Авторы просят прощения за долгое отсутствие (Новый год и все такое), но теперь вернулись и поздравляют читателей с наступающим Днем Святого Валентина и предлагают вашему прочтению новую ми-ми-мишную главу!



- Ты ведь не замужем? Джаспер – только бойфренд?..

Тысяча мыслей взорвалась в голове: зачем Энтони хочет это знать? Какое это имеет значение? Стоит ли выкладывать правду?

- Типа того, - осторожно промолвила я, не зная, как лучше ответить, даже самой себе.

Джаспер был частью моей жизни – в какой-то мере это гораздо, гораздо больше, чем просто бойфренд. Он был частью меня, неотъемлемым партнером во всех начинаниях. С самого детства мы были неразлучны и все делали вместе. С другой стороны, было множество причин, по которым это слово нам не подходило, и одна из важнейших: я была уже слишком давно предоставлена самой себе и справлялась одна…

Вернется ли он когда-нибудь? Или он оставил меня навсегда? Прошло уже целых два года с начала его болезни…

- Все наладится, когда он вернется, - Энтони будто прочитал мои мысли, отвечая на вечно мучающий вопрос. – Он позаботится о тебе, и все будет хорошо.

- Да, - сглотнула я горько-соленый ком отчаяния, не желая признать, что уже давно не верю в благополучный исход. Но я обязана была надеяться, иначе сойду с ума. – Да, так и будет…

***

- Зайди ко мне, Белла, - строго, но по-матерински заботливо попросила доктор Гонсалес, в очередной раз застукав меня на складе медикаментов за сбором списанных и приготовленных к отправлению на помойку препаратов.

Интуиция подсказывала, что в этот раз мне крупно попадет: Альба Гонсалес редко вызывала подчиненных без дела.

- Садись, - указала наставница на стул напротив ее стола, налила стакан воды и поставила его передо мной. Я беспокойно сделала несколько глотков под внимательным карим взглядом.

- Я уволена? – хрипло спросила я, готовясь к самому худшему.

- Что? Нет, - успокоила меня Альба, роняя руки на стол. – Нет, конечно. Мне жаль, что ты так подумала.

- Черт, - не сдержала я ругательства от сильного облегчения.

Это был мой самый страшный кошмар: снова остаться без средств к существованию, когда Джаспер так сильно нуждается во мне. Потерять его – значило потерять последнее, что мне дорого, и единственное, что помогало морально держаться.

- Не пойми меня неправильно, Белла: мне все равно, чем ты занимаешься в нерабочее время, мало того, я совершенно не против, что списанные лекарства попадают к неимущим, которым ты пытаешься помочь хотя бы таким образом – кто-то же должен делать это. Но я беспокоюсь за тебя, девочка. В последнее время ты сама не своя: глаза горят, похудела, влезла в долги. Анжела сплетничала, что ты уже дважды занимала у нее деньги и до сих пор не отдала. В колледже сказали, что ты регулярно пропускаешь занятия, и у тебя уже есть не сданные зачеты. Если у тебя проблемы, Белла, ты должна мне сказать! У тебя родных и друзей нет, и я помогу, чем смогу.

- Ох, спасибо, Альба, - растрогалась я, привычно всовывая ладони между колен: я делала это всегда в моменты застенчивости. Доктор Гонсалес выжидающе смотрела на меня, и я вздохнула. – Да все нормально: учеба не запущена, я все наверстаю. Просто в последние месяцы сильно устаю, совсем ни на что не остается сил.

- Хочешь, сократим твой рабочий день?

- Нет, - умоляла я, испуганно поглядев на добрую женщину, - только не это.

- Я сделаю так, что это не скажется на твоем заработке, - пообещала наставница.

- Я не хочу становиться вам обузой, - нахмурилась я. – И не заслуживаю особенного отношения. Клянусь: со мной больше не будет проблем. С завтрашнего дня вернусь к учебе и буду ложиться спать пораньше.

- Белла, - мягко перебила меня Альба, заставив замолчать. – Я вовсе не требую от тебя большей исполнительности: ты ответственнее многих сестер, работающих здесь. Я просто хочу понять, что случилось. Ты расскажешь?

Набрав полную грудь воздуха, я кивнула:

- Да.

Было трудно подобрать правильные слова, но я всегда знала, что рано или поздно мне придется это сделать, если я хотела показать Энтони нормальным врачам. Вкратце, смущаясь и путаясь, я поведала Альбе свою историю, чувствуя себя виноватой за укрытие очевидного преступника и лечение раненого, не имея на то законного права. Мне было некому доверять в этой стране, и сейчас я вложила свою судьбу и судьбу Энтони в руки женщины, которая легко могла – да, по сути, и должна была - заявить на меня в полицию.

- И что ты думаешь, - спросила она. – Он виновен?

- Не знаю, - пожала я плечами, - а он не помнит. Только я уверена, что он хороший человек: за эти три недели, с тех пор как он в сознании, он мне не сделал ничего злого! Напротив: старается помочь. Ох, Альба, вы бы видели, во что он превратил мой дом, его теперь не узнать!

Это была правда: как только Энтони почувствовал себя лучше, он, словно одержимый, занялся ремонтом и преобразованием моего скромного жилища. Амнезия не сказалась на его умении держать в руках молоток: первой он сотворил в моей спальне дверь с надежной щеколдой, растрогав меня этим поступком до слез. Без сомнения, мой страх не прошёл мимо его внимательных глаз.

В тот вечер напряжение между нами впервые спало: мы ужинали, отвлекшись от насущных проблем, подшучивая над глупым сериалом, плохо различимым на зернистом экране телевизора из-за слабенькой самодельной антенны. На следующий день Энтони переделал антенну, протянув ее вверх и закрепив почти на самой крыше, и изображение стало значительно четче и ярче.

Вскоре мой приют стало не узнать: у кровати появилась спинка, превращающая ее в удобный диван, стулья перестали быть кособокими, а все, что прежде разваливалось или было собрано из разнокалиберных деталей и скреплено кое-как, теперь было надежно починено. Слив в туалете, наконец, перестал барахлить, а ванная поразила отсутствием ржавчины. И, хотя воду для процедур приходилось носить с улицы, все равно это было самым приятным преображением заброшенного жилища.

Стоило признать очевидное: Энтони не чурался грязной работы, и его появление всерьез облегчило мою жизнь. Прежде мой дом никогда не сиял такой чистотой, пусть я и сама любила поддерживать порядок. Но я, бывало, не успевала заняться этим или мне не хватало сил после рабочего дня и вечерних лекций. Теперь же дома ждала чистая посуда, накрытый стол и готовый ужин. Всегда.

Мне было страшно признаться, насколько Энтони стал казаться мне идеальным. Плевать, что он не помнит даже своего имени, и что он, вероятно, преступник. Он был самым милым, самым добрым и заботливым из всех, кого я знала. Даже Джаспер не делал всего, что умел Энтони, часто не задумываясь о подобных мелочах. Да, Хейл зарабатывал деньги для нас обоих, защищал меня от потенциальных врагов, будучи готовым отдать за это жизнь, но он никогда не прикасался к так называемым женским обязанностям, оставляя кухню и уборку исключительно мне. Не то чтобы это было проблемой – я с удовольствием вела хозяйство. Но Энтони… его умение создать уют и очевидная склонность к аккуратности и чистоте покоряли мое женское сердце каждый день. Он был таким… теплым и домашним.

С ним рядом было приятно находиться: во всем, к чему он прикладывал руку, чувствовалась любовь. Он делал это не только из благодарности за свое спасение и не только из-за чувства вины, что вынужден одеваться и есть за мой счет – я видела, что ему действительно нравилось создавать комфорт.

Глядя на удовольствие, написанное на его лице, когда Энтони демонстрировал мне свои достижения, будь то новая полочка в ванной или кулинарный шедевр, сотворенный из сущей ерунды, я не могла сомневаться в его искренности. И с каждым днем я все труднее прятала чувственное волнение, которое Энтони, будучи в остальном умным и внимательным, к моему облегчению, ошибочно принимал за страх.

- Ох, Белла, Белла, - покачала Альба головой, прервав мои восторженные оправдания. – Ты ведь понимаешь, что поступила глупо? Могло случиться что угодно, ты могла пострадать!

- Да, знаю, - не спорила я. – Просто я была напугана. Вы же знаете мою ситуацию: мы с Джаспером не можем вернуться в США. А если меня арестуют, он обречен.

- Ох, дорогая… - Полуулыбка исчезла с лица наставницы: ее мнение о выздоровлении Хейла было определенным.

- Я знаю, что вы думаете об этом, - предотвратила я бессмысленный спор, заранее зная, что могу услышать. – Но я буду продолжать платить за него. Случаи, когда люди выходят из длительной комы, иногда случаются.

- Ты слишком добра, Белла. Всем помогаешь, а надо бы подумать о себе.

- Я и думаю о себе, - возразила я, не понимая Альбу: Джаспер нужен был в первую очередь мне, поэтому я о нем заботилась. Помощь другим людям, опять же, помогала мне чувствовать себя лучше. Так что же из этого я делала не для себя?

- Ладно, - уступила добрая женщина, лишь кротко улыбнувшись. – Тогда я жду твоего Энтони, скажем, завтра? Посмотрим, что с его головой.

Обрадованная, я была готова расцеловать Альбу.

- Спасибо большое! – искренне поблагодарила я за проявленное понимание.

Вечером я спешила принести Энтони хорошие известия. Мы так и так собирались когда-то доехать до больницы: проблема упиралась только в деньги, да отчасти в опасение, что в городе Энтони могут увидеть и узнать те убийцы. Теперь, после разговора с доктором Гонсалес, я могла рассчитывать на бесплатную помощь хотя бы с МРТ, так что я зашла в супермаркет и потратила часть сбережений на королевский ужин: купила ароматную курочку гриль и бутылку вина.

В последнее время мне стало приятно возвращаться домой: я ловила себя на том, что спешу как можно быстрее там оказаться. Я похудела вовсе не потому, что не доедала, а уставала не потому, что Энтони мешал мне спать: как раз наоборот, благодаря его помощи я имела возможность чаще есть и ложиться раньше. Вот только мысли и чувства, преследующие каждую минуту, не давали уснуть, и я ворочалась половину ночи, не в силах прийти с собой в согласие и понять, что вообще со мной происходит.

Как обычно, Энтони услышал мои шаги на гулкой пустой лестнице заранее. Как обычно, распахнул дверь раньше, чем я постучалась: его великолепная улыбка озаряла вечерние сумерки, как внезапно вышедшее из-за туч солнце.

- Привет, - мягко приветствовал он, впуская меня в уютную прихожую; из кухни соблазнительно пахло свежеприготовленным картофелем.

- Привет, - откликнулась я, скидывая рюкзак и вновь ловя себя на мысли, что наши отношения с Энтони слишком непохожи на соседские, они скорее напоминали быт супругов.

Подхватив мой рюкзак, Энтони потянул носом воздух, и его радостный взгляд обратился ко мне.

- Ммм, курица? – Мне показалось, я даже услышала урчание его живота. Следом мужчина обнаружил вино. – У нас есть повод для праздника? Ты получила повышение и хорошую зарплату?

- Не смешно, - покачала головой я, - но повод действительно есть. Доктор, которая меня курирует, ждет нас завтра в больнице. Наконец-то ты пройдешь обследование и получишь достойное лечение.

Вопреки логике, Энтони не обрадовался сильнее: его улыбка застыла на пару секунд, а потом и вовсе исчезла.

- Что ты ей обо мне рассказала?

- Все, - успокоила я. – Альба Гонсалес – мой куратор, а еще она добрый и отзывчивый человек. Она приняла во внимание мое положение, так что сохранит наш секрет, не волнуйся.

Энтони не выглядел спокойнее: казалось, новость его сильно напрягла.

- Что тебя расстроило? – удивилась я, снимая пахнувшую дорогой толстовку и мечтая о душе. Энтони повесил мою толстовку на крючок; его губы были поджаты.

- Я не горю желанием узнать о себе больше, - признался он, провожая меня на кухню, где поражал воображение накрытый стол: салфетки, фигурно нарезанный хлеб, букет в стакане. Иногда я подумывала, что этот мужчина мог оказаться поваром или официантом. – Хватит того, что я вор. Не хочу знать, что меня к этому привело, и тем более возвращаться к подобному образу жизни. Может, это и к лучшему, что я все забыл…

- Ты совсем не думаешь о родных, которые зря о тебе скорбят? – выложив курицу на большое блюдо, я смотрела, как Энтони разрезает ножом аппетитное мясо.

- Да, это тоже меня беспокоит, - признался мужчина, подавая мне полотенце после того, как я вымыла руки. – Равно как и то, что я могу никогда ничего не вспомнить и остаться жить с пустотой в голове.

- Ни один из вариантов тебя не радует, - посочувствовала я. – Но мне кажется, это всё-таки не повод изображать страуса и прятать голову в песок. Рано или поздно придётся приложить усилие и узнать о прошлом. Чтобы хотя бы понять, чего ждать от будущего.

- Знание лучше, чем незнание, да? - кривовато улыбнулся он. – А может, стоит все-таки оставить все, как есть? По крайней мере, это гарантирует мою законопослушность.

- Без документов, семьи и нормальной работы сложно таковым оставаться, - хмуро отреагировала я, прекрасно понимая, что моя забота о взрослом мужчине не продлится вечно. Однажды ему придется искать способ заработать собственные деньги – и он это тоже понимал, мы говорили об этом не раз. И как же их зарабатывать, не имея документов и представления о своей профессии? Если Энтони ничего не вспомнит, ему придется туго.

- Замкнутый круг, – невесело усмехнулся он. – Давай не будем пока об этом. Ты права: не воспользоваться возможностью глупо, потому завтра я поеду с тобой в больницу.

Он опустил голову и застыл, откупорив бутылку и невидяще уставившись на горлышко: такое с ним случалось иногда, когда внезапно вспыхивали проблески воспоминаний. Еще ни разу мужчине не удалось детально уловить возникшую картину, прошлое ускользало, оставляя лишь со смутным чувством дежавю. Но даже это было хорошим предзнаменованием, а с лекарствами, которые пропишет ему завтра доктор Гонсалес, процесс пойдет быстрее. Лишь бы хватило на них денег.

- Что такое? – тихо спросила я, придвинувшись поближе и испытующе заглядывая в изумрудные глаза.

- Ничего, - поморщился Энтони, тряхнув головой. Отросшие за время комы волосы я, как могла, остригла, но они уже снова падали на лоб, оттеняя цвет глаз блестящей благородной бронзой. Я судорожно вздохнула, отгоняя странные мысли об очевидной привлекательности мужчины, и инстинктивно отодвинулась, боясь выдать повышенный интерес.

Энтони наклонился, медленно втянув носом аромат вина.

- Вряд ли это пойло хорошего качества, - извинилась я за то, что средства не позволяли купить дорогую бутылку.

- Не уверен, что я вообще раньше пил, - покачал Энтони головой, его лицо выражало настороженность.

- Трезвенник? – изумилась я, забирая бутылку себе и направляясь к столу. – Что же ты за грабитель такой? Не пьешь, не куришь и любишь заниматься домашним хозяйством! – представив это, я неосознанно рассмеялась: описание казалось нелепым, и мне очень, очень, очень хотелось верить, что Энтони не вор. Чем дальше – тем сильнее.

- Не смешно, - проворчал мужчина, перехватив бутылку до того, как я налила вино себе в бокал. Он сделал это сам, одновременно по-джентльменски пододвинув мне стул, отчего я в очередной раз разомлела, словно смола на солнцепеке.

С каждой минутой я всё четче осознавала, что всерьез увлеклась бронзоволосым зеленоглазым мужчиной, вынужденным жить в моем доме. Попытка представить, что когда-нибудь он неизбежно уйдет, причиняла нешуточную боль. Несмотря на то, что между нами не возникало никакой романтики.

Господи, я представила, как этот красавчик в прошлом изящно подстреливал женщин, обаянием и манерами покоряя одну за другой, и вздохнула. Я могла вообразить, как он водит пассий по театрам, покупает им шмотки в модных бутиках и виртуозно играет на фортепиано, но никак не могла представить Энтони ворующим деньги у жестоких головорезов.

«Она же сказала: все должно выглядеть естественно!» - вспомнила я фразу убийцы, намекающего на причастность некой женщины, скорее всего заказчицы преступления. Невольно в голову лез вариант о красивом жиголо, обокравшем собственную хозяйку, но я быстро отбросила эту мысль: Энтони категорически не нравилось жить за мой счет. Окажись он прожигателем жизни, привыкшим существовать на деньги любовниц, неосознанно вел бы себя подобным образом и воспринимал зависимое положение как должное.

Тайна прошлого Энтони не давала покоя, но в то же время пугала: когда он вспомнит себя, то уйдет, и я опять останусь ужасно, ужасно одинокой.

- Правда, не будешь пить? – изумилась я, когда мужчина в самом деле налил себе в бокал вина на самое донышко и только пригубил, чтобы составить мне компанию.

- Похоже, я не любитель, - его улыбка была очаровательным извинением. – А вот за курицу – спасибо! – Он сглотнул слюну, схватив нож и вилку, очень сдержанно и воспитанно, но с неприкрытым нетерпением в блестящих глазах. – Проклятье, я как будто не ел неделю!

Некоторое время мы молча жевали, наслаждаясь процессом, переглядываясь и улыбаясь друг другу. А потом завели разговор: Энтони привычно принялся расспрашивать меня о рабочем дне, внимательно слушая, а перебивая только затем, чтобы уточнить детали. Он сочувствовал, если я жаловалась на трудности. Радовался, если у меня что-то получалось. А я смотрела на него и не понимала: как могла раньше существовать без него? Мое сердце заныло, словно в нем образовалась трещина и начала кровоточить, а потом сжалось в каком-то необъяснимом томлении. В горле образовался ком: глядя на привлекательного, умного и доброго мужчину перед собой, я почему-то хотела расплакаться.

- Ты в порядке? – внимательный Энтони заметил мое изменившееся состояние, вынудив спрятать взор в тарелке и быстро набить рот едой. Лицо тут же опалило огнем.

- Да, всё в порядке, - пробормотала я, боясь снова встретиться взглядами и разволноваться.

- Вино идет тебе на пользу, - заметил Энтони, наливая мне последний бокал и закупоривая горлышко. – Румянец на твоих щеках восхитителен. Тебе не помешал бы здоровый загар – ты слишком много времени проводишь в помещении. Ты слишком молода, чтобы настолько забывать о себе и думать исключительно о других. Когда ты в последний раз брала отпуск?

И он туда же: говорит, ну прямо как Альба Гонсалес, журя меня за провинности. Но, постойте-ка, он сказал, «восхитителен»? Это что, комплимент?! Я покраснела вдесятеро сильнее, сжимая пальцами вилку. Сердце забилось быстро, пульс стал ощущаться по всему телу, особенно в животе и висках.

- Я от природы бледная и моя кожа не переносит солнца, - комок застрял в горле от сочувствия в голосе мужчины. – И мне, если ты не заметил, некогда заботиться о загаре, иначе я протяну ноги от голода.

- Прости, я не хотел обидеть… - виновато откликнулся Энтони; его пальцы внезапно накрыли мою ладонь, и я вздрогнула. Тони сразу убрал руку… - Я очень хотел бы тебе помочь.

- Все в порядке, не извиняйся, - пробормотала я. Стремясь укрыться от неловкой беседы, становящейся все более смущающей, я встала и принялась убирать со стола. – Не думай об этом: я рада, что ты здесь. В некотором роде ты тоже спасаешь меня. С тех пор, как ты живешь со мной, я чувствую себя менее одинокой.

- Белла, - в сдавленном голосе Энтони я уловила необъяснимую боль. Я не смотрела ему в глаза, поэтому не могла оценить выражение лица и предположить причину страдания – я была слишком занята складыванием посуды в раковину.

Внезапно мужские руки прервали мою суету, сжав плечи. Мои пальцы зависли над ржавым краном, сердце остановилось и ухнуло с огромной скоростью вниз. Вся кровь резко отхлынула от лица, вызывая головокружение: еще никогда Энтони не прикасался так. Не обнимал, прижавшись лицом к шее и вдыхая мой запах.

- Мне очень жаль, - бормотал он с неожиданным волнением. Руки скользнули вдоль груди, обвив за плечи полностью и прижимая к мужскому телу, отчего меня охватил нестерпимый жар, а потом озноб, покалывающий кожу по всей поверхности. – Мне очень жаль, что тебе так сильно досталось от судьбы. Ты даже не представляешь, как это мучает меня…

Одна часть меня хотела разреветься, уткнувшись лицом в мужскую грудь. Вторая недоумевала, с чего бы Энтони так за меня переживать. А третья, вырвавшись откуда-то из глубины души, нашептывала волнительный и приятный ответ: он неравнодушен к моим проблемам, значит, я ему нравлюсь. Все знаки и сигналы, которые неуловимо проскальзывали между нами в течение многих недель, сдерживаемые воспитанием и ответственностью, выразились в этом мужском порыве, приоткрыв плотный занавес скрытности, невольно опущенный между нами.

- Не бойся, - с болью попросил Энтони, почувствовав мою дрожь. – Клянусь, я не причиню тебе зла.

- Я не боюсь, - упавшим шепотом пролепетала я, борясь с головокружением, вызванным не столько алкоголем, сколько невероятной нежностью объятий, которых я не ощущала уже слишком давно. Если не сказать – никогда. В этих было нечто иное: особенное, обжигающее и чувственное. А выпитое вино толкало обнажить душу, не прятать чувства, давно рвущиеся наружу. И будь что будет.

- Нет?.. – удивленно шепнул Энтони, медленно разворачивая меня к себе; я не сопротивлялась.

Напряженный взор нашел мои глаза, мужские пальцы скользнули вдоль скулы, убирая за спину локон волос, и я задрожала сильнее, утопая в мерцающей чувством зелени. Мое дыхание участилось, а сердце стало выпрыгивать из груди. В другой момент я, вероятнее всего, испугалась бы и убежала, но не сейчас. Должно быть, вино, гуляющее в крови, сделало меня безрассуднее и смелее обычного.

Казалось, Энтони захвачен врасплох так же, как и я: его глаза расширились, а зеленая радужка потемнела. Вторая ладонь оказалась на моей щеке, заключая мое лицо в плен теплых рук. Вздымающаяся мужская грудь была чересчур близко для сохранения спокойствия. Мой шок увеличился, разум отделился, а тело действовало само: руки поднялись и накрыли мужские ладони, я наслаждалась их трепетным теплом. В миг, когда мои глаза закрылись от нахлынувших эмоций, горячие губы опустились на мой приоткрытый рот, даря удивительный, ни с чем ранее несравнимый опыт.

Я растворилась в наслаждении, превратившись в оголенный наэлектризованный нерв: все воспринималось ярко и остро, сладковатый вкус таял в моем рту, а прикосновения губ к губам были пропитаны волшебством, которое возможно лишь один раз в жизни и никогда больше не повторится. Это было как наваждение: невозможно остановиться, даже если бы подобная мысль закралась в голову. Весь остальной мир исчез: были только я и Энтони, на маленьком островке счастья, отрезанные от всего человечества.

- Белла, - пробормотал мужчина с необычайной лаской в голосе. Его поцелуи опьяняли сильнее вина: подбородок, веки, лоб не остались без внимания, вырывая из моего горла судорожные вздохи. А затем Тони прижал меня к своей груди с такой силой, что я не могла дышать несколько секунд. Но вместо испуга я чувствовала лишь радость, охотно обхватив мужскую талию руками и нежась в приятном мужественном запахе. Сердце Энтони стучало даже быстрее, чем мое, горячей волной ударяя в правую сторону лица. Это было удивительное единение – меня поглотила эйфория чувства, я купалась в сладостном головокружении и не хотела просыпаться.

- Прости, я не должен был… - пробормотал мужчина в мою макушку, держа так крепко, будто боялся, что я убегу, как только он ослабит хватку. – Не хочу, чтобы ты думала, будто я пытаюсь воспользоваться твоей слабостью. Это не так. Не знаю, что на меня нашло… Ты как магнит… и я не могу больше держаться на расстоянии…

- Все нормально, - вместо страха я улыбалась: глупо, как школьница, которую поцеловали впервые. В некотором роде так и было…

- Я…

- Черт, как же хочется горячего душа, - быстро перевела я тему, опомнившись и сожалея, что живу в этой дыре с чудом сохранившейся уличной колонкой и вынуждена умываться холодной водой, - о ванной уже даже не мечтала. После долгой езды на велосипеде по раскаленному мексиканскому шоссе я еще и вспотела от возбуждения – представляю, как ужасно я воняла для Энтони, отчаянного ценителя чистоты.

- Не поверишь, но я согрел для тебя кастрюлю, - в мягком баритоне сквозила улыбка. Мог ли он оказаться еще более идеальным?

- Тогда веди, - я отстранилась, но руку не отняла, заглядывая в изумрудные глаза. Моя улыбка была, наверное, глуповатой и влюбленной, – впрочем, Энтони выглядел таким же слегка обалдевшим, как и я. Мы несколько секунд, не отрываясь, любовались друг другом, открыто, без стеснения флиртуя, впервые за несколько недель не скрывая чувств.

- Ты… Я… Прости, я что-то не в себе, - не нашел слов он, тряхнув в изумлении головой и сделав глубокий вдох, словно мой вид сводил его с ума и путал мысли. Он сжал мои пальцы, пытаясь контролировать учащенное дыхание. Глаза все еще были темными из-за расширившихся зрачков, и это только сильнее меня возбуждало, подпитывая головокружение.

- Да, - хихикнула я, не в силах стереть дурацкую улыбку с лица. Отвернулась, потянув Энтони за собой, не выпуская его теплой руки даже на миг. – Да, я тоже.

__________________________

От авторов: с огромным нетерпением ждем ваших комментариев здесь, под статьей, и на Форуме.