свет ослепил ее, но даже несмотря на это она поняла, что в постели она не одна. Резко зажала рот ладонью, чтобы не закричать. У Элис были серьезные подозрения, что прием обезболивающих был очень плохой идеей, и теперь у нее начались галлюцинации.
Тот, о ком она подумала в первую очередь, спал рядом с ней, обняв подушку руками. Все вопросы о том, как и почему, быстро вылетели из головы Элис, потому что она со всей четкостью поняла, что ее сейчас стошнит.
Двигаясь так быстро, как только могла, Элис рванула в сторону ванной, но поняла, что вестибулярный аппарат на сегодня ее покинул, она оказалась на четвереньках рядом с заветной, распахнутой настежь дверью. Отчаянным рывком поднялась, понимая, что столкновения с дверной коробкой не избежать… Но спазмы в желудке и пищеводе гнали ее дальше… От неизбежного ее спасли крепкие руки, обхватившие за плечи сзади. Эти руки убрали спутавшиеся волосы от ее лица. И следующее, что Элис поняла, это, что она стоит перед раковиной, и кто-то по-прежнему держит ее.
Рвотные позывы заставляли задыхаться. Но выйти из организма было просто нечему. Элис даже не помнила, когда в последний раз пила воду. Казалось, вся кровь хлынула к лицу, легкие неистово боролись с асфиксией.
- Дыши, черт возьми… Каждый раз не забывай дышать. – Голос над ухом казался серьезным, резким, но совсем не злым. Глаза жгло от слез…
Когда все закончилось, Элис еще долго не могла поднять лицо… Потому что если поднять его, то придется заглянуть в зеркало, висящее над раковиной, а значит, посмотреть на него.
Но как бы ни хотелось поддаться своей трусости и попытаться избежать неизбежного, Элис точно знала, что в этой жизни есть вещи, избежать которых невозможно.
Джаспер Уитлок выглядел взъерошенным и очень небритым, он хмурился, словно испытывал крайнюю степень раздражения. Его левая рука, которой он до этого держал ее волосы, переместилась на лоб девушки. Пальцы были прохладными и успокаивающими, так что Элис просто не смогла сдержать порыва блаженно закрыть глаза и застонать.
- Опять? – его голос был хрипловатым, но она помнила, что в прошлый раз, спросонья, его голос звучал почти так же. Разве что чуточку мягче.
- Нет, - прошептала мелкая. Как бы ни было чудесно стоять вот так, прижавшись спиной к нему, чувствуя, как его правая рука держит тебя за талию, Элис все же не смогла игнорировать потребности своего организма. – Мне нужно…
- Ты едва стоишь… - в его голосе были предупреждающие нотки…
- Все будет хорошо. Я не упаду… Мне правда нужно… И в душ…
- Обещаешь, что не упадешь.
- Обещаю…
Уитлок осторожно отпустил девушку, которая ладонями вцепилась в края раковины.
- Если что, кричи.
- Обязательно, – пропищала Элис в ответ.
- Я буду снаружи. – Дверь за ним закрылась. Элис начала бороться за то, чтобы вернуть на место свои вестибулярный аппарат и поскорее справиться с необходимыми процедурами, чтобы поскорее выяснить, как, когда, а самое главное, зачем Джаспер Уитлок оказался в ее кровати.


К невероятному удивлению и облегчению Элис, Уитлок никуда не исчез из ее комнаты. Она, насладившаяся быстрым, обжигающе-горячим душем, с невысушенными волосами, переодевшись в мягкую фланелевую пижаму нежно-персикового цвета, вышла из ванной, держась за все, что попадалось под руки.
Уитлок рванул к ней на встречу так быстро, что от этого стремительного движения у Элис закружилась голова. Но когда он поднимал ее на руки, движение его было плавным и заботливым.
Слишком быстро он опустил ее на постель, а Элис так и не нашлась, что ему сказать, кроме банального «Спасибо».
- Тебе еще что-нибудь нужно? – У Уитлока был такой серьезный вид, какой обычно бывал у Карлайла, словно он пытался проанализировать состояние больной и поставить диагноз. Мелкая кнопка внимательно прислушалась к себе.
- Знаешь, я бы попробовала поесть…
- Уверена?
- Да.
- Что тебе принести?
Свой стандартный набор на случай ПМС Элис знала наверняка…
- Апельсиновый сок и что-нибудь мясное…
- Я скоро вернусь, - он вышел из комнаты, а Элис, пытаясь задушить в себе внезапно вспыхнувшее чувство надежды, как мантру повторяла: «Я не буду думать… Я не буду думать о том, что все это значит!»


Джаспер быстро спускался по лестнице, попутно пытаясь предугадать, в какой части дома находится кухня, а заодно придумывая, как достать для Элис то, что она просила, особенно с учетом того, что кулинарных навыков Уитлока хватало максимум на сэндвич или на то, чтобы залить чем-нибудь хлопья. Но эта гребаная лестница заставила его остановиться, как вкопанного. Фотографии, те долбанные фотографии… Кармен и он сам, ему не больше семи, счастливая улыбка на его мальчишеском лице, потому что это был первый раз, когда он сел на лошадь… Это была гребаная галерея из его жизни. И Джаспер уже начинал чувствовать волну поднимающегося гнева от того, что эта женщина украдкой подглядывала в его жизнь, когда она так нужна была в ней.
Джаспер продолжил свой путь с твердым намерением больше не думать о том, что увидел на стене рядом с лестницей. К черту! У него были дела поважнее.
Кухню он нашел, как это ни банально, по запаху. День уже клонился к концу, он проспал достаточно, чтобы хоть немного восстановить силы. А тот факт, что Элис двигалась, говорила и не делала попыток в истерике выкинуть его из своей жизни, окончательно воодушевили его организм на то, чтобы успокоиться и задуматься о своих потребностях: голод и еще больше благотворного сна рядом с мелкой.
Его миссия увенчалась успехом быстро…. Никто даже не думал чинить ему препятствий. На кухне он обнаружил кухарку и пару девушек в форме горничных, которые улыбались ему так радостно, что майор всерьез задумался, не ударялись ли те головой. Но главное, уже через десять минут он поднимался наверх с подносом, нагруженным всяческой едой.
В своей комнате Элис все еще была непростительно бледной, хрупкой и вызывающей это желание, сделать для нее все возможное, чтобы она снова стала такой, какой Джаспер запомнил ее ярче всего: стремительной, яркой, не замолкающей ни на секунду. Может быть тогда не желающий затыкаться голос с запозданием проснувшейся совести замолчит.
За все то время, пока Элис поглощала приличную порцию ростбифа, Джаспер услышал от девушки только одну фразу:
- Здесь еды на двоих… присоединяйся.
Уитлок даже не думал о том, чтобы отказываться. Но от еды его слишком сильно отвлекал вид мелкой, деловито и жадно поглощающей мясо.
Насытившись, она откинулась на подушку, ее сонливость выдавали глаза – веки так и норовили закрыться. Но она зачем-то упорно боролась с собой.
Джаспер убрал поднос на прикроватный столик, с запоздалым отрезвлением понимая, что до этого момента абсолютно не обращал внимания на то, как выглядит эта комната. А выглядела она очень по-женски, светло и уютно. Пожалуй, эта была первая женская комната, в которой Уитлоку было комфортно. На противоположной от кровати стене висели три большие картины маслом – океан… бушующе-черный… загадочно-изумрудный… и малиново-пенный в лучах закатного солнца.
Он снова посмотрел на Элис. В ней было что-то темное, как, пожалуй, во всех, кому пришлось пережить в этой жизни жестокость… В ней была хитрая женская тайна, он видел это по тому, как она оценивающе следила за его реакцией. В ней была эта невероятная теплота прогретой на солнце воды.
- Ты останешься? – вопрос был задан с надеждой. Джаспер сел рядом с мелкой на кровать.
- Я подожду, пока ты уснешь…
Элис натянула на себя одеяло, устраиваясь поудобнее.
- Зачем ты приехал?
- Я хотел извиниться за то, что произошло…
- Оу… - «Дура», - подумала Элис. Ведь с самого начала было понятно, что он абсолютно не хотел того, что произошло тогда в кабинете. Глупо было надеяться... – Хорошо, - в ее голосе было столько разочарования. – Я понимаю, что доставила тебе одни неприятности. Я злила тебя, я втравила тебя в эту историю с Картрайтом и нападением… Теперь еще тебе пришлось нянчиться со мной… и мне стыдно. – Элис замолчала, сообразив, что снова сболтнула лишнего, и абсолютно наверняка снова все испортила.
- При чем здесь ты? – Элис захлопала ресницами, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Голос Джаспера был очень серьезным. Ей даже послышалась угроза в нем. – При чем здесь ты и Картрайт?
- Если бы рядом с тобой не заметили меня, они бы не подумали, что Эсми не наплевать на тебя…
- Кто они? О чем ты? Картрайт не мог видеть тебя рядом со мной, кроме того раза, когда вы «воевали» в клубе…
- Зато видела Мария.
- А она вообще здесь причем? – Джаспер путался все больше, злость все усиливалась…
Элис с мученическим видом приложила ладонь к своему лбу.
- Черт, это все так сложно. А я так сама до конца и не разобралась во всех этих хитросплетениях. Лучше спроси Эсми…
- К черту Эсми! К черту все это! – Вот как? Каким чертовым способом разговор о том, что случилось между ними двумя, снова пришел к Эсми Вольтури? От этих мыслей Джаспера отвлек испуганный вид Элис, в ее глазах моментально заблестели слезы. И Уитлок готов был стукнуть самого себя за то, что перешел на крик в присутствии мелкой девчонки.
Что он собирался сделать? Кажется, все исправить. А получалось, что все портит. С учетом того, что слезы именно Элис Брендон внушали ему такой ужас, что… Он никогда не верил в женские слезы. Мария очень хорошо научила его вообще не верить женщинам. Но с этой мелкой вообще все было не так.
- У нас все снова получается через одно место… - Джаспер лихорадочно соображал, как все исправить, как преодолеть это постоянно случающееся с ними «черезжопие».
Решение пришло внезапно, показалось до инфантильности банальным и абсолютно ненужным сейчас в жизни Уитлока.
- Я хотел тебя спросить… - он медлил, Элис затаила дыхание. – Если мы забудем о том, что произошло с нами до этого самого момента и попробуем все начать сначала? Что ты на это скажешь?
- Что значит «сначала»? – она сказала это с такой надеждой, с таким придыханием.
- Я приглашу тебя на свидание. Ты согласишься. Мы встретимся. Поужинаем где-нибудь. Я провожу тебя до дома. Может быть, даже поцелую тебя на прощание… если ты позволишь. И может быть, тогда у нас с тобой все получится… - И черт его дери, Уитлок даже испытал какую-то долю удовлетворения от картинки, которую сам нарисовал, чтобы успокоить склонную к «мокрому делу» Элис Брендон и свою совесть.
Элис ничего не ответила, только кивнула.
Уитлок улыбнулся, видя, как невероятно счастливой улыбкой улыбается Элис Брендон. И все эгоистичные порывы внезапно отодвинулись на задний план. Джасперу показалось, что он впервые увидел ее по-настоящему. Не маленькую девочку с маминой красной помадой. Не писклявую пигалицу, ворующую его сок. Не прыткую фурию, спасающую его жизнь под пистолетным огнем. Не сиделку, засланную Эсми Вольтури. Не глупышку, абсолютно потерявшуюся в своей страсти.
Он видел девушку, которая улыбалась и согревала его этой улыбкой. Он видел девушку, рядом с которой ему не будут сниться кошмары, девушку, которая рядом с ним и сама перестанет видеть кошмары.
К черту всю ту горькую правду, что вылила на него его матушка. Важна была только одна правда, сказанная ею: «А ведь она и правда в тебя влюбилась». И теперь даже попытка помыслить о том, чтобы разбить сердце Элис Брендон заставляло Уитлока чувствовать себя последним дерьмом. И важным было это абсолютно новое в жизни Уитлока: впервые он был готов попытаться подпустить к себе кого-то, позволить кому-то быть ближе. Черт, кажется, он был готов даже испытать что-то в ответ помимо банального вожделения.
А эта чокнутая девчонка блаженно вздохнула и зарылась в одеяло. А Уитлок вышел из ее комнаты, пытаясь понять:
«Какого черта с ними только что произошло?»

__________________________________________________________________________________
После этой главы хочу выразить свою глубокую благодарность всем читателям, которые снова приняли меня и эту историю! Я очень рада, что могу по-прежнему радовать вас!
Отдельное спасибо - мандариновой кавалерии Chincheta за вправление моих мозгов в процессе бэта- и гамма-ридтинга!