Глава 21. Часть 2. Не совсем идеальная, но сказка.

Уже спустя десять минут я обо всем забыла и ощущала себя почти полноправным членом большой дружной семьи. Волнение исчезло, уступая место легкости и искренней радости. Я сидела между Элис и Эдвардом. И если присутствие любимого дарило мне тепло и чувство парения, то наличие его сестры с другой стороны стола – переворачивало все с ног на голову.

Миниатюрная брюнетка каждые пять минут настойчиво касалась моего плеча и нашептывала на ушко всякие курьезные ситуации из своей насыщенной жизни, которые не имели права огласки за этим столом. Я заливалась краской, а она хлопала ресницами, делая невинное личико. Просто чудо!

Элис мне нравилась. Живая, искренняя и невероятно подвижная. Некий источник бьющей через край энергии, которой она была окружена, как электрическим полем. В ней удивительно сочетались эксцентричность, аристократизм, тонкость, красота и авантюризм.

- Беллз, предлагаю сбежать из этого сонного царства. В левом крыле есть отличное место для настоящего отдыха, - с чувством произнесла Элли, забавно дергая тонкими бровками.

Я не смогла сдержать улыбки, поражаясь ее находчивости.

- Юная леди! Я порошу вас не забывать, что Рождество – семейный праздник, - учтиво заметила Эсми, бросая на дочь предупредительный взгляд.

- Может, я ошиблась помещением? Поскольку замечаю лишь пузатые кошельки и расфуфыренных мумий, - прыснула девушка, демонстративно закатывая глаза.

Присутствующие выдали тихий смешок, ничуть не смущаясь неуместного высказывания. Лишь Эсми окинула зал беглым взглядом и кротко пожала плечами. Ей нечего было возразить.

Эдвард устремил на сестру нежный взгляд поверх бокала:

- Элис, не будь такой жестокой. Среди них есть и твои поклонники, - вставил любимый, кивая в сторону соседних столиков.

- Ага, у них память, как у аквариумной рыбки. Десять секунд. Могу поспорить, что Беллу они будут называть Анабелла… или Сибила, - глубокомысленно изрекла она, с вызовом осматривая всех.

- Черт, а это идея. Ставлю сотню, что эльф окажется прав, - просиял Эммет, радуясь возможности повеселиться.

Рядом сидящая Розали на секунду замерла, собираясь с мыслями. Затем проглотила салат и плавно опустила руки под стол. Улыбка здоровяка тут же исчезла…

- Вот! Не я одна понимаю суть происходящего, - радостно воскликнула Элис. – А кто из нас эльф, мы обсудим потом, - прошипела она в сторону застывшего Эммета.

- Миссис Каллен, все очень вкусно. Музыка, зал, настроение – выше всяких похвал. Я восхищаюсь Вами, - оживленно произнесла я, желая немного разрядить обстановку.

- Белла, спасибо. Приятно это слышать, и прошу тебя - зови меня Эсми, - ответила она. Теплота в глубине ее глаз вызвала во мне странный порыв обнять эту женщину.

Тысячами способов, незаметно и ненавязчиво, она проявляла свою материнскую любовь. Эту любовь я и сейчас читала в ее взгляде. Она была из тех женщин, которые созданы, чтобы быть матерями. Самыми лучшими. И мне стало стыдно за свои мысли, но я жалела, что не имела такой матери.

- Эсми… - взволнованно повторила я, скрывая внутреннее волнение. Мне кажется, я обрела гораздо больше, чем мечтала.

Остальные тоже решили поделиться своими впечатлениями, не забывая отмечать лучшие качества хозяйки вечера. Эсми сияла, я же молча грелась в лучах ее удовольствия.

Напряжение было снято.

Уже через десять минут официанты убирали посуду с нашего стола, а наш обход гостей продолжался.

Мы как раз остановились у старинных часов и смиренно выслушивали очередной неудачный анекдот от мистера Бруберга, владельца судоходной компании, чья манера говорить вводила в глубокий транс.

Я делала сосредоточенный вид, хотя внутри все пылало. Рука Эдварда незаметно спустилась ниже моей талии, и я клянусь всем святым в этом мире, что электрическая искра проскочила от его ладони к моим бедрам, раскаляя чувственность до предела. Я задержала дыхание, боясь на глазах у всех грохнуться в обморок.

- Белла, Белла! - за спиной раздался звонкий голос, способный мертвого вернуть с того света.

К нам подбежала запыхавшаяся Элис, раскрасневшаяся, с искрящимся взглядом. Мистер «монотонный голос» притих, обрывая свой душещипательный монолог в самом финале. Мы облегченно вздохнули, а оратор возмущенно поджал губы. Надо же, обиделся!

- Я наконец… получила свой кусок… пирога, - с чувством начала она, опираясь на стену и переводя сбившееся дыхание.

Мы с Эдвардом переглянулись, обмениваясь удивленными взглядами. О чем подумал любимый, можно только гадать, я же мысленно перекрестилась. Так, на всякий случай. В историю трудно войти, но легко вляпаться, а этого мне как раз не хотелось.

- Я познакомилась со своим будущим мужем! – провозгласила Элис, скрестив руки на груди и гордо вскинув голову.

Я немножко оторопела…

И как на это нужно отвечать? Воспринимать как шутку и смеяться? Или же это серьезное заявление - и тогда нужно разделить девичье ликование? Возможен и третий вариант, о котором я не знаю. Именно поэтому я ждала, что хоть Эдвард как-то отреагирует. Все же он лучше знает свою сестру, точнее, особенности ее характера. Соответственно, глядя на его реакцию, я могла бы понять, как правильно на них РЕАГИРОВАТЬ.

Я, конечно, не относила Элис к душевнобольным, поведение которых можно сравнить с минным полем. Возможно, она была слегка эксцентричной и местами резкой, но не более. Я не желала привлекать к нам всеобщее внимание (достаточно того, что меня здесь воспринимали, как нечто «временное» и «дерзкое»). Не стремилась стать причиной возможной мизансцены, которая грозит «украсить» сегодняшний прием. И уж точно не хотела создавать непонимание между нами.

Эдвард молчал, лениво осматривая украшенный зал. От безысходности я слегка толкнула его локтем, желая получить хоть капельку поддержки. Мой кавалер и ухом не повел, будто и не ощутил моих манипуляций. Может, ему следует наступить на ногу изысканным каблучком? Так я хотя бы найду один плюс в их ношении.

Любимый, видимо, почувствовал мои намерения, поскольку перевел взгляд на сестру, которая все еще витала где-то в облаках. Утвердительный кивок, предназначенный мне, и кривоватая улыбка, сделавшая Эдварда похожим на коварного, но безумно соблазнительного лиса. Я жадно пялилась на его губы, забыв об Элис, занудном мужчинке, приеме и всем остальном чертовом мире. Сейчас для меня существовали лишь губы любимого, чей вкус я не забуду никогда.

Некий внутренний звоночек, который походил на противный писк комара, отвлек меня от столь захватывающего зрелища, и я, томно вздохнув, облизала пересохшие губы. Горячее желание пустило туман в голову, стирая грани между реальностью и сном. Снова эта чертова химия между нами. Снова я околдована им.

- Судя по всему, я могу продолжить? - Мистер Бруберг решил воспользоваться возникшей паузой и закончить то, на чем его безжалостно прервали - ошеломить нас своим искрометным чувством юмора. Я слегка повернула голову, желая убедиться в том, что не брежу.

Нет, мне так не повезло. Шарообразная мужская фигура занимала весь проем арки. Да комар бы не пролетел. Крупные руки покоились на животе, где смело можно было разместить еще и письменный стол. Короткие ножки, похожие на колонны, с трудом удерживали рыхлое тело. Тройной подбородок практически закрывался бардовым галстуком, смотревшимся крайне нелепо. Тонкие губы пытались изобразить улыбку, но выходила лишь гримаса презрения. Стеклянные глаза смотрели в никуда, а седые брови так и бегали по морщинистому лбу. Бррр…

Разум мгновенно включил режим действия. Нельзя допустить продолжения этой сонной симфонии. Я выпалила первое, что пришло в голову:

- Элис, чудно! И кто он?

Девушка выпрямилась и подняла на нас мечтательный взгляд:

- Граф Джаспер Уоллис II, - гордо отчеканила Элли, едва не присев в реверансе.

Я думала, что на этом все и закончится, но глубоко ошибалась. Элис пошла в наступление.

- Он такой милый, добрый, обходительный. А его солнечные кудри! Мама мия, их хочется боготворить! Плечи словно скалы, твердые и сильные. А взгляд! Белла, это сами небеса! Он играет на гитаре, даже сочинил пару песен. А голос такой… волевой, хриплый и тягучий… В его замке есть конюшня с самыми отборными жеребцами…

- Понеслось! Теперь остановить ее сможет только заветная золотая статуэтка, - прошептал Эдвард, приближая губы к моему уху. Я молча приняла его замечание, предпочитая слушать мелодичный, хоть и таратористый голос Элис, нежели мычание этого круглого «парохода».

Сильнее прижалась к любимому, пропуская через себя вибрацию его чарующего голоса. Тело пробила мелкая дрожь, пальцы забегали по его спине, на лице расплылась блаженная улыбка. Элли не сумасшедшая. Она одержимая, как и я.

Я знала, что юная мисс Каллен являлась актрисой, причем довольно успешной. Мне даже удалось посмотреть один из ее фильмов. Скромная сельская девушка, молчаливая и покорная, была вынуждена выйти замуж, чтобы спасти свою семью. Увидев Элис воочию, я сразу поняла, что то был лишь образ, который сразу же исчезает, стоит режиссеру крикнуть: «Снято!». Я не знаю, скольких усилий ей стоила эта роль. Сдерживать себя, да еще и на протяжении такого времени, да еще и под давлением огромного количества народа, требует немало сил и выдержки. В этом мы с ней оказались похожи.

Хотя, может, стоило пожалеть съемочную команду, которая плечом к плечу работала с ней на протяжении полугода? Им, наверное, приходилось вдвойне тяжело. Такую энергию очень трудно обуздать, но невозможно ею не восхищаться. Я не сомневалась, что необходимые люди в скором времени оценят эту девушку по достоинству. Всемирное признание и поклонники уже присутствовали в ее жизни. Не хватало лишь этой призрачной вершины – Оскара, о котором она грезила с тех пор, как первый раз ступила под свет софитов.

- Кстати говоря, вы стоите под омелой. Сами знаете, что нужно сделать, - четким ровным голосом произнесла Элис, показывая наверх.

Мои глаза проследили за пальцем девушки и наткнулись на «ветку поцелуев» прямо над нашими головами. Ха-ха-ха. Блестящие колокольчики, полукругом обвивающие деревце, игриво мне подмигивали, словно зная, чего мне хотелось больше всего. Еще никогда я не была так счастлива следовать обычаям. До полной самоотдачи, множество-множество раз. Сладкая эйфория накрыла меня своей волной. Я ощутила, как румянец растекся по моим щекам, смещаясь на шею и ключицу...

Я опустила взгляд, зная, что нахлынувшие чувства сейчас выдают меня с головой.

- Традиции есть традиции, - игривым тоном отшутился Эдвард, полностью пленяя мой затуманенный разум.

Его рука коснулась моего подбородка, нежно приподнимая его. Я сглотнула, понимая, что меня ждет.

Наши глаза встретились, тугой узел завязался в моем желудке и, медленно пульсируя, стал спускаться вниз. Улыбка, появившаяся на его лице, захватывала дух. В ней было и облегчение, и счастье, смешанное с желанием, совсем не подходящим в данных обстоятельствах.

Я запаниковала, потому что единственное, о чем думала в этот момент, это о том, как... облизать его божественно красивое лицо. И снова прикусила нижнюю губу, чтобы сии грешные мысли не вырвались изо рта. Внизу живота пылал огонь, обжигая внутренности. Я едва не застонала: так хотелось сжать бедра и скрестить ноги, но меня бы точно не так поняли. Сердце гулко билось и едва не выскакивало из груди. Я томно прикрыла глаза и, кажется, потянулась к Эдварду губами. Ожидание самого сладкого поцелуя грозило взорвать меня.

Мягкие губы Эдварда невесомо коснулись моих, обжигая чувственную кожу. Я не шевелилась, хотя меня трясло, как в лихорадке. Его язык осторожно лизнул мою нижнюю губу, лишая всякого самообладания. Не контролируя себя, я подалась вперед всем телом, прекращая эту сладкую пытку. Эдвард принял мой напор и проник горячим языком в мой рот подобно раскаленной лаве. Наши языки переплелись, дыхание смешалось, и я прижалась к любимому близко-близко, продлевая волшебное мгновение. Мои пальцы, помимо воли, вплелись в бронзовые кудри, и, не удержавшись, я легонько потянула за них – Эдвард едва слышно рыкнул.

Голова начала кружиться, а комната, кажется, сужаться.

Вот, значит, что это такое — полное изнеможение. Блаженная истома.

Я ощущала, что мое тело до предела наполнилось чувственностью. У меня было одно желание — остановить время. Пусть то, что происходит между нами, длится вечно.

Жуткое отчаянье отравило мою кровь, когда губы Эдварда покинули меня. Я подавила жалкий вздох, ощутив заполняющую меня пустоту.

- Ты в порядке? – спросил Эдвард севшим голосом, и его дыхание было таким же неровным, что и у меня. Его руки обвились вокруг моей талии, благодаря чему я не растеклась лужицей у ног любимого. Мои же ладони покоились на мужской груди и слегка вздрагивали от вибраций глухих ударов его сердца.

Я уверенно кивнула, все еще ощущая вкус Эдварда на своих губах и легкую дымку в голове. От его поцелуя звенело в ушах, но я готова была повторить этот миг еще раз.

Оглушительный звон разбившегося стекла вмиг разметал окутавший нас волшебный туман. Музыка стихла. Мы повернули головы на звук.

Через несколько футов от нас стояла возмущенная представительница старшего поколения в пышном длинном платье и белой меховой накидке. У ее ног валялись осколки разбитого бокала и растекалось темно-красное пятно. Я не узнала ее - нас по какой-то причине не представили друг другу.

Лицо женщины исказила гримаса гнева. Брови были сведены к переносице. Сверкающие глаза округлились от возмущения и прилипли к моей фигуре. Стиснутые зубы и плотно сжатые тонкие губы источали холод.

- Я знала, что этой… девке не место среди нас! – Ее ядовитый голос впрыснул кислоту в мое самообладание, которое тут же куда-то исчезло. Тонкий, чуть искривленный палец, облаченный в перчатку, указывал на меня, выступая орудием моей казни. Вот-вот - и из него полетят молнии.

Мой затуманенный разум ослабил контроль, и щит безнадежно пал, делая меня уязвимой к любой эмоциональной вспышке. Я все съежилась, ощущая слабые отголоски ее дикого презрения, злости и насмешки. А в следующую секунду волна ярости и ядовитой злости накрыла мое тело. Я слегка пошатнулась, пропуская через себя ее уничтожающие импульсы. Воздуха стало катастрофически не хватать, легкие жгло, а горло сдавливало в невидимых тисках. Я прижала пальцы к вискам, пытаясь унять жуткое гудение в голове. Очутившись в ее сознании, я ужаснулась сумасшедшей дозе горя и отчаянья, переполнявших ее душу. Эта женщина под злостью скрывала свою боль и отчаянье. Огромная черная дыра в ее сердце засасывала в себя все доброе и светлое, выпуская наружу мрак и липкий страх. Женщина была обманута своими мужьями, которые бросили ее ради молодых, красивых и дерзких девиц. С тех пор все юные особы представляли для нее не только угрозу, но и являлись исчадием ада, злом, от которого она собиралась избавить себя и остальных обманутых женщин. Она тихо страдала, смирившись с душевной болью. Не желая показывать слабость, она превратила боль в гнев, тем самым защищая себя.

Я, как женщина, понимала ее. Она нуждалась в помощи… В спасении своей души…

- Видите, что она себе позволяет в приличном обществе! – продолжала она, с вызовом оглядываясь на собравшуюся толпу, уже начавшую тихонько перешептываться.

- А что вы себе позволяете? – Эдвард выступил вперед, закрывая меня своей широкой спиной. В его голосе слышались сердитые нотки, а фигура напряглась, словно у зверя, готового уничтожить свою жертву.

Я облегченно вздохнула, ощутив послабление направленных на меня импульсов – Эдвард умело отвлек на себя внимание. И понемногу начала справляться с эмоциональным влиянием гостей. Выделять отдельные группы чувств, прочитывать их и отправлять обратно…

- Изабелла - моя девушка, и она имеет больше прав, чем любой из вас. Кроме того, мы целовались не напоказ, а согласно давно установленным традициям. Если бы вы соизволили поднять ваши великосветские головы вверх, то непременно бы заметили омелу, которая обязывает к рождественскому поцелую. И еще! Вы – гости, а Изабелла – член семьи и прошу это не забывать! - Его голос звенел от раздражения.

Присутствующие замерли, внимая каждому его слову. Некоторые даже сжались под таким твердым напором, другие смотрели свысока, воспринимая его речь, словно пустой звук.
«Блюстительница порядка» поджала губы и сузила глаза, став похожей на гремучую змею. Складывалось впечатление, что под подолом ее длинного платья скрывается длиннющий хвост, хотя на самом деле она представляла собой лишь униженную и растерянную женщину.

Эдвард развернулся ко мне. Его глаза стали почти черными, губы побелели от гнева, руки сжались в кулаки, но стоило мне поднять на него грустный взгляд, как он тут же расслабился. Жесткость в его глазах начала исчезать, злобное выражение лица слегка смягчилось, из груди вырвался тяжелый вздох. Он виновато потупился – и это сбивало меня с толку. Произнесенные им слова никак не укладывались в моей голове.

Член семьи…

- Я думаю, нам всем стоит успокоиться и продолжить это вечер на оптимистической ноте. - Стройная фигура Эсми выросла между нами. Внешне она оставалась безмятежной, как будто ничего не произошло. Ее голос был мягким и притягательным, жесты плавными и легкими, а светлая улыбка покоряла своей искренностью и теплом.

- Предлагаю приступить к вальсированию. Соседний зал полностью в нашем распоряжении. - Миссис Каллен учтиво протянула руку в сторону, приглашая всех покинуть помещение, в котором воздух грозился вот-вот взорваться от напряжения.

Эдвард бережно отвел меня в угол и там крепко обнял:

- Прости меня, малыш. Я забылся, - шептал он в мои волосы, тесно сжимая в своих объятьях, словно боялся, что я исчезну. Я ощущала его нежные прикосновения, слышала его голос, чувствовала жар его тела, запах кожи и постепенно… оживала.

Энергия Эдварда всегда вызывала необратимые реакции в моем организме. Смущение, радость, возбуждение, эйфорию, благоговение, трепет… и еще сотню различных эмоций. Сейчас любимый, сам того не подозревая, исцелял меня, возвращал моему телу жизненные силы. Легкая усталость постепенно исчезала, рассудок возвращался, а с ним и осознание произошедшего.

Я слегка отстранилась и обеспокоенно заглянула в зеленые омуты:

- Здесь нет твоей вины. Мне не стоило на тебя набрасываться… - запнулась я, понимая, что сболтнула лишнее.

Его ответная усмешка стала душераздирающе сладкой.

- Да, твой напор невозможно было остановить. Я чудом остался жив, - поддразнил он, касаясь моей щеки.

Я смущенно отвела глаза, сдерживая улыбку.

- Опять они за свое! – Элис осматривала нас игривым взглядом, изображая при этом возмущение и качая головой, воинственно скрестив руки на груди.

- Элис, - устало протянул Эдвард, отмахиваясь от сестры, как от надоедливой мухи.

- А ты кого ожидал увидеть? Принцессу Диану? Все, хватит прохлаждаться – пора показать этим старикам, как следует трясти костями. - Она подошла к нам и расцепила наши объятья.

- Пойдем, Беллз. Я научу тебя пить, - радостно пропела Элис, сжала мое запястье и потянула за собой в соседний зал, куда ринулась большая часть гостей.

- Научишь меня пить? - переспросила я, едва поспевая за ней.

Она не ответила на мой вопрос.

- Я абсолютно уверена, что бабушка сделала это, дав мне кружку-непроливайку, когда мне было одиннадцать месяцев, и я уже освоила этот навык… но спасибо, - как можно более вежливо попыталась отвертеться я, оглядываясь через плечо в поисках Эдварда.

- Ну, это мы еще поглядим, - заметила Элис невозмутимо, не сбавляя хода.

Просторное помещение было лишено символических атрибутов, предметов и даже мебели. Все утонченно строго. Музыканты, притаившиеся в углу, белые колонны у окон и начищенная до блеска плитка, отражающая огни ярких ламп. Официанты (я обратила внимание, что все они были мужчинами) ловко маневрировали в толпе и разносили подносы с наполненными бокалами. Сами же гости выстроились у стены, переговариваясь и порой кидая на нас косые взгляды. Не удивлюсь, если мое имя уже находится в черном списке у всей западной Европы. Меня, если честно, это не сильно волновало. Я готовилась и к худшему, жаль, что надежда избежать конфликтов растаяла так быстро. Наивная!

Я, Эдвард и Элис устроились почти у самого входа, чтобы, в случае чего, иметь пути отступления. Элис каждому всучила по бокалу и тут же произнесла первый тост:

- За самое веселое Рождество. Беллз, ты все сделала даже лучше меня. За тебя! - Она подняла бокал, не замечая моего удивления и фыркания Эда. Что ж, радует, что хоть одному человеку я точно угодила.

Сделав глоток шампанского, я окинула тревожным взглядом окружающих. Как раз в этот момент в центр вышли старшие Каллены и закружились в медленном танце. Эдвард мне пояснил, что по обычаю его родители первыми открывают танцевальный вечер. Оказалось, что не все традиции скучны и бессмысленны.

Я завороженно наблюдала за танцующей парой. Эсми и Карлайл словно слились в одно целое. Одна рука продолжала другую, шаг за шагом, зеркально отражая друг друга. В них было столько грации и нежности. Поразительное зрелище! Кажется, пару раз я даже ахнула под легкий смешок Элли.

Когда музыка остановилась, зал взорвался аплодисментами. Я тоже желала присоединиться ко всеобщему ликованию и металась взглядом по сторонам, не зная, куда деть свой бокал. Эдвард осторожно забрал его у меня, подмигивая. Я благодарно улыбнулась и захлопала от всей души. Захотелось даже выкрикнуть что-нибудь бодрое, но... Хватит и одного скандала.

Эсми и Карлайл откланялись и направились в нашу сторону, освобождая место для других пар, уже ступивших в круг.

- Эсми, вы танцевали просто восхитительно. Так чувственно и нежно, аж дух захватывает, - восторженно произнесла я, как только родители Эдварда поравнялись с нами.

- Ах, Белла, ты снова мне льстишь. Такое количество комплиментов за один вечер я уже давно не слышала, - тепло ответила женщина, кидая на мужа беглый взгляд.

- Конечно, нет, Эсми, обычно их ГОРАЗДО больше, - рассудительно вставил Карлайл, на миг касаясь талии супруги.

Все дружно засмеялись, наслаждаясь легким общением.

- Разрешите пригласить вас на танец, юная Белла? – Я едва не подавилась шампанским, узрев перед собой протянутую руку мистера Каллена. Посмотрела на нее, затем на улыбающуюся Эсми, снова на руку. И, наконец, на Эдварда, чье мнение было для меня приоритетным. Наши глаза встретились в безмолвном диалоге. Любимый одарил меня чарующей улыбкой и легким кивком головы

Я прикусила губы, борясь с собой, и, прежде чем принять приглашение, на мгновение задержала на любимом взгляд.

Ничего не изменилось, он всецело одобрял эту затею. Значит, и мне стоит расслабиться и наслаждаться вечером, по крайней мере, его остатком.

Карлайл медленно повел меня на своеобразный танцпол, слегка касаясь напряженной спины. Я старалась не смотреть по сторонам и думать о чем-то отвлеченном. О поэзии, например. Или об истории. И вроде все шло хорошо. Но вот мы - в центре, освещенные яркими лучами, как назло, специально направленных на нас прожекторов. Ну, конечно, сам хозяин приема изволил пригласить на танец никому не известную девицу. Какой повод для сплетен! Но вот голоса стихли, музыка, наоборот, ожила, задавая настроение. Теплая ладонь Карлайла аккуратно легла на мою практически обнаженную талию - меня словно молнией пронзило. Сердце затрепыхалось, в горле застыл колючий комок, а руки предательски задрожали и покрылись испариной. Черт! Не дай бог, еще ненароком выскользну из его объятий и распластаюсь на полу. Господи, дай мне сил…

Мы какое-то время молча двигались под музыку.

Я жутко боялась сбиться с такта или, что еще хуже, наступить на ногу мистеру Каллену. Вот тогда мне точно будет обеспечен звонкий аристократический пендель. Причем не один. Я внимательно следила за своими ногами, ступала осторожно, словно подо мной был не твердый сияющий пол, а опасные сыпучие пески, любое неверное движение – и я окажусь глубоко под землей без воздуха и света. Боже, что я несу?

Нервы, Белла, нервишки шалят…

На самом деле, я просто просчитывала шаги, молясь не взорваться от напряжения. Я не боялась танцевать. Более того, я посещала закрытые уроки в Мемфисе и освоила это искусство в совершенстве. НО! Танцевать на глазах у публики, которая и так относится ко мне… с предостережением. Да еще с опытным партнером, рядом с которым я выгляжу, как неуклюжий медведь.

- Ты мне нравишься, Белла. Ты искренняя и очень светлая. Эдвард, познакомившись с тобой, изменился…

К черту все! Я вопросительно посмотрела на более зрелую копию любимого, стараясь понять, к чему он ведет…

Карлайл улыбнулся при виде моей растерянности:

- … он стал до смешного счастлив. Нам приятно видеть его таким, - продолжил он, окидывая меня теплым изумрудным взглядом.

Мое сердце снова замерло, чтобы затем с удвоенной силой забиться в груди. Мистер Каллен выжидательно смотрел на меня, искренне улыбаясь, пока я пыталась собрать свои мысли воедино и… не броситься ему на шею.

Я хлопала ресницами, словно глупая школьница, помогая словам Карлайла заполнить мое сознание. Вдох-выдох, вдох-выдох и еще…

Это прозвучало… как одобрение. Нет, скорее, как благословение, родительское согласие на наши отношения. На МЕНЯ!

Я нервно сглотнула, боясь хоть на секунду позволить себе поверить, позволить себе надеяться, что НАШЕ с Эдвардом будущее может иметь антишекспировский финал. Что оно вообще МОЖЕТ БЫТЬ!

Тем временем мистер Каллен ловко закружил меня и снова притянул к себе, не вторгаясь в четко установленные границы моего личного пространства. Я кидала осторожные взволнованные взгляды в сторону Эдварда, стараясь перехватить его внимание. Сейчас я как никогда остро нуждалась в нем, в его тепле и силе. Мне нужна была моя доза Эдварда!

Неловкая пауза затянулась, а я все еще никак не реагировала на замечание Карлайла. Мой взгляд зацепил атлетичную фигуру любимого среди гостей. Эдвард о чем-то разговаривал с Розали, периодически хмуря брови и прикасаясь губами к полупустому бокалу. Я надеюсь, они говорят о чем угодно, кроме эмпатии. Жаль, что я не умею читать по губам. Тяжелый вздох, и я снова там, откуда начала – в ловких руках Карлайла.

Мысли в голове перемешались, зубы нервно терзали распухшие губы, тревога ощутимо билась в висках. Чертовы слова застряли в горле…

- Эмм, спасибо, мистер Каллен, - робко начала я, запинаясь на каждом слове. Еще немного и мой речевой аппарат отключится навеки. – Я очень люблю вашего сына, - выпалила я и тут же отвела взгляд, густо покраснев.

Блин, язык мой – враг мой. Зачем я это сказала? ЗАЧЕМ?

Сейчас хотелось саму себя пнуть от досады. Пнуть и подзатыльник еще добавить, чтобы уж впредь вовремя прикусывать свой длинный язык.

Карлайл тихо выдохнул и, немного подавшись вперед, зашептал заговорческим тоном:

- Понимаю, Изабелла, правда, понимаю. Я - могила.

Прежде чем облегченно выдохнуть, я распрямила плечи и смело встретила его внимательный взгляд. Те же глубокие изумруды, глядя в которые забываешь обо всем, но сейчас я читала в них не страсть, а уважение. И одобрение. О большем я и мечтать не могла. Благодарная улыбка невольно расползлась по моему лицу, и следующий мой шаг был уже уверенным и легким.

Не было больше страха, сомнений, неловкости… Благородный Карлайл подарил мне не только первый светский танец. Он сумел поделиться своей поддержкой, своей внутренней силой – и финальные па совершала абсолютная другая Изабелла Свон.

Не успела я поблагодарить мистера Каллена за чудесный танец и не менее приятную беседу, как тут же оказалась в липких руках престарелого, очень низкого и немного грубоватого господина, который, галантно поклонившись, представился как Карл Джонсон. Я была удивлена сему… кавалеру, поскольку думала, что после инцидента с омелой со мной никто не заговорит, не то что захочет танцевать! Может, он только что прибыл и находился в блаженном неведении? Или глуховат, слеповат? Эх, главное, чтобы все это поскорее закончилось. И куда смотрит мой любимый? Неужели не видит, что я совсем не прочь быть спасенной.

Роль косолапого медведя теперь исполнял мистер Джонсон, и, казалось, его это несколько не смущало. А вот мои несчастные ноги очень даже… возмущались такому к ним отношению! Слова извинения слетали с его бледных губ непринужденно и скользко. Плюс ко всему еще и в сопровождении неконтролируемого слюноотделения - это выглядело… ну очень отталкивающе. Я ошиблась, он не медведь – бульдогомедведь ему подходит больше. Натянутая улыбка не покидала его морщинистого лица, которое периодически приближалось к моей груди, пытаясь всячески ее коснутся. Верх наглости! Мне так и хотелось зарядить ему промеж глаз, чтоб они перестали косить на мой бюст. Хотя промеж ног – звучал более заманчиво. Такой приемчик все желания напрочь вышибал из головы! Я старалась не дышать с ним одним воздухом, поскольку его «аромат» явно был далек от Армани. Таким, наверно, травят жуков или насекомых.

Боже, кто-нибудь, СПАСИТЕ меня! СОС!

- Белла, солнце мое, не разбивай мне сердце. Ты обещала мне танец. - За спиной раздался знакомый голос, в котором явственно слышался сарказм и одновременно веселье. Наконец у меня был повод остановиться и перевести дух. Ура, армия спасения пришла! Еще и в таком составе. Добродушный Эммет с такой натуральной мольбой во взгляде, что даже я почти поверила, приблизился к моему мучителю и учтиво поклонился:

- Прошу прощения, мистер… Мне придется украсть ее у Вас. - И его глаза озорно блеснули, когда он покосился на меня. Клянусь, я готова была расцеловать МакКартни.

Мистер Джонсон угрюмо кивнул и, неохотно оторвав от меня свои присоски, потопал к гостям.

- Я надеюсь, ты не подарила тому мужичку ни одного из поцелуев, которые могут быть моими? – вполне серьезно спросил друг, забавно выгибая правую бровь. Я и не заметила, как оказалась в его руках и медленно кружилась под незнакомую мне мелодию.

Лучезарно улыбаясь, я положила голову ему на плечо и облегченно выдохнула:

- Нет, дорогой, я бы не позволила себе такой дерзости…

- И хорошо. А то у меня ужасно чесались руки задать урок хороших манер этому коротышке, - злобно процедил сквозь зубы Эммет.

Я прикрыла глаза, наслаждаясь необходимым мне спокойствием. Защитник нашелся! Наверняка Роуз прислала.

- А ты держишься молодцом! – похвалил МакКартни, слегка хлопая меня по спине, при этом, не задевая ее оголенные участки. Понятное дело – опасался ревнивого Эдварда. И правильно! Сегодня тот сам не свой.

- Я бы на твоем месте порвал этого выскочку… Ну, встряхнул бы так уж точно, - смутился здоровяк, прочищая горло.

Какой же он милый. Я бы хотела иметь такого брата. Мы с ним такого бы начудили!

- Ну, я же все-таки ДАМА, и мне не пристало махать кулаками перед достопочтенной публикой, - ответила я наигранно высоким голосом.

- Понимаю, но сам еле сдерживаюсь. Если бы не Роуз… - Эммет замолчал, понимая, что мне не требуется слышать окончание его речи.

Я прекрасно знала, что он за меня. Был и будет. И не потому, что я, как и его жена, эмпат. Эммет испытывал ко мне братские чувства. Он с первых минут проникся моей историей и принял все близко к сердцу. Роуз мне рассказывала, что он намеревался «как-то заскочить в Три-Форкс и навестить пару знакомых», которых у него там абсолютно точно не водилось. Естественно, Роуз его не пустила, пояснив, что все должно идти своим чередом и что прошлое лучше не ворошить.

- Розали тобой очень гордится. Элис трещит о том, какая ты приветливая и милая. А Эдвард… - Здоровяк замялся, намеренно создавая томительную паузу.

Я приподняла голову, впившись в него напряженным взглядом. Сердце испуганно екнуло в груди.

Почему он запнулся именно сейчас? Он не желает мне чего-то говорить? Эдвард уже жалеет, что взял меня с собой? Жалеет обо всем?

Тревожная волна прокатилась по телу, обдувая холодным ветерком.

Эммет, прищурившись, смотрел в сторону и шевелил пальцами одной руки, словно пытаясь вытянуть нужное слово из воздуха. Ага, затеяли игру, мистер МакКартни.

- Ну, Эммет, договаривай, - пробормотала я, теребя его за галстук. Откровенно говоря, хотелось схватить названного братца за горло и вытрясти всю правду.

Он, наконец, соизволил обратить на меня внимание и, глубоко вздохнув, продолжил:

- Он сияет как кот, нажравшийся сметаны, - раскатисто рассмеялся Эммет. Я мгновенно залилась краской от корней волос до кончиков пальцев.

- Сияет как кот? - переспросила я, маскируя волнительный трепет в своем голосе. Кажется, получилось не очень.

- Ага, самый настоящий - чеширский. Можешь сама посмотреть, - уверил меня Эммет, в то время, как я едва не грызла ногти на руках.

Не удержавшись, я начала оглядываться, ища глазами любимого. Несколько танцующих рядом пар заслоняли обзор. То и дело мне приходилось вытягивать шею или сильнее прижиматься к Эму.

Я заметила Карлайла и Эсми, воркующих в дальнем углу. Противного мистера Джонсона, который то и дело бросал на меня масляные взгляды. Одни седые макушки. О, Элис, весело щебечущая в обществе молодого светловолосого мужчины, который больше походил на солдата. Видимо, тот самый «будущий муж». Эх, попал ты граф, ой, как попал. А где же мой ненаглядный?

И вдруг я увидела его. Красивого, улыбающегося и такого родного. Он вопросительно посмотрел на меня, затем на кузена. Эммет тут же опустил свои руки, отступая назад. Я робко улыбнулась, и уже в следующий момент оказалась в крепких объятиях Эдварда.

Он вел меня в танце с такой же беспечной, грандиозной легкостью, как до этого делал его отец. Мое тело буквально горело от его близости, дыхание заметно участилось, а глаза жадно ловили каждое плавное движение. Бурная страсть брызнула, словно гейзер, и заполнила меня целиком. Я и не думала, что обычный танец может довести до ТАКОГО состояния! Было такое ощущение, что я обнажена - мощные чувственные импульсы, исходящие от моего партнера, пронзали каждую клеточку, самый тончайший нерв, образуя мучительное томление внизу живота.

- Не жалеешь, что пригласил меня? - спросила я дрожащим голосом, зарываясь носом в шелк его рубашки. Крахмал, легкий запах свежести и самого Эдварда. Блаженно… Пусть так будет всегда.
Тихий стон, сорвавшийся с губ Эдварда, вибрацией прошелся сквозь меня, вызывая дрожь.

- У тебя волшебная душа... Я понял это по твоим глазам - удивительным и добрым. Почему-то хочется смотреть в них, не отрываясь, часами. Да и просто отражаться в них уже приятно. Они мне выдали одну тайну - ты самая лучшая на свете! – склонив голову, Эдвард нашептал эти слова медленно и тягуче, едва касаясь губами моего уха. Как будто по секрету что-то необычайно важное. Его голос ласкал мою кожу чертовски сексуально и чувственно.

Я ощущала, как слезы подступили к глазам, как неистово защипало веки. Я затаила дыхание, отключаясь от реальности. Были только мы. Я и Он.

Любимый не произнес тех трех заветных слов, которые бы разрушили все стены между нами, но это признание сейчас значило для меня гораздо больше. Взаимность. Нежность. Связь.

- Спасибо, - прошептала я одними губами, снова прикусывая их и борясь со жгучим желанием поцеловать его.

Легкая улыбка осветила лицо Эдварда, но его глаза по-прежнему блестели и затягивали в свою темную бездну. Так, не разрывая зрительного контакта, мы и кружились в центре зала, забыв о гостях и празднике, растворившись друг в друге.

Его руки бродили по моему телу, и я легонько стонала, когда мне становилось совсем невмоготу сдерживать желание наброситься на любимого и зацеловать его.

Сказка о Золушке набирала свои обороты, и я позволила себе втянуться в нее. Охотно поддалась иллюзии, что то, как это ощущалось, таким и было на самом деле – правильным!

Мы танцевали и танцевали, не чувствуя усталости и не ощущая времени, пока родители Эдварда не пригласили всех продолжить трапезу, а заодно и отдохнуть. Безумно счастливые, мы уверенно зашагали вперед, крепко держась за руки.

Длинный стол был уставлен всевозможными десертами. Торты, вафли, суфле, фруктовые салаты и еще море всего воздушного, сладкого и яркого – все, что душа пожелает. Мимо клубники я не смогла пройти, захватив пару ягод и для Эдварда. Любимый же с удовольствием поглощал яблочный мусс и молочный шейк, закусив все предложенной мною клубничкой.

Расположившись возле ели, мы беззаботно болтали обо всем, что приходило в голову. Возле нас стояла еще одна пожилая пара, расхваливающая работы Эдварда. Любимый смущался, я же гордилась им.

Вдруг тревожный шепот Эдварда достиг моих ушей:

- Только не это…

Не успела я спросить, что стряслось, как ощутила слабое покалывание в пальцах ног. Я, конечно, не фанатка каблуков, и столь длительная ходьба на этих орудиях пытки могла привести к болевым ощущениям, но что-то мне подсказывало, что все гораздо серьезнее. И когда я взглянула на Эдварда, улыбка исчезла с моего лица, а глаза наполнились страхом.

Тело любимого было напряжено, мышцы превратились в камень. Накрыв руку Эдварда своей, я ощутила, как по его пальцам разливается с трудом сдерживаемая волна боли. Он со свистом втягивал воздух, слегка отстраняясь от меня и пытаясь опереться о стену.

Ужасная догадка вмиг отрезвила мое сознание – у Эдварда очередной приступ! И где? На глазах у трех десятков ничего не ведающих людей! О, Боже…

Забыв об окружающей нас обстановке, я сильнее сжала ладонь любимого, понимая, что другого пути нет. Послала Розали условный сигнал (благо она стояла в паре метров от нас) и отпустила свой щит.

В следующую секунду спазмы сотрясли все мое тело, мышцы свело судорогой. Пальцы ног онемели. Я не знаю, как мне удавалось оставаться в вертикальном положении. В ушах звенело, глаза заволокло густым туманом. Конечности заледенели, ног ниже колена вдруг как будто и не стало вовсе, руки тоже стремительно теряли чувствительность. Я с ужасом смотрела, как кожа на них приобретает синеватый оттенок.

Сквозь, казалось бы, сжимающуюся воронку боли пробивался голос любимого - в нем звенела напряженность высоковольтного провода.

Мне никак не удавалось унять дрожь и взять все под контроль, пока я не ощутила… Розали.

Ее энергия вихрем проникла в меня, разрывая цепи, терзающие мое тело. Судороги отпускали мышцы, боль стихала…

- Все хорошо. Подумаешь, девушке не хватило кислорода! – Ровный голос подруги стал последним, что я слышала, падая в бездну…

Разлепив тяжелые веки, я обнаружила, что лежу на мягкой кушетке в незнакомом помещении. Приглушенное освещение не позволяло осмотреться, но было очевидно, что я уже не в зале с гостями. По периметру комнаты на стенах висели фонари, кажется, вместо лампочек в них стояли свечи. Всюду была плитка. Слева я краем глаза уловила блики воды. Бассейн? Похоже, это все тот же мир грез…

Встряхнув головой, я заметила сидящую рядом взволнованную Элис.

- Где Эдвард? – жалкий писк ужасно резал слух. Я скривилась от собственного уже неживого голоса.

- Он успокаивает маму. Она очень за тебя волнуется, как и все мы. Ты как? Может, воды? - Девушка протянула мне наполненный стакан.

Горло тут же сдавило от жажды. Да, вода не помешает.

Кивнув, я обеими руками схватила стакан и следующие несколько секунд жадно поглощала живительную влагу, ощущая, как ко мне возвращаются силы. Когда на дне ничего не осталось, я устало выдохнула.

- Со мной все хорошо. Правда. Немного закружилась голова – бывает, - врала я уже почти уверенно, надеясь, что нос у меня не растет.

Элли слегка улыбнулась, касаясь моего плеча. Она купилась, слава Богу.

Все приходило в норму. Зрение фокусировалось, голос достаточно ожил, руки уже не дрожали. Только жар все еще не покинул мое тело. Я прижала пустой стакан ко лбу, впитывая его прохладу. Боже, отлично…

Как только в голове более-менее прояснилось, на меня обрушился весь груз того, что произошло. От отчаянья хотелось спрятаться в скорлупе и разреветься, но сейчас я не могла дать волю своим чувствам. Не при Элис.

Я перехватила очередной приступ Эдварда, но… сама грохнулась в обморок. И где? На рождественском приеме, да еще и в присутствии семейства Каллен. Кошмар! Облажаться второй раз за вечер - на такое способна только я.

Эсми… Карлайл… Я их так подвела. Им пришлось оправдываться перед всеми за неадекватную спутницу своего сына. А Эдвард…

Жалкий всхлип вырвался из моей груди:

- Прости, Элис, мне так жаль. Я все испортила, - горько призналась я, зажмуриваясь.
Эдвард специально оставил меня на сестру – зачем ему нянчиться с… эмпатом? Я и так оставила заметное пятно в идеальной репутации Калленов. Пятно, которое не стереть. Каким я была для жителей Три-Форкса. Сейчас Элис готовила меня к прощанию. Она актриса – умеет красиво все подать.

- Белла, что ты себе там придумала? – неожиданно взорвалась девушка, от праведного возмущения которой мои глаза тут же широко распахнулись.

- Эдвард чуть сам не грохнулся рядом с тобой, - продолжала наступать Элли, забавно поджимая губы.

- Розали все координировала, как волчица, не подпуская к тебе никого. А приём… Плюнь ты на него! Не первый и далеко не последний, - отмахнулась она уже игривым тоном, попутно изображая полное безразличие.

Не моргая, я ждала, что будет дальше. Предсказывать что-либо было бы крайне опрометчиво – реакция сестренки Эдварда не подвергалась никакой логике.

Элис смиренно сложила руки на коленях и слегка наклонила голову в сторону, напоминая сейчас грешницу на исповеди. Поразительно!

Самая ошеломляющая смена эмоций в течении… десяти секунд. Она действительно не была создана для того мира, в котором родилась. Слишком импульсивна и… нестабильна. Приемы, титулы, суровое английское воспитание – Элис смотрела на все это, как на очередную роль. Возможно, самую длинную и обременяющую. Вся эта светская суета, в которой девушка пребывала с пеленок, никак не волновала ее. Она жила в своем мире, который хоть и был слегка своеобразен и местами дерзок, тем не менее привлекал меня гораздо больше нынешнего. Там я не была бы изгоем, затворницей…

- Ты уверена? – робко спросила я, сдерживая порыв обнять ее хрупкое тело.

- Похоже, чтобы я шутила? – возмущенно ответила Элис, упирая тонкие ручки в бедра. Она такая милая… в своем непостоянстве.

Оставив вопрос без ответа, я расслабленно выдохнула и снова легла, поставив пустой стакан на прикроватный столик. Кажется, расставание отменяется… По крайней мере, на некоторое время.

Одарив девушку благодарным взглядом, я выдавила усталую улыбку, как знак доверия и примирения. И вдруг, словно яркая лампочка вспыхнула, пришло озарение - догадка не столько неожиданная, сколько шокирующая.

Велика ли вероятность осведомленности Калленов о состоянии их сына? Речь же шла не об обычной простуде. Думаю, такой информацией делятся лишь с близкими. И вполне возможно, что сейчас рядом со мной сидит нужный человек.

Я бегло оглядела девушку и, собравшись с духом, рискнула. Другой такой возможности может и не быть.

- Элис, мой вопрос может прозвучать довольно странно, но… есть ли что-нибудь, что я обязана знать об Эдварде? Что-нибудь, о чем он сам не скажет? – Мой тихий голос можно было принять за дуновение ветра, но я знала, что он достиг своей цели.

Взгляд Элис ту же окрасило удивление, неловкое смятение и - в финальном аккорде - искреннее сочувствие, понимание. Она догадалась, о чем именно я спрашивала, но все же не решалась раскрыть чужую тайну. Я чувствовала ее терзания и боялась, что чаша весов " рассказать - не рассказать" склонится не в мою сторону.

Нужно ее убедить. Она - моя единственная надежда.

Я думала, что самое правильное и надежное – это поговорить с Эдвардом?

Это крайний случай. Сама понимаешь, чем может закончиться этот разговор.

А ты понимаешь, чем может ВСЕ закончится, если вы не поговорите?

Конечно, да.

- Элис, пожалуйста. Я люблю его, - выдала я свой последний аргумент, вкладывая в эти слова всю свою энергию, всю себя.

Девушка неловко усмехнулась, и, устремив глаза в пол, начала торопливо перебирать пальцами свою косу. Колебания. Она отчаянно искала варианты – я прямо слышала, как мысли перекрикиваются в ее голове.

Спустя мгновение она подняла голову, и в глазах ее плескались одновременно грусть и надежда. Элли шумно выдохнула и накрыла мою руку своей ладонью:

- Белла, я не имею право это говорить, но ТЫ имеешь право знать. Эдвард меня не простит и возможно возненавидит, - последнюю фразу она сказала как будто самой себе, покусывая нижнюю губу. Оказывается, мы так похожи.

Я молчала, боясь лишним словом спугнуть ее решимость, в то время как мое сердце отбивало судорожный ритм в груди.

- Эдвард серьезно…

- Элис! - раздраженный окрик Эдварда, словно острый клинок, яростно разрезал воздух.

Мы с Элли невольно вздрогнули и обернулись. Она едва не подскочила на стуле, а я испуганно сжалась на кушетке.

Высокая мужская фигура, широко шагая, быстро пересекала холл. Эдвард буквально искрился от негодования и... страха, длинные щупальца которого пробрались под кожу и свели мой желудок в болезненном спазме. Он так боиться, что я узнаю его тайну? Насколько же все серьезно?

Я напряглась, борясь с желанием умчаться отсюда со скоростью пули.

- Тебя ждет мама. И Джаспер, - холодно заявил любимый, притормаживая возле нас и сверля сестру гневным взглядом.

- Я еще не договорила…

- Элис! Сейчас! – настойчиво повторил Эдвард тоном, не терпящим возражений.

Миниатюрная Элис брезгливо поморщилась и стиснула зубы, но было видно, что она едва сдерживается, чтобы не ответить брату в том же тоне. Спустя минуту она резко поднялась, всем своим видом показывая, что делает это через силу. Фыркнула, подарив мне грустную улыбку, а в Эдварда, образно говоря, испепелила на месте, показывая свое недовольство. Потом, демонстративно задрав голову, девушка направилась к выходу.

Когда стих стук ее каблучков, Эдвард чуть слышно вздохнул и опустился возле меня. Думаю, не стоит говорить, какой микс из разочарования и страха я испытывала в данную минуту. Упустить возможность разузнать о болезни Эдварда, очень подходящую возможность - такая неудача! Судьба улыбнулась мне, подсунув Элис. Синица уже была у меня в руках, но… Эх, чего теперь об этом думать?

В данную минуту сердце отбивало чечетку, а липкая струйка пота медленно текла по спине – такого злого Эдварда мне еще видеть не доводилось. И он меня пугал. Намеренно ведь вмешался. Абсолютно точно знал, что Элис собирается сообщить мне. Много ли он слышал из нашего разговора?

- Я очень за тебя испугался, - чуть слышно признался любимый, понуро опустив плечи.

Его виноватый тон озадачил меня. Я ожидала немых упреков, детальных разъяснений в наших сомнительных отношениях, скупых фраз и взглядов, а взамен получила заботу и благодатное тепло, окутывающее меня.

- Как ты? Скажи честно, - с дрожью в голосе спросил Эдвард. Его зеленые глаза внимательно изучали мое лицо, такие испуганные, взволнованные. Но, совершенно позабыв, что буквально минуту назад сердился на сестру и был полон желания обрушить на нее свою ярость, он волновался сейчас за меня, переживал о том, как я себя чувствую. И я оказалась не готовой к такому, потому что все еще боялась и, наверно, где-то в глубине души, не верила, что он может ТАК ко мне относится.

Я сглотнула, ощущая, как начинаю плавиться от его растерянного взгляда. Тяжело было видеть Эдварда… таким разбитым. Захотелось протянуть руку и коснуться его, чтобы как-то взбодрить, снять боль, вырвать из цепких объятий совести.

- Ощущаю легкую усталость и разочарование, - ответила я с некоторым усилием.

- Да, понимаю. Вечер получился не таким, как я его планировал, - иронично заметил любимый, пытаясь изобразить кривоватую улыбку.

- Хотя… Ты можешь встать? – вдруг оживленно спросил он, подаваясь чуть вперед.

Его огромные глаза светились, и свет их проник в мою душу, не опалая, но наполняя такой мощной энергией, что я была готова на любые сумасшествия - будь то прыжок с парашюта, покорение Гималаев или прогулка нагишом. Завороженно падая в зеленые омуты, я утвердительно кивнула головой, потому что язык отказывался повиноваться.

Эдвард победно улыбнулся и, выпрямившись, протянул мне руку. Без колебаний я приняла ее и уже через мгновение оказалась прижатая к его сильному телу. Из груди тут же вырвался тяжелый вздох, а сердце скакнуло к горлу. Жар… Я горела от нестерпимого желания коснуться его…

Любимый повел меня вдоль стены, единственного освещенного места, пока мы не уперлись в тупик. Я все еще не понимала, что меня ждет, но любопытство брало верх, поэтому послушно следовала за ним.

Эдвард развернул меня спиной к себе, впечатывая в себя, и тут же заключил в крепкое кольцо своих рук. Склонил голову, и его губы касались моего уха. Святые угодники, он точно хотел моей смерти…

Я блаженно прикрыла глаза, откидываясь назад. Мое сбившееся дыхание заполнило тишину комнаты...

- Смотри, - прошептал любимый, вдыхая запах моих волос.

С большим трудом, но мне удалось поднять отяжелевшие веки. Я напрягла зрение в надежде разглядеть хоть что-нибудь, но тщетно - чернильная темнота.

Щелчок - и вдруг я уловила некое движение впереди, странные шорохи. Взгляд начал фокусироваться, улавливая очертания предметов.

Жалюзи… Плотная глухая стена на моих глазах расходилась в стороны, открывая взору потрясающий вид на горы и ночное небо. Казалось, что я парю над землей, огибая острые вершины сосен и гор.

Я потрясенно ахнула, сильнее прижимаясь к любимому.

- Эдвард! - Я едва не захлебнулась от восторга, не в силах выразить свои чувства более развернуто. Господи, это же настоящая сказка! Красота неимоверная!

- Я знаю, милая. А теперь подними взгляд чуть левее, - скоординировал меня бархатный шепот, в то время как мужская рука выводила на моем животе замысловатые узоры. Ой, мамочки, как же трудно сосредоточиться, когда в животе опять гавайские пляски бабочек...

Загипнотизированная его голосом, я повернула голову и увидела…десятки китайских фонариков, россыпью поднимающихся ввысь. Красные горящие шары плыли по воздуху, исполняя яркий и поистине чарующий танец.

- Эту традицию ввела Элис, - пояснял любимый, чьи ладони блуждали вверх-вниз по моим рукам, и жгучие искорки удовольствия веселыми ручейками разбегались по моим венам, даря блаженство. Больших трудов стоило внимательно слушать, что он говорил, когда во мне осталось лишь одно желание - развернуться и подарить этим рукам возможность исследовать всю меня.

Эй, дорогая, остынь, а то, не ровен час, вспыхнешь, кто тушить-то будет?

Да, прости, прости... Я, честно, постараюсь! Но, черт, это так трудно!

Согласна, парень у тебя горячий!

Я моргнула, мысленно дала себе пинка и вся превратилась в слух.

- На одном из таких приемов она притащила свою ассистентку, которая наверно только недавно закончила школу, - вещал меж тем Эдвард, как будто не замечая, какое впечатление производят на меня его нехитрые действия. - О ее наряде я даже вспоминать не желаю. Так вот, она благополучно напилась и устроила небольшой сольный концерт. Родители были в шоке. Все закончилось тем, что сестра закатила истерику, требуя зрелищ. На счастье Элис, один из официантов предложил ей запустить фонарик в небо. В тот вечер взлетел не один такой фонарик, поскольку энтузиазма юной особе было не занимать.

Я усмехнулась, ясно представляя в голове события того вечера. Элис умела красиво влипнуть в историю.

- Это планировалось, как сюрприз… для тебя, - отметил Эдвард, касаясь губами моей шеи, и горько добавил: - Впрочем, как и многое другое.

Еще сюрпризы? Но мне достаточно уже просто стоять вот так, в его объятиях, только вдвоем, смотреть на небо и слушать успокаивающе-уютный ритм его сердца. А мое в ответ, вторя, подстраиваясь, отбивало мольбу: «Еще, еще, еще!».

- Мне главное, что ты рядом, - надломленным голосом ответила я, прижимая голову к его груди.

Эдвард, легонько коснувшись пальцами подбородка, осторожно развернул мое лицо так, что получилась идеальная позиция для поцелуя. Мгновение… его вдох, мой выдох… биение пульса в унисон… взмах ресниц и румянец, вспыхнувший на щеках. Разум заволокло знакомым туманом. Поддавшись взаимному притяжению, мои губы устремились ему навстречу, смакуя, поглощая хриплый стон наслаждения. То ли мой, то ли его.

Все вокруг исчезло, растворилось, перестало существовать…

Мы еще долго глядели в сияющую темноту ночи, отыскивая знакомые созвездия и мечтая о дальних мирах. Блеск звезд отражался в наших глазах, но мы были поглощены лишь друг другом. Объятья, сладкие поцелуи и чувство полного единения. Меня переполняли самые волнительные чувства. Я трепетала от каждого прикосновения Эдварда, от бархатных интонаций его голоса, от мелодичности его смеха…

И да, я бесстыдно наслаждалась НАМИ. Моментом, когда мы переплели наши души нитями нежности, заботы и… любви. Опьяняющая дымка страсти витала вокруг, дразня нас яркими вспышками, от которых кружилась голова и становилось невыносимо хорошо...

Идиллию разрушал безжалостный голос разума, который не дремал и навязчиво напоминал о моей неискренности. Словно ржавым ножом, правда разрывала сознание. Между нами все еще стояла прочная стена – тайны. Я скрывала свой дар, Эдвард – болезнь. И если мое любящее сердце уже нашло объяснение поступку Эдварда, то для меня его не существовало. Я не должна скрывать что-либо от любимого, а уж тем более то, к чему он непосредственно имел отношение. Его время истекало слишком быстро. Я боялась не успеть. Очень боялась, и именно поэтому обязана была найти в себе силы признаться, даже зная о последствиях. О возможном презрении, злости и разочаровании.

Что ж, к шекспировскому финалу я готовила себя изначально, осознавая и принимая тот факт, что чуда не произойдет. Новость о моей… способности будет воспринята, как гром среди ясного неба. Эффект разорвавшейся бомбы неминуем. И когда Эдвард отвергнет меня, я не буду оправдываться – тихо отступлюсь. Его желание для меня приоритетно, но! Я уйду в тень лишь после того, как и его призову к ответу. Его вина тоже присутствует, и я думаю, он это осознает.

И только когда получу все ответы и смогу помочь, не отвергая свой дар, тогда успокоюсь. Пока я эмпат, в моих силах все от меня зависящее, чтобы спасти жизнь любимого человека. Что станет со мной после этого, уже не будет иметь значения.

Значит, решено. Завтра раскроются все карты, будут озвучены все секреты - суд, откуда без приговора мне не уйти.

Но сегодняшний вечер я сохраню нетронутым, обретая еще одно приятное воспоминание.

______________________________________________
Я вернулась, дорогие мои. Хотелось бы знать Ваши дальнейшие прогнозы и мнения касательно прошедшего вечера)))
Так же обращаю Ваше внимание, что НЕ СТОИТ ЗАБЫВАТЬ О ВЕЛИКОЛЕПНОЙ ЮЛЕНЬКЕ (БЕТОЧКЕ, СО-АВТОРЕ И ПРОСТО СОЛНЕЧНОМ ЧЕЛОВЕЧКЕ), которая своими золотыми ручками делает главу более эмоциональной и живой. Низкий тебе поклон, дорогая.
и спасибо всем тем, кто не только читает, но и не забывает делиться своими впечатлениями. Вы же знаете, как это для меня важно! спасибо!